За задней партой

Я металась по комнате, будто загнанный в ловушку зверёк, безуспешно пытаясь отыскать нужные тетради и запропастившийся куда-то форменный пиджак. Уже забравшись под кровать, да так, что снаружи только ноги торчали, я услышала звонкий мамин голос и знакомый до боли гогот. Ещё пара мгновений, и в комнату ввалился никто иной, как обладатель убийственного ржача. Умнее, конечно, было побыстрее вылезти отсюда, но я приметила среди пыли и паутины потерянный пару лет назад кубик Рубика и не собиралась просто так отступаться от заданной цели. — Чучело, ты где? — обходя комнату, неопределённо хмыкнул обладатель бархатного баса. — Заткнись, придурок! — обиженно рыкнула я и тут же вздрогнула — это длинноногое чудовище заглянуло под кровать и широко улыбнулось. Не успела я опомниться, как парень в два прыжка перемахнул через матрас, и в ту же секунду принялся щекотать мои голые пятки. Дико завопив, я дёрнулась, но вместо того, чтобы приложить нахала ногой, больно стукнулась головой и затихла, предательски захныкав. — Эй, ты чего? — насторожился мой персональный мучитель, схватив за щиколотки и вытянув из-под кровати. Оказавшись на свободе, я тут же отвесила ему затрещину и, довольно гогоча, перемахнула на другой конец кровати. — А Сон, хватит пользоваться моими слабостями! Знаешь же, что не переношу женские слёзы, — возмутился парень, нагло рухнув на подушки. — И собирайся уже, а то мы в школу опоздаем. — Чанёль, ты такой зануда, — пропела я, ловко увернувшись от брошенной в меня вещицы, при ближайшем рассмотрении оказавшейся лифчиком. — Ты достал уже моим нижним бельём раскидываться! — Ты достала его бросать, где не попадя! — парировал Чанни, уткнувшись в дисплей телефона. — Даю тебе пять минут. Не успеваешь — идёшь одна. Уныло вздохнув, я закинула в сумку первые попавшиеся тетради и собрав остатки одежды, которые ещё не были потеряны, отправилась в ванную переодеваться. Раньше с этим проблем не возникало — я спокойно могла делать это при Чанёле, он даже ухом не вёл, а теперь, засранец, подглядывает исподтишка и ржёт! Наконец, с утренним мытарством было покончено. Встав перед зеркалом, я кое-как расчесала недавно выкрашенные в светлый цвет волосы, подвела глаза чёрным карандашом, нацепила на запястья пару ярких браслетов и, надев вместо пиджака толстовку, кивнула Чанёлю, уже успевшему задремать. — Чанни, солнышко, может позавтракаешь с нами? — привязалась в коридоре мама, по привычке не успев надышаться на своё чудо. — Я бы с удовольствием, но ваша дочь опять проспала и мы рискуем опоздать на занятия! — с довольной лыбой сообщил этот кретин, первым выскочив на площадку. — Зачем спалил?! Мама три года думала, что у меня занятия в десять утра начинаются! — пробубнила я, нажав кнопку вызова лифта. Вообще, до школы мы добирались пешком, но поскольку сегодня действительно рисковали опоздать, то пришлось воспользоваться автобусом. Кое-как поместившись на задней площадке, мы тут же оказались прижаты к стеклу, мало того, какой-то потный мужик наступил мне на ногу и даже не заметил. Прождав секунд десять, я не выдержала и с трудом вытянула отдавленную конечность, но тут автобус тряхнуло и я еле удержалась на ногах, вцепившись в пиджак Чанёля. Быстренько оценив ситуацию с высоты своего роста, он приобнял меня за плечи и протиснул в самый угол, где никто не рисковал покуситься на мои новенькие кеды, и великодушно позволил держаться за свою талию — а что, поручней-то здесь не было. Нам оставалось ехать пару остановок, вытаскивать наушники из сумки было неудобно, а Чанёль, вместо того чтобы поболтать со мной, задумчиво смотрел вдаль. Вот едет он, весь такой офигенно прекрасный, и не знает, как я им втайне восхищаюсь. Нет, правда — он навсегда останется моим кумиром. Я не верю в Бога, но верю в человека, и имя ему Чанёль. Я всегда