Until the end

Штаб команды Альфа, 03:00 Кабинет лидера Дону сидит за столом и бездумно пялится в пустоту, покусывая пухлые губы; странно, что его не раздражает тот факт, что кто-то - а именно Ким Сонгю - нарезает по его кабинету круги, даже не думая останавливаться. Сначала было решивший эти круги посчитать, Ховон довольно скоро бросает это бесполезное занятие, потому что сбивается; судя по недовольному пыхтению рядом, аналогично сбивается и Енгук, и помощники лидеров, синхронно плюнув на это дело, находят себе дела поинтереснее - а именно рассматривать друг друга, раз уж сидят рядом на диване. Впервые за всю историю существования команд в одной комнате находятся сразу два лидера со своими помощниками, и они не пытаются друг друга убить; впервые все они нервничают по одной и той же причине, отставляя недомолвки и взаимную ненависть на второй план. Дону уже понял, что Ухен не просто пропадал черт знает где все это время; он явно был в команде Бетта и, судя по тому, что смертельная бледность не сходит с лица Сонгю вот уже несколько часов, с тех пор, как младший принял его удар на себя, попросту загородив собой, Нам умудрился каким-то божьим чудом привязать лидера Бетт к себе. Возможно, даже не просто привязать, а и что похуже... из того разряда, что Дону считает попросту неприемлемым. Лидер команды Альфа вздыхает и смотрит на часы; терпения едва хватает, чтобы сидеть на месте и старательно изображать из себя олицетворение вселенского спокойствия. Дверь в кабинет внезапно открывается, и на пороге возникает Чон Дэхен с перебинтованным левым предплечьем; некогда белоснежный бинт пропитался кровью, и Дону бросает на своего бойца укоризненный взгляд. - Почему ты до сих пор не дошел до больничного отсека? - тут же интересуется он, переплетая между собой пальцы; Дэхен закатывает глаза и отмахивается. Лидер уже хочет наказать бойца за наглость, но натыкается на внимательный взгляд Ховона; помощник едва заметно качает головой, и Дону, глубоко вздохнув, успокаивается. Дэхен, поклонившись своему лидеру в знак уважения, поворачивается, как ни странно, к Сонгю; смотрит на него пару секунд, убеждается, что захватил чужое внимание, и не без легкой пренебрежительности в голосе сообщает: - Там с вашего штаба пришли какие-то... гражданские. Куда направить? Сонгю вопросительно вскидывает брови и ждет продолжения, но боец упорно молчит. По выражению лица видно, как ему претит работа связного, но все остальные заняты либо скорым захоронением убитых, либо обретаются в больничном отсеке, помогая раненым. Вот уже несколько часов над штабом команды Альфа царит весьма шаткое, но все же перемирие. Гражданскими называли всех, кто не являлся бойцом по назначению; Сонгю задумывается, прикидывая, кто мог бы покинуть их базу и прийти сюда, а главное, зачем? На базе точно оставался секретарь, повара и уборщики... а еще Сынхен. Но зачем бы им приходить без приказа своего лидера? - Отведи их куда-нибудь... по профессиям, - командует вместо Кима Дону и взмахом руки отсылает Дэхена прочь; Чон коротко кивает и, резко развернувшись, выходит из кабинета. Сонгю даже не успевает возмутиться, что его бойцами распоряжается кто-то другой. Хотя он, наверно, отдал бы точно такой же приказ. Все занятия снова сводятся к тому, чтобы бестолково ходить ко кабинету, измеряя пол широкими шагами, и нервничать. Бояться. Молиться? Штаб команды Альфа, 03:30 Главный холл первого этажа; холл напротив входа в штаб Вокруг Сынхена очень много народа. Очень. Парни разных возрастов толпятся, передают друг другу бинты и антисептики, наскоро заматывают раны и бегут обратно на недавнее поле боя, чтобы помогать тяжело раненым или переносить убитых; в эту ночь жизнь в штабе кипит, как никогда прежде, и всем уже, по сути, наплевать, кто из какой команды. Кто-то тихо переговаривается между собой, радостный, что умудрился выжить; кто-то с мрачным выражением лица просто хранит молчание, не досчитавшись своих товарищей. Сынхен пробирается сквозь толпу людей, то и дело чертыхаясь, потому что получает локтями в бока - некоторые бойцы, видимо, очень нетерпеливые. Благодаря Химчану, который каким-то магическим образом умудряется быть в курсе всех последних событий чуть ли не сразу же после того, как эти события произошли, Сынхен выяснил, что произошло нечто очень странное - а именно... пауза. Пауза прямо посреди сражения. Со сбитых объяснений того же Химчана программист понял, что оба лидера отдали приказы немедленно прекратить действия, после чего в штабе команды Альфа была организована помощь для раненых. - Дурдом, - недовольно бормочет Сынхен, когда наконец-то пробирается в более-менее безлюдный коридор; он деловито отряхивается и, приглядев неподалеку свободную лавочку, непонятно для чего поставленную, все же решается присесть и привести мысли в порядок. Зачем он сюда пришел? Он и сам плохо понимает, однако оставаться при своем штабе было бессмысленно, его работа там все равно никому уже не нужна. За ним увязались еще парочка любопытных «гражданских», парень из оружейного отдела и секретарь информационного центра; Сынхен приказал им самостоятельно лавировать в толпе бойцов, а сам поспешно ретировался, потому что нести ответственность на территории врага не только за свою голову, но еще в придачу и еще за две чужих - сомнительное удовольствие. Парень вздыхает и проводит рукой по темным волосам; а ведь где-то здесь, совсем рядом, должен находиться Джиди... Интересно, как он выглядит? Какой у него голос? Сынхену очень хочется с ним познакомиться лично, и он слегка краснеет, понимая, что подобные желания совершенно не в его привычках. Через какое-то время к нему подходит незнакомый парень с перебинтованной рукой: он, оглядев хакера с головы до ног, хмурится и деловым тоном интересуется, что он забыл в военном штабе. Сынхен с присущей ему вежливостью и тактичностью благополучно посылает парня ко всем чертям, но, правда, сообщает, что он прибыл от команды Бетта и вообще, что он требует увидеться с его лидером. Лицо незнакомого парня вытягивается, и он, как-то коротко и сдавленно хмыкнув, удаляется. Сынхен закатывает глаза; ему никогда не нравились идиоты. Ну, сидит себе человек на лавочке, не трогает никого, не убивает, не насилует, что ж обязательно привязаться-то надо? Вокруг и так полно подозрительных личностей, требующих контроля, но прицепились почему-то именно к нему. Может, он выглядит как-то не так, не внушает доверия? - Ащт, - недовольно цокает парень и качает головой. Сейчас надо немного отдохнуть, ведь шел он сюда, дай боже, пешком, и немало устал. Для удобства он вытягивает вперед ноги и, удовлетворенно вздыхая, расслабляется; неизвестно, сколько ему придется ждать, прежде чем тут появится кто-то из знакомых и все-таки нормально и доступно объяснит ему, что происходит. Из-за ближайшего угла доносятся незнакомые голоса; судя по всему, говорят два парня, и один явно отчитывает второго. Сынхен лениво поворачивает голову и морщится: громогласное отчитывание сменяется какой-то совсем уж откровенной нецензурщиной, и хакеру команды Бетта кажется, что, наверно, матерящийся человек не отличается особой культурой воспитания. - Сынри, да чтоб еще раз, слышишь? Еще раз! Я тебе доверился? Я попросил о такой