For all of the innocent
things that I've doubt
Первые недели желание случайно задушить себя наволочкой во сне с каждым прожитым им днём становилось всё сильнее, однако, в какой-то момент окончательно привыкнув к своему новому безумному ритму жизни, Перси стал чаще ловить себя на мысли о том, что его всё устраивает. Ему действительно нравится рисовать вместе с Лео на их общей парте во время скучных уроков или повторения старых тем, а потом вымаливать у Криса конспекты. Он громче и энергичнее всех поддерживает Гроувера и его команду на волейбольных матчах и всегда на их тренировки носит с собой запасную бутылку воды для друга, если тот ненароком забудет свою. Ему правда нравятся вечерние посиделки с Талией у него дома, которые они всегда устраивают, когда все их друзья заняты. И он по-настоящему ценит моменты, когда они с Аннабет могут поговорить по душам, как тогда, во время их незапланированного забега с пакетами до квартиры Джейсона. Пусть ночные кошмары и продолжали мучить его, а с каждым новым днём ему приходилось обматывать бинты вокруг шеи и рук с ногами намного туже обычного, он искренне считал, что ему не на что жаловаться. Боль от появляющихся после очередного падения с кровати или задевания её твёрдого изголовья синяков ощущалась лишь во время дежурства в коридорах, когда приходилось гнаться по всем этажам за нарушителями школьного порядка, и занятий физкультурой. И если на физ-ре из всех его знакомых Перси могли видеть только Талия с Аннабет, так как Гроувер с Лео были записаны на секции, время которых совпадало по расписанию с уроками физкультуры, то с дежурствами всё было чуть сложнее. Как назло, ему в пару всегда ставили либо Гроувера, либо Лео, так как те, меняясь между собой местами каждую неделю, были его соседями по парте. Поэтому, как только не приходилось Джексону изворачиваться, когда после долгих пререканий с очередным девятиклассником, решившим, что он самый крутой, ему внезапно становилось плохо. Обычно он пытался как можно незаметнее улизнуть из собравшейся вокруг них с напарником компании друзей в уборную, чтобы быстро выполнить все махинации и как можно скорее вернуться обратно, пока его отсутствия никто не заметил. И только в те моменты Перси радовался тому, что у него ещё с прошлого года вошло в привычку таскать в своём портфеле обезболивающие таблетки и различные мази.
Может, это и звучало грустно, но, тем не менее, рано или поздно это должно прекратиться, ведь, по словам вернувшегося из отпуска Уилла, это является последствием отказа от антидепрессантов и прочих лекарственных препаратов, смешанным с непривыкшим сознанием парня к «новой жизни». Вот поэтому Перси и продолжал молча ждать. Ждать, надеясь на лучшее. К тому же, ожидание больше не казалось таким мучительным, ибо все безбашенные идеи и предложения Талии, Лео и Гроувера касательно выходных мгновенно отвергались, из-за того, что теперь на стороне Перси была Аннабет, являющаяся единственным в этом мире человеком, способным хоть как-то влиять на решения всех остальных ребят из их компании.
Да, за прошедшую неделю, которая по всеобщему мнению длилась бесконечно, успело поменяться довольно многое. К примеру, Перси с Аннабет успели неплохо так сдружиться и даже стали теми, кого безо всяких преувеличений, можно было назвать адекватным тандемом, который был чрезвычайно необходим в этой юмористической программе для детсадовцев с Лео Вальдесом и Талией Грейс в главных ролях. На самом деле, Перси не перестаёт поражаться тому, как эти двое, будучи хорошистами и имея каждый по предмету, в котором преуспевал больше остальных сверстников, умудрялись вести себя до невозможного глупо. В такие моменты он с многострадальным выражением лица поворачивается к Гроуверу с немым вопросом во взгляде: «я действительно вёл себя так?», а получив в ответ утвердительный кивок, якобы разочарованно протягивал: «я передумал выздоравливать», за что впоследствии получал профилактические подзатыльники от Аннабет. Естественно было понятно, что он говорил это не всерьёз, но на то она и есть профилактика.
Правда ближе к началу февраля слова, сказанные им же самим, перестали казаться Перси невинными шуточками. Уж извольте, но опять встречаться с психологами, впечатление о которых у парня сложилось не самое лучшее, даже в рамках особой программы, у него не было ни малейшего желания. После прошлогодней встречи с представителем данной профессии у него отбило всякое желание. Но было ли у него право выбора или возможность прогулять? Права выбора как такового не было ни у кого кроме уезжающих на матч против другой школы футболистов, а за пропуск Мистер Браннер ему голову открутит и как трофей в учительской повесит над своим столом. А смерть, по мнению Перси, должна наступить быстро и безболезненно. Особенно преждевременная.
Но сколько бы он ни вымаливал у классного руководителя поручить ему хоть какое-то задание, лишь чтобы на уроке не присутствовать, положительного ответа даже спустя полторы недели он получить так и не смог. Ей богу, к концу второй недели Джексон уже отчаялся настолько, что идея спрятаться в мусорном баке в школьном дворе перестала казаться ему плохой. Да вот только как бы он ни изворачивался, ничто не могло предотвратить ежегодного приезда в их школу группы психологов со своей особой учебной программой, направленной на просвещение молодого поколения. Эти самые психологи, в компетентности которых Перси уж очень сильно сомневался после того случая в средней школе, когда один из специалистов с самым серьёзным видом затирал им о вреде развлекательных книг для подростков, каждый год приезжали в их школу, поэтому никого не удивляло то, что этот не стал исключением. Подобного рода мероприятия были не то чтобы бессмысленными, но самого смысла, как такового, Перси во всей этой полуторачасовой болтовне не видел никакого. Ну придёт к ним какой-то мужик или тётка, зачитает скопированный с Википедии или какого-то глупого форума текст, а не услышав ни одного вопроса от незаинтересованных подростков, довольно улыбнётся и выйдет из класса с надеждой больше никогда не вернуться, а смысл в таких занятиях какой? Проверить выносливость подрастающего поколения? Самый разумный вариант из всех.
На самом деле, перспектива остаться в столовой и пропустить восьмой урок — историю, казалась довольно заманчивой. Ключевое слово «казалась», причём ровно до того момента, как Гроувер великодушно не напомнил Перси про его двойку за последнюю самостоятельную, которую в срочном порядке нужно было перекрывать, а Талия не вспомнила про обещание данное Аннабет больше не прогуливать. Поэтому, в спешке побросав в портфели разбросанные по всему столу тетради с конспектами и учебники, служащие в роли подставок под пеналы, подростки одновременно вскочили со стульев и рванули к выходу из столовой, чуть не сбив с ног проходящего мимо десятиклассника. Паренёк громко выругался и собирался предъявить нарушителям спокойствия претензии, но стоило ему обернуться, как позади него никого уже не оказалось.
Они неслись прямо по коридору со всех ног, моля всех известных им богов и всевышнего об опоздании Мистера Браннера на урок истории, ибо уж очень сильно не хотелось потом отчитываться перед ним и выслушивать получасовые лекции о несерьёзности подрастающего поколения. «А ведь вам в следующем году сдавать выпускные экзамены!» в очередной раз слышать совершенно не было желания. К счастью, кабинет истории располагался не так далеко от столовой — нужно было всего лишь подняться на этаж выше и свернуть налево, после чего немного пройти прямо — но Перси, остановившись в коридоре третьего этажа напротив двери в нужный кабинет, вдруг обнаружил, что изрядно вымотался, и стакан воды был бы очень кстати. Он согнулся пополам и, опершись руками о собственные колени, начал жадно глотать ртом воздух. Как раз когда он успел восстановить сбившееся от бега дыхание, его нагнали и все остальные, приняв то же положение, что и он сам минутой ранее.
— Да чтоб я ещё раз в жизни… — начал Лео, сверля гневным взглядом раздражающую его дубовую дверь.
И Перси, так и не услышав конца предложения, успел мысленно с ним согласиться. К такой физической активности он точно не был готов.
— Как в этот раз будете оправдываться, молодые люди? — раздался вымученный голос позади них, и подростки начали медленно оборачиваться лицом к его обладателю — своей верной смерти. — Звонок прозвенел, насколько мне известно, десять минут назад, и мне было бы очень интересно узнать причину вашего столько длительного отсутствия.
Талия тяжело сглотнула, переводя беспомощный взгляд на рядом стоящего Гроувера. Выжидающе уставившись на четверых учеников, Мистер Браннер нетерпеливо постукивал указательным пальцем по стеклу циферблата своих дорогих на вид наручных часов. Всем без исключения был известен тот факт, что мужчина крайне неприязненно относился к прогульщикам, но ведь их нельзя было таковыми назвать, если поразмыслить, верно? Они всего-то задержались на несколько минут. Однако под тяжёлым вопрошающим взглядом мужчины начинало казаться, что подростки оказались замешаны никак иначе, как в какое-то серьёзное преступление, а их классный руководитель выступал в роли следователя.
