Это провал.

Тёплый весенний ветер дует в лицо, пока Гютаро несётся по улице. Скейт под ногами плавно покачивается, даря ощущение неустойчивости. В крови кипит адреналин и парень отталкивается ногой от земли. Все сильнее, сильнее, сильнее… Прохожие испуганно отскакивают в стороны, дворовые псы громко лаят вслед, подростки смотрят испуганно и восхищенно, кто-то кроет матом… да, ради этого ощущения он живёт. Ради ощущения этой эйфории, всесилия, мнимой свободы, ради бессонных ночей, ради криков сестры… Он живет.

***

Гютаро Шабана обычный ученик старшей школы, которая находится хрен-знает-где. Парень устроил драку и был отстранён от занятий. Максимально странное наказание для подростка, учитывая, что его срок истёк уже как неделю… Сестрица Даки пыталась объяснить ему, что учёба это важно и что только на неё нашло? Сама же не учится ни черта. Но парень продолжал игнорировать, до тех пор пока Доума не взялся за лекции… Их опекун воистину страшный человек, особенно когда пытается наказать. Он велит Шабана-старшему либо учится, либо искать себе работу, чтобы не вис на шее. Очевидно, это было сказано более деликатным образом, но это же Гютаро, чего ещё вы ожидали? Да, ему не хотелось посещать уроки, но выбора особо и не было. Итак, наконец явившись после отсутствия, первое, что он изволил сказать дорогим однокашникам это «Пошёл нахер». Какой-то парень врезался в него у двери, по пути в кабинет и настроение мистера- я-злюсь-из-за-чего-угодно было окончательно и бесповоротно испорченно. Ну да, конечно, он же тут папочка, как смеет какой-то жалкий смертный врезаться в него? Удивительно, но жалкий смертный, оказался тем ещё хамлом. Столько матерных выражений Гютаро не слышал даже от сестры, а та любила всякие витьеватые выкрутасы. Шабана резко ощутил желание записать эту речь на диктофон. Он почти восхищенно смотрел на недовольное лицо, на хмурящиеся брови, на складки на лбу, на тонкие губы и этот очаровательный ошейник с голубыми лентами и желтоватым кулоном. Чему-то ехидно улыбаясь, Гютаро наклонился чуть ниже, чтобы разница в росте не так мешала. М-да, они не виделись всего пару недель, а Кайгаку как всегда в своём репертуаре. - Тише-тише, малыш, не кричи - Шабана усмехается и довольно прикрывает глаза - неужели ты совсем не соскучился по мне? Глаза Куваджимы расширяются всего на секунду, чтобы тут же сузиться обратно, в почти незаметную щелочку и потемнеть на несколько тонов. Больше скейтбординга, Гютаро любил лишь одну вещь в этой отвратной жизни - эмоции Кайгаку. Да, основной из них была злость. Но она хотя бы была настоящей. Не наигранные вздохи Умэ, не строгие глаза Доумы, который того и гляди, хохотать начнёт, нет. Это было совсем другое.

***

У Гютаро Шабана не было фетишей или кинков. Но их не было не из-за отсутствия у парня опыта в половой жизни или чего-то подобного. Нет, скорее, Гютаро Шабана просто не был настолько заинтересованным. Так он считал раньше На самом же деле, Гютаро не раз ловил себя на мысли, что кровь на бледной коже Кайгаку его привлекает. Очень сильно привлекает. А ведь тот просто порезался однажды, не более. И пока искал в шкафу пластырь, отставив руку подальше, чтобы не испачкаться, Шабана смотрел как завороженный. Маленькая капелька, медленно и плавно стекающая по фалангам пальца, аккуратно перебежавшая на ладонь, а затем и запястье.... У парня перехватило дыхание, хотя это длилось всего пару секунд. Но больше ему и не нужно было. В тот день Кайгаку позвал его к себе, смотреть какой-то очередной боевик. Ну, Гютаро не нашёл причин отказать и согласился прийти. Вернее, приехать. Его верная доска для скейтбординга как всегда была вместе с ним. В общем, фильм они решили смотреть на сытый желудок, поэтому в попытке открыть упаковку злосчастных чипсов, Кай и порезался о нож. Секунда, и Гютаро уже представляет как Кайгаку стоит перед ним на коленях и аккуратно вылизывает его пальцы, проводит свои горячим языком по ладони, прикусывает кожу у запястья до крови... Гютаро не чувствует крови, Гютаро приятно, ведь его мальчик так очаровательно смотрится с каплями его, Шабана, крови на губах. Гютаро представляет, как Куваджима слизывает одну за другой, как прикрывает глаз от наслаждения, смакуя вкус на языке... Нет! Гютаро не какой-то там извращенец, его не интересуют подобные вещи... Он постарался отбросить все похабные мысли подальше, в конце концов, он же адекватный парень. Так думал Гютаро до наступления следующий ночи. Из-за сильной жары он никак не мог уснуть и все ворочался в постели, пытаясь подобрать удобное положение. Наконец, смирившись с неизбежным, парень со стоном протёр глаза, бездумно пялясь в потолок. Как на заказ, перд глазами возник тот образ Кайгаку с кровью на лице и Шабана ощутимо тряхнуло. Он резко сел в постели, недоуменно озираясь вокруг. Что за бред? Он же не мог считать кровь на чьём-то теле сексуалной!Или мог? Попытавшись лечь обратно и все-таки уснуть, Гютаро сделал лишь хуже. Стоило закрыть глаза и похабный образ Кайгаку тут же возникал перед глазами. Нет, это было не то, что он всегда представлял себе, когда долго не мог встретится с парнем. Сейчас было нечто иное. В кадрах, мелькавших перед глазами, особенно явно фигурировали пальцы и кровь. Гютаро чувствовал стыд, много стыда, очень много. Ему не нравилась мысль о боли от порезов на теле, но он хотел видеть кровь. Хотел отчаянно, как ребёнок обычно хочет себе ту самую игрушку. Решив, что хуже уже не будет, Шабана прикрыл глаза, представляя возбужденного Кайгаку, с каплями крови на бледных бёдрах. Вот он аккуратно проводит по ним кончиками пальцев, обводит коленку и поглаживает внутренню часть бедра. Затем он наклоняется, чтобы поцеловать второе бедро, прикусить кожу, впиться клыками и, может даже, прокусить до крови, оставляя свою метку. Сам Кайгаку, конечно же, будет одурманено выстанывать его имя и закрывать личико руками, от смущения. Малыш Куваджима попытается даже ударить его пяткой, он всегда так делает, когда Гютаро слишком тянет с прелюдиями, а потом прогнётся дугой, почувствовав жар от клыков. Гютаро так и не понял в какой момент его руки с одеяла переместились под резинку боксёров, но было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Он аккуратно огладил свой орган по всей длине, представляя на месте руки ротик Кайгаку, его милый розовый язычок и немного припухшие, от поцелуев, губки...

***

Гютаро так и не смог уснуть в ту ночь. Он не представлял себе, как можно спать после такого. Поражённый своим новым предпочтением, он решил ни за что не говорить о нем Кайгаку... в конце концов, так будет лучше им обоим, не правда ли?