Until the end

Офис компании «Torico», 11:00 Ендже, нахмурившись, сидит перед компьютером и перечитывает послание от Дону. Содержание послания ему чертовски не нравится: команда Альфа, кажется, решается дать один из важных стратегических боев команде Бетта. Бой должен состояться сегодня ночью… Для Ендже эта информация значила лишь одно: его ждут очередные рабочие сутки, и рано утром придется немало похлопотать, чтобы снова замести все следы за своей командой. Парень вздыхает и откидывается на спинку мягкого кожаного кресла. А он так надеялся хоть в кои-то веки выспаться! Он не понимает, почему Дону решил, что бой не терпит отложения и должен быть проведен в ближайшие сроки; но радует одно – за ними точно будет элемент внезапности, и это явный плюс. Ендже вздрагивает, когда слышит негромкий стук в дверь. Кому он мог понадобиться? Единственного секретаря, нанятого лишь для виду, чтобы в любой удобный момент убедить полицию в «реалистичности и правдивости» его компании, он отпустил еще полчаса назад, когда пришел на свое фиктивное место работы, за ненадобностью. Молодой парень так радостно улыбался и так громко благодарил Дже, что он даже смутился; он понимал, что, отпуская секретаря сейчас, он не увидит его до следующей рабочей недели – завтра был выходной. Но кто, кроме секретаря, может к нему заглянуть? - Войдите, - удивленно проговаривает Ю, сворачивая на экране окошко с сообщением от лидера, и подается чуть вперед, чтобы внимательней разглядеть гостя. Дверь медленно открывается, и на пороге показывается человек, которого парень хотел бы сейчас меньше всего видеть. Которого он бы вообще предпочел не видеть. - Что тебе нужно? – нарочито пренебрежительным тоном интересуется он у подозрительно спокойного Химчана. Ким изгибает бровь и смотрит на конкурента взглядом аля «да ты издеваешься». В пару широких шагов преодолев весь кабинет, он останавливается рядом с рабочим столом Ю и кидает перед ним какую-то черную папку. - Думаю, тебе стоит на это взглянуть, - с явной издевкой в голосе сообщает он. Ендже хмурится и, помедлив, все же берет папку в руки. Вскрывает и достает оттуда какие-то листки, судя по всему, распечатанные совсем недавно – слишком белая, еще не запятнанная пальцами бумага. - Что это? – спрашивает он у Химчана, на что получает лишь легкий оскал и кивок в сторону листков. Дже решает не спорить, потому что не хочет портить себе настроение с самого утра, и послушно отделяет от остальных самый первый листок. «Три загадочных убийства в районе Чунгу; личности погибших не установлены. Одна из камер наблюдения в ночь на 13 августа засекла группу неопознанных лиц, которые напали на трех проходящих мимо молодых людей и убили с помощью какого-то оружия. Как только преступники скрылись с места преступления, двое неизвестных забрали тела погибших… Что это – попытка замести следы? Полиция разбирается в произошедшем.» Ендже щурит глаза, пробегаясь взглядом по строчкам, и затем внимательно рассматривает нечеткую фотографию, сделанную, видимо, все с той же камеры наблюдения; пять человек движутся по улице, лица очень размыты, но самого крайнего «преступника» можно узнать, если хоть раз видел его лицо. Тэян, боец команды Бетта. И остальные, очевидно, тоже представители этой же команды. Енжде заламывает брови и поднимает взгляд на Химчана; тот с мрачным выражением лица кивает на остальные листки. «В районе реки Ханган убит молодой человек; на теле обнаружено множество ножевых ранений. Его обнаружила молодая девушка, когда рано утром прогуливалась по улице. Однако по стечению таинственных обстоятельств тело убитого пропало с места преступления до появления представителей закона. Что это было – магия или все же ловкие преступные аферы? Свидетели говорят, что видели двух человек, спускающихся под мост…» Ендже знает, что полиция работает совершенно бессмысленно, потому что штабы обеих команд тщательно сокрыты от чужих глаз; они даже находятся за пределами Сеула, если уж на то пошло. Но все равно шальная мысль, что их могут найти, пробирается ему в голову и не дает покоя. «Пропажа тела из морга: тело убитого на прошлой неделе старшеклассника пропало прямо перед процедурой опознания…» Ендже становится совсем несмешно, когда он бегло просматривает все листки и убеждается, что в каждом из них содержится примерно одна и та же информация – и вся она, как прекрасно знают они с Химчаном, касается именно войны между командами. Он бледнеет и откладывает листки на стол, сцепляя руки между собой, чтобы скрыть нервную дрожь. - Как они узнали? – тихо спрашивает он и снова поднимает взгляд на возвышающегося над ним Химчана. - У