Выветрив из головы идиотскую картину, как они впятером сидят в полицейском участке и ведут переговоры, пока за окном танцует Кларисса с красной табличкой, на которой корявым почерком читалось: «за решётку дебилов!», Перси отвёл взгляд в сторону, поражаясь своей фантазии.
«Та кружка кофе сегодня ночью явно была лишней» — думается ему, и парень сонно потирает свои уставшие от линз глаза.
— А мы... — в поисках оправдания Вальдес потёр ладони друг от друга, смотря куда угодно, лишь бы не на преподавателя. — В столовой очередь была, вы в курсе? А нашим слабым организмам нужно много питаться, чтобы вырасти большими и здоровыми. Понимаете, сейчас разных болячек так много стало, а иммунитет очень… — он кинул быстрый взгляд на Перси, который стоял чуть поодаль от него, крепко зажурившись от неприятного болезненного покалывания, вызванного сместившейся под верхнее веко линзой, и набрался уверенности для того, чтобы скрыть беспокойство слабой улыбкой. — Не очень он, короче. Мы же не специально, понимаете?
— Вы должны войти в положение, — пришла ему на спасение Талия, закрыв друга рукой для защиты. — Знаете, как химичка нас ненавидит? Должны же знать, вы с ней работаете. Так вот, она нас так завалила домашкой в преддверии предстоящей контрольной по пройденному разделу, а там как бы страниц шестьдесят сплошного текста в параграфе, а это ещё и наизусть надо ведь. Представляете, какая сильная это нагрузка на наши мозги?! — Гроувер с Перси тут же быстро-быстро закивали в подтверждение слов подруги. Лео с трудом сдержал смешок при виде пытающегося вернуть линзу обратно посредством быстрых морганий Джексона. — А мы ведь даже не выпускной класс. Ага-а.
Мистер Браннер, стоящий всё это время со скрещёнными на груди руками, ещё раз оглядел своих учеников скептическим взглядом, кажется не веря ни единому их слову, но заметив неприкрытый страх в глазах Гроувера, который медленно пятился назад, настороженно вглядываясь в лицо преподавателя, устало выдохнул и махнул рукой со словами:
— Заходите быстрее, и я сделаю вид, что не видел вас.
Повторять дважды не было необходимости. Не веря выпавшей на их долю удаче, Лео тут же сбросил прежнее оцепенение и, схватив Перси с Гроувером под локти, толкнул дверь ногой, заставляя её открыться. Парни отчаянно переглянулись друг с другом, зная, что из хватки Вальдеса им ни за что не выбраться, и уныло потащились следом за ним под беззвучное хихиканье Талии.
Однако, войдя в кабинет, они тут же наткнулись на обращённые на них обречённые взгляды одноклассников, так и кричащих: «бегите, глупцы». Недоумённо выпучив глаза, Лео слегка наклонил голову набок, не понимая, что послужило причиной такого внимания к ним. Тогда-то Перси и заметил наполовину скрытую в тени от стоящего в углу высокого, во всю высоту стены, шкафа, небольшую фигуру, копошащуюся в каких-то бумажках на учительском столе. Бросив на Мистера Браннера в дверях непонимающий взгляд и не получив в ответ никаких объяснений, парень демонстративно откашлялся, как бы обращая на их опоздавшую компанию внимание. Фигура неизвестной личности тут же подняла голову и вышла из тени, оценивающим взглядом осматривая подростков, очевидно впавших в ступор при виде незнакомки. Первым нашёлся, что сказать Гроувер. Выступив вперёд, он приветливо улыбнулся и слегка кивнул, бодро проговорив:
— Простите за опоздание, можно войти?
Незнакомая им женщина, стоящая посередине свободного участка между доской и партами, наклонила голову чуть набок, как бы раздумывая над ответом, и перевела взгляд на классного руководителя класса, в котором сейчас находилась. Историк кивнул и похлопал по плечу Талию, без слов объясняя, что подобное — в порядке вещей.
— Присаживайтесь, мы ещё не начинали. — от этого голоса, обладательницу которого он, как ему казалось сначала, прежде никогда не видел, у Перси по спине непроизвольно забегали мурашки. Уж до боли знакомым он показался ему, и вызывал какое-то неприятное саднящее чувство в груди, от которого хотелось съежиться или сбежать куда подальше. И натянутая вежливая улыбка женщины, которая появилась на её лице в конце предложения, только усилила это желание.
Аннабет, сидящая за партой прямо перед учителем, ободряюще улыбнулась пришедшим друзьям, но отчего-то впавший в свои глубочайшие раздумья Перси этого не заметил, так и дойдя до своего места, не проронив ни слова.
Повезло ещё, что излюбленную им последнюю парту самого дальнего, четвёртого, ряда никто не занял. Джексон был готов поставить памятник этому чёртовому шатающемуся стулу, садиться на который никто не осмеливался, потому что сейчас ему хотелось оказаться как можно дальше от человека, в присутствии которого он ощущал сильный дискомфорт. Глупо, невероятно глупо и неправильно судить человека при первой встрече, но Перси ничего не мог с собой поделать — психологи, а он был уверен, что эта женщина была психологом, не вызывали у него никакого доверия. Были, несомненно были правда хорошие специалисты, но за весь тот год, который Джексон проходит это чёртово лечение, ему не встретился ещё ни один по-настоящему адекватный специалист, не списывающий все его проблемы на чрезмерное сидение в телефоне или банальные подростковые гормоны, хотя и те, не стоит отрицать, сыграли определённую роль.
Вскоре на соседнее место плюхнулся Гроувер, не забыв при этом дать слабый подзатыльник Лео, занявшему парту перед ними и случайно наступившему ему на ногу по пути к свободным местам. Вальдес с трудом поборол желание завопить на весь класс о том, что он оскорблён до глубины души, но в присутствии женщины постеснялся и, хмуро взглянув на Ундервуда, опустился на свободный рядом с Талией стул.
И вот, дождавшись, пока все ученики рассядутся по местам и закончат разговоры, женщина миловидно улыбнулась и взяла в руки планшет с прикрепленными к нему листами с текстом. Громко откашлявшись для пущей уверенности, она глубоко вздохнула, стараясь унять волнение, и ещё раз оглядела класс, наконец-то собравшийся в своём полном составе.
— Добрый день, одиннадцатый «Б», — что такого можно было о ней сказать? Ничего особенного, если так подумать — это была слегка полноватая женщина средних лет, одетая в прямые чёрные брюки и простенькую бежевую футболку, поверх которой был накинут белый врачебный халат, с прикреплённым на него бейджем. С такого расстояния Перси имени, как и должности, не разглядел, но был уверен в том, что там значится её имя и «психолог гимназии №8», что не имело для него ровным счётом никакого значения.
Гроувер обеспокоенно глянул на друга, когда тот едва слышно усмехнулся каким-то своим мыслям, но тот, как только женщина вновь заговорила, устремил отсутствующий взгляд в окно, предпочитая выслушиванию очередной нудной лекции разглядывание случайных прохожих, что казалось ему куда более интересным занятием. Все друзья знали о его неприязни по отношению к психологам, а потому не могли винить за подобного рода безразличие с его стороны. Не им судить его, не им осуждать, ведь они даже представить себе не могут, каково это — сидеть напротив уже третьего по счёту специалиста, игнорируя подступающий к горлу ком и непрошеные слёзы, когда врач в очередной раз настаивал его сменить специалиста, так как он уже не в силах помочь. Да такое и врагу не пожелать, как бы банально это ни звучало. С поселившейся в сердце тогда ещё шестнадцатилетнего парня пустотой он уже свыкся, но ему было страшно даже представлять, что было бы с кем-то из его близких, попади они в такую ситуацию. Как бы чувствовал себя вечно позитивный Гроувер? Лучше даже не думать об этом. По его мнению, лучше в принципе ни о чём не думать.
— С вами, я думаю, мы познакомимся в процессе занятия. Меня вы можете называть Мисс Эллен, я работаю психологом, и если по ходу действия у вас возникнут какие-то вопросы, не стесняйтесь их задавать, хорошо? — кто-то без особого энтузиазма закивал головой, и лицо женщины просияло. Нельзя было точно сказать, наиграны ли были её эмоции или нет, но Гроувер от этого только сильнее напрягся, пусть Перси и не смотрел в сторону женщины. — Я предлагаю начать наш сегодняшний урок с теоретического материала, а уже потом приступим к практическим заданиям, что вы думаете?
