Живи сейчас

      — Это всё жара, — повторял себе Хэ Тянь, глядя в запотевшее зеркало в ванной комнате.       Не помогало. Голова кружилась то ли от недосыпа, то ли от волнения. А, может, от всего вместе взятого.       — Ты совсем ёбнулся, — он вытер зеркало уголком полотенца и внимательно посмотрел себе в глаза. Там не нашлось ни капли сожаления.       Под потолком клубился пар: Тянь наконец-то помылся как следует после долгой дороги и чувствовал себя гораздо лучше физически, но в мыслях кружил вихрь. В доме у Мо он был на седьмом небе от счастья. Всё казалось родным и уютным, будто вовсе не Гуаньшань здесь родился, а он сам. Иногда Тянь даже думал, какой бы стала его жизнь, окажись он в другой семье? Там, где положение в обществе не обязывало держать лицо, день за днём выдавая желаемое за действительное.       Эти мысли нагоняли тоску.       Парень наскоро вытер влажные волосы, переодел чистые трусы, а потом осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Комната госпожи Мо уже была закрыта. На кухне и в гостиной тоже никого не было. Радуясь, что не нужно надевать лишних слоёв одежды в такую жару, он решил проскочить как есть.       — Блядь, совсем стыд потерял?! — взъярился Гуаньшань, встретив его в трусах.       — Извини, мне жарко, — Тянь кинул в него влажным полотенцем. — Твоя очередь мыться!       — Это повесишь на дверцу шкафа, — рыжий зарядил полотенцем обратно и попал чётко в лицо. — В моих вещах не ройся.       — Раз уж я приоткрою шкаф, может, выделишь мне полку? — усмехнулся Тянь.       Его забавляло видеть, как Гуаньшань смущался. Он действительно, блядь, старался не смотреть в его сторону! Будто там находилось что-то страшное помимо трусов и невысохших капель воды на груди и животе.       — Ты тут не живёшь, — ощетинился рыжий и вышел из комнаты, в самый последний момент придержав дверь, которой чуть было не хлопнул.       Тянь вздохнул и задвинул свой чемодан ногой в угол комнаты, чтобы не мешался. Одежду он решил достать завтра, а вот полотенце повесил, как рыжий и просил, но при этом не удержался, всё-таки бросив мимолётный взгляд на чужие полки.       Здесь всё пахло Гуаньшанем. Усмехнувшись своему поразительному наблюдению, Тянь изо всех сил втянул воздух ноздрями. Ему, как самому распоследнему больному ублюдку, хотелось впитать эти запахи до последней капли.       Он посмотрел на матрас с подушкой и простыней, заботливо постеленный мамой рыжего, а затем перевёл взгляд на компьютер напротив кровати. Места в комнате было мало. Если Гуаньшаню приспичит что-то посмотреть на столе, он однозначно наступит на Тяня, спящего на полу.       Взгляд метнулся к жёлтому рюкзаку со знакомым брелоком. Рыжий не снимал его — это могло значить, что сувенир всё-таки пришёлся по вкусу. Но даже если нет, то он по-любому не хотел расстраивать Тяня и носил подарок из принципа.       На столе рядом с клавиатурой валялась открытая тетрадка по истории Китая с каким-то рисунками на полях.       Приглядевшись, Тянь различил карикатуру на самого себя и Гуаньшаня, протыкающего его копьём. Судя по дате и записям, рисунку было уже несколько месяцев. Не удержавшись, парень взял карандаш, перелистнул наугад где-то до середины, и, нарисовав сердечко, подписал: «Ты был в душе, когда я понял, что сегодня один из самых счастливых дней моей жизни с тобой».       Наверное, Гуаньшань заметит это ещё не скоро. А, может, не найдёт никогда. Какая уж тут разница, Хэ Тянь буквально фонтанировал чувствами, которые хотелось излить хоть куда-то, пускай даже на бумагу.       — Чё ты там забыл? — рыжий вернулся из душа, в отличие от него, одетый в домашние шорты и майку.       — Какой ты паинька, — усмехнулся Тянь, бесстыдно оглядывая парня с головы до ног.       Он прикинул, сколько может себе позволить, учитывая, что ему вообще разрешили тут остаться? Приглашение, разумеется, исходило от мамы Гуаньшаня, а вот что по этому поводу думал сам рыжий, Тянь не имел ни малейшего понятия. Может, его происходящее бесило или же, наоборот, смущало?       — Мне завтра на работу, — парень подтвердил его мысли, забираясь в кровать. — Ложись, нам утром рано вставать, — с этими словами он погасил ночник, и комната погрузилась в полумрак.       — А мама? — поинтересовался Тянь, плюхаясь на матрас. Никакую пижаму он решил не надевать, всё равно пропотеет ночью.       — Она уходит ещё раньше, ей завтра на сутки, — тихо ответил Гуаньшань, — поэтому не шуми.       — Я не шумлю, — парень обхватил коленки руками и дождался, пока глаза привыкнут к темноте.       — Блядь, я отсюда слышу все твои мысли, — донеслось с кровати.       — Но я же ничего не говорил, — тихонько усмехнулся Хэ Тянь, а затем подвинулся ближе к краю матраса и уложил голову сверху.       — Ты чё, Райли что ли? — рыжий заворочался. — Пиздуй к себе на матрас.       — Видишь, даже сплю на полу, как собачка, — задумчиво и несколько обиженно пробормотал Тянь.       — У меня слишком узкая кровать, — вдруг словно попытался оправдаться Гуаньшань.       — Какая разница, мы уже спали на ней однажды.       — Ты был в говно! — возмутился рыжий.       — Я мешал?       — Нет, иди нахуй, не пущу я тебя сюда!       Хэ Тянь вздохнул и развернулся к матрасу спиной, вытянув перед собой ноги. Пятки уперлись в стул на колесиках, задвинутый вплотную к компьютерному столу. Здесь действительно было очень тесно.       Он откинул голову назад, всматриваясь в потолок. Рыжий отодвинул часть занавески для создания сквозняка, но на улице, как назло, стоял полный штиль.       Кровать скрипнула, кажется, Гуаньшань приподнялся на локте, чтобы проверить, где Тянь.       — Хватит уже, — ворчливо буркнул он, — давай ложись.       — Сейчас-сейчас, — Тянь снова вздохнул и потёр глаза руками.       На самом деле он зверски устал, но счастливый момент вместе с рыжим хотелось потянуть как можно дольше. Кто ж его знает, что будет завтра? Позвонит брат, скажет, что его кредит доверия исчерпан и пора возвращаться в ненавистный Гонконг? Хотя он уже помог ему с одной неприятной встречей.       — Да ты заебал, — рыжий вдруг снова завозился, и парень удивлённо обернулся, замечая, что на матрасе для него освободилось немного места.       — Наверное, это сон, — заулыбался он, быстро забираясь наверх.       — Угу, твой ночной кошмар, — пробормотал Гуаньшань, утыкаясь носом в подушку.       Тянь подхватил снизу свою и устроился рядом.       — А ты так храпишь, что я не сомкну глаз? — за это он тут же получил ногой в живот и едва успел выставить блок. — Тихо, сам сказал, что нельзя шуметь!       — Дебил, — рыжий замотался в простыню, словно мумия, и Тянь сдавленно рассмеялся.       — Так же жарко, — он потянул за край ткани и столкнулся с чужим свирепым взглядом.       Если бы глаза Мо светились в темноте, он бы походил на злого кота, точь-в-точь как на брелоке. Не суй руки — откусит пальцы. Но всё равно так и подмывало довести его. Проверить границы, если уж ему разрешили НАСТОЛЬКО вторгнуться в личное пространство. Может, получится ещё?       Самую малость.       — Иди сюда, — он протянул руки, прихватил Гуаньшаня за плечи и придвинул к себе в объятия.       — Так ещё жарче, — тот сопротивлялся, впрочем, без особого усилия.       Это подтолкнуло Тяня действовать дальше. Он погладил рыжего по коротким колючим волоскам на затылке: те были ещё влажные после душа. Жар, впрочем, действительно исходил от него будто волнами.       — Ну а ты простыню сними, — парень снова осторожно подцепил край и слегка стянул ткань вниз, оголяя плечи, но не переставая при этом обнимать на всякий случай.       Чтобы не сбежал.       Гуаньшань возмущённо запыхтел, и Тяню стало смешно. Они боролись несколько секунд, в конце концов, рыжий уступил ему, а простыня оказалась где-то на поясе.       — Ты боишься? — шёпотом спросил парень.       — Нет, — резко прошипел Гуаньшань.       — Стесняешься?       — Отвали.       — Хочу поцеловать тебя.       