меня к тебе тот же вопрос, - цедит Ким и, недобро сощурившись, опирается двумя руками на стол, наклоняясь к конкуренту. – Как они узнали? Мы с тобой, насколько я помню, должны следить за тем, чтобы деятельность наших команд оставалась в секрете. Ендже на автомате облизывает пересохшие от волнения и напряжения губы и медленно качает головой. Он чувствует себя не в своей тарелке под таким пристальным взглядом темных глаз, но упорно делает вид, что совершенно спокоен. - Я следил, чтобы тела забирались вовремя… Равно как и ты, Чан. Да и пропавшее тело из морга – это ведь ваш парнишка? Химчан коротко кивает и выпрямляется, сдувая упавшую на глаза челку. Он, не спрашивая разрешения, разворачивается и садится прямо на стол, рукой смахивая какие-то канцелярские мелочи, чтобы не мешались. Однако Ендже решает устроить ему нагоняй по этому поводу позже – сейчас им действительно необходимо разобраться в происходящем, и желательно как можно быстрее, потому что их война явно находится на грани раскрытия. - Видимо, кто-то работает против нас… - задумчиво тянет Химчан, болтая ногами и тихо постукивая пятками об деревянную ножку стола; Ендже только сейчас обращает внимание, что парень не в привычном деловом костюме, а в обычных джинсах и черной футболке с принтом какого-то забавного утенка. Видимо, сорвался прямо из дома. - Кто это может быть? Мы, как всегда, действовали максимально быстро, и ты это знаешь. - Думаю, что все свидетели тем или иным образом были туда подосланы… заранее, - напрочь игнорируя вопросы со стороны конкурента, продолжает Ким. Он тихонько цыкает и неодобрительно качает головой: - А касательно камеры наблюдения… Я точно помню, что стирал ту запись. Ендже не сразу понимает, что брюнет имеет в виду, но когда до него доходит, он вздрагивает и шокированно смотрит на парня, так нагло усевшегося на его рабочий стол. - Думаешь… ее кто-то восстановил? Но ведь это невозможно, записи заносятся в архивы команд, и… - Внезапная догадка озаряет его, и Ендже замолкает, не в силах поверить в собственные размышления. Судя по мрачному выражению лица Химчана, его мысли полностью совпадают с мыслями Ю. Но на всякий случай он все же тихо говорит: - Вот именно, Ю. И записи из этих архивов могут достать потом только те, кто имеет к ним доступ. - Кто-то из команд… - Ага. Ендже закрывает глаза и прикусывает губы, едва заметно покачивая головой. Значит, в их рядах завелся предатель, а возможно, даже и не один. Теперь вставал вопрос о его срочном вычислении и последующем избавлении. - Своему лидеру сообщил? – наконец спрашивает он у Химчана и открывает глаза, тут же сталкиваясь с усталым взглядом своего противника. Удивительно, Ким никогда не показывал своих слабостей на людях, а сейчас в его глазах читается смертельная усталость и откровенное желание послать все к чертям. Ендже кажется это странным, но он решает пока не акцентировать на этом внимания. Химчан поджимает губы и качает головой: - Нет пока. Как заметил новости в интернете – сразу к тебе, думал, хоть ты что-то прояснишь. - Дерьмо. – Ендже даже не задумывается над тем, что Ким по каким-то одному ему известным причинам идет поперек правил и не сообщает лидеру своей команды о внезапном форс-мажоре сразу же, как про него узнает. Парень сейчас озадачен другой проблемой – как им, во-первых, уничтожить уже текущую информацию, просочившуюся в интернет-журналы и полицейские участки, и, во-вторых, предотвратить новые упоминания жертв войны в средствах массовой информации. Химчан, наблюдающий за младшим и подмечающий все изменения в его лице, от разочарования до решительности действовать немедленно, криво ухмыляется и хмыкает. Он все не решается высказать мысль, которая не давала ему покоя все то время, пока он, как сумасшедший, мчался к офису Ендже; впрочем, тянуть больше нельзя, и парень, вдохнув поглубже, вкрадчивым голосом начинает: - У меня тут появилась мысль… Ведь сейчас от нас с тобой, по сути, зависит все. Может, объединим на время усилия? Так мы быстрее разберемся с проблемой и потом снова будем по разные стороны баррикад уже выискивать предателей среди своих команд. Ю неверяще смотрит на конкурента, который мило хлопает ресницами, и хмурится; затем опускает бездумный взгляд куда-то в пол, а сам лихорадочно соображает. Вообще идея Химчана не лишена смысла, и он это понимает; но это же Химчан, его враг номер один! Даже лидер команды Бетта в списке людей, от которых Ендже мечтает избавиться, уступает этому брюнету. Представить себя, работающего в паре с Химчаном, Ю не может, сколько ни пытается; он уверен, что они попросту сживут друг друга со свету в первый же