***
После каникул всегда сложно просыпаться, это известно всем. Снова придётся восстанавливать сбившийся за последние две недели режим сна, чтобы ненароком не заснуть на ходу, опять нужно по утрам складывать в запылившийся портфель тяжёлые учебники, в которых воды больше, чем важной информации. И, конечно же, снова всех ждёт возвращение в социум, чем Перси был крайне опечален. Но как же хорошо, что Миссис Кастеллан ещё не вернулась из отпуска, и первый урок обществознания был благополучно вычеркнут из расписания на ближайшие пару-тройку дней. Это же дополнительные полчаса для сна! — А ну подъём! Перси только ещё сильнее жмурится, но узнав обладателя голоса, быстро разлепляет слипшиеся за три часа сна глаза и приподнимается на локтях, бросая недовольный испытующий взгляд на гостью, так нагло прервавшую его «прекрасный» сон. А девушка только усмехается, рукой отбрасывая длинные тёмные волосы назад. В пугающих чёрных глазах плескался смех, который она еле сдерживала при виде недоумевающего старшего брата. — Бьянка, ну и зачем? — вслед за сестрой в комнату врывается и Нико. В руках он держит недоеденный тост с джемом, от которого на его щеке остались крошки. На лице мальчика при этом отражается крайняя степень отчаяния от того, что он не сумел удержать Бьянку на кухне. Девушка раздражённо закатила глаза, как делала всегда при их разногласиях с младшим братом, и с натянутой улыбкой кивнула, отойдя на пару шагов дальше от кровати. Нико многозначительно вознёс глаза к потолку, как бы принося молчаливую молитву всем известным и неизвестным ему богам о помощи, а после виновато пожал плечами. Окончательно смирившись с тем, что выспаться ему уж теперь точно не удастся, Перси скинул с себя одеяло и, с трудом поднявшись на ноги после ночного происшествия, результатом которого стали многочисленные синяки на коленях и голенях, ещё раз оглядел незваных гостей столь привычным невидящим взглядом. Если Бьянка с интересом осматривалась в комнате, в которой не была уже много лет, то Нико принялся доедать свой завтрак, заботливо приготовленный Мисс Джексон. — Что вы тут делаете? — Перси поморщился, услышав собственный хриплый голос, показавшийся ему до ужаса противным. — Разве вы не должны сейчас быть в школе? — А что насчёт тебя? — Бьянка скрестила руки на груди. — К твоему сведению, уроки в вашей школе начались пятнадцать минут назад. Перси постучал костяшками пальцев по изголовью кровати, думая над ответом. Бьянка с самого детства отличалась чрезмерной самостоятельностью и ответственностью, а потому она терпеть не могла прогульщиков и даже простых опаздывающих. — Во-первых, мне ко второму. — Приложив немалые усилия, Перси удалось поднять руку вверх, чтобы показать один палец. — Во-вторых, мне не десять лет, чтобы меня отчитывали, а особенно человек, которого я видел совсем мелким. В-третьих, откуда ты знаешь моё расписание? Старшая Ди Анджело провела рукой по книжной полке, на которой безобразно валялись школьные учебники вперемешку со всякими давно ненужными документами. — Папа признал то, что мы уже выросли, — после нескольких минут молчания сказал Нико. — Этой ночью он привёз нас сюда, в Нью-Йорк, но завтра утренним рейсом возвращается обратно в Венецию закончить дела. — Мы, конечно, были рады, — продолжила за брата Бьянка. — Но мама всё никак сама не могла решить, в какую школу нас записать. Она никогда таким не занималась, а потому очень нервничала по этому поводу. Как итог — выбор пал на ту, в которой учишься ты. «Гуди», кажется? Перси медленно кивнул, а затем перевёл на девушку удивлённый взгляд. Аид и Мария Ди Анджело, родители Бьянки и Нико, никогда особо не ссорились, и о разводе речи быть не могло, они по-настоящему были счастливы в браке и искренне любили друг друга и своих детей. Но в связи с работой Аида, они были вынуждены жить по отдельности, так как мужчина часто был в разъездах в других городах. Детей он обычно брал с собой, так как Мария зачастую допоздна задерживалась на работе, а оставлять их в доме одних было, по его мнению, опасно. И это даже несмотря на то, что в минувшем году Бьянке исполнилось шестнадцать, а Нико пятнадцать. Их детьми-то уже сложно назвать, особенно учитывая то, что оба стали выше своей матери на несколько дюймов. Однако, против отца, с его-то характером, пойти было нельзя, так что приходилось мириться с неудобствами и вечными разъездами. — В моей школе? — переспросил Джексон, до которого только сейчас дошёл смысл сказанного Бьянкой. В этот миг остатки сна как рукой сняло. Парень, рукой опираясь о прикроватный столик, поднялся на ноги, переводя взгляд с одного родственника на другого. — Так вот почему вы тут! К вашему сведению, я экскурсоводом не нанимался! — Ты не сможешь нам отказать, — с уверенностью в голосе произнёс Нико, хотя выглядел он при этом малость виновато. — Ты слишком добрый для этого. — Я? Добрый? — возмущённо переспросил Перси. — В каком это месте? Перед тем, как ворваться в мою комнату без разрешения, вы могли предупредить об этом, вы знаете? Однако брат с сестрой на это ничего не ответили. Только быстро переглянулись и поспешно ретировались из комнаты, тем самым давая Перси время на сборы в школу. Нико разве что и успел напоследок пискнуть нечто, напоминающее извинения, прежде чем дверь захлопнулась. Чем больше времени проходило, тем больше Перси убеждался в том, что его жизнь в последнее время начала напоминать дурацкий комедийный сериал, в котором он выступает в роли незначительного второстепенного персонажа. С одной стороны, люди сами к нему «притягиваются», после чего начинается общение, но с другой — вряд ли он мог бы кому-то рассказать о своих чувствах и переживаниях. Разве что психотерапевту, да и тот сейчас в отпуске. Максимум, что его ждёт от жизни — пара, уделённых специально для него, серий-филлеров, если повезёт ещё. По крайней мере, к такому выводу он пришёл, пока они с Нико молча стояли в подъезде на первом этаже в ожидании вернувшейся обратно в квартиру Бьянки. Девушка, как выяснилось, когда они уже собрались выходить из дома, забыла в квартире Джексонов свою сумку. Не будь Перси в тот момент раздражён, обязательно бы съязвил — негоже, понимаете ли, вечно пунктуальной и правильной Мисс Ди Анджело забывать что-то в гостях, но сил не было даже на то, чтобы передвигаться не прихрамывая. После беспокойной, почти что бессонной, ночи всё тело нещадно ломило. Сейчас бы вернуться обратно в тёплую постель, да кофейку горячего выпить, а не стоять на морозе в окружении заледеневших окон и просящих еды бездомных кошек, но выбора у парня, как такового не было. Слава олимпийцам, Бьянка бегала быстро, и долго ждать её не придётся. — Надо же! Кого я вижу. — Новая проблема грянула как гром среди ясного неба. К Нико с Перси, царственно раскинув руки в стороны, шествовал сам Лео Вальдес. Губы Джексона нервно дёрнулись. Самое главное — чтобы Лео не заметил медленных ломаных движений Перси. Конечно, Джексон и в повседневной жизни был довольно медлителен и зачастую рассеян, но не до такой степени, чтобы во время ходьбы опираться о близ стоящие предметы и охать как старый дед при малейшем движении. «Да начнётся этот бездарный спектакль» — Перси весело улыбнулся и, стараясь игнорировать подступивший к горлу комок с болевшими синяками, повернулся лицом к однокласснику. — Привет, Нико. — поздоровался Лео, отвесив Ди Анджело