И в твоих объятиях я найду убежище

Когда Дин возвращается, он уже полностью одет. Он замечает, что Кроули смотрит на Кастиэля с любопытством, как будто изучает его. - Я сожалею о причиненном неудобстве, - бормочет Дин и потирает шею. Кроули хмыкает и машет рукой. - Не проблема. Как я сказал, я видел намного худшие вещи. И твой... – Кроули делает паузу и улыбается, - друг кажется вполне приятной особой. Как Вас зовут, между прочим? - Я - Кастиэль, - кратко отвечает ангел. - Хотите что-нибудь выпить? – быстро спрашивает Дин, пытаясь сменить тему. Кроули не должен знать о Кастиэле больше, чем он уже знает. Хотя вряд ли он знает что-то кроме того что видел, и очевидно, что он предположит, что они - любовники. Ну и к черту! Какая разница. - Нет, спасибо. Я спешу. Я просто хотел взглянуть на картину. Мои извинения, я не мог ждать до завтра, - Кроули нетерпеливо ерзает на диване. – Полагаю, это не проблема? - Он сужает глаза, в то время как хитрая улыбка танцует на губах. - Кхм... да... Конечно. Следуйте за мной, - Дин кивает и указывает на мастерскую. Кроули быстро встает, нетерпение и любопытство ясно выражаются на его лице. Прежде чем Дин покидает гостиную, он бросает взгляд на ангела, который все еще стоит с голой грудью и с расстегнутой ширинкой. - Ради Бога, Кас, оденься, - шипит художник и исчезает из комнаты. Ангел кивает и направляется в спальню Дина, чтобы достать новую одежду. Художник дал ему разрешение заимствовать его одежду в любое время, когда жнец захочет. В то время как Дин и Кроули идут к мастерской, британец рассказывает о грандиозной вечеринке, которая состоится завтра. - Там будут много известных коллекционеров, политиков, критиков, художников. Ну, ты знаешь, элита. И я хочу произвести незабываемое впечатление на них, мой друг. В прошлом году мой французский друг провел вечеринку в своем особняке, главной темой был Ренессанс, и это было крупнейшее событие целого года. Люди не прекращали говорить об этом в течение долгого времени. И я полон решимости превзойти его славу, - Кроули хихикает и щелкает языком. Дин улыбается. Хех, эти надменные аристократы. Они не знают, где и как потратить деньги. Тем временем они достигают двери мастерской, и Винчестер открывает ее. Холст покрыт длинной белой тканью и все еще стоит в середине комнаты. Пристальный взгляд Кроули падает на него, и Дин слышит, как он судорожно глотает. Черные глаза пытаются проникнуть сквозь ткань и увидеть, что там скрывается. Дин хватает белое полотно и дергает его вниз. Ткань падает на пол с мягким шелестом, и Винчестер задерживает дыхание, ожидая приговора. - Матерь Божья... – выдыхает Кроули и заворожено смотрит на картину перед ним. Человек выглядит ошеломленным. Разные эмоции и чувства сменяют друг друга на его лице со скоростью молнии: шок, благоговение, восторг, растерянность. - Как это возможно? Она реальная? - спрашивает Кроули дрожащим голосом и касается картины. Дин замечает, что его пальцы дрожат. - Я надеюсь, что это не слишком плохо, - спокойно говорит художник. - Эта картина не может быть нарисована смертным, - пальцы Кроули любовно ласкают холст, но это не самая ошеломляющая сцена для Дина. Когда он видит, как слеза скатывается по лицу его гостя, Винчестер полностью теряется. - Вы... с вами все в порядке? - спрашивает встревоженно художник. Кроули немедленно выходит из своего оцепенения, вытирая лицо и глаза. – Ах, да... Извини, друг мой. Я залюбовался. Она великолепна и гипнотизирует, - британец качает головой в недоумении. - Я хочу взять картину с собой. Поможешь? Когда они выходят из мастерской, Кастиэль полностью одет и смотрит в окно. - Твоя картина произвела на меня настолько глубокое впечатление, что я почти забыл другую причину, почему я пришел сюда, - Кроули останавливается у двери. Он ищет что-то в кармане и вытаскивает визитку. - Это - мой домашний адрес. Завтра в 15:00 я ожидаю тебя и... – Кроули бросает короткий взгляд на ангела, который внимательно слушает их разговор, – твоего партнера на