Когда гаснет свет

                    Ночь прошла совсем не так, как Алекс изначально рассчитывал, и его планы срывались уже дважды. Визиту Сабура он был даже рад – Лейв заслужил передышку, и для него это было лучшей наградой за труды. Но Алекс в этот вечер остался один. Впрочем, у него был запасной вариант, тем более мучиться дома, слушая чужие стоны и крики удовольствия, ему было тяжело. Сказывалось полное отсутствие сексуальной жизни на протяжении многих месяцев, а то, что могло хоть отдаленно на нее походить, Алекс вспоминал с ужасом.       Покинуть таунхаус он успел до того, как началось основное действо, но фантазия подло разыгралась в ненужный момент и издевательски подкидывала ему картинки двух сплетенных на широкой кровати тел. Через некоторое время лица героев стали подозрительно напоминать близнецов, и Алекс решил напиться, чтобы прекратить свои страдания.       Гвендолин пригласила еще нескольких сослуживцев, и вечер в пабе начинался как обычно. Люди пили пиво, поглощали закуски и общались вполне мирно и на отвлеченные темы. Однако со временем ситуация изменилась не в лучшую сторону. Алкоголь не расслаблял, а наоборот, провоцировал на более серьезные и опасные для такого состояния разговоры. Вскоре от хорошего настроения уже ничего не осталось. Если в первый раз Алекс не обратил внимания на особенности поведения Гвендолин под градусом, то сегодня узнал нелицеприятную сторону ее состояния. У Гвен были явные проблемы со спиртным, она не могла остановиться и заказывала все больше выпивки, а употребив ее, превращалась в какое-то чудовище.       За полгода в Диссе Алекс отвык следить за подобным. Ему доводилось видеть, как и сколько пьет Мирослава, и даже пару раз наблюдать за старшими демоницами, которые способны были без остановки вливать в себя алкоголь, но никто из них ни разу не терял контроль над собой. И уж тем более никого не приходилось тащить домой на себе. Мирослава в какой-то момент просто говорила «все» и переставала пить, пока алкоголь частично не выветривался. Гвендолин же меры не знала. Закончился вечер разборками с еще одной подвыпившей компанией, а полноценного мордобоя удалось избежать только чудом. Алекс от пива не пьянел и был единственным трезвым посетителем в пабе. Ему удалось силой утащить Гвен на улицу и только там обнаружить, что доехать домой самостоятельно она не в состоянии. Даже адрес таксисту она не смогла назвать внятно. Пришлось отправиться с ней и постоянно следить, чтобы ее икота не переросла во что-то более неприятное.       В какой-то степени Алекс мог ее понять, для себя вывел причинно-следственную связь. Жизнь Гвен была разрушена, когда на пороге ее дома появился полицейский, сообщивший о гибели брата. Тейт Фримен убил не только его, но и всю семью О’Брайан, обрек на долгую, мучительную агонию. Пережить утрату способен не каждый, а уж зная, что любимый брат и сын принял чудовищную смерть, и подавно. Родители утонули в своем горе, забыв, что у них есть еще один ребенок. То, что маньяк покалечил и психику Гвен, выяснилось только много лет спустя. Может, если бы ей вовремя помог специалист, поработал с ней и ее родными, трагедии удалось бы избежать, но сейчас приходилось пожинать плоды бездействия.       Алекс пытался завести Гвен домой очень тихо, а если бы кто-то из соседей увидел это со стороны, то вполне мог бы решить, что это парочка, желающая весело провести время вместе. Приходилось крепко держать Гвендолин за талию, не давая качаться или осесть на пол. Переставляла ноги она скорее по инерции, чем задумываясь о своих действиях, но это было на руку. Одна соседка таки выглянула на шум и застала пикантную сцену, когда Алекс прижимал Гвендолин своим телом к стене, одной рукой придерживая ее саму, а второй пытаясь попасть ключом в замок. Пожилая женщина недовольно покачала головой и вернулась в квартиру, а Алекс хмыкнул. Пусть лучше думает, что ночью было веселье, а не осуждает женщину за пьянство. Разврат в списке прегрешений стоял несравнимо ниже алкогольной зависимости.       