Цветение

Неожиданное известие оставило после себя множество вопросов, на которые получится узнать ответ лишь по прибытии на место встречи. Изуна прежде никогда не писал своей младшей сестре короткие письма в такой формулировке с пометкой «срочно». В первое время голову забивали кучи различных предположений — от самых неприятных до приемлемых. Однако решение было принято быстро и в ультимативной форме, поэтому Инга, услышав твёрдое «Да», лишь предложила помощь в подготовке вещей и провизии в дорогу и свою кандидатуру для сопровождения, не забыв привлечь брата. Разговор со старейшинами племени прошёл так же быстро и легко. Менталитет этого народа базируется не только на осознании ценности свободы слова и действия, но и на взаимопомощи и взаимопонимании, и если молодой их член изъявит желание с кем-то или в одиночку отправиться даже в небольшое путешествие, то его — несомненно, после подготовки к этому — отпустят, ведь к подростковому возрасту, годам восемнадцати-двадцати, он уже обучен запечатыванию, некоторым защитным и атакующим техникам, базовому и племенному Фууиндзюцу, а также способам выживания, разведке, ориентированию и в некоторых случаях Ирьёниндзюцу. Но Мелисса Учиха, с самого детства не наученная пользованию чакрой и боевым искусствам, несмотря на происхождение и принадлежность к Главной Ветви Клана, не имела возможности применять даже самые базовые техники вольных кочевников. Эта проблема решилась благодаря квалифицированной целительнице и хирургине Инге Иверсен, а также её близнецу, проворному сенсору и мастеру ловушек — Йену Иверсен, которые, исходя из обсуждения, доведут её примерно до страны Чая, а затем примкнут к небольшой группе соплеменников и вернутся обратно на кочевье, где их будут с нетерпением ждать. Когда Мелисса решит покинуть одну из её «родин», она свяжется при помощи ворона, Иошиэки, со своей подругой. Небольшие проводы, сборы — и привычное друг другу трио готово по утру отправиться в путь, перед этим проложив и согласовав маршрут со старейшинами, чтобы добраться до территории страны Огня по максимально нейтральной территории. Три недели, проведённые с близкими людьми, с которыми не стесняешься быть собой, морально и физически помогали Лиссе справиться не только с тяжёлой и поначалу казавшейся длительной дорогой, но и с просыпающемся время от времени напряжением, а также скорым и болезненным расставанием. Незамысловатые и беззаботные разговоры, совместная готовка пищи и её поимка, долгие посиделки у костра, локальные шутки и смех, навеянные давними воспоминаниями и различными забавными ситуациями, — такая родная и приятная обстановка даже вне племени лучше разных успокоительных трав отгоняла все страхи и тревоги, словно над ними тремя находился невидимый барьер, скрывающий их от невзгод внешнего мира, как то было всегда. В такие нервотрёпные моменты Мелисса особенно сильно ценила совместное времяпровождение, потому что из недр её сознания временами непроизвольно вылетают фрагменты прошлого в Клане, которое из раза в раз вселяет потаённый страх одиночества и заключения. Так боится человек, находящийся в зоне комфорта, но при этом знающий о происходящем в мире шиноби, потерять нажитое годами: дорогих людей, дом и, что главное, независимость, вольность — то, чего лишиться Учиха-кочевнице, познавшей совершенно другую жизнь, было страшнее всего. Лишиться любящих её близнецов, постоянных подколов, свободы в общении, миролюбивых, добросовестно исполняющих свои обязанности старейшин, само племя, дарующее ей слишком много, казалось, непозволительно много относительно остального мира в такой тяжёлый и кровавый период: словно это отдельная, благословлённая Богами планета, пусть и такая маленькая. И как же порой становилось тоскливо от того, что Изуна, такой же близкий для неё человек, как Инга и Йен, и даже Мадара, симпатию к которому она выражала реже, всё это время находятся в непрекращающемся круговороте военных стычек, не имея ни возможности, ни желания быть рядом со своей сестрой среди народа Ветра. — Мелисса, красавица моя! — окликнул молодой парень со светло-русыми волосами, которому девушка даже не доставала до плеча: всё-таки в нём было два метра роста — эта тема была одной из многих, над которой каждый из них мог пошутить. И несмотря на обращение, между ними никогда не было романтических отношений. — Лично я не хотел бы пробовать кулинарные изыски моей сестры, так что предлагаю на время уединиться... Чтобы половить мясистых уточек, разумеется. Я тут неподалёку их стаю видел, — предложил Йен, поигрывая бровями. Сестра взяла в дорогу для него пищевые пилюли, чтобы больше еды доставалось Лиссе, которой нельзя было