Богами становятся

      Следующую неделю Дар ходил мрачнее тучи, с каждым днём становясь всё злее, хотя ещё в середине недели Рика считала, что дальше некуда. Ошибалась. Каждую свободную минуту он уходил в себя, не замечая ничего вокруг, и ничто не радовало его - ни любимое яблоко, ни Повелитель Стихий. Дар перестал готовить, и всё время дома лежал на своей кровати, свернувшись в клубок. Рика была в недоумении и старалась не тревожить своего соседа в надежде, что приступ депрессии пройдёт со временем.       По своему обыкновению Рика сидела в ресторанчике, отдыхая после трудовой недели за чашкой ароматного чая. Она лениво рассматривала припозднившихся посетителей, снующих официанток и величественных рыб в аквариуме.       Послышался приближающийся шум со стороны коридора, ведущего во внутренние дворики и к храму. Обернувшись, Рика увидела целую процессию из жителей ближайших домов и работников ресторана, они громко кричали, жестикулировали, а некоторые ещё и плакали. На лицах людей было горе. Вся толпа побежала в её сторону. Удивлённо взирая на всё это, Рика встала. Заговорили все сразу, они кричали, причитали, плакали и просили о чём –то, но понять их было невозможно - говорили все на своём языке, которого Элен не понимала. Устав наблюдать за этим фарсом, она схватив ближайшего официанта, тряхнула его хорошенько и приказала:       - Говори на общегалактическом. Что они хотят?       - Госпожа, прошу, пожалуйста, помогите, это маэлт, рыба отравленная. Сен Харуки не может, рыба была плохая, он не слушал, – дрожа и говоря отдельными словами, бормотал официант.       Из его речи ничего не стало понятно, но то, что надо идти к Дарниэлю, Рика поняла. Люди бежали впереди неё, шепча что-то наподобие молитвы, не размыкали просящих рук и продолжали плакать. Войдя в знакомую столовую, она подивилась количеству людей, находящихся здесь, всему составу местной власти в лице монахов, пожилых мастеров и хозяев магазинчиков и мастерских. Они жались по углам, а в центре зала разыгрывалась драма.       Дарниэль за своим столом пытался готовить, ему всеми возможными способами мешали шеф-повар, настоятель храма, колоритный аптекарь и двое самых пожилых мастеров. Они обступили юношу плотным кольцом, стоя на коленях, и все хором что-то говорили ему. Дар только отмахивался и бросал в ответ короткие фразы, больше напоминающие нецензурные ругательства. Устав от недостатка информации, Элен громко спросила, обращаясь ко всем:       - Что здесь происходит? Повисла тишина, на Рику устремили взгляды все, кроме Дарниэля, и, узрев свою последнюю надежду, к ней бросился Харуки.       - Госпожа, умоляю всеми святыми, помогите! Маэлт не хочет нас слушать. Я был невнимателен, когда Пресветлый выбирал рыбу для своей трапезы, и не успел как следует разделать тушку. Маэлт съел её, а там яд! Он может вскоре умереть, необходимо выпить противоядие, но он отказывается. Заклинаю Вас всем, что Вам дорого, я Ваш должник навеки, уговорите маэлта выпить противоядие, иначе будет поздно! Уже сейчас яд действует на него, ещё немного - и ему ничто не поможет. Госпожа, заклинаю – противоядие, быстрей!       Всё это он выпалил на одном дыхании, стоя перед Рикой на коленях. Вцепившись в её руку и с силой сжимая кисть, он продолжал переминаться от нетерпения и страха. Рика глянула на Дара. Он вёл себя странно. Глаза помутнели, кожа стала землистого оттенка, его пошатывало, координация движений явно была нарушена. Обернувшись на столпившихся в столовой людей, Рика громко приказала:       - ВСЕ ВОН! Вздрогнув, как один, люди за пару секунд очистили зал. Пройдя ближе и переведя взгляд на Дарниэля, она попросила:       - Дар, выпей противоядие, тебе явно нехорошо.       - Со мной всё в порядке! Я не маленький! Нет никакого яда в этой рыбе, я её уже не раз готовил, они просто хотят опоить меня.       - Зачем им это? Ты дорог им.       - Откуда ты знаешь? Ты веришь им? Я не буду ничего пить!       