6 утра.
Всё близилось к единственно-верному концу — их совместной мести. Мина не спала, свисая вверх ногами с кровати и изредка поглядывая на кресло за рабочим столом, именно на нем расположился её спящий напарник. Ей же спать совсем не хотелось. Рыжая всё думала и думала, как будет смотреть на этого монстра в толпе, и сможет ли она заговорить с ним?.. Ха. Думать о таком — бесполезно. Она готовилась к худшему исходу. Глупо было бы рассчитывать, что он просто унизит его и на этом они разойдутся, как ни в чем не бывало, а речь шла ещё и про публику. Готова ли Минерва постоять за себя? «Да неужели ты просто не можешь перестать думать, чёрт!» — корила себя она. Голубоглазая отчётливо понимала, что её цель — просто взять, сделать вид страдающей жертвы и человека, который когда-то связался с монстром, за что второй должен быть наказан и унижен, ведь люди — так отвратно, бла-бла-бла… Да кто вообще придумал эту ненависть, кому принадлежит негласная война, которая длится уже который век? Всё так просто, а она не может взять и успокоиться, хотя из них двоих куда больше стоило беспокоиться Эду, ведь если что-то пойдёт наперекосяк — ему придётся спасать и себя, и Мину, искать путь к определённым выходам и множество других проблем, которые могут настигнуть их. Лениво бросив взгляд на окно, которое освещало комнату насыщенным апельсиновым цветом от раннего солнца, девушка приметила, что не успела оглянуться, как прошла ночь. Совсем скоро нужно будет готовиться, и для такого события Мина умудрилась стащить костюм отца и найти свое шикарнейшее вечернее платье чёрного цвета в пол, да ещё и с открытыми плечами и бедром. Окутано оно было блёстками. Гламур, чем не идеал для престижного бала? Это платье она никогда не надевала раньше, считая, что оно было слишком вульгарным, но какая разница, ведь на мероприятии она будет в маске до «выступления», которую найти тоже было трудно. Масочник же совсем об этом не волновался, нетрудно было сопоставить, что к чему. Самое время, чтобы начать будить парня, потому рыжая встает, медленно подходя к креслу и начиная перебирать тёмные прядки волос с тихими смешками. Его бесило, когда она трогала его волосы, а ей они нравились своей мягкостью и неряшливостью, более того — было забавно узнать, что он их выпрямлял. Один раз девушка увидела его настоящие «вихри», не поняв с первого раза, что перед ней стоит Фостер. — Доброе утро, засоня, — уставшим голосом будила Минерва. Он же, в ответ, нехотя открыл глаза, смотря на рыжую и убеждаясь, что он всё ещё живой, только невыспавшийся жутко. Понимая, как много всего впереди, Эд с грустью вздохнул, поднимаясь с места и сонливо потягиваясь. — И тебе того же, — отвечает парень. — Успеваем? Мина обернулась на часы, убедившись, что у них ещё достаточно времени на всё про всё, потому стоило использовать это время с умом. — Конечно. Мерсеры ещё спят, так что… Сделаю вид, что ушла в школу пораньше. — Ну и ну, Мина лжет? Занятное событие! — хихикал паренек. — Заткнись и надевай костюм, — съязвила рыжая, отчего даже сиреневоглазый удивился, но покорно развел руками, и, когда Минерва вышла из комнаты, принялся натягивать отвратительный чёрный костюм, который чувствовался «немного» больше, чем одежда его размеров.***
Они собирались не особо долго, всё прошло бы куда быстрее, не окажись Минерва такой занудой и требовательной к своему внешнему виду, да настолько, что даже успела сделать очаровательный пучок, а её рыжая прядка спереди даже так умудрялась выбиваться, оставляя свой шарм в красоте девушки. Выбежали они, сильно спеша, дабы успеть вовремя. Оставался лишь час, а до леса нужно было дойти. Что примечательно — не каждый лес имел свойство к порталу в нужный, но тот, который находился рядом с небольшим городком — он… был способен на это. Значит, кто-то единожды уже открывал этот портал, и было сделано это монстром. Но суть не в этом. Перед призраком оказалась совсем иная, нежели он знал, принцесса. Её тонкая бледная ножка на небольшом каблуке выглядывала из-под шикарнейшего платья, руки до локтей были покрыты чёрными перчатками, а лицо подчеркнуто нежным макияжем, совсем незаметным, но очаровательным. Брюнет в какой-то мере застеснялся смотреть на Минерву, а та непонятливо хлопала ресницами, не понимая, в чём дело и неужели она выглядела настолько плохо? Голубоглазая придерживала платье, слегка приподняв его подол, чтобы не испачкать об дороги и траву, стараясь придерживаться быстрого темпа Эдварда, держащего её за хрупкую руку так аккуратно, но надёжно. В её груди бешено стучало сердце от осознания того, что совсем скоро она сможет сделать парня счастливым. Она знала, как он этого хотел, она знала, как сильно он об этом мечтал, и она знала, что его бойкая душа наконец-то успокоится, если он совершит это. Эд был хорошим, просто терзающийся старыми обидами и болью, которые не давали ему покоя. Но и обиды его мелочью не были… Свернув за какой-то переулок, Масочник со всех сил вынес железные ворота, выбегая в поле и стремясь только вперёд, где уже был виден заветный огромный лес. Ещё немного и это станетГул аплодисментов стих.