В ответ на её вопрос со стороны класса послышалась неразборчивая болтовня, среди которой с трудом можно было разобрать не то, чтобы хоть какую-то заинтересованность, или наоборот недовольство, но и какие-либо слова в целом. Некоторые вернулись к своим разговорам, прерванным столь ненавистным всеми звонком на урок, кто-то пытался привлечь внимание Мисс Эллен, действительно проявив любопытство к теме сегодняшнего занятия, а не особо оригинальные личности попросту выкрикивали оскорбления, не адресованные никому, но в то же время всем. В общем, идиллия.
Женщина бегло пробежалась глазами по каждому ученику, не задерживая внимания на ком-то определённом, и убедившись в том, что сегодня в классе присутствовали все двадцать семь учеников, судорожно выдохнула. Кажись, в этот момент она пожалела о том, что выбрала профессию психолога. Но, каким-то невероятным, магическим, образом расслышав для себя согласие спустя две минуты не стихающих разговоров, женщина радостно хлопнула в ладоши, отчего Джексон, даже не видя её лица, скривился и, закатив глаза, задумчиво нахмурил брови. Интересно, у их параллели тоже сейчас проходит подобного рода занятие, или им посчастливилось избежать такого наказания?
Воцарившийся в кабинете шум тем временем становился всё громче, и вскоре голос Мисс Эллен, призывающий к спокойствию, и вовсе перестал быть слышен во всей этой сборной солянке из разных голосов. Это уже даже начинало напоминать игру «Кто кого перекричит», в которую многие люди играли в своём детстве. Вот только разница заключалась в том, что подростков семнадцати-восемнадцати лет с большим трудом можно было назвать детьми, хотя тут уже как посмотреть — с одной стороны кажутся взрослыми людьми со своей головой на плечах, а с другой они ведут себя шумнее пятилеток. Как бы бедная женщина за время урока с ними ещё горло не сорвала. Если она после встречи с их классом не уволится, Перси самолично выдаст ей награду за железные нервы.
Но тут, как рыцарь на белом коне, в класс вернулся Мистер Браннер. Очки съехали на кончик носа, брови нахмурены, в одной руке держит красный пластиковый стаканчик с недопитым в нём кофе, а в другой толстенную энциклопедию по истории древней Греции. Выглядит довольно устрашающе, если не обращать внимания на его взлохмаченные волосы, но даже с появлением в кабинете такой значимой фигуры, класс не намеревался успокаиваться. Историка, судя по всему, даже никто и не заметил, за исключением парочки учеников, тут же вернувшихся к прежним диалогам. Такая наглость и невежество поразили его, поэтому он решил пойти на крайние, по его меркам, меры — мужчина громко топнул ногой, призывая класс к тишине, и в этот раз подростки, на удивление, откликнулись. Кто-то с большой неохотой, а кто-то взаправду испугался. Хотя и их можно было понять, ведь Мистер Браннер в гневе — худший враг даже самого смелого человека на Земле.
— Благодарю вас, Хирон, — Мисс Эллен благодарно улыбнулась и, оглядев ещё раз каждого ученика с ног до головы и, как показалось Перси, который заметил это боковым зрением, задержав взгляд на нём, взяла в руки мел. Её дальнейшие слова аккуратным почерком с округлыми буквами были выведены на доске. — Темой нашего сегодняшнего урока будут подростковые суициды.
Гроувер, сидящий рядом с Перси, вздрогнул при упоминании последнего слова и едва не упал со стула, успев зацепиться вспотевшими кончиками пальцев за край стола, но Джексон, перестав разглядывать унылый серый пейзаж за окном, только скептически приподнял бровь, посмотрев на друга и, подперев ладонями подбородок, невидящим взором уставился перед собой. Он привык игнорировать ненужную информацию так же, как и привык игнорировать разносящиеся по школе слухи о нём самом, поэтому не было чем-то удивительным, что он не расслышал последних слов психолога. Но судя по одному только виду его лучшего друга, тема, о которой сейчас собиралась разглагольствовать женщина, ему очень не нравилась, если вовсе не напугала.
— Что? — спросил Перси, слабо толкнув плечо Гроувера, проверяя, жив ли он вообще.
Ундервуд смотрел прямо перед собой, не говоря ничего. Он еле заметно приподнял руку, чтобы указательным пальцем ткнуть вперёд, на доску. Не понимая ровным счётом ничего, Джексон озабоченно нахмурил брови, но всё же решил своими глазами увидеть загадочную надпись на доске, из-за которой его друг стал бледнее самого древнего вампира. Подперев ладонями подбородок, он с отрешённым видом вглядывался в текст на доске, но мозг никак не мог собрать эту кучку из букв в целое словосочетание.
Встряхнув руки от мела, женщина вновь взялась за планшет и принялась за чтение текста.
Разговоры в классе тем временем стихли окончательно.
— Как вам известно, в последние дни всё серьезнее становится проблема суицидов среди подростков, а в особенности, среди ваших ровесников. Самоубийство подростков занимает третье место среди ведущих причин смертельных случаев и четвёртое среди основных причин потенциальной потери жизни. Глядя на статистику, мы можем заметить, что в США за один только год совершают самоубийства более 50 000 человек, и это только по последним данным, никому неизвестно, как обстоят дела в данный момент.
Выловив из общего контекста такие слова, как «суицид», «подросток» и «потеря жизни», Джексон непроизвольно дёрнул рукой, вновь тем самым обратив на себя внимание обеспокоенного разговорами на подобную тему Гроувера. А этот урок уже обещал быть не таким скучным как прошлогодние, когда психолог в течение всего занятия рассказывал их классу о вреде алкоголя. Ундервуд беспокойно заёрзал на стуле, оглядываясь по сторонам и пытаясь как можно незаметнее достать смартфон из кармана толстовки, висящей на спинке того самого стула, лишь бы никто из взрослых не заметил этого, иначе потом придётся выслушивать получасовые нотации о том, какой он бестактный.
GroverUnWd:
Ема, мне чет совсем не нрав эта тема.
Бро, чеделатьянезнаю.
На меня Миллер уже косо смотрит блин, только б не спалил этой тётке.
Джексон плотно сжал губы, стараясь подавить в себе желание усмехнуться. Ему ли не знать об этой «серьёзной проблеме», имея к ней, можно сказать, прямое отношение?
В этот момент смартфон Лео, сидящего вместе с Талией за партой перед Перси и Гроувером, завибрировал, оповещая владельца о нескольких новых сообщениях. Тихо выругавшись, парень с опаской посмотрел на историка и, убедившись в том, что его взгляд направлен непосредственно к доске, на которой Мисс Эллен начала чертить какие-то элементы статистики для наглядности, быстро достал смартфон из переднего кармана портфеля и положил к себе на колени.
LeoHotBoy:
Думаешь, случится триггер или чет типо того?
ААаа, мож отпросимся к медсестре?
Ля, я только что в окне увидел отражение нашего Водорослеголового, его надо спасать.
Я ВПЕРВЫЕ ВИЖУ ЕГЛ ТАКММ РАЗДРАЖЁННЫМ, ЧЕ ДЕЛАТЬ?!
Вальдес, в надежде найти ответы на все вопросы, повернулся лицом к Гроуверу, пока Мисс Эллен вновь отвернулась, но сам Ундервуд выглядел не многим лучше него самого, а в глазах чётко читалась беспомощность. Ответов он не нашёл, но зато накрутил себя ещё сильнее.
— Он не маленький ребёнок, чтобы вы защищали его от такого типа напастей, — шёпотом произнесла Талия, не отводя взгляда от своих рук, лежащих на парте, наступив на ногу соседу, чтобы тот посмотрел на неё. Переждав, пока боль друга поутихнет, а он перестанет беззвучно материться и проклинать её, девушка продолжила. — Если его что-то действительно выведет из себя, он сможет за себя постоять и без вашей помощи.
Её голос звучал спокойно, даже в какой-то степени успокаивающе, что Вальдес на пару секунд призадумался, но в конечном итоге согласившись с высказываниями Грейс, кивнул, однако убрать смартфон обратно так и не решился. Перси озадаченно нахмурился, переводя полный недоумения взгляд с Талии на Лео, но те уже повернулись обратно.
— У всех людей, которые решили уйти из жизни по собственному желанию разные на то основания и причины. Это могут быть как и тяжелые онкологические заболевания, так и неподъемное экономическое бремя. Причинами, а особенно для подростков, личность которых ещё не была полностью сформирована, могут послужить психологические проблемы, трудности с социальной адаптацией в обществе и невозможность найти себе применение в жизни, а также одиночество. И, конечно же, важно понимать, что какими бы ни были причины, человека ни в коем случае нельзя осуждать за его выбор. Человека, решившегося на самоубийство, необходимо внимательно выслушать и постараться понять проблему, скрытую за словами. Необходимо оценить серьёзность намерений, глубину эмоционального кризиса. Даже к, на первый взгляд, незначительным обидам и жалобам относиться надо внимательно и не пренебрегать ничем из сказанного. Можно спросить прямо, не думает ли подросток о самоубийстве. Часто подросток бывает рад возможности открыто высказать свои проблемы.