давать подобные сильные стимуляторы, а у таблеток, если сравнить их с настоящей пищей, весьма поганый и неприятный вкус. — Имеешь в виду сесть на пенёк, чтобы взять в рот твой хуёк? — с полуулыбкой ответила ему на шуточное предложение девушка, отвлекаясь от посторонних мыслей. — Зачем сидеть на грязном, жёстком и мокром пне, если есть моё лицо? — Знаешь, если сравнить эти две вещи, то особых отличий и не найти, Йен, — Мелисса повернулась обратно к костру, чуть оглянувшись, чтобы понять, слышала это Инга или нет. Последовавший за фразой смешок дал понять, что их короткий разговор не прошёл мимо третьей пары ушей, но подруга была слишком занята готовкой, чтобы присоединиться к ним и приструнить энтузиазм брата. Очередной вечер мимолётно прошёл за беспечными разговорами, обсуждением маршрута, следующей плановой остановки и подготовкой ко сну, и даже звёзды сегодня казались особенно яркими. За пяти- или десятиминутное разглядывание ночного неба удалось впервые за долгое время стать свидетельницей настолько быстро падающей звезды, что Мелисса не успела ни загадать желание, ни полноценно сформулировать какую-либо мысль. Граница страны Чая, судя по расчётам, приближалась неистово быстро, и каждый день хотелось или повторить, или хотя бы ненадолго продлить, но их путешествие было слишком спокойным и по ощущениям быстрым. До конечного пункта на карте они добрались без приключений примерно за день до предполагаемой даты. Инга не смогла скрыть своё несколько подавленное состояние, однако и Мелисса, буйным эмоциям предпочтившая внешнюю сдержанность при расставании, и Йен пытались подбодрить не только её, но и друг друга. «Удачи! Только напиши и возвращайся поскорее», — таким было их последнее пожелание. Заплатив из своих сбережений вознице, Учиха уже без друзей отправилась пересекать границу, решив проехать как можно большее расстояние по примерно согласованному пути, чтобы побыстрее добраться до места ночлега. Помимо денег, при себе Мелисса имела специальный документ народа Ветра с подписью даймё некоторых стран: кочевники много путешествуют, рассказывают увлекательные истории и легенды, делятся новостями из других стран, знаниями, включая народную и просто медицину, продают украшения и тому подобное. В общем, они были на слуху, особенно у торговцев определённых местностей и порой феодалов, после чего закрепили прежде негласное соглашение на бумаге. И перед уходом девушке отдали копию этого документа, пропитанную чакрой Моисея — главного шамана, которого выбирает народ. Когда Мелисса где-то с месяц пребывала в стране Чая, её призывной ворон, возвращающийся домой после передачи послания Изуне по схожему маршруту, отыскал девушку по следу чакры. Иошиэки всегда находился рядом с ней ещё с малого возраста и спустя какой-то промежуток времени усилил их ментально-эмпатическую связь так, что у него получалось при должном старании находить Лиссу — всё-таки столько лет вместе. Несмотря на то, что их встреча была весьма короткой и встревоженной, она наскоро дала своему ворону новое задание, попросив предупредить брата о скором визите. И больше некому было потушить разгорающуюся в груди тревожность от вовсе не желанной встречи с соклановцами, но ещё страшнее ей казалась причина, побудившая покинуть дом. Поэтому, будучи уже совсем одной, Мелисса с каждой пройденной или проеханной сотней метров, которая отделяла её от страны Огня, всё больше изнывала от желания развернуться и свалить в обратном направлении. Небольшой отряд, состоящий из членов Клана Учиха, неожиданно встретил её где-то у границы, что означало только одно: её ждал далеко не один Изуна, и наверняка та самая срочная просьба без каких-либо пояснительных деталей была поистине важна. И если её мандражило ещё до появления шиноби, то теперь окружённая сильными воинами химе была напряжена буквально всем телом. Чтобы сэкономить время, сопроводители решили сократить дальнейший путь, переместившись ближе к селению через Рю — обратный призыв семейства кошачьих, начиная с кошек разных рангов и умений, заканчивая тиграми и их гибридами, с представителями которого должен подписать контракт каждый молодой Учиха, прошедший должную боевую подготовку. Поговаривают даже, что Некомата, правитель их королевства, живущий во дворце, является сыном Двухвостой Мататаби — биджу, одной из сильнейших существ во всём мире шиноби. Дело оставалось за малым: провести приблизительно два самых возбуждённых неизвестностью дня вместе с другими Учиха, чтобы дойти до поместья, в котором она наконец встретится со своими братьями. «Вы можете подготовиться ко встрече с Главой здесь», — единственное, что она услышала, перешагнув порог.