ему подражала, с самого детства. Дело в том, что наши мамы лучшие подруги со школьной скамьи, вышли замуж практически одновременно, и через пару лет, с разницей в три недели, на свет появились мы, поэтому немудрено, что нам на роду было написано проводить вместе всё свободное время. Мы могли стать либо врагами, либо друзьями. К счастью, нам выпал второй вариант. Мы вместе копались в песочнице, учились ездить на велосипеде, читали на пару книжки и смотрели мультики. Учились в одной школе, ходили в художественный кружок, гуляли допоздна, слушали одинаковую музыку и мотались по концертам любимых групп. Когда Чанёль решил проколоть ухо, я сделала четыре дырки. Когда он набил татуировку, я бросилась в тот же салон, и если бы мастер не позвонил Чанни, ставя его в курс дела, то ходить бы мне сейчас с каким-нибудь причудливым рисунком на плече. Мы — лучшие друзья! И об этом знают все! И никто и никогда не посмеет занять заднюю парту у окна, навсегда принадлежавшую нам. — А Сон, пошли! — схватив за ладошку, Чанни потащил меня к выходу, бесцеремонно распихивая полусонных пассажиров. Не сбавляя хода, мы едва ли не бегом бросились по тротуару в направлении школы. До начала занятий оставались считанные минуты, а если учесть, что первым уроком математика, то нам придётся ох как несладко! Чанёль, как назло, по-прежнему не выпускал мою руку — пожалуй, это единственный его минус, из-за которого некоторые начали считать, будто мы встречаемся. Глупые людишки, они даже представить не могут, что это всего лишь одна из причудливых привычек моего друга. Не успели мы, запыхавшиеся, ворваться в школьное фойе, как Чанни облепила куча народа, оттеснив меня к самому расписанию. Я обиженно поджала губы и сложила руки на груди — бесит, очень-очень! Пожалуй, в этом наше главное различие. Я ни для кого особого интереса не представляю, со мной редко кто здоровается и почти не обращают внимания. Для некоторых девчонок — я всего лишь досадная помеха, мешающая быть ближе к объекту их воздыханий. Мне иногда кажется, что не все и имя-то моё знают, мысленно окрестив «подружкой Чанёля». А вот к нему относятся совершенно иначе — его боготворят, восхищаются, его любят. Каждый считает делом чести пожать ему руку, кивнуть в знак приветствия, поинтересоваться делами и прочей ерундой. Раздражает. — Чанёль? — позвала я парня, картинно указав на настенные часы. — Иду-иду! — отмахнулся он, вернувшись к прерванной беседе с длинноногой брюнеткой из параллельного класса. — Придурок! — прошипела я, развернувшись на пятках и помчавшись в сторону нужного кабинета. Чанни догнал меня на половине пути. Поравнявшись со мной, сбавил бег и ехидно толкнул в плечо. — Ты чего сбежала? Ревнуешь, жёнушка? — подначивая меня, хихикал он. — Отвали! — огрызнулась я, резко дёрнув на себя ручку двери. Класс встретил привычным гудением и галдежом. Проигнорировав моё появление, они бурно встретили Чанёля, а я, устало закатив глаза, пробралась к нашей парте. Заняв законное место у окна, высунулась на улицу, глядя как по дорожке бежит последняя кучка опоздавших учеников. Через пару мгновений прозвенел звонок и одноклассники тут же сползли с парт, разбредаясь по своим местам. Я взволнованно покосилась на третью парту в среднем ряду — пустая. И куда он запропастился?.. — Будешь домашку списывать? — шепнул Чанёль, подсунув мне тетрадь по математике. — Надо бы, — вздохнула я, высыпав содержимое сумки. Среди горы тетрадей нужной я не нашла, и решила переписать задачи в первую попавшуюся — авось прокатит. Пожалуй, когда я говорила про наши отличия, не упомянула ещё одно, весьма весомое, — Чанни был гением, которому с одинаковой лёгкостью удавались как математические задачи, так и красочные сочинения. Я же, при всём своём желании, училась, мягко говоря, посредственно. Если бы не мой безотказный друг, то