Когда гаснет свет

                    Почти неделю в столице стояла невыносимая духота, не спасала даже близость Темзы. Стоило отойти от набережной на десяток метров, как жара прибивала к раскаленной на палящем солнце дороге. Да, иногда в Лондоне было жарко, и не важно, что его принято считать городом туманов, летом ситуация могла быть разной, в частности, и такой, когда не хотелось выходить на улицу вовсе. Казалось, что от домов пышет как от печи, а асфальт вот-вот начнет брызгать из-под колес проезжающих автомобилей.       И только в пятницу вместе с опустившимися сумерками пришла долгожданная прохлада. Первый раз за семь дней полил дождь, а с Темзы подул по-настоящему холодный ветер. Впрочем, хоть жителям и стало легче, на дорогах случился коллапс. Как бы это ни было странно, но почему-то первые капли всегда становятся для водителей чем-то неожиданным. На нескольких центральных улицах произошли небольшие аварии, никто не пострадал, но и так затрудненное в час-пик движение встало намертво. Центр представлял собой одну сплошную пробку, и в этот момент большинство водителей с завистью смотрели на горожан, додумавшихся воспользоваться метро вместо личного транспорта.       Алекс отчаянно застонал, вцепившись в руль до скрипа. Вот уже сорок минут они с Лейвом пялились на громаду Вестминстерского аббатства и в душе ненавидели его. Ничего особенного со зданием не случилось, чтобы вызвать столько негатива, но стоять третий раз за день в пробке возле него несколько напрягало. Раздражали толпы туристов, облепивших достопримечательности, и ведь все эти люди вечером, выйдя из своих отелей, побегут знакомиться с ночной жизнью Лондона, несмотря на предупреждения. Никто напрямую не говорил, что улицы британской столицы облюбовали новые Джеки Потрошители, но гиды настоятельно рекомендовали гостям не бродить по злачным местам в одиночку. Процент сознательных людей в отпуске стремился к нулю, и подавляющее большинство просто игнорировало наставления.        Статистика говорила, что уровень преступности упал, постепенно возвращаясь к прошлогодним показателям, и в этот раз цифры не врали. Но это вовсе не значило, что Лондон внезапно стал мирным городом, где не совершается никаких преступлений. Однако облегчение все же наступило, большинство офицеров, наконец, стали возвращаться домой до поздней ночи и проводить больше времени с семьями. Некоторые жаловались, что малолетние дети перестали их узнавать и, увидев отца вечером, старались спрятаться как от чужака. Ситуация постепенно исправлялась и, может быть, все пошло бы быстрее, если бы не начался туристический сезон.       Алекс скосил глаза на очередную группу, спешащую к своему автобусу. Все одинаковые в своих целлофановых дождевиках с логотипом экскурсионной компании.       – Как думаешь, сколько из них сегодня встрянет в пабах? – пробубнил Алекс, с раздражением и завистью провожая большой красный автобус с открытым верхним этажом. У него была своя отдельная полоса, по которой он мог выехать из центра города, минуя пробку. Полиции без мигалок полагалось стоять вместе со всеми.       – Тут где-то четверть – дети, так что, если убрать их из списка, то, думаю, около двадцати человек сегодня ломанутся знакомиться с местными барами. Большая часть напробуется пива и в десять отвалит спать. Вероятно, с помощью патрульных им даже удастся дойти до отелей невредимыми. Около десяти человек отрубятся, едва дойдя до кровати. Около семи решат продолжить в гостиничном баре, а трое… – хмыкнул Лейв. – Вот этих троих обнаружат где-нибудь возле Биг-Бена, распевающих «Боже, храни королеву».       – Кстати, меня всегда поражало, что туристы поют именно это.       – Они еще и увешиваются сувенирами с британской символикой и стремятся копировать акцент, сэр, – рассмеялся Лейв. – Ты хоть раз слышал, как не очень хорошо говорящий на английском француз пытается изобразить это?       – Слышал, – улыбнулся Алекс. – Я минут пять слушал эмоциональный рассказ, пытаясь понять, но в итоге пришлось перейти на его родной, иначе мы бы до следующего утра сидели. Кстати, и досидели. Заявление-то нужно было на английском писать.       – Ты французский знаешь? – удивился Лейв. За время их знакомства он ни разу не слышал, чтобы Алекс общался на каком-то языке, кроме английского и дисского.       – Ну, ты же знаешь английский, – миролюбиво улыбнулся Алекс.       – Эээ…       – Английский – мой родной, а у тебя это второй язык. Как ты понимаешь, в частной школе второй язык – обязательная программа.       – И ты выбрал французский?       – Нет, я выбрал немецкий, – покачал головой Алекс. – Французский – это третий.       – Ты полон сюрпризов! – обрадовался Лейв. – Странно, что после Итона ты ломанулся в полицию.       – О! Ты не представляешь, насколько странно! – нервно засмеялся Алекс. – Мери устроила настоящий разнос, когда узнала. Как же! Ее внук – и какой-то там констебль!       – А что отец?       – А я дурак редкий, – поджал губы Алекс. – Он один не устраивал мне головомойку, но позвал в кабинет и два часа расспрашивал, чего меня туда понесло и уверен ли я, что это не блажь. Я все думал, что он тоже против, просто в силу характера не орет на меня.       – И?       – И после разговора пошел успокаивать маму. Ее, кстати, волновало не то, что я похерил семейное дело, а то, что меня на этой работе могут убить. Не могу сказать, что отцу удалось ее успокоить, но в итоге она смирилась, хотя и переживала, конечно, – Алекс вспоминал те дни с теплом и любовью. По сути, из-за страха разоблачения он так нервничал, что воспринимал любые попытки повлиять на его судьбу, как насилие. А Уильям, в свою очередь, просто пытался понять, насколько его решение осознанно, а не продиктовано духом противоречия. Для родителей в любом возрасте он оставался ребенком.       – Кстати, что слышно от Мери?– Лейв понимал – тема скользкая, но время шло. Они неделю ждали семейного скандала, готовясь к его последствиям на все лады, но ничего так и не случилось, и это беспокоило.       – Молчит, – нахмурился Алекс. – По словам мамы, ведет себя так, словно не в курсе.       – А есть вероятность, что она и правда не знает? – подкинул идею Лейв.       – Похоже, есть, и, как ни странно, очень большая. Я не уверен, что, узнав о таком «преступлении», ее смог бы заткнуть хоть кто-то. Понятия не имею, что сделал отец, мне он не докладывает, – Алекс хмурился, пытаясь анализировать сложившуюся ситуацию, но в его сознании происходящее не укладывалось в рамки принятой нормы. – Полагаю, Алисию кто-то перехватил. Но это не отец, он бы сказал.       – Будем считать, что случилось чудо, и она одумалась, – подмигнул Лейв.       – Ты сам знаешь, что чудес не бывает, – шумно выдохнул Алекс. Неразрешенная проблема нервировала его больше, чем он думал. – Как бы это потом боком не вышло, чудо твое.       – Должно же нам было повезти наконец? Или в везение ты тоже не веришь?       – Ты же сам знаешь, что нет, и все случается только под влиянием определенных обстоятельств, везение тут ни при чем. Кстати, ты отчет по псу видел? – сменил тему Алекс, пока они не начали спорить.       – Да, и, если честно, я чего-то не догоняю, – признался Лейв. – Ему вкололи состав, провоцирующий выброс адреналина. У питбуля не было шансов, его просто превратили в орудие убийства.       – Вот и я о том же, – Алекс закинул руку на заднее сиденье и протянул Лейву папку. – Смотри, если считать Фоули, то это вторая «казнь». За что могли убрать Врачевателя? По профилю Яра, этот – самый смирный из всей группы. По идее, от него должно было быть меньше всего проблем. Незаметный, не агрессивный, даже в какой-то степени милосердный…       – Милосердный? – перебил его Лейв. – Вот уж какая характеристика лишняя в любом описании маньяка.       – Не скажи, – покачал головой Алекс. – Он считал, что делает благое дело – избавляет от сердечных мук. Он кардиохирург. Из дела я понял, что его навязчивая идея появилась, когда он лечил пациента с «синдромом разбитого сердца». Пациент умер, а его понесло, он посвятил пять лет изучению вопроса. Что за синдром такой?       – Это стрессовая кардиомиопатия, похоже на острый сердечный приступ по симптомам. Считается, что синдром провоцируется реакцией мозга на стресс. Ну и чаще всего наблюдается у тех, кто пережил потерю близкого или тяжелое расставание. По крайней мере, так написано в статьях про него, – Лейв пролистал дело Аммермана и многозначительно хмыкнул, заставив Алекса напрячься в предвкушении. – А ты не заметил, какая прослеживается связь у нашего доктора с пациентом?       – Нет, не думал, что это важно, – процедил Алекс. – Говори, что там у тебя!       – Пациентка нашего доктора одного с ним возраста, – начал Лейв. – Найти ее в сети – дело одного клика, а дальше все прям ооочень интересно.       – Лейв! – рявкнул Алекс.       – Что? – Лейв хлопнул ресницами, изображая невинность и специально провоцируя Алекса.       – Я тебя…       – Не сможешь! – улыбнулся Лейв. – Убийство прямо в машине посреди пробки – не твой стиль.       – Тогда колись, потому что рано или поздно мы доедем до тихой улочки, где я тебя и придушу.       – Женщину зовут Флора Берк, она училась на одном курсе с Амерманом. Работала нейрохирургом в Госпитале Святой Марии, но уволилась оттуда после гибели в аварии ее мужа и двоих сыновей. Вот тебе и стресс, спровоцировавший «синдром такоцубо».       – И как одно с другим связано? Почему именно этот случай побудил Аммермана начать?       – Ну, сам подумай… – протянул Лейв. – Аммерман всю жизнь был один, но мы ведь допрашивали его коллег, и один из них учился вместе с ним и доктором Берк в колледже. По его словам, Аммерман до четвертого курса был нормальным, но после быстротечного романа с неизвестной девушкой замкнулся.       – Думаешь «неизвестная девушка»– это Флора Берк? Кстати, вполне логично!– осенило догадкой. – Он сам испытал сердечные муки. Но когда она умерла от «разбитого сердца», решил избавлять людей от этой беды, не доводя до терминальной стадии. Вот тебе и милосердие…       – Вообще-то, это лечится, – скривился Лейв. – И странно, что кардиохирург, кстати, его считали гением, решил избавляться от проблемы именно таким способом.       – Тут сложно говорить о мотивах. Вероятно, смерть женщины, которую он любил столько лет, замкнула в его мозгу какие-то клемы.       – Алекс, этот человек состоял в команде трансплантологов. Кардиохирурги считают себя богами, уж поверь, мне довелось общаться со многими из них. Для таких любая болезнь – вызов. Они скорее пойдут на опасную операцию и грохнут пациента на столе, чем отступят, – возмутился Лейв.       – А что, если ему нужны были сердца?– предположил Алекс. – Он изучал этот вопрос, вполне может быть, что я ошибся, и никакое это не милосердие, а материал для работы. Но все же, из-за Флоры или и по каким-то своим причинам он выказывает некое подобие уважения жертве.       Лейв открыл было рот, чтобы возразить, но тут же захлопнул. Спорить не решился, считая, что Алекс мог быть прав. Как бы ужасно это не выглядело, но к своим жертвам Врачеватель действительно относился с уважением. Маниакально извращенным, но все женщины были оставлены в позах покоя. На это напирал в своем профиле Шахрияр.       – Нужно подумать, – согласился Лейв. – Но тогда скажи мне, пожалуйста, за каким хреном его понадобилось убивать? Что он мог сотворить такого, чтобы…       – Отказался напасть на выбранную цель, – предположил Алекс. Он тыкнул пальцем в небо, но, похоже, будучи озвученной, эта мысль плотно захватила его внимание. – А пироман, наоборот, тронул кого не стоило…       – Получается, Куратор не способен полностью контролировать свою свору, – очередное предположение было внезапным, но многое объясняло. Лейву давно не давала покоя идея, что Куратор помешан на контроле, и вероятно, ослушание означает смерть подчиненного. В нормальном обществе это чаще всего увольнение, но маньяка-психопата не уволить, его вообще нельзя оставлять без присмотра. – Он опасался, что его чудовищ может кто-то поймать.       – Вот это ближе всего к истине, – кивнул Алекс. – Я даже думаю, что он не смог полностью дистанцироваться, и они знают его в лицо.       – Тогда нужно поймать хоть одного…       – Подумаем об этом дома! – Алекс придавил педаль газа – автомобиль, наконец, выбрался из пробки.              

***

             Из гостиной слышался смех и гул голосов, звук глушили толстые стены, но не узнать их было сложно. Сейчас инициативу захватил Сантьяго, его легко можно было вычислить по беглой речи, приправленной эмоциональными возгласами и витиеватыми эпитетами. Не все удалось разобрать, но это явно было что-то забавное – громыхнул хохот.       – Алекс? – тихо позвал Лейв.       Они стояли в коридоре, прислушиваясь. Весной Лейв мечтал, чтобы близнецы появились в этом доме, чтобы они приехали и решили свои вопросы с Алексом, тогда это казалось лучшим выходом. Но сейчас, когда Алекс уже научился жить без них и, казалось, больше не нуждается в их поддержке, Вергилий и Данте объявились. Лейв был с Алексом почти с самого начала, видел, как его ломало от эмоций, как тяжело он переживал разрыв, и ничего не мог с этим поделать. Оставалось только молча подставлять плечо. И хоть сейчас ситуация была в корне иной – Алекс нашел Рика, у них, вроде бы, все было хорошо, но такой шоковый удар, как приезд обоих его бывших возлюбленных, может пошатнуть и без того не самую крепкую психику. Лейв не был уверен, что одному Ричарду Муру под силу перебить болезненную тягу, родившуюся на пике эмоционального коллапса. Эмоции Алекса сформировались во время травмирующих событий и могли дать о себе знать теперь. Как бы со стороны ни казалось, что все нормально, Лейв сильно сомневался, что за такой короткий срок Алекс смог полностью излечиться. Но сейчас это уже не было важно, ведь все трое сошлись в одном доме, и Алекс сбегать не собирается.       – Я слышу, как в твоей голове крутятся шестеренки, – улыбнулся Алекс. –Не беспокойся, все нормально, никаких скандалов не будет. Все прошло, забылось.       Алекс говорил уверенно как никогда, и Лейв поверил ему. Пока. Оставалось проверить, как на самом деле он поведет себя, когда увидит братьев, ведь одно дело слова, и совсем другое – действия.       В гостиной, освобожденной Мирой и Максом от досок и коробок с делами, собрался старый отряд. Теперь они все выглядели иначе – тактическую форму заменили деловые костюмы и строгие платья, чинно пили коньяк из красивых бокалов, а не из горла, как обычно, но поведение осталось прежним. Радость от встречи отбросила необходимость соблюдать этикет, гости бросились навстречу новоприбывшим, обнимая и целуя их. Лейва даже пару раз кто-то приподнял над полом, может быть даже Сольвейг, это вполне было в ее репертуаре.       В разговорах старались обойти щекотливые или тяжелые темы, не поднимали рабочих вопросов, но с удовольствием рассказывали, где побывали. Оказалось, что Сольвейг и Сантьяго почти постоянно были приставлены к группе Сатаны и катались с ним по всему миру, пока не обосновались в Лондоне. Вергилий и Данте с удовольствием делились впечатлениями о красотах Африки и напрочь игнорировали вопросы о своей деятельности там. Лейв всегда поражался их избирательному слуху. Впрочем, если посмотреть на других членов королевской семьи, то эта черта прослеживалась у всех и передавалась некоторым знакомым – Сабур тоже умел неплохо пропускать мимо ушей то, что ему не нравилось.       Лейв, хоть и участвовал в общем веселье, пристально следил за Алексом. Казалось, ничего страшного не происходит, Алекс поначалу вел себя вполне нормально, смеялся со всеми, иногда возмущался, когда чей-то рассказ заводил в непонятные дебри, но через час он начал как-то странно себя вести. Когда никто из близнецов на него не смотрел, он бросал на них неоднозначные взгляды. О чем он думал в этот момент, сказать было сложно, никаких негативных эмоций не отражалось на его лице, но это еще ничего не значило. Взгляд становился немного тоскливым, но не более. Он мог сожалеть о том, что ничего не получилось, или заходить на новый виток душевных терзаний, от которых, как Лейву казалось, он уже избавился.       А вот близнецы откровенно пожирали Алекса взглядом. В их глазах читался дикий коктейль эмоций, начиная от гнева, заканчивая тоской и сожалением. Если они так и продолжат опустошать запасы алкоголя из подвала таунхауса, то на горизонте появится перспектива разборок. Чем больше друзья пили, тем более бестактными становились вопросы и высказывания. Понять это можно – выпивка позволяла сократить выросшую между всеми ними дистанцию, но также могла спровоцировать выброс ненужных эмоций.       – Может, пойдем в клуб? – слова Вергилия встретили с энтузиазмом. Разогретые алкоголем тела требовали активных действий. И лучше бы им попасть в место, где они не рисковали бы что-то разбить.       – Да! – обрадовались девушки, а парни поддержали короткими кивками.       Даже не будучи больше одним отрядом, они воспринимали предложения своего бывшего лидера без возражений. Казалось, ничего не изменилось, не было почти десяти месяцев, поведенных порознь. Вергилий оставался главным.       – Нас восемь, – прикинул Макс. – Сейчас вызову такси, только скажите, куда ехать.       – Не нужно такси, – довольная улыбка растянула губы Вергилия. – У меня есть идея получше!       Не озвучивая ее, он набрал номер.       – Подавай! – прозвучал приказ.       Любопытство почти победило Мирославу, она готова была ехать в клуб прямо в футболке и не накрашенной, только бы увидеть из окна, что именно Вергилий приказал подавать. Однако, помучавшись в ожидании с минуту, Мирослава понеслась к себе в комнату.       – Не рано ли ты решил подавать? – Алекс первый раз напрямую обратился к кому-то из братьев. До этого момента Лейв даже не замечал, что все общение шло как бы через посредника. Это настораживало.       – Ну, не час же она там будет возиться, – немного растерянно проронил Данте.       – Ты очень плохо знаешь женщин, – улыбнулся Алекс. – Она там и два часа просидеть может.       – Не все так плохо! – успокоил их Сантьяго. – По косвенным признакам скажу, что не более пятнадцати минут. Вот если бы у нее не было свежей укладки, тогда да, мы вполне успели бы выпить еще пару бутылок. Поверьте, я свою девушку хорошо знаю. Тем более, ей не терпится узнать, что за машину нам подадут, хотя…       – Нас восемь! – повторил очевидное Макс. – Ничего, кроме лимузина, такое количество не вместит.       – Ошибаешься, – улыбнулся Вергилий.       – Ты вот это вот все запланировал заранее? – сощурил глаза Алекс.       – У меня всегда есть несколько заготовок, – подмигнул Вергилий и все дружно рассмеялись. Факт, эту способность он перенял от Садоная, у того тоже всегда был туз в рукаве.       Через десять минут на узкую улочку заполз патибас.       – Обалдеть! – Макс успел за пять минут переодеться и спуститься на первый этаж, как раз к тому моменту, как на вид обычный черный автобус распахнул двери, продемонстрировав свое праздничное нутро: бархатные диваны, внушительный бар и пилон. Яркая фиолетовая подсветка не давала возможности распознать остальные цвета, но этого и не нужно.       – Мы клуб прямо на ходу устроим? – уточнил Лейв.       – Нет, на нем мы доедем до «Обратной стороны луны», а чтобы не было скучно ехать, начнем веселиться заранее, – подмигнул Вергилий.       Лейв и Макс присвистнули. Остальные просто не знали, о чем шла речь. Клуб находился за городом и занимал здание, больше похожее на средневековый замок. Это детище Князя открылось не так давно, но уже завоевало симпатию привередливой лондонской молодежи. Несколько ярусов танцпола, шестнадцать огромных баров, расположенных как непосредственно в танцевальной зоне, так и в зонах отдыха. Считалось, что хозяин собрал лучших барменов со всего Лондона, и не было такого напитка, который они не смогли бы смешать для посетителей. Но одним из самых привлекательных моментов был круглосуточный ресторан. Он находился в недрах клуба, и при желании голодный гость мог не давиться орешками, а пойти нормально перекусить, чтобы с новыми силами атаковать танцевальные площадки.       – Я там был пару раз, – похвастался Макс. – Крутецкое место!       – Когда ты успел?! – вытаращился на него Лейв.       – Я инкуб, – напомнил Макс. – И если мой сюзерен открывает новое место, я просто обязан пойти посмотреть, что там такое. И вообще, вам бы тоже иногда следовало развлекаться! У вас же ночи свободные, чего вы зарываетесь в бумаги.       – А работать кто будет? – устало спросил Алекс.       – Слушай, но вы же понимаете, что, не делая нормальных перерывов, вы заходите в тупик, но, не признавая этого, вдвоем лупитесь о стену головой, – серьезно заявил Макс.       – Он прав, – поддержал Данте. – Мозгам нужна разгрузка. Даже самый выдающийся разум погибает, если его перегрузить. Количество –не значит качество.       – Что ты имеешь в виду? – Алекс не нападал, только после своего вопроса стал выглядеть еще более уставшим, чем раньше.       – Я имею в виду, что, прокатывая одну и ту же ситуацию раз за разом, вы не получите нового результата, пока смотрите на нее под одним и тем же углом, – дружелюбно улыбнулся Данте. – Если где-то застряли, переходите к следующей задаче, к этой вы еще успеете вернуться.       – Вообще, смысл в этом есть, – согласился Алекс. – Но не всегда выходит выбраться из замкнутого круга. А если уже получилось, возвращаться не хочется.       На лицах близнецов не дрогнул ни один мускул, они все так же выглядели довольными жизнью, улыбались, но в зрачках промелькнуло что-то темное, нехорошее. Алекс не заметил перемен, похоже, на это обратили внимание только двое. Сольвейг подошла к Лейву вплотную и сильно сжала его ладонь, привлекая внимание, а когда он повернулся, отрицательно покачала головой. Не надо, не лезь. И он проглотил крутившиеся на языке слова.       Алекс говорил вовсе не о деле, для этого не нужно быть психологом. Он не мог ни сказать напрямую, ни сдержать эти мысли, неосознанно подводя итог этой встречи. Алекс не хотел возвращаться к прошлому, не хотел, чтобы близнецы снова вошли в его жизнь. Чувства погасли, или это страх? Не важно, что бы это ни было, решение Алекс принял, и близнецы отлично поняли, о чем он говорил.       Алекс больше не смотрел в их сторону, он задумчиво рассматривал Макса. Казалось, в его облике нет ничего необычного, а поди ж ты, взгляд притягивает магнитом. Все говорило о том, что этот парень не обычен, стоит ему войти в зал, он прикует к себе внимание публики.       – Суперсамец, – на ухо Лейву шепнул Алекс.       – Что? – опешил Лейв.       – Сталкер выбирает суперсамца, а не женщину, мы ошиблись в виктимологии, – пояснил Алекс. – И у меня только что появилась одна мысль.       – Дай угадаю, – съехидничал Лейв. – Ты хочешь поймать его на живца.       – А ты точно читать мысли не умеешь? – рассмеялся Алекс.              «Обратная сторона луны» оказалась целым комплексом строений. В разное время суток эти помещения служили своим целям. Днем на территории работали рестораны и бары, а ночью начиналась вакханалия. Место красивое, даже идейное, но что-то в нем пугало Алекса. Может, его неуловимая схожесть с Казино– его уменьшенной копией. Создавалось ощущение, что, завершив цикл, жизнь начала не новый виток, а повторяет предыдущий с несколькими правками. Та же группа друзей, с разницей лишь в том, что теперь Алекс их знает. К двоим испытывает непонятные чувства, более на ту сумасшедшую любовь они не похожи, нет тепла к ним, эти звезды не греют, но они не погасли, как он думал некоторое время назад. Эмоции накатывали тяжелыми волнами, и каждая обрушивалась ему на голову, все сильнее придавливая к земле. Они как вода во время шторма отступали, затягивая Алекса под себя, в бушующие волны, а затем в глубины. Нужно было бороться, но это не так просто, в прошлый раз не получилось, пока… Не появился Рик. Уцепившись за мысль о нем, Алекс вынырнул из черного, рвущего на части потока и обнаружил себя на танцполе. Все его друзья были здесь. Нет, не все, двоих он не досчитался. Прокрутив в голове последние два часа, он вспомнил, что наверху есть галерея с VIP-кабинетами, где и остались близнецы.       Это, конечно, отдых, отличный, надо сказать, но не этого просила душа. Рано возвращаться в этот мир. Вергилий и Данте опять ураганом ворвались в его жизнь, но снова нарушить спокойствие у них не выйдет. Пошатнуть – да, но не разнести его в щепки, у Алекса был теперь тыл. Разбираться в своих эмоциях сейчас Алекс был не готов, они почти все пребывали в состоянии сумбура, но одна была стабильной даже сейчас.       – Лейв, мне нужно уехать! – прокричал Алекс, силясь перекрыть грохот музыки.       – Зачем? – Лейв стал озираться, выискивая, куда отойти, чтобы поговорить. Они не успели углубиться в зал, удалось быстро протолкаться сквозь толпу к выходу.       – К Рику, – улыбнулся Алекс. Лейв понимающе кивнул. – Я не хочу веселиться без него.       – Вызывай такси, я тебя провожу, – не стал возражать Лейв.       Он предполагал такой исход и даже был не против. Близнецы не могли надеяться на то, что Алекс примет их с распростертыми объятьями, закрыв глаза на то, что было. Мог бы, если бы не Ричард. Алекс его не бросит, и это было ясно с самого начала, ему удалось двинуться дальше, оставив позади прошлые невзгоды и проблемы. Алекс полюбил Рика, по-своему, может, не так разрушительно и безоговорочно, как Вергилия и Данте, но суть была именно в том, что Мур стал для него важен. В биполярном мире он бы стал представителем стороны порядка, но делить чувства только на черное и белое нельзя, это рано или поздно стукнет Алекса по голове, но не сейчас. В данную минуту ему нужна стабильность, чье-то тепло и радость от встреч. Близнецы своим появлением принесли ровно противоположное, они сломали и без того шаткий баланс. В будущем все может измениться, однако сейчас Лейв плотно занял сторону Ричарда.       – Нужно предупредить остальных, – спохватился Алекс.       – Я сам им все расскажу, – заверил Лейв.       Вергилий уже выпил три бутылки крепкого алкоголя, и этого было достаточно, чтобы он потерял самоконтроль. Он и так напоминал разъяренного быка, сказать ему, что Алекс уезжает – все равно что помахать плащом матадора перед мордой. Данте трезвее, но он тоже не в лучшем настроении, и Лейв сомневался, что тот сможет удержать брата от необдуманных поступков. В патибасе они еще как-то имитировали адекватное поведение, веселились со всеми, но по приезде в клуб наотрез отказались покидать кабинет, продолжая заказывать туда только алкоголь, который может гореть.       Но и близнецов нельзя было винить, они поступали, как велел им долг. Уехали в Африку, чтобы послужить Диссу, не могли отказаться в угоду собственным эмоциям.       – Пережить бы эту неделю, – пробубнил себе под нос Лейв.       Алекс не слышал.       Проводив такси, Лейв некоторое время простоял на улице, разглядывая наползающие тучи. Ему придется вернуться назад, объяснить остальным, как-то обойти причину спешного бегства. Надеяться, что никто ничего не заметит, было бы глупо.       Лейв прошелся немного вдоль здания, наслаждаясь прохладой ночи. Волноваться пока не стоило, не все так плохо, ведь все живы, никто даже не застрял на больничной койке. Мир не такое уж и плохое место, в душе покой. Макс был прав – стоило ненадолго забыть о работе, мозг словно перезагрузился, выбросив все лишнее. Догулять эту ночь – просто-таки необходимо для душевного здоровья. Осталось дождаться сообщения от Алекса и убедиться, что он нигде по дороге не влип. А ведь он мог!       