Продолжая что-то кричать, Дар не мог сосредоточить взгляд на Рике, юношу пошатывало, слова стали несвязными, язык заплетался. Застонал стоящий на коленях Харуки, остальные старцы тоже бросились к девушке. Властным движением она заставила их расступиться со своего пути и направилась к юноше. Стала медленно подходить, а когда он отвернулся, она метнулась к нему, заломила назад руки и подножкой завалила на спину. Собственным весом Дар придавил кисти, Элен же, оседлав его сверху, поставила колени на его локти, ещё больше обездвиживая раба. Затем зажала ему двумя пальцами нос, а другую руку отвела назад. В её ладонь сразу же легла небольшая бутылочка с сильно пахнущей жидкостью. Стиснув зубы, юноша рычал и пытался вырваться, но яд уже ослабил тело, и попытки были смехотворны.       Когда воздуха стало не хватать, ему пришлось открыть рот. В ту же секунду Рика воткнула бутылочку в зубы и подняла за подбородок голову Дара вверх. Не в силах сопротивляться инстинктам, маэлт проглотил всё содержимое до капли. После принудительного лечения Рика отпустила юношу. Тот в бешенстве стал отползать и пытаться подняться на ноги. Его сильно шатало. Он направился в сторону сада. Шагнув за порог светлой кухни, все оказались в полумраке позднего вечера, горели фонари и звёзды. Дар начал говорить, переходя то на крик, то почти на шёпот.       - Пользуешься своим правом, ГОСПОЖА? Только и пытаетесь унизить, оскорбить, заставить. Всем дела нет до чужих страданий, желаний. Все только и могут, что командовать, требовать, указывать, как поступить. Чем я вам не угодил? За что мне всё это? С чего вы все взяли, что я справлюсь со своим долгом, смогу выдержать все эти издевательства, лишения, унижения? Почему Я? Оставьте меня в покое! Я ничего не хочу! Убирайтесь все вон! Он продолжал кричать, но смысл его криков ускользал от Рики. Она шла следом за ним, на приличном отдалении, не сводя взгляд с шатающейся фигуры. Дар шёл к храму. За нею шли и невольные свидетели нервного срыва маэлта. Наклонив голову в сторону аптекаря, она спросила:       - Что с ним будет дальше?       - Будет жарко, холодно, тошнота и потеря сознания. Надо пережить ночь. К утру противоядие выполнит свою работу. Он сильный, справится, - перевёл ей слова аптекаря Харуки.       - Он пьян? – вдруг осенило Рику, наблюдавшую за действиями юноши.       - Да, алкоголь быстрей пронесёт лекарство по телу.       - Но он не пил ни разу, сколько я его знаю! – возмутилась Рика и бросилась к Дарниэлю, секунду назад скрывшемуся за изгибом аллеи.       Следуя за ним следом, она видела, насколько плохо ему становилось, и от противоядия в том числе. Наконец он не выдержал и начал оседать на гравий дорожки. Элен подхватила юношу почти у земли. Он отключился. Вздохнув, Рика перекинула его руку себе на плечо и, подхватив стройное тело под коленками и за талию, подняла его на руки. Дар оказался легче, чем она рассчитывала, и нести его не составило труда. «Хорошо хоть, не видит этого, опять начнёт истерить, что он девица». Когда она со своей ношей на руках показалась в поле зрения старцев, те вначале дружно вскрикнули и застыли на месте. На руках девушки в развевающемся длинном белом платье лежал юноша в тёмной одежде. Она походила на ангела с ещё живой душой в руках. К ним бросились со всех ног, четыре пары рук перехватили Дарниэля и быстро понесли в апартаменты. Ещё только взяв маэлта на руки, Рика заметила, насколько он стал горячим. Тело горело огнём, жар ощущался даже на расстоянии. Когда юношу внесли в гостиную, аптекарь сказал что-то, и все дружно направились в ванную.       - Его нужно срочно остудить, а то кровь не выдержит и свернётся, - бросил ей на ходу Сен Харуки. За ними Элен не пошла. Оставшись в дверях, она слышала, как включают воду, шуршат снимаемой одеждой, кряхтят под весом своей ноши пожилые мужчины. Прошло почти пятнадцать минут, а они всё не выходили. Забеспокоившись не на шутку, Рика заглянула в ванную комнату. Дар всё ещё без сознания лежал в воде. Тело было странного синюшного оттенка. Его удерживали за голову, не давая погрузиться в воду. Судя по гримасам окружающих, вода была ледяной.       - Немедленно вытаскивайте его из воды! Если он переживёт отравление, то умрёт от переохлаждения!       