мелочи, почистить чертовы записи, неужели сложно было сделать! - первым из-за угла в коридор выворачивает темноволосый паренек довольно худощавого телосложения; Сынхен как-то отстраненно подмечает, что есть в нем что-то такое неуловимое... женственное, однако выделить что-то конкретное не может. В целом он выглядит каким-то взъерошенным и явно разозленным: даже лицо покраснело от долгих криков. Он не смотрит на собеседника, а целеустремленно идет вперед, вещая на весь коридор, однако Сынхен не сомневается, что тот, кого он отчитывает, явно испытывает немалые уколы совести. К слову, второй парень на фоне первого выглядит куда более внушительно; единственное, что не вяжется с образом «крутого парня» - виновато опущенный в пол взгляд и покрасневшие щеки. Сынхен удивленно приподнимает брови: младший отчитывает старшего? Нонсенс, однако. Почему-то он думает, что первый парень непременно младше второго. - Ласты с дороги убрал, - между тем раздраженно бросает ему первый, когда равняется с лавочкой и обнаруживает, что путь преграждают Сынхеновы ноги. Программист Бетт пренебрежительно фыркает и демонстративно зевает, даже не думая что-то менять. Парень-истеричка, как он мысленно называет «младшего», взвивается и, рыкнув что-то нечленораздельное, буквально перепрыгивает через его кроссовки. Идущий за ним «старший» как-то странно косится на Сынхена и, извинившись за своего (Сынхену кажется, или он назвал истеричку «хеном»?) друга, поспешно семенит за этим самым другом. Программист команды Бетта неодобрительно качает головой и фыркает. Какие нынче люди нервные пошли... Он уже готовится вздохнуть с облегчением, потому что скандальная парочка незнакомцев благополучно достигает конца коридора и готовится свернуть, как рядом с ними возникает смутно знакомая Сынхену фигура; тот самый парень, который прицепился к нему энное время назад с вопросом, что он тут забыл. Чхве хочет уже на все плюнуть и пойти искать другой коридор для отдыха и выжидания, однако дальнейший возглас заставляет его напрячься и, замерев, тщательно прислушаться: - ТОП?! - ТОП?! - истерично вскрикивает Джиен и едва сдерживается, чтобы тут же не броситься на его поиски. - Он у нас в штабе?! - Ага, - индифферентно отвечает Дэхен и с явной радостью в голосе (что наконец-то избавился от частичной ответственности) сообщает: - И он будет приставлен к тебе, лидер отдал приказ гражданских распихать по профессиям. Джиен контролирует себя из последних сил, хотя внутри все начинает прыгать и скакать от радости. Неужели он все-таки познакомится с человеком, к которому, чего уж греха таить, умудрился довольно сильно привязаться? Из-за которого ссорился с обычно обожающим его Сынри, который буквально спас всю их команду одним лишь сообщением. Топ, которого Джиен так хочет увидеть - где-то здесь, совсем рядом?! Стоящий рядом Сынри обиженно дуется: он явно не разделяет энтузиазма начальника. Однако Квон настолько ударяется в мечты и представления первой и, несомненно, не последней встречи, что совершенно этого не замечает. Дэхен зевает и, заглянув Джиену за плечо, ойкает; его лицо светлеет, а затем губы расползаются в какой-то чересчур коварной ухмылке. Он, ни слова не говоря, кладет здоровую руку ведущему программисту на плечо и разворачивает его ровно на сто восемьдесят градусов. - Вон он, вперед, - хмыкает боец и довольно вздыхает: с одним разобрался. Джиен непонимающе хлопает ресницами, глядя вперед; в коридоре есть только один человек, это тот хам, который не соизволил подвинуть ноги. И все! Никакого Топа там не наблюдается! - Где? - тупо спрашивает парень, но тут к разговору подключается провинившийся Сынри; он кладет ладонь на свободное плечо начальника и, прочистив горло, осторожно замечает: - Очевидно, на лавочке... Миры Джиена внезапно рушатся, а идеальный образ, который он придумал для своего противника, с треском ломается под давлением реальности. Сынхен непонимающе хмурится, глядя на трех парней в конце коридора. Парень-истеричка почему-то прекратил истерить и сейчас, развернувшись не без помощи своих странных товарищей, самым беспардонным образом пялится на него. Стоящий рядом с ним «старший» какой-то слишком уж мрачный, а третий, которого Сынхен мысленно решает назвать просто «приставучим», подозрительно довольно ухмыляется. Что-то тут не так. - Топ? - недоверчиво спрашивает парень-истеричка и делает несколько неуверенных шагов вперед; Сынхен не сводит с него настороженного взгляда, но на всякий случай продумывает план поспешного отступления - мало ли какие эти Альфа чокнутые. Правда, его план, видимо, с крахом рушится, потому что раскрывают его как-то уж слишком быстро: парень-истеричка внезапно срывается с места и бежит прямо к нему. Сынхен про себя матерится и готовится обороняться, потому что глаза у незнакомца горят жутким светом. - Ты Топ? - вопрошает подбежавший парень и смотрит на него с такой надеждой... Сынхен медленно кивает и несколько раз поспешно моргает; надежда в глазах собеседника стремительно пропадает, и кажется, будто этот человек только что потерял все, что для него было в этой жизни важным. - Мы знакомы? - чисто из приличия спрашивает Сынхен, но ответа не получает; вместо этого парень-истеричка, явно поникший, тяжело вздыхает и... плюхается рядом с ним на лавочку. - Ты не такой, каким я представлял, - честно признается он и откидывает голову назад, упираясь затылком в прохладную стену позади себя; программист команды Бетта хмурится, не понимая, с чего этому парню вообще надо было его «представлять». Возле лавочки незамедлительно материализуется второй незнакомец, тот, которого истеричка отчитывал; он неприязненно смотрит на Сынхена, а затем, вздохнув, коротко кивает. - Я Сынри, младший программист команды Альфа. - Потрясающе, - саркастично отзывается Сынхен и, вопросительно приподнимая брови, все же рискует задать главный вопрос: - А я тут при чем? - А ты Топ, - оповещает его Сынри таким тоном, будто бы только что доказал, что Земля - круглая. На что незамедлительно получает взгляд в духе «да что ты говоришь». Хотя... Младший программист команды... Лицо Сынхена медленно светлеет, а рот постепенно принимает форму красивой, ровной буквы «о». Младший программист. «Извините хена, он сегодня не в духе». «Ты Топ?» Так рядом с ним сидит... - Джиди? - севшим голосом вопрошает Сынхен в пустоту и переводит беспомощный взгляд на парня-истеричку; тот дергается и медленно поворачивает голову, сталкиваясь взглядом со взглядом хакера Бетт. - Ага, - грустно подтверждает он и, подумав, протягивает Сынхену ладонь. - Квон Джиен, 28. 