Час ночи
Она готовилась к этому, как к смертной казни. Каждый раз. Когда время подошло — Мина, судорожно подёргиваясь, засела в углу комнаты с выключенным светом. Оставалось лишь молиться, чтобы родители были сегодня достаточно уставшими и просто не обращали на неё внимания. Но, увы, ей почти никогда не везло. Услышав приближающиеся шаги к своей комнате, которую она заранее закрыла на ключ от банального животного страха, она вздрогнула. — Открывай, ничтожество! — крикнул мужской бас за дверью принадлежавший отцу Мины. У девочки начало перекрывать дыхание, она тряслась, как ненормальная, а в голове лишь паника. Её тело жутко болело от каждого движения из-за невыносимого количества физических увечий, нанесенными родителями. Она знала, что если не откроет — ей сделают только больнее, но Мина не хотела снова переживать этот ад. Ежедневно она страдала, и чувствовала, что ещё немного и больше не сможет терпеть это. Минерве надоело. С её глаз потекли слёзы, поток которых никак не получалось остановить, девочка захлебывалась ими и прикрывала рот руками, стараясь не издавать громких звуков. — Открой сейчас же, тварь! — крик раздался на весь дом, отчего Мина резко опустила руки и зарыдала, не сдерживая криков. Ей невыносимо тяжело. Она слышит, как в дверь стучат очень грубо, если не долбят в неё кулаком. Мине кажется, что ещё чуток и эту дверь вынесут одним ударом. В голове ни одной мысли, что стоит делать дальше, всё окутало беспросветной пеленой паники. Ударяют также адреналин и боязнь за свою жизнь, коих у неё ещё никогда не было, чтобы решиться на подобное. Девочка хватает свой рюкзак, быстро закинув первые попавшиеся, но важные ей вещи и спешно забрасывает его на левое плечо, неумело и едва ли не вслепую зашнуровывая обувь. Резкий стук. Крики за дверью усиливаются. Мина уже стоит у окна. Дверь с грохотом распахивается и, девочка, с ужасом глядя на отца, что рванул на неё, выпрыгивает из окна первого этажа дома, упав на колени и замаравшись, но тем не менее, тут же собравшись с силами и побежав с ненормальной скоростью вперёд и только вперёд, даже не задумываясь о том, куда она бежит. А бежала она в сторону леса, расположившегося совсем недалеко. Она приглушенно слышала тяжёлую отдышку гиганта позади себя, который разъяренно орал ей вслед: — Убью, мразь, вернись, немедленно! Мина не обращала внимания на его крики. В её ушах раздавался звон и, словно тиканье секундной стрелки, биение её сердца. Она спотыкалась, зацеплялась за ветки, заработала себе пару царапин и ран на лице и на ногах, а также руках, но несмотря на всю жуткую боль, она бежала, чувствуя, как некоторые недавние (нанесенные ещё дома) раны открывались от резких движений, что делало положение в сотни раз хуже. Минерва, не понимая, что происходит, уже давно оказалась в лесу, а осознала это лишь через пару минут, оглянувшись по сторонам. Думая о том, что сзади её все ещё преследуют, рыжая бежала со всех ног, внезапно запнувшись об корни дерева, слетев в некий овраг. Она пыталась отдышаться, но при этом вести себя тихо, насколько только могла. Девочка приходила в себя, и как только она начала более-менее понимать происходящее, а в глазах уже не так мутило — её пронзила боль от ран и страх. Осознанный. Мина была посреди всего непроглядного тёмного леса в полном одиночестве, и не знает, что дальше. Ей срочно нужна помощь, но она лишь могла плакать, молясь, чтобы отец не продолжал бежать за ней и вернулся назад. Если её поймают родители — Мину стопроцентно убьют голыми руками. — «Пожалуйста, Боже, если ты есть, помоги мне. Прошу…» — тихо умоляла она в своей голове, сжав маленькие ручки в кулачки и всхлипывая. На злобу дня полил ливень. Мина медленно подняла голову вверх, глядя куда-то в неизвестность, а