шуточный поклон. Мальчик хмыкнул, очевидно почувствовав себя важной персоной. — Говорят, Миссис Кастеллан не будет примерно неделю. Из-за снежных бурь отменили все ближайшие рейсы. — Реально? — нарочито удивлённо произнёс Перси, изобразив на лице заинтересованность. — Это круто, я как раз учебник по обществу потерял. — Как и свой мозг в ближайшем мусорном баке. Джексон скорчил хмурую гримасу. Для полноты картины и полного косплея на типичного антагониста не хватало, пожалуй, только зловещей смертоносной ауры вокруг его тёмного силуэта. Тогда и от самого владыки мёртвых с трудом различить. — Ты, должно быть, Бьянка. — предположил Лео и с воодушевлением протянул руку девушке, стоявшей на одну ступеньку выше него. Старшая Ди Анджело с подозрением прищурилась, внимательно вглядываясь в лицо Вальдеса и, очевидно, выискивая подвох в его действиях. Но когда Перси тихо пробормотал: «это мой хороший друг», девушка заметно расслабилась и даже позволила себе встать с ним рядом. — Я Лео Вальдес, мы с друзьями и твоим братом ходили вместе гулять однажды. Про тебя ещё Уилл напоминал мельком. — Ах, Уилл, — задумчиво протянула Бьянка. В её голосе слышались весёлые нотки, и Перси это ой как не понравилось. Особенно учитывая то, каким масштабным выйдет ядерный взрыв, который может случиться при встрече этих двоих. Подобное даже представлять страшно. — Как он поживает, кстати? — Теперь никак. — отмахнулся Джексон и для виду сверился со временем на экране смартфона. — Надо же! Мы уже опаздываем ко второму! — Что? — Первые секунды Нико с Бьянкой молча смотрели себе под ноги, переваривая услышанное, но потом одновременно уставились на Перси как на истинного врага народа. Лео это позабавило. — В каком это смысле опаздываем? — Да ладно вам, я пошутил. — Парень вытянул вперёд руку, в которой лежал смартфон, экраном вперёд и специально ткнул пальцем на виджет с местным временем. Брату с сестрой от этого легче не стало. — Не дружи с ним больше. — категорично заявила Бьянка, обращаясь к Вальдесу. Джексон возмущённо воскликнул: «Эй!», а Лео собирался ответить, что-то, что выставило бы его верным другом Перси, но девушка уже его не слушала. Она толкнула входную дверь и вышла из дома, оставив троих парней наедине. Ничего удивительного не было в том, что из одиннадцатого «Б» класса в школе ко второму уроку присутствовала только половина, и то бродившая всю перемену по коридору, так как жутко не хотелось вновь увидеть учителей спустя две недели каникул. Хотя было слегка обидно осознавать то, что у Перси, если бы не его дорогие родственнички, были бы в запасе ещё целых полчаса на полноценный четырёхчасовой сон. Но, увы. Гроувера с Талией, как таковых, нигде поблизости так же не было. Вероятнее всего, Грейс сейчас подбивает Ундервуда на свою очередную идиотскую задумку по срыву урока где-то на школьном дворе. Либо же, они оба просто проспали, пусть в это и верилось с большим трудом. Оставив Бьянку с Лео плестись где-то позади за обсуждением истории их школы, Нико с Перси вырвались чуть вперёд под предлогом очень серьезного разговора, затеянного никем иным, как Ди Анджело. — Что ты хотел сказать? — в который раз уже спросил Перси, которого начинала раздражать загадочность и молчаливость младшего брата. Тот на это только глаза закатил и шикнул, боясь, что их могут подслушать — Никому здесь до меня дела нет, говори уже. Нико огляделся по сторонам так, чтобы никто не понял, что он сделал это с целью отвлечения внимания от них возможных наблюдателей. Заприметив в углу коридора компанию, состоящую из его ровесников, пристально наблюдающих за ним самим, Ди Анджело положил Перси руку на плечо и слегка принажал, чтобы его левая часть лица была наравне с правой частью лица Нико. — Может мне и померещилось, но я хотел сказать, что видел синяки этим утром. Вот и всё. Он попал. Это самая ужасная катастрофа этого века. Перси, изобразив на лице полнейшее недоумение, вопросительно взглянул на брата. — Какие? — Не пытайся меня обмануть, я сам таким промышлял в прошлом. В этом они с Нико и были больше всего похожи. Да, они оба темноволосые, оба бледные как смерть, со схожим чувством юмора, и глубоко залёгшими синяками под глазами, но это всё не являлось их самым сильнейшим сходством. Они оба некогда чувствовали себя брошенными, и они оба когда-то, пусть и в не таком далёком прошлом, занимались самоповреждением, чтобы заменить душевную боль физической. А это значило, что Нико понимал Перси как никто другой, и обмануть его было чем-то из разряда фантастики. Он запросто сумеет распознать любую ложь. Но и разница между ними тоже была велика. Ди Анджело, после курса лечения у психотерапевта год назад, сумел переступить через всё это и сохранил только лишь образ холодного и отстранённого подростка, в то время как Перси за последние три года ничуть не изменился. А новые порезы на теле вместо старых не появлялись только из-за боязни, что их заметят. — Это твоё дело, не моё, но я прошу, не скрывай это от Уилла, — приглушённый голос Нико, раздавшийся прямо у уха Перси ударил в голову как навязчивый звон колокола, кажется, окончательно приведя парня в чувство. — В прошлый раз это закончилось плохо, мы за тебя переживали. Ди Анджело отстранился и отошёл в сторону, чтобы не создавать ненужной толкотни в коридоре, в котором и без того учеников было достаточно. Облокотившись спиной о стену, он перевёл взгляд на болтающую с Лео сестру и, не глядя на Перси, сказал ему: — Ты ужасный актёр, завязывай. «Было бы это так просто». — Кстати, ты знакома с Талией? — весело спросил Лео, и Перси этот вопрос вернул возможность мыслить здраво. — Если они познакомятся, то создадут культ, основной целью которого будет убийство прекрасного меня. — произнёс он, стараясь говорить как можно громче и оживлённее. — Без понятия, кто это, но ты чертовски прав, Водорослевая башка. Голос Талии не узнал бы, наверное, только мёртвый. По этой причине Перси поджал губы и неопределённо кивнул вправо, как бы говоря: «я же говорил». Его ничуть не удивило то, что Грейс появилась рядом с ним именно в ту секунду, когда он о ней вспомнил, такое не впервые случалось. Порой казалось, будто она установила где-то подслушивающее устройство, присылающее ей уведомление всякий раз, как о ней говорили вне её присутствия. Но сколько бы Джексон её не расспрашивал об этом, ответом оставалось неизменное раздражённое: «НЕТ». Правда, верилось в это с трудом. — Привет, Нико. — приветливо поздоровалась со знакомым Талия, из вежливости кивнув в его сторону. — И почему вы здороваетесь именно с ним в первую очередь? — по-настоящему возмутился Перси, обращаясь, несомненно, к Талии с Лео. — Я вообще-то тоже здесь стою, доброе утро! Грейс насмешливо фыркнула, оторвавшись от обмена любезностями с Бьянкой и, сделав несколько небольших шагов в сторону Джексона, указала на него пальцем, чтобы что-то сказать, но была так нагло прервана в самом начале своей «пафосной речи»: — Если хочешь, я могу поздороваться с тобой первым. — Аннабет стояла позади всей компании, держа на руках огромную стопку учебников за десятый класс. Рядом с ней оказался и Гроувер, нёсший на плече её, тяжёлый на вид, портфель. В ушах у него были наушники, отчего и стала понятна причина его игнорирования последних сообщений. — Привет, Рыбьи Мозги. Перси трагично вздохнул и закрыл лицо руками, думая лишь о том, за какие