час совместной работы. Но, с другой стороны, так они значительно быстрее разберутся с возникшей проблемой, а скорость – это как раз то, что им сейчас необходимо. Ендже вздыхает и, устроив локти на подлокотниках своего кресла, спокойным тоном резюмирует: - Мы с тобой профессионалы в своем деле, Чан, и мы оба это знаем. Так что, думаю, объединение наших стараний поможет нам добиться максимального успеха. Химчан коротко кивает и спрыгивает со стола; берет принесенные им документы и черную папку, одновременно кивая на компьютер блондина: - Сообщи своим, а я своим. Пусть никто не высовывается из штабов в течение пары дней – сомневаюсь, что нам понадобится больше времени, чтобы разобраться во всем. Ендже вместо ответа подтягивает к себе клавиатуру и заносит руки над кнопками, приготовившись печатать. Но все же поднимает напоследок взгляд на собеседника и выжидающе приподнимает брови. Химчан закатывает глаза и, фыркнув, демонстративно вальяжной походкой удаляется из кабинета. Когда Дже остается в одиночестве, он позволяет себе облегченно выдохнуть, и потирает пальцами переносицу, стараясь привести мысли в порядок. Дону, конечно, не обрадуется, что запланированный бой придется отложить, но сейчас для Ендже на первом месте – безопасность и конспирация всей команды, а уже на втором и всех последующих – недовольство своего лидера. Штаб команды Бетта, 11:30 Компьютерный центр Сынхен с удовольствием потягивается, предвкушая неплохое развлечение в виде отправки своего свежеразработанного мелкого вируса в систему команды Альфа, как внезапно на экране начинает мигать иконка нового сообщения. Гадая, кто может написать ему в такое время (конвертик у человечка был не голубым, а светло-желтым, что значило, что сообщение отправлено от кого-то из своих; Сынхен специально установил такой маленький бонус, чтобы отличать, когда ему приходят гневные сообщения от Джиди, а когда – от бойцов его команды), парень кликает курсором мышки на конвертик, и ему открывается сообщение. Писал Химчан, «прикрытие» команды, и содержание его послания Сынхена отнюдь не радует. Он хмурится, сдвигая брови чуть ли не до переносицы, и раздраженно чертыхается, просматривая прикрепленные к сообщению текстовые документы. А предложение Химчана «Немедленно сообщи лидеру и заставь его дать приказ никому не покидать штаб в течение пары дней» вообще вводит Сынхена в состояние, сродни легкой депрессии. Он терпеть не может идти против Сонгю и заставлять его что-то делать, потому что четко знает, что они бойцы разного уровня: Сонгю – просто боец, хоть и лидер, а Сынхен – боец с компьютерными вирусами и взломами систем, не более того. И единственные, кого ему доводилось в своей жизни убивать – это троянские кони. Но проблема слишком серьезна, чтобы ее игнорировать, и парень это понимает. Он подтягивает к себе микрофон, которым уже довольно долгое время не пользовался, потому что Сонгю имел обыкновение заглядывать к нему совершенно самостоятельно, и, прокашлявшись, нажимает кнопку «on». - Лидер команды Бетта, Ким Сонгю-ши, просьба подняться в компьютерный центр. Сынхен выключает микрофон и недовольно цыкает, понимая, что испытание его нового вируса откладывается на неопределенный срок – сейчас обе команды будут вынуждены бросить все силы на то, чтобы устранить угрозу их вычисления. И программистов наверняка припашут – кто-то же должен будет взламывать полицейские архивы и удалять ненужную информацию? Сонгю появляется в кабинете буквально через пару минут; его щеки чуть раскраснелись, а дыхание слегка учащенное, из чего Сынхен делает вывод, что лидер не просто шел – бежал. Наверно, потому, что догадывался: случилось нечто серьезное. В противном случае Сынхен бы не использовал микрофон, а спустился бы к нему сам. Сонгю даже не успевает спросить, в чем причина его вызова, как программист с мрачным видом кивает ему на экран компьютера, где как раз открыт один из присланных Химчаном документов. - Что будем делать? – это первый вопрос, который задает лидер, ознакомившись с предоставленным материалом. Сынхен пожимает плечами и отводит взгляд куда-то в сторону: - Чан попросил не мешать. Кажется, он решил объединиться на какое-то время с «прикрытием» Альф. Сонгю моргает, и это единственное, чем он выдает свое удивление и раздражение. - Ситуация серьезна… - медленно изрекает он, еще раз бросая короткий взгляд на экран компьютера. – Но Химчан – профессионал, мы должны ему верить. Если он говорит, что так правильно, значит, так действительно правильно. Сынхен равнодушно хмыкает в ответ, но спорить не решается. - Дай приказ никому не выходить из штаба и отмени все задания