***

— Что?! — чрезвычайно шокировано вскрикнула гостья. Чтобы из-за резко ослабевших ног не свалиться на пол, ей пришлось облокотиться о стену. Вдохнуть, выдохнуть, ошарашенно пробежаться взглядом по всему в пределах видимости, не заостряя ни на чём конкретном внимания, прислонить тыльную сторону ладони ко лбу, почувствовать горящую кожу лица и ледяные кисти рук, снова посмотреть на впереди стоящего мужчину. Попытаться успокоиться, но не получить никакого результата. Как же он чертовски сильно изменился. — Ч-что?.. — снова вторила Мелисса. — Мадара, я пёрлась сюда, чтобы что? Чтобы ты... — Всё очень серьёзно: от тебя зависит положение и честь Клана. Это твой долг, — не дал закончить Глава. Видеть настолько строгий взгляд на себе, чувствуя исходящую, подавляющую сопротивление мощь и... отсутствие выбора, от какого-никакого близкого человека казалось таким неправильным и обидным. С чего вообще произошли такие резкие перемены? Её ведь давно отпустили. Мелисса стояла с приоткрытым ртом, никак не сумев подобрать более-менее цензурных слов. Оскорблять Главу Клана и его политику в целом прямо здесь, в главном поместье, было определённо не лучшей идеей. Она действительно пыталась размышлять рационально, но сейчас это выполнить было невозможно, ведь то, от чего она в буквальном смысле бежала как можно дальше, оказалось непозволительно близко. — Т-ты хоть понимаешь, о чём меня просишь? — Вполне, — ни один мускул не дрогнул. Словно он из камня был сделан: даже не шелохнулся. — Ками, да почему же ты такой спокойный?! — всё же сорвалась Мелисса, не выдержав такого хладнокровия со стороны собеседника, который говорит о подобных вещах так, будто это разговор о том, что приготовить на обед. — Ты же не имеешь на это никакого права! Я официально — понимаешь, официально! — не являюсь частью Клана с девяти лет. О каком долге ты мне говоришь? То-сан лично меня отпустил, и я могу отказаться от этого! — Не можешь, — Мадара старался держаться, но её поведение выводило его из себя: только она могла позволить себе такую наглость, любая другая была бы уже мертва, но сейчас она необходима живой и здоровой. — Ты была восстановлена во всех правах ещё неделю назад. — Ну, спасибо! Выдайте за Сенджу любую другую девушку из какой угодно Ветви. Не меня! В Клане полно более чистокровных, чем я, да и к тому же с детства готовившихся к замужеству, — пыталась найти оправдания Мелисса, подсознательно надеясь, что весь этот сюр — неправда, что этого можно избежать. — Этот брак не только политический. Сенджу нужен наследник. — Ещё лучше! А тот факт, что моя мать кое-как родила меня и умерла при родах, вам ни о чём не говорит? То, какая я мелкая и худая, ни на что не намекает? Кого я смогу им родить? Полудохлую мышь? Как ты вообще можешь о таком думать? Я ведь... — Мне на это всё равно, — мужчина не дал ей договорить, толкнув к стене и вдавив в неё, с силой прижимая сначала за плечо, затем — за основание горла, прямо у тонких ключиц. — Я не Изуна, а Глава Клана Учиха. И я сделаю всё возможное, чтобы мой Клан не утратил своего величия, и если для этого мне придётся пожертвовать интересами одной девочки... Поверь, я согласился на предложение старейшин, не сильно задумываясь и не сопротивляясь. Мелисса испытывала реальный ужас. И перед кем? Перед родным братом. Она всегда боялась шиноби: они слишком опасны и способны творить просто безжалостные вещи с близкими людьми. Смертоносные люди, не знающие жалости... Их сила поистине невероятна, а её братья являются одними из сильнейших. Изуну она не боялась никогда, потому что он относился к ней бережно и всегда готов был защищать её: от строгих учителей, отца, Мадары. Мелисса благодарно отвечала ему чистой, по-детски наивной и очень тёплой сестринской любовью. Даже когда Нии-сан был чем-то недоволен и прямо-таки излучал силу и опасность, она не боялась подойти к нему, ведь он не обидит. Мадара был холодным, замкнутым и вечно угрюмым, но Изуна говорил, что тот не был таким до пробуждения Шарингана. По словам соклановцев, за это отвечает какое-то «проклятье Учиха». Подробностей