Живи сейчас

      Хэ Тянь ненавидел летние каникулы с самого детства. Большинство одноклассников оставались в городе и могли тусоваться во дворе днями напролёт, гонять мяч или играть в войнушку, а его забирали. И не на время, как некоторых, погостить у дедушки с бабушкой в какой-нибудь деревне, а на все каникулы целиком, потому что так было проще. Отец считал, что сыну положено проводить свободное от школы время в семье и не предаваться излишнему безделью.       Лет до двенадцати Тянь был избавлен от обязанности сопровождать Хэ старшего на различных деловых встречах. Ребёнком его постоянно оставляли с мачехой, и он сохнул от тоски в их роскошных апартаментах в Гонконге. Обычно женщина нанимала репетиторов, чтобы чем-то занять пасынка, так как не сильно желала тратить на того своё драгоценное время. В чём-то данное решение, быть может, и не было столь плохим, ведь Тянь отлично учился во многом именно благодаря людям, которые за два летних месяца заново утрамбовывали в его голове весь материал, пройденный за год. К тому же, иногда с ними было куда интереснее, чем с женщиной, которая всем своим видом давала понять, что общение с чужим ребёнком ей совершенно неинтересно.       После шестого класса к многочисленным репетиторам прибавились посещения светских приёмов, обучение основам бизнеса и западному деловому этикету. Отец владел сетью недвижимости по всему Китаю, инвестировал крупные суммы в строительство и вёл кучу связанных с этим проектов. Тянь с трудом запоминал многочисленных деловых партнёров: присутствие на встречах навевало ещё большую тоску, чем сидение дома.       Раньше он не жаловался, ведь выбирать было особо не из чего. Но с тех пор, как в его жизни появилось рыжее чудо Гуаньшань и пёс Райли, всё, так или иначе связанное с ними засияло новыми красками, и душные летние месяцы теперь тянулись целую вечность.       Тянь считал часы до времени, когда его, наконец, оставляли в покое учителя, спешил домой и с упоением развлекался тем, что доставал рыжего по телефону. Их общение состояло из его многочисленных монологов и коротких ответов Гуаньшаня, но, как ни странно, почти никогда не прерывалось. Рыжий часто бывал занят, однако не оставлял сообщений без ответов. Тянь привык к «Я занят», «вечером гляну», «понятно», и радовался, как ребёнок, когда ему отвечали смайликом на многочисленные фотографии пса. Иногда Тянь звонил ему по видеосвязи, но обычно он старался делать это на прогулках с собакой, чтобы мачеха не задавала лишних вопросов. Было немного тоскливо видеть, как рыжий улыбался и звал пса по имени. Тот в ответ радостно лаял и вилял хвостом, а Хэ Тянь чувствовал себя последним придурком от мысли, что готов делать также, лишь бы видеть это выражение лица Гуаньшаня как можно чаще.       Исходя из их редких бесед, он узнал, что в жизни рыжего не произошло каких-то особенных перемен: он всё также работал, помогал маме, периодически тусовался с Цунь Тоу, и пару раз даже пересекался с белобрысым и Чжэнси. Тянь в свою очередь рассказывал про Гонконг, показывал фотографии, где бывал с отцом по работе, хотя и не уточнял, чем именно он там занимался. Гуаньшань всё чаще спрашивал, что это за улица, что за здание, какое там метро, магазины и кафешки… Такие ерундовые разговоры порой затягивались. Тянь возвращался домой из парка, перезванивал и тихонько продолжал рассказывать, лежа в кровати, а рыжий периодически хмыкал в трубку в ответ.       Хэ Тянь безумно по нему скучал. Близость осени ознаменовалась томительным ожиданием и предвкушением: он начал думать, как они встретятся, о чём будут говорить, как начнут ходить в школу вместе. Была надежда, что рыжий позволит помогать ему в учёбе.       Райли, в отличие от своего хозяина, на жизнь не жаловался, и вообще оказался на диво сообразительным псом. Он сразу почувствовал напряжённость в общении Тяня с мачехой, и в первый же день их пребывания в новой квартире сжевал какие-то из её дорогих туфель. Неприязнь собаки к женщине быстро стала взаимной. Криков и угроз было много, но Тяню удалось отстоять питомца, и о досадном недоразумении решили забыть. Однако хрупкое перемирие не протянулось долго: Райли постоянно попадался мачехе под ноги, в ответственные моменты мешал говорить по телефону громким лаем, клянчил еду со стола во время ужина, пачкая её одежду слюнями, прыгал на неё по возвращении домой. Это здорово скрашивало серые будни.       