Оставить ее одну Алекс не смог. Начавшая приходить в себя Гвен потребовала кофе с сахаром, а выпив его, впала в какое-то совершенно невменяемое состояние. Она сначала вспомнила о разборках в пабе, потом стала рассказывать Алексу, на что была похожа ее жизнь эти годы. Кончилось все жуткой истерикой с попыткой порезать вены ножом.       Холодный душ и смесь от похмелья, найденная в шкафчике на кухне, погасила вспышку, а Гвендолин угомонилась, уснув прямо в мокрой одежде. Сам Алекс вынужден был сидеть и ждать, когда его джинсы и футболка высохнут в сушке. Он несколько раз высовывался по пояс в окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Оставлять его открытым постоянно он не рисковал, опасаясь, что Гвен может простудиться.       В груди появилось смутное беспокойство, Алекс не мог понять, с чем это связано, но ему казалось, что кто-то за ними наблюдает. Шторы он задернул, но ощущение не пропало. Последний раз Алекс выглянул в окно, уже накинув на плечи плед. В небе занимался рассвет, а прохожих на улицах в такой час было не много. В парке неподалеку паренек лет шестнадцати выгуливал крупную бойцовскую собаку без намордника. Пожилая леди только вышла из дома и направилась по дороге вверх. Больше никого. Но именно сейчас, пока Алекс рассматривал квартал, ощущение усилилось. Вдоль тротуара стояло множество припаркованных машин, любая из них могла бы стать укрытием для наблюдателя, но эту мысль Алекс отмел. Из седанов плохо просматриваются верхние этажи домов. По диагонали не хватает обзора из-за крыши и стоек, а если автомобиль стоит напротив дома, вообще невозможно следить. Молодая листва в кронах деревьев все еще плохо скрывала стволы, там не укрыться, а ближайшая высотка, из которой можно было бы наблюдать при помощи аппаратуры, находится довольно далеко, да и обзор из нее закрывают деревья, растущие на противоположной стороне парка.       – Я параноик, – выдохнул Алекс.       Мысль о слежке он полностью не отбросил, свежи еще были воспоминания о нападении в доме. Но зацикливаться сейчас не стал, однако кое-что для того, чтобы себя обезопасить, он предпринял. Для начала остался в квартире Гвендолин до ее пробуждения. Разговор вышел неловким, но Алекс ни единым словом не дал ей понять, что на самом деле думает о ее поведении. Вместо этого заверил, что подобное бывает со всеми, и раз никто не пострадал, то и думать о случившемся нет никакого смысла. В знак благодарности Гвендолин сварила прекрасный кофе в турке, а выпить его предложила на балконе под сигарету. Со стороны все выглядело вполне мило, Алекс даже сделал пару затяжек красного Мальборо, но быстро вспомнил, почему десять лет назад бросил курить.       Неприятное чувство пропало внезапно. В какой-то момент Алекс перестал ощущать пристальный взгляд чужака и расслабился. Из дома он вышел только когда подъехало такси, сам автомобиль осмотрел с придирчивостью, свойственной его профессии, а не обнаружив ничего подозрительного, наконец рассмеялся над своими страхами. Неделя выдалась настолько тяжелой, что вся его чрезмерная мнительность могла быть результатом нервных потрясений.              В таунхаусе его встретил голодный и очень недовольный Падла. Он с порога повел Алекса к миске и принялся стучать ею об пол, требуя, чтобы его покормили.       – Что, все про тебя забыли, мелкий пакостник? – улыбнулся Алекс.        Еноту достались порезанные яблоки и груши, а Алекс добыл из холодильника контейнер с закусками, на крышке которого была записка ярко-малинового цвета с надписью «Съешь меня!». Алекс обрадовался – Макс стал оставлять такие пометки с тех пор, как заметил, что его соседи боятся брать что-то, на чем нет опознавательных знаков.       Лейв пришел на кухню, когда Алекс уже покончил с мини-сэндвичами и взялся за кофе. Внешний вид Лейва порадовал, он выглядел выспавшимся и хорошо отдохнувшим. Мокрые после душа волосы пребывали в беспорядке, как если бы он вытер голову полотенцем, но получившееся гнездо так и не удосужился расчесать.       – Доброе утро, – замялся Лейв. – Слушай, извини, что так вчера получилось, я… Не знал, что он приедет, да и…       – С чего тебе извиняться? – подмигнул Алекс. – Если бы у меня было, с кем так зажигать, я бы, не думая, это сделал, не обращая внимания на окружающих. И ты сам знаешь, что мне было чем заняться. Не думаю, что мы бы с тобой резались в приставку больше двух часов, так что не парься. Рад, что ты смог отдохнуть как следует.       – Да, – Лейв расплылся в мечтательной улыбке. – Как в отпуск съездил.       – Сабур еще наверху?       – Нет. Около семи утра уехал.       – Жаль, – неподдельно расстроился Алекс. – Я думал, что он зависнет с тобой на все выходные.       – Я тоже так думал, – Лейв ткнул кнопку кофеварки и оперся бедром о столешницу. – Но в «Вессен» творится что-то непонятное, поэтому он смог вырваться только на одну ночь. И… Знаешь, я никогда не думал, что до этого дойдет, не понимал, что на самом деле происходит вокруг. Но вчера Сабур сказал, что хочет открыто со мной жить.       – А до этого вы что, скрывались что ли?       – Нет, ну… Он просто хочет, чтобы я выходил с ним в свет, как официальный партнер Ларса Холмстрема.       – Мне кажется, что при таких условиях, как у тебя, это не страшно, – внутри у Алекса поднялся вихрь эмоций. С одной стороны, появилось незнакомое ранее чувство зависти, с другой – какая-то непонятная радость. – Прежде всего, Сабур не человек, и уже поэтому ему плевать на мнение окружающих его людей. Но даже если бы был им, то при его положении в обществе и деньгах ему вдвойне плевать, о чем будут шептаться у него за спиной. Если тебя самого не страшит тот факт, что весь мир будет знать о том, что ты живешь с мужчиной, то я не вижу причин отказаться.       – Мне странно, что подобное я слышу именно от тебя, – хмыкнул Лейв. – Ты же сам как огня боишься разоблачения.       – Я сегодня думал об этом, – опустил глаза Алекс. – Я устал. Честно, у меня уже нет сил вот так жить.       – Так в чем же дело?       – Слишком долго это было под запретом лично для меня. Ты вчера так легко подтвердил Оливеру, что встречаешься с мужчиной, что я потерял почву под ногами. Вы просто говорили, обсуждали обыденные вещи, а я боялся. Потом долго думал, и… Я не знаю как, но попробую решиться и поговорить с отцом. Начинать нужно с него, это будет либо тыл, либо сожженный мост. Хотя… Мне кажется, что второе.       – И ты готов к этому?       – Не готов, – Алекс устало потер лицо руками. – Но никогда и не буду. Поэтому мне просто нужно решиться.       – Раз ты так быстро набираешься смелости, то может с Данте поговоришь?       – О чем? – удивился Алекс.       – Не прикидывайся дебилом, – рассмеялся Лейв. – Как минимум, после его попыток сблизиться с тобой и твоего побега из города, он заслужил возможность объясниться.       – Посмотрим.       Послышался скрежет ключа в замке, и Алекс встрепенулся. Кто бы ни пришел, ни с кем, кроме Лейва, он не готов был обсуждать эту тему. Он доверял друзьям, но знал, что они не поймут его метаний, так как может понять их тот, кто прошел через непринятие сам.       – Доброе утро! – Мирослава со стоном упала на стул и подперла подбородок ладонями.       Выглядела она счастливой и растрепанной. Косметика смазалась, что, в общем, не портило ее, придавая шарма. Волосы еще носили следы укладки, но теперь были стянуты в низкий небрежный хвост.       – Чем ночью занимались? Вижу, что Лейв провел ее плодотворно, выглядишь хорошо, но Алекс, с тобой-то что? Ты словно из могилы вылез.       – Я ходил пить с Гвен, – пожал плечами Алекс.       – Видимо, не очень удачно. Я думала, что вы или спать пойдете, или в клуб завалитесь, стресс снимать.       – Ну, свой клуб я получил дома, – подмигнул Лейв. – Сабур приезжал.       – О! Круто! – всплеснула руками Мирослава. – Но, это было ожидаемо. Вся группа разбежалась по личным делам вчера, поэтому я получила двух своих любимых мужчин на целый вечер. Одного еще и на ночь. И я не думала, что папа нас так легко отпустит.       – Он вроде не зверь, чтобы лишать единственную дочь плотских утех, – рассеянно сказал Алекс.       – Я уже привыкла к нравам Дисса, но все равно это как-то странновато для меня, я не знала, как сказать ему, что хочу уехать к Санти, но папа сам так деликатно сослался на дела, что мне стало стыдно.       