Рыжий завозился с новой силой, и всё-таки развернулся к Тяню спиной. Тот был готов поклясться, что парень покраснел: слишком уж сильно билось его сердце.       — Ну вот, — едва сдерживая улыбку, Тянь подвинулся ближе и уткнулся носом в чужой затылок. — Я же всё равно поцелую, — с этими словами он мягко коснулся губами раскалённой кожи на шее под затылком, и рыжий сразу же съёжился.       — Щекотно, блядь, — он сдавленно прыснул со смеху.       — Не лягайся, — Тянь заранее прикрыл пах ладонью.       — Боишься? — рыжий обернулся.       — Нет, — этого расстояния хватило, чтобы дотянуться до губ.       Гуаньшань испуганно подался назад и стукнулся затылком об стену.       — Эй, осторожнее, ты чего? — Тянь прихватил его за голову и потёр ушибленное место.       — Су-у-ука, — простонал рыжий. — Тише, просил же.       — Так это же не я головой об стены шарахаюсь! — парень не выдержал и расхохотался, а рыжий не нашёл ничего лучше, чем зарядить ему в лицо собственной подушкой.       Они снова завозились в кровати, пытаясь бить друг друга, но уже не от злости, а скорее от комичности ситуации. Шуметь было нельзя, смеялись как-то «в себя», то и дело посылая друг друга нахер громким шёпотом. Это веселило ещё больше, и, в конце концов, простыня Гуаньшаня оказалась на полу, равно как и все подушки.       — Ты угомонишься или нет? — рыжий возмущённо вцепился Тяню в плечи, нависая сверху.       — Да, если ты меня поцелуешь, — тот пожалел, что нет света. В темноте угадывались только контуры лица, но Шань всё равно был таким красивым, что захватывало дух.       — Блядь, — с этими словами рыжий быстро клюнул его в губы, — доволен?       — Нет, я вообще не понял, что это было! — Тянь решил окончательно обнаглеть. — Всего раз, но по-нормальному, — он приподнялся на локте. — Идёт?       Гуаньшань вздохнул и устало лёг на спину рядом с ним.       — И после этого ты спишь, — серьёзно добавил он.       — Сном младенца, — подтвердил Тянь, хитро улыбаясь.       Его немного потряхивало от предвкушения, и сна на самом деле было ни в одном глазу, но кого это волновало? Сейчас больше всего хотелось прикоснуться к горячим, мягким губам, что он и сделал, на всякий случай упираясь ладонями по обе стороны от лица Мо, чтобы не прижиматься к нему всем телом.       У него встал, но обоим каким-то образом до сих пор удавалось игнорировать этот факт. А может, Гуаньшань старался не замечать очевидного? Впрочем, Тянь не мог проверить, взаимно ли это у них? За этими ёбаными шортами у рыжего ничего не было видно!       Его дыхание участилось, но Тянь тоже дышал через раз. Парень целовался жадно, кусая губы, так, что у него темнело перед глазами и жутко хотелось пустить в ход руки, но он боялся, что так лишится всякой возможности продолжать.       — Ты ахерительный, — прошептал он, нервно сглатывая и целуя ещё.       Рыжий вдруг подался ему навстречу, может, в порыве и неосознанно, но от этого у Тяня окончательно сорвало башню, и он вцепился в чужие плечи, позволяя себе погладить разгорячённую кожу. Никогда ещё не вело так сильно. Никакая, даже самая жёсткая порнуха не возбуждала так, как поцелуи с Гуаньшанем.       Рыжий вздрогнул от прикосновения, но ответил таким же, словно отзеркалив позу.       — Блядь, Шань, — ещё немного, и Тянь прижал бы его к себе целиком, но тогда возбуждение станет очевидным для обоих. С этим пиздец, как хотелось что-то сделать, но Тянь не знал, как рыжий может отреагировать.       — М-м, — тот предательски вовремя простонал ему прямо в рот, и парень всё-таки сдался.       — Я тебя хочу, — пробормотал он, отрываясь от губ и переходя на шею.       Медленно выцеловывая каждый сантиметр кожи, он начал от скулы и спустился по диагонали к нежной коже за ухом. Кажется, Гуаньшань был не против: он повернулся так, чтобы Тяню было удобнее, а его пальцы вцепились в плечо с такой силой, словно парень должен был вдруг куда-то исчезнуть.       — Шань, я… — Тянь прервался, ощущая покалывание в запястье. Рука затекла, нужно было лечь, но прекращать это безумие решительно не хотелось.       — Я тоже, — смущённо ответил рыжий и осторожно отодвинулся в сторону, позволяя Тяню опуститься рядом.       — Ты пиздец, — выдохнул тот, соображая, что это, должно быть, прозвучало нелепо.       — Сам ты пиздец, — Гуаньшань отреагировал тихим смешком.       — Я просто… — снова не хватило воздуха в лёгких, и Тянь постарался медленно вдохнуть, чтобы восстановить сбитое дыхание.       — Я понял, — рыжий поёрзал и столкнулся с ним коленками. — Верни хотя бы подушки.       — Сейчас, — Тянь повернулся, надеясь, что Гуаньшань увидит, как топорщатся его трусы.       Теперь это было охуеть, как сложно игнорировать…       Через несколько секунд возни они оба улеглись, но простыни Тянь подбирать не стал, решив, что это уже лишнее. Рыжий молчал, хотя дышал также учащённо и смотрел прямо в глаза. Это немного смущало: Тянь не знал, как себя вести, но был готов позволить всё, лишь бы они как можно дольше не засыпали.       — Можно вопрос? — шёпотом спросил он.       — М-м? — Гуаньшань приподнял бровь.       — У тебя ведь тоже встал?       Выражение лица рыжего резко сменилось: он нахмурился будто в нерешительности и затем отвёл взгляд. Стало немного страшно, вдруг он сейчас скажет, что ему ни хрена не в кайф, и Тянь его ни капельки не возбуждает?       — Тупой вопрос, — наконец, последовал ответ.       — Извини, — Тянь протянул руку и коснулся подбородка рыжего, осторожно поворачивая его лицо к себе. — Я боюсь сделать что-то лишнее. Что тебе не понравится.       — Всё нормально, — у Гуаньшаня слегка сел голос.       — Тогда… давай продолжим?       Рыжий подался вперёд без слов, и они начали снова. В этот раз получилось ещё лучше и одновременно хуже. От постоянного и продолжительного возбуждения уже звенели яйца. Их прикосновения всё ещё оставались изучающими и очень осторожными. Плечи, шея, грудь, живот… Тянь то и дело срывался, опускаясь ниже. Один раз Гуаньшань положил ладонь к нему в район солнечного сплетения, будто хотел оттолкнуть. Однако вместо этого он задержался на мгновение и затем снова повёл кончиками пальцев наверх. Подумалось, что он будто заклеймил и без того порабощённую душу Хэ Тяня. Оставил след, незримый, но тот, что чувствуется, и жаром растекается по всему телу.       В тишине поцелуи казались излишне громкими, они то и дело прислушивались и замирали, не дыша. В этом было что-то загадочное и блядски романтичное. Так и тянуло ляпнуть какую-нибудь нежность, но, к счастью для Тяня, его рот большую часть времени оказывался занят, а руки действовали отдельно от тела.       Он и не думал, что можно устать от поцелуев, но разъединить объятия оказалось выше его сил, даже несмотря на жару.       Тянь приподнялся, уже не стесняясь, и недвусмысленно потёрся об чужое бедро. Возбуждение разнеслось по всему телу, словно кто-то впрыснул заряд адреналина ему прямо в вену. Зашумело в ушах, он притянул Гуаньшаня к себе, прихватил его за задницу и, наконец, почувствовал то, что так хотел узнать.       Рыжий хотел его также сильно.       — Бля-ядь, — едва не проскулил тот, рефлекторно выгибаясь навстречу.       Хэ Тянь принял это, как приглашение и осторожно обхватил возбуждённый член Гуаньшаня прямо поверх ткани. Просто накрыл ладонью, а тот вздрогнул всем телом, так, будто уже кончил себе в трусы.       Это было впервые. Он никогда в жизни никого так не трогал, а уж тем более парня. Возбуждение окончательно затуманило разум, и Тянь просунул ладонь к рыжему в шорты, торопливо потянув их вниз вместе с трусами.       Девушка, с которой у него когда-то случился секс, была старше на два года и буквально утопала в нерешительности. Гуаньшань же, напротив, действовал напористо и требовательно. Помогая Тяню, он сделал то же самое с его трусами и в итоге оба лежали полуголые, целуясь, как обезумевшие и дорвавшиеся до ласки после долгого воздержания. Впрочем, отчасти так оно и было.       