— Для меня и моей семьи огромная честь, что мои дорожайшие гости не отказали в приглашении и явились на это мероприятие в столь замечательный вечер, — приулыбнулся тот, пока дамы оживленно шушукались и влюбленно вздыхали о «мистере Кабадатхе». — Желаю вам приятнейшего времяпровождения, и с гордостью объявляю сезонный Бал Монстров открытым! — с этими словами он артистично распахивает руки, и музыка с оркестра превращается в более активную, торжественную, в общем, всё шло просто идеально. Он обернулся и ушёл во тьму под очередной поток аплодисментов, а красный бархатный занавес соединился вместе сам по себе, закрывая вид на закулисье. Начались более активные разговоры, гости разбрелись по залу, уже не скапливаясь исключительно у сцены, все с удовольствием и весельем распивали самый элитный алкоголь, напитки и коктейли, кто-то уже танцевал. Самый настоящий, очаровательный бал, который только видела юная Мерсер. Признаться честно, даже у неё вылетел удивлённый вздох от такой элегантности и манерности главы семейства безликих, которая умудрялась сочетаться с холодом голоса и вида, серьезностью. — Его зовут Кабадатх, и он отец этой семейки, а также организатор всех Балов Монстров, — чётко отчитался Эд, подхватив Мину в активный танец, чего девушка вовсе не ожидала, но быстро постаралась влиться. Эд очень хорошо танцевал, и в своей артистичности мог составить невероятную конкурецию самому Кабадатху, если бы не был отбросом данного общества. Какая разница, полупревращенный или человек — отношение одинаково. Мина же наоборот, была неуклюжей и неловко извинялась, в очередной раз оступаясь, но парень всегда, как ни в чем ни бывало, подхватывал её и кружил в танце, будто так и было задумано. — Доверяй мне, принцесса, — тот аккуратно склонился над ней так, чтобы никто не увидел, приподняв маску с улыбкой и подмигнул, вновь спрятав свое лицо. Очередной оборот, и Мина внезапно замечает, что в руке Масочника появляется бокал красного вина, который он осушает одним глотком. Вот ведь скорость! Поразительно… — Как долго?.. — тихонечко интересуется рыжая, прижавшись на секунду к парню, но смотря куда-то в сторону зала. — Лишь пара секунд, — захихикал он, глядя на девушку, которая уже выдохлась, но старается продолжать. Внезапно, её глаз цепляется за сцену — на ней оказался ещё один безликий, но уже в ярком костюме, и, в мгновение ока, он снимает свой цилиндр, а оттуда вылетает множество белых, полупрозрачных и словно неживых, но до невозможности красивых и маленьких бабочек, озаряя весь зал. Мине даже удалось поймать одну на палец, и взглянуть на неё поближе — действительно, совсем прозрачна, напоминает тюль, но так живо порхает крыльями и… Вдруг рассыпается, превращаясь в пух одуванчика, кружащий вокруг. Мина оглянулась и заметила, что с остальными произошло то же самое. Она прежде никогда не видела столько всего, а эта магия! Монстры воистину интересные и волшебные существа, и ей хотелось бы уметь также. Как жаль, что она человек — хрупкий, уязвимый, без каких-то способностей… Понятно, почему эти существа людей не любят, они совсем другие, такие странные и непонятные. Мине такой трюк напомнил о чем-то, да и вид монстра-волшебника тоже… Секунду, это же их жертва! Точно, точно описание Эда. Никак иначе, все детали совпадают. Но если он правда бросил их, то почему выглядит таким добрым и делает вещи с целью кого-то развеселить? Непохоже на поступки злого монстра, и в конце-концов, это же плюс! Если он добрый — значит, вернет память… Нужно спросить. — Эд, я… — замялась Минерва, потянув Масочника за рукав. — Как он вернёт мне память? — Я позабочусь об этом, — усмехнулся он, смекнув. Навряд-ли он стал бы врать ей после всего, так что оставалось