Спустя минуту они вынесли Дара из ванны, одетого только в бельё. Его трясло. Быстро опередив процессию, Рика скомандовала, открывая дверь в первую овальную спальню:       - Положите его здесь.       Юношу опустили на подушки. Он всё ещё не пришёл в себя. Прикоснувшись к его голове, потом к груди, девушка ощутила сильную разницу – голова горела огнём, тело было как льдинка. Вскочив на ноги и метнувшись в свою спальню за большим покрывалом из меха какого-то гигантского животного, она крикнула на ходу:       - Чашку с холодной водой, полотенце и лимон! ЖИВО!       Накрыв трясущегося маэлта покрывалом и опускаясь рядом на колени для того, чтобы намочить полотенце в холодной воде, она вновь скомандовала:       - Все прочь!       Подлетевший Сен Харуки с такой силой полоснул лимон на две части, что чуть не порезал и руку. Выдавив сок в воду, он умчался. Смочив полотенце водой и положив его на горячий лоб юноши, Рика двумя руками обняла Дара за плечи и притянула на свои колени. Она грела его тело своим теплом, в то время как голова его лежала запрокинутой на её плече, на лбу - полотенце. Платье её моментально промокло от влажных волос Дара, распущенных и намоченных во время купания. Прибежал повар и высыпал в чашку с водой кубики льда. Рика благодарно улыбнулась.       Больной начал приходить в себя, но ясности в сознании не прибавилось, скорее, наоборот. Открыв глаза, он не мог ни на чем надолго удержать взгляд, всё плыло перед взором, и юноша принялся махать руками в надежде поймать опору для тела. Он не чувствовал пространства вокруг себя; огромные зрачки, сбивчивое дыхание и усилившиеся метания. Рика всеми силами стала прижимать Дара к себе, боясь, что он поранит себя. Попыталась прикрыть его глаза рукой, но он ещё сильнее забился в объятиях и принялся бредить. Тело юноши согрелось и теперь стало горячим. Скинув с него одеяло, Рика обхватила тело больного ногами, одной рукой повернула его голову к себе лицом и, глядя прямо в глаза, зашептала:       - Ш-ш-ш-ш-ш, успокойся, всё хорошо, смотри мне в глаза, я помогу тебе. Не отводи взгляд, смотри в глаза, ну же, будь умницей, напрягись. Я знаю, ты слышишь. Ты можешь. Смотри в глаза, я здесь, с тобой…       Наконец поймав его блуждающий взгляд и продолжая шептать слова утешения и поддержки, Рика сняла мокрое полотенце с его головы и, не глядя смочив в воде с лимоном, принялась обтирать голые руки и торс юноши. Он перестал метаться. Теперь Дар не сводил с неё взгляд, но дышал часто и неглубоко, как раненый зверь. Продолжая свои нехитрые действия, Рика на секунду отвлеклась от уговоров и чуть слышно скомандовала компьютеру:       - Кондиционер в этой комнате переключить в режим "бриз", температура шестнадцать градусов, влажность девяносто процентов. Задул прохладный ветер, и Дар издал вздох облегчения. Сменяя компресс на лбу и обтирая тело влажной тканью, Рика провела около часа. Когда Дар без сил обмяк в её руках, она принялась его укачивать.       - Пить, - едва слышно прошептал Дар, прикрыв глаза. Он пребывал в полубессознательном состоянии. Рика перевела взгляд на сидевшего в гостиной аптекаря, всё это время наблюдающего за ней, но не вмешивающегося.       - Ему нельзя пить, - шёпот Сен Харуки, сидевшего рядом с длинноусым мужчиной, - вода разнесёт по телу яд. Переведя грустный взгляд на мучаемого жаждой больного, Элен провела по его губам влажной тканью.       - Пить, - вновь простонал он. Рика тоже застонала - от отчаяния. И, чтобы хоть как-то облегчить его страдания, наклонилась к потрескавшимся губам юноши, и осторожно лизнула их. Не приходя в себя, он обвёл губы сухим языком и вновь прошептал:       - Ещё. Пить.       