«Ни в коем случае не осуждать за их выбор? До чего же иронично» — Перси откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и невесело усмехнулся, мысленно погружаясь в то время, когда сам был на, так называемой, «грани». А ведь в этой статейке с, очевидно, первого попавшегося сайта в браузере, может и оказаться что-то полезное. Он сам, пусть и знал обо всём этом и даже успел испытать на своей шкуре все описанные в тексте прелести, но для кого-то, ни разу не сталкивавшегося с чем-то эдаким, эта информация может быть на вес золота. Да, с Джексоном никто не разговаривал, но если ему просто повезло, и ни одна из его попыток свести счёты с жизнью не увенчалась успехом, то в случае с другими людьми последствия могут быть намного хуже.
— Самая идиотская тема из всех возможных. У них, что, получше не нашлось? — раздаётся еле слышный шёпот Талии, повернувшей голову к друзьям, сидящим позади. Стараясь скрыть улыбку, Перси прикусил нижнюю губу и вместе с Гроувером пожал плечами, и Грейс вернулась в прежнее положение, недовольно надув губы.
— Но даже после успешного разговора важно не оставлять его в одиночестве. Любому человеку в состоянии душевного кризиса нужны строгие и утвердительные указания. Поэтому таких детей и подростков необходимо поддерживать, быть с ними настойчивыми. — Перси в отвращении морщит нос, увидев, как усмехнулась женщина в конце последнего прочитанного ею предложения. Кажется, она не была согласна с ним. — И я хотела бы сейчас вам рассказать о различных типах суицидального поведения, чтобы вы, в случае чего, смогли определить, что вашему близкому другу или однокласснику требуется помощь. — в этот раз Джексон был абсолютно уверен в том, что Мисс Эллен, дочитав это предложение, посмотрела на него, спрятав за притворным кашлем улыбку. Он ухмыльнулся и, закатив глаза, демонстративно дёрнул рукой за край болтающегося бинта, который вскоре начнёт разматываться, из-за того, что в этот день он затянул его не так туго, как обычно. Честно, неудивительно, что она смотрела него — человека с таким-то выделяющимся внешним видом.
— Целью демонстративного суицидального поведения является обращение внимания других на себя и свои проблемы. Это своего рода крик о помощи, ведь таким образом человек хочет показать окружающим, как ему трудно справляться с жизненными ситуациями. Таким образом, демонстративные суицидальные действия, как правило, совершаются не с целью лишить себя жизни или причинить себе реальный вред. Их цель — напугать окружающих, заставить их задуматься над стоящими проблемами, а часто — «осознать» своё несправедливое отношение к человеку. Способы демонстративного суицидального поведения чаще всего проявляются в виде отравления неядовитыми лекарственными препаратами, порезов вен, изображения повешения, которые такие подростки выкладывают на свои страницы в социальных сетях.
Оторвавшись от созерцания висящей над доской картины с изображением Богов Древней Греции, занятых обсуждением каких-то важных вопросов, Гроувер наклонился чуть ближе к Перси, чтобы прямо на ухо тому прошептать:
— Перси, ты же не…
— Пытался наглотаться таблеток и резать вены, но я не хотел привлекать внимания. — перебил его тот, слегка раздражённо цокнув языком в конце. Это, вероятно, было не единственным, что интересовало соседа, но большего Перси сказать не мог, как бы друг его ни просил — это всё ещё слишком тяжело. Раскрывать свою душу он не собирался никому кроме психотерапевта, ведь друзья друзьями, но всё же никогда нельзя знать, как именно они отреагируют на ту или иную новость. А лишаться практически единственной поддержки, парню ой как не хотелось, особенно в связи со всем тем, что успело произойти с момента возвращения Гроувера в Нью-Йорк. Он слишком дорожил ими, чтобы в один момент, из-за собственной ничтожности, потерять их. — я просто хотел со всем этим покончить, и плевал я на мнение кого-то там.
Ундервуда, однако, его ответ не особо порадовал, ибо тот только с большей задумчивостью на лице выпрямил спину и почесал несуществующую бороду.
— Истинное суицидальное поведение отличается продуманным планом действий. В таком случае человек готовится к совершению суицидального поступка. При таком типе суицидального поведения часто оставляют предсмертные записки. Будь те прощальными, обвиняющими, с объяснением своего поступка, не имеет разницы. Такие суицидальные попытки часто заканчиваются летальным исходом, так как эти действия являются хорошо продуманными. При истинном суицидальном поведении чаще прибегают к спрыгиванию с высоты или повешению.
Складка на лбу Гроувера разгладилась, и парень вновь наклонился к другу, но не успел заговорить, как Перси его опередил и голосом, лишённым всяких эмоций, ответил:
— Больше похоже на правду. И записки я тоже оставлял. Их все мы с мамой сжигали в железной бочке за домом после каждой неудавшейся попытки. Только вот… спрыгивание с крыши или подвешивание? До чего банально. — Ему показалось забавным то, что в тексте были перечислены только эти два, самых распространённых способа покончить с собой, когда люди с каждым днём умудряются придумывать всё новые и новые идеи, но вот Ундервуду было вовсе не до смеха. Парень вздрогнул и отстранился также быстро, как и приблизился к другу, полностью погрузившись в свои мысли, из которых он наполовину выбрался, когда женщина продолжила чтение.
— На особенности суицидального поведения существенно влияет и возраст человека. В детском возрасте суицидальное поведение связано с желанием избежать стрессовых ситуаций или наказания, то есть имеет характер ситуационно-личностных реакций. Дети не всегда до конца осознают необратимость смерти, если вообще имеют хоть какое-то представление о том, что это такое. Ближе к подростковому возрасту смерть воспринимается уже как явление реальное, но маловероятное для себя. То есть, дети и подростки не всегда осознают необратимость своих суицидальных действий.
«Вполне маловероятно, особенно если учесть, что большинство самоубийств среди подростков вызваны плохими результатами экзаменов. Не всегда осознают? Тогда это уже не суицид, а что-то другое» — Перси понимал, что придираться к словам крайне глупо, но он ничего не мог с собой поделать. Пусть вслух он этого и не озвучит, но про себя он усмехнулся. До чего же его раздражала, и в то же время забавляла, сложившаяся ситуация.
— Зачастую у них отсутствуют навыки совладания со стрессом, депрессией. Молодых людей, совершающих суицидальные действия, как правило, отличает повышенная впечатлительность, внушаемость, импульсивность, колебание настроения, страх, гнев, желание наказать себя или других. Поэтому суициды подростков часто носят демонстративный характер. Чаще всего они совершаются после ссор или в конфликтных ситуациях с ровесниками или более взрослыми ребятами. — у Перси из уст вырывается нервный, но отчётливо слышный смешок, и женщина отрывается от планшета, поднимая на него полный непонимания взгляд. — Я прошу прощения?
Джексон невинно улыбается и отрицательно мотает головой. Ему действительно стало интересно услышать, что ещё там настрочили «специалисты» с того идиотского форума, откуда этот текст и был взят. Талия обречённо закрыла лицо ладонью, а Лео сполз по стулу на пол, едва не грохнувшись на него с характерным стуком.
— В таком случае приношу свои извинения, — Мисс Эллен слабо улыбается и отводит взгляд в сторону, на Мистера Браннера, который стоял в дверном проёме, устало прикрыв глаза и сжав большим и указательным пальцами переносицу. — Мне просто показалось, что вы были не согласны со мной, но раз всё в порядке, то мы можем вернуться к теме занятия. Что же, о чём я говорила?
Её глаза бегают по тексту в поисках строчки, на которой она остановилась прежде чем была прервана Джексоном. И именно в этот момент в голове Перси загорается блестящая идея, о которой он, вероятно, потом пожалеет, но зато сейчас скоротает время за скучным занятием.
— Просто некоторые подростки могут сделать неправильный вывод, сделанный на основе ваших слов. Кто-то ведь действительно может подумать, что у детей и подростков не может быть других проблем помимо плохих отношений с родителями и ровесниками. — слова вылетают из его уст быстрее, чем он успевает полностью сформулировать мысль. Джексон наклоняет голову набок и нарочито задумчиво прикусывает нижнюю губу. Гроувер вовсю показывает ему знак «нет, хватит» обеими руками, но раз уж парень начал, то его уже точно не остановить. — Но это же не так, верно?
Мисс Эллен заметно опешила от такого выпада в свою сторону, а потому раскрыла рот в удивлении, и брови её взметнулись вверх. Она повторно пробежалась глазами по тексту, и вскоре вернула себе прежнюю уверенность, натянув на лицо ослепительно фальшивую улыбку.