лишь поверить на слово и… Мина резко чувствует, как её сердце неприятно сжимается, и она начинает оглядываться по сторонам, заметив на себе взгляд того монстра, создавшего необычных бабочек. Он выглядел несколько обеспокоенным, а его улыбка медленно опускалась, но стоило другому безликому одернуть его за плечо и уболтать — как тот вновь заулыбался и оживился. Минерва успела только застыть в ступоре, как резко ее хватают за руку. — Мина, сейчас или никогда, — даёт сигнал парень, вбегая в пустое закулисье и щелкая пальцами. В мгновенье ока освещение в зале пропадает, оркестр, недоумевая, ещё недолгое время играет, а после замолкает вместе с залом, которые испуганно шепчется и не понимает что происходит. Монстры случайно напарываются друг на друга во тьме, извиняясь, кто-то возмущается, какого черта происходит. Резко, на столиках зажигаются свечи пурпурного пламени, и включается прожектор, автоматически повернувший на сцену. Перед гостями открывается картина во всей её красе — монстр в театральной маске держит брыкающуюся заложницу, а к её горлу приставлен нож. На её лице нет маски, а сама она тяжело дышит, заливаясь слезами. — Добрый вечер, дамы и господа! — рассмеялся парень. — Надеюсь, вы хорошо проводите свое время, я отниму у вас всего лишь несколько секунд! — с сожалением распинался он и грубо кинул девушку на колени лицом к залу, присев и удерживая нож, пока его другая рука тянула за волосы. — Посмотрите на это человеческое убожество! В зале накалялась обстановка. Чувствовалось отвращение, которое и желал получить Эд. Снова шепот, кто-то даже вскрикнул, мол, «какого черта здесь ошивается человек?». Брюнет на сцене ненормально улыбался. Ему нравилось, то что происходило, а Мина покорно подыгрывала ему, тихо умоляя помочь ей. Выглядело так, будто рыжая и впрямь была в страданьях, и ведь не поверить было сложно. — Зачем он… — уже собрался сойти с места тот с нелучшими намерениями. — Не торопись, обожди. Мы понаблюдаем, как достойные зрители, — прервал он первого, стоя в центре зала в окружении четырёх подобных ему. — Да кто он вообще такой? — подтянулся очередной. Лишь один из них держался чуть дальше, испуганный, с широко открытыми глазами и медленно отрицательно качавший головой, не желающий верить в происходящее. В нём начинала нарастать злоба, ненависть, отторжение. Он еле сдерживал себя, он хотел убить того, кто тронул ЕГО девочку, того, кто причинил ей вред… Почему же так случилось, что тот, кому он доверял всей душой, и тот, кто поклялся оберегать голубоглазую, внезапно совершил оборот и пошёл против? Такого не могло случиться, быть может, это дурной сон? Что он должен сделать? Лишь бы ей не навредили… — Все мы прекрасно знаем, как отвратны эти создания! И только представьте, как монстр, и весьма почётный, — он с издевкой присвистнул. — Держит эту шваль в укрытии, пряча её от чужих глаз. — Разве не мерзко? Мистер Кабадатх, а что бы вы сделали, окажись это член вашей семьи? — взмахнул он рукой и… — Убить их. …внезапно почувствовал, как его тело протыкает чёрное щупальце — длинное, острое, а ныне окровавленное. Его пробили насквозь, из уголков рта и живота потекла кровь, окрашивая всё вокруг. «Ошибся?.. Я ошибся?.. Как я… Не может быть…» У Эда вырывался истерический и тихий смех. Стало больно, а в глазах мутнело, но он сдерживает в руках нож и обрубает вектор, который держал его. Следом парень подаётся вперёд и снимает себя, словно с чёртовой шпаги, и замечает, как вектор направляется на испуганную девушку. «Нет… Тварь. Я не позволю тебе навредить ей!» Не успев и подумать лишней секунды, он метнулся словно автоматически, защищая девушку под крики осуждающей толпы, которые в его ушах отдавались лишь эхом и