Бросив взгляд на мужчин в соседней комнате и не услышав возражений, она склонилась над головой юноши, лежащей у неё на руках, и припала к его губам поцелуем. Правда, так назвать её действия можно было с большой натяжкой. Она проводила влажным языком по губам, проникала в рот, смачивая и язык, поила юношу, но только не водой, а собственной слюной. Отстранившись от его губ, Элен тихонько подула в приоткрытый рот маэлта. Несмотря на всю странность действий, это помогло, и Дар успокоился. Но вскоре вновь начал ворочаться в её объятиях, и стало слышно урчание в его животе. Причина не заставила себя ждать, и Дар согнулся в спазмах. Аптекарь успел поднести таз, не дав испачкать постель. Длинные волосы юноши Рика едва успела подхватить, чтобы и им не досталось. Стянув одним движением со своих волос резинку, девушка собрала в хвост длинные волосы маэлта. Выворачивало его долго. Придерживая за плечи ослабевшего Дарниэля, она поглядывала на аптекаря и после спросила у единственного говорящего здесь на её языке - шеф-повара:       - Что делать? Может, отвезти в больницу? Я быстро довезу его.       - Не надо в больницу. Лекарство уже впиталось и борется с ядом. Надо дожить до утра. Он справится, – перевёл слова аптекаря Харуки.       Дальше стало ещё хуже. Дар начал леденеть. При этом голова всё так же была очень горячей. Вновь укутав юношу одеялом, Рика принялась растирать его руки. Кожа, до этого обезжиренная лимоном, неприятно заскрипела, юноша застонал. Осторожно уложив его на подушки, девушка метнулась в массажную комнату и, возвращаясь, на ходу поливала свои руки гелем для массажа. Вновь усевшись рядом с больным и откидывая одеяло, она принялась растирать его тело уже с гелем.       Быстро согрев таким способом ступни ног, руки и торс замерзшего маэлта, Рика накрыла его и себя и улеглась рядом. Руки госпожи так и не остановились ни на секунду, меняя прохладный компресс на голове юноши, растирая его грудь. Вскоре тело согрелось, и, скинув одеяло, юноша вновь заметался в бреду. Рика опять уселась и притянула на свои колени раба. Поймав его руки и опутав собственными ногами, Элен прижимала голову маэлта к своей груди, удерживая норовящую слететь влажную ткань, и убаюкивала.       Раскачиваясь взад-вперёд, она запела колыбельную. При звуках её голоса мечущийся в горячке больной успокаивался. Его тело обмякло, он расслабился и как будто заснул. Элен потеряла счёт времени. Надо было дождаться утра, а ночь казалась бесконечной. Просидев в обнимку с Даром непонятно сколько времени, она заметила, что цвет его лица изменился. Серо-зелёное до этого, оно стало белым, только небольшой жар раскрасил обычно бледные щёки маэлта в неяркий румянец. Дыхание стало спокойнее и ровнее, глаза под веками больше не метались, он спокойно лежал в её объятиях. Волосы вновь высохли, а лоб перестал быть таким горячим. Прохладный ветерок кондиционера заставлял неприятно передёргиваться, маэлт завозился в её руках. Осторожно переложив на подушки юношу, Рика накрыла его меховым одеялом. Но надолго Дара не хватило, вскоре юноша скинул с себя покрывало. Поднявшись на ноги и стараясь говорить негромко, госпожа скомандовала:       - Перейти на обычный режим кондиционирования, температура двадцать градусов, влажность сорок.       Сквозняк прекратился, стало потеплее, но в помещении всё равно было прохладно спать не укрытым, поэтому, откинув меховое покрывало, Рика укрыла маэлта обычным одеялом, положив его руки поверх и открыв ноги до колен. Такой теплообмен явно устраивал больного, и, вздохнув, он повернулся немного на бок. Опасаясь новых приступов жара или бреда, Рика присела рядом с юношей. Будучи в платье, она стала похожа на бутон колокольчика, застывшего в ожидании дуновения ветра. Убрав упавшие на лицо спящего волосы, девушка нежно гладила его по щеке, уху с пирсингом, скуле. Она давно хотела сделать это, правда, не при сложившихся обстоятельствах.       Взяв в руки ладонь маэлта и рассматривая длинные пальцы, сильные и изящные, она вновь подумала, что на них не хватает украшений. Изредка Рика ощупывала лоб и тело юноши, боясь пропустить начало жара. К счастью, она их не обнаруживала, и напряжение ночи стало спадать, уступив место сонливости. Свернувшись калачиком, ощущая пальцами пульс спящего, Рика задремала.       