грехи ему всё это досталось. — Лучше бы ты ничего не говорила. — мрачно отозвался он, специально посильнее дёрнув лямку портфеля, всем своим видом демонстрируя, как он обижен. — Лучше бы тебе помолчать. — посоветовал Гроувер, подозрительно косясь на Аннабет. — Она сегодня немного не в духе, так что если решит ударить, будет больно. Очень больно. Говорю как потерпевший. Ай! На вид, Чейз толкнула его не так сильно, но он всё равно продрог всем телом и выронил из рук телефон, чудом не разбившийся только из-за подключенных проводных наушников. — Я не виноват в том, что он её брат! — неожиданно высоким голосом вскрикнул Ундервуд, резко отпрянув в сторону ради собственной безопасности. Тихо охая, он тёр свободной от смартфона рукой повреждённое только что предплечье и с периодичностью в пару секунд дул на это место, чтобы боль приутихла, но та, судя по всему, только возросла, так как Гроувер через какие-то несколько минут запрыгал на месте, выкрикивая в адрес своей конечности разного рода проклятия. Перси не переставал переводить удивлённый взгляд с лучшего друга на подругу ровно до тех пор, пока Аннабет миловидно не улыбнулась и, бросив тяжёлые учебники на пол, протянула Бьянке руку для рукопожатия. Столь халатное отношение к книгам со стороны подруги сильно удивило Джексона. — Аннабет Чейз, я их одноклассница. Ты из одиннадцатого «В», верно? Ди Анджело энергично закивала головой в надежде на то, что сейчас ей попался хоть кто-то адекватный. Нико недоумённо взглянул на Перси. — Я заместитель старосты, и в наш общий школьный чат старост пришло сообщение, что на днях переводятся двое новеньких. Я отошла от сути, через две минуты у них начинается история Соединённых Штатов, тебя проводить до нужного кабинета? — Было бы неплохо, я так и не разобралась, что где находится. — честно призналась Бьянка. Нико бросил уже в этот раз на сестру изумлённый взгляд. — Тогда я тебя провожу, — Аннабет рукой подозвала Гроувера к себе и, переняв с его плеча портфель на своё, двинулась вперёд. — Отнесите учебники в наш кабинет и оставьте в углу у шкафа. Это теперь собственность Талии. На этой ноте она распрощалась с друзьями, а те, совершенно сбитые с толку, то и делали, что неотрывно пялились на разбросанные по всему полу книги. Никто из них четверых, за исключением Талии, и понятия не имел, каково было предназначение этих учебников сейчас, когда одни закончили десятый класс ещё в прошлом году, а Нико получил всё необходимое буквально полчаса назад. Скорее всего, это так и останется для всех загадкой. — Я вообще-то тоже понятия не имею, где что находится! — крикнул Ди Анджело вслед ушедшим девушкам, которые так его и не расслышали. — Супер! Проводить отдельную экскурсию для Нико, как выяснилось после первого урока, уже не было так необходимо. За то время, пока он ждал Перси в коридоре, на самом деле ленясь идти на свой урок, с ним успел познакомиться его новый одноклассник по имени Поллукс, добровольно согласившийся сопровождать Ди Анджело до того времени, пока он не освоится. И хоть Джексона слегка опечалил упущенный шанс прогулять половину учебного дня, за время которого он бы и провёл брату экскурсию, оно даже было к лучшему — не придётся делать никаких лишних движений, которые запросто бы выдали его нынешнее состояние. — Ей богу, не человек, а ходячая проблема. — Нико «обнял» брата за плечи одной рукой, что создало видимость разговора между ними, и в то же время являлось прямой помощью. Ноги Перси от боли и усталости уже были готовы подвести его в любой момент, и если бы не Ди Анджело, который дал им несколько секунд для отдыха, обязательно сделали бы это. — То порезы, то шея, то это теперь. Не подходи ко мне больше, вдруг заразно. Это было последним, что успел сказать Нико, прежде чем они разошлись — мальчик отправился в необходимый ему кабинет, а компания Джексона в необходимый им. К счастью, прозвучало это чрезвычайно тихо, так что вряд ли кто-нибудь за исключением Перси его расслышал. Аннабет не появилась и на следующем уроке, и Перси, который на протяжении всего утра продолжал играть роль весёлого паренька, это начало беспокоить. Он и сам не мог понять причины, но возможно ею было то, что Бьянке Ди Анджело ни в коем случае нельзя доверять людей. Она на них плохо влияет. — Вот ты где! — как только рукав кофты левой руки Аннабет показался в дверном проёме кабинета естественных наук, Талия мгновенно сорвалась с места, чтобы сжать лучшую подругу в крепких объятиях. Её лица не было видно, только спину, но судя по всему, она сказала что-то шёпотом, так как Чейз тихо ответила ей с таким выражением лица, будто её оскорбили. — Ой, знаешь, как Перси за тебя переживал. — Лео лукаво улыбнулся, и Джексону он показался похожим на жирного самодовольного кота, которые обычно ошиваются где-то неподалёку от круглосуточных магазинов. — Весь мозг проел, там даже дыры остались огроменные. — Надо же, он у тебя есть, — нарочито удивлённо протянул Перси, не сводя глаз с Вальдеса, на лице которого лукавость сменилась возмущением, после чего перевёл взгляд на Аннабет. — Бьянка неплохая девчонка, только иногда очень сильно пугает. Я думал, что она заразит и тебя своей излишней «правильностью». — А что в этом плохого? — поинтересовался Гроувер. — С твоим-то образом жизни любой человек будет казаться святошей. — Я и не спорю. Но уж извольте, ещё одной младшей сестры, которая ведёт себя так, словно повидала всё в этой жизни, мне не нужно. — Джексон, не будучи верующим, перекрестил воздух перед собой. — Младшей, — скорее себе, чем друзьям повторила Аннабет, опустив голову. После недолгих мыслительных процессов, произошедших за считанные секунды, девушка вновь выпрямилась и с привычной ей гордой улыбкой хитро прищурилась. — Я старше тебя на месяц, не забывай. — Весомый повод для гордости, — Перси помотал головой из стороны в сторону, чтобы немного взбодриться, но когда эта тщетная попытка не увенчалась успехом, положил голову на парту, прикрыв лицо тетрадью. Он хотел подержать глаза закрытыми некоторое время, дабы обмануть мозг в том, что он бодр и дать глазам возможность отдохнуть подольше, но из-за устремленных на него взглядов это не предоставлялось возможным. — Что я уже успел сделать? Ничего не видя, Перси накинул на голову капюшон, чтобы окончательно скрыться от всех, но парта сразу же после этого действия с его стороны покачнулась, и с неё попадали все лежащие на её поверхности предметы. — Ты сегодня выглядишь хуже, чем обычно, ты чем ночью занимался? — с не наигранной озабоченностью спросил Лео, постучав по подоконнику костяшками пальцев. — Да будет тебе известно, что я всегда неотразим, — ответил ему Джексон, прекрасные минуты спокойствия которого были в очередной раз прерваны. — А по ночам я сплю, если тебя так это интересует. — Не то, чтобы интересу-у-у-ет, — медленно протянул Вальдес, усомнившись в честности ответа друга. — Ты просто места много занимаешь, когда ложишься на неё, вот я и жалуюсь. Мы же вчера ещё договаривались, что я сегодня весь день сижу с тобой, абсолютно на всех уроках. Перси лениво, не меняя своего положения, повернул голову в сторону Лео. Щека, проехавшись с крайне раздражающим звуком по поверхности парты, разразилась жгучей болью, ставшей вечным спутником такой, удивительно долгой, жизни парня. Талия, дабы не слышать этого ужасного звука, подобного тому, который исходит от