противным звоном. Его спину пронзает пара векторов. Ну ничего, и хуже было. Откашлянув сгусток крови в сторону, он из последних сил произносит: — Беги, Мина. — Эд! — крикнула рыжая, попятившись назад и поднявшись на ноги. Фостер снимает свою маску. Улыбается девушке позади, и его улыбку видно в свете прожектора. В сиреневых глазах горит огонь решительности и уверенности. Больше он никогда не сдаст назад. Будет бороться до последнего, и, раз оплошал — спасёт чужую жизнь. Хватит с него масок. Теперь его ничего не держит, и он несётся на Безликого с одним лишь ножом, высоко подпрыгивая и задевая его плечо широким размахом. В глазах брюнета появляется рябь, которой он сопротивляется. Очередной вектор обхватывает его ногу, сильно сжимая её до самого отвратного хруста костей, а после безжалостно кидает оппонента, отчего тот слегка подпрыгивает от сцены, ударяясь дважды головой и телом об твердый пол сцены. Эд выплевывает ещё один сгусток крови, хрипя и нервно посмеиваясь, пока из его затылка текла кровь, заливая всё под ним. Похоже, его врага начинает раздражать смех поехавшего. Он не в состоянии понять хоть что-нибудь, и едва-едва смотрит в сторону рыжей, которая стояла в оцепенении несколько секунд перед тем, как его размазали по полу. После же она со вскриком бежит в закулисье, и пара векторов попыталась устремиться за ней, чего Фостер не предвидел и лишь обессиленно попытался приподняться и подползти, чтоб подобрать нож и обрубить их, но… не смог. Лишь вновь упал с противным всплеском крови и разбитой напрочь головы. Из его глаз побежали мокрые дорожки боли, но он всё ещё пытался улыбаться, ведь видел, как оглядывалась Мина. В её глазах как никогда сиял страх и беспомощность, ровно такая же, какая обрекла брюнета прямо сейчас. Всё плыло, а его, кажется, снова ранили. Зато девчонка… Каким-то образом увернулась от чёрных и мерзких щупалец и скрылась. — Чтоб твоя семейка сдохла, ублюдок, — истерил он, захлебываясь в собственной крови. Последнее, что он почувствовал — как летит в толпу монстров, а те заживо цепляются за него, растерзывая, вспарывая живот и выпуская все внутренности, уродуя его лицо и тело, втаптывая. Он утопал в этом, резко задержав дыхание, будто нырнул под воду. Всё становилось совершенно неважным в забвенье, во тьме, в самой королеве-смерти, очаровательной, готовой поглотить его бесполезное послежизнье, и наконец-то отправить жариться на пламенном костру чертей. О чём он подумал в последний момент? О том, что девчонка должна спастись. Жить. Радоваться… и… никому никогда не мстить. Идиотизм какой. Его лишили второго шанса раньше, чем он закончил свою речь. Господи, да зачем он вообще… Зачем он подверг этот… подарок судьбы… опасности? Мразь. Посмертная мразь.***
— Возомнил себя творцом Правосудия? — Может быть, — отвечал он себе, открывая шторы в неизвестном побеленном помещении.***
Мина видела своими глазами, стоя на сцене неподалеку от парня, то, как его уничтожали. Буквально уничтожали. Она видела, как он улыбался, он хотел, чтобы она видела его улыбку, такую измученную, такую полюбившуюся и наглую. Голубоглазой было невыносимо больно видеть это, и понимать, что она также беззащитна, как и её напарник… а её сердце пронзало от мысли — сейчас нужно бежать и не оглядываться. Потому что иного пути не было. Мерсер не хотела делать этого и оставлять того, кто стал ей так дорог, но держала в голове, что если она попробует сделать что-то — они умрут вместе. Этого Эд хотел бы меньше всего, она знала, и потому рванула со всех сил, не оставляя себе шанса смотреть на его смерть. Она споткнулась об странное длинное нечто, которое неслось за ней с куда большей скоростью, чем она сама, но Мина устояла на ногах. Вскрикнув от