— Ваше имя, молодой человек?
— Перси Джексон, — без заминок отвечает парень, сам поразившись собственной смелости в тот момент. Особой общительностью он никогда не отличался, особенно в последние годы, два из которых порой честно думал, что разучился разговаривать.
Лицо женщины вытянулось, и Перси не мог сказать почему — то ли его имя напомнило ей о чём-то неприятном, то ли показалось знакомым. И второй вариант, если по правде говоря, может и объяснил бы причину того, почему голос её голос навевал Джексону не самые приятные и радужные воспоминания.
— Так вот, Перси, — уже чуть более мягко продолжает она не менее громким, но наполненным той же уверенностью, голосом. — По данным статистики именно разногласия с другими подростками является причиной большинства самоубийств среди ваших сверстников. Вы можете прочитать об этом в интернете на досуге.
— Интересная, однако, статистика, — насмешливо протянул Джексон, щёлкнув пальцами. — Да вот только не все подростки, решившиеся на такой поступок, оставляют прощальные записки. Каким же тогда образом определяется причина их суицида? Никому не известно. Человек мёртв, а ответа на вопрос: «по какой причине ты это сделал» не получит уже никто, так как спрашивать поздно. Тогда как можно утверждать, что та или иная причина является самой распространённой, если не всегда известна настоящая причина? Если честно, вы говорите это таким тоном, будто у подростков не может быть никаких проблем, и они сами себе всё надумы…
— Так какие же ещё могут быть проблемы, если вы не согласны со статистикой?
Не ожидавший того, что его перебьют, Перси опешил, но не растерялся и вскоре нашёлся, что сказать:
— Подобное непонимание со стороны взрослых, — отвечает он, с нехорошим прищуром вглядываясь в лицо психолога. Его голос звучал пугающе спокойно, отчего по спинам некоторых одноклассников пробежали мурашки. — Давление со стороны окружающих. Проблемы, которые одна за другой наваливаются на плечи ещё не до конца сформированной личности, но оставляющие на ней огромный отпечаток. Знаете, если человек уже резал своё тело, то это уже звоночек о том, что ему нужна помощь, что он не в порядке. Да, это демонстрация, я согласен, но ему не в плохом смысле нужно внимание, его спасать надо от самого себя. «Нормальный», в вашем понимании, здравомыслящий человек не будет заниматься подобным просто так или от скуки. Человек или полнейший идиот и мазохист, или ему действительно нужна помощь, но сам он не в состоянии помочь себе, потому что не знает, даже банально с чего начать. Случаи, когда подростки шантажируют кого-то своим суицидом, стоя на краю крыши здания, в конечном итоге случайно или с помощью того, кого собирались шантажировать, падая с него, можно охарактеризовать скорее как несчастные случаи или же убийства. Самоубийство же — осмысленный выбор человека, к мысли о котором он, для начала, пришёл, а только потом осуществил задуманное.
Мисс Эллен всё это время внимательно вслушивалась в каждое слова парня, ни раза не перебив и даже не улыбнувшись. К концу пламенной речи Джексона женщина задумчиво прикусила щёку изнутри и отложила планшет в сторону, на край учительского стола. Перси не планировал так много говорить, поэтому тут же почувствовал, как в его горле пересохло, но не подал виду и одними лишь губами вымолвил: «бутылка», намекая Гроуверу достать бутылку воды из его портфеля.
— Хорошо, может с чем-то я и соглашусь, — голос её звучал куда серьёзнее, чем когда она только начала читать заготовленный материал. — но скажи мне, Перси, раз уж ты так умён, то каков смысл резать руки, не доходя до вен и не задевая кровяных артерий? Просто рассечь лезвием запястье не составит особого труда, а все раны и порезы вскоре заживут. На это способен каждый человек, просто у всех разный болевой порог. Так для чего это делается, если не для привлечения чужого внимания?
— Чтобы заменить душевную боль физической, — отвечает Аннабет со своего места, и Перси даже с самой задней парты видит, как её сосед, Крис, ошарашено поворачивает голову в её сторону, не ожидая того, что она вступит в эту дискуссию.
В глазах Перси мелькнуло смятение, но он не дал ему овладеть собой полностью, а потому быстро приходит в себя и согласно кивает, смущённо пряча покрасневшие, скорее всего, щёки за длинной чёлкой, достающей до его подбородка.
— Раз вы не понимаете причины, то вы просто никогда не попадали в ситуацию, когда вам некому выговориться. Осуждения в свою сторону услышать не хочется, а по-настоящему понимающих людей, — почувствовав прикосновение руки Лео на своём запястье, парень поднимает голову, обводит взглядом глядящих на него с читаемым в глазах уважением и гордостью друзей, и слабо улыбается, всё больше наполняясь уверенностью. — у вас нет. Родителей втягивать в свои проблемы не хочется, ведь это не круто, да и к тому же, они целыми днями пропадают на работе, чтобы прокормить семью. Особенно когда у тебя есть только мама. И вы никогда не получали того удовлетворения от чувства прикосновения холодного лезвия к ещё нетронутой, не изуродованной многочисленными порезами и не заживающими шрамами, коже. На вас хотя бы раз накатывало чувство полнейшей пустоты, когда ты внутри пуст настолько, что не чувствуешь даже боли, хотя раньше при самом обычном уколе визжал как малолетка? Это делается не для привлечения внимания. Настоящий селфхарм — серьезная проблема, с которой не один я борюсь. К тому же, наивно полагать, что к видам селфхарма относятся только порезы. К ним можно отнести помимо этого: намеренное препятствие к выздоровлению в период болезни, намеренное препятствие заживлению ран, сознательный отказ от еды или сна на какое-то время и тому подобное. Список можно перечислять до бесконечности, и даже тогда он не будет полон, люди каждый день находят всё новые и новые способы отвлечься от душевной боли, делая хуже своему телу. — именно тогда полностью размотавшийся с его лежащей на парте руки бинт сползает по твёрдой поверхности на пол, открывая вид на его старые порезы. Пусть Перси и не горел особым желанием демонстрировать всем нечто настолько сокровенное и личное, но всё же поднял руку высоко вверх, с вызовом глядя в глаза врача. — Я уверен, что половина людей и не догадывалась об этом. Это не несло демонстративный характер, я хотел перестать чувствовать себя плохо.
Он небрежно роняет руку обратно на парту и замолкает. Ему больше нечего сказать, а если даже эти его слова и действия не воспроизвели на женщину никакого эффекта, то доказывать ей свою точку зрения и дальше он явно не намерен. Столь длинный разговор и без этого выжал из него все соки, что он чувствовал себя хуже, чем если бы месяц жил в самой жаркой пустыне без капли воды.
И из-за прикрытых от внезапно накатившей усталости глаз он, конечно же, не сразу заметил, что взгляды всех без исключения одноклассников были обращены на него. И из-за заглушившего его уши непонятного шума, похожего на тот, который исходит от старого телевизора, он, понятное дело, не сразу услышал аплодисментов, доносящихся из каждого угла большого кабинета. А когда до него резко дошла суть происходящего, и парень хотел начать отрицать все свои ранее сказанные слова, со стороны входной двери прозвучал довольно хорошо знакомый голос:
— В его словах действительно есть смысл, и вы не можете этого отрицать, — Уилл стоял спиной к классу, поэтому самым дальним рядам был виден лишь его размытый профиль, но Перси был готов поклясться, что губы его расплылись в улыбке. Рядом с ним, медленно потягивая из бумажного стаканчика напиток, стоял Мистер Браннер, слишком увлечённый чтением энциклопедии и попросту игнорирующий происходящее. Когда лицо Мисс Эллен побелело от неловкости всей ситуации — вот, перед ней стоит человек, судя по всему, более квалифицированный специалист, чем она сама — Солас помахал рукой классу, слабо жмурясь от солнечных лучей, просачивающихся сквозь прикрытые жалюзи. — На подобного рода темы в нашем обществе, к величайшему сожалению, говорить не принято, поэтому вся информация, полученная на сегодняшнем уроке, является, несомненно, очень важной. Я бы посоветовал вам её запомнить.
«Как долго он здесь стоит? Он слышал весь разговор? Что теперь скажет?» — каждый новый вопрос, всплывающий в голове Перси, тут же сменялся другим, что он не мог дать даже приблизительного ответа ни на один из них.
— Вот уж не ожидала увидеть вас сегодня здесь, Мистер Солас, — на одном дыхании выпалила поражённая женщина. — Что же послужило причиной вашего приезда?
Уилл оглядел класс и, выловив из общей массы подростков знакомую черноволосую макушку, послал Джексону ободряющую улыбку. Вернув же взгляд обратно к психологу, он тяжело вздохнул, похлопав себя по передним карманам брюк в поисках какой-то вещицы.
