И в твоих объятиях я найду убежище

Дин не хочет возвращаться. Он хочет остаться тут с Кастиэлем и наслаждаться восхитительной средой. Он влюбился в волчицу и ее младенцев. Животному тоже, кажется, нравится их внимание. Но Дин знает, что должен вернуться в свое время, эру и место, которому он принадлежит. Он понятия не имеет, как он успеет нарисовать картину за один день, но он доверяет жнецу. Ангел до сих пор не обманывал его, почему бы не надеяться на еще одно чудо? Они лежат на зеленой траве, глядя на чистое синее небо над собой. Где-то рядом с ними сладко поет соловей. - Он влюблен и хвалит свою возлюбленную, - Кастиэль шепчет около Дина. Лицо ангела как будто светится от счастья. Дин не может отвести взгляд от его лица и наклоняется ближе. Он накрывает его полные губы своими. Ангел от неожиданности дергается, но когда видит лицо Дина, расслабляется и только рад поцелую. Их поцелуи - медленные, но полные страсти. Пальцы ангела скользят в волосах Дина, и эти прикосновения зажигают каждый нерв в теле человека. Дин чувствует себя подобно мотыльку, который летит к огню, температура которого усиливается с каждой секундой. Дин останавливается, чтобы сделать вдох. Это - пытка. Он должен остановить то, что делает с Кастиэлем прежде, чем все зайдет слишком далеко, и не останется никакого пути назад, но он хочет ангела. Желание слишком сильное, чтобы бороться. - Кас… - он задыхается, не зная, что сказать. Кастиэль смотрит на него своими наивными глазами, и Дин Винчестер может готов взвыть и оторвать свой член от разочарования. Живот Дина выбирает самый неподходящий момент, чтобы издать глухое утробное рычание. Художник хмурится, не понимая, что это за шум, но потом до него доходит, и он начинает смеяться. Кастиэль приподнимает бровь. - Это значит, что я голоден. И угадай, что? Мы ничего не ели прежде, чем приперлись сюда. Мне следует надрать твою задницу за это, - Дин фыркает и хлопает себя по животу. Жнец шевелится и достает что-то из заднего кармана джинсов. Ангел вручает большую плитку шоколада Дину. – Значит ли это, что теперь я могу надрать твою задницу? – Кастиэль ухмыляется самодовольно. Художник преодолевает свой изначальный шок и с удовольствием принимает угощение. - Я тебе говорил, что ты клевый, Кас? - В эти дни - нет, - отвечает серьезно ангел, и у Дина начинается громкий припадок смеха. - Спасибо, Кас, - художник сжимает руку жнеца. - Я действительно ценю то, что ты сделал для меня. Я не думаю, что смогу когда-либо отплатить тебе. - Не стоит благодарности. И, да, ты можешь сделать кое-что для меня, - Дин может поклясться, что он слышит веселые ноты в голосе ангела. - И что же? - Ты мог бы дать мне кусочек той удивительной вещи, что держишь. Мне очень нравится сладкий вкус, - жнец смотрит на плитку шоколада и подсознательно облизывает губы. Усмешка Дина становится невозможно широкой, и он ворчит в поддельном гневе, что его хотят уморить голодом, но конечно же не возражает делиться. Они с удовольствием едят шоколад, когда маленькие теплые капли дождя начинают падать. Волчица и ее младенцы хорошо защищены под дубом, и толстый мех животного дает им более чем достаточно тепла. Таким образом, нет никакой потребности волноваться о них. Несколько капель падают на нос и лоб Дина прежде, чем крыло Кастиэля накроет художника, словно огромный черный зонтик. - Мы должны скоро уйти, - ангел говорит ему, и Дин кивает в ответ. Жнец кладет подбородок на голову человека и обвивает его плечи рукой. Когда они возвращаются в дом Дина, они грязные и промокшие. Винчестеру же плевать. Он хихикает и растрепывает волосы ангела еще больше. - Ты похож на мокрого ежа, - Дин усмехается, когда ангел пытается пригладить волосы. - На ежа? Почему, у меня же нет… - начинает Кастиэль только для того, чтобы быть прерванным Дином. - Боже, Кас, это просто шутка, - он закатывает глаза. - Я пойду, приму душ. Ты можешь сделать то же самое после того, как я вернусь, - Дин оборачивается, чтобы направиться в ванную, но жнец ловит его руку. - Нет. Ты можешь сделать это позже. У нас мало времени, - Кастиэль тянет его к студии. - Блять, да что такое? – Дин ворчит, но, судя по лицу ангела, отложить это дело нельзя. Они входят в студию, где холст стоит в середине комнаты. Дин смотрит на него, и сердце начинает болеть. Холст похож на голодающую сироту на улице, на которую никто не обращает внимания. Как он мог забыть о картине так надолго? - Ты помнишь все, что видел, Дин? - ангел касается холста. Художник кивает и дрожит неохотно. Он знает, что сейчас произойдет что-то важное. - Хорошо. Мы будем рисовать. Подготовь краски и кисти. Все, в чем нуждаешься, - говорит Кастиэль спокойно, выводя пальцем невидимые узоры на холсте. После того, как Дин заканчивает подготавливать все необходимые вещи, ангел становится позади него, одной рукой обвивая его талию. - Возьми кисть, - жарко шепчет он в ухо художнику. Дин судорожно глотает и повинуется. Его глаза смотрят на чистый холст, но не видят его. Единственными