Прошло два месяца.
Джон привычным жестом выключил будильник на тумбочке у кровати и довольно потянулся. Сегодня, определенно, должен быть хороший день – ему почти ничего не снилось. Да, практически все два месяца, несмотря на полное, абсолютное отсутствие в его жизни детектива, ему продолжали сниться сны с участием Шерлока. Джон готов был признать себя психически больным человеком, честно говоря, он давно решил, что с душевными заболеваниями у него все-таки есть что-то общее. Но в последнее время и сны стали проходить. Не вечно же, честное слово, Ватсону мучиться! Первые три недели были адом. Чистилищем – точно. Сара, уверенная в своих позициях, не оставляла Джона почти ни на минуту, и тому приходилось выглядеть беззаботным и счастливым. На деле ему было тяжело. Ватсон никогда не сомневался, что не страдает синдромом Адели*, но в те три недели готов был убедиться в обратном. Болело все, что могло болеть. Как за такое короткое знакомства с Шерлоком Джон смог настолько срастись с ним, он и сам не понимал. Но каждый вечер рука тянулась к мобильному, чтобы написать смс с каким-нибудь банальным содержанием — исключительно, чтобы получить в ответ саркастическое «Идиот». Каждый вечер Джон буквально на лету останавливал себя. Потом стало легче. Его стали приглашать на ассистирование в операционную, и это по-настоящему стало для него отдушиной. Ему нравилось работать. Пусть просто помогать, а не полноценно оперировать, все равно. Джон подозревал, что внезапным резким желанием пары-тройки врачей их госпиталя работать с ним он, отчасти, обязан Саре. Это бесило, но сказать ничего он ей не мог: не пойман — не вор. Тем не менее, иногда забота девушки становилась удушающей. Уже через две недели он познакомился с миссис Сойер, дамой интеллигентной во всех отношениях. Это при том, что в постель Сары он смог попасть только через месяц и три недели. Джон и сам уже не знал, зачем все это продолжает. Просто так шло… А уже через полгода, даже меньше, он сможет уехать в Афганистан. Только бы дождаться весеннего призыва. Родители его были счастливы появлению Сары со странным рвением. Интерну, порой, казалось, что они рассчитывали, будто она сможет уберечь его от желания уехать на войну. И это бесило тоже. Незадолго до Рождества Джон случайно столкнулся с Гарри в торговом центре. Он шел выбирать подарки вместе с Сарой, когда их окликнул знакомый голос. — Сара, познакомься, это моя сестра – Гарриет. — Очень приятно! — широко улыбнулась девушка, приветливо распахивая объятия. Джон хотел предупредить, что так делать не стоит, но ехидная улыбка Гарри заставила его заткнуться. — Привет-привет… — протянула его сестричка, заключая Сару в теплые, даже слишком теплые объятия, ощутимо проводя рукой по талии девушки, одновременно из-за спины корча рожицы Джону. Интерн прикусил губу, чтобы не рассмеяться в голос, а его девушка почти моментально отпрыгнула от Гарри, краснея, неловко поправляя куртку и больше стараясь не смотреть на мисс Ватсон, смеривающую ее довольным, сытым взглядом. Обмолвившись парой слов, Джон с Сарой пошли дальше. Девушка довольно долго с ним тогда не разговаривала, а интерн моментально получил следующее сообщение: О, ради Бога, зачем она тебе? Хочешь всю жизнь оставаться завернутым в ватник с дозированной порцией цветной капусты на ужин? Легче от такого сообщения, понятно, не стало. Последним довершающим штрихом картины были все те же, уже упомянутые ночи. Когда Джон не мог контролировать свое подсознание, а то, конечно, подкидывало ему самые искристые моменты жизни, вертя ими как угодно, выуживая из больного, пораженного неведомым заболеванием мозга Джона все самое низменное и одновременно прекрасное, что только он