В тонфах есть шипы

      Выйдя из машины и оглядевшись, Мукуро остановил взгляд на большом здании.       Хибари лично выбрал лучшую из предложенных бывшим комитетом заброшек и заранее отправил сюда людей, которые позаботились о том, чтобы здесь не оказалось никого лишнего. Интерес Мукуро был закономерным.       Хибари выбрался из машины и его взгляд уже на себе.       — Здесь нет радиации или чего-то такого? — с улыбкой спросил Мукуро.       — Нет.       — Удивительно, что подобное место стоит заброшенным. Здесь так красиво. Мне нравится.       За то время, которое они добирались сюда на машине, Хибари позволил Мукуро разговаривать и через это по случайности выяснил, что тот разбирался в классике, хотя для себя чаще слушал звонкие голоса и простые мелодии; он не был фанатом ни одной из групп, раздражавших Хибари своим засильем, лишь потому, что ему нравились преимущественно европейские исполнители. В этом же разговоре раскрылось, что у них вообще расходились представления о прекрасном — так, к примеру, Мукуро в числе прочей литературы любил научную фантастику, причём не самую твёрдую, и Хибари всё ещё не простил ему некоторые заявления на этот счёт, — но впечатления от окружённого зеленью живописного фасада у них совпадали.       Впрочем, в первую очередь это место было просто удобной площадкой для спарринга.       Первые минуты Мукуро больше играл, чем дрался: двигался изящно, но нерационально; часто замирал и смотрел в глаза, особенно после удачных атак, после которых он мог бы усилить давление и закрепить преимущество.       Хибари быстро отбил у него эти привычки. Перед сегодняшним боем они мирно поговорили, но их сражение не было дружеским спаррингом.       Главным было — не получить первую рану. Мукуро умел тянуть время, и в бою с ним невинная по меркам Хибари царапина могла привести к большой кровопотере и поражению. Его до бешенства разозлила бы даже ничья, поэтому он держался осторожно. Это почти почти не мешало ему получать удовольствие, тем более что сегодня он привыкал к новым, более лёгким тонфам, и они сами по себе делали бой необычным, но когда Мукуро тоже начал двигаться осторожно и экономить энергию, их сражение превратилось в абсурд.       Внутри тонф прятался козырь, способный не только перевернуть поединок: ещё и сделать все последующие встречи с Мукуро более интересными. Оттеснив его к зданию, Хибари отскочил назад, нажал на едва заметную кнопку, сдвинул в сторону рычажок, махнул тонфой и мгновенно перестроился на новый баланс. Вылетевшая наружу цепь была тоньше и легче обычной — без утяжеления на конце она несла бы меньше угрозы, чем кнут. Она обвилась вокруг предплечья Мукуро, ограничив его подвижность. У него всё ещё оставались иллюзии, но...       Миг, ради которого Хибари показал ему цепочку ещё в кафе, стремительно приближался.       Мукуро осознал свою обречённость не сразу. Хибари дал ему время подумать — и получил в награду горькую усмешку. Мукуро немного опустил голову.       — Вот как, — сказал он потерянно. — Я имею право на последнее слово?       Почти разочаровавшись, Хибари заметил, что Мукуро шагнул вперёд — и поймал в его глазах блеск. Люди, обречённые на смерть, так не смотрели.       Быстрым подлым ударом он мог не оставить выбора.       — Не двигайся, — приказал Хибари и поднял руку, натянув цепь. — Я не буду тебя убивать.       Мукуро ничуть не расслабился.       — Вот как, — повторил он недоверчиво.       Больше не пытаясь сократить расстояние, он потянулся к сдавившей его руку цепи и медленно, с расположенного на конце ударного груза, начал её разматывать. Сняв её, он размял предплечье.       — Раз уж я выжил, расскажешь мне про цепочку? — спросил он будто бы непринуждённо, но Хибари ещё помнил его лицо секунды назад.       В сущности, обещание рассказать о цепочке было всего лишь издёвкой — местью за испорченный поединок.       — Помнишь наш первый бой? Как ты приморозил мои ноги к полу.       — Конечно.       От задумчивости Мукуро на миг слабо-слабо нахмурился.       — Слышал когда-нибудь про Аркобалено?       — Как и любой человек, знакомый с мафией.       — Это проклятые младенцы, которые используют пустышки вместо колец, — на всякий случай уточнил Хибари. — Когда два Аркобалено оказываются рядом, их пустышки начинают светиться. Если когда-нибудь ты станешь Аркобалено, с помощью этой цепочки ты сможешь скрывать своё присутствие от остальных младенцев.       