вещами, о которых он может думать, являются стройное тело, прижатое к его спине, и горячее дыхание в правом ухе. - Ты можешь закрыть глаза, Дин, если хочешь. Твои глаза станут моими глазами, а руки твои - моими руками, - ладонь ангела накрывает руку Дина, и их пальцы переплетаются. Винчестер закрывает глаза и закидывает голову назад, когда ангел шепчет: - Давай начнем... Время - странная вещь. Иногда оно течет слишком быстро, заставляя людей желать, чтобы оно шло помедленнее, или наоборот. Но, по крайней мере, люди могут чувствовать его течение, даже если они не в состоянии управлять его скоростью. Но в случае Дина все по-иному. Все, что происходит, - нереально. Возможно, минули столетия, возможно - только несколько минут. Только Бог знает. Или, возможно даже, что сам Бог не знает. Единственное, что Дин знает и чувствует, состоит в том, что рука Кастиэля ведет кисть и оживляет незабываемые воспоминания. Кисть медленно, но точно определяет контуры пейзажа: холм Палатина, лес, дуб, под которым лежит волчица с щенками и близнецами, которые жадно сосут ее молоко. Краски столь яркие, гипнотизирующие и естественные, что Дин боится дотронуться до дерева с маленьким дроздом на ветке, страшась, что прикосновение отпугнет птицу. Художник может услышать пение птиц и поток Тибра. Он чувствует шелест травы и падающих теплых капель дождя на своем лице. Он чует запах сосен и елей: аромат - деревянный и богатый. Дин бродит в своих чувствах и эмоциях и пропускает момент, когда кисть прекращает рисовать. - Мы закончили, Дин, - говорит мягко ангел и вынимает кисть из руки художника. Винчестер не может поверить своим глазам. Это просто невозможно. Это не может быть картиной, слишком она чертовски реальна. Как будто это пейзаж за окном - просто надо открыть дверь и шагнуть в него. - Я… я... оно... как оно... - Дин заикается и недоуменно смотрит на Кастиэля. - Тебе нравится? - ангел улыбается ему. - Да это... это же фантастично, Кас! - Дин все еще потрясен. - Это изображения, которые я видел через твой разум. Ты нарисовал картину, Дин. Я просто сделал процесс более быстрым, - жнец смотрит на картину и затем медленно дует на нее. Золотое сияние заполняет студию. – Вот теперь она сухая. Можешь коснуться, - объявляет ангел. Зеленоглазый нежно касается холста, и его пальцы изучают каждый миллиметр картины. Глаза ангела следуют за каждым его движением. Дин улыбается, прекращая касаться холста. - Я дам тебе все конфеты, которые у меня есть, - заявляет он. - Я не хочу конфет, - ангел шепчет и делает шаг вперед. - Да? И что же ты хочешь тогда? – какой глупый вопрос, Дин же знает ответ. Пальцы Кастиэля находят губы Дина, осторожно касаясь их. - Мне нравится касаться твоих губ, Дин, - говорит жнец, издавая тихий рык, и сердце Дина пропускает удар. - Держу пари, что тебе больше нравится целоваться, - рычит художник, внезапно хватая ангела за бедра, притягивая его ближе и ловя его губы. Кастиэль стонет ему в рот и толкается бедрами. Дерьмо… Дину с невероятным усилием удается отстраниться от ангела. – Ладно, нам следует помыться. Я приму душ, а ты снимай эту грязную одежду, - художник откашливается. Они покидают студию вместе. Пока Дин принимает душ, Кастиэль начинает раздеваться. Он снимает обувь и футболку. Его пальцы расстегивают пояс и молнию на джинсах, когда кто-то начинает стучаться в дверь. Ангел озирается, как будто ожидая Дина, чтобы он появился и открыл дверь. Но Дина не видно, а стук становится более настойчивым. Кастиэль идет к двери и открывает ее. Там стоит мужчина в черном дорогом костюме. Незнакомец выглядит удивленным и смущенным, но только в течение нескольких секунд. - Ну здравствуйте, молодой человек, - британский акцент приветствует Кастиэля. - Здравствуйте, - ангел возвращает приветствие. - Меня зовут Фергус Кроули. Надеюсь, Дин дома? - Кроули пытается заглянуть в комнату. - Он находится в душе. Кроули неловко чешет голову. Ему не нравится стоять в дверном проеме, как незваному гостю. - Я должен увидеть Дина и дать... - Кроули тихо охает, когда абсолютно голый Дин Винчестер заходит в комнату. - Ебать! О, Боже!!! - Дин вопит от неожиданности, видя Кроули, и хватает зеленую подушку с дивана, чтобы прикрыть себя. - Все в порядке, парень. Все в порядке. Я видел и хуже, - Кроули смеется. - Но я действительно буду рад, если вы впустите меня. - Черт, черт, извините, мистер Кроули, я так сожалею. Конечно, зайдите, - Дин отчаянно приносит извинения, выглядя крайне растерянным. Кастиэль отходит в сторону, чтобы Кроули смог зайти. Британец так и делает и просто усмехается шире. - Вы извините меня? Дайте мне пять минут. Я скоро вернусь, – не дожидаясь ответа, Дин просто бежит в свою комнату, чтобы одеться. Кроули все еще ухмыляется, садясь на диване. - Я знал это с самого начала, - говорит он с надменной ухмылкой, глядя на ангела. - Надо же, какой у него хороший вкус, - добавляет он. И вот так Кастиэль и Кроули смотрят друг на друга, сидя на диване, ожидая возвращения Дина.