28? Серьезно, 28?! Сынхен неверяще хмурится, но по взгляду Джиена видно, что он не врет. Видимо, и правда 28. Молодо он, однако, выглядит. - Чхве Сынхен, 29. - Программист команды Бетта протягивает свою ладонь в ответ и без особого энтузиазма пожимает чужую руку, к слову, по размерам куда меньше, чем его. Значит, вот кто скрывался все это время за коротким ником GD? Нет, Сынхен, конечно, знал, что противник его младше и ниже ростом, но... но этот выглядит как-то уж слишком странно. Впрочем, он довольно милый, для истерички. Чхве старательно маскирует заинтересованные взгляды, которыми он то и дело одаряет сидящего рядом парня, под нарочито спокойные; его еще немного напрягает тот факт, что над ними возвышается недовольно пыхтящий Сынри, который переводит подозрительный взгляд с одного старшего программиста на другого. - Ладно, думаю, вам есть, о чем поговорить, - наконец изрекает он и, фыркнув, гордо удаляется; Сынхену кажется, что его плечи немного дрожат, будто он хочет вот-вот повернуться и насильно потащить своего начальника за собой. Однако Сынри благополучно исчезает за поворотом, а вот Джиен все так же сидит рядом с ним на лавочке, бездумно глядя в потолок. - Ну... - неловко тянет Сынхен и, укладывая руки на колени, выпрямляется, - значит, ты Джиен? Квон коротко кивает и тоже выпрямляется, неосознанно. Повисает неловкая пауза, которая тяжелым грузом давит на плечи, но как ее нарушить, не знает ни один. И почему-то Чхве кажется, что проявлять активность придется именно ему... - Почему ты рассказал? - внезапно спрашивает Джиен и переводит взгляд на собеседника; за недолгое время их полноценного «знакомства» он уже успел к нему немного привыкнуть и даже может сказать, что этот образ - новый, реальный - нравится ему, пожалуй, чуточку больше, чем тот, который он сам придумывал для себя. Сынхен пожимает плечами и усмехается; на возмущенное «Что я такого сказал?» он качает головой и устремляет взгляд куда-то вперед, в стену. Он почему-то не может смотреть младшему в глаза. - Наверно, не хотел терять противника, которого так весело побеждать? - хмыкает он, за что тут же получает легкий тычок в бок. - Эй! - Он оборачивается и хочет уже напомнить кому-то про границы наглости, но замирает. Джиен улыбается. Он широко улыбается, обнажая ряд белоснежных ровных зубов, и от одной этой улыбки все вокруг как будто светлеет; Сынхен фыркает, но чувствует, что ему самому невольно хочется улыбаться. Он закашливается и прикрывает рот рукой, но следующая фраза собеседника заставляет его чуть ли не задохнуться от притворного возмущения: - Все время нашего знакомства мечтал так сделать, - ухмыляется Джиен и взъерошивает свои темные волосы; Сынхен уже хочет ответить что-нибудь колкое, но внезапно его взгляд зацепляется за информационное кольцо Квона. - Крутой дизайн! - с пониманием прицокивает он и, не удержавшись, перехватывает чужое запястье; внимательно рассматривает кольцо, вертит руку младшего, чтобы разглядеть получше, и с недоверием в голосе интересуется: - Сам разрабатывал? - А то! - по тону чувствуется, что гордость Джиена немало задета. Он вызывающе хмыкает и высвобождает запястье, с удовлетворением замечая слегка расстроенный взгляд хакера Бетт, когда у него забрали объект для изучения. Парень поднимается с лавочки и, с наслаждением потянувшись, переступает с ноги на ногу. Бросает на Чхве вопросительный взгляд. - Что? - просто спрашивает Сынхен, на что Джиен закатывает глаза и, подцепив его за локоть, заставляет подняться на ноги. - Куда? - Второй вопрос благополучно игнорируется, равно как и первый, программист Альф просто тащит его куда-то за собой, перехватив за руку для удобства. Тащит с таким целеустремленным видом, что спорить с ним кажется опасным для жизни. Сынхен не спорит; он покорно идет за парнем, про себя удивляясь, как гармонично Джиенова ладонь вписывается под его собственную. Квон что-то тараторит про новый антивирус, разработанный на днях компанией Trend Micro, и про его собственные дополнения, которые бы он в этот антивирус вписал; понемногу Сынхен все же начинает узнавать в этом человеке того Джиди, разговаривать с которым он привык, и успокаивается. Возможно, предательство своей команды того и стоило? Штаб команды Альфа, 07:00 Больничный отсек Ухен с трудом открывает глаза и осматривается: знакомый светлый потолок. Парень пытается пошевелиться и приподнимает вверх руку, пытаясь привлечь к себе внимание, но спину пронзает адская боль, и Нам, обессиленно простонав, роняет руку обратно на кровать; да уж, Дону постарался на славу. Странно, что он вообще живой. Его стон привлекает к себе внимание, и рядом с кроватью вырисовывается знакомый силуэт; Ухен щурится, пытаясь понять, кто перед ним, а когда до него доходит, облегченно выдыхает. - Сколько времени? - спрашивает он у стоящего рядом с кроватью Джело; у младшего все лицо в царапинах и разбита губа, из чего можно сделать вывод, что ночью он отдал предпочтение рукопашному бою. - Семь утра, - Джело зевает, старательно маскируя облегчение от того факта, что Ухен очнулся. И хотя медчасть обеих команд заверяла, что парень обязательно выживет, в это не верилось вплоть до того момента, как Нам открыл глаза. Уж слишком бледным было его лицо, по цвету оно практически сливалось с белоснежной наволочкой. - Семь... - эхом отзывается Ухен и, поморщившись, все же делает попытку приподняться; Джело раздраженно шипит, но все же осторожно, стараясь не причинять боли, обхватывает старшего за плечи и помогает принять сидячее положение. - Кто? - Ухен закашливается; голос какой-то севший и охрипший, и он с трудом узнает в нем свой собственный. Ему не хочется думать, что сейчас торжествует лишь одна команда, а вторая либо в плену, либо убита; но все же необходимо знать, кто сейчас победитель... - Никто. - Джело снова зевает и делает вид, что не замечает, как после его слов выразительно округлились глаза собеседника. - Хен, ты просто нечто, ты это знал? - А? - Ухен не понимает, что младший имеет в виду; но еще больше он не понимает, как могло так получиться, что победителя нет. Ведь это финальная битва... Неужели решили продолжить войну? Джело усмехается и, потянувшись, несколько раз тихонько постукивает кончиком указательного пальца по лбу у старшего. - Вид тебя, истекающего кровью, заставил лидеров приостановить бой. И пока ты тут валялся в отключке, почти всех погибших уже похоронили, а раненых - перевязали. И сейчас, видимо, будет разбирательство, потому что ты своим вопросом о цели войны ввел многих в замешательство. - Парень убирает руку от лица Ухена и задумчиво вздыхает, переводя взгляд куда-то вверх. - Никто не хочет больше убивать. Нам хмурится, пытаясь понять, что Джело имеет в виду: не хочет убивать? То есть... действительно не хочет? - Мне нужно поговорить с лидером, - превозмогая боль в спине, Ухен спускает ноги на пол и закусывает губы; пол холодный, и спускаться на него совсем не хочется, но дело не терпит отлагательств. Семь утра... Сколько же он провалялся в отключке? Джело не спорит и даже не уточняет, с каким именно лидером Наму нужно поговорить; он понимает состояние старшего, а потому лишь протягивает ему руку, помогая подняться и встать ровно на ноги. По лицу Ухена видно, что передвигаться самостоятельно ему пока затруднительно, да и в принципе передвигаться не рекомендуется - но выбора нет; максимум, что может сделать от себя Джело - помочь ему дойти до лидерского кабинета. Пора расставить все точки над «и». Штаб команды Альфа, 07:20 Кабинет лидера Дону вздрагивает, когда слышит, что дверь с наружной стороны кто-то явно пинает ногой. В схожем замешательстве, кажется, находятся и Сонгю с Ховоном, потому что они лишь хмурятся, но не предпринимают попыток встать и открыть дверь; самым быстрым на реакцию оказывается Банг Енгук - помощник лидера команды Бетта резво подрывается с дивана и бросается к