царапанья длинными ногтями школьной доски, закрыла уши руками и крепко зажмурилась. Остальные же, кажись, даже не услышали ничего. Демонстративно отодвинув все свои вещи на самый край парты, чтобы не стеснять «бедолагу», Перси достал из портфеля первый попавшийся под руку учебник и с якобы ярой заинтересованностью приступил к чтению, на деле внимательно наблюдая всё это время за поведением недоумевающих друзей. А в мыслях вновь корит себя за то, как поступает с ними. Если бы он только мог, то закричал бы во всё от того, как его всё это достало, или начал захлёбываться собственными рыданиями, но это было чем-то недостижимым. Эмоции. У всех людей же они есть? Так почему он так внезапно, по своей же вине, их лишился? Если бы только он мог вернуться на несколько лет назад и треснуть себя со всей силы по затылку с громким криком: «всё наладится!». А наладится ли уже? Он сам в это с трудом верил. — Охренеть, — восклицает Талии, услышав новость, и даже отодвигает в сторону тетрадь с конспектом, который решила повторить перед началом урока. — Не то слово, оху… Гроувер, по счастливой случайности очутившийся рядом, закрывает рот подруги рукой и извинительно кивает всем одноклассникам, чьё внимание успела привлечь Грейс своим звонким голосом. — Это не настолько ошеломительная новость, — произносит Перси. Лео саркастично улыбается, обнимая Джексона за плечи. — Ну да, твоя мать всего лишь встречается с нашим преподом по английскому, — кивает он, разворачивая друга лицом к себе, пока тот безуспешно пытается вырваться из крепкой хватки Вальдеса. — Каждый день подобное слышу. ТАКОЙ РЕАКЦИИ ТЫ ЖДАЛ? — Теперь я понимаю, почему он так косо на нашу парту посматривал, — задумчиво протягивает Гроувер, опершись щекой о ладонь. — Мне бы тоже было неловко. Перси хочет сказать нечто вроде: «скорее всего», но у него мало что выходит сделать, когда Лео трясёт его, держа за плечи. Из уст вырывается только неразборчивое жалкое: «угм». Видимо, Вальдесу кажется, что если он будет трясти Джексона, то сможет отмотать время на две недели назад и узнать сенсационную новость самым первым и сразу же рассказать всем остальным. Жаль, что современные технологии ещё не успели достигнуть такого высокого уровня прогресса. — Нет, на самом деле Перси прав, — вдруг подаёт голос Аннабет, и все взгляды становятся обращены на неё. — Я имею в виду, что в школе они продолжат сохранять прежние отношения учителя и ученика, это за пределами школы всё… куда сложнее, чем тебе хотелось бы. Девушка сочувственно наклоняет голову набок, и Перси со стоном откидывается на спинку стула. — Я не говорил, потому что мне стрёмно было рассказывать, — признаётся он, закрыв лицо руками. — Все каникулы просидел в ступоре, а ведь мне ему, по идее, ещё и подарок на Рождество нужно было покупать, потому что мы вместе отмечали. — И что ты ему подарил? — интересуется Талия. — Книгу по психологии, Уилл сказал, что он оценит, — Перси глубоко вздыхает и безнадёжно вытягивает правую руку вперёд, указывая на преподавательский стол, рядом с которым объект их разговора обменивался фразами с учителем физики. — «Лидер ситуации. Джозеффина Карлетти». Сейчас довольно популярное произведение вроде. — И всё равно, оху... Дальнейшие слова Талии утопают в так не вовремя прозвеневшем звонке, оповещающем о начале нового урока. Ученики рассаживаются по своим местам, а Перси про себя думает, что хоть что-то теперь не будет беспокоить его так сильно, как всё остальное.***
На перемене между шестым и седьмым уроками Талия, в полной мере осознавая то, что уже опаздывает на приём к стоматологу, умудрилась каким-то, неясным ей самой, способом, выловить Перси, которого коварный Гроувер уже вёл по каким-то ранее неизведанным коридорам, чтобы показать прикольную, по его словам надпись, оставленную предыдущим поколением выпускников. Ундервуда ничуть не огорчило появление подруги, и он вовсе не возражал против того, чтобы они с Перси поговорили наедине, с глазу на глаз. Пообещав, что он будет терпеливо ждать у стенда со школьными достижениями, Гроувер лучезарно улыбнулся и, помахав Талии рукой на прощание, скрылся в тени перегоревшей лампочки. — Имей в виду, я прошу об этом именно тебя только потому, что ты единственный свободный человек. — начинает Грейс, уже с самого начала сбив Джексона с толку. — «Свободный» в каком плане? — решает уточнить он на всякий случай, чтобы позже не переспрашивать. — В плане внешкольной деятельно... Во всех, короче. — Я в целом никакой деятельностью особо не занимаюсь. — пожимает плечами Перси, соглашаясь с подругой. — И ты помочь можешь очень сильно, по век жизни благодарна буду. Да и поработать тебе полезно будет, может взбодришься, — продолжает Талия, речь которой всё ускоряется от того, что поджимало время. — Я так думаю. — Полезный навык. — Не смей мне язвить, Джексон, итак в трудном положении. — Настолько, что ты на всех порах мчалась сюда через весь корпус, чтобы сказать что-то, что мне заведомо не нравится. Как и все твои идеи, в принципе. Да, конечно, я не буду больше язвить. — Перси невероятным образом увиливает от летящего в его направлении портфеля Талии и усмехается, поражаясь тому, с какой скоростью он летел, учитывая то, что с Грейс их разделало шагов десять от силы. — Говори уже, тебя врач не примет. Талия смотрит на друга так, будто он её от нападения дикого зверя спас, но вмиг становится вновь серьёзной, когда за окном раздаётся громкий гудок автомобиля Миссис Грейс. — Если кратко — мы с Аннабет на днях чуть не поругались из-за моего младшего брата. Он переезжает сюда, в Нью-Йорк вместе с отцом. Переехал уже, если точно, но они ещё не все документы с вещами перевезли и… Не важно. В школе, где он будет учиться, та же программа, что и у нас, но учебников нет ни в одной библиотеке или магазине. Занятия начинаются уже послезавтра, а заказывать учебники — не вариант, так как они идти будут долго. Я бы отдала ему свои, но я на радостях от окончания учебного года сожгла их все ещё в июне, — Перси хмыкает. Это очень похоже на Талию. — Но оказалось, что у Аннабет остались учебники с прошлого года, и она согласилась отдать их Джею. Мы решили, что отвезём их к ним с отцом сегодня, но я еду к стоматологу и не могу ничем помочь, потому что перенести приём уже нельзя, потом очередь большая именно к этому специалисту будет. Ты можешь помочь Аннабет донести все эти мутные книжки до квартиры отца? Перси ещё секунду думает над ответом, но в голове возникает куча вопросов вперемешку с сомнениями. — Аннабет может кинуть меня через прогиб, если захочет, — отвечает он, переводя взгляд к окну, за которым Миссис Грейс уже начинала во весь голос поторапливать дочь. — Не думаю, что ей понадобится чья-то помощь в этом плане. Талия начинает нетерпеливо похлопывать себя по губам, формулируя мысль. Она, очевидно, что-то недоговаривала, это любой заметит, но Перси, даже решив весь этот день притворяться прежним собой, который докапывался до людей по причине и без, решил, тем не менее, промолчать, чтобы не создать ещё более неловкую атмосферу. — Я соглашусь только при условии, что ты больше не будешь в час ночи присылать мне картинки, на которых написано: «женщины правят миром». — Это уже слишком… — противится Талия. Перси переводит взгляд с окна на полупустой коридор и отрывает правую ногу от пола, чтобы сделать первый шаг, но Грейс молниеносно