Хэ Тянь зачёркивал числа в календаре до последней недели каникул: в какой-то из этих дней брат обещал, что его отправят домой, чтобы успеть подготовиться к школе.       В последние выходные после очередных семейных посиделок, наполненных чопорными разговорами и пластмассовыми улыбками, отец вдруг сказал, что они должны поехать на какой-то суперважный приём. Тянь не придал его словам особенного значения и прослушал остальную беседу вполуха, уловив главное: после этого мероприятия его должны были вернуть домой.       В висках билось счастливое предвкушение поскорее увидеть Гуаньшаня, и он потратил остаток вечера на глупую переписку с ним, раз за разом закидывая идиотскими смешными картинками и всякой ерундой.       На следующее утро мачеха сделала вид, что проследила за сборами. На деле чемодан Хэ Тянь упаковал сам, впрочем, в этом они быстро достигли согласия. Забронировать билет на самолёт и заказать такси особенных трудностей не составляло.       Оставалось в последний раз облачиться в строгий, колючий и неудобный деловой костюм, чтобы встретиться с отцом в каком-то дорогом отеле в центре города. В этот раз они должны были присутствовать «всей семьей». Хэ Чэн с отцом уже были на месте, а Тяню выпала незавидная участь дожидаться, пока мачеха приведёт себя в порядок, наорёт на личного парикмахера и отчитает горничную из принципа.       Отель располагался в одном из высотных зданий, а ресторан, куда их пригласили, разумеется, был на последнем этаже. Из панорамных окон открывался потрясающий вид на город, и Тянь сперва даже растерялся, остановившись, и попытался сделать несколько фотографий на телефон, чтобы потом показать их рыжему. Мачеха едва заметно подхватила его под локоть, подгоняя вперёд к отцу.       Хэ Тянь заметил брата, пожимающего руку какому-то мужчине, внушительных размеров, скользнул взглядом по остальным гостям и вдруг застыл, как вкопанный, едва дойдя до стола.       — А вот и мой младший сын. Господа, знакомьтесь, Тянь.       Язык присох к нёбу и отказывался повиноваться, у парня хватило сил сделать вежливый поклон и отодвинуть стул, чтобы сесть.       — А это мой сын, разве не здорово, что мальчики встретились так далеко от школы? — голос здоровяка взрывался у Тяня в голове фейерверками.       — Да, друг мой, прекрасно.       — Ванг, неужели ты не рад встретить своего одноклассника?       С губ едва не сорвалось Шэ Ли*, но при взрослых разбрасываться прозвищами было бы очень невежливо. Тянь собрал всю свою волю в кулак, сохраняя лицо, и вежливо кивнул бледному, желтоглазому парню, который, как ни крути, тоже оказался весьма удивлён встречей.       За ужином, в основном, разговаривали взрослые, и это давало время для размышлений. Тянь впитывал всю информацию, при этом с трудом впихивая в себя еду, которая, к слову, оказалась очень хорошей, вот только аппетит пропал с момента, как они сели за стол. Выяснилось, родители Змея владели сетью отелей, и сейчас они находились в ресторане самой главной «жемчужины» господина Вэя, отца Шэ Ли.       Змей ел молча, уткнувшись в тарелку, и изредка вежливо отвечал на вопросы родителей. С Тянем он старался не переглядываться, но оно было только к лучшему. От присутствия мудака, отравлявшего жизнь Гуаньшаня, пусть даже и в прошлом, было мерзко.       Вскоре их всех пригласили на открытую террасу, насладиться вечером и видами, и большая часть гостей разбрелись, кто куда. Мачеха нашла прекрасную компанию в лице матери Шэ Ли, отцы пошли курить какие-то дорогие сигары, а брат вел вежливую беседу с главой безопасности здания, интересуясь системами видеонаблюдения.       Хэ Тянь огляделся по сторонам, в панике пытаясь решить, к какой группе примкнуть, но спустя секунду с горечью осознал, что спутников, кроме самого Шэ Ли у него не будет.       — Какая ирония, встретить тебя здесь, — Змей тихонько вышел из стеклянных дверей ресторана ему навстречу.       — Имя у тебя такое же пафосное*, как и этот ресторан, — Тянь нахмурился, отдаляясь от входа. — Кстати, впервые его слышу.       Шэ Ли последовал за ним: выбора не оставалось. Они прошлись вдоль красивых пальм, высаженных в декоративные кадки с причудливыми узорами, и замерли возле самого края. За специальным защитным ограждением было видно прожекторы, которые подсвечивали верхушку здания. Шпиль башни венчала какая-то футуристическая скульптура.       — Моё имя выбирал отец. Ему нравится величие и всё, что связано с властью, — Шэ Ли ответил сухо, и как показалось Тяню, даже брезгливо.       — Да мне в общем-то похуй, — он постарался звучать как можно более равнодушно и вытащил из кармана мобильный.       — О, какие высокие отношения, — Змей умудрился заглянуть к нему через плечо.       — Какого чёрта? — Тянь спешно свернул диалог с Гуаньшанем. — Думаешь, моя семейка удержит меня от желания набить тебе ебало?       — Скорее всего да, — Шэ Ли улыбнулся. — Ты у нас пытаешься быть хорошим парнем, я – нет. Так что будь осторожнее.       — У тебя ко мне какие-то претензии? — Тянь нахмурился, на всякий случай отступая от края.       Он знал, что перед ним психопат. Цю Гэ как-то сказал, что люди подобные ему ни перед чем не останавливаются, и это навело парня на определённые мысли. Шэ Ли и в прошлом вёл себя довольно рискованно: чего стоил один его поступок с тем бездомным, когда они случайно столкнулись с Гуаньшанем. Огреть бутылкой человека за просто так мог далеко не каждый. Плюс жестокость, когда Змей проколол рыжему уши. К тому же, по слухам, этот парень сколотил себе целую банду и промышлял шантажом несчастных школьников.       — Ну разумеется у меня есть претензии, — Шэ Ли наигранно улыбнулся. — Ты увёл мою любимую игрушку!       — Он не игрушка, — сквозь зубы процедил Тянь. — К тому же, он сам в состоянии решить, с кем ему общаться.       — А я и не собирался спрашивать твоего разрешения, — хмыкнул Змей, и его глаза вдруг загорелись нездоровым блеском. — Послушай, а тебе ведь нравится, да?       Хэ Тянь поёжился от вопроса: на мгновение показалось, что этот парень имел в виду его симпатию к рыжему.       — Нравится видеть, каким беззащитным он становится во всей этой своей доброте и честности?       На бледных щеках Шэ Ли проступил лёгкий румянец. Это могло выглядеть так, будто ему действительно интересен Гуаньшань. Вот только влечение подобного рода базировалось вовсе не на чувствах. Змей как-то сказал, что ему нравится видеть, как рыжий плачет.       — Ты больной, — искренне заметил Хэ Тянь. — Не лезь к нему, иначе…       — Иначе что? Снова подерёмся? — Шэ Ли игриво склонил голову вбок. — Что тебе от него нужно? Я могу предложить кучу других, не менее интересных мальчишек. Все, как на подбор добренькие, бери и пользуйся.       У Тяня вдруг возникло стойкое ощущение, что они оба говорили на одну и ту же тему, но подошли к ней с диаметрально противоположных сторон. Змей, судя по всему, хотел предложить ему мальчика для битья. С его позиции было ясно, что окружать себя слабаками-прислужниками весьма удобно: издеваться над ними время от времени было вполне в его духе. Привязанность же к Гуаньшаню была совершенно другого рода, но давать понять такое Шэ Ли опасно.       — Не нужны мне твои дружки-приятели, — Тянь вздохнул с облегчением, когда увидел своего брата. Тот уже освободился и направлялся к ним. — Не лезь к Гуаньшаню, иначе у нас с тобой будут личные счёты.       — Личные, значит, — многозначительно протянул Змей.       — Прошу прощения, Ванг, но нам пора выдвигаться, — брат вопросительно глянул на Тяня.       — Было приятно пообщаться, — тот довольно резко похлопал Шэ Ли по плечу.       Всю оставшуюся дорогу до квартиры и дальше до аэропорта пришлось хранить молчание, хотя в глубине души буквально кипело. Тянь старался дышать ровно, сжимал ладони в кулаки и разжимал их, со жгучей досадой вспоминая, как впервые набил Змею морду. Придурок едва не вспорол его шею гвоздём, а потом в отместку запустил в них консервной банкой со второго этажа школы. Можно ли назвать такое поведение адекватным? Хотелось узнать у Гуаньшаня подробности из их общего прошлого, но что-то подсказывало, что рыжий не расскажет Тяню ничего. По крайней мере не в их текущей ситуации.       — Ты какой-то серьёзный, случилось что? — когда они подъехали к нужному терминалу, Чэн перегнулся через сиденье и снял пиджак с бокового крючка.       — Просто устал, — сухо ответил Тянь.       — Правда? А мне показалось, что этот парень Ванг Вэй тебе не по душе…       — И это тоже, — пришлось согласиться: брат прекрасно считывал эмоции по лицу.       — Он ведь твой одноклассник? — Чэн выбрался из машины и помог Тяню достать чемодан из багажника.       — К несчастью, да.       — Будь с ним повежливее, — мужчина прикурил и огляделся по сторонам.       — Здесь нельзя, — Тянь закатил глаза. — И какого чёрта мне надо быть повежливее с этим…       — Выбирай выражения, — Чэн посерьёзнел. — Сегодня они заключили сделку, которая весьма важна для нашей компании. Отец мальчишки собирается выкупить несколько зданий на территории Гонконга под свои отели, а для нас это значит расширение и дальнейшие возможности сотрудничества.       — И каким боком тут… Ванг Вэй? — Тянь едва не проскрежетал зубами, произнося чужое идиотское имя.       — Отец слушает его мнение, и во всём старается потакать. А вот с матерью у них напряжённые отношения, кажется, собирались разводиться, но потом решили, что так будет плохо для бизнеса и теперь живут вместе вынужденно.       — Прямо как я с мачехой, — проворчал Хэ Тянь.       — Ты по-прежнему такой капризный ребёнок, — Чэн вздохнул и посмотрел на часы. — Самолёт через полтора часа, хочешь выпьем кофе?       — Не стоит, — Тянь разозлился за сравнение. — Сам разберусь.       — Как знаешь.       Между ними на долю секунды повисла неловкая пауза. Ни брат, ни отец не были сторонниками тактильного контакта, а пожимать руки было как-то странно и слишком по-деловому. Поэтому оба обычно ограничивались сухими кивками и молча расходились. В этот раз было как-то особенно холодно: Чэн выкинул сигарету и сел обратно за руль, а Тянь побрёл ко входу, слегка понурив голову.       Райли не было рядом, его доставку в аэропорт осуществляли специально нанятые люди. Мачеха настояла, чтобы Тянь не доставил никому проблем с «грязной псиной», но именно эту псину сейчас бы не помешало почесать за ухом, ведь это успокаивало.       Тянь нашёл знакомую сетевую кофейню, устремился туда и устроился за столиком с чашкой кофе, удобно расположив чемодан под ногами.       Он привык рассчитывать на собственные силы и находиться в одиночестве, но то было скорее вынужденно, чем добровольно. В конце года кое-что изменилось и, кажется, появились друзья, которым было абсолютно плевать на его благосостояние. Тот, чьё внимание стало особенно ценно, вообще выбивался из общего ряда и давно превратился в особенного. Чувства рядом с ним зашкаливали и напоминали эффект от взрывной волны ударившей бомбы: та сметала на пути всю логику и здравый смысл. Только вдали от рыжего парень мог размышлять адекватно и сейчас ему почему-то было тревожно.       Хэ Тянь не боялся Змея, но намерения последнего относительно Мо Гуаньшаня немного напрягали. В его интересе не было ничего похожего: ни чувств, ни симпатии, ни привязанности. Одно лишь желание обладать и манипулировать. Тянь ненавидел людей, подобных Шэ Ли, и надеялся, что им как можно меньше придётся сталкиваться в школе.       «Малыш Мо, я лечу домой!» — допив кофе, он решил отвлечься от тягостных мыслей и написал рыжему в чат.       «Ну обосраться», — ответил тот и отправил недовольный смайлик.       «Я привезу тебе подарки. Ты рад?»       «Мне от тебя ничего не нужно», — ответ последовал незамедлительно.       В такие моменты сердце слегка сжималось от радости: значит, Гуаньшань был не занят, и всё его внимание принадлежало Тяню целиком.       «Давай встретимся через четыре часа, как я прилечу?» — он прикинул, сколько займёт дорога от аэропорта до дома, плюс время, чтобы принять душ.       «Я работаю до часа ночи».       «Мне всё равно нужно выгулять Райли, мы можем встретить тебя у входа». — Тянь выпытал, где работал рыжий не просто так.       «Ладно».       