Алекс поджал губы. По крайней мере, его друзья провели время с пользой для себя. То, что сам он оказался не у дел, его не сильно беспокоило. Винить в этом кого-то, кроме себя, было неправильно, ведь они свои отношения строили самостоятельно, невзирая на страхи и препятствия. То, что он не был способен на это, отнюдь не значило, что и они не имеют права на счастье.       – Вообще, ситуация меня немного беспокоит, – Мирослава задумчиво помешивала свой кофе маленькой ложечкой, хотя ни сахара, ни молока она обычно в него никогда не добавляла. – Сейчас, когда «Вессен» оправляется от потерь, странно, что Садонай сорвал с мест своих директоров и заставил не деньги крутить, а по миру скакать. Он подбирал этот Роял Флеш несколько месяцев, вывел Сабура не только на фармацевтику, но и на все химическое производство, а потом пригрузил еще и этим расследованием.       – Ну, не знаю, мне казалось, отрасль химии как раз не пострадала, – пожал плечами Алекс.       Лейв и Мирослава уставились на него, как на идиота.       – Милый друг, я тебе просто уточню на всякий случай, что под «химией» тут имеется в виду не бытовые средства. Что такое, по-твоему, фармацевтика?       – Таблетки, мази, антисептики, – Алекс догадывался, что где-то ошибся, но пока понять не мог, что не так.       – Верно! Но еще это анестетики, сапрессанты и стимуляторы, – подтолкнула его Мирослава. – Но дело даже не в этом. У «Вессен» есть заводы полного цикла, но не в этом случае. Сейчас Садонай, насколько я поняла из разговоров, усиливает оружейную отрасль, а для нее химия – важный элемент. Получается, что он под Сабура и Аластора загнал одно производство. Им проще между собой решить, что делать и как, множество других этапов. Совет директоров будет дальше воевать за прибыли в области фармы, но из-за того что на должностях, связанных с оружейной отраслью, стоят теперь нужные «люди», задача упрощается.       – Хорошо, я понял, – на самом деле Алекс ничего не понял, но углубляться не стал, слишком вымотался, чтобы вникать в этот вопрос. – Но почему они не сидят в своих норах, а носятся по Европе?       – Со слов отца, за последние десять лет Кион внедрился в компанию слишком глубоко. Похищение со склада во время летней грозы – это мелочь по сравнению с тем, что случилось недавно. Одна из секретных лабораторий подверглась хакерской атаке, а после из нее был похищен образец препарата, который готовили как замену газа для спецопераций и разгона толпы, – Мирослава закусила губу. – Ничего не хотите мне рассказать?       Алекс застыл, а Лейв, поколебавшись, вздохнул и решился.       – Его применили в Лондоне, а точнее, у нас в таунхаусе, – Алекс метнул на него отчаянный перепуганный взгляд.       Мирослава заметила эту перемену, но развивать тему не стала. Перед тем, как отправить их с Максом сюда, Шахрияр четко дал понять, что разговоры о случившемся под запретом.       – Вот и ответ, – наконец, сказала она. – Если эта дрянь действует на нас, то отловить вора и изъять состав – дело первостепенной важности. Видимо, в лаборатории перестарались, и в плохих руках этот образец может принести много неприятностей. Ладно, это не наше дело. Просто я хотела объяснить, почему у наших близких был только один день, чтобы провести с нами. Что там у Ви с Даном творится, не в курсе? – вдруг поменяла тему Мирослва.       Лейв скосил глаза на Алекса, но тот промолчал, сделав вид, что разговор его не касается.       – А с чего ты вдруг вспомнила? – решил уточнить Лейв. Уж больно спонтанно прозвучал этот вопрос.       – Да Санти говорит, что они застряли в Африке на неопределенный срок. Там начинается борьба за место у руля. Политика вяло перетекает в мордобой, а наши доблестные близнецы в эпицентре этих разборок пытаются закончить проекты до того, как все полетит в Бездну. Я так понимаю, что флотилию грузовых кораблей они уже вывели в нейтральные воды, но там еще какой-то пункт не закрыт, а время поджимает.       – А вот сейчас и узнаем, что да как! – Алекс резко обернулся на голос Лейва. Тот держал в руках свой игровой ноутбук, забытый на кухне еще вчера вечером.                     