испуга, когда следом из-за угла пронеслось и второе подобное, метившее прямо в голову, девушке всё же удается увернуться и, скользя туфлями, которыми она наступила на длинное платье и оборвала его, сделав достаточно коротким, рыжая падает, но тут же, тяжело дыша, вскакивает и несется мимо толпы через тот самый уголок, как резко её останавливают. Сердце замирает. «Только не сейчас, умоляю…» — едва ли не рыдала она, защурив глаза и молясь, чтобы её не убили. Казалось бы, вот и верная смерть, но… — Быстрее, — произнес голос достаточно тихо, но так, чтобы она слышала. Его обладатель взял девушку за руку и повёл куда-то, торопясь, словно уводя её вдаль от всего, от бед, от того, что Эд сейчас борется… Да, борется… Он обязательно убежит. С ним всё будет хорошо. Но куда важнее — что за монстр вёл её? Это точно был не человек, высокий… Он напоминал ей «волшебника», с которым они пересеклись взглядами, а ведь он и есть их жертва. Секунду, это и был он! Но как?.. Почему он спасает её? Хотела бы Минерва спросить, но давящий на уши шум не позволял этого сделать, к тому же они неслись довольно быстро, из-за чего рыжая едва поспевала, но заветный чёрный выход, которым должны были воспользоваться Мина и Эд, был уже совсем близко, и… Монстр впереди неё выносит запертую дверь плечом, он не медлил и как можно скорее с выходом на свежий воздух устремился в глубокий лес, похоже, чтобы их не заметили. — Постой! Кто ты?! — наконец-то осмелилась девушка. Он обернулся с несколько печальным и напряжённым выражением лица, но отвечать не стал, как-то нахмурившись и призадумавшись. Его шаг сбавился, и монстр резко подхватывает рыжую на руки, чего та совсем не ожидала, и они продолжают углубляться в тёмный непроглядный лес. Мину напрягал тот факт, что она ощутила нечто знакомое, и её душу накрыло пеленой теплоты, чего-то, до чего она не могла коснуться, не помнила. Сердце билось всё чаще и чаще и голубоглазая начинала паниковать от этих странных чувств. Мина прекрасно понимала, что это их жертва, и сейчас они должны были навредить ему, втоптать в грязь его существование, а он… Он стёр ей память, и она… Неужели… Они постепенно останавливаются, и безликий осторожно ставит её на землю, на его лице уже не было привычной улыбки и он отводит взгляд, молча. Девушка это замечает. В ней борятся две стороны — желающая всё-таки остаться там, с Эдом, и умереть, нежели оказаться спасенной собственной жертвой, которая испортила жизнь ей и брюнету, и та, которая просила разъяснить всё. Похоже, первая брала верх, ведь в рыжей начинали гореть эмоции — она не знает, в каком состоянии её лучший друг, а здесь, внезапно, объявляется мистер «я люблю побегать от ответственности», каковым она уже успела наречь общего врага, да ещё и… Фостер оказался прав, Минерва действительно возненавидела его также, как ненавидел он. — Зачем?! Я не… просила тебя спасать меня! — в её глазах блестели подступающие слёзы, отчего некоторые звуки она проглатывала, но держалась стойко. Он всё также молчал в ответ, но уже смотрел на рыжую, которая легонько потрясывалась, и её руки сжались в кулаки. Монстр не хотел делать ей больно, он помнил эти глаза. Также они блестели, когда они расставались. Мина ненавидела его и он это спокойно принимал. Значит, заслужил. Да, он действительно сбежал от ответственности, и рано или поздно всё возвращается бумерангом. Совершил одну глупую ошибку дважды и превратил тех, кого любил всем сердцем, во врагов. Сплендору было тяжело смотреть на девушку. Она совсем выросла, но… сейчас её вид портили оборванное к чертям платье, множество ушибов, синяков и ссадин, которые она заработала, очевидно, убегая и задевая всё на своём пути.Он не имел права вернуть ей память.
