Живи сейчас

      Рыжий снова думал и не мог уснуть. И хотя он задвинул шторы, наплевав на жару, не спасала даже успокаивающая темнота. Из открытых настежь окон прилетали непрошенные звуки улицы. Кто-то ругался, кто-то, наоборот, слишком сильно любился, а кто-то и вовсе решил, что сейчас самое время устроить вечеринку в стиле восьмидесятых. От извечного хита «Я буду любить тебя на закате», стоявшего на повторе, у Гуаньшаня накипело так, что он уже был готов спуститься на пару этажей ниже и высказать, что наболело.       Хозяева квартиры тут были не причём, просто у него так складывалось.       Нихуя у него не складывалось, если быть честным. С самим собой не срасталось, и это бесило похлеще надоедливой попсы.       Всё тело ныло, он устал, отдохнуть не получалось, потому что, блядь, ныло там, где не должно! Где совсем не положено ныть, а уж тем более после такого! Но образ, будто нарочно, сам собой лез в голову. Картинки сменяли одна другую, а Гуаньшань, словно озабоченный ублюдок, напряжённо вглядывался в каждую из них, натурально сходя с ума.       Потрогать себя хотелось до одури, но не от такого же! Не от мысли, как Хэ Тянь ест ёбаный фруктовый лёд, черти его дери!       — Да блядь! — Гуаньшань резко встал с кровати и прошёлся по комнате в тщетной попытке развеяться.       За стенкой тихо спала мама: она ведь и не подозревала, что её сын в данную минуту пытается справиться с ёбаным подростковым возбуждением при мысли о парне, который сосёт… мороженое, блядь!       Рыжий сел обратно на кровать, обтёр взмокшее лицо и шею простынёй, под которой спал, и вздохнул. На пояснице под трусами всё тоже насквозь пропотело, хоть снимай. Но будет не здорово, если мама утром решит разбудить его по доброте душевной. Подумав немного, Гуаньшань достал чистые трусы из шкафа и переоделся. Потом сходил в ванную, умылся и похлебал ледяной воды прямо из-под крана и похуй, что вредно.       В комнате пришлось раздвинуть шторы и оставить приоткрытой дверь. Так появился небольшой сквозняк и стало значительно прохладнее. Парень улёгся с чувством, что сейчас, должно быть, точно уснёт.       Но куда там…       Рука потянулась к телефону, чтобы в сотый раз проверить их диалог. В тысячный раз посмотреть на его аватарку в вичате и статус «Счастливый дебил».       Это он его так обозвал перед отъездом. Но то, что Тянь сделал прибавку «счастливый» странным образом грело душу и заставляло улыбаться. Пускай никто не видел, но так было даже лучше, потому что Гуаньшань не был готов признать ни одну из своих сумасбродных мыслей публично.       Он совсем недавно стал честен с самим собой.       Прошло уже три недели, из которых они не общались только последние два дня, потому что Тянь уехал куда-то с семьей из Гонконга.       И не появлялся в сети уже сутки…       Рыжий нервничал и по дурости придумывал сценарии один другого хуже. Чтобы успокоиться и не забивать голову не пойми чем, он пролистывал их диалоги. Однажды приспичило посмотреть, каким было самое первое сообщение*. Рыжий пожалел, что вообще решил это сделать, ведь тогда Тянь спросил, чем он занят, и прислал фото своих приподнятых трусов, за которыми был виден член. Не так отчётливо, конечно, освещение сплоховало, но с тех пор Гуаньшань не мог прекратить об этом думать и постоянно возвращался к той злополучной фотографии. Толком не было ясно, какой у него там? Гуаньшань даже умудрился стыдливо сравнить со своим под тем же ракурсом. Вроде похож, но кто ж знает?       