***
На улице светло, приятным теплым солнечным светом освещены улочки родного города. Тсуне нравится такая погода: она дает какой-то положительный настрой на весь день. И правда, сегодня он не повстречал противную собачонку, не опоздал в школу и даже не был вызван к доске! Улыбка освещает миловидное лицо, которое, по мнению мрачно глядящих на него старшеклассников, прямо-таки просит кулака. Но сейчас парня это не заботит: он видит сияющую каким-то еще более волшебным светом, чем само солнце, одноклассницу. Сердце начинает биться чаще, а улыбка из радостной превращается в смущенную. У Киоко-чан хоть и короткие, но очень красивые волосы и добрые глаза. Он мечтает когда-нибудь заговорить с ней. И пусть её левое запястье опутывает широкий браслет, она все равно нравится ему. Потому что первая влюбленность так просто не проходит.***
Тсуна расслабленно валяется на диване и смотрит телевизор. На полу разбросаны пачки от чипсов, и он торжественно обещает себе, что уберет их, но как-нибудь попозже. Все же это не его комната, где он может творить все что душе угодно. А пока что на его любимом канале сейчас показывают научные изыскания в области родственности душ. Эта тема привлекает, кажется, вообще всех, что не удивительно: это часть их жизни. Через час тут будет идти душераздирающий сериал про несчастную любовь японки и афроамериканца, который обожает смотреть его мама. Получается, что сегодняшний выпуск он все же досмотреть не успеет. Тсуна тяжело вздыхает и с грустью думает о странных вкусах его матери. И хоть сериал этот о соулмейтах, сам он избегал подобных вещей как чумы и закапывался в привычную и так любимую им мангу. Час. На сегодня у него есть час. Голос за кадром уверенно вещает о проведенных исследованиях. Тсунаеши внимательно схватывает каждое слово и невольно задумывается об устройстве этого мира. Их мир был устроен странно, как на него ни посмотри: рядом с точными науками существовала мифическая, плохо изученная и не обоснованная наукой же часть, которую нельзя было игнорировать. Можно было это увидеть, потрогать, убедиться в реальности, ведь надписи были почти у всех. Только конспирологи и чудаки ставили под сомнение существование родственных душ, и, возможно, из-за этого они были по-своему счастливы. Нить судьбы связывала людей. Опутывала странным предназначением так же, как надписи опутывали чужие ступни и ладони. Судьба. Но кто решает, с кем тебе быть? Кто контролирует повышение и понижение численности человечества? Бог. Это самая распространённая теория, которую скептики просто ненавидят. Но почему-то, слыша каждый раз о ком-то всемогущем, кто управляет их жизнями, Тсуна чувствует странный отклик внутри. А еще страх. В Японии, да и многих других странах, живо многобожье. И одним из самых почитаемых божеств считается бог, управляющий нитью судьбы. Тсуна никогда ему не молился, не ходил в храмы, что было заманчиво, ведь Киоко-чан часто там бывала. Откуда-то он знает, что люди обращаются к чему-то не тому. Они стучатся в закрытую дверь. Надписи нельзя объяснить научно. Как и все то, что происходит с их обладателями. Поэтому большинство людей на Земле и правда веруют. На более научный лад родственные души называют «соулмейтами»: сам термин появился в девятнадцатом веке, а надписи на теле у людей возникали вместе с языками и письменностью. По крайней мере, Тсуна думает, что это так. Если он плохо изъясняет свои мысли, когда его спрашивают на уроке, это не значит, что он вовсе не слушает учителя по истории и не смотрит всякие передачи. Да прямо сейчас же! Тем более, эта тема всегда интересовала его больше, чем другие. Это была, ни много ни мало, его мечта. Монотонный голос задавал хорошие, правильные вопросы для зрителей. И для того, чтобы разобраться во всей канители, связанной с судьбой и предназначением, требовалось неплохо так напрягать мозги. Чтобы запоминать все-все детали и складывать их в одну идеальную мозаику. Если бы он так же стремился к знаниям о математике, биологии, физике, он бы стал лучшим учеником в школе. У такого явления, как родственность душ были как сторонники, так и противники. Вы можете