на ближайшие пару дней. – Видя, что Сонгю уже открыл рот, чтобы возразить, программист поспешно добавляет: - У Альф те же условия, поэтому бояться нам нечего. Лидер команды Бетта неодобрительно щурится, но все же кивает и за неимением больше тем для обсуждения выходит из кабинета; Сынхен снова разворачивается к компьютеру и, подумав с пару минут, все же открывает окошко для создания нового сообщения. «Ваше прикрытие уже поставил вас в известность касательно просочившейся в интернет информации? Парень особо не удивляется, когда получает ответ буквально минуту спустя. Он точно знает – Джиди сейчас озабочен тем же, чем и он сам, и он наверняка уже успел переговорить по этому поводу со своим лидером. «Поставил… Хреново, а? Получается, нам с тобой эти два дня не друг друга взламывать, а полицию?» Сынхен хихикает и отправляет короткий ответ: «Получается, что так.» Следующее сообщение от Джиди даже заставляет его улыбнуться: «Я так не играю.» «Тебе принципиально, кого взламывать – меня или полицию?» - Мысль о возможном ответе заставляет программиста ухмыльнуться; он нажимает кнопку «отправить» и решает сделать себе чашечку кофе, потому что, помня последнюю из переписку, думает, что и эта тоже значительно растянется. И он, в принципе, особо не против. «Разумеется, принципиально! Взламывать такую напыщенную сволочь, как ты, куда приятнее, чем каких-то потных толстых дядек в форме и с мигалками.» Сынхен возмущенно охает и поражается наглости этого парня; впрочем, почти сразу же он вспоминает, что это Джиди, его главный враг, и решает вывернуть разговор в свою пользу. «Естественно, взламывать меня приятнее, хотя бы потому, что приходится работать мозгами, чтобы преодолеть мою защиту. Мои блоки – не чета какой-то там полицейской системе.» Его последнее сообщение прямо-таки кричит гордостью за самого себя и свое детище, и Сынхен с довольной ухмылкой насыпает в чашку немного сахара. «Скромность просто зашкаливает, я поражен. Смею тебя огорчить, твои блоки на меня особого впечатления не производят – я легко могу преодолеть каждый при желании.» В сообщении Джиди содержится плохо скрываемый вызов, на что Сынхен лишь щурит глаза, предвкушая неплохое развлечение. «А давай поспорим, кто кого быстрей взломает?» «Остынь, амиго, пока ты тут предаешься светским беседам, я уже сверил имеющуюся у тебя информацию со своей и пришел к выводу, что, кажется, мы какое-то время будем работать на одной стороне. По крайней мере, так сказал Ендже.» Только что налитый кофе выплескивается прямо на колено Сынхену из-за того, что парень, не замечая, слишком сильно наклоняет чашку; он чертыхается и, поставив чашку на стол, начинает яростно вытирать брюки, мысленно посылая проклятия в адрес своего соперника. Получается, он уже успел слазить в его систему и прочитать сообщение, которое ему отправил Химчан? Так быстро? Невозможно! Хотя… Учитывая, что это Джиди, что он явно не один и что наглости ему не занимать, пожалуй, можно было бы предположить, что он каким-то божьим чудом все же это сделал. Из-за обуревающих его негативных (но и потаенно восхищенных) эмоций программист не обращает внимания на то, что соперник назвал его «амиго». «Кто такой Ендже?» «Наше прикрытие. Я так понимаю, ты от вашего тоже получил инструкции к действиям? Нам надо заняться полицейскими архивами? Сынхен вздыхает и быстро печатает ответ, решая, что пятно с брюк все равно не оттереть, а уйти сейчас переодеваться и бросить брюки в машинку для него равноценно смерти – ведь так любопытно, что же ему ответит Джиди на очередное сообщение. Штаб команды Бетта, 12:00 Общая комната подгруппы профи Сонгю заканчивает короткое изложение последних событий и складывает руки на груди, оглядывая собравшихся. Вся профи-команда в полном составе. Расположились кто где – кто на диване, кто на креслах, кто просто уселся на пол по-турецки, и все внимательно слушали лидера. Среди опытных бойцов затерялся и, как ни странно, Нам Ухен; он тоже внимательно слушал, что рассказывал Сонгю, и по мере продолжения введения в курс дела все больше хмурился. Ему позволили присутствовать на общем сборе профи-подгруппы, но при условии, что он не будет никому мешать; в результате Ухен уселся в ногах у Джело, расположившегося на диване, и, обняв колени руками, не сводил все это время с лидера команды Бетта напряженного взгляда. - Получается, временное перемирие? – первым подает голос Джело, глядя на стоящего у окна лидера. Сонгю медленно кивает, и по выражению его лица можно понять, что ему эта идея тоже очень не нравится, но сделать он ничего не может. - Это не совсем перемирие, - говорит он, обращаясь сразу