— Да как ты… — разозлилась она на то, что мужчина замешкался и неподступно молчал. — Ты убил в нём человека! Ты мог помочь ему, но ты… Ты предал его! Ты выбросил его, как ненужную игрушку, и меня тоже! — начала наступать она, пока по её щекам текли горячие и обжигающие слёзы. Его неприятно передернуло, и тут он словно ожил. — Я не выбрасывал вас! Мина, хватит… Пожалуйста, — монстр не мог слушать этого из уст девчонки, к которой привязался, и любую её боль он чувствовал также, как и она. Всё эти года он ощущал, как часто ей было плохо, потому что они были связаны красной нитью, но Безликий не давал себе права страдать, он не мог навредить рыжей. Она застыла. — Ты стёр мне память и сбросил меня на раненного тобой же мальчишку, — более безразлично и холодно говорила она, словно констатируя очевидные факты. — Я знаю! Но я никогда не хотел делать этого! Пожалуйста, пойми меня, — он пытался сказать хоть что-нибудь, но Мина хотела вновь возразить, как осознала, что не может. Спленди приближается к ней, ошарашенной и не в состоянии сдвинуться, и осторожно берет её за руки. —…Верни мне память. — Мина, я не… — Ты можешь. Я восстановила почти все кусочки своей памяти, вспомнила и испытала на себе всю эту боль, когда сопротивлялась твоей силе, ощутила то, что ощущала в те моменты, но я до сих пор не помню… Кто ты такой. Безликий удивлённо смотрит на неё. Выходит, что кто-то поспособствовал восстановлению кусочков её памяти, и он даже знал, кто именно. Монстр лишь тяжело вздыхает, понимая, что спорить с ней бесполезно, ведь она со своего не сойдёт. Мина всегда была упертой, желающей получить своё, и ничуть не изменилась после стольких лет. Поддержать кого-то, узнать определённую информацию — всё это было ей под силу, но никто никогда не понимал, как она это делала. Сплендор боялся лишь за одно — возвращение памяти в большей мере опасно, чем стирание. Мина уже наверняка знает, что это. Нет, её нельзя уберечь ни от чего, она всегда идёт напролом и делает с точностью иначе, и Мерсер этой упёртости не занимать. Сплендор опускает голову до уровня головы рыжей, и осторожно отодвинув её вечно спадающую на лицо прядку, касается губами её лба, кладя на него руку. Короткая вспышка, и… Мина вспоминает всё. Вспоминает, как сбежала из дома, оказавшись под угрозой жизни — отцом. Помнит, как хватанула всё как можно быстрее, и помнит, что самым важным была книжка, которую она написала… Она помнит, о чем была эта книга. Помнит, как убегает в лес, попадая под дождь, пытается укрыться под деревом, и чья-то рука с зонтом укрывает её…«Не бойся меня, малышка!»
Помнит, как он спас её. Дал укрытие, делал замечательные подарки и постоянно радовал девочку, научил её тому, как не сомневаться в себе и подружиться с кем-то, тому, как полюбить себя.«Ты обязательно станешь кем-то хорошим, если постараешься!»
Помнит, как он открылся ей, показал, что даже самые хорошие, веселые и добрые могут грустить и переживать, и даже злиться, и в этом нет ничего плохого. Показал, что такое забота, настоящая забота о ком-то. Помог воплотить чью-то мечту, жертвуя собой.«Ты же хотела эту штуку, да?»
Помнит, что он научил её не сдаваться и уметь улыбнуться проблемам, даже если тебе грустно. Научил тому, что нужно уметь отпустить кого-то, если так ему будет действительно лучше. Научил её тому, как любить кого-то.«Я тоже люблю тебя, Мини…»
Девушка больше не может выносить этой боли, громко рыдая и упав на колени. Она прятала своё лицо руками. Всё это время недостающим пазлом был именно Спленди, их отношения, и именно он был важным кусочком её жизни. Он был первым, кого она полюбила, первым, кто проявил к ней неравнодушие и научил всем тем вещам, которые сделали её настоящей, живой. — М-Мини?! Н-не плачь, малышка! — испугался Сплендор такой реакции и тут же встал на колени, припав к девушке и крепко вжав её в свои объятия. — Я здесь, всё хорошо! Голубоглазая тихо всхлипывала, глядя на безликого с грустной улыбкой, пока тот улыбался ей в ответ и осторожно утирал белоснежными перчатками её слезы. Резко и неожиданно, она притягивает его за шею прямо к себе, касаясь его губ несколько жадно и выражая в этом сладком, невинном и таком неуверенном поцелуе всё, что она чувствовала к монстру. Мина любила его больше собственной жизни за то, что он делал для неё, и даже сейчас, после всего, он спас её. Он же осторожно подтянулся к ней сам, даже не ожидавший такого поворота событий, но, тем не менее, Сплендор не был против. Ему было приятно, также, как и ей. Медленно отстранившись, они смотрели друг-другу в глаза, и понимали, что они наконец-то вместе, и это то, чего на самом деле хотел и Сплендор, и Мина. У обоих вырвался неловкий смешок, а девушка покрылась легким румянцем, но вновь обняла безликого, вдыхая привычный аромат и облегченно выдыхая.— Пообещай, что больше никогда не бросишь меня, — попросила рыжая.
— Обещаю, Мини, — рассмеялся он.
Всё закончилось.
Всё наконец-то закончилось.
— Эй, голубки! — раздался голос вдали с знакомой надменностью. — Развлекаетесь, а про меня забыли?
***
Эта история о чувствах.
О людях, о монстрах, о том, что никто не имеет права судить тех, о чьей истории не знает.
О боли, о радости, о мести, недопониманиях и любви.
И эта история закончилась счастливо.