двери, предчувствуя, что тот, кто за ней стоит, явно внесет хоть какую-то ясность в сложившуюся ситуацию. Джело спихивает бледного и изрядно нанервничавшегося Ухена прямо в руки своему экс-куратору и, коротко кивнув, исчезает из поля зрения; Енгук еще пару секунд недоуменно хлопает глазами, а затем все же перехватывает Ухена за руку и помогает зайти в кабинет окончательно. Сонгю и Дону синхронно дергаются по направлении к ним, когда видят, кто пришел, но останавливают свои порывы и лишь холодно-вопросительно смотрят на Нама. Ухен устало опускается на диван и некоторое время молчит, пытаясь отдышаться; так как Джело не обладал кольцом команды Альфа, им не удалось воспользоваться лифтом, и пришлось идти до лидерского кабинета пешком, что здорово отнимало силы. Когда он глубоко вздыхает в последний раз и поднимает голову, то замечает, что на него направлены внимательные взгляды всех присутствующих. Обеспокоенные - от Дону и Ховона, подозрительный - от Енгука и делано равнодушный - от Сонгю. - Ухен-а... - начинает лидер команды Альфа, но Ухен поднимает вверх ладонь, буквально приказывая ему замолчать; Чан осекается и переводит неуверенный взгляд на своего помощника, который едва заметно ему улыбается одними кончиками губ, пытаясь успокоить. Ухен открывает рот, чтобы задать первый вопрос, но тут дверь в кабинет распахивается даже без стука. На пороге возникает множество фигур; практически все так или иначе перевязанные, самые лучшие профи-бойцы обеих команд решительно проходят в кабинет и рассаживаются кто где. Никто не решается возразить - в конце концов, правду должны знать все? Места в кабинете явно не хватает, и потому дверь так и остается открытой - в коридоре бойцы садятся прямо на пол, потому что хотят услышать весь разговор от начала и до конца. Рядом с диваном, с той стороны, где сидит Ухен, прямо на пол приземляется Чон Дэхен и, мрачно усмехнувшись, салютует бывшему ученику ладонью от виска; Нам машинально кивает и снова переводит взгляд на сидящего за столом Дону. - В чем причина? - тихо спрашивает он, и тут же все шепотки между вошедшими бойцами стихают; повисает напряженная тишина, нарушаемая лишь неровным дыханием десятков человек. Дону переводит взгляд на Сонгю; лидер команды Бетта неопределенно ведет головой, и Чан, усмехнувшись, все же решается пролить свет на ситуацию. Разумеется, война ведется не из-за власти. Не из-за денег, не из-за уважения и прочей ерунды; причины войны, если смотреть в корень, в человеческих взаимоотношениях... И всего одной ошибке, которая повлекла за собой сотни бессмысленных жертв. Просто когда-то даже не стоило начинать играть в «войну». У Ким Сонгю руки были в невинной крови. Ревность вперемешку с чувством собственничества и чувством гордости сыграли злую шутку, и ослепленный, разуверенный в собственных друзьях и принципах, Сонгю сделал наиглупейшую в своей жизни вещь. Он убил невинного человека. Он побоялся довериться... Тем невинным человеком был их с Дону учитель. Парень, который еще с детства выучил их умению обращаться с оружием, стойкости, выносливости, терпению. Силе. По совместительству он был старшим братом Дону, горячо любимым братом, и именно этот факт стал контрольной точкой. Точкой отсчета, моментом, с которого Чан Дону отвернулся от некогда лучшего друга. Дону не мог понять логики Кима: да, Донхо рискнул и увел у него девушку, которая Сонгю, в общем-то, была и не нужна; скорее из чистых принципов он был с ней, чем из настоящих чувств. Но то, что принадлежит Ким Сонгю, трогать не смеет никто: даже если принадлежит живой человек, а посягнул на него один из лучших хенов на Земле. Сонгю не понимал, зачем он это сделал. Но самое странное - он не раскаивался. В нем что-то сломалось, что-то, что не подлежало восстановлению; он принял как должное и смирился. И его смирение - вторая ошибка, за которую Дону мечтал его убить. Третья и последняя, самая важная - Ким первым объявил войну. Первым предложил расплатиться самым банальным способом - жизнь или смерть. Победитель решает все. И Дону согласился. Старший причинил ему слишком много боли своими ошибками и нежеланием их признавать; они разошлись по лагерям из ближайших друзей, и это было рождение двух будущих сильнейших бойцовских команд всего Сеула. - Почему вы не рассказали своим же бойцам, за что они воюют? - хрипло спрашивает Ухен; Дону молчит и лишь переводит взгляд на второго лидера, который, мрачно усмехнувшись, перехватывает инициативу в рассказе. Какой нормальный человек станет бороться за то, что не принесет ему никакой выгоды и пользы? Они обещали власть. Они обещали денег. Они обещали безбедное существование и счастье, благополучие всех семей и родственников, всех девушек и жен, всех... Они лишь обещали. Они слепили глаза и разум, они убеждали быть на своей стороне. Они заманивали обучением и авторитетом, играли на чувствах молодых парней, еще ничего не понимающих в жизни. Они приучали к войне, выдавая все за игру. И добились своего: к ним толпами шли добровольцы, и никто не желал потом уходить. Люди не жалели, что вмешались; они заражались упорством и мечтой победить команду соперника. Просто игра была слегка жестокой, с человеческими жертвами, но если есть запал и желание, почему бы и нет? Игра превратилась в привычку. Не столько ненависть и некогда жгучее желание расквитаться и наказать, сколько простая цель - довести все до конца - постепенно заняли главную позицию войны. Убить и не вспоминать, ведь так жить куда проще, чем знать, что где-то на земле ходит твой враг. Враг, который желает тебе смерти так же сильно, как и ты сам. Враг, которого нельзя оставлять в живых, потому что иначе настанет момент - и он убьет тебя, не задумываясь. Сонгю мог бы убить Дону, не задумываясь. Дону мог бы убить Сонгю, даже не глядя. Но ни один из них почему-то не смог убить Ухена. - Бессмысленно, - выдыхает Ухен, пристально глядя на лидера команды Бетта, - это же бессмысленно! Убить ради желания облегчить душу? Бояться, что однажды сможешь не проснуться? Вы оба чертовы эгоисты, - парень делает попытку встать, и попытка, к слову, оказывается удачной; Ухен тяжело дышит и чуть сутулится из-за боли, но все же делает несколько шагов вперед, оказываясь прямо рядом с Сонгю. Старший непроизвольно сглатывает и хочет отвести взгляд в сторону, но не может: слишком много глаз сейчас устремлены на них, он не имеет права показывать свою слабость. Он щурится, с вызовом глядя на младшего. - Вы даже не сказали им, за что они умирают, - в душе Ухена медленной, но уверенной волной в масштабах небольшого цунами поднималось искреннее негодование. - Они верили вам, а вы даже не сказали! - В порыве эмоций парень неосознанно шагает еще вперед, прижимаясь к старшему чуть ли не вплотную. - Успокойся, - цедит Сонгю сквозь зубы, но оттолкнуть Ухена от себя не решается; кто знает, вдруг у него опять начнутся боли в разрезанной клинком Дону спине. Ухен резко отворачивается и идет к столу, за которым сидит лидер команды Альфа. - Столько крови, - с легким разочарованием в голосе произносит он, - и за что? Дону усмехается и опускает взгляд вниз, на собственные руки. - Месть, - практически шепчет он, но младший его прекрасно слышит. Люди просто сбиваются с пути, и самое главное - вовремя вернуть их обратно. Именно так успокаивает себя Ухен, когда не видит ни капли раскаяния в глазах обоих лидеров. Он скользит взглядом по лицам профи-бойцов и, что примечательно, не видит удивления; да, кто-то уже тихо перешептывается с товарищами, но никаких ярких эмоций вроде шока или презрения. Спокойствие. Абсолютное спокойствие... - Мы знали, на что шли, - внезапно подает голос стоящий неподалеку от своего лидера Енбе. Ухен резко поворачивается к нему и шипит сквозь зубы: снова боли в спине. - Я уже говорил тебе - мы знали, на что шли, - повторяет снайпер и устало вздыхает, опираясь на плечо своего напарника. - Их отношения, - Енбе кивает в сторону Сонгю и Дону, - не наше дело. У каждого из нас была своя выгода в этой войне: кто-то нашел себе в штабе семью, кто-то - дом, кто-то открыл для себя, что постоянная борьба - именно та жизнь, которой он желает больше всего. Спроси любого - сомневаюсь, что кто-то скажет, что жалеет о своем участии во всем этом. Дэсон после этих слов как-то странно дергается, но молчит. Ухен неверяще оглядывает кабинет, и все, на что он наталкивается, - это короткие и ленивые кивки. Получается, каждый нашел для себя какую-то личную прелесть в войне? Хотя, если подумать... Больше половины из бойцов - сироты, у них попросту нет семей. Многие другие - изгои в собственном окружении, и пришли обучаться в штаб только потому, что больше некуда было идти. Кому-то просто хотелось попробовать что-то новое, а в итоге затянуло так, что и не выпутаешься... Перед глазами внезапно все начинает плыть, и Ухен щурится, пытаясь восстановить ровную картинку; колени подкашиваются, и он начинает терять равновесие, даже не успевая хотя бы вскрикнуть. Он настолько увлекся разбирательством причин и взаимовыгоды, что совершенно забыл про травмированную спину. А вот спина, видимо, про него не забыла. Ухен шипит и уже готовится встретиться с полом, как чувствует, что чьи-то крепкие руки обхватывают его поперек талии и притягивают к телу; парень машинально цепляется за мягкую ткань футболки и утыкается носом в чужое плечо, пахнущее... так знакомо. Руки держат его крепко, не позволяя упасть, а над ухом слышится слегка дрожащий голос: - Уведите его, он еще не восстановился, - Сонгю неохотно отпускает Ухена от себя, позволяя им заняться парочке тут же подскочивших бойцов из команды Альфа, и поворачивается к своему главному сопернику. Сопернику? Противнику? Заклятому врагу? Бывшему другу? Трудно сказать... Одного взгляда достаточно, чтобы Дону все понял; он кивает и отдает приказ всем покинуть помещение. Штаб команды Альфа, 09:00 Компьютерный центр Сынхен с интересом вчитывается в предложенные Джиеном дополнения к антивирусной системе; сам автор этих дополнений неловко елозит на соседнем стуле, выжидая вердикта старшего, и старается на Сынхена не смотреть. Старается изо всех сил, но выходит плохо, и в конце концов Джиен сдается, позволяя своему любопытству одержать верх; он чуть склоняет голову вбок и скользит по лицу сидящего напротив парня изучающим взглядом, пытаясь запомнить как можно больше деталей. Кто знает, когда они еще встретятся, и встретятся ли вообще? Сынхен старательно делает вид, что не замечает такого пристального к себе внимания, и даже умудряется каким-то образом вникать в то, что читает; хотя в какой-то момент строчки начинают плыть перед глазами, смешиваясь в нечто непонятное и вообще бестолковое, хотя бы потому, что парень совершенно не понимает, что только что прочитал. Он вздыхает, терпеливо выжидает еще несколько минут, тщетно пытаясь осознать суть доп-кода, но когда осознает, что попытки бесполезны, решает бросить это занятие. Сынхен откладывает планшет с текстом в сторону и, пользуясь тем, что Джиен от неожиданности не успел отвести взгляд, начинает смотреть на него в ответ. Младший слегка смущается и, кажется, хочет отвернуться, но Сынхен наставильно поднимает вверх указательный палец и качает им: - Не-а. Смотри, - он опускает палец и тыкает им в опешившего Джиена, - на меня. Не туда, - он указывает куда-то в угол и прежде, чем Квон успевает туда посмотреть, добавляет, - а на меня. Раз уж младшему так интересно, почему бы не воспользоваться шансом и не умерить собственное любопытство? Повисает молчание, во время которого Джиен усиленно старается не покраснеть, хотя крепко сжатые кулаки, до побелевших костяшек, выдают его волнение; Сынхен же внешне выглядит абсолютно спокойным, хотя про себя он уже успел не раз забить тревогу, потому что, кажется... Кажется, его соперник ему нравится. Нет, серьезно, он очень Сынхену нравится! Во-первых, с ним действительно интересно поговорить, он цепляет как просто человек. Во-вторых... Есть в нем что-то такое, что заставляет Сынхена нервничать, а учитывая, что нервничать его заставить очень и очень трудно, это уже само по себе заинтриговывает. В-третьих... Сынхен абсолютно уверен, что рядом с Джиди он не соскучится. А для человека, который считает скуку худшим из зол, этот факт, пожалуй, самый важный. Джиен сдается первым и, протянув нечто среднее между «айгу» и «айщт», спрыгивает со своего стула; под удивленным взглядом Сынхена он в пару шагов преодолевает разделяющее их расстояние и останавливается прямо рядом с коленями все еще сидящего Чхве. Наклоняется и на полном серьезе говорит: - Когда я тебя не видел, мне было проще. - Почему? - искренне недоумевает Сынхен. Ему вот, кажется, напротив - проще сейчас, потому что он может рассматривать Джиди в свое удовольствие столько, сколько ему хочется. - Потому что! - с детской обидой в голосе аргументирует Квон и даже несильно ударяет собеседника по плечам; впрочем, его ладони после удара остаются на месте, и даже сквозь ткань рубашки Сынхен чувствует их тепло. - Я мог сказать Сынри, что ты для меня враг, никто, что я желаю тебе смерти... Старший думает, что это совсем не те слова, которые ему хотелось бы слышать. Его лицо мрачнеет, и Джиен, замечая эти изменения, поспешно продолжает: - А сейчас не могу! Потому что это уже точно не так. - Он обреченно вздыхает и выпрямляется; до Сынхена намеки доходят мучительно долго, и пока он успевает сообразить, что, кажется, кто-то только что признал его значимость в собственной судьбе, Джиен успевает вернуться на свой стул и, подтянув колени к груди, грустно на него уставиться. Сынхен думает еще несколько минут, и за это время младший успевает решить, что его отвергли, даже не выслушав самого главного; эта мысль печалит его еще больше, но развиться как следует не успевает - Чхве поднимается со своего стула и уже сам идет к нему. Сынхен сам не знает, что он точно собирается сделать; но он четко знает одно - нужно каким-то образом показать Джиену, что он тоже врагом его не считает. И когда до Квона остается только полметра от силы, парень решается на странно-безумную, но от этого не менее привлекательную авантюру. Он подходит к Джиену и, аккуратно приподняв его лицо за подбородок, наклоняется и целует. Штаб команды Альфа, 09:30 Коридор возле компьютерного центра Сынри отходит от двери родного кабинета и мрачно вздыхает; наверно, все же не стоило ему сюда приходить. Но кто же знал, что благая цель «проследить, не станет ли этот высоченный мамонт причинять хену вред» обернется