От этих мыслей его бросало то в жар, то в холод и мучительно твердело в паху. Рыжий думал, что он выглядит, как извращенец, который вознамерился себя добить. Именно после фотографии члена Гуаньшань начинал вспоминать, как Хэ Тянь ест мороженое, и всё начиналось с начала.       — Да прекрати ты… — проскулил он, переворачиваясь на кровати и заматываясь в простыню.       Между ног почти что свербило, так и тянуло потрогать себя, расслабиться… Раньше он делал это безо всякого зазрения совести, представляя картинки из какого-то порнографического журнала, который показывал Цунь Тоу. Лысый таскал порнушку у родителей ещё со средней школы, и они иногда рассматривали пошлые картинки в мужском туалете, по-детски глупо гыкая над размером сисек и ракурсами постельных сцен.       Но это всё не шло ни в какое сравнение с мыслью, как покрасневшие и слегка распухшие от холода губы обхватывали тающий фруктовый лёд цилиндрической, мать его, формы.       Впрочем, потом эти же самые губы рыжий попробовал на вкус самостоятельно и уже не один раз.       Ладонь всё-таки втиснулась между кожей и тканью трусов. Гуаньшань до боли прикусил губу, скрывая долгожданный стон облегчения. Ему хватило всего нескольких движений, чтобы кончить так, словно он подрочил себе впервые. К кровати будто придавило чем-то тяжёлым, но во всём теле вскоре начала ощущаться такая потрясающая лёгкость, что рыжий на секунду провалился в нахлынувший кайф с головой. Ушло напряжение из мышц, в голове прояснилось, словно он вытряхнул из неё все лишние мысли.       Кроме одной.       На задворках сознания несколько секунд назад Гуаньшань отчётливо слышал повторяющуюся вибрацию.       Когда он всё-таки нашёл в себе силы вытереться салфетками и улёгся обратно, до разнеженного мозга всё-таки дошло, что это был телефон, запрятанный где-то под подушкой.       «Извини, что поздно. Не было возможности написать, мачеха просто пасла… Мы сейчас в Шанхае. Завтра вылетаем обратно в Гонконг. Как твои дела?»       Гуаньшань истерически усмехнулся, подумав, что будет, если он ответит, как есть?       «Привет, я только что ахуительно подрочил на тебя!»       «Привет, все ок. Я не спал. Чё нового в Шанхае?» — вместо этого написал он, устраиваясь в кровати поудобнее.       «Воу, почему не спишь?» — моментально отозвался Тянь.       «Жара заебала», — Гуаньшань балансировал на грани правды.       «А тут почти также, я правда сходил вечером в бассейн…»       «Как там Райли?» — рыжий решил сменить тему.       «С братом в Гонконге. Мачеха запретила брать собаку к дяде». — Тянь прислал гневный стикер.       «Ауч, надеюсь, с ним всё в порядке?» — Гуаньшань вспомнил суровое выражение лица Чэна и поёжился.       «Ну да, я обещал кое с чем ему помочь, поэтому мы будем в расчёте…»       «Что-то серьёзное?» — на всякий случай уточнил рыжий.       «Встретиться с одной скучной компанией, не бери в голову», — вслед за этим в чат, одна за другой, посыпались фотографии с туристическими видами Шанхая.       На трех последних оказались селфи Хэ Тяня, сделанные, по всей видимости в зеркало, где-то в бассейне. Рыжий приблизил фото, разглядывая чужие, словно очерченные кубики пресса, и приподнял простынь, смущённо сравнивая со своими. Щекам опять стало горячо.       «Упс, последние три, наверное, случайно прицепились», — Тянь прислал смеющийся смайлик.       «Позер», — ответил рыжий и всё-таки сохранил одну из них к себе на телефон.       