вряд ли бы я вообще закончила школу. Ну что делать, если я глупая? Правда, Чанёль говорит, что я ленивая. Но сути это не меняет! Увлечённая переписыванием задания, я пропустила тот момент, когда дверь в класс со скрипом открылась и на пороге показалась знакомая фигура. — Твой пришёл! — фыркнул Чанни, пихнув меня в бок, и сдавленно загоготал — убила бы. Пожалуй, я сильно сглупила, когда рассказала другу о своей первой, к тому же безответной любви. Но что делать, если я привыкла со всеми своими переживаниями бежать именно к Чанёлю, а не к маме или подруге, которой у меня никогда не было. Объект моих воздыханий, а именно Ким Чонин, высокий брюнет с пронзительными карими глазами и идеальной фигурой, криво улыбнулся и прошагал к своей парте. Приоткрыв изумлённо рот, я отметила, что ему дико идёт белая рубашка, выгодно оттеняющая смуглую кожу, а в узких форменных брюках, его ягодицы выглядят очень, кхм, заманчиво… Правда маска восхищения с моего лица тут же спала, когда Ю Чжин — соседка Чонина, а по совместительству главная красотка класса и вот уже месяц как его девушка, ласково улыбнулась и крепко обвила пальцами его запястье под партой. Там, спереди, ничего толком не видно, а с задней парты открывается отличный вид на всех. — Доброе утро, ребята! — обворожительно улыбнулся влетевший в класс математик и классный руководитель в одном флаконе — Тао. — Готовы приступить к изучению логарифмов? — Да! — с придыханием поведала полненькая, но весьма симпатичная девчонка с первой парты. Остальные лишь выстрелили глазами в идеального, с какой стороны ни глянь, препода и смущённо потупили взгляды. Да, Тао был хорош — молодой преподаватель, накачанный, стройный, высокий, умный, весёлый. Да его достоинства можно перечислять бесконечно, вот только глаза почему-то неизменно возвращались к Чонину, мило беседующему с Ю Чжин. К слову, не только ученицы пускали слюни на Тао. Весь наш преподавательский состав, преимущественно женский, окружал мужчину заботой и вниманием. Ему таскали обеды, дарили милые безделушки в виде ручек или блокнотов, пару раз даже подбрасывали анонимные записки с признаниями в любви, списывая это на происки юных школьниц. Но по школе упорно ходил слух, что Тао не по девочкам и роман у него ни с кем иным, как с нашим физруком Ифанем. Не спорю, мужик он видный — до появления Тао был номер один в списке личных предпочтений женского населения школы. Но после того, как этих двоих пару раз засекли прогуливающимися по парку и часто обедающими в компании друг друга, полезли компрометирующие слухи. Лично я против — нет, я не гомофоб, но когда два самых шикарных мужика в школе геи, становится как-то обидно. — Я проверил ваши контрольные! — торжественно объявил Тао, выудив из кожаной папки стопку работ. Пока он заунывным голосом объявлял оценки, я вновь покосилась на Чонина, ярко улыбавшегося Ю Чжин. На меня он никогда не смотрел, будто в упор не видел. Даже когда я с ним здоровалась, делал вид, что не слышит. Противно. Конечно, разве есть кому-то дело до чучела, вроде меня. Не зря меня Чанни так называет, ох, не зря. Для того, чтобы не смотреться серо на фоне черноволосых одноклассниц, я специально выкрасила волосы в светлый цвет. Вместо женственных туфель и балеток носила кеды. Не подкрашивала губы блеском, но жирно подводила глаза. Да это, чёрт возьми, мой протест устоявшейся системе! Моё желание выделиться, чтобы меня, наконец-то заметили, перестав считать пустым местом. Хотя нет, досадной помехой, с которой Чанёль, второй после Чонина красавчик в классе, проводит столько времени. — А Сон, и вновь работа написана на отлично! — хмыкнул Тао, привлекая моё внимание. — Тебе не кажется это странным? — Нет, — еле слышно ответила я, медленно сползая под парту. Не люблю, когда учителя обращают на меня внимание. Зачем акцентировать