Богами становятся

Едва слышно запиликала мелодия песни - лёгкая, воздушная, оптимистичная, - и спящие в квартире начали просыпаться. Утро только начало разгонять ночную дымку, светила уже заняли место на небосклоне, но света было мало, и дрёма отступала неохотно. Рика проснулась и, счастливо улыбаясь, подняла взгляд на соседа по ложу. Она перевернулась ночью на другой бок и сейчас спала у него под боком, Дар же спал, как и говорил, на спине, закинув руки за голову. Проснулся он вместе с Рикой. - Доброе утро. Как спалось? – начала гостья. - Доброе. Спалось замечательно. - Я тебе не мешала? - Абсолютно нет, - потягиваясь во весь рост и зевая, ответил Дар. - Пора вставать и браться за обязанности гостеприимных хозяев. - Не могу, - обречённо выдохнул юноша. - Почему? - Ты лежишь на моих волосах. - Ой, прости. Не заметила, – подпрыгивая и выпуская неизвестно когда намотанную на палец прядь чёрных волос, смутилась Ри. - Ничего. Снова отворачиваемся? - Да. Спустя пять минут они вышли из комнаты в гостиную, где одетая Мэг будила близнецов. Безрезультатно. Туда же вышли и Ренат с Наиле. Места за баром всем не хватило, поэтому Дар и Рика завтракали стоя, уступив стулья гостям. Почти покончив с завтраком и вытолкав-таки Копий из царства Морфея, Рика засобиралась. - Мне пора. Вы готовы? – обратилась она к гостям. - Да, - ответила за всех Мэг. Она поправляла неряшливо надетую одежду на мальчиках и выталкивала их из-за стола, а те в свою очередь цеплялись за недоеденные бутерброды и кофе. - Я боюсь не успеть завезти тебя домой, - проникновенно глядя в глаза миниатюрной красавице, сожалел Ренат. - Ренат, я верну Лекса через час, Дар сможет отвезти Наиле, куда она скажет. Ведь так, Дар? - Конечно. Не переживай, я провожу её, – улыбаясь, подтвердил он. - Ну вот и ладно. Наиле, была рада видеть, Дар, до вечера, – закрывая за шумной компанией дверь, попрощалась Рика. Болиды развезли всех в разные стороны, а оставшиеся в квартире просто беседовали о жизни. Ни с кем не откровенничавший ранее Дар изливал душу «товарищу по несчастью», а Наиле плакала о своей нелёгкой судьбе. И всё же маэлт не сказал ничего лишнего, ограничиваясь общими фразами. Проводив гостью лишь к вечеру, Дар вернулся домой морально отдохнувшим. На следующий вечер, после ужина, Рика сидела у стойки бара, болтая с Лексом о всякой ерунде, когда в дверь позвонили. Дар пошёл к открытой БЭСом двери. На пороге, уткнувшись лбом в пол, замерла фигура Лима. По обеим сторонам от него стояли сумки с продуктами, он не шевелился. Маэлт склонился к парню и коснулся его плеча. Лим выпрямился, как пружина, и затараторил, путая слова из галактического и родного языка: - Пресветлый маэлт и госпожа Рика! Да позволите ли вы никчёмному слуге нарушить ваше спокойствие и передать продукты, необходимые вам! Простите великодушно за вторжение, я прошу принять глубочайшие извинения и нижайшую просьбу всех жителей Этноса не наказывать себя голодом, а принять это! Нет предела нашей скорби, нет прощения всем нам за поступки наши, да будет даровано вам исцеление и покой. Наши старейшины готовы понести любое достойное наказание, и если пресветлый маэлт и госпожа не сочтут это наглостью… - Лим, здравствуй! – громко прервала сбивчивые речи юноши Рика. Он осёкся и взглянул на неё. Дар тоже обернулся с немым вопросом во взоре. - Не стой на пороге, Лим, там сквозняк. Заноси продукты в дом. Спасибо за заботу. Ещё не пришедший в себя парень протянул одну их сумок маэлту, другую взял сам и на коленях пополз в дом. - Ну что ты делаешь, Лим! Ну-ка, встань! Не хватало мне ещё твои коленки потом лечить. Итак, повтори, пожалуйста, что ты сказал, только без заумных фраз и на общегалактическом, – обратилась она к нему, отодвигая сумку юноши на край стола, где Дар рассовывал содержимое первого пакета по местам. - Госпожа Рика, маэлт Дарниэль! Старейшины просили узнать, сможете ли вы простить жителей Этноса настолько, чтобы приехать к нам и вернуться к занятиям или хотя бы поговорить, – на одном дыхании выдал посланец. - Дар, ты обдумал наш разговор? Что ты решил? Согласен со мной или нет? - оборачиваясь к повару, спросила Рика. - Думаю, надо сделать