она не знала, но в Клане говорили, что у старшего наследника пробуждение было весьма травмирующим. Быть может, из-за этого их отношения никогда и не были тёплыми? Мадара не бил её, не подстраивал ловушки, но мог накричать и совершенно не контролировал себя рядом с ней. Мелисса же была обычным человеком, которого не научили управлять чакрой, и физически противостоять она не могла в принципе любому, не говоря уже о брате: даже не самый сильный шиноби своей Ки мог отправить её в коматозное состояние. Конечно, девушка могла бы попробовать постоять за себя хотя бы словесно, но точно не в ситуации, когда тебя пригвоздил к стене враждебно настроенный Глава. Мелисса чувствовала сильнейшее давление, оно было буквально осязаемым. — В твоей никудышной жизни впервые выпал шанс сделать что-то полезное для своего Клана и многих людей, чьи жизни сейчас зависят от твоей репродуктивной системы. У нас война на носу. Война! Ты такого никогда не видела: ни усеянное трупами поле боя, ни мёртвых товарищей, ни обезображенные тела братьев. А не видела потому, что являлась частью Учиха, которую мы защищаем! Я знаю, что тебе плевать на всех, кроме себя, но я с тобой не согласен и готов заставить лечь под Сенджу насильно. Поняла меня? — вся сдержанность Мадары лопнула под натиском истерики сестры, чьё непринятие он не понимал и не желал понимать. Видя, как девушка начала панически задыхаться, он опустил руку, которой блокировал нормальную работу дыхательной системы, и отошёл на пару шагов. Синяки точно останутся. «Хотя до свадьбы доживёт», — мысленно сделал вердикт Мадара. Ему было противно даже смотреть на неё: будучи такой слабой и жалкой, эта девочка смела перечить ему и ставить себя выше не только других членов Клана, но и интересов самого Клана. Как он считал, у неё есть только миловидное личико и родословная, без этого она бы вообще ничего не стоила, а так... — Выбор у тебя есть только один: либо ты добровольно делаешь то, что от тебя требуется, либо ты это делаешь под Гендзюцу. Подходя уже к задвинутым сёдзи, он услышал её хриплый и тихий голос: — Н-не нужно Гендзюцу.

***

Как только Мелисса закончила писать письмо Инге, в комнату ворвался взъерошенный и злой Изуна, но при виде подавленного состояния сестры он запихнул свои негативные чувства куда подальше — в самое глубокое место океана, омывающего страну Воды, например. Его Лисса никогда не плакала, но даже сейчас её глаза были сухи, и Изуна искренне не понимал: ради чего или кого она до сих пор держится, почему не выплеснет чувства наружу? Не нужно быть Яманака, чтобы понять, что человек на грани, и увидеть, насколько она потеряна и разбита. Мужчина чувствовал себя самой крупной тварью на планете, ведь если бы он хотя бы на минуту задумался о том, с каких пор у Мадары проснулось от вечного сна желание написать младшей сестре, с которой отношения у него были весьма натянутыми... Её бы сейчас здесь не было. — Мелисса, я... Его тут же перебили: — Просто скажи: ты знал? — у Изуны сердце взвыло от жалости и чувства вины. — Нет. Не знаю, чем я думал… Но я спросил Мадару о значении послания только когда оно уже было отправлено. Мы тогда знатно поругались... Мне… Мне очень жаль. — Не нужно меня жалеть! Я сама во всём виновата. Какая же я тупица... Припёрлась по первому зову, по итогу вот что получила. Надо было просто забыть. Забыть! Оборвать все узы, вырвать из памяти все воспоминания, связанные с этим проклятым Кланом! Блять... Как же дерьмово. Изуну не задели её слова, ни капли. Отчасти потому, что одна половина являлась правдой, а другая — результатом сильного стресса и подросткового максимализма. В такие моменты человек может говорить разные безрассудные вещи, да и спорить банально бесполезно, нужно просто понять. Подойдя к сидящей на полу девушке, он молча опустился на колени и сгрёб её в объятия, ведь то, что ей нужно было, это любая поддержка. Несмотря на то, что она сейчас наговорила, Мелисса сразу же уткнулась лицом в плечо брата и вцепилась в его одежды, лишь бы он подольше посидел с ней так. Когда плечи девушки перестали