внимание на таких неудачницах, все работы которых списаны подчистую. — Так докажи мне, что ты действительно способная ученица. Выйди к доске! — Тао мило улыбнулся и выжидательно уставился на меня. Испуганно глотнув воздух, я покосилась на Чанёля, не зная что делать. Чёрт бы побрал этого Тао! Старые учителя уже махнули на меня рукой, к доске не вызывали, одним словом — игнорировали не хуже одноклассников. А этому всё неймётся! — Иди! — пихнул меня Чанни, выпучив и без того немаленькие глазёнки. — Но я ничего не знаю! — громко шепнула я, и по классу пронёсся смешок. — А Сон, я жду, — устало повторил математик, и я, собрав всю волю в кулак, на дрожащих ногах направилась к доске. Тао написал мне пример и вновь сел за стол, меланхолично уставившись в окно. Я чувствовала на своей спине десятки взглядов и, неуверенно вертя в пальцах мел, смотрела слезящимися глазами на слишком сложные и непонятные символы. — Складывай! — донёсся спасительный шёпот с задней парты, и я обернулась через плечо, с надеждой взглянув на Чанёля. Парень отчаянно жестикулировал, показывая, что с чем нужно сложить, и я, неуверенно кивнув, нарисовала на доске первый символ. — Да нет же! — возмутился Чанни, наспех вырвав из тетради лист и что-то на нём начеркав. — Вот! Мало того, что класс начал гадко хихикать, даже Тао не мог сдержать улыбки. Устав быть всеобщим посмешищем, я отложила мел и повернулась к учителю. — Я не знаю! — выдохнула я, опустив голову. — Очень плохо, А Сон. Просто ужасно! — Улыбка тут же сползла с губ математика, и он просверлил меня укоризненным взглядом. — Скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь задумывалась о своём будущем? Пойми, Чанёль не всегда будет рядом. Рано или поздно, тебе придётся самой делать все задания, но разве ты справишься с ними, если в школе совершенно не хотела учиться! — Я хочу, просто… — Помолчи! — прервал меня Тао, нахмурив аккуратные брови. Уставившись на золотой медальон, выглядывавший из разреза его голубой рубашки, я решила выслушать эту пламенную речь до конца, потому что прерывать учителя или сбегать из класса было бы верхом глупости. Зато хоть класс запомнит, как меня зовут. — Чанёль, а ты чем думаешь? Почему даёшь ей списывать? — теперь Тао привязался к моему другу, и взгляды присутствующих по привычке обратились в противоположную от меня сторону. — Ну… я… по-дружески, — замялся Чанни. — Настоящие друзья должны помогать, а не давать списывать! — Тао решительно хлопнул ладонями по столу и поднялся. — А Сон, с сегодняшнего дня я хочу назначить тебе персонального репетитора, который будет заниматься с тобой после уроков. Через месяц мы проведём итоговый тест и посмотрим, есть ли у тебя потенциал! — К-какого ре-ре-петитора? — заикаясь, спросила я. — Чонина — он лучший ученик класса, — математик кивнул на вздрогнувшего брюнета, пожалуй, впервые за несколько лет совместного обучения, посмотревшего на меня. — Ты не против подтянуть А Сон? Нет! Откажись! Прошу тебя! Ради всего святого! — Без проблем, — пожал плечами парень, внимательно изучив меня с головы до пят. — Нет! — завопила я слишком громко, вцепившись в руку Тао. — Пусть со мной позанимается Чанёль! Он же тоже лучший ученик! Пожалуйста! — Чанёль мог бы давно это сделать, но предпочёл более лёгкий путь! — ответил математик категорическим отказом. — Не волнуйся ты так, месяц прилежных занятий, затем напишешь контрольную, тет-а-тет со мной, и станешь прилежной ученицей! Я несколько секунд глупо хлопала ресницами, после чего на негнущихся ногах направилась к своей парте. — Сидит с Чанёлем! Занимается с Чонином! Ещё и тест напишет наедине с Тао! Везёт же всяким! — укоризненно летело со всех концов класса. Вот дуры, они мне ещё и завидуют! Да я бы предпочла, чтобы мой будильник не сработал, лишь бы не оказаться здесь сегодня именно в этот час.