Дар открыл глаза. Долго не мог понять, где он и что с ним. Лёжа без движения, он прислушивался к собственным чувствам, ощущая странную боль во всём теле и пытаясь шевельнуться. Получалось плохо, точнее никак. Обведя взглядом комнату, он понял, что находится в апартаментах, но не в своей комнате. Осознав, что слышит странный звук недалеко от себя, Дар скосил глаза в сторону. В неясной дымке раннего утра, пробивающейся из окна соседней гостиной, он увидел Элен, свернувшуюся в клубок и посапывающую во сне. Голова её покоилась на левой руке, правая лежала на его локте, едва касаясь пальцами. Девушка утопала в ворохе белых юбок, как в облаке. Вновь попытавшись подняться, юноша напрягся. Мгновенно глаза Рики открылись и с беспокойством глянули на него. Дар опешил. Она внимательно осматривала его лицо, а потом прижала ладонь к его лбу.       - Как ты себя чувствуешь? - шёпотом спросила она.       - Не знаю, - с усилием разомкнув губы, ответил он.       - Что ты помнишь из вчерашнего?       - Немного. Я готовил ужин, потом все кричали, заставляли что-то сделать, потом темнота. Рика помогла сесть Дарниэлю, подоткнула подушки под спину. Тут он заметил, что был без рубашки, и стал натягивать на грудь одеяло.       - Почему ты решил покончить с собой? - Рика строго посмотрела на маэлта.       - Не помню, – буркнул он, вспоминая вчерашние мотивы. После добавил: - Да и вообще, какая разница? Моя жизнь никому не нужна.       Повисла пауза. А потом Рика пулей сорвалась с кровати и скрылась в ванной. Вернулась через секунду с халатом и, схватив Дара за руку, потянула за собой.       - Никому не нужна, говоришь. Ну так пойдём, я покажу тебе, кому нужна твоя жизнь, – она говорила тихо, но в голосе проскальзывали опасные нотки. Накинув на плечи юноши халат, Рика силком потащила маэлта на улицу. Ослабленного Дара хватило только на то, чтобы переставлять ноги, чтобы не упасть, да придерживать халат от той же участи. Они вылетели на террасу, и увидели сидящих там аптекаря, шеф-повара, монаха, мастера по борьбе и старосту квартала. Все мужчины устремили взгляды, мутные и уставшие, на странную парочку. Сами старички были закутаны в многослойные балахоны, однако это не спасло их щёки и носы от замерзания, и сейчас на лицах всех был нездоровый румянец.       - Вот. Вот им нужна твоя жизнь!       - Неправда, им нужен не я, а мой «титул».       Внезапно Рика развернулась в сторону Дарниэля и залепила ему звонкую пощёчину. От удара его качнуло в сторону, но на ногах он устоял. В глазах потемнело. Старички замерли, не дыша. Рика же заметалась между Дарниэлем и старейшинами. Голос её тоже метался от шёпота до крика, от низкого рыка почти до визга. Изредка она подлетала к рабу и толкала его ладонями в грудь, вбивая здравый смысл.       - Ты когда в следующий раз надумаешь покончить жизнь самоубийством, будь добр, подумай о других! Прояви благородство маэлта и мужество воина и умри без последствий для окружающих! Это же надо было додуматься выбрать столь ненадёжный и мучительный способ! Если ты хотел быть увековеченным в истории, то тебя бы точно запомнили - плохое люди помнят лучше, чем хорошее. Это ж сколько народу ты своей дурной выходкой угробить решил? И, что интересно, весьма изощрённо! Ну что тебе стоило выброситься с пятидесятого этажа Дома? Убился бы наверняка! Никто бы не спас, да ещё напоследок получил бы удовольствие от полёта. Или виртуозно перерезать себе вены Повелителем Стихий и лечь в ванну? Вот была бы картина маслом: благородная белизна кожи в алой от крови воде с плавающими по поверхности чёрными волосами. Красота! Навек бы запомнили! Ну или на крайний случай разбился бы, не вписавшись в крутой вираж на треке. Так ведь нет же! У нас кишка тонка быть сильным мужчиной и самому подумать о последствиях. Он красиво переложил свой добровольный уход из жизни на плечи невинных людей. Ладно бы мне мстил - это понятно, я хотя бы какую-то угрозу для тебя представляла. Так нет, нагадил тем, кто о нём заботится, переживает. Это ж каким умником надо быть, чтобы травить молодой и сильный организм несвежей рыбой! Долго, мучительно и неэффективно! Дурак ты малолетний!       - Как ты смеешь меня оскорблять? – очнулся наконец Дар. Щека алела после пощёчины, глаза метали молнии. Тот еще видок: босой, в распахнутом халате, с чёрными кругами вокруг глаз.       - Да кто, кроме меня, тебе правду скажет? Все боятся, вот только не пойму почему. Ты просто слабак! Можешь засунуть подальше своё высокомерие и гордость, раз не хватило смелости достойно уйти из жизни.       - Почему не хватило? – проигнорировав оскорбления, удивился маэлт.       - Да потому! Попробуй воспользоваться хоть раз по назначению своей головой и подумай, а что было бы, если бы твоя идея уйти к праотцам увенчалась успехом? Рассказать? Ты и так не отличаешься сообразительностью, а сейчас ещё и мозги последние траванул, так что слушай и вникай. Предположим, ИХ драгоценный маэлт во цвете лет без явных причин ушёл-таки к звёздам. Сен Харуки первый в очереди, считающий, что на нём есть вина в смерти маэлта, так как не доглядел за дитятком и не придержал шаловливые рученьки, когда тот поедал злосчастную рыбину. Безутешный в своём горе и с позором, угрожающим пасть на всю семью, он решает виртуозно зарезаться на алтаре в храме, дабы искупить вину нерадивого повара. Там к нему присоединится и горе-аптекарь, не вливший вовремя лекарство и не удержавший бренную душу в прекрасном теле. Эту парочку подвинет ещё и старейшина Этноса, так как жить с таким камнем на совести не каждый сможет. Ну и под конец, монаху тоже не престало задерживаться в этом мире, а то кто ж будет на том свете за дитятей присматривать, не приведи боги и там набедокурит! Снова-то умереть не удастся, так и навлечёт беды на головы оставшихся в живых. И это только те, кто сам пойдёт и добровольно зарежется, неясно, сколько народу к ним присоединится - сумасшествие-то заразно! А вот оставшиеся в живых, те, кто сейчас зависит от старейшин, будут вспоминать тебя часто, и поверь, не самым добрым словом. Сколько народу живёт на доходы от ресторана? Лавки аптекаря? Остальных старейшин? Убери любого, и всё развалится! Одни дураки кругом, которыми надо управлять, да ещё и опыт свой передать кому-то надо. Все остальные жители Этноса после того, как все предприятия обанкротятся, будут отданы в рабство! Просветить и на этот счёт? А что сталось бы с детьми? Ты о них подумал? Нет? Ох и память ты о себе в веках оставил бы!       Повисла тишина. Спесь Дара давно испарилась, он стоял растерянный и уже не злой. В глазах промелькнул стыд. Рика добилась своего - он думать забыл о самоубийстве, доброе сердце маэлта не могло допустить того, чтобы пострадал кто-то по его вине, особенно дети. Память о собственном детстве не давала легко отмахнуться от пережитого.       - Здесь холодно, пошли в кухню, - зябко потирая плечи и по очереди поднимая голые ступни, сказала спокойно Рика, обращаясь к Дару. – Да и вам, уважаемые, не мешало бы чайку попить - вон как все замёрзли. Перекусить-то теперь вряд ли скоро удастся, - переведя внимание на старцев, с поклоном сказала она.       - Почему? - очнулся Дар.       - Да потому, что всю ночь один повар травился, а другой его спасал. Кому готовить? - кивая сначала в сторону Дарниэля, а после - на Сен Харуки, возмутилась Рика. И, подхватив под локоть юношу, устало сказала: - Пошли уже, после меня прибьёшь.       Дар фыркнул, но пошёл за ней. Старички засеменили следом. Войдя в тёплое помещение, Рика аж застонала. Утренний туман, прохладный воздух, ледяные доски пола террасы изрядно поиздержали запасы телесного тепла. Постепенно отогреваясь, Рика начала зевать. Дарниэль уселся за их стол, весь загадочный и молчаливый. Сен Харуки умчался в сторону холодильников, а вся компания карауливших разместилась вокруг низенького стола на подушках. Шлёпая босыми ногами по полу, Элен поставила чайники кипятить воду, а сама, бубня себе под нос о превратностях судьбы в виде голода, холода и недосыпа, пошла искать продукты.       - Что есть будешь, любимец богов? - обращаясь к Дару, прокричала она от кладовых. Очнувшись, Дар поднял на неё испуганный взгляд и спросил осторожно:       - Почему ты так сказала?       - Потому что, если бы боги тебя не любили, то забрали бы единственную ценность в этом мире – жизнь. А так решили, что на небе ты их достанешь быстрее, вот и расщедрились. Так что ты есть будешь?       - Сомневаюсь, что это получится, - сообщил маэлт, прислушиваясь к своему организму. Его ещё слегка подташнивало, кружилась голова, и от мыслей о еде к горлу подкатывал ком.       - Есть один верный способ узнать это наверняка, – набирая всякой всячины, бодро ответила Ри.       - Съесть! - ядовито продолжил Дар.       - Понюхать, – не замечая выпада, продолжила она. – Мозги отреагируют на запах не хуже, чем на вкус, и быстрее – это факт.       Недоверчиво косясь на отрезанный от фрукта кусочек, юноша понюхал его. В животе довольно заурчало. Элен улыбнулась и сунула нарезанный мелкими дольками фрукт в руки Дару. Прибежал повар и принёс вчерашние булочки, холодное куриное мясо и рулетики, от которых Ри отказалась ввиду их странного запаха. Повар принялся резать какой-то салат, а девушка переложила на лист булочки, полила их взбитым яйцом, посыпала мясной крошкой и сыром. Поставив это в духовку, заварила чай. Глядя на не притронувшегося к еде Дара, решила добить его:       - Совесть загрызла? А ты попробуй извиниться - полегчает.       - Я не могу извиняться перед ними - они ниже по положению, – с вызовом ответил Дар, хотя уверенности было маловато.       - А ты не как маэлт извинись, а как молодой отрок, уважающий мудрость старости. Поступок-то не блистал благородством, так почему надо следовать протоколу, признавая его? Скажи, ты считаешь умными действия, которые совершал, будучи младше, чем сейчас?       - Нет, мне кажется, я был полным идиотом, совершая некоторые поступки, сейчас я бы так не поступил, - тронутые ядом мозги развязали язык маэлта, он забыл о своей скрытности.       - А как, по-твоему, с высоты их лет выглядит поступок человека, младше их как минимум втрое?       - Кошмар, – прошептал неудавшийся самоубийца.       - Очень точно. Тебе сделать чай с молоком? - перевела разговор на тему еды Рика.       - Не хочу.       Вновь уйдя в себя, Дар сидел за столом и поглядывал в сторону старейшин. Харуки расставлял перед ними чашки с едой и чаем, но старцы сидели, не шелохнувшись. Рика примостилась на край скамьи и, прикрыв глаза, дремала. Всё-таки проснуться в такую рань, проведя бессонную ночь у постели больного, - кого угодно сморит сон. Вывел её из дрёмы голос Дарниэля. Открыв глаза, она увидела маэлта, стоящего перед столиком радеющих о его здоровье, он опустил глаза и что-то говорил. Судя по тону, извинялся. Весьма сдержанно и благородно, но искренне. Его слушали, не подымая глаз. Когда он закончил, все как по команде встали, поклонились на новый лад, не отводя взгляд, и сказали хором лишь одно слово. После него серьёзный юноша просиял. Он казался удивлённым результатом своего признания. Слегка кивнув головой в сторону старцев, он отправился к столу, остановился напротив Рики и, переминаясь с ноги на ногу, пряча взгляд, начал мямлить:       - Я не хотел, не знаю, как сказать, в общем, дело в том…       - Мне не нужны твои извинения, - прервала его потуги Рика и, глядя в удивлённую синь глаз, добавила: - Главное, чтобы ТЫ простил себя. И научился нести ответственность хотя бы за свои поступки. Дар смутился. Чтобы как-то сгладить повисшую неловкость, он сказал, принюхавшись:       - Вкусно пахнет.       - Хочешь булочку? – спросила Ри, доставая из духовки ароматные сэндвичи.       - Да, если можно.       - Ну, об этом лучше спросить аптекаря, он тут типа доктор. Повернув головы к столу старцев, получили в ответ кивок от усатого мужчины и перевод разрешения от шеф-повара. Сняв пару булочек на тарелку и поставив на свой стол, госпожа отнесла остальные булочки на стол мужской компании, с любопытством принявшихся разглядывать угощение. Первым по традиции пробовал Сен Харуки.       