«Тайна – та же сеть: достаточно, чтобы прорвалась одна петля, и все расползается» © Виктор Гюго «Человек, который смеётся»
Тяжелые капли дождя безжалостно били по окнам, отдаваясь глухими ударами в болезненных висках и пронзая легкой дрожью изнуренное слабое тело мужчины. Его не оставляло исступленное ощущение приближающейся смертельной волны цунами, от которой нигде не скрыться: всеядная, она накроет и утопит в своих гибельных объятиях. Рваное дыхание сбивалось, сердце панически бешено колотилось в тщедушной груди, а на задворках помутненного от лекарств разума взошло спасительное осознание: оконные стекла каменного особняка достаточно толстые и прочные, чтобы уберечь от затяжного холодного штормового ливня на улице. Характерная унылая погода, присущая бессолнечным окрестностям туманного Альбиона. Прислонившись к окну, высокий худощавый мужчина задумчиво наблюдал за дождевыми струями, разбросанными по промозглым стеклам витиеватыми разводами. Ему всегда нравились дожди: они странным образом успокаивали и вызывали размеренное чувство защищенности – на дворе бушует непогода, а теплое помещение до трепета оберегает домашним уютом. Широкие плечи зябко вздрогнули. Как никогда отчаянно хотелось почувствовать себя огражденным от всего плохого. Однако стены чужого дома именуемого клиникой по реабилитации отнюдь не вселяли уверенности в просторах маревого будущего. Из-за того, что случилось. Из-за того, в какие руины превратилась его некогда насыщенная жизнь за жалкие последние полгода. Из-за сокровенной тайны, раскопанной стайкой алчных ненасытных стервятников. В деревянную дверь тихо постучали, и без промедления в полумрак комнаты бойко шагнула ярко облаченная дама, благоухающая сладкими нотками густого аромата. Мужчина отпрянул от окна и резко обернулся к ней лицом – пришла навестить подруга Элизабет, – единственный человек, кому без опаски можно робко довериться. Ее появление неизменно принималось за маленький праздник души. На сей раз – праздник с горьким привкусом осенней печали. – Майкл? – тихо позвала женщина. – Как ты, дорогой? – подойдя к мужчине, спросила она заботливо и осторожно опустила ладонь на его плечо. – Нормально, Лиз, – бесцветно произнес он в безуспешной попытке изобразить прежнюю знакомую ей улыбку. – Ты согласен поговорить с психологом? – питая надежду, живо поинтересовалась Элизабет. – Черт… – сдавленно слетело с иссушенных нервозно дернувшихся уст. – Мне и Бичи вполне хватает. – Бичи занимается другой твоей проблемой, – настоятельно возразила дама. – Послушай, милый, – вкрадчиво продолжила она. – Ты должен поговорить с мистером Дюбуа. Пойми, тебе катастрофически необходимо поработать еще и с другим специалистом, потому что твоя терапия бесполезна без психолога. Так им будет легче помочь тебе, – убеждала Элизабет, сжимая руку мужчины в своих мягких согретых ладонях. – Обещаю, тебе станет намного легче, если выговоришься. – Не знаю. Я не уверен. Я никому сейчас не верю, – прошелестел Майкл рассеяно. – Об этом сложно делиться с посторонним человеком. Как же я ему все расскажу?! – вдруг испугано промолвил он. – Не волнуйся! Он подпишет с твоими адвокатами договор о неразглашении, – благодушно уверила Элизабет. – Я и сама обращалась к нему сотни раз, когда в моей жизни случались катастрофы, а их, как ты знаешь, происходило немало, – нежно потрепав Майкла за осунувшуюся щеку, звонко засмеялась она в тщетных стараниях рассеять накрепко поселившуюся тяжкую апатичную обстановку. – Ну хорошо. Я согласен, – мужчина обреченно кивнул, сдавшись на волю судьбы. – Чудесно! – всплеснув руками, радостно воскликнула его подруга. – Ты должен продолжать жить, а не хоронить себя