Как хорошо, что люди додумались до сканера отпечатка пальца и пароля! Если бы мама даже по чистой случайности посмотрела в его галерею, то, наверняка, задалась бы вопросом. За последние три недели там был только Тянь и Райли. Изредка попадались какие-то идиотские смешные картинки, но в основном…       «Я соскучился», — вот так просто безо всяких предисловий и подробностей сообщил Тянь.       Гуаньшань прикусил губу от волнения. Он собирался спросить, когда уже тот прилетит обратно? Неужели его не будет и весь август тоже?       «Ты уснул?» — спросил Тянь ещё через несколько минут молчания рыжего.       «Я тут устроился на работу», — парень внезапно вспомнил, что они с Цунь Тоу вчера были на собеседовании.       «Поздравляю! Куда?!»       «В спортивный магазин, недалеко от школы», — Гуаньшань скинул геолокацию.       «Помню, был там. И как ты теперь будешь работать?» — полюбопытствовал Тянь.       «Пока что помощником продавца, два через два, меняясь с лысым», — объяснил рыжий.       «А мама не против?»       «Только на лето. Но потом я что-нибудь придумаю».       «Ты такой целеустремлённый», — Тянь прикрепил к сообщению смайлик-сердечко, и у Гуаньшаня ёкнуло в груди.       Раньше он бы взбесился, предполагая, что его просто хотят раздразнить или проверяют терпение на прочность. А теперь вот… нервничал.       «Завтра встречаюсь с ребятами, идём на речку», — рыжий упорно избегал реакций на подобные высказывания.       Строго говоря, он просто не знал, что ему следует ответить. Простое спасибо? Комплимент в ответ?       «Слушай…» — вдруг загадочно начал Тянь. — «Если бы я сказал, что могу приехать, ты бы меня ждал?»       «Что за тупой вопрос?!»       «Я серьёзно… Ты бы сильно ждал?»       «Если ты мог бы, давно бы приехал», — озадаченно ответил Гуаньшань.       «Я мог бы, в теории. Просто ищу поводы и мотивацию», — Тянь прислал смайлик с чертёнком.       «И для этого тебе нужно, чтобы я ждал?», — уточнил рыжий.       «Очень сильно», — добавил тот.       «Вымогатель», — написал Гуаньшань и тихонько усмехнулся. — «Ну, допустим, я жду».       «Блядь, что ж ты делаешь, ночь на дворе! Я по-твоему в окно должен выпрыгнуть?!»       «Окей, скажу, что сильно жду. Ты выпрыгнешь?» — рыжий заржал в подушку.       Иногда такие тупые диалоги с Хэ Тянем невероятно забавляли. А может ему просто льстило, что за него так пёкся именно этот человек…       «Тянь?» — он нахмурился, когда не дождался ответа спустя две долгих минуты.       В ответ пришла фотография с распахнутым окном, из которого открывался вид на симпатичный ночной садик. На подоконнике висела знакомая белая футболка.       «Это первый этаж, твой прыжок веры не удался», — быстро напечатал Гуаньшань, тихонько посмеиваясь.       Вслед за этим последовал кадр, на котором было видно ногу Тяня, закинутую через окно.       «Уже почти», — добавил тот.       «А если по серьёзному?» — вдруг решил спросить рыжий.       «Серьёзно ждёшь?» — уточнил Хэ Тянь.       «А ты реально можешь вернуться?» — у Гуаньшаня немного задрожали руки.       Он внезапно представил, как они бы пошли гулять сегодня ночью: погода стояла прекрасная, в районе школы было тихо, большинство разъехались кто куда. Их окружали бы одни лишь пустые улицы, да кафе, которые работали почти вхолостую.       «Я постараюсь, Шань. Очень постараюсь, самому здесь уже тошно».       «Терпение — добродетель», — напечатал рыжий, спешно добавив, — «спокойной ночи».       «И тебе», — Тянь прислал фотографию полной луны, освещавший садик за его окном.       Гуаньшань глянул на своё окно и сощурился от света уличного фонаря.       