искать вторую половинку всю жизнь и никогда не найти, а можете повстречать её моментально и понять, что вы никогда не сойдетесь убеждениями, взглядами, характером. И да, это не такое уж и редкое явление. А бывает так, что соулмейтов у тебя оказывается несколько. Ведущий как раз об этом и говорит: — Тело знаменитой египетской царицы Клеопатры было с макушки до пят покрыто надписями. Это воспринималось её подданными как символ величия, милостыня богов. Сейчас это считают болезнью. О физической стороне вопроса никто по телевизору не говорил, но Тсунаеши смог кое-что вычитать в маминых журналах. «Соулмейты всегда самые лучшие партнеры друг для друга, это константа, общеизвестный факт. У родственных душ всегда рождаются здоровые и крепкие дети.» Все это давало еще один повод для того, чтобы ненавидеть это явление и при этом страстно желать ощутить его на себе. Но для Тсунаеши подобное пока что имело мало значения. Ему всего тринадцать, и он с замиранием сердца верит, что надпись еще появится. Он просто хочет, чтобы у него был кто-то. Кто-то только его. И чтобы этот человек понимал его, поддерживал, утешал. Он хочет быть нужным хоть кому-то, кроме своей мамы. Он хочет найти свою вторую половинку, которую для него подобрал сам Бог. Он ведь достаточно страдал в одиночестве для того, чтобы заслужить свой шанс на счастье, правда? Тсунаеши жует чипсы, совсем не чувствуя их вкуса, и смотрит на графики и схемы, всплывающие на мониторе. Он довольно хорошо осведомлен о религиозных течениях, не являясь при этом их частью. Внутреннее чутье заставляет верить в высшую сущность, и он, опираясь на факты, и правда верит в существование подобного. История — очень странная вещь. Многое в ней завязано на метках и соулмейтах. Будто кто-то хотел, чтобы все протекало именно так, как ему надо. По какому-то определенному сценарию. Иногда влияние меток на их жизнь кажется совершенно абсурдным. Но не все идет по плану: люди слишком своевольны. Вот казалось бы, Бог (или что там вместо него, подскажите?) дал людям прямую наводку на то, с кем им стоит плодиться и жить. Но те опять не послушали его, отмахнулись от неизбежного со словами о том, что они сами творцы своей жизни. А ведь с судьбой сложно и опасно хитрить. Соулмейты находили друг друга по фразам, написанным на теле. Когда два человека при встрече произносили верные фразы друг друга — это значило, что они связаны судьбой. Неудивительно, что когда-то на этом решили сыграть те, у кого не хватило терпения, или те, кто хотел, чтобы его любовь была и его родственной душой. Сейчас-то все знают, что привязывать к себе кого-то подобным образом нельзя. Встреча родственных душ должна произойти естественно, а не по преждевременной договоренности. Но тогда об этом еще не знали, и… Люди узнавали слова и специально проговаривали их друг другу вслух. Тсунаеши закрывает глаза — на ум ему сразу приходит несколько сказок и страшилок, рассказанных мамой на ночь в детстве. И сейчас он понимает необходимость этого: сам с горечью и печалью смотрел новости об очередной умершей парочке. Он со смешком думает о том, что если бы надписи появлялись не в одиннадцать, то глупые дети точно поубивались бы. И в возрасте появления надписей теперь есть смысл… То, что управляет судьбой, явно продумало и этот момент, а еще множество других. А ведь это самый известный и популярный способ самоубийства, кстати. Гарантированная и моментальная смерть. И пока Ромео и Джульетта трагически умирают от любви к друг другу в романе Шекспира, прямо сейчас, в режиме реального времени, какие-то тяжелые подростки умирают от прочтения надписей. И это даже не во имя великой любви. И даже не протест, высказанный судьбе теми, кто считал, что лишь он может управлять своей жизнью. Это глупость. И окупается она очень дорого. Тсунаеши хотел бы записать эти свои мысли и новую информацию о родственных душах в блокнот, вот только он, к сожалению, остался лежать в рюкзаке. — Люди, которые сами решают, с кем им быть! Напоминаем вам, что привязывать человека, который не является вашим соулмейтом, к себе нельзя! Если вы не родственные души — это не катастрофа! Вы