Призрачный Спутник

— Здравствуй, отец. Гарбиэль замер как вкопанный. От… Хель…. веяло такой силой, что магия сама по себе собралась на кончиках пальцев. Темный глубоко вздохнул. Привет, проблемы. Давно не виделись. Девушка перед ним стояла, почтительно опустив голову и пульсировала темно-бордовым, словно слегка припорошенным пылью. Парень склонил голову к плечу. Странная привычка, которую он столько раз замечал у Тома, но проглядел у себя. Она была прекрасна. И в тоже время чем-то напоминала самого Габриэля. Был ли то разрез глаз или контур губ, Рий старался не задумываться. Сейчас его волновал другой вопрос: почему? Молчание слегка затягивалось, а мысли Габриэля неслись с фантастической скоростью. У Хель было тело, рожденное естественным путем, была душа и сила. Потом была битва, по итогу которой женщина уснула. Но сила-то осталась при ней. Душа тоже ее, без изменений. Иначе бы в плетении бордовых нитей не проскальзывали всполохи Стигнуса. Тогда… Тело! Габриэль создал тело своей силой и несколькими каплями крови. Создал с нуля, полагаясь лишь на свою мощь и у него вышло. Жаль, конечно, что разделить женщин не получилось. Хель слишком плотно сплелась с оболочкой своей усыпальницы, чтобы сохранить еще и мадам Помфри как отдельную личность. Но об этом он подумает потом. Парень внимательнее присмотрелся к Хель. Нити ее самой, той самой души мерно пульсировали. Кроме цвета Стигнуса были еще и братья, боги и …. Много прозрачных нитей. Такого быть не может! Значит.... -Здравствуй, дочь. Магия полыхнула между ними, принимая решение Темного как истину. Прозрачные нити тут же затопила густая матовая Тьма, переплетаясь с остальными цветами, оттеняя их. Хель глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Теперь, после принятия, стало совершенно очевидно, что глаза и губы у нее такие же, как и у Габриэля. Магия все же рассудила по-своему и одарила Рия дочерью. Связь между ними с каждым ударом сердца набирала силу. Теперь Габриэль всегда будет чувствовать девушку на периферии сознания. Не как Эле, Фенрира или Тома, а как действительно частичку себя самого. Как дочь. — Может нам объяснят, что тут вообще происходит? Голос Дрейка нарушил тишину, которая была оглушительной после слов Хель. А теперь все внимательно посмотрели на Рия. От такого пристального внимания резко захотелось шагнуть в тень, но Мать, что все это время клубилась за его плечом, легко толкнула его в спину. Ее тихий голос: «Ты сильный, мой сын», раздался в голове затихающим шепотом. — Предлагаю бартер, — Рий улыбнулся присутствующим, — мне дают чай, а в процессе я все объясняю. Фенрир фыркнул и подвинул наполненную чашку. Хель утянула парня с собой и теперь сидела между ним и Стигнусом. — Отец, позволь мне начать? — Хель коснулась руки Темного, от чего тот едва не подавился. Привыкать к такому обращению он будет долго. — Конечно. Хель сделала глоток из чашки и глубоко вздохнула. — Когда началась … та битва, впрочем, это была самая настоящая бойня, я поняла, что пережить этот день мне вряд ли удастся. Кроме непрерывного потока душ, что поступал в мое царство, я сражалась на поле вместе с моими братьями и еще двумя родителями. Душ с каждой минутой становилось все больше и …. Принимать их становилось все тяжелее. Но я бы продержалась, если бы не…. Кто-то живой решил, что сможет забрать тех, кто уже пал и выставить их на поле боя. Стены моего Царства дрожали от напираемой мощи из вне и тряслись от потока только что убитых. Я… Я должна защищать павших любой ценой, особенно от того, кто хотел их развеять. Если душу уничтожить совсем, высвободится колоссальная энергия, которой можно оживить магической ядро сквиба, сделав его средним магом. И это от одной, не самой сильной души. А в Царстве их миллионы. Тех, кто ждет своей очереди на новое рождение. Хель прервалась. Аква прикрыла ладошками рот, представив объем силы душ в Царстве Хель. Стигнус длинно выдохнул. — Я сражалась сколько могла, но мне пришлось покинуть поле битвы. Царству грозило уничтожение, души были в опасности. Прибыв к бреши, которую продавливали из вне, я старалась заделать ее, не пустить захватчиков. Пока не увидела, КТО пытается пробиться в