оказывается перед ним, со скрещёнными на груди руками. — Я согласна. Джексон довольно ухмыляется, радуясь своей маленькой победе в этом вечном противостоянии. Перси догнал Аннабет уже на школьном дворе, где она, примостившись под высоким дубом у самого забора, пыталась уместить весь свой багаж, состоящий из бесчисленного количества учебников, в два плотных пакета. Все друзья, как назло, были заняты своими делами, и чисто физически не могли оказаться нигде поблизости, так что надежды на спасение не осталось. Тренер Гроувера по волейболу забрал самого парня ещё час назад, сославшись на важную тренировку перед решающим матчем между их школой и соседней, а Вальдесу было поручено не менее важное задание — без происшествий сопроводить Нико с Бьянкой до их подъезда. Их мать в прошлом году приобрела новое жильё, так что ещё не факт, что те добрались бы до нужного адреса самостоятельно. Сами брат с сестрой были категорически против, но за столь недолгое время Лео успел сильно привязаться к ним, из-за чего над ним часто подшучивал Перси, и считал кем-то, сродни своих младшеньких брата с сестрой. Потому, он счёл своим долгом безопасно довезти знакомых до их дома. Талия, как и ожидалось, до конца учебного дня пребывала в злосчастной поликлинике в устрашающем кабинете стоматолога, так что никаких звонков или новых сообщений от неё не поступало. — Хэй! — Перси, резко развернувшись, плюхнулся на свободную от учебников часть скамьи. Аннабет и бровью не повела, продолжая заниматься своими делами. — Тебе помочь с этим? Он указал пальцем на гору книг и перевёл взгляд на взлохмаченные волосы одноклассницы. Сложно было сказать, кто из них выглядел в этот момент хуже — он или она, а ведь Перси ночью с кровати на холодный пол свалился. Аннабет отрицательно помотала головой и отошла чуть назад, оценивая тяжесть груза. Сдув упавшую на лицо прядь волос, она устало вздохнула. — Если я тебе не помогу, Талия меня заживо зароет, — как бы невзначай произнёс Перси, внезапно заинтересовавшись проплывающими по небу облаками. — Пожалуйста, скажи «да». — О боги, что она уже успела тебе сказать? — в тоне Аннабет ясно слышалось раздражение. Интересно, что у них с Талией успело произойти? — Дай угадаю, что мы поссорились с Джейсоном? Перси с непонимающим взглядом отодвинулся вправо, к самому краю скамьи, позабыв про рассматривание облаков. — Кто такой Джейсон? — спросил он, вновь воспроизводя в памяти их недавний разговор с Талией. — Тот, который Джей? Если ты про него, то я до этого момента даже не знал, что у Мисс-Готы-Всегда-В-Моде есть брат. — А лучше б не было, — бормочет Аннабет, но Перси всё равно прекрасно её слышит, так как поблизости, помимо спешащих на автобус подростков в паре метрах от них, никого не было. На взметнувшиеся от удивления вверх брови друга, девушка цокает языком и, устало вздохнув, закрывает лицо руками. — Забей. Я знаю, зачем она тебя подослала, так что от помощи отказываться бесполезно. — Это всё из-за моей привлекательности? — Это всё из-за тупости Талии. Стой, ты сказал что? Перси невинно пожимает плечами и отводит взгляд в сторону, мгновенно пожалев о своих словах. Пусть он не видел своего лица, но был уверен, что оно покраснело от стыда, если не утратило этой возможности, конечно. «Хотел вести себя как вёл раньше, — мысленно проклинает сам себя. — это ещё более подозрительно, чем если бы я при них песок с детской площадки сожрал». По мнению Перси, самым правильным решением проблемы стала бы мгновенная смерть. Прямо сейчас. Желательно в эту секунду. И ведь если бы он ляпнул это в присутствии того же Лео, его фраза бы осталась незамеченной, в ней же нет ничего такого. Но Аннабет — другой случай, она, не в обиду Вальдесу, прежде чем сказать что-то или продолжить разговор, сначала тщательно обдумывает в голове свои дальнейшие слова. — Сделаю вид, что ничего не слышала. Водрузив на спину полностью заполненный школьный портфель, Аннабет взялась руками за ручки пакетов и потянула их на себя. Перси сначала этого не заметил, но пакеты были, очевидно, тяжёлыми, так как даже скамья прогнулась под их весом. А она, между прочим, была изготовлена трудовиком и могла выстоять даже после бомбардировки. Энергично вскочив на ноги, и мысленно стукнув себя за это по голове, Перси выхватил из рук Аннабет ручку одного пакета и стащил его со скамьи, поразившись тому, что подруга собиралась тащить в одиночку сразу два. Они, конечно, не были такими тяжёлыми, как машина, которую Вито собственноручно перевернул, не прилагая особых усилий, но и лёгкими их назвать было с трудом. — Сколько книг, говоришь? — решил уточнить Перси. — Я не говорила, — ответила Аннабет, повернувшись лицом к однокласснику. — Около тридцати пяти с дополнительными материалами, вдобавок с атласом и несколькими словарями. Перси не знал, сколько учебников было у него самого, когда он учился в десятом классе, но точно был уверен в том, что их было в разы, а то и в десятки, меньше. Как минимум, учебник по химии он потерял на второй неделе учёбы, и так и не нашёл даже после последнего звонка. — И да, спасибо за помощь. «Эта помощь будет стоить мне жизни». Пару кварталов они прошли в полной тишине, не говоря друг другу ни слова. Аннабет рассматривала различные архитектурные постройки, выполненные в древнегреческом или римском стиле. По её восхищённому взгляду можно было понять, что ей это всё очень нравится, но Перси никак не мог понять, что во всём этом особенного. Кстати о нём — он уже и не помнил, когда в последний раз вот так спокойно прогуливался по оживлённому городу. Скорее всего, очень и очень давно. Он не помнил когда точно, но знал, что такой метод лечения ему предложил его второй психолог в надежде на улучшение состояния клиента. К сожалению, его тщетные попытки не увенчались успехом, и спустя две недели он заявил Салли следующее: «ваш ребёнок не поддаётся лечению. По крайней мере, простому психологу это неподвластно. Советую записаться к психотерапевту или же психиатру». От подобных неприятных воспоминаний и без того плохое настроение становилось ещё хуже, а на душе будто кошки начинали скрести. — Кстати, я так и не извинилась за то, что мои братья прервали ваш с Полом разговор, — сказала Аннабет, видимо только сейчас вспомнив про своего спутника. Перси оторвал взгляд от мокрого серого асфальта и посмотрел на подругу. — Ну, голос не очень был похож на Луку, но ничего страшного. — он слабо улыбнулся. — Прощаю. — Я и не говорила ничего про Луку, — встав напротив Джексона, тем самым перекрыв его путь, Аннабет усмехнулась. Может, подумала о том, насколько он глупый, кто знает? — Я про своих младших братьев говорю, Рыбьи Мозги. — Эй, нам не десять, чтобы давать друг другу идиотские клички, — возмутился Перси, замедлив шаг. Аннабет шла спиной вперёд, не сводя взгляда с одноклассника. В итоге окончательно сдавшись, Джексон остановился на месте. — Тоже двоюродные? — Братья по отцу, — Аннабет отошла в сторону, настроение её сменилось также быстро, как меняется погода летом. — Им сейчас десять, и они тогда стащили мой телефон. Стой, ты запомнил Луку? Вау. Перси эта фраза показалась оскорбительной, и он отошёл на несколько шагов назад, склонив голову набок. Когда он скрестил руки на груди, пакет больно ударился о его живот, задев недавно полученный синяк, и парень едва удержался, чтобы не вскрикнуть от боли. — Вот какого вы