Между ними даже в этих мелочах было по-разному. Не говоря уж о положении в обществе и разном уровне знаний. Конечно, рыжий не считал себя дебилом, но видел, как много в Тяня вкладывали его родители. Чёрной зависти не было, но порой просто хотелось также. Уместить в себе столько за короткий срок, само собой, нереально, и Гуаньшань не питал особых надежд обставить кого-то по рейтингу успеваемости. Однако благодаря Хэ Тяню, он поднялся в этом списке почти до середины и больше не тащился в хвосте.       Несмотря на их различия, они всё равно находили о чём говорить и что делать, когда были вместе. Даже наедине. В последний день перед отъездом Тянь уговорил сгонять на крышу, на которой они были когда-то давно, ещё перед экзаменами в старшую школу. Гуаньшань помнил, что это его любимое место, и отказывать не стал. Они снова встретили там рассвет, сидя на старых пластиковых стульях, и болтали обо всяких пустяках.       Между ними в то утро больше не было расстояния: Тянь пододвинул стул вплотную к рыжему, и сидел рядом, как бы небрежно касаясь его локтя своим. Гуаньшаня подобное не пугало. Заболтавшись, он даже не заметил, как чужие пальцы осторожно сплелись с его собственными, словно изучая. Когда стало слишком поздно делать вид, что не замечаешь очевидного, Тянь вдруг отпустил его ладонь, смущённо улыбаясь, и у рыжего даже не нашлось подходящих слов.       Это вдруг превратилось во что-то естественное и нормальное. Спонтанное желание коснуться. Попробовать на ощупь, с закрытыми глазами, будто слепой. Изучить контуры запястий, пощупать бицепс, положить ладонь на грудь и послушать, как бьётся сердце.       Обнять…       Гуаньшань открыл глаза и испуганно подорвался с кровати. Странный сон, состоящий сплошь и рядом из образов Хэ Тяня, рассеялся, уступив место реальности. Оказывается, ему три раза звонил Цзянь И и два — Цунь Тоу. Он проспал до полудня, но мама почему-то решила не будить.       Рыжий вышел из комнаты, на ходу набирая сообщение, что подъедет к ребятам чуть позже и поплёлся в ванную. Выяснилось, что никого не было дома. На кухонном столе лежала записка, гласившая: «Я у соседки, если куда-то уйдёшь, напиши».       Гуаньшань собрался, выпил только стакан воды, решив, что позавтракает где-нибудь по пути, и вышел.       Путь до речки занял всего полчаса на автобусе, но показался вечностью из-за отсутствия в транспорте нормального кондиционера. К месту пикника, которое указал Цзянь на карте, рыжий подошёл с твёрдым желанием прыгнуть в воду прямо в одежде. К тому же, остальные уже вовсю купались.       — Эй, босс! Водичка — кайф! — крикнул Цунь Тоу, и ему в голову неожиданно прилетел надувной мяч, запущенный Чжэнси. Сяо Хой, плавающая рядом заливисто рассмеялась.       Рыжий закатил глаза и по-быстрому скинул шмотки. Плавки он переодел заранее, прямо под шорты, так что теперь мог осуществить давно задуманное и с разбегу прыгнул прямо в воду.       Они провели время возле реки до тех пор, пока солнце не начало клониться к закату. Потом переоделись, устроились на берегу и стали играть в карты. Сяо Хой замёрзла и накинула на плечи футболку Цунь Тоу. Она почти буквально утопала в ней и, кажется, очень радовалась. Гуаньшань на мгновение подумал, что одежда Хэ Тяня тоже была ему не по размеру. Однако они вряд ли смогли бы вот так обмениваться ею перед всеми. Как максимум — рыжий не подал бы виду, что мёрзнет, а Тянь надел бы на него свою футболку силой.       