Тянь слишком долго ждал этого момента и бесчисленное количество раз проигрывал в мечтах, как это будет. Каким будет его член? Оказалось, он был красивым, твёрдым и приятно лежал в ладони. Какими окажутся его губы? Вышло, что требовательными, кусающими и сминающими его собственные. Будет нежно или резко? Поровну, и Тяню даже не пришлось подстраиваться под чужой темп, ведь у них получилось с первого раза, будто оба всю сознательную жизнь слушали дыхание друг друга.       Когда слишком долго проживаешь какую-то мечту в мыслях, реальность, как правило, разочаровывает, но не в этом случае. Гуаньшань дрочил ему так, что в обезумевший от возбуждения мозг внезапно закралась ревнивая, собственническая мысль, а не делал ли он это кому-то до него?       Тянь сдавленно простонал: он находился на пределе, но от оргазма удерживало почти маниакальное желание доставить удовольствие другому. Будто тот, кто первым дойдёт до разрядки окажется чуть более удовлетворённым…       Они уткнулись друг в друга вспотевшими лбами. Кровать начала предательски ритмично скрипеть и пришлось быть аккуратнее, впрочем, вскоре оба снова забыли о шуме.       И Тянь всё-таки кончил первым, а Гуаньшань последовал за ним спустя несколько долгих секунд, за которые стало стыдно.       От удовольствия до самоуничижения оказался всего лишь шаг, но осторожный, непривычно ласковый поцелуй после оргазма вдруг стёр все страхи, оставив лишь истому во всём теле и глупую, но счастливую улыбку на лице.       Они сделали это. Они, блядь, только что сделали это…       Спустя минуту Гуаньшань осторожно приподнялся на локте, перегнулся через Тяня и протянул тому упаковку салфеток с тумбочки. Парень даже не заметил, что они там лежали.       — Вытри, — рыжему пришлось сказать об этом вслух, потому что слова долетали до Хэ Тяня, как сквозь толщу воды.       Он выдернул одну салфетку из пачки и заметил, как сильно дрожит рука. Неудивительно, дрочить не самому себе, оказывается, было не очень удобно, но Тянь решил, что приноровится позже.       Рыжий молча вытер свою ладонь и почти сразу же натянул трусы. Парень засмотрелся на ещё не успевший упасть член, выпирающий под тканью.       — Одевайся, — шепнул Гуаньшань, и Тянь повёл плечом, тихонько усмехаясь.       Он всё-таки достал с пола простынь, но только ради уюта. Хотелось приклеиться к Гуаньшаню, закатать их обоих в плотный кокон, и как можно дольше находиться в таком состоянии, потому что дальше ждала неизвестность.       Это пугало, и не хотелось думать о плохих вещах, но мысли вопреки его собственному желанию просачивались в голову, омрачая всё блаженство.       — Насколько ты собираешься остаться? — спустя какое-то время сонным голосом пробормотал рыжий.       — Насколько смогу, — серьёзно ответил Хэ Тянь.       — Хорошо, — пробурчал тот в ответ и сладко зевнул. — Ложись на матрас. Мама утром может заглянуть, чтобы разбудить нас перед уходом…       Тянь потёрся носом об лохматый ёжик волос на макушке рыжего и вздохнул. Ну конечно сказке рано или поздно приходит конец. Но в его случае всё-таки оставалась надежда на продолжение, и это было единственным, что по-настоящему спасало.       Он тихонько сполз вниз и устроился на боку, лицом к кровати. Спустя какое-то время сверху раздалось шуршание: Гуаньшань лёг на край и молча на него уставился.       — Чего ты? — Тянь едва заметно улыбнулся.       Их теперь связывала не одна тайна. Оба видели и делали друг с другом слишком многое, чтобы можно было хоть как-то отмахнуться. Рыжий, кажется, хотел что-то сказать. Однако, даже если он сомневался, прикусывая губу, то всё равно упорно молчал.       Это было так на него похоже! Хэ Тянь уже успел убедиться, что парень, как и он сам, слишком многое держит под замком, не позволяя подобраться ближе никому, даже близким.       Он протянул руку и нащупал ладонь рыжего.       Они так и лежали какое-то время, держась за руки, и общались, обмениваясь лишь мыслями. Наконец, рыжий расцепил их ладони и лёг на спину, ровно вздыхая. Тянь тоже закрыл глаза, уверенный, что скоро вырубится и в кои-то веки нормально отоспится.       