— У Мистера Глосса появились неотложные дела, — произнёс он, выуживая из кармана своего бежевого пиджака какой-то лист, которым он специально помахал в воздухе, дабы заверить в правдивости собственных слов. — И так как все районные психологи всё ещё не вышли из отпусков, начальник был вынужден послать меня на замену Мистера Глосса, ибо я самый «ближний», если можно так сказать.
— Понятно, — еле слышно пробормотала женщина, не поднимая взгляда с пола, вместо этого рассматривая дыру в линолеуме, появившуюся в результате того, что какой-то ученик некогда разлил на него какую-то химическую жидкость. — С вашего позволения, я бы хотела продолжить занятие, так как у нас не так уж и много времени.
Солас кивнул, соглашаясь с ней, и, прошептав что-то на ухо Мистеру Браннеру, двинулся к единственному свободному месту — последней парте первого ряда. Шумно выдохнув, Мисс Эллен в очередной раз натянула на губы миловидную улыбку и вернула взор к заинтересованным сложившейся ситуацией подросткам.
— На этом предлагаю закончить с теоретическим материалом и приступить к практическому заданию, — класс недовольно загудел, а Перси снова устремил взгляд в окно, за которым шёл снег. — Ну-ну, не стоит расстраиваться, задание будет всего одно, и я дам вам на его выполнение достаточно времени.
Шум был не таким громким, как в начале урока, но голос психолога с лёгкостью мог в нём потонуть, если бы она не решила повысить голос.
— Доклады, — объявила женщина, переместив огромную стопку листов формата А4 с учительского стула на стол. Пока класс всматривался в буквы, вычерченные на самом верхнем листке, Мисс Эллен с лёгкой улыбкой прошлась к углу комнаты, дабы снять с крючка для одежды, на который Мистер Браннер обычно вешал свой зонт в дождливые дни, чёрную плоскую шляпу. Встав спиной к партам, она проделала какие-то махинации, после чего вновь зашагала к преподавательскому столу. — Ваша задача на данный момент — разбиться на группы по три человека и выбрать одну из тем, каждая из которых записана на отдельном листочке в этой, — она постучала пальцами по шляпе, которую держала в руках. — шляпке. Даю вам минут пять на распределение по группам, а потом можете начать подходить по одному и вытягивать тему доклада.
Пока все находящиеся в помещении люди занимались своими делами, Перси решил, что будет, как и планировал изначально, продолжать игнорировать происходящее. И ровно в ту же секунду, когда он достал из портфеля смартфон, на него пришло новое сообщение.
SolaceSun:
Я тобой горжусь! <3
Кинув на довольного собой Уилла быстрый взгляд, Джексон искренне улыбнулся.
***
То, что Лео самая настоящая заноза в заднице, которую никакими щипцами не вытащить, Перси уяснил ещё в момент их знакомства. Но вот то, что Лео, чёртов, Вальдес — предатель, было для него открытием.
Нет, как речь о групповых проектах и заданиях заходит, так он тут же мчится на всех порах к Перси, чтобы прямо в ухо тому заорать:
«Мордоплюй, я с тобой, и это не обсуждается». Кто такой Мордоплюй, и почему Лео так его назвал, Джексону, если честно, знать даже не хотелось — свою неустойчивую психику нужно беречь, всё-таки. Но зато когда им дали задание сделать групповой доклад, то тот виновато опустил взгляд в пол на предложение Перси работать вместе с ним и Гроувером, а после заявил, что уже договорился с другими одноклассниками. Когда он успел, если прошло только три минуты с того момента, как им сказали разбиться на группы, Перси понятия не имел, но делать нечего — обещания сдерживать нужно, а он не хотел, чтобы Лео из-за него потом оправдывался перед одноклассниками, положившимися на него. Пришлось оповестить Ундервуда о том, что нужно в срочном порядке искать нового потенциального напарника, так как «братан» их предал.
Тогда-то к ним на помощь и пришёл ангел в человеческом обличии — по словам Аннабет, Талия точно также как и Лео успела договориться с другими людьми, а Крис, с которым они обычно всегда работали в паре, предпочёл работать с Малькомом и Клариссой. Гроувер тогда едва ли сдерживался, чтобы не завизжать от облегчения, ведь мало того, что им с Перси не придётся работать вдвоём, так к ним ещё и присоединилась сама Аннабет, которая, между прочим, славилась своими интеллектуальными способностями.
Всё ли было так хорошо, как предполагалось во время самого занятия? Не то, чтобы всё было так плохо, но доставшаяся их группе тема показалась подросткам одной из самых сложных. Вон Лео в их общем чате написал, что им выпала тема «Чем помочь подростку, решившемуся на суицид?», а Талия, хоть и категорически отказалась давать друзьям любую информацию касательно их темпа работы с самой темой, не уставала повторять, что им очень повезло.
И одни Перси с Гроувером головы ломали над тем, с чего даже банально начать свой доклад. Аннабет, конечно, пыталась убедить их в том, что всё не так уж и плохо, как им кажется, но парни были настроены уж слишком пессимистично и не поддавались разговорам, способствующим поднятию настроения. Джексон и вовсе ещё сильнее закрылся в себе, когда Гроувер подбежал к его парте с листком, на котором аккуратным почерком Мисс Эллен было написано слово, от упоминания которого становилось тошно. Да и к тому же, что можно такого рассказать о селфхарме, а именно он стал темой злосчастного доклада, чтобы это звучало интересно? Ему лично казалось, что о таком явлении наслышаны все, и там и рассказывать не о чем.
Но каково же было его удивление, когда Аннабет уронила на их столик, расположенный в самом дальнем углу кофейни, где они договорились встретиться для работы над их общим заданием, толстую папку-регистратор и, тяжело вздохнув, произнесла:
— Я ничего об этом не знаю.
Перси с Гроувером одновременно переглянулись друг с другом, не уверенные в том, что услышали из уст подруги такое словосочетание, как «не знаю». Именно в этот момент они осознали всю плачевность их положения, и Ундервуд даже выронил из рук своё пирожное, угодившее прямиком в его кружку с какао. Аннабет села на стул и сложила пальцы домиком, вглядываясь в заказанный ею же стаканчик с кофе.
— Я нашла какие-то сведения в интернете, но я не уверена в том, что эта информация достоверна. На YouTube’е полно видео на эту тему, но половина там — кликбейт и просто способ похайпиться, не более. А то, что действительно может быть полезно для нас, этот сайт тупо не пропускает и блокирует. Я всю ночь пыталась найти что-то, и в итоге решила взять с каждого сайта по какому-то абзацу, чтобы потом составить из этого полноценный текст, — выпалила она на одном дыхании и сделала один большой глоток кофе, ощутив, что пересохло горло.
Джексон помогал Гроуверу спасти своё пирожное, но когда их миссия потерпела неудачу, и сладость размякла в его напитке, хлопнул себя ладонью по лбу и откинулся на спинку стула, обдумывая сказанные ранее Аннабет слова. Мистер Браннер пообещал поставить «отлично» по истории всем ученикам, чья группа хорошо выступит со своими докладами, а это неплохо бы так исправило плачевную ситуацию Перси, у которого из оценок в журнале была только одна двойка за последнюю самостоятельную. Но в голову кроме всяких научных терминов, которых он наслушался во время лекции по психологии, на которую его притащил Уилл по «старой дружбе» в прошлом году, ничего не лезло. Не увидев на лицах друзей ничего кроме растерянности, Аннабет безнадёжно вздохнула и, достав из портфеля, лежащего на её коленях, смартфон, принялась вбивать что-то в поисковик браузера в надежде найти хоть какую-то полезную информацию.
— Можешь показать то, что нашла дома? — осторожно спросил Перси, стараясь не встречаться взглядами ни с кем из друзей. Он прекрасно осознавал, что они помнили, что скрывают его бинты, и был премного благодарен им за то, что те не давили на него, выпытывая информацию. А ведь он правда не так уж и плохо был ознакомлен с этой темой, учитывая всё то бесчисленное количество шрамов и порезов по всему телу. — Пожалуйста?
Аннабет, не говоря ни слова, протянула ему через столик папку и, пробормотав нечто, напоминающее по звучанию: «на первых страницах», уткнулась в смартфон.
Первым, что увидел Перси, раскрыв папку, оказалось имя её владельца с фотографией на пол листа на случай потери. Задержав взгляд на надписи под фотографией, где была изображена Аннабет, и гласившей о просьбе немедленно вернуть вещицу её владельцу в случае, если она окажется у вас в руках, Джексон перелистнул страницу, вложенную в прозрачный файл для сохранности, и перед ним предстал целиком исписанный вручную лист бумаги. Помимо того, что на нём свободного места не было, так он ещё и был очень сильно помят, будто его несколько раз скомкивали, намереваясь выбросить. Зная про внутренний перфекционизм подруги, Перси посчитал, что, вероятно, так оно и было.