ко всем, но при этом смотрит на Джело в упор – ведь именно он задал вопрос. – Это просто приказ оставаться при штабе и отмена всех текущих заданий как для вас, так и для новичков. Кураторы, - Сонгю скользит взглядом по лицам некоторых бойцов, - сообщите своим ребятам, чтобы не смели никуда выходить из штаба. Остальные – патрулировать границы, потому что совсем без охраны мы оставаться не можем. Вопросы? Кто-то еще что-то спрашивает, но в основном по мелочи; Ухен закрывает глаза и опускает голову, не считая нужным вдаваться в подробности. Значит, война на грани раскрытия… Он сейчас должен быть со своим лидером, он должен быть со своей командой, поддерживать ее. А что на самом деле? На самом деле он находится в штабе противника, выбраться из которого не предоставляется возможным, и, кажется, проведет тут еще довольно много времени. Ухен чувствует, как кто-то осторожно касается его макушки, и поднимает голову, непонимающе хлопая глазами. Он с удивлением подмечает, что всего минуту назад полная людей комната сейчас практически пуста, и в ней находятся всего два человека – он сам и парень, стоящий прямо перед ним. Он поднимает голову и встречается со спокойным взглядом лидера команды Бетта. - Так и будешь сидеть здесь? Если устал, иди поспи на кровати, а не так, а то шея заболит. Ухен недоуменно вскидывает брови, и только сейчас до него доходит, что он, кажется, за всеми размышлениями касательно войны и правильности собственного выбора уснул прямо во время собрания. Он тихо извиняется перед Сонгю и опускает голову, не замечая удивленного взгляда старшего. Сонгю уже хочет что-то сказать, но тут Ухен предпринимает попытку встать на ноги. Попытка, конечно, увенчивается успехом, вот только ноги у парня затекли от долгого сидения в одной позе, и он, ойкнув, покачивается и начинает заваливаться назад. Равновесие Ухена восстанавливает чужая рука, вовремя крепко схватывающая его за локоть и удерживающая на ногах. - Уверен, что все в порядке? – негромко спрашивает Сонгю, все еще не выпуская его локтя; в его взгляде Ухен видит какую-то снисходительность и даже жалость, и внезапно он начинает злиться. Разве он нуждается в чьей-то жалости? Нет! - В порядке! Пусти! – он с силой вырывает руку и, недовольно фыркая, направляется в сторону двери. Лидер команды Бетта слегка удивленно смотрит ему в спину, а затем все же направляется следом. - Ухен-а… Ухен молчит, лишь крепче сжимает кулаки и бесцельно, но вполне уверенно идет вперед по коридору. Он знает, что лидер при желании может его легко нагнать и остановить; подсознательно он даже ждет этого, но чуда не происходит. Лидеру такой большой и мощной команды, как команда Бетта, не пристало бегать за какими-то психующими парнями, которые ему, в общем-то, совершенно никто. Когда Ухен убеждается, что уже довольно долгое время никто его не преследует, он наконец останавливается посреди коридора и шумно вздыхает, взъерошивая волосы. Чего он, собственно, ждет? Чего добивается? И – главный вопрос – когда он сможет вернуться в свою команду? Ответов он не знает, но ужасно хочет получить. Штаб команды Бетта, 12:15 Столовая Джело задумчиво откусывает кусок бутерброда, неосознанно пялясь в спину сидящего через несколько столов от него Енгука. Вообще помощник лидера обычно предпочитал обедать в собственной комнате и попозже, но в последние дни он упрямо посещал общую столовую, садился с группой старших профи-бойцов и что-то с ними обсуждал, периодически разражаясь громким смехом. Джело с тем же упрямством каждый раз смотрел на его спину и мысленно совершал над ним всевозможные кары, прекрасно зная, что в реальности скорее бы совершил их над собой, чем над ним. Но ведь можно иногда помечтать, верно? Джело был все еще обижен на Енгука. Равно как и Енгук на Джело. И если сначала остальные члены команды боялись их трогать, опасаясь нарваться на агрессию, то теперь втихую над ними посмеивались; ни для кого не было секретом, как эти парни друг другом дорожат, равно и какие они оба упертые. Никто не желал мириться первым. Джело считал себя пострадавшей стороной. Енгук – себя. И как тут можно прийти к взаимопониманию и компромиссу?! За столик к самому младшему профи-бойцу подсаживается, как ни странно, Дон Енбе. Джело не сразу замечает, что сидит уже не в гордом одиночестве, а когда замечает, первое время непонимающе хмурится, пытаясь понять, что парень рядом с ним тут вообще забыл. Из всех старших бойцов Джело больше всего поддерживал отношения с Енгуком (а благодаря Енгуку еще и с лидером) и с еще несколькими парнями, но с Енбе и его напарником разговаривал крайне редко, потому что как-то