заживо, – она обхватила лицо Майкла, чтобы он посмотрел на нее. Весь его облик походил на блеклую тень прежнего себя. В огромных подернутых глубокой грустью карих глазах отражалась утопическая растерянность. Он щемяще напоминал ей маленького мальчика, безвыходно заблудившегося в кустистых аллеях перипетий огромного парка под названием «жизнь». – Милый, если бы в жизни все протекало так гладко, знаешь, где бы мы сейчас были? – озорно подмигнула Элизабет. – Скучали до слез – вот что. Эти передряги показывают, чего мы по-настоящему стоим. Женщина заключила Майкла в добрых дружеских объятиях, вселяя в израненной душе проблески искомого долгожданного утешения. Он неистово нуждался в нем, как нуждается в капле живительной влаги плутавший по засушливой степи путник. Тем часом проливной дождь за окном помалу утих, превратившись в назойливую морось, не отступающую от пригорода Лондона.⊹──⊱✠⊰──⊹
Большие оконные рамы задернуты тяжелыми непроницаемыми гардинами. Чопорный кабинет, выделанный лакированными древесными панелями, заливал мягкий ненавязчивый электрический свет торшера. Под разными углами его блики причудливо переливались на отполированных поверхностях предметов мебели. В глуби помещения у зажженного мраморного камина на обивочных креслах расположились двое мужчин: психотерапевт и пациент. Их разделял круглый кофейный столик, умостивший на себе два блюдца с дымящимися чашечками чая, расписную фарфоровую вазу с конфетами и кипу неких бумаг. Пытаясь согреться, Майкл кутался в подаренный любимой подругой на прошлое Рождество алый кашемировый джемпер, из-под которого выглядывали полы просторной красной рубашки. Красная рубашка. Он ненавидел ее всем сердцем, язвительно считал роковой меткой, неожиданно отравившей жизнь, но по какой-то неведомой ему причине покорно продолжал носить. Память ужалили горестные воспоминания произошедшего – череда сокрушительных обстоятельств, опустивших его на самое дно выгребной ямы, полной гниющих демонов. Длинные подрагивающие пальцы нервно закинули вьющуюся прядь черных волос за ухо. Вспыхнувшая напряженность не скрылась от внимания сидящего напротив пожилого седовласого мужчины в очках с толстыми линзами: – Все в порядке, мистер Джексон? – доброжелательно осведомился он, заглядывая в поблескивающие глаза визави. – Да, Патрик. Порядок, – хрипло бросил Майкл, по-ребячески утирая нос рукавом. – Я ведь могу так называть вас, мистер Дюбуа? – осекшись, почтительно спросил разрешения. – Конечно. Могу уверить вас в том, что я подписал документы о неразглашении с вашими бдительными юристами, – психолог кивнул в сторону бумаг. – Я также понимаю ваше волнение, однако вы можете полностью доверять мне. Для этого и существуют психотерапевты, – мягко улыбнулся он, откидываясь на спинку кресла. – Доверие… – угрюмо проговорил Майкл, тоскливо рассматривая крупную клетку коричневого шерстяного костюма мистера Дюбуа. – Знаете, мне сейчас трудно доверять кому-то. Да и не только сейчас. Всегда так было. Я, как мой отец: никогда никому не верил. Но однажды ты безумно устаешь от этого гнетущего чувства, и тебе просто хочется открыться людям, чтобы не сойти с ума в одиночестве. А в итоге… – он грустно усмехнулся и тяжело вздохнул, – случается то, что случилось со мной. – Расскажите об этом, Майкл, – попросил психотерапевт, участливо располагая к долгой задушевной беседе. Влажный взгляд пациента обратился на плавно вздрагивающий огонь горящего камина. Приятное потрескивание тлеющих дров успокаивало. Часы на стене приглушенно отсчитывали минуты, а клубок из чувств, ощущений, надежд, страхов начал постепенно раскручиваться и выпутывать из чертогов памяти события четырехлетней давности.