Внезапно на плечо парня опустилось нечто тяжёлое, отчего он вздрогнул и потерял строчку, на которой остановился. Однако убедившись в том, что это была всего лишь голова Гроувера, он заметно успокоился и судорожно начал искать место, на котором он остановился, когда его ненамеренно отвлекли. Каждый раз, когда он сомневался в словах, изложенных на бумаге, он усмехался и с поднятой бровью кидал быстрые взгляды на Аннабет, которая, кажется, не замечала этого.
— Хватит на меня пялиться, я знаю, что это очень плохо, — не выдержала она, когда Перси в очередной раз на неё посмотрел. Отложив смартфон в сторону, она положила голову на столик, едва не опрокинув всё, что на нём стояло, что было бы совсем не кстати, учитывая то, что они сидели в кофейне. — У нас осталось полторы недели, а мы понятия не имеем с чего начать. Твои смешки, Рыбьи Мозги, здесь неуместны.
— Я не говорю, что это плохо, — возразил Перси, проигнорировав ненавистное им обращение. — Это довольно… Здорово? В плане, информация надёжная, но тут много каких-то пробелов что ли.
— А по-моему, это выглядит как полноценный текст, — отозвался Гроувер и, нахмурившись, продолжил чтение. — Это прикольно написано, я думаю.
— Прикольно, — согласился Джексон, машинально кивнув головой. — Но вот у самого селфхарма, как у понятия, довольно много разновидностей. — на него уставились две пары недоуменных глаз, и парень закатил глаза. — К селфхарму относится не только нанесение порезов.
Аннабет опустила взгляд в пол и задумчиво почесала подбородок, обдумывая слова одноклассника, пока тот, наконец-то вспомнив про свой кофе, не сделал первый глоток. Гроувер перевёл взгляд с одного друга на другого, а потов всплеснул руками и тяжело вздохнул.
— Точняк, ты же говорил об этом тогда. Слушайте, в наше время высоко ценится юмор, — произнёс он с таким видом, будто говорил нечто невероятно важное и философское. — Мы можем сделать презентацию и впихнуть туда фразу: «давайте сделаем вид, что тут что-то есть».
— Психолог такое вряд ли оценит, — Аннабет отрицательно покачала головой. Она забрала папку из рук Перси, чем вызвала огорчённый вздох у Гроувера, так и не успевшего дочитать все записи до конца, и её раз быстро пробежалась глазами по его содержанию, ища что-то, что могло бы ускорить темп их работы или натолкнуть на какую-то идею. Поняв, что таким образом они не сдвинутся с мёртвой точки, Чейз устало прикрыла глаза и, положив папку на край столика, помассировала виски, для «очищения головы» от ненужных мыслей.
Пока Гроувер ненадолго отлучился к кассе, с целью заказать новую порцию напитков и десертов, Перси, сцепив руки в замок, с отсутствующим взглядом смотрел в пол, вслушиваясь в тишину и раздумывая о чём-то, что не давало ему покоя последний час. У него была одна идея, которая значительно бы ускорила их работу, но он не знал, как бы правильно предложить её, ведь не факт, что остальные согласятся с ним. Плюс ко всему, его беспокоила возможная реакция лучшего друга, который моментально становился тише воды, ниже травы, когда Джексон заводил разговор, связанный с его невесёлыми моментами жизни, а потом ещё долго отмалчивался, пока Лео не удавалось сменить тему на более позитивную. Да и сам Перси даже приблизительно не мог представить себе, как он отреагирует на подобную идею, в случае одобрения — в мыслях-то все идеи кажутся гениальными до поры до времени, это потом на голову волной накатывает осознание. Он не мог обещать того, что с ним всё будет в порядке.
— Похоже, его любимые пирожные закончились, — весело произнесла Аннабет и ткнула пальцем в сторону яро спорящего с парнем, стоящим у кассы, Гроувера, когда Перси вопросительно посмотрел на неё. Парень понимающе закивал и попытался выдавить из себя улыбку, но максимум, что у него получилось — кривая ухмылка. — Знаешь, нам тоже эта тема не нравится. — Её голос приобрёл более холодные нотки, став тем самым гораздо серьёзнее. Джексон недоумённо наклонил голову набок, чуть приоткрыв рот, чтобы что-то сказать. Что-то, что так и останется не высказанным. — Послушай немного меня. Ты знаешь, что Гроувер даже писал мне с просьбой пойти к учителям и поменять тему? Я отказалась, так как думаю, что это бессмысленно. Никто из нас не знает, каково это и, скорее всего, мы никогда не сможем испытать того, что когда-то испытал ты, но проблема никуда не уйдёт, если ты будешь молчать о ней. Я не прошу тебя тут же рассказывать полную историю своей жизни, мне неважно, что было в прошлом, потому что на то оно и прошлое, но мы пишем доклад. И если мы сделаем его достаточно хорошим, то его могут отправить на какой-то там конкурс, и о такой важной проблеме будет узнавать всё большее количество людей. Нам нужна твоя помощь, потому что ты знаешь обо всём этом намного больше нашего, а в интернете, вероятно, не будет и половины той информации, которую нам можешь дать ты.
Аннабет посмотрела на него с надеждой на понимание, но Перси продолжал рассматривать однотонный серый линолеум заведения, не поднимая взгляда. Он старался игнорировать зачесавшиеся впервые за долгое время шрамы, которые тут же дали о себе знать, стоило напомнить ему об их существовании, в то время как он за столь долгое время и вовсе перестал обращать на них внимание. Аннабет была права, и Перси понимал это, но у него получалось найти подходящих слов, чтобы выразить не то, что свои мысли, но и просто благодарность. Поэтому, как только на соседний стул со стоном приземлился Гроувер, поставив в центр столика поднос с напитками, Джексон наконец поднял голову и посмотрел прямо в глаза подруги, которая не сводила с него взгляда всё это время.
— Спасибо, — он не знал за что. За понимание ситуации? За такие слова, в которых он нуждался? Пожалуй, за всё сразу.
— Что? — Гроувер удивлённо посмотрел на Перси, губы которого были изогнуты в лёгкой улыбке, а после перевёл взгляд на довольно ухмыляющуюся Аннабет. — Что случилось, пока меня не было?
— Ничего особенного, — Чейз благодарно кивнула, принимая из рук Ундервуда стаканчик с кофе, который тот любезно ей протягивал. — В любом случае, у нас есть ещё полторы недели, так что я думаю, что рано или поздно у нас получится написать чёртов доклад.
Гроувер согласно закивал головой, отделяя ложкой от большого пирожного маленький кусочек, который было бы намного удобнее закинуть в рот.
— Давайте для начала хотя бы обсудим то, что успели найти за последнее время, чтобы потом понять, с чем рабо…
— У меня есть идея, — оборвав Аннабет на полуслове, Перси виновато пожал плечами и, сверившись со временем, высвечивающемся на экране блокировки смартфона, откашлялся, прежде чем продолжить. — Можно написать доклад на основе интервью с человеком, когда-либо занимавшимся селфхармом. Или же после того, как общ…
— После общей информации можно вставить: «Нам удалось взять интервью у человека, который занимался селфхармом», — договорила за ним Чейз, и Джексон согласно кивнул, как бы говоря, что он именно это и имел в виду. Гроувер раскрыл рот от удивления и чуть не подавился какао, когда услышал выдвинутое предложение. Когда до него дошёл смысл сказанного, он радостно хлопнул в ладоши. — Это отличная идея! Гроувер, обними его от меня, мне не хочется подниматься.
Ундервуд тут же с распростёртыми объятиями навалился всем своим телом на лучшего друга, едва не свалившись вместе с ним на пол. Перси тут же начал сопротивляться и пытаться вызволить себя из этого плена, но у него всё никак не получалось — Гроувер был слишком рад тому, что они сумели сдвинуться с мёртвой точки. Сдавшись окончательно и поняв, что из объятий ему не выбраться, Джексон положил подбородок на плечо Ундервуда и прикрыл глаза.
— Но только где мы найдём такого человека? — спросил Гроувер и быстро отодвинулся, отчего Перси больно ударился челюстью о его плечо. Гроувер тут же начал бормотать себе под нос извинения и махать руками на лицо друга, в попытке ослабить боль.— Прости!
— Я вам тут на что? — недовольно ответил Джексон, продолжая придерживать рукой повреждённое место, и болезненно морщась.
— Но ты же… — начал было Гроувер, но замолчал на полуслове, поймав на себе раздражённый взгляд Перси. — Хорошо, давайте начнём.