***

      

      – Я не планировал никого убивать, – сквозь зубы процедил Вергилий. – Но передумал.       Распаленный желанием Данте был с ним согласен. Он сам был против мгновенной расправы, но ровно до того момента, как их прервали на очень интересном месте. Вергилий нашел свои шелковые штаны и с трудом надел на влажное тело. Каменная эрекция не опадала, так что пришлось еще и халат искать, чтобы закрыть это непотребство. Данте достал из-под подушки пистолет и тоже накинул халат. Кто бы ни пришел сегодня в их дом, он умрет страшной смертью за то, что посмел помешать им.       Вергилий, не особо таясь, вышел из спальни. Он злился на всех, включая безалаберную охрану, которая допустила проникновение. Если бы алмазы все еще были в доме, добраться до них вору не составляло бы труда. Он нажал на кнопку мобильного, вызывая своих бойцов и, выставив вперед пистолет, с ноги открыл дверь. Войдя, резко ушел в сторону, сразу занимая удобную позицию как для обзора помещения, так и для стрельбы. Еще в коридоре по кромке света он понял, что включена только настольная лампа, а значит, вторгшийся или идиот, или не понимает принципов позиционирования. И все же, наученный горьким опытом прошлых ошибок, Вергилий не стал рисковать, а сделал все, как учили.       Данте оказался у другой стены, он последовал примеру брата и тоже сначала занял позицию, а потом стал думать. Человек на противоположном конце комнаты стоял с поднятыми руками на месте, которое легко просматривалось с любой точки.       – Уилльямс, не стреляй, я по делу! – выкрикнул незнакомец.       – Да ладно! – Данте в раздражении стукнул ладонью по выключателю.       Яркий свет заставил незваного гостя сощуриться. Вергилий закатил глаза и захлопнул дверь.       – Шон Мейерс, что ты, мать твою, тут делаешь? – Данте и не думал опускать пистолет, и хоть с визитером он был знаком очень хорошо, пристрелить бы его не помешало, и не только за то, что лишил их с братом долгожданного полноценного секса.       – Данте, Вергилий, рад вас видеть, друзья! Можно, я руки опущу?       – Нет, сволочь, стой так, – подло заржал Вергилий, но пистолет опустил.       – Эм… – Шон поджал губы и огляделся. Руки опускать, конечно, не рискнул – имел несчастье в университетские годы узнать крутой нрав братьев и провоцировать этих монстров на их собственной территории точно не желал.       Данте в голос рассмеялся. Охрана, влетевшая в кабинет через четверть минуты, была выдворена обратно под очень злым, не обещающим ничего хорошего проштрафившимся бойцам взглядом Вергилия. На Шона он смотрел с некоторым восхищением, хотя, едва увидев, кто к ним пожаловал, очень хотел его задушить. Шон Мейерс учился с ними в Гарварде, они слушали одни и те же лекции и часто пересекались на вечеринках. Он был из богатой семьи, мог позволить себе жить как ему вздумается, но честно грыз гранит науки вместе со всеми. Предполагалось, что после выпуска он получит место в компании отца, но что-то пошло не так. У Шона было маленькое увлечение – воровство. И не просто воровать бумажники, а романтическое занятие, связанное с риском. Поймал его только Данте в свое время. Шона не сдали лишь потому, что сами близнецы не усмотрели в его действиях ничего криминального лично для себя. В Казино таких, как он, был целый отряд.       Невысокий, всего около метра восьмидесяти (в сравнении с близнецами, у которых рост превышал два метра, он казался маленьким), брюнет, с яркими чайного цвета глазами и правильными, гармоничными чертами лица, Шон не был особо разборчив в своих сексуальных связях и прыгал из койки в койку вне зависимости от пола партнера. Он побывал под обоими братьями, а потом с той же легкостью подцепил несколько девиц из сестринства.       – Я вот все время думал, пока мы учились, кого вы мне напоминаете, ребята, – улыбнулся Шон. – Мучился, пока не залез в ваши документы и не увидел, что хоть вы и проходили под фамилией Уилльямс все эти годы, дипломы вам выписали на имя Вессен. Не удивлен, что вы оказались тут.       – Хм… – Вергилий подошел вплотную и навис над своей жертвой. – И чего же тебе надо, придурок? Если ты знал, что мы сами Вессен, то понимал, на кого работаем. Неужели риск стоил тех алмазов? Кстати, их в доме нет.        Шон сжался, он всегда пасовал перед братьями, чувствуя в них настоящую угрозу, и это будоражило его, близнецы об этом знали. Кроме того, от них сейчас пахло сексом, а это тот еще афродизиак.       – Я знаю, – признался Шон и облизал губы. – Но это была единственная возможность с вами встретиться. Если бы я пришел в любой другой день, то имел бы дело с вашей охраной. Я сделал так, чтобы вы догадались о предстоящем ограблении, а зная, какой у вас характер, поставил на то, что убивать вы меня придете сами.       – О как! – Данте в удивлении вскинул бровь. Впрочем, Шон мог не продолжать, шестеренки в голове завертелись, план вора выстроился сам собой. – И во что ты влип?       – Я знал, что ты догадаешься! – заулыбался Шон.       – Руки опусти, – махнул рукой Вергилий.       Он пока не понимал всей сути происходящего, думал все решить переговорами, а убить нахала всегда успеет. Шон влез на их с братом территорию, а дураком он никогда не был, значит, у этих действий должна быть серьезная подоплека. Да, риск не оправдан, Шон должен был понимать, что попытка ограбить настолько могущественную структуру обернулась бы преследованием, а ищейки «Вессен» свою жертву никогда не отпускают.       – Я знаю, что вы пытаетесь ускориться и добываете алмазы огромными партиями, абсолютно игнорируя технику безопасности и нормы добычи. Я посмотрел, что раньше «Nebula» никогда этим не занималась, а все не теневые компании, привязанные к «Вессен», вели себя осторожно. Значит, основной целью была не руда, которую вы и так уже оформили, а именно драгоценные камни. Вы не «DeBeers»[1], и дела с ней не имеете, хотя в данном случае проще было бы договориться о поставке с ними. Значит, алмазы пойдут неофициально…       – А покороче можно? – Шон сжался под тяжелым взглядом Вергилия.       – Скоро из-за политической ситуации вы не сможете так же быстро добывать камни, вам придется или оборонять шахту, или ее бросить. Но вы не успеваете.       – Я тебе сейчас прострелю колено, если не услышу внятного ответа, – зарычал Вергилий.       – Я могу отдать вам алмазов в пять раз больше, чем днем вывез ваш курьер, – выдохнул Шон.       – Интересно, – задумчиво протянул Данте. – И откуда они у тебя? Но больше меня интересует, с чего такая щедрость.       – А его кинули!– рассмеялся Вергилий. – Я прав, Шон? Ты застрял здесь, и мы – твой билет на свободу. Авиасообщения нет, а ты, видимо, еще и документы посеял.       Шон опустил голову. Вергилий был прав, во всем. В университете близнецы хорошо учились, но их поведение и постоянные тусовки навевали мысли о взятках за учебу. Многие ошиблись в них и сейчас пожинали плоды. Шон был из тех, кто сразу заподозрил несоответствие внешнего образа и внутреннего содержания. Только увидев настоящую фамилию в документах, он догадался, какой на самом деле разыгран фарс. Нет, он понимал, что близнецы действительно любят веселиться, но еще ни один представитель «Вессен» не был идиотом. Об этом говорили и действия Джона Вессена – прошлого главы корпорации, и нового – Риза Вессена. Отец Шона уже имел неосторожность проколоться, посчитав, что сможет обыграть одного из Вессенов на экономическом ринге. Потери были не такими большими, но Мейерс-младший был уверен, что Риз пощадил своего оппонента, не поглотив его компанию по какой-то причине.       – Да, мои партнеры… Ладно, будем их так называть, – усмехнулся Шон. – Сбежали из страны. Они уверены, что я мертв, а значит, вернутся сюда, чтобы забрать добычу из тайника, когда все уляжется.       – Почему они в этом уверены? – решил на всякий случай уточнить Данте.       Шон молча отодвинул край рубашки и показал подживший след от пули.       – Понятно. Ну что ж, можем прямо сейчас съездить к тайнику, если он и правда существует, – буднично сообщил Вергилий.       Они с Данте переглянулись. Постороннему взгляды показались бы скучающими, но в глубине зрачков вспыхнуло пламя. Партия, превышающая последнюю добычу в пять раз, существенно бы сократила время пребывания здесь. Они смогли бы уехать, предоставив работу по смене власти другим своим соотечественникам. Это точно не их профиль, и Садонай дал это ясно понять.       – Сначала дайте слово, – стал серьезным Шон.       – Что, прости? – Вергилий с издевкой смотрел на него, за что получил укоризненный недовольный взгляд брата. – Какое слово? Ты хочешь, чтобы я на Библии поклялся?       Обоих близнецов эта шутка особо повеселила, но Шон оставался серьезным.       – Слова Вессен будет достаточно, – от игривой улыбочки ничего не осталась, поза стала напряженной, а мелкие движения резкими и нервными. – Мой прадед, когда Альцгеймер его отпускал, говорил, что слово Вессен стоит дороже любых денег.       Близнецы замерли. Они не слышали, чтобы Джон или Риз имели дело с компаниями Мейерсов сейчас, но в прошлом это могло случаться. Фраза была верной. Только ошибка была в том, что фамилия была придуманной и использовалась последние 250 лет для создания компаний и линии «преемников». Но в мозгу Шона «Вессен» равнялось короне, хоть он этого и не знал.       – Я даю тебе слово, что если ты приведешь нас к алмазам, мы вывезем тебя в США, и ты получишь новые документы, – сказал Данте, за что получил убийственный взгляд брата.       – В свою очередь, я дам слово, что если ты нас решишь обмануть и подставишь, то умирать будешь мучительно долго, – Вергилий доброжелательностью не отличался, но Данте решил не оспаривать его манеру поведения. Шон должен понять, что играм на этой территории не место.              Алмазы привезли в полдень. Шон не обманул, лишь только не знал, что не все, что удалось выкрасть ему и его подельникам, применимо. В конечном итоге из отобранного ассортимента осталась треть, но это уже было очень хорошо. Что бы ни задумал Садонай, братьям удалось форсировать процесс.       Шон остался в особняке до тех пор, пока не решится вопрос с его документами. Данте дал слово, и паспорт должен был быть настоящим. Приходилось иметь дело с посольством, но это уже было чем-то из разряда рутины. Никто не обещал, что документы, по которым будут восстанавливать удостоверение Шона Мейерса, будут настоящими. Кроме того, пора было дать поработать скучающим юристам.       В присутствии постороннего близнецы не рисковали устраивать повтор их ночных игр, не то чтобы они стеснялись, но человеку никогда не понять мораль Дисса, да и впоследствии могли быть проблемы с тем, что Шон проболтается. Репутация в человеческом мире была важна, и пока близнецы были относительно молоды, не хотели, чтобы в высших кругах, куда их неумолимо затягивало, ходили подобные слухи. Рано. Даже Риз Вессен – вторая личность Садоная – официально был женат.       Неделя пролетела быстро. Близнецы подняли вознаграждение для рабочих и увеличили темпы. Сторонние наблюдатели видели, что добывается норма, одобренная международным правом, на деле же из недр земли извлекали намного больше. Беспорядки хоть и пугали, но в этот раз сыграли на руку, некому было пресечь нарушение закона.              В десять часов утра на столике в гостиной подал сигнал ноутбук Данте. Тот даже в первый момент не сообразил, что именно его гаджет разрывается противным писком, но, увидев значок вызова, он искренне улыбнулся и нажал зеленую кнопку. С Лондоном они никогда не связывались, и то, что друзья первые вышли на контакт, воодушевило. Связь шла с аккаунта Лейва, но и это уже радовало, ведь Данте не был наивным и понимал, что сам Алекс не сподобился бы позвонить, слишком гадко было то, что случилось в баре перед его побегом.       – Привет! –поздоровался Данте.       