трясись от сдерживаемых рыданий, а она сама более-менее расслабилась, Изуна положил ладонь ей на макушку и принялся так же молча поглаживать такие гладкие и нетипичные для Учиха волосы... Совсем как у её матери. Хоть Изуна и знал Азарию совсем недолго, он успел проникнуться к ней и искренне грустил, когда той не стало. Мелисса была ужасно на неё похожа внешне: фигура, форма лица, носа, глаз. Однако она не переняла характер даже кого-то одного из родителей, особенно мамы, в чём постоянно пыталась переубедить брата, — её мышление отличалось и от То-сана, и от матери. Она была обаятельной, жизнерадостной и общительной экстраверткой, душой компании, которая без особых усилий находила общий язык с людьми. Азария, очень мечтательная и чувствительная в плане эмоций особа, ради любви, как бы притянуто это не звучало, решила пожертвовать своей вольной жизнью, оставшись в Клане мужа. Мелисса же в такой ситуации помахала бы ручкой и вприпрыжку убежала куда подальше: пусть у неё и имеется богатое воображение, она всё равно остаётся реалисткой, но реалисткой, которая точно унаследовала ветреную натуру, присущую народу Ветра. Её любовь к свободе выбора была поражающей: однажды, когда ей было четырнадцать, во время весенней охоты она ушла вверх по ручью и провела вдали от кочевников около двух недель — и в этот момент ощутила себя крайне счастливой. — Я рад, что мы снова встретились. Жаль, что при таких обстоятельствах, — всё же решил сказать — или нормально поприветствовать сестру — Изуна. — Мне так страшно, что не передать словами, — после недолгого молчания высказала свои опасения Лисса. — Сенджу?.. Вы же веками воевали! Мир не наступит по щелчку пальцев, это какая-то вынужденная и, возможно, временная мера. Я буду там одна, ещё и заперта среди людей, которые как минимум ненавидят Учиха. Если Кланы разорвут соглашение, меня в живых не оставят, понимаешь? — Не переживай на этот счёт, по крайней мере пока не родишь, — на словах о будущем материнстве девушка чуть вздрогнула и вся сжалась. — Не знаю, говорил ли Мадара, но выбрали именно тебя не просто так: Сенджу нужен ребёнок их Главы, а у него гены... специфические. И есть некоторые особенности, которые ребёнок может унаследовать только при благоприятном стечении обстоятельств. Но я знаю Хашираму, и, поверь мне, он действительно отличается от других шиноби своего Клана тем, что в нём нет ненависти к Учиха. Как бы объяснить? Хаширама... Он как ты. — Как я? — Да. Вот скажи, если тебе поможет человек, вы познакомитесь ближе, и потом ты узнаешь, что он Сенджу, но он твою фамилию — нет, твоё отношение к нему изменится? — девушка отрицательно покачала головой. — Во-от! Не думаю, что он позволит так расправиться с тобой, скорее разведётся и отошлёт, но убивать лишь за то, кем является твой отец, не станет, — он слабо верил в свои же слова, но ему хотелось успокоить Мелиссу, иначе страх поглотит её изнутри. — Во всяком случае... Повезло, что выдают тебя именно за Главу, а не его братца Тобираму. — Расскажи, пожалуйста, ещё хоть что-то про него, — кажется, его слова немного помогли сестре справиться с паникой. Однако Изуна едва заметно вздохнул. Он не так хорошо знал Хашираму, а ещё больше обнадёживать Лиссу ему не хотелось. — Ну, он очень сильный, просто ужасающе сильный. Если они с Мадарой сражаются один на один, это изящно и ярко, но слишком опасно даже для простых наблюдателей. Потрясающе, в общем. Также он владеет Режимом Отшельника и является мастером фуина. — А лет ему сколько? — Он на пару месяцев старше Мадары. — Десять лет разницы... Увидев скрытый ужас в её глазах, Изуна решил перевести тему и отвлечь её хотя бы временно: — Давай-ка я прикажу слугам принести нам поесть? Ты очень перенервничала сегодня и с прибытия ничего не ела, — на что девушка лишь молча кивнула, понимая, чего хотел добиться брат, но мысленно пообещала себе вытрясти из него побольше информации чуть позже. Наверное, наступила стадия принятия. — Изуна, — обратилась к нему Мелисса. Ей нужно было прямо сейчас взять с него слово. — Да? — Можешь кое-что сделать для меня?