не находилось общих тем. - Что-то Гук в последнее время зачастил сюда приходить, не находишь? – пользуясь тем, что синеволосый парень находится в замешательстве, подмечает Енбе и делает глоток из своей кружки с чаем. – Я раньше не замечал за ним такой любви к обществу. - Выпендривается просто, - бурчит Джело и возвращается к своему недоеденному бутерброду. - Ты нервничаешь в его присутствии, - весело заявляет старший боец и краем глаза смотрит, как младшего буквально перетряхивает от возмущения. - Неправда! Просто он меня раздражает. - И поэтому ты все время на него смотришь. Разумеется, на людей, которые тебя раздражают, просто необходимо постоянно смотреть. Джело издает негромкий утробный рык в качестве возражения, но про себя признает свое поражение. Хотя Енбе он об этом, разумеется, говорить не собирается. - Он баран, - сквозь зубы цедит парень и кидает на спину Енгука недовольный прожигающий взгляд. – Беспросветный баран. - Кстати, вы похожи, никогда не замечал? – Видя, что Джело начинает буквально задыхаться от таких заявлений, не находя, что противопоставить, Енбе пожимает плечами и берет в руки палочки. – Странно, что не замечал, весь штаб давно заметил. - Бесит он меня. Бесит и всегда бесил, - с гордым видом заявляет младший и резко подрывается с места, оставляя половину бутерброда на тарелке. – Приятного аппетита, а я, пожалуй, пойду. Енбе провожает его заинтересованным взглядом и довольно усмехается, краем глаза подмечая изменения в поведении Банг Енгука: он, заметив, что «объект», для которого и устраивались каждодневные представления, исчез из поля зрения, тут же прекращает натянуто смеяться и, что-то коротко бросив парням, с которыми сидит за столом, поднимается, и идет через всю столовую к выходу. Когда он приближается к столику, где сидит Енбе, то останавливается и чуть склоняет голову набок, пытаясь мысленно просчитать причину такой хитрой ухмылки. - Ты что-то знаешь, - наконец говорит Енгук, и это даже не вопрос, это констатация факта. Енбе с невинным видом пожимает плечами и берет в руки кружку с чаем. – И это что-то касается мелкого. Старший демонстративно медленно отпивает из кружки и ставит ее на место; помощник лидера вздыхает и садится напротив него, ставя локти на стол и сцепляя пальцы между собой. - Ты бы поговорил с ним, - наконец нарушает молчание Енбе и смотрит на сидящего напротив себя человека максимально пристально и проницательно; это работает, потому что Банга буквально передергивает от такого внимания. – Он еще ребенок, он не умеет делать первые шаги. - Какой он ребенок, на нем только пахать и пахать, - хмуро бормочет Енгук, но эти попытки возразить он делает скорее для виду; маловероятно, что он на самом деле так думает. – Он сказал, что ненавидит меня, разве я могу к нему после такого подойти? – В его голосе ясно прослушиваются нотки отчаяния, что забавляет Енбе еще больше. - Дети говорят много глупостей, если не получают желаемое. Ты когда-нибудь над этим думал? – парень выразительно приподнимает брови, и этим жестом он, очевидно, хочет воззвать у Енгука к совести. Что ему с блеском удается, потому что помощник лидера, вздохнув, что-то говорит про то, что подумает над этим, и все же решает уйти. Енбе аккуратно складывает палочки возле своей тарелки и вылавливает в толпе бойцов макушку своего напарника; Дэсон замечает его приветственный взмах рукой и, развернувшись, идет к столику с подносом наперевес. Уже издалека ему бросаются в глаза слишком хитрые огоньки в глазах парня. - Ты все-таки поговорил с ними? – спрашивает Дэсон, как только ставит свой поднос напротив тарелки напарника, и по ответной ухмылке понимает, что вопрос, по сути, риторический. - Кто-то же должен был доказать этим двум, что им друг без друга хреново. Дэсон демонстративно закатывает глаза и берет в руки палочки. Штаб команды Бетта, 16:00 Кабинет лидера Сонгю нервно постукивает кончиками пальцев по деревянной поверхности стола, то и дело бросая взгляды на настенные часы. Он опаздывает. Он опаздывает на целых десять минут, хотя тут идти от силы минуту! Вообще парню кажется странным, что в кои-то веки ждет именно он, а не его. И еще более странным ему кажется, что он ждет человека, который обычно ходит за ним хвостиком. Сонгю не понимает, что произошло сегодня днем с Ухеном и почему он внезапно вспылил; вообще изначально он хотел его игнорировать в отместку, но потом признал, что плохое настроение порой находит на всех, иногда без видимой на то причины. Ухен все время терпеливо сносил все его крики и отсылания подальше, прекрасно понимал, когда его лучше не трогать, и не мешался; в целом претензий