Царство. — Один. Все вздрогнули от голоса только что материализовавшихся богов. Тор и Локи стояли рядом, уставшие, но довольные. Вокруг них затухало разноцветное пятно света. Радужный Мост. Хель кинулась к ним, сразу обнимая обоих. Пока дети и родители приветствовали друг друга, Рий и Эле магией увеличили и без того огромный круглый стол. Габриэль хмыкнул про себя, что становится похож на короля Артура. Вот только рыцарей у него побольше. — Все всегда сводится к извечной войне светлых и темных, — философски заметил Габриэль, помешивая вторую чашку чая. — Только в этот раз битвы принимают все более фатальный оборот. И шанса на ошибку уже нет. — Созревшее яблоко падает на землю и уж не может вернуться обратно на ветку, — заметила Адель, — и мы на середине этого полета. — Ага, вот только наш предводитель, — Ирбис кивнул в сторону Рия, — не просто какой-то человек, а сын Тьмы и ее же наместник. Так что мы вполне можем падать вверх. Все как-то разом хмыкнули, соглашаясь с мужчиной. Каждый из них был верен Габриэлю до последнего вздоха. — Я так понимаю, — начал Рий после короткой паузы, — что Один этой энергией хотел наполнить Свет и подчинить миры. Таким образом, он изгонит полностью Тьму, испепелив все живое с ее малейшим отпечатком, не говоря уже о темных народах и животных. А сам станет единственным и вечным его наместником. Что ж, хитро. — Ты прав, отец, — кивнула Хель, вернувшись на место. — Один выводил каждого из нас из битвы, отнимая силы, делая слабыми. Я не могла позволить ему забрать души, а потому приняла единственно верное решение. Пока время еще не кончилось, я провела ритуал развоплощения. Я королева Царства, а потому вся энергия, что высвободилась после распада тела и усыпления души мгновенно впиталась куполом Царства. Единственная правительница отдала себя для спасения Царства. Захватчикам досталось так, что никто, кроме самого Одина не выжил. Да и его сильно потрепало. Моя же душа уснула в гробнице из другой личности. Чем дольше я спала, тем мощнее становился купол Царства. Вот только до прошлой ночи я ничего не чувствовала. Плавала в бесконечности, надеясь, что однажды еще проснусь. А потом вспышка и я увидела лицо моего отца. Хель улыбнулась Габриэлю и взяла его за руку. — Я разделю клятву братьев, но это не значит, что я не буду бороться. За те два года, что тебе остались, я обязательно придумаю что делать, отец. За столом повисла мертвая тишина. Было слышно, как за окном дует ветер. — Габриэль, — раздался голос Дрэйка, — ты ничего не хочешь нам сказать? Рий зажмурился до темных пятен перед глазами. Он так не хотел ничего говорить, но откуда Хель могла это знать. Она только вчера впервые за долгое время открыла глаза, но уже хотела защищать его. Как и они все. Что ж. Может, так будет лучше? — Каждый раз, как я ухожу в тень, я чувствую Мать, — начал парень. — Ее руки, голос, запах. Это неизбежно и нормально. Так и должно быть. Только с поправкой, что у Темного в его реальном мире есть партнер, к которому он выходит из темноты и тени. Я же…. Том пока не здесь. За мою силу тоже есть цена и она высока, — Рий провел руками по волосам, зачесывая их назад. — У Тьмы и Света есть брат, имя которому Хаос. У битвы светлых и темных есть и третий вариант конца — воцарение Хаоса. Тьма дает мне огромную силу, но и соблазн слиться с ней, стать ее частью непреодолимо высок. Если я не смогу устоять, шагну в ее руки, моя душа сольется с Матерью, оставив в этом мире лишь пустую оболочку, под завязку наполненную силой. И тогда придет Хаос. Он … Это будет конец. Если Свет оставит только своих, Хаос же уничтожит все, в том числе и сами миры. Поэтому Темному нужен партнер, чтобы удержать его. — Что там про два года? — Стигнус переплел пальцы замком. — Слияние не происходит быстро и внезапно. Есть…. определенные… стадии. В начале приходят запахи — нагретых каменных стен, сосновых поленьев в камине, пряно-терпкий аромат… Потом появляются ощущения: шероховатый подоконник, жар огня внизу, что разносится ветром вверх, мягкость ковра у камина. На третьей …. стадии, я начал ощущать вкус. Вино, кофе, легкий привкус железа в воде. Затем размывается грань между этим миром и