выводы, извлечь уроки и продолжать занятия. Я не хочу устраивать в своей комнате уменьшенный вариант склепа для Повелителя Стихий. Я многое вынес для себя из этого происшествия. Обещаю, больше подобного не повторится, - опуская взгляд в пол, ответил Дар. - Лим, не нервничай. Мы приедем к вам, как обычно, в выходной. Пока мы отдыхаем и выздоравливаем. С нами всё хорошо. Не надо волноваться. Спасибо ещё раз за заботу. - Госпожа, там для вас подарок от аптекаря, - вспомнил Лим и бросился к сумке. Он достал небольшой пакет и передал его девушке. Она вынула оттуда флакончик духов, такой же, как у Дара, только с карамельным стеклом и синей кисточкой. Ещё в пакете был состав, напоминающий скраб для купания. - Это духи, а крем - для тела, он заживляет раны, - пояснил посыльный. - Спасибо, дивный запах, - открыв флакончик, заулыбалась Рика. - Мне пора, госпожа Рика, маэлт Дарниэль. Ждём вашего появления и желаем скорейшего выздоровления, – пятясь к двери и не опуская взгляд, кланялся Лим. Когда он вышел, Дар вновь посмотрел на забавляющуюся с кисточкой госпожу и спросил серьёзно: - Почему ты сделала это? - Успокоила Лима? - Нет. Избила себя. Ты ведь имела полное право наказать меня, так почему поступила по-другому? - На вопрос «почему?» ты должен ответить сам, помнишь уговор? Могу лишь добавить, что в случившемся есть и моя вина. Я не смогла привить тебе чувство опасности, и ты прокололся при первой возможности. Вина нерадивого учителя подчас больше, чем нашалившего ученика. - Обещаю быть осторожным и больше не связываться ни с кем посторонним. - Если для того, чтобы ты это понял, стоило избить себя, то я не жалею о содеянном, – без тени улыбки подытожила Рика. Дар смолчал. Вечером, отметив про себя, что полосы на спине почти исчезли, немного сожалел, потому как спать вместе с госпожой ему понравилось, однако признаваться в этом юноша не спешил. Рика уехала на работу следующим утром, а синеглазый, промаявшись с час, пошёл в её комнату и заснул сном праведника, обняв подушку с запахом девушки. Проснувшись к обеду полностью отдохнувшим, он направился на трек. Вечером последнего рабочего дня Дар, по обыкновению, заехал за госпожой в космопорт, и вместе они отправились в Этнос. Прибыв на место и выходя из болида возле ангара, Рика услышала странный гул толпы на площадке перед храмом и их апартаментами. Выйдя из-за деревьев, они опешили – вся площадка была запружена людьми, впереди стояли старейшины, далее - знакомые по окружению жители, большинство же присутствующих Рика и Дарниэль лично не знали. Насторожившись и уже поднеся планшет к губам, чтобы дать команду к экстренным действиям, Элен замешкалась, не зная, что предпринять. Заметившие их появление старейшины что-то крикнули, и вся толпа дружно бухнулась на колени. Все нараспев повторяли странные слова, смысл которых был неясен Рике, и она дёрнула Дара за рукав. - Что они говорят? - Извиняются, ещё приносят клятву верности и послушания. - Кому? – не поняла Рика. - Вообще, тебе, но и меня краем зацепили. - И зачем мне эта клятва? – продолжая беседовать на фоне речитатива толпы, уточнила госпожа. - Они клянутся защищать нас обоих от несчастий внешнего мира, пожертвовать своими жизнями для спасения наших, ещё говорят, что понесут любое заслуженное наказание за провинность. Посмотрев на юношу и грустно вздохнув, Рика пошла ближе к толпе. Дождавшись окончания пения, она обвела взглядом стоящих перед ней на коленях пожилых людей, жестом прося подняться. Вперёд выступил глава Этноса - полный мужчина, совершенно лысый и довольно высокий для жителей квартала. - Госпожа Рика, мы готовы понести любое заслуженное наказание за нашу провинность, огласите Вашу волю. Покачав головой и обводя взглядом толпу знакомых и незнакомых лиц, она грустно и нежно ответила: - Я не собираюсь наказывать вас. Мне это не нужно. И клятва в верности тоже. Я могу лишь сказать вам, что вы лишились того, чем обладали незаслуженно - моего доверия. И если это важно для вас, то попытайтесь завоевать то, что так неосмотрительно потеряли, - помолчав, она добавила: - Вы поступились своей совестью, поэтому наказание само найдёт вас. Нет ничего страшнее, чем