***
Днём проведения импровизированного интервью было выбрано воскресенье, в которое ни у кого из их группы не было никаких планов. Аннабет пообещала заранее приготовить вопросы и заверила Перси в том, что исключит из текста все моменты, в которых он упоминал своё имя, дабы его личность осталось анонимной. Ему не особо хотелось потом отвечать на вопросы надоедливых одноклассников, которые не знали порой никаких границ и без проблем могли вторгнуться в его личное пространство с расспросами на тему его жизни. Вероятность того, что одноклассники разгадают личность таинственного анонима, естественно, тоже была велика, но если у кого-то и хватит ума догадаться, то только у самых «умных» и тактичных, которые попросту проигнорируют такую новость. Почему догадаются самые умные? Потому что остальная доля учеников продолжала свято верить в то, что бинты Перси носит исключительно как стильный атрибут, а про тот недавний случай на уроке вспоминать не хотелось никому, так как выглядело это зрелище жутко.
В роли интервьюера выступала, конечно же, Аннабет, в то время как Гроуверу досталась задача записывать их разговор на диктофон, а потом, уже дома, переписать всё это в текстовый документ на компьютере и отправить Чейз, которая будет заниматься финальным редактированием текста.
Местом встречи стала квартира Перси, так как у их излюбленной кофейни был выходной, а в квартирах Гроувера и Аннабет, как назло, были люди, которые могли отвлечь их в момент работы. Где была Мисс Джексон в тот день не было известно даже самому Перси, ибо он не видел её именно с того момента, как рано утром хлопнула их входная дверь. Да и даже если бы она была дома, она бы не стала мешать. Наоборот — она бы предложила свою помощь.
Так что, удобно устроившись на полу гостиной и сев по-турецки, друг напротив друга, Аннабет принялась искать в заметках заготовленные заранее вопросы, пока Перси полоскал горло тёплой водой, чтобы его слова звучали отчётливо, и Гроуверу потом не пришлось по нескольку раз вслушиваться в его неразборчивую болтовню и страдать над переписыванием разговора.
Наконец отыскав то, что требовалось, Аннабет вопросительно посмотрела на Гроувера с Перси, спросив: «готовы?», и когда оба кивнули, вернула взгляд к экрану смартфона. Раздался звук пикнувшего диктофона, включенного Ундервудом на собственном телефоне, и Джексон глубоко вздохнул, готовясь давать ответы на все вопросы. Аннабет не давала ему прочесть их заранее, чтобы тот отвечал как можно честнее, ведь намного сложнее соврать, когда не знаешь, что будет потом, а на тебя устремлены две пары глаз, которые знают о тебе почти всю подноготную, не считая некоторых подробностей из прошлого.
— Сколько тебе лет сейчас, и сколько было, когда ты впервые занялся «умышленным самоповреждением»?
Перси лениво прикрыл глаза, придаваясь воспоминаниям.
— Мне семнадцать, — ответил он, пытаясь унять возникшую непонятно отчего дрожь в голосе. В поисках успокоения, он перевёл взгляд на подругу, и ему показалось, что дыхание начало приходить в норму. — И мне было шестнадцать, когда я начал делать это осознанно. Если говорить о более ранних случаях, то это всё произошло впервые в пятнадцатилетнем возрасте.
— Интересно, — произнесла Аннабет и оторвала взгляд от заметок. — А что означает «начал делать это осознанно и неосознанно»? Разве на то оно и не «умышленное»?
— Все верно, умышленное — согласился Джексон. — В пятнадцать я занимался всем этим, просто чтобы успокоить нервы, не зная, что это селфхарм. Я неосознанно кусал себя за щёки или губы, чтобы успокоиться, или грыз ногти, заусенцы. Из ранок постоянно текла кровь, но зато я чувствовал себя лучше. А уже в шестнадцать я был осведомлён о том, что такое селфхарм и, занимаясь всем… этим, я прекрасно знал, что в результате мне станет легче.
— Чт-то ж, — её голос дрогнул, и Перси обеспокоенно нахмурился. В этот момент он пожалел о том, что вообще предложил эту идею. Знал же, что так будет. — Есть разные виды селфхарма, так что каким, или какими занимался конкретно ты?
В глазах Аннабет засветилась надежда. И Перси посчитал, что это было надеждой на то, что все его самоповреждения ограничились порезами.
— Как я сказал ранее, я грыз ногти и заусенцы, кусал губы до крови, щёки. Помимо этого я… в течение нескольких дней мог специально морить себя голодом или смешивал между собой различные таблетки, от которых мне должно было стать хуже. Наносил себе по... порезы лезвием, маникюрными ножницами, острой проволокой как-то даже, и прочими острыми штуковинами. От этого, я повторюсь, становится легче.
Руки Гроувера дрогнули, он прижал к груди свободную от смартфона руку, в то время как Аннабет тщательно старалась сохранить невозмутимое лицо. Её выдавали обеспокоенные нотки, преобладающие в голосе.
— Хорошо, тогда... — сверившись с записью в заметках, она вернула взгляд к однокласснику. — что послужило толчком к осознанному самоповреждению?
Перси краем глаза заметил, как Гроувер поднёс к поджатым губам кулак.
— Я случайно повредил плечо ножом, — натянуто протянул парень, сомневаясь в достоверности своих слов. — Да, вроде это было плечо. И в тот миг я ощутил... не знаю, лёгкость? Ощущение свободы? Спокойствие? В голове появилась мысль:«почему я не делал этого раньше?». Пожалуй, с этого всё и началось.
— Понятно, — Аннабет нервно сглотнула, пальцами сминая ткань своего безразмерного свитера. — Перейдём к следующему вопросу. Были ли у тебя суицидальные мотивы? Ибо в интернете у людей возникают разногласия. Одни говорят, что у человека, занимающегося селфхармом имеются чёткие суицидальные мотивы, а другие это яро отрицают.
— Суицидальные мотивы, как таковые... — он на секунду призадумался, формулируя в голове ответ. — В какой-то степени можно сказать, что да, были. Но сам селфхарм под собой подразумевает преднамеренное повреждение своего тела без суицидальных намерений, поэтому я не уверен.
Чейз кивнула и, повернув голову вправо, где сидел Ундервуд, успокаивающе улыбнулась, уверяя, что всё в порядке, и ему не о чем переживать. Восстановив зрительный контакт с Перси, лицо её вмиг посерьёзнело, из-за чего Джексон невольно вздрогнул, представляя, как в её серых глазах мечутся молнии.
— А твои родители или друзья знают о том, что ты занимался... этим? — продолжила она, намеренно избегая самого слова «селфхарм», от которого уже начинало подташнивать.
— Да. — просто ответил Перси, зарывшись пальцами в волосы и под испытывающим взглядом Аннабет нехотя добавил: — Но узнали не сразу, я долгое время скрывал это от них.
Девушка задумчиво прикусила нижнюю губу и ещё раз посмотрела на свои записи, выдохнув с облегчением.
— Последний вопрос, — радостно объявила она, заставив уголки губ парней тоже приподняться. Они знали, что вопросов будет мало, так как им нужно было вписать в доклад только самое основное, но самому Перси казалось, что с момента начала их интервью, больше напоминающего допрос, прошло минимум часа три, а потому почувствовал небывалое облегчение, узнав, что всё это подходит к концу. — Когда ты перестал заниматься селфхармом, и тяжело ли было это сделать?
И без того слабая улыбка Джексона вмиг погасла, а рот остался приоткрытым от незнания того, что ему стоило сейчас сказать. В голове поселилось сомнение — «а что если...», и он опустил глаза в пол, игнорируя голос Аннабет, настороженно объясняющий, что он не обязан отвечать, и они могут уже сейчас закругляться, если ему тяжело вспоминать об этом. Но Перси твёрдо решил, что пора перестать бояться, ведь, как сказала ему пару дней назад сама Чейз, если продолжать молчать о проблеме, она никуда не исчезнет.
Поэтому, собравшись с духом и сделав глубокий вдох, вбирая в лёгкие побольше воздуха, он сумел выдавить из себя:
— Очень тяжело, — Аннабет, уже успевшая свернуть вкладку с заметками, резко подняла голову, никак не ожидая того, что друг вновь заговорит. — Это входит в привычку со временем. Чуть что идёт не так, и ты берёшь в руки лезвие, или же применяешь какие-то другие методы, у каждого человека по разному всё происходит. И словами нельзя передать, насколько это всё тяжело, потому что, к примеру я... — он запнулся, не зная, как правильно подвести к тому, что он собирался сказать. — Я не могу сказать, что перестал заниматься селфхармом. Я по сей день им занимаюсь.
В помещении моментально воцарилась тишина, нарушаемая только шумным дыханием троих подростков, двое из которых с расширенными от шока глазами смотрели на своего друга, который в очередной раз пожалел о том, что предложил эту проклятую идею с интервью.
For all of the bruises
that I've caused and the tears