Он был счастлив видеть всех троих, но пробежав по ним взглядом, остановился на бледном и осунувшемся лице Алекса. Лейв и Мирослава выглядели нормально, оба как после бурной ночи, но вот Алекс казался потерянным и загнанным. Сердце сжалось при виде него.       – Здорово, дружище! – подала голос Мирослава. – Как вы там?       – Потихоньку, – стараясь, чтобы не было заметно его беспокойство, Данте широко улыбнулся.       – Вы точно там работаете? – поддел Лейв. – Выглядишь как на курорте!       Данте оглянулся. Со стороны и правда можно было подумать, что они на отдыхе. За спиной сквозь панорамное окно виднелся шикарный бассейн с искрящейся бирюзовой водой. Пол гостиной был отделан белым мрамором с тонкими серыми прожилками, полированная мебель из черного дерева, немного кричащие, но не портящие интерьер колонны и удобный мягкий уголок из темной коричневой кожи с накинутой на спинку шкурой зебры.       – При такой работе условия проживания должны помогать расслабляться, – ответил Данте.       – Да нет, ты выглядишь слишком хорошо, чтобы слухи о том, как вы там пашете, были правдивы, – усмехнулась Мирослава.       – Ну, спасибо! – хмыкнул Данте.       – Подвинься! – Вергилий тоже заглянул в камеру ноутбука. В отличие от брата, он был одет в деловой костюм и смотрелся очень презентабельно.       – Вот, что он работает, я вижу, – продолжать гнуть свою линию Лейв.       Данте сунул руку в карман и помахал перед камерой галстуком.       – Ну не могу же я весь день его носить. Тут жарко!       Вергилий переставил ноутбук, чтобы их обоих нормально было видно на экране. Пришлось отодвинуть его подальше, так как они постоянно мешали друг другу плечами. Алекс все так же молчал. Он вымученно улыбался на каждую шутку друзей, но в остальном напоминал каменное изваяние. Данте старался вести себя как ни в чем не бывало, как и Вергилий, но тот сжал пальцами стальное перекрытие под столом и каждый раз, когда Алекс опускал голову, сжимал его с силой, не особо задумываясь, что еще немного, и стол накренится. У Данте такой возможности не было, он даже не мог сцепить зубы от досады, понимая, что все это будет хорошо видно.       – Ребята! Вода шикарная, жду вас обоих в джакузи! – Шон Мейерс открыл створку двери, но мокрый не стал заходить в комнату. Он почти сразу развернулся и вышел, а у пятерых участников конференции изменились лица.       – Ладно, давайте прощаться, нам с Лейвом пора на работу, – спокойно сказал Алекс и натянуто улыбнулся. Это была его единственная фраза за весь разговор. – Удачи!       Лейв попытался возразить, но по тому, как подпрыгнул его стул, несложно было догадаться, что его пнули под столом. Когда он и Алекс покинули кухню, Мирослава закатила глаза и, злобно уставившись в монитор, не стесняясь заявила:       – Дебилы!       Прощание получилось скомканным, настроение испортилось.       – Звонил же Лейв, да? – уточнил Вергилий, глядя на пустой экран.       – Да, – раздраженно кивнул Данте.       – А ноутбук у него игровой, и покупала его Дриззе.       – Да, – рыкнул Данте. – К чему это?! О чем ты вообще думаешь?!       – Да пытаюсь понять, какая там диагональ, и много ли они видели?       – Двадцать семь.       – Они видели все… – простонал Вергилий. – У Шона почти нет одежды, купается он либо в белых боксерах, либо голый. А в нашей дружной компании можно делать конкурс по неправильным выводам.       – Слушай, даже если бы он был одет с ног до головы, фраза «я жду вас в джакузи» наталкивает на мысли. А Мира права, мы дебилы,– пробубнил Данте.       – Я его убью сейчас! – Вергилий накрыл лицо ладонью и медленно провел вниз.       – А он тут при чем? – встал на защиту Шона Данте. – Ты сам устроил тут воспоминания о годах, проведенных на кампусе, так что не ной. Он просто сделал то, что ты его просил перед отъездом.       – И как это исправлять?       – Уже никак, – сокрушенно опустил голову Данте. – Теперь только при личной встрече.       – А чтоб тебя!              КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.