***
Он быстро вливался в коллектив, много шутил и действительно пользовался некоторой популярностью у девочек, что не отлипали от его украшений, расспрашивая где и что было куплено, хихикали и шептались. Учителя относились к новенькому настороженно, обращая прежде всего внимание на его неформальный внешний вид и только потом на знания. А ведь знания были. Шастун был не то чтобы гением, но и не отстающим. Писал старательно, разборчиво, отвечал грамотно, не грубил, не кричал, на замечания реагировал адекватно. Арсения это радовало. Как староста класса он заботился об успеваемости больше остальных. Его усилиями класс пока всё ещё держался на третьем месте в рейтинге школы. Когда появился Шастун, как и большинство учителей, Арс нехорошо к этому отнёсся. Парень был откровенно несуразный: слишком высокий, слишком неформальный, слишком спокойный, слишком подозрительный. Какой-то притворный, ненастоящий. Он плохо помнил его в младших классах, не помнил, из-за чего он ушёл, но ближе к перерыву успокоился немного, ведь Шастун был совсем не глупым и не конфликтным, и по крайней мере из-за этого волноваться не приходилось. А насчёт формы можно было договориться. На перерыве, как и просила классная, Арсений пошёл с Антоном в библиотеку. Перед этим пришлось его оторвать от девочек и словить на себе настолько недовольный и злой взгляд, что стало немного не по себе. Но Арс решил не обращать на это внимания (может, Шастуну просто не понравился командный тон старосты?) и уверенно потащил нового-старого одноклассника на пятый этаж. Библиотекарь тоже сначала повёлся на не внушающий доверия внешний вид ученика, но быстро расплылся в добродушной улыбке, когда Шастун восхитился коллекцией сочинений Сталина и Маркса. Учебники выдали самые новые и чистые, и Арс даже сказать ничего не успел, как одноклассник уже развернулся и пошёл в сторону столовой, оставляя его в библиотеке одного. А как же светская беседа? Та, где ответственный староста должен рассказать о правилах поведения. — Антон! — нагнал Арсений парня на лестнице. Тот даже на секунду не затормозил, плечами только передёрнул, будто отмахиваясь от его голоса, — Эй, я просто хотел поговорить! Куда ты так торопишься? — О чём? — Шастун напрягся, не сбавляя шага. Даже не обернулся к собеседнику. Что за ерунда? — О твоём внешнем виде. Да, Полина Алексеевна не сильно настаивает, но у нас в школе есть рейтинг и... — Мне абсолютно похуй на него, — наконец повернувшись, проговорил Антон. Остановился настолько резко, что Арс чуть не впечатался в него, но вовремя сделал пару шагов назад, чтобы не смотреть на него снизу вверх. Высокий, зараза. — Послушай! — начал закипать Попов, — Это не обычная школа, здесь следят за своим статусом! — Всё ещё похуй. — Ты всех подводишь! — Мне. Похуй, — он даже чуть наклонился, чтобы почти прошептать это опешившему от возмущения парню, — Не читай мне нравоучения. Отвали. Понял? Арсений даже ответить ничего не смог от шока. Это было настолько нагло и небрежно сказано, что староста пару минут просто пытался осознать масштаб проблемы. — Что только что произошло? — произнёс он уже в пустом коридоре. Пока плелся в столовую, размышлял, чем заслужил такое отношение к себе. Шастун ведь ко всем в классе отнёсся одинаково хорошо. Даже к тем, кто его откровенно стыдил за стиль или рост, он не испытывал настолько явного недовольства. Недовольство. Нет. Он просто не считался с ним как с равным. Держался на расстоянии. То, как он высказался... Это было сказано с отвращением. — Дмитрий, что ты можешь сказать об Антоне? Позов от неожиданности даже подавился булочкой. Посмотрел на задумчивого старосту с недоверием, а потом пожал плечами, мол, не моё дело ваши эти разборки. А Арсений продолжал сидеть напротив и терпеливо ждать ответа. Дима выдохнул устало: — Да нормальный пацан, вроде. По понятиям живёт. А что? — Мне кажется, он меня недолюбливает. — О, — улыбнулся Поз со смешком на губах, запивая рвущийся наружу смех чаем, — Тоха вольётся в коллектив быстрее, чем я думал. — Давно дежурства по классу не получал? — строго прищурился Попов, смеряя одноклассника взглядом, полным властного самодовольства. Даже нос поднял для пущей важности. — С козырей зашёл.., — пробурчал Позов, приглаживая взъерошенные волосы, — Я не знаю, Арс, может, ты уже успел ему чем-то насолить? — Я просто сказал ему про форму. Но ведь он и до этого зыркал на меня.. так.. настороженно? — А тебя так волнует это? Ну, не любит он тебя. Тебя весь класс не любит. Что с того? — Да как до тебя не дойдёт? У него нет причин для нелюбви! — вскипел староста, еле слышно стукая по столу, — Я должен узнать, почему он так ко мне относится! Потеряв к разговору интерес и мысленно уже продумав свой следующий ход, Попов вскочил с места и вышел из помещения, продолжая что-то бурчать про себя. Дима проводил его удивлённым взглядом, осторожно отпил чай и сам себе напомнил: — Это точно не закончится хорошо...***
Было что-то забавное в том, что школа была новой, а нравы остались те же. Антон сидел на белом подоконнике в туалете, пропахшем дешёвым освежителем воздуха. Аккуратная плитка, новая сантехника. Так чисто и цивильно, что даже пепельницу на подоконнике для курящих учеников уместили. Парень усмехнулся, смахивая в неё пепел. — В чём твоя проблема? Арсений сразу же запер за собой дверь, облокотился о неё и вперил свой взгляд в курящего одноклассника. Перекрыть все входы и выходы и поговорить по душам, вот что замыслил староста. — О чём ты? — Я же ничем тебя не успел разозлить, — продолжил, медленно подходя ближе, — Я даже про форму начал говорить максимально деликатно. Хотя это очень сильно меня волнует, и я обязательно подниму эту тему на следующем комитетском собрании. Что не так? — Ты просто мне не нравишься, — пожал плечами Антон. Попов заметил, как он напрягся, стоило подойти совсем близко, практически становясь напротив. Опасался его будто, но виду не подавал, продолжая цедить почти догоревшую сигарету. — Ты врёшь, — уверенно произнёс староста, но, не получив ответа, вскипел и впервые за долгое время снова повысил голос, — Хватит! Отвлекись от своей никотиновой смерти хотя бы на пару минут! Стоило ему вырвать сигарету из его увешанных кольцами пальцев и порывисто потушить её о плитку, как Шастун подорвался, хватая за грудки пиджака. Заорал: — Какого хуя ты приебался?! Я же просил меня не трогать! Он хотел его приподнять и приложить о тонкую дверцу туалетной кабинки, но, видимо, ещё не знал, что, хоть с виду Арс и был похож на высокомерного пай-мальчика и тонкокостного астеника-отличника, на самом деле под его бесформенным пиджаком скрывалось тренированное тело. Парень с лёгкостью перевернул Шастуна, уронил его на пол грудью, придавив коленом к холодной плитке и заломив руки за спину. — Повторю ещё раз, — чуть запыхавшись, прошипел почти в самое ухо, — В чём, — сжал руки сильнее, чтобы пресечь все попытки вырваться, — Твоя, — усилил давление коленом, практически выбивая воздух из лёгких новенького, — Проблема? А в ответ услышал тихий стон. — Пусти меня, —