После заминки недоумение на лице Мукуро сменилось оскалом.       — Продолжим? — предложил Хибари. Он мог бы напасть без предупреждения, но мгновенная победа, возможная в таких обстоятельствах, его не привлекала.       — Достаточно.       Хибари рассчитывал на другой ответ, но его устраивало и это решение. Первый час бои были самыми сочными; потом в игру вступала усталость, и они скучнели. Одной затяжной баталии Хибари предпочёл бы серию средне-коротких поединков.       — Хорошо. Когда мы встретимся в следующий раз?       — Кто знает, — ответил Мукуро, изобразив загадочность.       — Кажется, ты не понял. Я оставил тебя в живых не для того, чтобы ты вернулся к своей прежней жизни. Или ты будешь моим противником, или я решу, что тебе незачем жить.       — Ты не настолько силён, чтобы так со мной разговаривать. — Одновременно с тем, как Хибари напрягся перед рывком, Мукуро завёл руку с кольцами за спину. — Хочешь, чтобы я убежал?       — Твоя сила в том, что ты можешь сбежать?       — Нет. Я мог бы поставить тебя на колени, но ты хочешь драться, а я не хочу, чтобы твои желания так легко исполнялись.       Секунды две Хибари боролся с потребностью броситься в бой. Он очень редко её побеждал.       — Не мог бы.       Тонфой Хибари ударил в плечо, выбивая сустав.       Голос Мукуро раздался из-за спины:       — Неужели?       На всякий случай Хибари атаковал ещё раз, сильнее. Туман развеялся и стал оседать на землю; Хибари закрыл глаза и, сосредоточившись, выпустил волну Пламени.       Мукуро прятался не за спиной — не там, откуда слышался смех.       Без предупреждения Хибари развернулся к нему и ударил. Он попал, но смазано и по руке, а не рёбрам. Вместо крика появившийся из пустоты Мукуро издал удивлённый звук.       — Отсюда ты не сбежишь, — предупредил Хибари. — Придётся тебе принять этот бой.       — Тебе тоже не удастся сбежать, — напомнил Мукуро, выставив трезубец вперёд. С наигранной мягкостью он сказал: — Может, мне стоит сразу применить кольца?       — Если бы ты хотел, ты бы уже это сделал. Но ты этого почему-то не хочешь.       Договорив, Хибари атаковал снова. Вынужденный защищаться, Мукуро уже не смог ответить. Хибари не планировал тратить на бой весь день. Совсем не планировал. Укрытая полукругом деревьев, их площадка для боя погрузилась в сумрак ещё до заката. Потом солнце ушло за горизонт, и стало совсем темно. Хибари не нуждался в большом количестве света, чтобы сражаться, ему хватало силуэтов и звуков, и Мукуро тоже не стал слабее от полумрака.       Но Хибари всё ещё имел шансы, занявшись делами, выправить рабочий график в счёт сна и, что важнее, он уже завёл на Мукуро другие планы. Одна победа измором там, где противника можно было изучать месяцами, Хибари не привлекала.       — Хочешь ничью? — предложил он с расстояния.       Они замерли, не приближаясь друг к другу, и постепенно немного расслабились.       — Возможно.       — Сними кольца.       Мукуро качнул головой.       — Нет.       — Я уже мог тебя убить.       — Ситуация изменилась.       Ситуация постоянно менялась, но желание убить Мукуро держалось у Хибари примерно на том же уровне: умеренном до боя, сравнительно низком во время и почти нулевом после.       — О чём ты?       — Ты зол на меня.       — Нет. Я злился на тебя после первого боя. — Искренне жалея, что они почти не были знакомы, Хибари решил использовать ту формулировку, что работала на коллег: — Клянусь гордостью, я не трону тебя, если ты снимешь кольца. Если только ты не нападёшь первым.       Неотрывно глядя вперёд, Мукуро развеял трезубец и медленно снял оба кольца разом.       — Теперь брось их мне.       — Поклянись, что ты их вернёшь.       — Клянусь гордостью, я верну их тебе, когда мы вернёмся в город.       Всё ещё держа кольца около пальцев, Мукуро уточнил:       — Мы сразу поедем обратно в Токио?       — Да. — На пару секунд Хибари задумался. — Клянусь гордостью, что я хочу без происшествий добраться с тобою до Токио и высадить тебя возле того кафе, в котором мы сегодня разговаривали, или в любом другом месте, о котором мы заранее договоримся. Я не имею на твой счёт других, более приоритетных планов и сочту нападением только исходящую от тебя однозначную и преднамеренную попытку нанести существенный вред мне или моей собственности. Под существенным вредом я подразумеваю ущерб, восстановление которого, по разумным предположениям, займёт не менее нескольких суток. Твои кольца я верну тебе до прибытия в пункт назначения. Тебя устроит такая формулировка?       — Вполне.       Ответив, Мукуро наконец отправил кольца катиться по полу. Заметно расслабившись и повеселев, он шагнул вперёд следом за ними.       — Не двигайся, — потребовал Хибари, и Мукуро, настороженно замерев, нахмурился. — Я не уверен, что из себя представляет твой трезубец. Сначала я подниму твои кольца.       — Надо же. — Мукуро сделал пару шагов назад и скрестил на груди руки. — Как пожелаешь.       Хибари подошёл к кольцам, наклонился и надел их на пальцы. Скорее всего, Мукуро доверился ему только потому, что оставил себе какой-то запасной план.       — У меня тоже есть Пламя Тумана. Думаю, я смогу их применить, если придётся.       Мукуро рассмеялся.       — Ты уже начал слышать странные голоса?       — Нет.       — Тогда, думаю, ты не сможешь.       Хибари прислушался ко внутреннему голосу, не заметил ничего необычного и направился к лестнице. Внимательно отслеживая возможное появление Тумана и прислушиваясь к звукам, он повернулся к Мукуро спиной.       Тот не напал.       — Ты на кого-нибудь учишься? — спросил он.       Хибари обернулся на середине пролёта, чтобы убедиться: голос не скрывал ускорившиеся шаги. Мукуро спускался вниз спокойно, расстояние между ними разве что увеличивалось.       — На юриста.       В звуки шагов вплёлся тихий, будто бы сдавленный смех.       — Тебе идёт эта профессия. Ты выбрал её сам или тебя попросил босс?       Его настойчивость раздражала.       — Мой босс предлагает мне развлечения, а не просит меня о чём-то. Сколько раз мне нужно повторить это, чтобы ты понял?       — Дело не в том, что я не понимаю. Мне кажется, ты обманываешь сам себя.       — Не беспокойся. Этим занимаешься только ты.       Дорога была простой и скучной, а Мукуро проявил себя как неплохого собеседника. Хибари не отказался бы послушать его ещё и, может, даже поговорить с ним, но всю обратную дорогу Мукуро молчал. Сначала он сидел в телефоне, а потом убрал его в карман, расслабился и закрыл глаза.       Для осторожного, словно некрупный хищник, человека — он на удивление легко потерял бдительность.       Или он разбирался в людях ещё лучше, чем казалось на первый взгляд, — и понимал, что ждать атаки не стоило.       Остановившись на светофоре, Хибари несильно толкнул Мукуро в плечо. Тот не проснулся, и тогда Хибари прикоснулся к нему сильнее, почти ударил. Тело Мукуро качнулось, насколько позволял ремень безопасности, и это движение было максимально неживым, бессознательным. Как будто Мукуро всё это время находился в обмороке, а не спал.       Встряхивая его за плечо, Хибари отследил своё волнение. Из всех людей, которых он видел своими возможными противниками, лишь обезьяний король — лидер Варии — давал ему согласие на бои, но с ним невозможно было разговаривать вне сражений, у него часто появлялись дела, и против их встреч возражали многие — в частности и те, кто мог им мешать. Найдя более удобного соперника, Хибари не собирался его терять. Как ему казалось, в сегодняшнем бою он не мог серьёзно навредить Мукуро — но, похоже, тот что-то утаил под иллюзией. Хибари направил на него поток Облака, и тот планомерно, слой за слоем, начал смывать Туман.       Едва под правым глазом Мукуро проступил белый шрам, как брешь в иллюзии затянулась, и Хибари снова переключил внимание на дорогу.       — Что-то случилось? — встревоженно спросил Мукуро.       — Ты не просыпался.       Мукуро расслабил плечи и, усмехнувшись, тоже повернул голову к лобовому стеклу.       — Я был в иллюзорном мире.       Раньше Хибари о подобном не слышал, но вопрос постарался задать максимально уверенно:       — Разве иллюзионисты твоего уровня не могут выходить оттуда мгновенно?       — Это не вопрос уровня. Все иллюзионисты могут, если на это есть необходимость. Мне казалось, что пока я еду в одной машине с Хранителем Вонголы, она не может возникнуть.       Мукуро то ли делал комплимент, то ли пытался уколоть. Если бы только он предупредил, чем он планировал заняться и что это означало, Хибари бы его и пальцем не тронул.       — Тебе было бы удобнее не выходить оттуда, так?       Мукуро издал смешок.       — Разумеется.       Если Хибари правильно представлял его жизнь, то в ней было не так много спокойных минут. На это указывало и то, что сейчас, усталый после боя, Мукуро решил использовать то короткое время, которое он находился под надёжной защитой, не для отдыха, а в иллюзорном мире, с пользой. Его семья, и так показавшаяся Хибари убогой, являла собой, по всей видимости, ещё более скорбное зрелище.       По тем или иным причинам Мукуро сам выбрал такую жизнь, хотя он явно мог бы претендовать на место Хранителя в хорошей семье. Не зная подоплёки его желания строить семью вокруг самого себя, Хибари не мог одобрить или осудить его решение, но теперь он кое-что понимал: они могли вступить в симбиоз.       — После следующего нашего боя я позволю тебе провести в иллюзорном мире любое разумное время.       — Звучит интересно, — отозвался Мукуро без особенного восторга.       И больше ничего не сказал.       — Ты готов увидеться завтра?       Мукуро вздохнул.       — Мне нравится проводить с тобою время, но у меня есть и другие дела.       В его голосе слышалось что-то вроде вины — недостаточно явной, чтобы Хибари счёл её смягчающим обстоятельством.       — Понятно, — сдержанно ответил он. — Ты хотел, чтобы я присоединился к тебе. Скажи, зачем мне соглашаться, если свободы у тебя меньше, чем у меня?       — Не делай, пожалуйста, вид, будто ты отказался только поэтому.       — Я отказался, потому что не увидел причин согласиться. Я не вижу их и сейчас.       Как-то устало, без настоящей ярости во взгляде, Мукуро оскалился.       — В отличие от твоего босса, я работаю больше, чем мои подчинённые.       — Почему ты так уверенно говоришь о том, чего ты не можешь знать?       — Я не могу знать, насколько заняты мои люди?       — Ты не знаешь босса Вонголы.       Прикрыв рот кулаком, Мукуро рассмеялся.       — Так ты думаешь, что боссы мафиозных семей чем-то отличаются друг от друга. Как это мило.       — Ты ведь для своих вроде босса?       — Несмотря на то, что я не самый хороший человек, я и близко не настолько ужасен, чтобы мне стоило называть себя полноценным доном.       В этом разговоре у Мукуро имелось одно неоспоримое преимущество: он не сидел за рулём, и ему легче было концентрироваться на ответах.       До кафе оставалось недолго. Молча проехав до ближайшего к нему светофора, Хибари остановился, снял кольца и раскрыл ладонь с ними над коленями Мукуро. Сбоку послышался негромкий стук — кольца упали.       — Спасибо, Хибари Кёя, — сквозь зубы поблагодарил Мукуро. Чтобы выразить свои мысли, ему не пришлось даже использовать оскорбления.       — Рад помочь.       Краем глаза Хибари уловил, как Мукуро наклонился, и даже пожалел, что ему вновь пришлось плавно тронуться — поймав на себе внимательный взгляд, Мукуро наверняка бы взбесился ещё сильнее. Его вообще было легко выводить из себя.       Доехав до стоянки и припарковавшись, Хибари посмотрел на Мукуро. На его лице уже не читался гнев.       — Было приятно провести с тобой время, Хибари Кёя. — В этот раз имя не прозвучало как оскорбление. — Более приятно, чем я ожидал.       Мукуро уже потянулся к двери.       — Подожди.       Он обернулся с написанным на лице немым вопросом.       — Твои дела включают в себя бои? — спросил Хибари.       — Возможно.       — Я бы мог тебе с ними помочь.       Прикрыв рот ладонью, Мукуро беззлобно, немного глупо хихикнул. Так, будто искренне не пытался задеть.       — Это очень мило с твоей стороны. Я бы непременно воспользовался твоим предложением, если бы меня ждало что-то по-настоящему сложное или если бы я мог втягивать в свои дела людей из Вонголы.       Хибари внимательно осмотрел польщённого на вид Мукуро, пытаясь понять, зачем тот так часто упоминал Вонголу: заметил ли он, что его слова попадали в цель, или же банально завидовал.       — Я не прошу тебя раскрывать информацию. Просто показывай, кого мне нужно убить       — Боюсь, заказчики меня не поймут.       — У твоих дел есть заказчики?       — Мои дела — это в основном то, что приносит мне деньги.       — Понятно.       