тем, другим. Все тяжелее становится понять, где сейчас находишься, все сложнее оставить… Его … и вернуться сюда. На предпоследней ступени, Мать приходит не только в тень. Она стоит за спиной, пусть незримо, но весьма ощутимо. Ее шепот раздается прямо в голове, согревая и обволакивая словно в мягкое одеяло. И противостоять соблазну все сложнее. Габриэль замолчал, глядя на сложенные на столе руки, но не видя их. — Что будет на последней ступени? — в голосе Сайфера сквозило напряжение. — На последней… Я начну видеть в этом мире то, чего нет. А в самом конце, войдя в тень, я увижу лицо Матери и не смогу уйти. Я не знаю чей облик она примет, знаю лишь то, что противостоять ей я буду не в силах. И тогда мне понадобится помощь Фенрира, Гарда и Ирбиса, а теперь еще и Хель. Как только я увижу Мать, мое тело…. начнет меняться. Они сразу это уловят, и чтобы защитить миры от Хаоса, нужно будет уничтожить оболочку. Чтобы Хаос ни говорил в это время, как бы не был на меня похож, пока моя душа полностью не сольется с Матерью, он будет уязвим. Тело нужно будет … разделить на части и сжечь, а пепел развеять по ветру в разных мирах. Иначе все живое захлебнется в крови. — И… на какой ты ступени сейчас, Габриэль? — Локи мельком взглянул на супруга и снова обратился к парню. — Разве это сейчас важно? Темный улыбнулся. «Ты сильный. И близкие твои необыкновенно сильны. Я буду помогать, выталкивать из тени, будить ото сна, направлять магию. Ты нужен всем нам. Мой прекрасный сын». Голос Тьмы раздался в голове, теплый и нежный. Ее руки, мягкие и сильные, коснулись его плеч, даря поддержку и защиту от тех демонов, что живут в его голове. Мать напоследок обняла своего сына, тяжелый шелк ее волос скользнул по щеке, и ушла. Габриэль посмотрел на Тора и Локи. По их глазам он понял, что они знают ответ на свой вопрос. Он немного грустно улыбнулся им и Локи на мгновение прикрыл глаза. Он понимал. — Что ж. Раз с этим разобрались, то пора возвращаться в Хогвартс. Директор прибудет после обеда, так что лучше нам прибыть до него, — Рий залпом допил остывший чай и поднялся. Следом зашевелились и остальные. Хель взяла парня за руку и отвела к окну. — Отец…. — Я знаю, дочь, — Темный коснулся губами высоко лба девушки, — у меня есть медальон, что меняет внешность и отпечаток магии. Я настрою его на облик мадам Помфри и ты займешь ее место. Стигнус, я и все остальные будем рядом с тобой, в замке. Так что не беспокойся. — Мое Царство… — Пока начинай ковырять блок. Если все сложится и … Том… вернется, то снять его проблем не составит. Ели же нет… То я впитаю его. Мощь огромная, поэтому помогу Тору и Локи с восстановлением миров и буду питать Древо. Хель кивнула и обняла его. Она надеялась, что до второго варианта дело не дойдет. Боль от впитывания ее блока огромна и делать это придется несколько раз. Она не хотела этого для своего отца, а потому поклялась самой себе, что сделает все, что бы облегчить задачу. — Иди, — Темный кивнул в сторону черноволосого мужчины, — твой благоверный уже дыру во мне взглядом прожег. Девушка засмеялась и легкой походкой ушла к Стигнусу. — Ложь ради спокойствия семьи… Ты несешь тяжелый груз. Тор положил руку ему на плечо. Рий неопределенно пожал плечами, мол, а как иначе? — Мост готов, Габриэль, — Локи говорил спокойно и уверенно, смотря прямо в глаза. — Ты уверен, что не хочешь сказать им правду? Темный поднял взгляд в потолок. Из столовой все разбрелись, остались лишь они трое. Над ним нити магии затейливо переплетались, отмечая каждого члена семьи, создавая причудливый разноцветный рисунок. Все плетение слегка вибрировало небольшими отголосками беспокойства за Рия и четкой верой в него. — Уверен. За оставшиеся четыре месяца все должно решиться. Либо я верну Тома и мы все выживем в последней битве, либо я сольюсь с Матерью и мое тело будет уничтожено. Свет будет править пока в мир не придет новый Темный и не начнет все заново. Локи кивнул, а Тор еще раз легко сжал его плечо. Боги ушли к детям, а Рий скользнул в тень, переносясь в лабораторию, чтобы взять медальон для Хель. Уже на выходе, Габриэль почувствовал, как нежные руки Матери выталкивают его из теней. «Ты справишься, мой сын».