все мнения обо мне, да? — возмущённо спросил он, игнорируя подступившую боль. — У меня не настолько плохая память, если что. Поставив пакет на участок земли рядом с тротуаром, Аннабет повторила позу друга, с вызовом глядя тому в глаза. — Насчёт памяти не знаю, но один твой очень хороший друг, по его словам — лучший, сказал, что ты не особо заинтересован в новых знакомствах и с трудом сближаешься с людьми и запоминаешь их имена. От такого высказывания у Джексона чуть глаза на лоб не полезли, он никак не ожидал такой подставы со стороны Ундервуда. Поставив галочку напротив пункта «никогда в жизни не рассказывать Гроуверу о подробностях своей жизни», парень мечтательно уставился в небо. — Мне кажется, ты врёшь, — Перси подозрительно прищурился, скрестив руки в замок на своём затылке и чуть не упав от потери равновесия. — Гроувер без слов-паразитов ни одного предложения не построит. Не в его стиле говорить так «поэтично». — Тебе знакомо выражение «основная мысль», или это настолько сложный термин для тебя? — Чейз прикусила нижнюю губу, с весельем наблюдая за тем, как выражение лица Перси приобретает злость, которую сам парень старательно пытается скрыть за привычной маской безразличия, ставшей его верным спутником по жизни. — Посмотрите, какие мы ранимые. Так Гроувер прав был? — Отчасти, — нехотя признался Джексон. Всегда, когда он был вынужден раскрывать определённые стороны своей личности, парень чувствовал, будто бы с него медленно, по одному, стягивали предметы одежды. К счастью, ещё не нашлось человека, который знал бы его самого, как свои пять пальцев. Даже он сам всего о себе не знал. — Просто Лука такой красавчик, что я не мог его не запомнить. — Аннабет прыснула, и Перси про себя отметил, что это куда лучше чем, если бы она была чем-то опечалена, как последние три недели. — Я его портрет в личном дневнике нарисовал и теперь обильно поливаю собственными слезами перед сном, потому что этот белоснежный рыцарь не удосужился чести дать мне свой номер телефона. Перси возобновил шаг, опустив руки с затылка, чтобы его больше не тянуло назад тяжестью учебников. Подхватив упавший на бок пакет, Аннабет пошла следом за одноклассником, думая о чём-то своём, что вызывало улыбку у неё на лице. — Надо же, не знала, что тебя привлекает твой же пол. — произнесла она таким тоном, будто перед ней был какой-то граф, а не обычный друг. — Ты многого обо мне не знаешь, — Перси попытался вложить в свой голос как можно больше веселья, но ответ был слишком честным, и получилось это с трудом. — Думаешь? — Знаешь, а ведь моя первая любовь тоже была не противоположного пола, — задумчиво протянул Джексон, мастерски уходя от темы, и мечтательно обвёл глазами благородно растущий в соседнем парке высокий голый клён, якобы возвращаясь обратно, в приятные воспоминания. — Должно быть, ваша история была очень трагичной. — по проскальзывающим в речи Перси насмешливым ноткам Аннабет понимала, что он говорит не серьёзно, а потому её очень забавила эта ситуация, и она пыталась разузнать как можно больше, чтобы, если повезёт, убрать неловкость, повисшую между ними. — Весьма, — парень тяжело вздохнул, словно ему было тяжело это вспоминать. — Но я всё ещё люблю его всем своим сердцем, ты понимаешь? — Он повернулся лицом к Аннабет с надеждой в глазах, и девушка, якобы понимающе, закивала, пытаясь сохранить серьёзность на лице. — Он так и тянет меня к себе, манит, я всем сердцем желаю заполучить его, но я чувствую, что в последнее время мы начали отдаляться друг от друга, и это сводит меня с ума. — И как же зовут твоего суженного? — уже не скрывая сарказма поинтересовалась Чейз. — Его имя даже лучше внешнего вида, — восторженно воскликнул Джексон таким голосом, что сам был готов в поверить в свою любовь к этой выдуманной личности. — От него исходит такая мощная аура, которая покорила меня сразу же! «Суицид» — прекрасное имя, не так ли? После этого сразу же воцарилось молчание, и Перси уже тысячу раз пожалеть о том, что вообще затеял этот разговор, посчитав его слишком жёстким. Он сам не всегда понимал своего юмора, но это даже для него чересчур, что говорить об однокласснице, с которой они общались от силы два месяца, и то, находясь в компании друзей. Но каково было его удивление, когда он, с большим страхом, развернулся корпусом к Аннабет, и обнаружил, что она беззвучно смеялась. В этот момент у него будто камень с души свалился, хотя это было скорее похоже на огромный кирпич, чем на простенький камень. Девушка ударила его свободной от пакета рукой и, заметив недоумение в его глазах, начала смеяться сильнее прежнего. Пожалуй, в этот момент Перси стало впервые за весь день по-настоящему спокойно. Он стоял рядом с человеком, которого без зазрений совести мог считать своим другом и просто смеялся от души вместе с ним, почти позабыв о причине своего нахождения здесь, на безлюдном тротуаре. Его всё ещё тревожили сказанные им ранее слова, интерпретированные в явно неудачную шутку и являющиеся точным отражением мучавших его не один год мыслей, но сейчас они начали казаться ему не более, чем бредом, который он запросто мог надумать себе спросонья, когда мозг ещё не до конца соображал. И если до недавнего времени Перси ещё сомневался, будет ли хорошей идеей довериться ещё одному новому человеку, то теперь он наконец понял, что ничуть об этом не жалеет. — Знаешь, а Талия была права, — спустя какое-то время произнесла Аннабет, когда у них обоих уже воздуха в лёгких для смеха стало недостаточно. — Она как-то сказала, что мы с тобой вполне могли бы подружиться. — Это, наверное, единственное, в чём она была права, — усмехнулся Перси. — За всю свою жизнь. Слушай, я не думаю, что тебе нужен сопровождающий до дома её брата. Зачем она послала меня с тобой? Чейз грустно улыбнулась, устремив глаза в пол, и пожала плечами. По её виду парень пришёл к выводу, что она не хочет говорить об этом и уже собирался сменить тему, как Аннабет вырвалась вперёд, чтобы он не смог видеть ничего, кроме её спины, на которой висел портфель. — Последний месяц был очень сложным, если можно так сказать, — призналась она. — Поругалась сначала с младшими братьями из-за ерунды, такое часто бывает, так что я не особо расстроена, но потом мы повздорили с Талией. Помирились, правда, но теперь не можем смотреть друг другу в глаза спокойно. С Джейсоном мы поругались вчера, потому что он назвал меня «пугающей». Перси понимающе закивал, хоть и знал, что подруга его не видит. Ему до жути знакома ситуация, когда от тебя, по твоей же вине, отворачиваются все близкие люди. Он искренне верил, что Аннабет удастся наладить отношения со всеми, с кем они были по той или иной причине испорчены, но также хорошо понимал, что на подобные слова «поддержки» единственным, чего он заслуживает, будет, как минимум, пощёчина. Но с другой стороны, ему, по какой-то причине, было больно видеть, как Чейз грустит, и он очень хотел как-то помочь ей избавиться от этого груза на душе, как она сама, не подозревая об этом, помогла минутами ранее ему. — Ты можешь рассказать мне, — Уилл всегда говорил так на самых первых приёмах, когда Перси до жути смущался посвящать чужих, на тот момент, людей в подробности своей унылой жизни, которую он сам называл жалким существованием. — Слова поддержки будут бессмысленными, потому что я никогда не смогу побывать в твоей шкуре. Всё, что я