Из-за этого ответа парень садился в самолёт счастливый до безобразия. Постепенно все негативные воспоминания уходили, как будто последние два месяца были лишь сном. Хэ Тянь старался думать о хорошем, представлять, как много времени они теперь смогут проводить вдвоём и как много хорошего ещё впереди.       В конце концов музыка из наушников немного сморила, и парень проснулся лишь от объявления о заходе на посадку и просьбе пристегнуть ремни.       Райли уже ждал его в квартире: служба доставки исполняла заказы семьи Хэ в кратчайшие сроки. Тянь не удивился бы, узнай он, что ребята даже выгуляли и покормили пса. Но это сейчас было неважно. Он скинул кроссовки и упал перед мохнатым безобразием на колени, крепко прижимая его к себе.       — У-у, я тоже скучал, — никто не видел, как он улыбался.       По мнению брата – проявление излишних эмоций было непозволительной слабостью в семье Хэ, но Райли, вылизывающий его щёки и нос, будто говорил: «Плевать нам на чужие правила, правда, хозяин?» Собака искренне радовалась, виляла хвостом и тихонько подвывала, пытаясь запрыгнуть на чужие плечи.       После бурного приветствия Хэ Тянь немного поиграл с псом, затем принял душ, как и планировалось, и даже успел немного раскидать вещи по шкафу и отправить кое-что в стирку.       К часу они с Райли уже стояли перед входом в огромный фитнес-центр, в котором Гуаньшань подрабатывал все летние каникулы.       — Хэй! — Тянь помахал рукой, увидев рыжего, и тут же спрятал её в карман. Предательская дрожь от нетерпения и радости, кажется, сотрясала тело целиком.       — Привет, — Гуаньшань был всё таким же. Хмурым, слегка ссутуленным, со знакомым жёлтым рюкзаком за плечами. Он практически не смотрел в сторону Тяня, но вот при виде Райли немного оттаял. — И тебе привет, приятель. Ну как там в Гонконге?       — Тухло, — ответил Тянь за собаку. — Обоссал и сгрыз всё, что мог, дважды чуть не довёл мачеху до нервного срыва.       — Молодец, — Гуаньшань едва слышно усмехнулся и на долю секунды встретился с Тянем взглядом.       — Устал? — поинтересовался тот. — Не хочешь прогуляться в парк?       Видимо, предложение вышло настолько спонтанным, что у рыжего впервые не нашлось возражений. Они перешли дорогу и заглянули в небольшой киоск, где Тянь приобрёл пару бутылок с холодным чаем. Жара немного спала, но пить после перелёта почему-то хотелось неимоверно.       — Как тебе на работе? — Тянь очень хотел разговорить Гуаньшаня.       Хотел услышать что-то большее, кроме стандартных фраз-отписок и монотонных хмыканий в трубку. Но по телефону выходило по-другому, а наедине совершенно иначе.       — Деньги платят, — рыжий пожал плечами.       — Убираться не слишком тяжело?       — Я привык.       Слова, брошенные Гуаньшаню, будто разбивались о каменную стену. Всякий раз, когда Тянь пытался идти на контакт, то словно сталкивался с роботом-автоответчиком. Райли вдруг дёрнул поводок, увидев впереди что-то интересное: от неожиданности пришлось немного пробежаться за ним.       — Там большая собака! — рыжий быстро догнал Тяня и обошёл пса.       — Вижу, — парень на всякий случай притянул Райли к себе за ошейник.       Хозяин кобеля, который оказался без привязи, уже видел их и активно звал своего питомца к себе. Гуаньшань загородил обоих, и Тянь поздно заметил, как здоровенная приближающаяся псина перешла на бег.       — Осторожнее! — было последним, что он услышал от хозяина.       Рыжий вскрикнул, толкнул Тяня назад и выставил вперед руки. Раздался рык, а следом за ним, с отставанием в доли секунды жалобный скулёж и ругательства.       — Да что вы творите! Мой Бом-бомчик всего лишь хотел поиграть! –возмущённый хозяин, наконец, добежал до них, задыхаясь и с трудом выдавливая слова.       — Да он, блядь, мне чуть в руку не вцепился! — выпалил Гуаньшань, пока мужик пристёгивал кобеля, поджавшего хвост.       — Эй, дядя, почему твоя собака без поводка? — Тянь поравнялся с рыжим плечами, нависая над несчастным хозяином. Райли до того стоявший спокойно, предупредительно зарычал.       Мужик, видимо, решил не связываться с двумя подростками и поспешил на выход из парка, бурча себе под нос спешные, скомканные извинения.       — Ты в порядке? Дай посмотрю! — Тянь подхватил ладонь рыжего, приподнимая её и изучая на предмет повреждений.       — Да в порядке я! Нехер таких собак с поводка спускать! — его голос дрожал, впрочем, как и пальцы.       Кажется, Гуаньшань так растерялся, что даже не сообразил, что Тянь держал его.       — Не прокусил? — тем временем, тот осмотрел и запястье, и предплечье.       — Нет, — до рыжего наконец дошло, что они слишком близко, и он мгновенно сделал шаг назад. — Из-за таких уродов может пострадать Райли.       — Согласен, — Тянь опустил взгляд и облизнул пересохшие губы.       Ладонь рыжего была слегка шершавой и тёплой. Хотелось подержать её ещё немного. Сердце до сих пор не успокаивалось, но не только из-за неожиданного столкновения.       — Ты чего? — Гуаньшань заметил его временное замешательство.       — Пойдём дальше, — Тянь слегка ослабил поводок Райли, и тот радостно засеменил вперёд. — Спасибо, что помог.       На лице рыжего на долю секунды промелькнуло искреннее удивление, и он замешкался, ступая следом.       — Да не за что.       Они пошли по освещённой дорожке, мимо ухоженных кустов и многочисленных лавочек. В это время суток в парке было пустынно, но в воздухе всё равно висела какая-то душная тяжесть. Или то были мысли Хэ Тяня, заползающие в мозг безо всякого разрешения…       Гуаньшань был храбрым и справедливым. Именно об этой доброте и честности, видимо, говорил Шэ Ли. Но если Змей хотел использовать это в собственных целях, то Тянь наоборот восхищался. Даже немного завидовал этой отчаянной решимости дать отпор. Защитить. С ним самим подобное происходило лишь пару раз. Это было странное чувство…       — Тут давно так жарко? — спросил Тянь, чтобы сменить тему. Размышлять, будучи рядом с рыжим хотелось меньше всего.       — Ну сейчас уже прохладнее и обещают дождь, — Гуаньшань посмотрел на пасмурное небо.       — Ты работаешь завтра? — Тянь поравнялся с ним и пошёл в ногу.       — Нет, а что?       — Приходи ко мне. Если хочешь, зови Цунь Тоу, позависаем?       Конечно, видеть лысого совсем не хотелось, но Гуаньшань мог согласиться прийти при условии компании.       — Он завтра занят.       — А что там делают блондинчик с Чжэнси? — позвать этих шумных придурков было последним козырем.       — Без понятия, кажется, кто-то из них уехал к родственникам.       Тянь тяжело вздохнул, предполагая, что сейчас услышит отказ.       — Так что ты там собирался мне дарить?       Этот вопрос даже ненадолго вышиб парня из колеи, однако он быстро сориентировался.       — А ты приходи завтра и увидишь.       Рыжий покосился на него, напряжённо хмурясь.       — Это сувенир, — уточнил Тянь, — просто сувенир из Гонконга.       — Нужно съездить в книжный, — неожиданно начал Гуаньшань. — Тащи лучше свою задницу на станцию завтра утром. И прихвати сувенир с собой.       — А в гости не пойдешь? — Тянь позволил себе осторожно пихнуть рыжего плечом.       — Не хочу, — тот уклонился.       — Приглашаешь погулять по магазинам? — он не бросал попыток коснуться Гуаньшаня, пусть даже незначительно. В этих осторожных жестах вдруг возникла настолько острая потребность, что у Тяня будто зачесались руки.       — Нам же надо за учебниками, — рыжий оступился с дорожки из-за очередного толчка. — Да блядь! — он возмутился и толкнул Тяня в ответ.       Тот рассмеялся и пихнул парня снова: между ними завязалась шутливая борьба, и Райли залился радостным лаем.       — Дебил, отвали, — Гуаньшань наступил Тяню на ногу, а тот не остался в долгу, толкая его в кусты.       — Ай, блядь! — воскликнул он, когда рыжий ловко перехватил за плечи, а колючая ветка больно царапнула по лицу.       В результате в зарослях оказался он сам.       — Ты такой жестокий, — Тянь выбрался обратно на дорогу, замечая, что Гуаньшань уже поднял собачий поводок и невозмутимо следует вперёд вместе с довольным Райли.       И тут он остановился, понимая, что это первый раз за всю историю их общения, когда они гуляют вдвоём безо всякого повода. А завтра, возможно, пойдут ещё, пусть даже по магазинам.       — Малыш Мо, подожди! — крикнул он, догоняя рыжего.       На душе впервые за два месяца стало тепло. Он никогда не радовался возвращению домой и предстоящим школьным будням так сильно.