банальным подсматриванием за целующимися людьми? Самым обидным было то, что Сынри видел все от начала и до конца: как Топ подошел к Джиену, как поцеловал, как глаза Джиена расширились, а руки на автомате обвились вокруг чужой шеи. Дальше помощник ведущего программиста смотреть не стал - больно. Его безответной любви все же суждено так и остаться безответной. Сынри бесцельно бредет по коридору, особо не глядя перед собой; подсмотренная картинка не выходит из головы, и переключиться на что-то другое совершенно не получается. Парень настолько уходит в себя, что совершенно не замечает, как врезается в чью-то широкую спину. Врезается ощутимо и, потеряв равновесие, уже начинает падать, как внезапно кто-то хватает его за руку и дергает вперед, заставляя встать ровно на ноги. - Прошу прощения, - на автомате бормочет Сынри и только сейчас поднимает взгляд: его все так же держит за руку невысокий, но хорошо сложенный незнакомый парень с черным кольцом на левой руке. Бетты. - Ты в порядке? - просто интересуется парень, и от его ясного взгляда на душе у Сынри становится чуточку спокойнее. Он кивает и переводит многозначительный взгляд на их руки; незнакомец наконец-то замечает, что все еще не отпустил его, и поспешно разжимает пальцы. - Прости, - он улыбается, и Сынри подмечает, что у него приятная глазу широкая улыбка. - Ты не знаешь, где я могу найти Сынхена? - К-кого? - заикаясь, переспрашивает младший программист; невозможно, он ведь не мог узнать его настоящее имя, он не представлялся... - Чхве Сынхена, - поясняет собеседник и снова улыбается. Сынри облегченно выдыхает, но тут же вспоминает, кто такой Чхве Сынхен и чем он сейчас занят. - Боюсь, он сейчас немного... недоступен, - с трудом выдавливая из себя слова, сообщает парень и пожимает плечами. - Попозже? Незнакомец недовольно цыкает и бормочет что-то про то, что Топ «вечно недоступен»; он разворачивается и идет вперед, а Сынри, гонимый интересом да и просто от нечего делать, идет за ним. - Ты из Бетт? - спрашивает он у собеседника, и тот сразу же согласно кивает. - Я Енбе, можно просто Тэян... А ты? - Енбе поворачивает голову в сторону идущего рядом парня, который почему-то смущается. - Вообще Сынхен, но так уж сложилось, что все зовут Сынри. Тэян внезапно усмехается и понимающе тянет: - Теперь ясно, почему ты так напрягся, когда я спросил про Сынхена. Сынри шмыгает носом и пожимает плечами; в конце концов, не он виноват, что за все существование команды Альфа он был в ней, как ни странно, единственным Сынхеном, а тут внезапно появился второй, да еще с явными видами на человека, в которого сам Сынри был влюблен. Не захочешь - напряжешься! - Не покажешь, где у вас тут можно поесть? Я голодный, а черт знает, сколько еще ждать, пока лидеры о чем-то договорятся. - Негромкий голос Енбе возвращает программиста к реальности, и парень согласно кивает. Ему почему-то кажется, что этот Тэян - славный парень; он такой спокойный, может позволить себе говорить о начальстве с легким сарказмом, и в то же время с ним не чувствуешь себя неловко. Сынри чуть опускает голову и чуть приподнимает уголки губ; в конце концов, он из штаба общался больше всех только с Джиеном, целыми днями сидел в кабинете... Почему бы и не подружиться с кем-то еще? Он замечает, что немного отстал от собеседника, и ускоряет шаг, тут же включая режим вечного оптимиста и начиная бодрым голосом рассказывать что-то про штаб. И судя по вполне искреннему смеху, который раздается на весь коридор несколько минут спустя, Енбе вполне не против послушать его рассказы. Штаб команды Альфа, 09:45 Кабинет лидера Дону в последний раз смотрит на своего бывшего друга; в последний раз получает в ответ такую знакомую пренебрежительную усмешку, в последний раз точно так же усмехается в ответ. Все в последний раз. Потому что был принято РЕШЕНИЕ. Сонгю коротко кивает ему и выходит из кабинета; Дону устало опускается на свой стул и подтягивает к себе два экземпляра бумаг, подписанных обоими лидерами. «Отказ от управления командой Betta» Лидер команды Альфа тяжело вздыхает, перечитывая бумаги, и кладет их на стол; придвигает к себе поближе небольшой микрофон, который ему установил Джиен, чтобы можно было вызывать любого бойца к себе в кабинет через громкую связь, и, прокашлявшись, нажимает на кнопку включения. - Всем бойцам команды Бетта, кто хочет оставаться в команде, просьба зайти в информационный центр и заполнить новые анкеты на вступление в команду Альфа. Уже через секунду в коридоре слышатся громкие крики; Дону устало ухмыляется и продолжает: - Информация для секретарей - сегодня в полночь вы должны сделать пересчет всех членов команды Альфа, в том числе тех, кто перейдет из команды Бетта. - Пауза. - С этого момента команды Бетта больше не существует. Теперь уже единственный лидер обеих команд выключает микрофон и откидывается на спинку стула, прикрывая глаза. Выбор все же был сделан. Штаб команды Альфа, 10:00 Все тот же кабинет лидера Новость о том, что лидер команды Бетта отказался от управления, безусловно, становится новостью дня. Бывшие бойцы-Бетты восприняли уход своего лидера очень болезненно, хотя Енгук и пытался объяснить, что у Сонгю были на то свои причины. Хотя эти причины даже он сам толком не знал, но все же он догадывался; и если его догадки были верны, то такой выход - лучший из всех возможных. Кого-то объединение команд даже обрадовало; Чхве Сынхен, к примеру, стал одним из первых в списке подавших заявление на смену команды. И дело даже не в том, что Сынхен не любит своего лидера - любит, и ему нелегко принять тот факт, что его родной команды больше нет. Но с ним в качестве поддержки теперь рядом Джиен, и у них остается еще столько необсужденных новинок в сфере хакерства, что отказаться было попросту невозможно. Первое, что делает Дону, когда становится единым лидером обеих команд, - внимательно выслушивает специально пришедшего к нему Кан Дэсона. - Ты хочешь уйти? - спокойно спрашивает лидер, и боец кивает. - Почему? - Война в моем понимании износила себя, - не менее спокойно отвечает Дэсон и снисходительно улыбается. - Я не вижу смысла оставаться. Тем более, смена лидера... Это как-то не для меня, я люблю стабильность. Дону понимающе кивает. В принципе, Дэсон в чем-то прав. Ему, Чан Дону, явно придется теперь искать новую цель для себя и своих бойцов... Хотя преступный мир - широк и богат, там всегда можно подцепить себе парочку мощных врагов, не так ли? Если есть желание, цель найти не так уж и сложно. Дэсон кланяется в знак уважения и, развернувшись, выходит из кабинета; на пороге он сталкивается с Химчаном, который прибыл в штаб, чтобы убедиться в правдивости объединения двух команд. - Я слышал, ты искал предателя, - тихо говорит ему Кан, и Химчан тут же хмурится, но все же кивает. - Того, кто слил информацию о войне в интернет. - Ким хмурится еще сильнее, потому что в его душу начинают закрадываться подозрения. Откуда Дэсон обо всем знает, ведь в курсе были только несколько человек? - Это был я. Глаза Химчана расширяются, и он одаряет собеседника изумленным взглядом. - Ты? Но... зачем? Ты ведь из профи-команды, какой смысл... - Я уже говорил лидеру, - перебивает его Дэсон и неопределенно кивает на дверь, из которой вышел