могу делать — лишь предполагать, но не более. Аннабет повернула голову, недоверчиво вглядываясь в лицо одноклассника, сохранявшего хладнокровие. — Говоришь как квалифицированный психолог, — фыркнула она, на что Перси закатил глаза и засунул руки в карманы. Ручка пакета очутилась на запястье и уже скоро оставит на нём сильно заметный красный след, но сейчас Джексона это волновало меньше всего. — Психологи не особо помогают, если честно, — он видел, что Аннабет сомневается, стоит доверять ему или нет, поэтому решил рассказать немного о себе, чтобы подруга чувствовала себя более комфортно в его компании. К тому же, он же обещал ей поведать эту историю? А оставлять обещания не исполненными было не в его стиле. — Мой первый психолог ушёл в декрет через два дня после третьего сеанса, а второй заявил, что меня не излечить, и помочь сможет только психотерапевт. Думаю, его напрягли мои порезы, которые я тогда ещё не скрывал, и он испугался, что я откинусь прямо в его кабинете. Хотя, там так ужасно пахло сыростью, что я был в шаге от того, чтобы последовать его совету. Чтобы видеть хотя бы правую часть лица Аннабет, Перси принял решение шествовать рядом с ней, и мысленно поднял сжатый кулак вверх, после опустив до уровня груди, радуясь тому, что ему удалось вновь заставить девушку улыбнуться. — Поэтому перед первым походом на сеанс к Уиллу я решил обмотать себя бинтами полностью, дабы бедный Солас себе психику не повредил как первые двое. Может быть, поэтому он всё ещё меня лечит. — Так значит, Уилл — твой лечащий врач? — Мозгоправ, психотерапевт, лечащий врач и человек, который неровно дышит к моему двоюродному братцу, — кивнул в знак подтверждения Перси. — Мы знакомы с детства, поэтому я знал, что он кинет меня не сразу, но и подумать не мог, что он продолжит лечение даже спустя столько времени. Прошёл почти год с того момента, как он поставил мне диагноз, — Джексон замолчал, выуживая из памяти остаточные воспоминания от того их разговора, когда они с матерью сидели напротив психотерапевта в ожидании результатов исследования. Провалы в памяти не были чем-то странным для человека с его состоянием, поэтому он не особо парился по этому поводу, но и заставлять Аннабет ждать, видя, с каким интересом она выслушивает его историю, не хотелось. — Клиническая депрессия. Это такая форма болезни, когда все симптомы ярко выражены, но изучить детали по какой-то причине не представляется возможным. Если память не изменяет, сейчас у меня средняя депрессия, но могу ошибаться. — То есть, те таблетки, коробками от которых вы с Талией постоянно перебрасываетесь — антидепрессанты, верно? Кажется, их принимают в таких случаях? — Аннабет отреагировала на информацию о его болезни вполне спокойно, и Перси дар речи на минуту потерял от неожиданности. — Наверное, ты принял их сегодня, весёлый ходишь. — Антидепрессанты начинают действовать не сразу, — возразил Джексон. Представив перед собой упаковку ненавистных им лекарств, парень поморщился. — Я не принимал их три недели. — Идёшь на поправку? — Оно не лечится полностью, но Уилл говорит, что я делаю успехи. Аннабет свернула направо, продолжая идти к нужному адресу. Перси в это время подбирал правильные слова, чтобы не вдаваться в подробности, но и не приходилось врать. Он понятия не имел, почему рассказывал всё это, но Аннабет создавала впечатление человека, которому можно довериться, и ему не хотелось создавать ещё больше неловких ситуаций между ними, которые могли бы возникнуть из-за незнания Чейз о его болезни. — Антидепрессанты дают всего-навсего временный эффект счастья, который сдерживает все негативные эмоции. — Перси вознёс глаза к небу и еле слышно усмехнулся, наблюдая за отсутствующей реакцией со стороны Аннабет. — Ты не чувствуешь себя живым, тобой будто управляют. Зато ты не можешь ни плакать, ни злиться. Только смех, да улыбка до ушей. Изрядно выматывает на самом деле. Когда действие лекарства проходит, становится только хуже. И ночью мне стало плохо. Я упал с кровати, и теперь у меня куча синяков по всему телу, так что пришлось забинтовать руки и шею потуже, чем я делаю это обычно. — Знаешь, после твоего рассказа мне стало стыдно за то, что я грущу из-за своих незначительных проблемок, — Девушка виновато посмотрела на друга. — Если у кого-то проблемы значительнее твоих, это не значит, что ты не можешь переживать из-за них. — ответил Перси, всматриваясь в расплывчатые очертания здания, к которому они стремительно подходили. — К тому же, я уже привык ко всему этому, так что не обращай внимания. Аннабет подтвердила догадки Джексона о том, что многоэтажный дом, возвышающийся перед ними — необходимый им, набрав нужную комбинацию цифр на домофоне. Опустив пакет на пол у лестницы, Чейз достала из кармана брюк смартфон и, разблокировав экран, быстро набрала чей-то номер и приложила гаджет к уху. Послышались гудки, и вскоре Аннабет заговорила с невидимым собеседником. — Да, здесь. Голос по ту сторону трубки что-то ответил, и девушка тут же изменилась в лице, выпучив глаза от удивления. — Всё равно оставишь себе, мне они не нужны. Перси, придя к выводу, что за пакетами, скорее всего, спустится загадочный Джейсон Грейс собственной персоной, последовал примеру Аннабет и положил свой пакет рядом с её. Только когда парень присел на третью снизу ступень, никуда не уходящая всё это время боль вспыхнула с новой силой, и Перси зашипел, глядя на свой живот. — Некоторые учебники ему одолжила подруга, видите ли. Я его ненавижу, — от внезапного появления подруги рядом с ним, Джексон вздрогнул, но когда испугавшееся сердце успокоилось, зло посмотрел на неё. — Мне кажется, они с Лео бы сдружились. Так похожи, что я удивлена тому, что они до сих пор не знакомы. — Если Джейсон похож на Лео, он мне уже не нравится. — сказал Перси, облокотившись спиной о лестничные перила. — К слову, я тут вспомнил кое-что, что не даёт мне покою. Аннабет перевела заинтересованный взгляд на Джексона. — Откуда твои братья меня знают? Я бы на твоём месте о такой сомнительной личности как я умалчивал до последнего. — На слове «сомнительной» Перси указал большим пальцем на себя, и Чейз прыснула. — Талия. — Одно только имя, и слов больше не надо. И так всё становится понятно. Джексон в привычной ему манере закатывает глаза и начинает стучать пальцами по перилам в надежде хоть как то скоротать время. — Когда мы созванивались перед каникулами, ты выглядела неважно, — внезапно вспоминает он. — Ты тогда поругалась с кем-то из своих? Аннабет тут же перестаёт улыбаться, и Перси с трудом борет в себе желание ударить себя по лбу. — С родителями, — признаётся Чейз и дёргается, когда двери лифта открываются, и из него выходит какая-то пожилая старушка. — После ухода матери из семьи отец долгое время жил один, но когда мне было шесть, он познакомился со Сьюзен, которая впоследствии стала моей мачехой и по совместительству родной матерью Бобби с Мэттью. — И что, она типо как та самая злая мачеха из детских сказок? — Не думаю, — она качает головой. — Может, женщина она и не плохая, но первые несколько лет мы с ней не особо ладили, и привыкли как-то к вечным разногласиям. До сих пор, бывает, ругаемся из-за мелочей, и я иногда могу уйти из дома на несколько дней. — Вот почему... — Что? — не понимает Аннабет. Перси мотает головой. — У тебя тогда глаза красные были, я и подумал, что что-то