Он и не думал, что это произойдёт, как по щелчку пальцев: будто кто-то нажал кнопку перезагрузки.       Утро наступило незаметно. Он проснулся от звука мотора. Во дворе кто-то тщетно пытался завести свою колымагу, а в коридоре что-то зашуршало, наверное, госпожа Мо надевала обувь.       Тянь на пробу пошевелил пальцами рук и ног, но глаза решил не открывать, наслаждаясь моментом блаженства, даже несмотря на посторонний шум.       Он услышал, как притворилась входная дверь и резко поднялся, осторожно забираясь в кровать к спящему рыжему.       Мышцы покалывало так, будто он отлежал всю левую половину тела. Матрас оказался отвратительно неудобным. Сонливость уходила медленно, и в реальность парень возвращался будто по частям. Отдельные воспоминания всплывали в голове разрозненными кусками, сначала вернулись запахи, а потом ощущения.       Гуаньшань заворочался, и Тянь обнял его, сгребая в охапку вместе с простыней.       — Доброе утро, — прошептал он, не веря своему счастью, и уткнулся носом в лохматую макушку.       Гуаньшань спросонья, даже не сообразил, что произошло и устроился на его плече, жарко выдыхая прямо в шею.       — М-м, — он отозвался лениво, спустя минуты три.       — Мама ушла на работу, — хрипло прошептал Тянь.       — У меня рука затекла, — пожаловался рыжий, и парень осторожно высвободил ту из-под себя.       Глядя на спящего рыжего он думал, всерьёз ли можно сойти с ума от счастья?       Но влюблённые мысли были прерваны: Гуаньшань внезапно открыл глаза и несколько секунд озадаченно пялился на Тяня. Потом на его лице отпечатался ужас, от которого парню стало не по себе.       — Что случилось? — уже успев испугаться, поинтересовался тот.       — Блядь! — Гуаньшань оттолкнул его от себя и подскочил.       — Что?!       — Я ПРОСПАЛ! — он свалился с кровати и пулей вылетел из комнаты, на ходу споткнувшись об матрас на полу и обсыпая тот ругательствами уже из коридора.       Тянь с облегчением рассмеялся, затем опустил голову на подушку и прикрыл глаза, вслушиваясь в чужую суету. Наверное, надо было встать и помочь собраться? Например, сделать кофе или завтрак? Хотя если Гуаньшань опаздывал, то, наверное, не успел бы и так.       — Вставай, блядь, ты хули разлёгся?!       В сонного Тяня полетели его же собственные вещи и чемодан, который он чудом остановил на пути к собственному лицу.       В этом был весь Гуаньшань. Но злиться на него после вчерашнего казалось невозможным.       — Сейчас встану, не кипятись ты, — пробормотал он, смеясь.       Какой уж там романтичный завтрак… Рыжий носился по квартире шальным смерчем, проклиная всё, что попадалось на пути. Тянь быстро оделся и уселся за кухонный стол, решив лишний раз не отсвечивать. Он вспомнил про телефон, который вчера бросил на зарядке и потянулся к нему, чтобы проверить уведомления.       Брат не звонил, и это можно было расценить, как хороший знак. Зато в вичате пришла целая куча сообщений. Тянь смахивал их, одно за другим, пока не наткнулся на то, которое вмиг испортило всё его хорошее настроение.       «Твои родители тебя ищут. И первым делом поинтересовались, не со мной ли ты? Мило, правда?»       — Вот же сука… — процедил Тянь, открывая их с Шэ Ли диалог.       Будь у него возможность, он бы удалил тот к чёртовой матери, но Змей всё равно написал бы снова. Их встреча произошла благодаря Хэ Чэну: помощь брату состояла в том, чтобы провести с Шэ Ли время, пока их отцы заключают какой-то важный договор. После этого тот обещал, что возьмёт Райли к себе на время.       «Ахуеть, как мило. И что ты им сказал?» — напечатал Тянь, хмурясь.       «Что мы последний раз виделись три дня назад в Гонконге», — ответил Шэ Ли. — «Твой брат сидит с твоей собакой, ты свалил из Шанхая. Вопрос — куда?» — добавил он спустя несколько секунд.       «Тебя не касается», — Тянь заблокировал телефон и уронил голову на сложенные руки.       Гуаньшань, судя по звуку, принимал душ.       Настроение резко стало хуже некуда.