чувство собственной вины, и никто не казнит нас сильнее, чем мы сами. Вы так стремились к общению с маэлтом и так халатно к этому относились. Вы спокойно смотрели на происходящее и не пытались помешать. Он как ребёнок, ничего не понимающий в жизни. Вы знали это и не помогли ему. Что вы за подданные такие? Дар стоял позади неё во время этого монолога и при словах госпожи о его детскости вскинулся. Но никто и не думал смеяться. Рика грустно улыбнулась и пошла к кухне. С задних рядов донеслись странные возгласы, и кто-то отчётливо крикнул: - Тебя вообще не должно быть! Маэлт не может быть рабом! - Согласна, я и не считаю его рабом. Но только жизнь порой жестока, и приходится жить по её правилам, – не обидевшись на оскорбление, ответила Ри. - Ты не нашей веры! Ты чужая! - И что? Какая разница, какой я веры, статус от этого не изменится. Старейшины забеспокоились и стали проталкиваться назад, ища болтуна, но при такой плотности толпы это было крайне проблематично. Подначки продолжались: - Ты не уважаешь маэлта! Унижаешь его своим поведением, прикосновениями, ты используешь его! - И поэтому вы хотите сменить меня на другую, более лояльную для вас? – осенило Рику. - Да! - А есть ли в этом смысл? - Элен лишь грустно улыбнулась и повернулась к кухне. Дорогу ей преградил Дар. - Почему ты не скажешь им правду? Ты ведь не виновата в том, в чём тебя обвиняют. - А зачем? Все, чьё мнение мне интересно, знают правду, а это толпа, всё сказанное мной она перевернёт по-своему. К тому же ты забыл о том, что мы на самом деле госпожа и раб. Не стоит давать повод властям усомниться в этом. Определяй меньшее из зол и отвечай за свои решения, – пожав плечами и загадочно улыбаясь, она скрылась в кухне. Старейшины разогнали толпу парой фраз, далеко не все придерживались того же мнения, что и незримый оратор, и сейчас чувствовали себя предателями. Дар постоял, ошарашенный ответом Рики, затем обратился к монаху и старейшинам: - Мне надо кое-что вам сказать. Без свидетелей. В храм за маэлтом пошли почти двадцать человек. Там, за закрытыми дверями, взяв с них клятву молчания, он сказал им о несправедливости обвинения, что госпожа ещё ни разу не прикоснулась к нему как к сексуальной игрушке. И ещё многое, что могло считаться унижением по отношению к нему, но таковым не являлось. Закончив с этим, Дарниэль пошёл в кухню готовить ужин, ведь это благодаря Рике он может заниматься любимым делом. Наутро, когда светила уже поднялись высоко, Элен выползла из постели на свет божий, плотно позавтракала и улеглась на любимое место на террасе. День был тёплым, но пасмурным, тучки нехотя ползли по небосводу, мешая греться под лучами светил. Рика растянулась в шезлонге и дремала. Очнулась она от странного ощущения: кто-то гладил её по спине, медленно сползая ниже. Девушка резко села и глянула на нарушившего её покой. Это был незнакомый ей юноша, молодой и довольно симпатичный, с легким макияжем на лице и в странном одеянии, напоминающем платье или тунику. Он нежно улыбался и тянул к ней руки. Опасливо косясь на этого типа, Рика отсела подальше и спросила: - Что тебе нужно? Парень покачал головой, показывая, что не понимает язык, потом подсел ближе и положил руку на колено девушки. Озадаченная его поведением, Элен вскочила и отошла к краю террасы. Он с маниакальной устремлённостью пошёл за ней, что-то говоря нараспев; голос был очень приятный, движения мягкие и медленные. Однако это не усыпило бдительность Рики, и когда юноша снова приблизился и попытался взять её за руки, она отпрыгнула в сад и что есть мочи закричала: - Да-а-ар! Элен босиком пятилась по гравию дорожки, не выпуская из вида странного типа. Появился маэлт, он вышел из зала и, удивлённо взирая на колоритную парочку, застыл неподалёку. - Дар, что ему от меня надо? – не отворачиваясь от назойливого сопровождающего, спросила госпожа. - А в чём дело? - Он пришёл на террасу и начал гладить меня. Дар в свою очередь подошёл ближе и задал вопрос юноше. Тот ответил на своём языке, долго и обстоятельно поясняя. Лицо Дарниэля вытянулось, и покраснели щёки; маэлт переминался с ноги на ногу. - Что он сказал? – обратилась к нему Рика, решительно