Едва Лейв переступил границу света от высокого фонаря, всколыхнулось чувство тревоги. На мгновение ему показалось, что с противоположного конца аллеи на него кто-то смотрит. Чувство было слабое, не похожее на то, что он испытывал прежде, когда в голове буквально ударял колокол, сигнализируя об опасности. Поколебавшись, он отступил обратно в пятно света. Невдалеке возле стены основного здания показалась пара охранников, патрулировавших периметр. На закрытой территории развлекательного комплекса было безопасно, здесь достаточно людей, чтобы обеспечить посетителям спокойствие, а значит, укол страха можно списать на разыгравшееся воображение.       Постояв еще минут пять на улице, Лейв нырнул обратно в темное нутро замка. В нос снова ударил запах алкоголя, духов и пота, а вместе с ним пришло умиротворение. Ненадолго вернуться в VIP-зал все же пришлось, хотя бы для того, чтобы проверить, как там обстоят дела. Открыв дверь, Лейв мысленно дал себе подзатыльник и пообещал взять себя в руки. Чувство самосохранения тихо подсказывало ему, что пока не стоит соваться в пасть ко льву, но, проигнорировав невнятные сигналы, он решил сразу разобраться с проблемой, чтобы со спокойной совестью вернуться в зал.       Данте бросил на него короткий взгляд, от которого Лейв похолодел. Младший брат всегда казался более безобидным, он был менее агрессивным, но это ощущение было обманчивым. Хватило одного взгляда ему в глаза, чтобы облиться холодным потом и мгновенно протрезветь. Он походил на затаившегося хищника.       Вергилий стоял лицом к панорамному окну, занимавшему всю стену. Он опирался одной рукой стекло, во второй держал почти пустой бокал с чем-то темно-янтарным на дне. Его позу нельзя было назвать расслабленной, он неотрывно смотрел в зал, крутил головой, словно кого-то выискивая.       – Алекс уехал, – с порога заявил Лейв. Музыку здесь приглушала изоляция, и не было необходимости перекрикивать ее, чтобы достучаться до собеседника.       – Спасибо, что предупредил, – будничным голосом поблагодарил Данте. Вроде бы ничего не изменилось, он не казался злым или раздраженным, но Лейв предпочел ретироваться из кабинета как можно быстрее. Вот тут чувство тревоги прямо-таки взвыло.       Он не боялся получить за свое сообщение, хоть и помнил, что делали в старину с гонцами, приносившими плохие новости. Но оставаться с двумя разъяренными зверями в одной небольшой комнате ой как не хотелось.       Едва дверь за ним закрылась, послышался хруст стекла. Вергилий застыл как статуя, но только теперь в правой руке остались осколки бокала. На ботинки упала одна янтарная капля, затем другая. Еще секунда, и уцелевшее дно бокала улетело в стену, Вергилий обернулся.       – А чего ты ожидал? – холодно спросил Данте.       – Не знаю, – прорычал Вергилий. Он хотел поговорить с Алексом нормально, хотя бы попытаться, но все пошло не так с самого начала.       – Вариантов-то и не было, Ви, мы и так опоздали везде, где можно, – вздохнул Данте. Он откинулся на спинку дивана и положил ноги на низкий журнальный столик.       – Хорошо, что ты предлагаешь?! – злость постепенно накрывала его, лишая возможности быстро анализировать обстоятельства. Никогда Вергилий не позволял себе подобного в экстремальных ситуациях, а сейчас, по его мнению, была именно такая.       – На данный момент ничего, – пожал плечами Данте. – Ты успокойся и подумай, сам же хотел, чтобы Алекс был счастлив, и, как видишь, он счастлив, но не с нами. Как бы ты ни хорохорился, принять такой удар не легко. На словах это было действительно просто, но…       – Я помню, что я говорил, – перебил Вергилий. – Не думал, что…       – В лицо принять отказ не так просто, – горько усмехнулся Данте. – Ну и, откровенно говоря, мы с тобой – тот еще подарочек.       Вергилий молчал. Прожекторы прорезали плотный дым, запущенный в зал, лишая возможности видеть людей внизу. Да это уже и не было нужно, все равно перед глазами все плыло, размывалось, превращаясь в смазанную картинку. Сердце постепенно успокаивалось, волна ярости схлынула, оставив после себя пустоту. Об этом близнецы только слышали, теперь довелось испытать.       – Что будешь делать? – тихий голос заставил Вергилия обернуться. Данте смотрел ему в глаза, ожидая решения.       – То же, что и ты, – вздохнул Вергилий. – Отступлю. Если Ричард Мур – тот, кто ему нужен, значит, так и будет. Но, как бы то ни было, я считаю, что нужно заканчивать эти игры в полицейских.       – Думаешь, подключить наш ресурс?       – Да, все равно нужно чем-то их занять.       – Я рад, что мы друг друга поняли, – кивнул Данте и потянулся к звонку. Алкоголя сегодня понадобится больше. Много больше.              ***              Алекс: «я хочу с тобой поговорить»       Сообщение в первый момент напугало Ричарда. Успокоил он себя тем, что Алекс вообще склонен писать короткие фразы, и желание поговорить может быть продиктовано чем угодно.       Отложив телефон на край раковины, он вытер голову полотенцем и накинул халат. Сегодня Ричард полдня провел в городе и вымотался как собака. Думал, что хватит энергии только на душ и может быть пол серии какого-нибудь сериала. Но внезапный выброс адреналина придал сил, а сон как рукой сняло.       Телефон снова пискнул, Ричард уставился на него, как на опасную змею. Отчего он нервничает, Рик понимал, да только поделать с собой ничего не мог. Алекс не планировал сегодня приезжать, а раз изменил планы, значит, случилось что-то серьезное. Ричард разблокировал экран и уставился на текст, на душе вдруг стало светло и хорошо.       Алекс: «нет, не так. Я хочу тебя. Вот так верно»       Обычно сам Ричард писал нечто такое, Алекс – никогда.       Алекс: «буду через двадцать минут»              Всю дорогу Алекс не мог найти себе места. Прошлое настигало его со всех сторон, лишало и без того шаткого, чудом обретенного спокойствия. Мир не рушился как раньше, но нечто темное, ждавшее своего часа, наконец подняло голову. Сейчас сложно было анализировать ситуацию, делать какие-то выводы, но решение напрашивалось само собой – быть подальше от Вергилия и Данте, иметь с ними как можно меньше дел, пока внутренняя буря не уляжется. Когда разделяют тысячи километров, намного проще обманывать себя и верить, что уже больше ничего не сможет вывести из равновесия, но стоит только встретиться, увидеть своими глазами, как иллюзия развеивается, обнажая неприглядную правду. И все же эмоции изменились. В начале, когда Алекс бежал из Дисса, поджав хвост, его терзали обида, непонимание, чувство обреченности, сейчас все стихло, но этого было недостаточно, чтобы спокойно разобраться, мозг еще не адаптировался к новым обстоятельствам.       Поднимаясь наверх, Алекс перепрыгивал через три ступеньки, благо длина ног позволяла. Важно было увидеть Рика прямо сейчас, чтобы понять свое сердце. Необходимо наконец унять тот хаос, что творился в его голове.       Дверь открылась, и в бушующем сознании Алекса внезапно наступил штиль. Рик улыбался своей обычной улыбкой, такой открытой и доброй. Когда ему не нужно было выглядеть строгим начальником, маска сползала, открывая его истинное лицо. Если Рик не хмурился и не поджимал губы, он выглядел моложе, а с растрепанными, слегка влажными после душа волосами вызывал острое желание прижать его покрепче, и Алекс с удовольствием ему поддался. Сгреб Рика в охапку, сжал как плюшевого медведя и поцеловал в висок.       – Я тоже очень рад тебя видеть, – просипел Рик. Он не дергался и не пытался высвободиться, стойко терпел чужой приступ грубой нежности. Именно в такие моменты Алекс проявлял самые искренние эмоции.       Алекс много лет ни с кем не пытался занять активную роль, но именно с Риком, ему вдруг захотелось изменить это. Уже несколько раз это желание завладевало им, но до этого момента он не решался реализовать его. Рик был другим, не похожим на тех, с кем Алекс имел дело прежде, он умел быть мягким и ласковым, в то же время строгими требовательным. Рик был разным, и именно это заставило Алекса вопреки всем доводам рассудка остаться с ним, поэтому он покинул клуб и приехал сюда.       Причин было много, но, увидев сегодня братьев, Алекс вдруг понял, что если хоть на секунду даст слабину, этот водоворот снова его затянет, у него не будет шанса вырваться, не будет нормальной жизни и того, чего обычно ждут от отношений. Может быть, если бы он родился во Внешних царствах или хотя бы прожил там столько, сколько его друзья, он бы видел и другие пути, но сейчас его мозг спасался от новых душевных ран и просто отрицал все, что хоть как-то могло бы оправдать Вергилия и Данте.       Он мягко подтолкнул Рика к спальне, никуда не спешил – впереди вся ночь, а следующий день выходной. Можно будет проваляться в кровати до обеда, потом сходить перекусить в китайский ресторан или заказать еду на дом.       Уже под утро Рик окончательно вымотался. Речь стала бессвязной, он только и мог, что иногда кивать и с шипением менять позу на кровати. Алекс оставил его, посчитав, что на сегодня достаточно. Засыпая, Рик перевернулся на другой бок и тихо, на грани слуха прошептал:       – Я люблю тебя.       Он уснул, не дожидаясь ответа.       Алекс лежал на своей половине кровати, не двигаясь.