Вскоре рыжему приспичило отлить. Чжэнси в этот момент пошёл в кусты переодеваться и белобрысый увязался за ним. Гуаньшань решил обойти заросли, где они остановились по кривой дуге, но неожиданно обнаружил, что ребята ушли куда-то дальше. Из небольшого леса, который начинался за раскидистыми кустами, доносились их приглушённые голоса. Рыжий постарался сделать вид, что не слышит, и остановился напротив дерева, чтобы справить нужду.       Подул ветер, и до него донеслись обрывки разговора, свидетелем которого он в итоге стал поневоле.       — Пойдём к тебе?       — Сестра дома, нельзя.       — Ну Сиси… мы тихонечко.       — Я говорю нельзя… ай!       Гуаньшань снял плавки и надел сухие шорты, хмурясь и прислушиваясь против воли.       — Цзянь И! Прекрати…       — Тебе неприятно?       — Ещё как приятно, но мы же тут не одни…       — А дома ничего нельзя, то мама, то сестра! Я хочу хотя бы так…       По спине пробежали мурашки. Понять и представить услышанное как-то иначе не получалось, Гуаньшань резко стартанул с места к остальным, чтобы не столкнуться с ребятами.       Вдруг всё, что он замечал между двумя этими балбесами ранее, сложилось в единую картину. Каждый якобы неосторожный жест и случайно брошенный взгляд… Нарочито показательная ворчливость Чжэнси, в которой даже невооружённым взглядом виднелась забота, послушание Цзянь И, который ещё чаще обычного смотрел своему другу в рот. Теперь, выходит, не другу?       Что произошло между ними, а главное, когда и как? Рыжий немного пожалел, что не может спросить. Раз уж они хотели сохранить происходящее в тайне, у него не было права вмешиваться. Оставалось лишь наблюдать за тем, как два этих дурака лупили друг друга не прекращая при этом смотреть… и буквально пожирать взглядом.       Гуаньшаню стало неловко. Он оглядел всю их компанию и почувствовал себя невообразимо одиноким. Сяо Хой заботливо поправляла на Цунь Тоу воротник поло, а тот с довольным видом задирал шею и щурился в лучах закатного солнца, как довольный кот. Чжэнси собирал вещи в сумку, к слову, оказалось, у них была одна на двоих… А рыжий сидел на траве, пожевывая соломинку и думал о Тяне.       Рука потянулась за телефоном. Он щёлкнул вид речки на закате и отправил ему без особой надежды на ответ. Мало ли чем он там занимается… вдруг мачеха опять насела…       «Красиво. Как ты там?» — парень ответил практически молниеносно.       «Заебался, но хоть не так жарко», — напечатал Гуаньшань.       «Я тоже заебался. Через три часа самолёт».       «Уже в аэропорту?» — рыжий быстро глянул на ребят и, убедившись, что те ещё собираются, снова уткнулся в телефон.       «Через полчаса буду. Надеюсь, самолёт не задержат. Как там ребята?»       «Как всегда. Хотели тут устроить кое-что, расскажут, как ты приедешь. Цзянь И опять что-то темнит».       «Идей у него громадьё, но, учитывая, что решил подождать меня, наверняка нужны бабки».       — Эй, ты идёшь? — Сяо Хой незаметно опустилась перед рыжим на корточки, и тот вздрогнул.       — Ага, иду.       — С кем болтаешь? — девушка последовала за ним.       — Да так… с одним знакомым, — неопределённо ответил ей Гуаньшань.       — Это очень хороший знакомый, — вдруг сказала Сяо Хой.       — С чего ты решила?       — Ты улыбался. Я впервые видела, как ты это делаешь! — девушка рассмеялась и убежала вперёд к Цунь Тоу и ребятам.       Рыжий нахмурился, снова глянув на телефон: Тянь больше ничего не написал.       — Эй, ты чего там застрял! — к нему подбежал Цзянь И. — Ты какой-то странный сегодня…       — Чё пристал? — возмутился Гуаньшань и получил в ответ широкую улыбку.       — Вот это уже больше на тебя похоже. А то витал в какой-то меланхолии. Неужто без Тяня так расслабился?       — Я сейчас тебе врежу, — процедил рыжий и на всякий случай двинул белобрысому в плечо.       — Эй, неоправданная агрессия, уймись уже. Хэ Тянь для тебя как красная тряпка что ли? Вы ведь вроде поладили… — обиженно проворчал Цзянь, потирая ушибленное место.       — Не твоё это дело, — Гуаньшань сделал вид, что не намерен больше разговаривать на эту тему и тут же вспомнил, свидетелем чего стал в лесу.       — Не моё, так не моё, — многозначительно пробормотал белобрысый.       — Эй, а пошли сходим ко мне? — вдруг предложил Цунь Тоу. — Предки ещё работают, но можно потусоваться на заднем дворе, с собаками.       — Ой точно, вы же их ещё не видели! — воскликнула Сяо Хой. — Они такие милые!       Гуаньшань видел, но уточнять не стал. У лысого, в отличие от всех остальных, был собственный дом. Фактически он располагался на втором этаже, а на первом был магазин, с хозяином которого дружил отец Цунь Тоу. На заднем дворе они организовали что-то вроде зоны отдыха: замостили дорожки плиткой и поставили будки для животных. Там действительно можно было отдохнуть в большой компании, но ему сейчас не хотелось.       Он так и сказал. Ребята не сильно расстроились, но оно и понятно, ведь каждый из них был не один.       Гуаньшань вернулся домой и снова не обнаружил мамы. На холодильнике висела бумажка, где она писала утром, с его ответом, и её новым дополнением.       «Поехали с Мин играть в маджонг. Ужин в холодильнике, не скучай. Буду поздно».       Он вздохнул и открыл дверцу, сканируя содержимое. Лоток с тушёным мясом, овощи… Какие-то фрукты. Есть не хотелось совершенно. Вообще ничего не хотелось, Цзянь И был прав насчёт меланхолии.       Гуаньшань принял душ, переоделся и завалился на диван в гостиной, принявшись бессмысленно переключать каналы телевизора. Он не заметил, как уснул.       Разбудил внезапный звонок в дверь. Рыжий встрепенулся, глянул на электронные часы, которые сообщали, что уже девять вечера. Затем потёр глаза и снова вздрогнул от пронзительного дверного звонка.       Чертыхаясь, кого это могло принести в такое время, Гуаньшань поплёлся открывать. У мамы были ключи, а доставку они не ждали. Приготовившись давать отпор рекламщикам, рыжий распахнул дверь и так и застыл на пороге, забыв закрыть рот.       — Привет, — Тянь помахал ему рукой и усмехнулся. — У тебя вид такой… Я тебя разбудил?       — Ты чё тут делаешь?! — на долю секунды Гуаньшань и вправду подумал, что ещё спит где-то на диване в гостиной.       — Прилетел час назад. Как видишь, даже с чемоданом, — Тянь пнул багаж, стоявший чуть поодаль от двери.       Мозги рыжего лихорадочно заскрипели. «Самолёт через три часа», «надеюсь, не задержат»…       — Ты же летел из Шанхая… — пробормотал он.       — К тебе, да, — Тянь озадаченно нахмурился. — Ты на порог пустишь?       — Проходи, — спохватился Гуаньшань, пропуская его в квартиру. — Я просто… не ожидал.       — Вчера же говорили об этом, — Тянь поставил чемодан возле шкафа. — Я правда… не знаю, сойдёт ли мне это с рук, но благодаря брату я получил фору в два дня, пока мачеха не спохватится.       — Что ты ей сказал? — рыжий прошёл на кухню. — Ты, кстати, есть хочешь?       — Мы поругались в аэропорту. Я всё продумал, сказал, что не хочу лететь с ней рядом и возьму места в эконом-классе, — Тянь вымыл руки и вернулся на кухню. — Собственно, я так и сделал. Только рейс был другим.       — То есть ты купил билет на другой самолёт, — подвёл итог Гуаньшань.       — Ну да! — Тянь подошёл к нему практически вплотную. — Ты рад?       — Э-э… — рыжему всё ещё было тяжело свыкнуться с мыслью, что кто-то мог вот так просто взять и купить билет на другой самолёт.       Он сам ни разу никуда не летал и даже не знал, как это…       Взгляд вдруг скользнул по футболке Тяня выше, к его шее, на которой отчётливо проступал кадык. Затем Гуаньшань сглотнул и посмотрел парню в глаза.       — Ты сказал, что ждёшь, а я соскучился, — тот осторожно взял его за плечи. — Вот я и приехал.       — Ты больной, — единственное, что удалось вымолвить рыжему.       В ответ на это Тянь крепко прижал его к себе и расхохотался.       — Жутко соскучился, — пробурчал он, уткнувшись носом рыжему в шею.       — Жарко, отлипни, — тот толкнул его, впрочем, не сильно, а скорее из-за смущения. — Есть будешь? В последний раз спрашиваю.       — Ну конечно же да! — тот воодушевился. — Я за всё это время перепробовал кучу всякого дерьма в ресторанах и пришёл к выводу, что ты и твоя мама готовите в сто раз круче!       — Передам ей, — усмехнулся Гуаньшань, доставая из холодильника мясо и овощи.       — Кстати, где она? — осведомился Тянь, усаживаясь за круглый стол.       — Уехала играть в маджонг, — ответил рыжий.       — На ночь?       — Нет, — резко ответил Гуаньшань и вспомнил про Цзяня с Чжэнси.       Рассказывать, что он услышал, не хотелось. Это ведь стало бы нечестно по отношению к ребятам, да и он не хотел нарушать чьих-то личных границ. Оказывается, ему было любопытно…       У них с Хэ Тянем будет также? И вообще, как у них сейчас?       — Ты, кажется, завис, — Тянь оказался рядом, выхватывая ложку у рыжего из рук. — Давай помогу. Жара на тебя так плохо влияет? — он, смеясь, положил остатки еды на тарелки.       Они поужинали, а потом как-то сам собой встал вопрос, что делать дальше. Тянь не хотел оставаться у себя дома, надеясь как можно дольше скрываться от родных, а рыжий не был намерен объяснять матери, почему этот парень собирается жить у них какое-то время. Она бы его пустила. А вот рыжий отчего-то боялся.       От мысли, что Тянь войдёт в комнату, в которой он той ночью дрочил с мыслями о нём, волосы на затылке вставали дыбом. Это было глупо и по-детски, но рыжий не мог избавиться от навязчивой идеи, что Тянь, порой, умел читать его, как раскрытую книгу.       — Можно останусь? Могу поспать на диване в гостиной! — взмолился он.       — А где Райли? — вдруг поинтересовался Гуаньшань.       — С братом, я же сказал. У нас был уговор. Услуга за услугу, так сказать…       В этот момент скрипнула входная дверь, и в квартиру вошла мама.       — Хэ Тянь? Какая встреча! — радостно воскликнула она, заметив их на кухне.       — Добрый вечер госпожа Мо! — парень подорвался с места и перехватил у неё сумки с продуктами. И как только заметил?       Гуаньшань словно прирос к стулу, пока Тянь помогал его матери разобрать покупки, заливая про ремонт в собственной квартире из-за какой-то аварии.       — Милый мой, ну конечно поживи у нас сколько потребуется! Я сейчас же постелю тебе матрас у Шаня в комнате!       Рыжий встрепенулся и посмотрел на Тяня, который ему довольно подмигнул.       — Сука, — одними губами произнёс Гуаньшань, хмурясь.       — Чего ты такой злой, солнышко? — мама обратилась к нему напрямую.       — Это всё жара, госпожа Мо. Всех уже откровенно достала! — с широкой улыбкой ответил ей Хэ Тянь.