Поступь тёмных легионов

Колонна зеленокожих оборванцев во главе бога-самозванца двигалась по природному серпантину. Не марш тёмного легиона конечно, но его отголосок, когда-нибудь точно станущий явью. Муштровать это мясо — лишняя трата ресурсов. Не мой уровень. Этим займутся специалисты, если я конечно смогу хоть кого-то привлечь на свою сторону кроме гоблинов. Спасибо хоть не скавены, хуже бы уже тогда и не было — они хоть и удалые ребята во многом, да и плодятся хоть куда, однако запятнать свою ауру хаосом очень не хочется. Гоблины же… ну мрут и мрут. Карма у меня и так расцветки «ванта блэк», так что падать некуда. Это-то и отличает меня от светлых, что явно не смогут без последствий использовать тактики уровня маршал Жуков — эффективных, но очень спорных как в обществе, так и в высших планах, живущих по каким-то своим законам. И воздающим по заслугам. — Раз, два! — Выкрикнул я, останавливая движение колоны. — Фиксирую движение противника. — Констатировал факт Руб. Гноллы. Псоглавые уродцы масштабируемой степени опасности. Могут быть как неорганизованными дикарями-полузверьми, так и вполне себе цивилизованной военной машиной, если дать им время на развитие и переодически не «пропалывать». Благо светлые постарались за нас. Задача номер раз — зачистить окрестности гоблинского аула от шайки гноллов. Тренировка для моих скромных навыков, да и местные этот жест оценят и, возможно, их даже не придётся уговаривать присоединиться ко мне. Попутно проливая литры крови — такова уж специфика моего «красноречия». — Контакт через две минуты. — Предупредил Руб. — Вижу. — Кивнул я. Очень хорошо. Разбойники-псоглавцы не испугались, а ринулись атаковать «лёгкую добычу». Десяток гноллов собачьим карьером стремительно сокращала дистанцию до нас, невзирая даже на преимущество в высоте и узкую ширину фронта. А я уж думал, придётся устраивать контртеррористическую операцию, выкуривая этих тварей из всех щелей. Ну что, господа нахлебники? Молитесь своим мёртвым богам. Проклинайте меня во всю глотку, вспомнив своего древнего сюзерена — даже такие «молитвы» мне пригодятся. За спиной засвистели деревянные дротики гоблинов — это задний ряд, коему не хватило места помогает чем может. Двое обезврежены. Второй залп. Все живы, но подранков хватает. Прекрасно. Волна собаколюдей врезалась в держащихся на честном слове гоблинов, едва не обделавшихся от страха — точнее в их копья. Заграждение удалось на славу при всей неопытности, слабости и трусости зелёного народца. Есть что-то в них этакое. Зарычав на грани срыва связок, я поднял к небу тяжелую тушу насаженного на бронзовое копьё гнолла и отбросил того вниз по пологому склону. Освободившимся оружием метким ударом добиваю в голову соседнего гнолла, удерживаемого на честном слове частоколом копий, пока ко мне не рванулся следующий. Ему повезло куда больше — сбил меня с ног. Не успел, слишком неловкий. «Исправлюсь» — мимоходом подумал я, превращая брюхо вонючей твари в фарш ударом ноги, а следом сбрасывая с себя завывающий и брызгающий слюной комок боли. И чего это я в поддавки играю? Я же бог! Стоит пользоваться тем, в чём мне пока что нет равных — дикарской силе. Осматриваюсь. Гоблины справились. Последнюю двойку ещё способных сражаться удерживают копьями, пока второй ряд затыкивает беспомощных рубак. Я хищно осклабился — сильны собачки. Да только вот кто таков одиночка против локомотива коллектива, каким бы он сильным ни был? Правильно, мясная лепёшка. Эпоха рассыпного строя скоро уйдёт в небытие. И мне даже не пришлось для этого стараться — Руб понял что я ему втолковывал с полуслова. «Словно охота на крупного зверя» — сказал он мне тогда. Подуставшие морально воины расслабились. Кто просто уселся на теплый камень серпантина, а кто и благоразумно занялся добиванием противника. Я вытер лицо от пота, случайно запачкав его кровью с рук. Чёрт, как-то не подумал. Прислушался к себе глядя на трупы врагов. Что я чувствую? Даже не знаю. Как бы сказала Витя Африка — отдачу. В данном случае образно говоря, но суть ясна. Усмехнулся своей же