к его поведению у Сонгю не было до сегодняшнего дня, когда младший внезапно проявил свою дикую сторону и позволил себе проигнорировать обращение к нему самого лидера команды. Сонгю вздыхает и понимает, что если Ухен придет сейчас и просто улыбнется ему, а потом начнет, как обычно, нести какую-нибудь ерунду про то, что он, к примеру, узнал за сегодняшний день, он с чистой совестью его простит. Лидер не знает, почему этому парню удается так легко заработать его прощение, в то время как некоторым людям приходится годами на него работать, чтобы он хотя бы просто удостоил их взглядом. Едкий голосок сознания коварно хихикает в голове: «Потому что он постоянно рядом с тобой. Он поддерживает тебя, пытается помочь, если может, поднимает тебе настроение, когда ты в мрачном расположении духа. Признайся, ты понемногу начинаешь его ценить и просто не можешь ему сопротивляться». Сонгю проводит рукой по лицу, осознавая свое поражение. Он уже проигрывает Нам Ухену, хотя сам Нам Ухен об этом даже не подозревает. Может, дело просто в его природном обаянии, или же в том, что у него довольно легкий характер, или же… или же дело просто в том, что он - это он, и этого уже достаточно. Ведь Сонгю сейчас назначил ему встречу не для того, что хочет лишний раз попасть под его влияние; ему хочется узнать, в чем причина сегодняшней вспышки и – чего греха таить – просто поговорить. Потому что в присутствии Ухена он поразительным образом успокаивается, а спокойствие и душевное равновесие – это сейчас то, в чем он нуждается больше всего. Ухен появляется спустя несколько минут; он спокойно открывает дверь, пару секунд мнется на пороге и, видимо, что-то для себя решив, все же нацепляет на лицо такую привычную ему улыбку. - Звал, хен? – интересуется он и уже хочет усесться на стул, как замечает, что Сонгю поднимается на ноги. При этом на его лице мелькает смутная тень облегченной улыбки. - Звал, - и хотя голос его обыденно-спокойный, внутри у Сонгю все дрожит. Он видит перед собой Ухена, видит его улыбку, и даже ругать его за опоздание не хочется. Что он за человек такой безвольный? - Я хотел… показать тебе кое-что. Не против, если мы пройдемся? – Сонгю огибает свой стол и, останавливаясь рядом с младшим, вопросительно на него смотрит; Ухен согласно кивает, и в его глазах явно просвечивает разгорающийся интерес. - Тогда пошли. Они выходят из лидерского кабинета и направляются к лифту; Ухен уже не затаивает дыхание, как в первый раз, когда увидел схему работы лифта – он спокойно наблюдает за тем, как Сонгю прикладывает свое кольцо к небольшой панели, подтверждая операцию вызова. Слышится тихий шорох, и двери лифта с негромким секундным звоном раскрываются. Лидер заходит первым, а за ним, чуть помедлив, заходит и Ухен. Он с любопытством смотрит, как Сонгю набирает какой-то код на панели с цифрами; судя по всему, они собираются отправиться туда, куда доступ могут получить лишь некоторые члены команды. Эта мысль Ухена немало заинтриговывает и буквально греет душу. Сонгю приводит его на крышу здания штаба; Ухен восторженно охает, когда подходит к перилам, которыми ограждена крыша по периметру на манер балкона, и хочет было чуть наклониться вниз, чтобы оценить высоту здания, но старший ловко ловит его за шкирку и оттягивает назад. - Мы находимся выше, чем ты думаешь, если у тебя закружится голова, я не успею тебя поймать. Ухен обиженно поджимает губы, но уже через секунду забывает про свою мнимую обиду и обращает внимание на небольшой тент, стоящий на противоположном краю крыши. Сонгю замечает его интерес и кивает, разрешая подойти поближе и рассмотреть. - Это мое любимое место во всем штабе, только здесь я могу чувствовать себя спокойно и расслабиться, - честно признается он Ухену, когда они приближаются к тенту; младший внимательно рассматривает гамак, натянутый на два специальных прочных железных столба, пару шезлонгов и небольшой пластмассовый столик между ними. Поворачивается к лидеру команды и вопросительно изгибает бровь: - Ты здесь отдыхаешь по типу курорта? Сонгю усмехается его предположению и, заправляя руки в карманы, пару раз кивает. - Да, наверно, вроде того. - Здесь хорошо, - сообщает Ухен, оккупируя один из шезлонгов, и с блаженной улыбкой вытягивается, устраиваясь поудобнее. Старший лишь хмыкает в ответ и занимает второй шезлонг. – И часто ты сюда приходишь? - С каждым годом все реже и реже, я не могу надолго удаляться из штаба, - Сонгю вздыхает, переплетая пальцы между собой, и смотрит куда-то вперед, далеко за пределы крыши. Как решает Ухен – куда-то в голубое небо. – Про это место не знает никто, кроме меня и теперь