моей вечеринке. Дин никогда не думал, что возможно так сильно покраснеть. Его щеки и все лицо пылают огнем. - Он не... мы не партнеры, - неловко бормочет он. Кроули просто мягко смеется и хлопает его по плечу: – Расслабься. Тебе нечего стыдиться. Все нормально. Никого не касается, кого ты предпочитаешь. Дин открывает дверь, и британец выходит. - Позволь мне сказать тебе, что у тебя превосходный вкус, парень, - Кроули хитро улыбается и почти подбегает к своей Бентли, неся драгоценную картину, которая бережно обернута и защищена. Дин захлопывает дверь и некоторое время неподвижно стоит на месте. Итак, он и Кастиэль на вечеринке Кроули? Ну, что касается его, он много раз бывал на подобных мероприятиях и знает правила, которые надо соблюдать. Но как же жнец? Одна только мысль о Кастиэле в костюме, его потерянном взгляде в толпе заставляет Дина захотеть расхохотаться. Но потом приходит неприятная мысль. Теперь, когда картина у Кроули, сколько времени остается у Дина? А что, если Кастиэль должен убить его прямо сейчас? Ангел чувствует его страдания. Он видит темные искры в душе своего подопечного. - Что-то не так, Дин? Художник вздрагивает, не ожидая вопроса. Он закусывает губы и подходит к дивану, чтобы присесть рядом с жнецом. - Кроули хочет, чтобы мы пошли на его вечеринку завтра. Ангел слушает внимательно. Его глаза опущены, взгляд устремлен на босые ноги. - И? - спрашивает он, ожидая дополнительной информации. Пересохшее горло Дина издает странный звук. Он боится задавать вопрос. Неохотно, но все же вынуждает себя произнести слова. – Мы можем... есть ли у меня хотя бы какое-то время? - художник закрывает глаза, боясь худшего. Когда ответ не следует сразу, Дин открывает глаза и смотрит на ангела. Зубы Кастиэля впились в его нижнюю губу, и тонкая линия крови тянется к подбородку. - Кас, ты что делаешь? - Дин инстинктивно касается жнеца. Он нежно проводит пальцем по опухшей губе ангела, и жнец приходит в себя. - Дин... - голос Кастиэля кажется настолько низким и хриплым, как будто он безостановочно кричал в течение многих дней. - Что, Кас? - Дин знает, что ангел скажет что-то, что разобьет его сердце в любом случае, независимо от слов, что он произнесет. И он не уверен, хочет ли их вообще услышать. - Я... я не хочу убивать тебя, - тихо шепчет Кастиэль, и его лицо выражает непередаваемую муку. Стоп... Это слова, Дин ожидает услышать меньше всего. После некоторого колебания он мягко касается руками лица ангела и заглядывает ему в глаза. - И что произойдет, если ты не убьешь меня? – задает он вопрос, хотя уже отлично знает ответ на него. - Я не знаю, - быстро произносит ангел и тут же краснеет. - Хреновый из тебя лжец, Кас, - художник ухмыляется, в то время как его пальцы массируют затылок ангела. - Покажи мне! – требует он, погружаясь в синюю глубину перед ним. Он даже сам не знает, почему он это потребовал, но инстинктивно чувствует, что все верно. Кастиэль дотрагивается двумя пальцами до его лба, и боль захватывает тело Дина. Это не физическая боль. Это намного хуже. Он слышит зловещие слова: "Кастиэль, помни, если ты нарушишь правила снова, ты будешь немедленно уничтожен. Как только восстановишь силу, принесешь душу Дина Винчестера к нам. Ты понимаешь?” Жнец убирает руку и не говорит больше ничего, в то время как Дин пытается отдышаться и успокоить бешеное сердцебиение. Наконец он нарушает тишину. - Дай мне немного времени. До завтрашнего вечера, если можешь. Ангел кивает, давая свое согласие. - И Кас, я не хочу, чтобы тебя уничтожили. Я им не позволю, - Дин притягивает ангела поближе к себе для поцелуя. *** Они сидят в тишине. Фактически, Дин сидит, а Кастиэль лежит на диване, его голова покоится на коленях у Винчестера. Пальцы ангела рисуют странные образцы на бедре Дина, в то время как художник отчаянно думает о вещах, которые он должен сделать прежде, чем жнец заберет его. Дин видит в окно, как солнце исчезает за горизонтом, и не может не думать, что, вероятно, это - последний закат в его жизни.