всего пару минут назад, - для меня война износила себя. Можно сказать, я просто хотел, чтобы все это закончилось. Правда, не сработало, но... Прости, дружище. Надеюсь, ты не особо мучился в паре с тем чудиком. Химчан только и может, что открывать и закрывать рот. Факты не укладываются в голове... Хотя, с другой стороны, все логично: доступ в архив с видеоматериалами может получить только профи-боец, входящий в десяток лучших и приближенных к лидеру, и именно такой боец будет в курсе всех без исключения схваток, мелких и не очень, и сможет подослать свидетелей... В тихом омуте черти водятся? Но ведь, если так посмотреть, именно благодаря Дэсону Химчан лучше узнал человека по имени Ю Ендже. Именно благодаря ему запутался, а сегодня, когда получил известие, что две команды объединяются, распутался окончательно; плюсы и минусы так хитро переплетаются между собой, что определить сразу, чего больше - хорошего или плохого - довольно затруднительно. - Ты уходишь? - спрашивает он у Дэсона и получает в ответ уверенный кивок. - Совсем? - Хочу попробовать жить спокойно, без убийств. Завести семью, детей... Ну, знаешь, остепениться, - Кан непривычно мягко усмехается и, похлопав Химчана напоследок по плечу, идет дальше по коридору. Ким замирает, не зная, что делать - все же пойти к своему новому лидеру или же развернуться и отправиться прямо на поиски единственного нужного ему сейчас человека? Есть ли смысл лишний раз убеждаться в очевидном и сотни раз подтвержденном? Приняв решение, Химчан резко разворачивается и бодрым шагом, практически бегом, заворачивает за угол. Штаб команды Альфа, 10:20 Комната профи-бойца Чон Дэхена Ендже сидит на кровати и лениво постукивает пятками по полу; Дэхен и его новый парень бегают где-то среди раненых, возможно, помчались к этому своему Ухену в больничный отсек, оставив Ю совершенно одного. Парень проклинает их всеми известными ему проклятиями на всевозможных языках и думает, что оставить друга следить за комнатой - подло и некрасиво; уже прикидывает, как именно будет мстить, когда дверь внезапно открывается, и на пороге возникает... Ким Химчан. Он выглядит напряженным, но лицо почему-то сразу практически неуловимо, но ощутимо светлеет, когда он замечает удивленный взгляд блондина. - Чан? А ты как тут оказался? - Я подал заявку на вступление в ряды Альф, - широко ухмыляясь, оповещает Химчан и широкими шагами пересекает комнату, в два счета оказываясь рядом с кроватью. - Так что мы с тобой снова станем напарниками, Ю. Ендже кажется, что старший выглядит подозрительно счастливым и довольным; шальная мысль «а не из-за меня ли?» заставляет щеки предательски покраснеть, и парень опускает взгляд на собственные кеды, мысленно матерясь на свою чувствительность. - Если ты будешь снова доставать меня своими идиотскими намеками и унижать, Чан, клянусь, я уволюсь... - Не буду. - Химчан усаживается рядом с младшим на кровать и запрокидывает голову назад, рассматривая потолок. - Сам грешен. - Чего? - шокированно тянет Ендже и даже поднимает голову, чтобы одарить сидящего рядом парня изумленным взглядом. - Ты ж сам говорил, что ты нату... - Видимо, уже нет, - Химчан выпрямляется, как-то хитро улыбается всего лишь доли секунды, а потом Дже чувствует, что теплые губы мешают ему договорить. И он не находит в себе сил отстраниться, лишь закрывает глаза и неуверенно подается вперед. Химчан никогда ему не скажет, что весь день перед финальной схваткой не находил себе места от волнения и всевозможных представлений победы Бетт; и эта победа его абсолютно не радовала, потому что подразумевала под собой убийство всех членов команды Альфа, в том числе и ее прикрытия. А смерти Дже Химчан очень, очень не хотел. Как же ему все-таки удачно попался на пути некий Мун Чоноп, сообщивший, где именно можно найти парня по имени Ю Ендже... Штаб команды Альфа, 10:30 Кабинет лидера Дону вздрагивает, когда чувствует, как чьи-то теплые ладони ложатся ему на плечи. - Опять ты забыл про перевязку, - недовольным тоном бормочет Ховон и, убрав руки с плеч лидера, наклоняется, чтобы поставить на стол принесенный им дежурный медицинский набор с бинтами и антисептиком. Сонгю ранил Дону во время боя, но ранил не настолько сильно, чтобы Чан особо обращал на это внимание; но тем не менее факт раны был, и нужно было ее лечить. - Давай сюда руку, - со вздохом просит помощник и, дождавшись, когда старший нехотя протянет ему ладонь, подцепляет с помощью специальных ножниц край бинта; аккуратно разрезает его на две части и убирает, фыркая при виде свежей крови. Дону стискивает зубы и старается ничем не выдать, что ему неприятно, когда Ховон обильно поливает рану антисептиком и затем начинает заматывать. - И почему ты такой неаккуратный, - сопровождает он свои действия нравоучениями и тыканиями старшего в его же ошибки, - как можно было умудриться подставить ладонь, а? Я понимаю, плечи, спина, грудь, на худой конец... Но додуматься останавливать клинок голыми руками? Так только ты можешь, хен... Дону вздыхает, и тут в голове будто что-то щелкает; болтовня Ховона медленно отходит на второй план, уступая место мыслям, совершенно не в характере Чана. Все время, с момента основания команды и до ее сегодняшнего глобального расширения, его поддерживал один человек. Всегда помогал, был рядом, успокаивал, когда надо, отрезвлял. Поднимал настроение, если все было совсем уж плохо. Все время... Такая дружба дорогого стоит. - Ты уйдешь из команды? Ховон замирает, не завязав до конца бинт. - Дурак, что ли, - сердито шипит он и, не удержавшись, дает лидеру несильный подзатыльник. - Куда я от тебя денусь? Дону хватает всего лишь пяти слов, составленных в вопрос, чтобы понять. И захотеть сделать. Он хватает младшего за запястье свободной рукой и дергает на себя; Ховон, не удержавшись, подается вперед, и лидер коротко целует его в приоткрытые губы. На душе внезапно становится непривычно спокойно. Помощник выпрямляется и несколько раз озадаченно моргает; только затем переводит взгляд на ухмыляющегося лидера и со смешком сообщает: - Сорок второй. - Что «сорок второй»? - Ухмылка сменяется откровенным непониманием, и Ховон, не сдерживаясь, тихо смеется от забавного вида старшего. - Сорок второй пункт из списка «Сто вещей, которые я хочу сделать перед тем, как умру». Правда, он был несколько иначе сформулирован... Попробуем еще раз? Дону даже боится представить остальные пятьдесят восемь пунктов, но почему-то ему кажется, что он еще непременно их прознает на собственном опыте... А еще ему кажется, что он не будет сильно против. Штаб команды Альфа, 11:00 Коридор Ухен слоняется по шумным коридорам, заглядывает во все комнаты, абсолютно не стесняясь людей; божьим чудом ему удается отвязаться от Дэхена и Чонопа, которые просто жаждут узнать, где он пропадал все эти дни, затем от Джело, который просто горит желанием рассказать ему про какой-то там «прогресс с Енгук-хеном»; Ухен ссылается на плохое самочувствие и желание побыть в одиночестве, а сам продолжает искать. Искать единственного человека, кто ему сейчас нужен. Он слышал про объединение команд, и не сказать, что его такой расклад не устраивал; в целом Ухен все равно планировал покинуть команду, неважно какую, Альфа или Бетта - потому