тебя, потому что только я знаю код, с помощью которого можно сюда попасть. Ухен фыркает и приподнимает брови: он догадывался, что что-то здесь не так, еще когда старший набирал странный код в лифте. - Зона, свободная от лидерских обязанностей? - Есть такое. Они замолкают, размышляя каждый о своем. О чем думает Сонгю, Ухен не знает, но он знает, что сидеть на одном месте ему быстро надоедает; парень вскакивает на ноги и идет к перилам, пользуясь тем, что лидер, желая отдохнуть, закрыл глаза и не смотрит на него. Крепко обхватывает прохладный металл пальцами и все же решает посмотреть вниз – интересно же… А они действительно находятся выше, чем он думал. Ухен сглатывает и хочет перегнуться назад, но внезапно колени подкашиваются, и он краем сознания понимает, что начинает терять равновесие. Влажные от пота пальцы скользят по перилам и выпускают их; Ухен коротко вскрикивает, не находя, за что зацепиться и остановить падение. Он не слышит поспешного топота за своей спиной и не видит фигуры человека. Не видит его испуганного побелевшего лица. Не слышит, как с его губ срывается его, Ухена, имя. Эта крыша кажется ему какой-то проклятой, потому что у нее своя особая аура, которая сбивает его с толку и лишает ориентации в пространстве. Ухен широко распахивает глаза, догадываясь, что через каких-то жалких пару секунд лишится последней опоры, которую он имел – само здание. Его с силой дергают обратно за капюшон и сразу же крепко обхватывают руками, оттаскивая подальше от перил. Ухен спотыкается, закрывает глаза и просто позволяет собой управлять, потому что ему очень страшно. Он никогда не боялся высоты, но здесь… здесь с ним происходит что-то странное, потому что он действительно испугался. Испугался, что его не успеют поймать. - Дурак, - сбивчиво шепчет ему на ухо Сонгю, когда убеждается, что они отошли от края крыши на добрых несколько метров. – Я предупреждал тебя! – Лидер команды Бетта все еще не решается отпустить младшего, потому что совершенно не знает, чего ожидать. – Ты представляешь, что бы было, если бы я не успел?! Ухен чувствует, что у него дрожат руки; он пустым взглядом смотрит туда, на перила, где всего несколько секунд назад стоял он сам. Сонгю шумно выдыхает и наконец замечает, что все еще крепко прижимает Ухена к себе. Он расслабляет руки, но не отпускает окончательно; вместо этого он хватает младшего за плечи и разворачивает лицом к себе. - Почему ты меня не послушал?! – он впервые кричит непосредственно на самого Ухена, и позднее наверняка будет об этом сожалеть, но сейчас ему все равно. Его охватил животный страх, когда он увидел, что Нам слишком низко перегнулся через чертовы перила. – Ты мог упасть, ты реально мог упасть! Ухен смотрит на него невидящим взглядом и лишь задумчиво покусывает губы; Сонгю решает, что он попросту еще не отошел от шока, и лишь крепче сжимает его плечи. - Больше никогда так не делай, слышишь? – он медленно успокаивается; по крайней мере, кричать ему уже не хочется. Возможно, потому, что парень перед ним слишком бледный и напуганный, хотя Сонгю подозревает, что сам выглядит не лучше. – Никогда, - последнее слово он буквально шепчет и поджимает губы, с надеждой глядя на младшего. Если задуматься, столько эмоций разом из-за одного человека он еще не испытывал никогда. Ухен молчит, и Сонгю не знает, не может он или просто не хочет говорить; парень вздыхает и, развернув его, мягко подталкивает в спину в сторону лифта. - Думаю, на сегодня нам хватит расслабления. Ухен спокойно идет впереди лидера на несколько шагов, но внезапно останавливается на середине пути; Сонгю уже хочет спросить, не случилось ли чего, как младший внезапно поворачивается и, закусывая губы, тихо говорит: - Спасибо… Лидер качает головой и кивает в сторону лифта. Ухен дергается, несколько раз хлопает глазами и, видимо, все же определившись, делает шаг вперед. Вот только отнюдь не в сторону лифта. Он цепляется пальцами за темную рубашку старшего и, устраивая руки на его талии, упирается лбом в плечо. Сонгю шокированно сглатывает и от неожиданности теряется; он совершенно не знает, что ему делать, в то время как Ухену, судя по всему, наплевать. Он лишь крепче прижимает старшего к себе и тяжело дышит. Только сейчас Сонгю замечает, что он дрожит. Парень неловко похлопывает его по спине; ему хочется что-то сказать, но слова застревают на полпути к горлу, и он просто молчит. Он ждет. В какой-то момент Ухен с явной неохотой все же расцепляет руки и отходит от него на пару шагов; как-то отстраненно смотрит и, ничего не говоря, резко разворачивается. Как только они выходят из лифта, расходятся в разные стороны.