потухшие небесно-голубые глаза её были наполнены болью и отчаянием. Капли дождя, попадающие на её лицо, смешивались со слёзами, стекая вниз, по нежным щекам. Мина, кое-как выбравшись из оврага и испачкавшись ещё сильнее, подползает к раскидистому дереву, садится под него и съеживается от холодного ливня, который всё же попадал на неё. К тому же, за те пару секунд, что она пробыла под «открытым небом», Мина уже успела промокнуть с ног до головы. Обхватив плечи руками, она согнулась, склонив голову вниз и умолкла, будучи готовой умереть от переохлаждения или всевозможных ран в этом треклятом лесу, где ей было суждено затеряться, но даже такая смерть казалась более милосердной, нежели от рук садистов. Внезапно она почувствовала, что дождь перестал капать. Мина настолько провалилась в свою боль и мысли, что не слышала ничего. Распахнув глаза, она поначалу заметила чьи-то длинные ноги в брюках, а взглянув вверх, заметила над собой зонт. — Ты, должно быть, замёрзла? — обеспокоенно спросил её приятный и отдающий теплом мужской голос. Она не видела, кто был перед ней из-за зонта, видела лишь его ноги и руку в белоснежной перчатке, что любезно придерживала зонт. — Как ты очутилась в такое время здесь, в лесу? Заблудилась? — довольно быстро произносил голос незнакомца, в котором запросто читалось очень сильное волнение. Мина не отвечала. Её до сих пор трясло. От холода и отголосков паники в голове. И от страха перед неизвестностью. Этот… парень… мужчина?.. Появился слишком неожиданно. — Будем друзьями, малышка? Я помогу тебе, не бойся меня! — воскликнул голос, протянувший ей вторую руку. Девочка выглянула из-под зонта, направив свой взгляд на лицо незнакомца. Ей стало не по себе. Его совершенно точно нельзя было назвать человеком, даже во тьме. Глаза были пустотно чёрными, а рот расплылся в будто нарисованной чёрной краской улыбке, неясно, была это маска или грим, но приглянувшись, она начала осознавать, что это ни было ни тем, ни другим. Это лицо. Глаза рыжей широко распахнулись и она попятилась назад. — Ох… Я-я тебя напугал, да? Я тебя не обижу, обещаю, — растерявшись, старался монстр заполучить доверие Мины, ведь он крайне был расстроен тем, что пугал детей, которым лишь пытался помочь. — Я не хочу домой… — отстранённым, мрачным тоном ответила девочка, но, тем не менее, Мина немного доверилась. — Но… Почему? — получив шанс заговорить, Сплендор присел на корточки, приподняв радужный зонтик и открыв вид на своё лицо. Он смотрел на Мину с доброжелательной и, внезапно, в чем-то печальной улыбкой. Девочка взглянула на незнакомца, пронзив того своим измученным взглядом. Больше никаких вариантов у неё не было. Нужно попросить о помощи, пока может. Силы предательски кончались, ещё немного и она больше не выдержит. — Помогите, прошу… Умоляю… Они снова сделают мне больно… — тихо пробормотала она, а на её глазах вновь выступали слёзы. Сплендор заметил её взгляд. Он, хоть и казавшийся жизнерадостным дурачком, мог прекрасно понимать и читать чьи-то чувства. Монстр понимал, в чём дело. — «Дома тебе не рады, да, малышка?..» — спрашивал он себя. Он склонился, приобняв девочку и поглаживая по волосам с целью успокоить, расслабить и дать понять, что она защищена, бояться больше нечего. Всё позади. Сплендор по крайней мере считал, что обнимашки — лучшее лекарство. — Не волнуйся, тебе никто не сделает больно, — утешал безликий. Мина, по началу была сильно удивлена и даже не поняла, что он собирался сделать, как резко почувствовала тепло. Объятий. Крепких. Приятных. Её никогда не обнимали с такой заботой, да и не обнимали вообще. Девочка лишь крепче сжала своего спасителя, совсем не боясь того. Она верила в то, что даже монстры могут быть добрыми. Заметив, что Мина уже