что чувствовал, что ему здесь не место. Если бы еще Сонгю остался, а так... Нам с силой пинает очередную дверь, за которой оказывается пустота, и рычит сквозь зубы. Куда подевался бывший лидер команды Бетта? Ухен даже заглядывал к Дону - тот сказал, что Сонгю ушел около часа назад, и с тех пор он его не видел. Куда может уйти человек, которому, в сущности-то, некуда идти? Внезапно Ухена озаряет: крыша. Единственное место, где Сонгю может отдохнуть - крыша. Но встает вопрос, как на нее попасть, ведь он сейчас в штабе команды Альфа, а не Бетта? Парень несется к лифту, игнорируя покалывание в спине (спасибо Енбе, одолжившему превосходное обезболивающее), и яростно тычет в кнопку вызова; однако без применения информационного Альфа-кольца все крики и гневные стуки кулаками бесполезны. Ухен уже хочет плюнуть и пойти искать лестницу, когда ему попадается какой-то новичок. В сознании отпечатывается только тот факт, что кольцо у него на правой руке. Нам бросается к новичку и, схватив за руку и игнорируя попытки вырваться, тащит к лифту; насильно прикладывает руку с кольцом к специальной панели и, дождавшись, пока двери лифта разъедутся в стороны, выпускает новичка. - Извини, - успевает бросить он шокированному парню перед тем, как двери закрываются, и сбоку не загораются подсвечиваемые кнопки этажей. Ухен уверенно нажимает на самую последнюю и, глубоко вздохнув, пытается успокоиться. Штаб команды Альфа, 11:10 Крыша Сонгю задумчиво смотрит вперед, на кроны деревьев ближайшего леса; еще немного - и он, скорее всего, отправится туда, потому что в Сеуле ему места нет. Он добровольно отказался от поста лидера, и теперь ему придется исчезнуть в неизвестном никому направлении... Он никому не скажет, куда направляется, потому что не хочет никого обременять. Он точно знает, что Енгук наверняка последует за ним, если узнает о его планах, что за Енгуком увяжется Джело, за одной из самых влиятельных пар экс-команды Бетта - еще половина бывшего штаба... Сонгю не хочет так. Он знает, как ни тяжело это признавать, но он все же знает - Дону хороший лидер, и он точно сумеет позаботиться об его ребятах. Он не слышит, как на крыше появляется еще один человек; только когда пришедший закашливается от ветра, свободно гуляющего на такой высоте, Сонгю оборачивается и чуть склоняет голову вбок, тщательно маскируя удивление. - Ты уже поправился? - сухо интересуется он, с трудом сдерживаясь, чтобы не подойти и не помочь Ухену: младшему явно тяжело идти, это видно по неустойчивой походке и по тому, как он морщится при каждом шаге - спина все же болела. - Нет, - честно отвечает Ухен и идет вперед, сокращая расстояние между собой и старшим с каждым шагом; Сонгю дожидается, пока он подойдет достаточно близко, и снова отворачивается, устремляя взгляд куда-то вдаль. - Я правда не предавал тебя, хен. - Ухену кажется, что он просто обязан это сказать, даже если старший ему не поверит; он будет говорить столько раз, пока не добьется своего, пока не убедит, что действительно не виноват. - Я знаю. - Сонгю вздыхает и, не удержавшись, все же снова поворачивается к нему лицом. - Дону рассказал, что инициатором того взрыва в кафе был не он, а ты там оказался вообще по другому заданию. В том взрыве виноват другой человек... И мы знаем, кто, Дону сказал, что накажет его. - Ухен неловко переминается с ноги на ногу и закусывает губы, а Ким, пользуясь тем, что младший смотрит куда-то вниз, а не на него, позволяет себе едва заметно усмехнуться. - Хотя ты так или иначе был среди Альф, и ты знал, что я из Бетт. Это предательство. - Это сначала было предательство, а потом все поменялось! - сердито бросает Ухен и поднимает взгляд, скрещивая руки на груди. - За все то время, что я находился при твоем штабе, многое поменялось. Сонгю вздыхает, но молчит; младший расценивает это как предложение продолжить и добавляет: - Если бы мне предоставили выбор, я бы не ушел из твоего штаба. И с Дону я не связывался ни разу, пока был у тебя, я вообще смирился с тем, что Альфы меня наверняка десять раз похоронили... И это было даже к лучшему, потому что тогда я мог оставаться с тобой. - Ухен делает еще шаг вперед и чуть разводит руки в стороны, но старший, разгадав его намерения, отступает назад. Нам замирает и смотрит на Сонгю с какой-то искренней и чуть ли не детской обидой во взгляде. - Сегодня я уйду. - Сонгю не знает, зачем это говорит, слова сами вырываются из горла, против его воли. - Ты останешься с Дону, ведь, насколько я знаю, ты подающий надежды молодой боец... Обида с лица Ухена сразу же исчезает, и он требовательно интересуется: - Когда именно ты уйдешь? Время? - Какая разница, - пожимает плечами старший и отворачивается; сил смотреть Ухену в глаза совершенно нет. Внезапно он чувствует, что вокруг талии смыкается крепкое кольцо из рук, а к спине прижимается нечто теплое; шею обдает горячим дыханием, а затем оно переходит на мочку уха, буквально обжигая его: - Большая разница, придурок! Я пойду с тобой. - Судя по голосу, Ухен настроен серьезно, и это даже немного пугает. - Еще чего, - хмыкает Сонгю и пытается расцепить чужие руки, но младший лишь крепче обнимает его, прижимая к себе. - С чего бы тебе со мной идти? - На это Нам ничего не отвечает, и Ким уже решает, что выиграл это маленькое сражение, но... - Потому что люблю. Сильно люблю, и поэтому ты либо идешь со мной, либо не идешь вообще, ясно? Ким Сонгю может, не задумываясь, убить за наглость, за один лишь чуть пресекающий нормы приличия тон, в котором с ним говорят; но единственный человек, которому он, кажется, позволит все, что угодно, - это Нам Ухен. Нам Ухену он простит все на свете, просто потому, что это Нам Ухен. ЕГО Нам Ухен. Сонгю замирает лишь на пару секунд; затем разворачивается и, встречаясь взглядом с уверенным взглядом младшего, не задумываясь, подается вперед, сразу же накрывая чужие губы в собственническом поцелуе. Ухен закрывает глаза и позволяет доминировать над собой; он понимает, что смысла уговаривать старшего остаться при штабе новой команды совершенно нет, и потому лучшее, что он может сделать, - пойти с ним. Тем более, он все равно планировал покинуть команду... Может, это судьба? - Ай! - Сонгю мгновенно убирает ладонь со спины младшего и виноватым тоном извиняется; Ухен для виду еще шипит на него пару минут, хотя боль не такая уж и сильная, но потом с не меньшим энтузиазмом требует продолжения того, на чем они остановились. Экс-лидер команды Бетта усмехается и, проведя рукой по мягким темным волосам, снова притягивает парня к себе. ~ Ближе к ночи штаб команды Альфа покидают две высоких стройных фигуры; двое парней держатся за руки, один поддерживает другого, помогая идти быстрее, но второй никогда не признается, что уже вполне в состоянии идти сам; а зачем, если есть такой прекрасный повод держать любимого человека за руку? Держать крепко и не бояться, что твою руку отпустят. the end. ________ От автора: та-даам! Вот и все, товарищи Х) все, что я хотела, я сделала. И что не хотела - тоже сделала Х) Надеюсь, вы приятно провели время за чтением фанфика :> Спасибо большое, что оставляли отзывы, они придавали мне веру в собственные силы и в то, что когда-нибудь я таки допишу xDD Всем лучей любви и добра! <333