мог себе представить. Афганистан получил еще плюс сто очков вперед. Форматирование папки «Джон» провалилось. Вернее, почти провалилось. В последний момент в операционной системе появился неведомый ранее вирус, за мгновение поразивший ту самую папку, сохраняя ее от полного уничтожения. Шерлок недовольно распахнул глаза. Чертоги Разума его еще не подводили, но сейчас они буквально пасовали перед заражением. Пришлось переместить папку во временное хранилище. Два месяца, наполненные скукой и редкими искрами интересных дел, перепалками с Майкрофтом, нечастой игрой на скрипке, довольно пресными экспериментами и одной попыткой напиться. Впрочем, и эта попытка не принесла должного успеха. Шерлока просто вырвало двойным виски и водкой. Возможно, он просто снова слишком резко стартовал. Нет-нет, у Шерлока было все прекрасно. Как всегда. Ну да, наверное, он стал чуть чаще срываться на сержантов полиции – но они сами виноваты, нечего быть такими тупыми. Возможно, он пару раз нечестно ответил миссис Хадсон, слишком откровенно используя свои способности. И с большим натягом мог предположить, что Майкрофту от него доставалось в разы больше, что еще совсем не факт. И да, он честно не понимал, почему все вокруг закатывают глаза на его конструктивные замечания и тихо шепчут, что «…уж лучше б тот, светленький, с ним был…». Он отметил Рождество в обществе черепа Билли, бокала вина и скрипки, что стало для него почти традицией. В час ночи приехал Лестрейд, чуть пошатываясь, вручил ему подарок (кожаный ежедневник и влажные салфетки, чтобы «Полировать твой орущий транспорт!»). Он был слишком счастлив и слишком весел в ту ночь, чтобы заметить выражение легкого презрения, выступившего на лице Холмса. Когда он ушел, нажелав счастья, любви, здоровья, и «чтоб мозг никогда не кипел», Шерлоку почему-то пришло в голову, что ему была бы интересна причина, почему инспектор так счастлив. Вне сомнения, он нашел потенциального партнера, ждущего его внизу. Партнер на машине, причем довольно дорогой. Партнер, скорее всего, мужчина… О. Шерлок не собирался признаваться, что что-то неуловимо изменилось, с тех пор, как он сначала познакомился с Джоном, а потом и потерял его. Но он слишком хорошо умел себя контролировать, чтобы обращать внимание на инстинкты и потребности.Прошло два месяца.
Начинался февраль, со своими холодными ветрами, дующими прямо с Северного моря, дождями, перемежающимися мокрым снегом, серым туманом, который, казалось, можно ножом резать. Джон брел в больницу, шлепая по мокрому асфальту, неприятно ежась под курткой. Ему не хотелось сегодня работать, только зарыться в одеяло и проспать целый день. Но, к сожалению, погода располагала не только к лени, но и к многочисленным простудам и даже переломам на заиндевевшем асфальте. Врачей не хватало, и Джон просто не мог пропустить смену, как бы ему этого не хотелось. В вестибюле его встретила сонная Сара, всю ночь дежурившая в госпитале. Быстро переодевшись в больничный халат, Джон уже готов был приступить к обычным врачебным обязанностям, когда двери распахнулись, и на носилках доктор Крейг с двумя аспирантами ввезли мужчину, явно без сознания. — Ватсон! Рупер! — выкрикнул хирург Джона и еще одного довольно молодого терапевта из толпы собравшихся в вестибюле, — Срочно в операционную – будем откачивать. — Что случилось? — доктор Рупер был терапевтом, окончившим интернатуру лет шесть назад, — А я-то зачем… — Этот придурок чем-то себя накачал, — ответил доктор Крейг не переставая везти каталку, — Скорее всего, придется проводить полное очищение кишечника. Он что-то принял. Мы пока не знаем, что он точно с собой сделал. Джон направился за врачами в операционное отделение. Поравнявшись