успокоилась, Сплендор отпускает её, с привычной улыбкой глядя на рыжую. Заправив её волосы за ушко очень аккуратным и нежным движением, монстр достал большую ромашку из кармана пиджака, продев цветок в её волосы. Ему показалось, что чисто-белые лепестки такого невинного цветка, как ромашка, были Мине очень даже к лицу, а потому он выбрал именно этот. — Где же мои манеры, я совсем забыл представиться… — опомнился безликий, почувствовав себя крайне невежественным. — Я — Сплендор! Можешь звать меня Спленди, если хочешь, — представился безликий, слегка приподняв шляпу-цилиндр. — А как зовут тебя, малышка? — спросил он, немного склонив голову набок, что выглядело забавно. — Минерва... Мина, — ответила она, незаметно для себя приулыбнувшись и была приятно удивлена подарку, по которому, едва касаясь, провела рукой. Присутствие Сплендора загадочным образом делало Минерву более спокойной и, может, даже радостной. Ей совсем не хотелось грустить в компании кого-то настолько веселого. Он вызывал у неё доверие настолько дружелюбным отношением, к ней ведь ещё никто так не относился. Интуиция подсказывала, что его и впрямь нет нужды бояться. — Мина, как насчёт спрятаться где-нибудь? А потом мы сможем подумать, что нам делать дальше, хорошо? — Сплендормен старался усиленно не выдавать того факта, что он пока не имел особого понятия, как следует поступить, но Мине же хотел показать, что ей не о чем волноваться и всё под контролем. Мина лишь кивнула, краем глаза обращая внимание на то, как Сплендор боязно оглядывался по сторонам и явно спешил увести голубоглазую. Попытавшись встать, Минерва вскрикнула от боли. Безликий резко обернулся на её крик, встревоженно оглядывая её израненное тельце и чувствуя себя очень виноватым, он совсем об этом не подумал. Его голова была забита тем, как бы не оказаться на глазах у брата, который сейчас был действительно непосильной угрозой. — Прости, Мина, прости, я не заметил! Не шевелись, я помогу… — торопливо говорил он, коря себя за то, что он едва заполучив её доверие, проявил себя как дурак, не заслуживающий этого доверия из-за своей беспечности. Девочка поёжилась от боли и хотела попросить Спленди прекратить обвинять себя, но было невозможно думать. Вновь помутнение в глазах. Кажется, что она всё ещё с трудом оставалась в сознании и боролась с желанием закрыть глаза изо всех сил. Взяв Минерву на руки, Сплендор лишь быстрее зашагал в сторону небольшого по его меркам дома, где он жил с недавних пор, отделившись от братьев. Спленди то и дело посматривал на девочку, у которой начинали прикрываться глаза, его пугала возможность, что Мина умрет у него на руках. Он не мог спасти всех людей в эту ночь, и четко осознавал это, был опечален, но он мог спасти эту несчастную девочку и сделать её счастливой. — Малышка, только не закрывай глаза! — просил он, чувствуя, как его сердце пронзало от одной мысли о худшем исходе событий. Рыжей очень хотелось спать, но она держалась, благо, они были уже на подходе к домику и Сплендор практически рванул вперёд, точно каждая секунда была у него на счету. Так и было.***
Безликий уже и сам не помнит, как всё произошло. Буквально ворвавшись в дом, он мигом положил её на диван, сняв с неё водолазку и кинув куда-то в сторону. Он ужасно обеспокоенно осматривал её раны, даже не поняв, что на банальном инстинкте и желании спасти малышку, оголил ту, оставив лишь в бюстгальтере. Стараясь не думать об этом, он осторожно вытянул свой черный язык, чувствуя стыд и жуткое смущение из-за происходящего, но зализывая и исцеляя раны Мины. Он даже в какой-то момент подумал, что если бы девочка была в сознании — он бы не смог пересилить себя и пойти на такое. Монстр чувствовал себя последним извращенцем, примерно наравне с Оффендером, который