Дела Вонголы, которыми занимался Хибари, всегда были делами Вонголы: он никогда не работал ради блага чужих семей и неизменно сохранял право действовать по своему усмотрению. Формат, в котором работал Мукуро, выглядел не то чтобы унизительным — тщательно отбирая заказы, Хибари смог бы в нём работать, если бы попал в мафию без удобной семьи за спиной, — скорее... менее фундаментальным.       — Я могу идти?       — Подожди.       — Я уже жду дольше, чем я привык.       За эти слова Хибари на миг захотел подержать его рядом ещё немного — без объяснений.       Сдержался.       — За сколько времени ты разберёшься с текущими делами, если не будешь начинать новые?       — Я буду начинать новые.       — Я спросил тебя не об этом.       — Извини, но я не могу ответить тебе о том, чего не произойдёт.       Он мог.       Хибари с удовольствием бы высадил его из машины, затащил обратно и повёз к заброшенному зданию для новой драки, но с точки зрения долгосрочных перспектив — он должен был работать на благо Вонголы и не убивать Мукуро до того, как он покажет всё, на что способен.       К чёрту.       — Или ты ответишь на мой вопрос, или мы поедем обратно.       — Надо же. Я ненадолго поверил, что клятвы гордостью для тебя что-то значат.       — Я не клялся, что не стану преследовать тебя для новой драки.       С мнимой небрежностью Мукуро сцепил ладони за головой и откинулся на спинку кресла.       — Хорошо. Едем обратно.       — Выйди из машины.       Мукуро опустил руки и повернул голову.       — Я немного разочарован тем, как быстро ты сдался.       — Я обещал тебя высадить. Выйди из машины и сядь обратно.       Хибари ещё не встречал людей, умевших смеяться настолько раздражающе — причём не из-за того, как сам смех звучал, а из-за того, что в него вкладывалось.       — Ты очень забавный, Хибари Кёя. Arrivederci.       Дождавшись, пока Мукуро откроет дверь и поставит на асфальт одну ногу, Хибари окликнул:       — Мукуро.       Мукуро замер.       — Да?       — Я хотел предложить тебе одно выгодное дело, но как знаешь.       — Я уже вышел из машины? — весело спросил он, посмотрев через плечо.       — Нет.       Забравшись обратно, Мукуро мирно сложил на колени руки.       — Расскажи мне, пожалуйста, о своём деле.       Заинтересовавшись, Мукуро превратился в саму тактичность. Разговаривать с ним таким, безукоризненно вежливым и очевидно лицемерным, было немного забавно, но больше скучно. Спустя несколько минут спокойного, пресного диалога Хибари невольно задумался о том, что таким способом Мукуро мог проявлять особый вид хамства: демонстрируя своё умение адекватно общаться, он показывал, что ранее не находил это необходимым.       Про очевидное объяснение — как и большинство людей, Мукуро легко прогибался под сильных, — Хибари старался не думать.       О своих делах Мукуро не распространялся: упомянул, что они касались убийств и шпионажа, но подробности — вплоть до того, на какие даты он имел планы, — раскрывать отказался. Хибари оценил бы такой подход, если бы захотел нанять Мукуро на привычную для него работу, но сейчас — скрытность только бесила. Из-за неё они договорились только о завтрашней встрече, хотя могли бы составить расписание как минимум на ближайшие две недели.       Зато правила, по котором Хибари готов был оплачивать бои, они обсудили быстро и без затруднений. Мукуро не стал набивать себе цену, и это, скорее всего, означало, что оплата превзошла его ожидания, но Хибари это устраивало. Игры с Вонголой приносили ему достаточно денег, и пускай он планировал несколько крупных покупок, Мукуро легко укладывался в его бюджет. Если сам Мукуро при этом тоже выигрывал, это было отлично. Хибари не желал ему ничего плохого: только хотел, чтобы он стоял на коленях и сплёвывал кровь.       В конце разговора Мукуро поинтересовался тем, выяснил ли Хибари адрес его текущего проживания, и услышал честный ответ — да. Когда Мукуро убедился, что слова не были блефом, он попросил подвезти его завтра снова. Разумеется, Хибари не собирался делать эту мелкую услугу традицией и отказался. Мукуро укорил его в недостаточной любви к экологии — на двух разных машинах они наносили атмосфере Земли двойной вред, — но пообещал добраться сам.       Внутренне Хибари обрадовался тому, что Мукуро всё же вернулся к своему привычному стилю общения, — и тому, что уже завтра он мог понести за него наказание.