с каталкой, он мельком взглянул на пациента, и буквально обмер. На белой тонкой простыне лежал Шерлок. Бледный, бледнее обычного, странно осунувшийся, с резко выступающими скулами… Без сознания. Пальцы интерна слегка похолодели, он отстраненно чувствовал, что замедляет шаг, но словно не мог на это повлиять. Шерлок без сознания. Шерлок накачал себя какой-то дурью. Он может умереть. Желудок Джона скрутило, а мир как будто поплыл куда-то по кругу. — Ватсон! — услышал он окрик доктора Крейга. Этот злой, удивленный вскрик заставил его очнуться. Быстро взяв себя в руки, он вошел операционную моментально, уже автоматически готовя врачей к процедуре. Шерлоку он сейчас нужен собранный. Изредка он посматривал на детектива, в голове не укладывалось, что их возможная встреча будет такой… На холодном операционном столе, где неуемному гению сначала возвратят хотя бы прослушиваемый пульс, а потом начнут промывать желудок. Долго. Дольше, чем бывает при отравлении, пусть даже психотропными веществами. Глядя на то, как пришедшему в себя Шерлоку вкалывают мизерную дозу снотворного, Джон подавил желание сжать холодные пальцы детектива. Прошло два месяца с их последней встречи, а он уже умудрился чуть не умереть, да при том на глазах у Джона! Когда все было позади, Ватсон почувствовал, как деревенеет. Это было странное, иррациональное чувство, когда, понимая, что все худшее позади, на тебя нападает ледяное спокойствие, столько же неуместное, как и паника. Он очень надеялся, что не подвел детектива. — Доктор Крейг, простите… — окликнул седовласого врача Джон после процедуры. — А, Джон… — Элиот Крейг улыбнулся уголками губ, — Ты молодец, снова… Пора тебе будет уже самому оперировать… — Да, спасибо, профессор… — Джон пришел не выслушивать похвалы, — Скажите, этот пациент… С отравлением, вы знаете, что с ним? Доктор Крейг грустно пожал плечами. — Сам посуди… Похоже на психотропное вещество, ну будем говорить открыто – наркотик. Но странные симптомы… Слишком нехарактерные… — То есть, это, скорее всего смесь наркотика с чем-то еще?... — уточнил Джон. — Да, думаю, так и есть. Ну он очнется, нам расскажет, — беззлобно усмехнулся доктор, а потом чуть тише добавил, — Но, видимо, полиции тоже… Возле стойки регистрации с ноги на ногу переминался Лестрейд. Увидев Джона, он всплеснул руками. — Джон! Джон, так ведь? — переспросил инспектор. Он был явно взволнован, — Ты его оперировал? — Помогал, — кивнул Джон, пожимая протянутую руку, — Что произошло, инспектор? — Грег, пожалуйста, — поправил тот, — Я приехал к нему с новым делом, он сам просил быть у него с утра. Дверь открыла миссис Хадсон, мы с ней поднялись наверх, а он лежит! — воскликнул Лестрейд, — Возле дивана, ничком на полу. Джон почувствовал, что внутри все сжимается, болезненно перекручивается. Нет, Шерлок, ну зачем… — Рядом с Шерлоком вы ничего не заметили? — спросил он, — Белый порошок, возможно таблетки?... — Ничего, — покачал головой тот, — Хотя, вероятнее всего, это один из его экспериментов, так что следов мы либо вообще не найдем, либо он их специально припрятал. — Ну да, разумеется… Вот что, Грег, — медленно проговорил Джон, — Поезжайте на работу и ни о чем не волнуйтесь. Сейчас Шерлок спит, мы вкололи ему безопасную дозу снотворного. Как только он проснется, я вам позвоню. Лестрейд кивнул. — Спасибо, Джон. Майкрофту я уже позвонил, он подъедет, быть может, вечером. Джон ответил таким же кивком, провожая широкую спину Грега взглядом. * Синдром Адели – психическое заболевание, характеризующееся длительной любовной одержимостью, безумной страстью, остающейся без ответа. Своим названием обязан единственной выжившей (но психически больной) дочери Виктора Гюго, Адели Гюго.