и вовсе насиловал дам, но… Спленди лишь хотел помочь малышке. Он и сам был крайне поражён тому, насколько много времени потребовалось, чтобы справиться со всеми её ранами и шрамами, но без них она выглядела в сотни раз красивее. Спленди постоянно следил за тем, бьётся ли её сердце и дышит ли девочка, и, благо, ничего из этих процессов не обрывалось, она просто потеряла сознание. Но даже так, безликий категорически отказывался двигаться с места, сидя на полу рядом с диваном и охраняя своего нового друга. Сплендор и сам не заметил, как заснул от усталости, помимо всего, у него был тяжёлый день. До того, как он встретил Мину — он с большим трудом вывел ещё нескольких людей из леса, в основном детей. Ну, и понятно, что использовать его силы — огромный затрат энергии, так что, сейчас он мог позволить себе отдых, полностью убедившись, что его с девочкой никто не потревожит.***
Мина видела себя в пустоте. Кромешной пустоте. Она чувствовала, как её тянет вниз, затягивает, пока она пыталась выбиться и кричала — перед ней представали самые отвратительные личности, которых она только знала, и все — обсуждали её. Говорили о том, насколько она бесполезна, ужасна, и что она может даже не пытаться, она никогда не сможет выжить одна. У Мины вырывались отчаянные крики, она задыхалась, но резко оборвала цепи, выбравшись и отчаянно закричав. — «Я никогда не стану вашей игрушкой снова!» — ответила голубоглазая в лица всех, кто стремительно окружал её. На этом моменте её сон обрывается, и она снова резко просыпается, едва не вскрикнув. Рыжая не может справляться с кошмарами. Мину они жутко пугают, всегда пугали. Она внезапно замечает, что. на ней сверху нет ничего, кроме нижнего белья. Но чем она удивляется ещё больше — она не видела своих ран. Голубые испуганные глазки распахиваются ещё больше, то-ли от непонимания, то-ли от страха. Повернув голову, девчушка замечает, что рядом с ней, опершись об угол дивана, мирно посапывал Сплендор, выглядящий как самое безобидное существо в мире. Она точно помнила, кто это, а потому не испугалась такой находки. Мина смутно помнит, как оказалась в этом доме, но, судя по габаритам, это были владения её спасителя. К которому у неё стопроцентно были вопросы, требующие ответа. Осторожно встав с дивана, она замечает зеркало неподалеку, а потому подходит к нему, оглядывая себя. И резко падает назад. В её голове словно всплыли воспоминания, когда она постоянно осматривала себя, раз за разом замечая ужасную картину. Мина хватается за голову, прижавшись к своим коленям. Она начинает вспоминать больше, из её глаз вновь потекли слёзы, а сама она не проронила ни слова, лишь только подрагивая. Сплендор, почувствовав отсутствие девочки поблизости с собой, открывает глаза, зевнув. И вспоминает, почему очнулся. Окинул помещение взглядом и… обнаружил плачущую девочку. Тяжело вздохнув, он через секунду оказывается у неё за спиной, осторожно и нежно приобняв Минерву за шею, точно большой котёнок, желавший поддержать. — Маленькая… Почему же ты плачешь? Я рядом, посмотри! Всё в порядке! — миг, и он уже впереди неё, легонько приподнимает голову девочки за подбородок, призывая взглянуть на него. Минерва словно просыпается, глядя в глаза монстру. Она видела его натянутую улыбку, за которой скрывались волнения. Чудом, но Мина могла читать его эмоции. А он вновь видит её измученный взгляд и тяжело вздыхает, раскрывая руки для объятий. Девочка молча падает в них, не желая волноваться обо всем своём прошлом. Сплендор чувствовал за неё такую же огромную ответственность, как и за многих других детей, у него было желание защитить и помочь, а потому он постарается сделать это изо всех сил.НИКТО отныне не тронет эту малышку со злыми намерениями. ОН не позволит.