чернушной шутке. Слишком уж быстро черствею. Впрочем, не мудрено — гноллы на какое-то мгновенние перед атакой дрогнули, узнав меня скорее даже на уровне инстинктов. Не знаю, что они мне говорили на своём лаящем языке, но явно не добрые пожелания. Вот она, сила слова для «небожителя» — словно в дерьме измазался, хотя куда уж мне ещё больше, Владыке… Пожалуй всё не так просто, как я думал. Пусть чужая вера и даёт мне сил, однако намерения… это сильно меня корёжит. И это только десяток гноллов. А что будет когда обо мне вспомнит весь мир? — Повелитель, у нас один раненый и ещё один дезертир. Я обернулся. Руб, а рядом с ним двойка гоблинов держит своего собрата, едва стоящего на ногах от ужаса. Ха! Осознал, что есть нечто похуже, чем смерть в бою. — Как раненый? — Поинтересовался я. Руб вместо ответа указал на собравшихся в кучу гоблинов, суетящихся вокруг. Вдох. Мерзость. И какого чёрта у меня пробудились потусторонние чувства? У смерти запах пыли, навевающей тоску, отчаяние и иногда даже чуство облегчения. Ничего особенного. А от погибающего в мучениях гоблина ощутимо смердит нашатырём. Агония — куда более сильное чувство. Не сомневаюсь, что среди святош немало вивисекторов и флагелянтов, ибо из измученной души можно выжать столько всего… тёмные ритуалы отдыхают, короче. — Добейте, пусть не мучается. — Сказал я хриплым голосом. Гоблины затравленно глядели на меня широкими глазами, словно спрашивая «как же так, как можно?». Не понимаю я их. Плодятся как кролики, а сочувствия как у лицемерного интернета к мертвым котятам. «Владыка научил» — осознал я, хмыкнув. «Русская душа», итить её культурный код… Копьё вновь напилось кровью. Всё приходится делать самому. Объяснять тут хоть что-то бессмысленно, когда-нибудь поймут. Руб облегчённо выдыхает, благодарно глядя на меня — он был уже готов сделать всё сам, переступая через себя. Да уж, тяжела будет воспитательная работа над воинством, раз уж даже многоопытный вояка такой сентиментальный… Следующий — дезертир. При виде меня он упал на колени и принялся молить о пощаде, напевая какие-то небылицы и прочие не слишком интересные мне оправдания. — Встань. Ноль внимания. — Встань! — Раздражённо поднимаю истерящую тушу отвесив оплеуху. — Где твоё достоинство? — Да уж этот трус давно его потерял! Предатель! Из-за него нас всех могли положить! — Выкрикнул какой-то особенно неравнодушный гоблин, сплюнув под ноги. — Рот свой закрой. — Оборачиваюсь я и указываю пальцем на неравнодушного. Пожалуй стоит пресечь всю «самодеятельность» с самого начала в будущей строгой военной машине. — Да я чего, я ничего… — Смутился слишком уж языкастый для обычного юнита гоблин. Снова обращаюсь к дезертиру: — Ты подвёл своих товарищей. Вполне возможно что из-за тебя мы потеряли первого воина в тот момент когда ему больше всего нужна была помощь. Осознаёшь? — Да, Владыка… — Не стал спорить провинившийся, наконец, заткнувшись. Теперь настал наконец мой черёд проявить своё ораторское искусство. — Я не собираюсь отправлять вас на убой. Слаженность работы — вот что важно. Дрогнет один — дрогнет весь строй. Проиграна битва, армия разбита и вот уже под стенами последнего бастиона стоит враг. Всё, давай, вставай в строй обратно. Это первый и последний раз когда ты получишь помилование. Понял? Гоблин неверяще посмотрел на меня, однако благоразумно кивнул, не став сердечно благодарить — не люблю я это… слава всем богам и мне, что этот народ такой обучаемый и понимает хотя бы с первого раза. — Ты. — Я ткнул в случайного гоблина. — Будешь следить за дисциплиной на поле боя. Действуй по усмотрению. Будешь казнить и миловать. Отныне твоё звание — чекист. Носи с гордостью. Мысленно хохотнув я продолжил: — Я вижу как вам всем страшно. Честь и хвала маленькому, но гордому народу, устоявшему под натиском сильного врага. Вы победили не благодаря тому, что вернулся Владыка, а потому, что грамотно использовали слабые стороны противника. Воюйте так и впредь. Ваше преимущество не голая сила, а ум и хитрость. Ясно?! — Да, Владыка! — Ответили мне гоблины нестройным хором.