останавливая прилипчивого ухажёра. Тот замер неподалёку, продолжая улыбаться и теребить полы туники. - Ну, он сказал, что его послали к тебе, – пространно начал Дар. - Зачем? - не поняла Рика. - Сделать тебе приятно, - краснея, протянул остроухий. - Это как? Он массажист? - предположила девушка. – Скажи, что мне не нужен массаж. - Нет, не это. Он пришёл по просьбе старейшин. - Он обознался? – вновь не поняла Рика. К ним стал подтягиваться любопытный народ: монахи, пара поваров во главе с Харуки, старейшины и прочие праздные зрители. - Нет, он шёл к тебе. - Я не знаю, кто он. Так зачем он мне? – всё ещё не понимая, удивлялась девушка. - Он замена мне. - Чего? В каком смысле? - В смысле исполнения обязанностей, - краснея и отводя взгляд, выдохнул Дар. - Каких? Ты мне ничего не должен, так что он собрался исполнять? – продолжала хлопать ресницами Рика. - Ты не понимаешь, – грустно сообщил маэлт очевидное. - Ну так объясни толком, хватит мямлить! – взорвалась Элен. - Кто он и что ему от меня нужно?! - Не от тебя, а тебе, – поправил Дарниэль разозлённую неразберихой девушку. - Опять за старое! Дар, напрягись и скажи всё целиком, а не кусками, а то ерунда какая-то получается! Дар вздохнул и на одном дыхании, глядя прямо в глаза госпожи, выдал: - Вчера, когда ты ушла, я позвал старейшин и рассказал им правду. Не бойся, я взял с них клятву молчания, - видя раскрытый от возмущения рот и попытки закричать, оправдался маэлт. - И они решили, раз я не исполняю своих обязанностей раба, послать тебе этого юношу. Он гайрим. Любой девушке необходимо быть с мужчиной хоть иногда. Чтобы быть здоровой. С каждой фразой в глазах Рики всё явственнее проступали понимание и ужас. Она побледнела, глаза расширились, дыхание замерло. Девушка с какой-то невыразимой тоской обвела взглядом Дара, поваров, старейшин, хихикающих девушек и остановилась на воздыхателе. Потом что-то надломилось во взгляде, Рика пошатнулась, лицо скривилось в гримасе отвращения, и, закрыв ладонью рот, госпожа бросилась в сад. Далеко не убежала, через пару шагов её скрючили спазмы. Она упала на колени, и весь завтрак оказался на дорожке. Элен долго рвало. Окружающие смотрели на это ошалелыми глазами, не понимая причин такого поведения госпожи. Она же, когда спазмы утихли, медленно поднялась, вся посеревшая, и, окатив гайрима ледяным взглядом, выдохнула: - Приблизишься - убью! Затем развернулась и побежала прочь. В три прыжка девушка оказалась на крыше дома, оттуда полетела вниз юбка, сама же Рика с грацией кошки исчезла в лабиринте крыш. Все начали расходиться. Дару было стыдно. И больно. Хоть и не его руками, но с его подачи Рику вновь обидели. Сильно. Её не было весь день. Уже когда стало смеркаться, с крыши кухни плавно приземлилась на площадку грациозная тень, распрямилась, и в кухню вошла Рика - босая, грязная, злая. К ней устремились сидевшие у дальнего столика старейшины. Дар готовил у плиты и вздрогнул, когда госпожа смазанным движением выдернула нож из подставки и направила его на стариков. Те бухнулись на колени и, не приближаясь к девушке, заголосили: - Госпожа Рика, простите! Мы не хотели Вас оскорбить или унизить, лишь хотели помочь! Такое больше не повторится, обещаем! Выслушав их сбивчивые речи и дождавшись тишины, она властным и звонким голосом объявила: - Я взрослый человек и в состоянии сама решать, куда ходить, что есть и с кем спать! В следующий раз, когда захотите меня облагодетельствовать, спросите моё мнение! Всё понятно? В ответ раздались подобострастные заверения и согласия, но госпожа не стала их слушать, а отвернулась к Дару и спросила: - Скоро ужин? Я есть хочу. - Почти готово. Ещё пять минут, – колдуя над кастрюлями, засуетился Дар. - Я пойду переоденусь, – и девушка направилась к выходу. Её остановил голос: - Я не предполагал, что они так поступят. Прости. Я хоть и не участвовал в принятии ими этого решения, но виноват не меньше. Ты ведь меня предупреждала. - Делай выводы, маэлт, – не оборачиваясь, ответила Рика и скрылась за дверями. Больше они не вспоминали об этом инциденте, но все присутствующие при утренней сцене стали смотреть на девушку со странной задумчивостью.