Ри наблюдала его довольные возгласы, сидя за столом и жуя свою порцию, запивая всё чаем с молоком. Она постоянно зевала, так что к концу ранней трапезы просто улеглась на стол, закрыла глаза и одной рукой таскала в рот кусочки нарезанных фруктов с тарелки Дара. Он не возражал, а с азартом налегал на те же фрукты, стараясь не пересекаться. Когда очередной кусок остановился на полпути ко рту, Рика встрепенулась и поднялась, глаза отказывались открываться, однако она заметила - Дарниэль тоже устал, глаза и у него слипались.       - Пошли спать, продолжим баталии после, на свежую голову, – сказала она, выковыривая себя из-за стола. Дар подчинился. Элен уцепилась за его локоть, и, привалившись плечом друг к другу, они пошлёпали босиком в апартаменты.       - Надо бы о еде подумать, - промямлила Рика. – Тебе не помешало бы выпить молока, но ты не пьёшь его. Значит, нужны бактерии для пищеварения и куриный бульон для придания сил. Где тут наш Лекс? Отзовись, милый!       - Я здесь, – раздалось громкое со столика в гостиной. Выпустив локоть юноши и подняв планшет, Рика давала указания машине:       - Смотайся в магазин, нужны пищеварительные бактерии, пара кур для бульона, молоко, что-нибудь сладенькое и... пожалуй, хватит.       - А сами сладенькое не можете приготовить? Меня гонять надо по пустякам? – обиженно пропел Лекс.       - Не дуйся, лапуля, я тебе потом вкусненькое дам! – принялась уговаривать Ри.       - И гонку обещай, - принялся кочевряжиться Лекс.       - Только после твоего сакраментального «ДА», - согласилась она.       - Нет! – взбрыкнул комп.       - Ну тогда и я нет, - согласилась Ри, возвращая планшет на стол.       Она направилась в спальню, но в первой двери стоял Дарниэль и рассматривал следы ночных баталий. Посмотреть было на что: ворох подушек перекочевал в две неравные кучки, возле большей из них стоял таз, полный воды. В нем же плавали полотенца. Вещи, снятые с маэлта ночью, были раскиданы по полу вокруг. Всё это разноцветие разбавляли два пятна одеял - белое из меха и красное шёлковое.       - Мы спали здесь? - осторожно спросил маэлт.       - Да, а что, не помнишь?       - Нет. Можешь рассказать?       - Легко. После того, как в тебя влили противоядие, ты почти сразу отключился. Тебя принесли сюда, а из-за жара пришлось раздеть и купать в ледяной ванне.       - Ты купала? – перебил её раб.       - Нет, это старейшины тебя полоскали. Правда, безрезультатно. После перенесли сюда и выхаживали тут до утра.       О том, что и как она делала, Рика решила умолчать. Судя по всему, пояснения устроили маэлта. Взгляд у него стал совсем мутным, Дара начал бить озноб.       - Иди спать, надо отдохнуть, – ласково сказала девушка.       - Мне холодно, - почему-то пожаловался он.       - Могу помочь, но ты же опять начнёшь фыркать, - пожав плечами, предложила Элен.       - Не начну, – отозвался раб, а после тихо добавил: – Сам не согреюсь.       - Тогда ложись здесь, – забирая таз и тряпки сказала госпожа, вынося всё в ванную. Пока она ходила, Дар снял халат и убрал большую часть подушек в сторону. Улегшись на одну и укрывшись шёлковым одеялом, он лежал, уставившись в потолок отрешённым взглядом. Рика подошла к нему, встала в ногах и, снисходительно улыбнувшись, сдёрнула холодный шёлк. Юноша вздрогнул, оставшись лежать в одних трусах перед девушкой. Но она не дала ему времени на смущение. Присев перед ним на колени, Элен подставила ему под руки футболку, помогая надеть её. Вытащив волосы из ворота, Рика потянула на себя меховое одеяло, накинула на лежащего рядом юношу и укрылась сама.       - Дай руки, – тихо попросила она.       Дар послушно повернулся на левый бок и протянул ей ладони. Перехватив их своими руками, Элен прижала ледяные пальцы к своим щекам, а под одеялом Дар почувствовал её стопы рядом со своими. Сразу стало тепло. Затуманенный сном и ядом мозг отказывался принимать решения о сопротивлении.       - Отдыхай. Набирайся сил. Всё будет хорошо. Спи, – прошептала она ему. Отяжелевшие веки сомкнулись, и спустя мгновение Дар спал.       Рика, борясь со сном, любовалась спящим. В первый раз они спят вместе по доброй воле раба. И пусть это временное перемирие из-за болезни, её сердце пело. Рассматривая его черты, гладя кисти рук и вдыхая его запах, она не заметила, как заснула.