все еще можете быть вместе! Жить вместе, любить друг друга, а не быть погребенными на одном участке, — вещал телеведущий. Но из-за некоторых несчастных случаев, когда незнакомые друг другу дети просто вслух прочитывали то, что было написано на другом человеке, и тот делал так же, было введено правило — показывать надпись можно только тем, с кем ты уже говорил. Везет тем, у кого метки спрятаны под одеждой. Только людям, уже нашедшим своего соулмейта, можно было показывать её на публике и в обществе незнакомцев. У Савады Тсунаеши чистая кожа и ни одной черточки на теле. Ему нечего прятать. Иногда ему хочется ощутить себя гребанной Клеопатрой. Потому что не хватает чего-то жизненно необходимого — чужого тепла. И сердце противно ноет в груди. Он думает, что это из-за чистой кожи и одинокой судьбы. Он еще не знает, как сильно он ошибается.***
— У Никчемного Тсуны, должно быть, такой же никчемный соулмейт! Ах, простите, точно, у Никчемного его же нет и никогда не будет! — даже сейчас, сидя в абсолютной тишине, он отчетливо слышал в ушах смех одноклассников. Нет смысла кричать или пытаться открыть дверь — он давно уже знает это. А потому с видом профессионала в своем деле достает из рюкзака ручку, блокнот, плеер и пачку чипсов. Он, правда, очень привык, а свободное время надо тратить с пользой. Закрытый в классе, он вслушивается в песню о вечной любви, прикрывает глаза и мечтает. Мечтает, что его парой станет чудесная, красивая девушка, которая полюбит его несмотря ни на что, потому что они — соулмейты. Ведь мама же полюбила такого человека, как его отец, верно? Через два часа он позвонит кому-нибудь из сенсеев или старосте. Потому что, знаете, сейчас все нормальные люди сидят по своим клубам, кружкам по интересам, а всякие бешеные янки ищут новых приключений на свою больную голову. Савада не состоит ни в одном клубе. Не то чтобы он не хотел, просто его никто бы никуда не взял. Что же насчет хулиганов и всяких субкультур… Кто-нибудь, намекните Хибари Кее о том, что он создал свою собственную. Дисциплинарный Комитет был основной силой, подминающей под себя их школу и приближенные к ней районы. И хоть они и должны были, по идее, наказывать лишь нарушителей порядка, по факту доставалось вообще всем. Кроме самого комитета, конечно же. Тсунаеши справедливо опасался того, что вместо помощи он получит парочку синяков за то, что после урока в классе нельзя находиться, и за то, что он отвлек благородных членов комитета от более важных дел. Более-менее какое-то доверие и уважение он имел только к Кусакабэ-сану, который показывал себя неплохим человеком. Что же насчет главы ДК — самого Хибари-сана — совершенно никто не сомневался в том, что в школе Намимори засел будущий якудза или полицейский. И даже не известно, что из этого хуже. Именно поэтому Тсунаеши совершенно точно не хочет даже пересекаться взглядами с этим человеком и его подчиненными. Отхватывать по первое число за то, что ты неправильно дышишь? Спасибо, не надо.***
На следующий день он с грациозностью бегемота проскальзывает мимо членов Комитета и спешит в свой класс. Тсуна сидит за партой, и снова мысли витают в облаках, а на реальность поставлено табу. Он со всей своей оставшейся детской наивностью верит в то, что когда он встретит свою родственную душу, то все невзгоды сразу пропадут. Сидя на уроке и привычно пропуская речь учителя по математике мимо ушей, он подолгу смотрит на прелестную Сасагаву Киоко. Она популярна, но при этом так естественно мила и нежна, что он и правда считает, что его почти что травлю она видит как-то по-другому. Что закрывание в классе и переворачивание парты в её глазах — это безобидные шутки. Этим она ужасно походит на его мать. А ведь мама — это единственный человек, что относится к нему с теплотой и поддерживает его. Неосознанно он ждет такого же отклика и от Киоко-чан. А еще убеждает себя, что отсутствие надписи на его теле — это какая-то ошибка. Что его судьбой будет она… и они полюбят друг друга и будут жить долго и счастливо. Как в сказке. Доброй и хорошей. Той, которой мама успокаивала его каждый день, еще когда он был маленьким.