произошло, — безэмоционально подмечает он, когда на деле сердце сжимается от того, что он тогда ничего не предпринял, чтобы помочь. Таков был Перси Джексон — слишком добрый, если это касается его друзей. — И сколько ты была у Талии? — Всю первую неделю каникул. — просто отвечает Аннабет, а у Перси в голове не укладывается, насколько сильно нужно поругаться с родными, чтобы жить отдельно от них, не связываясь, неделю. Он сам бы так не смог, уж слишком сильно любил Салли. — И потом вы поругались с Талией, — предполагает он, на что получает утвердительный кивок. — Из-за бытовухи? — Именно. Они оба одновременно замолкают, каждый думая о своём. И впервые эта тишина не кажется неловкой, до чего же спокойной она была. С кем ещё из своих друзей Перси мог просто помолчать и чувствовать себя при этом комфортно? А есть ли такие люди, если он сам начинает паниковать, стоит ему остаться наедине с собой и своими мыслями? Вряд ли. — На самом деле, я как только тебя увидела поняла, что что-то не так, — произнесла Аннабет, изучающим взглядом осматривая помещение. — И решила спросить у Бьянки, потому что Нико точно ничего бы мне не рассказал. Перси улыбнулся, подмечая её правоту. — Но Бьянка даже не в курсе о самой депрессии, — продолжил за подругу Джексон, поднеся кулак ко рту, чтобы сдержать смех в случае чего. — Обидно было, вообще-то, — Аннабет толкает его плечом и улыбается в ответ. — И у вас правда есть чат старост? — удивляется Перси, на что подруга начинает смеяться. Блондинистая макушка Джейсона высовывается из дверей лифта спустя десять минут после конца разговора между двумя одноклассниками и бесцеремонно прерывает затянувшуюся умиротворяющую тишину, громко заявив, что у него нет времени на бабские посиделки в холодном подъезде зимой. Аннабет знакомит обоих парней между собой, и те в знак приветствия пожимают друг другу руки. Про себя Перси отмечает, что Грейс совершенно не похож на свою старшую сестру, и не скажи ему об их родстве раньше — ни за что бы не догадался, что они родственники. У Джейсона, в отличие от его сестры волосы были блондинистыми, а не чёрными, как смола, а в голубых глазах не было того холода и стали, как в глазах Талии. В целом, первое впечатление Грейс произвёл неплохое, но Перси всё равно понимал, что тот, будучи на вид ангелочком, сумел каким-то образом повздорить с Аннабет Чейз, которую Джексон ни разу до этого не видел в плохом или грустном настроении. Перси вызывается помочь новому знакомому донести пакеты с учебниками до нужного этажа, так как сильно сомневается, что тот в один заход сумеет поднять оба пакета, не повредив при этом как минимум поясницу. Джейсон сначала спорит, но под напором Джексона, проявившего небывалую настойчивость, в итоге соглашается, у двери в свою квартиру, заявляя, что ни капли не удивлён тому, что они с его сестрой друзья. — Как две капли воды, — смеётся он и кивает парню в знак благодарности, скрываясь за дверью. — Миссия выполнена, — оповещает Перси, ждавшую его на всё той же лестнице Аннабет. Девушка поднимает на него уставший взгляд, и Джексон неуверенно улыбается. — Ему стыдно за свои слова, если тебя это беспокоит. Но по его словам, он слишком гордый, чтобы принести извинения первым. Кроме своего присутствия я ничем помочь не могу, так что на этом мои полномочия всё. Извини. — Всё в порядке. — Аннабет поднимается с насиженного места и сонно потягивается. — Это мне нужно извиняться за то, что тебе пришлось рассказать об этом… — Пустяки, — отмахивается Джексон, начинается рыться в карманах куртки в поисках смартфона. Найдя необходимый ему предмет, Перси быстро стучит по всплывшей клавиатуре, набирая незамысловатое сообщение: «Я могу позвонить тебе?». Получив в ответ: «Конечно, можешь не спрашивать», парень нажимает кнопку вызова и подносит смартфон к уху, ожидая, пока собеседник возьмёт трубку. — Вы… Ты к маме собирался ехать сейчас, да? — взглянув на циферблат смартфона, Джексон кивает сам себе. — Да, тебе прихватить что-то по пути? — раздаётся по ту сторону голос Пола Блофиса. Перси оглядывается назад, к месту, где стояла Аннабет, отряхиваясь от пыли. — Меня прихватить можешь? — громко спрашивает Джексон, а после, прикрыв рукой динамик, обращается к Чейз. — Тебя подвезти? — она неуверенно кивает, и Перси убирает руку с динамика, вглядываясь в трещинки на потолке. — Мы с подругой помогали одному знакомому, а до дома в темноте идти не особо хочется. — Да, без проблем, — без колебаний соглашается мужчина. — Напиши мне адрес SMS, я подъеду. — Спасибо. — благодарит на прощание Перси, вешая трубку.***
«К концу подходит очередной безумный день, успевший запомниться уймой новых событий. Люди спешат домой с работы, кто-то с учёбы или от репетитора, чтобы насладиться минутами, а то и часами свободного времени в одиночестве или в компании семьи. Вскоре потухнет свет во всех окнах, люди готовятся ко сну. Во всех. Кроме одного. Лунный свет проникал сквозь завешенные шторы в уютную, обычно светлую, гостиную, единственным источником света которой являлась включённая настольная лампа. Её тусклого света было недостаточно для того, чтобы осветить комнату целиком, но его хватало для того, чтобы в этой кромешной тьме разглядеть два тёмных силуэта. На длинном бежевом диване сидела женщина, уже приготовившаяся ко сну, но по какой-то причине, всё ещё не лёгшей. Её лицо было печально: покрасневшие и набухшие от слёз глаза и мокрые от них же щёки. Губы плотно сжаты, говорить не было сил. На её коленях, содрогаясь в рыданиях, покоилась темноволосая голова её сына, ставшего причиной бессонницы у них обоих. На его руках висят мокрые от слёз обрывки бинтов, которые он, в порыве истерики начал сдирать со своего тела, решив, что это будет куда быстрее, чем просто размотать их. Парень делает рваные вдохи и выдохи, пытаясь успокоиться, и когда у него ничего не выходит, он пуще прежнего начинает рыдать, утыкаясь в тёплые колени обеспокоенной матери. — М-м-мам, я б-больше не м-могу, — хрипит парень, коря себя за ужасный, севший после долгих криков в подушку, голос. — П-п-почему это происходит именно со мной? Салли еле сдерживает очередной, подступающий к глазам поток слёз и тихо отвечает: — Т-ты не виноват в этом, Перси, — надеется, что голос звучит уверенно, но на самом деле — жалко и беспомощно. — М-мы со всем справимся, обещаю тебе. Мать и сын замолкают, оба трясясь от безудержных рыданий, прежде чем Перси удаётся выдавить из себя: — М-мне страшно, о-о-очень страшно, — он поднимает дрожащие руки, демонстрируя матери новые кровоточащие порезы. — О-о-они не б-болели до этого п-правда. Э-это даже успокаивает. Но с-с-се-сейчас. Я не м-могу б-больше так жить, мам. Я не… Я не х-хочу ж-жить. Салли крепко жмурится, сжимая перехваченную ладонь сына в своей, и нежно целует каждый его палец, как бы успокаивая. А потом обессилено опускает, чтобы сжать Перси в тесных материнских объятиях. Они сидят в таких неудобных положениях до самого утра, когда из соседней комнаты не начинает звенеть будильник, заведённый на шесть утра для подъёма на работу, и им не приходится проснуться». — Перси резко подрывается с кровати и дрожащими руками нащупывает на комоде высокий стакан с прохладной водой. И мысленно молится, что ему удастся предотвратить подступающую панику. А потом проклинает себя за то, что в очередной раз дал слабину. For all of the light that I shut out