Заложник

      Я подавился дымом и едва не выронил сигарету — пришлось сесть на кровати, чтобы откашляться. — Кхе, кхе! Тьфу, твою мать! Как слепой?! — воскликнул я. — Так слепой, — Матиус лег на бок, подпер ладонью голову. — Напрочь. — А что с ним? — спросил я. — Милый, ты хоть судебные решения читаешь, кроме своих обычных реплик? — улыбнулся Матиус. — Ну, э-э-э, — протянул я. — Если только букв не очень много. — Тогда чего делать глаза, как при недельном запоре? — нахальный техник запустил пальцы в свои локоны и несколько раз резко, с силой провел. — А ты значит знал? — перешел я в наступление. — Я сам эту процедуру проводил, — пожал плечами коухшан. — По одной десятой миллиграмма рескалина и метипрена в область зрительного нерва и все — тьма на веки вечные. — Это больно? — спросил я. — Мне-то откуда знать, я на себе не пробовал и не собираюсь. Я снова улегся, притянул Матиуса к себе. — А вот мне кажется у тебя ничего не вышло. — Не может быть, — не поверил медик. — Глубокое сканирование после процедуры показало, что все прошло успешно. — А почему он тогда безошибочно следит взглядом за камерами? И смотрит прямо на меня, когда я подхожу. — Ну это просто, — Матиус чмокнул меня в кончик носа (чего я терпеть не мог!). — У саллийцев очень острый слух. А камеры при движении пусть тихо, но жужжат, я уже не говорю про звуки шагов и речь. — Тогда он все равно опасен, — возразил я. — И там, в душевой, он мог слышать все, о чем мы говорили и… делали. — Ты всю жизнь был параноиком, Терри Норд. Ну неужели я полез бы на него, не будучи уверенным в том, что он ничего не поймет? — Я уже не уверен, насколько ты сам отдаешь отчет своим действиям, — честно ответил я. — Короче так, — сказал Матиус, для пущей убедительности ухватив мой член и помахивая им в такт своим словам, — Под наркозом мы можем видеть и слышать много чего интересного, но практически никогда мы не можем различить, что было реальным, а что — нет. — Твоими устами, — вздохнул я. — Ладно, работай давай и прекрати дергать меня! Это тебе не переключатель космических скоростей. — А давай проверим? — игриво предложил любовник. — Что там, давай. Ночь впереди.       Матиус свалил только к четырем часам утра, потому что в шесть уже заступал на смену, а я до семи валялся в кровати, безуспешно пытался дремать и все думал, думал, думал… Ну не верилось мне, что эти яркие бирюзовые глаза могли быть слепыми. Он же смотрел вот прямо на меня. В голове не укладывается.       Наконец запиликал будильник. Я чувствовал себя выжатым лимоном, поэтому пошел в ванную и долго держал голову под холодным душем, пытаясь взбодриться. Матиусу хорошо. Его по-моему один только секс и заряжает. Чуть ли не вприпрыжку ускакал. Мне бы его энергию. Или дурь…       Фыркая, вытираюсь полотенцем. Чищу зубы, Набираю воды в стакан и несу к окну — поливать цветы. Громко сказано, конечно. Пара горшочков с довольно чахлыми не то фиалками, не то ещё какой-то нецветущей фигней — куда тут цвести, космос за окном круглые сутки. Мы же на астероиде живем. Матиус обещал пожертвовать специальную ультрафиолетовую лампу, да все забывает или передумал. Поливаю свои «джунгли» — какой-никакой уют.       А все-таки у нас тоскливо. По какую сторону решетки не сиди — все равно тюрьма. Но возможности жить в маленьком домике в солнечных теплых лесах Изеллы или на пустынном берегу бескрайнего океана Земли-12 у меня нет. Когда была — не воспользовался. Мне было слишком хорошо, а теперь… Теперь это теперь. Курю последнюю сигарету и спешно одеваюсь. Мне до невозможности хочется кое-что проверить.       Сегодня я не стал изуверствовать с электрошоком. Просто рявкнул в громкоговоритель: «Где ключи от звездолета?!» и поднял ложемент. Не останавливаясь перед мониторами, чтобы насладиться успехами в воспитательно-исправительной деятельности — да что там хвастаться, уже упомянутый мною предыдущий сиделец на третий день нашего плодотворного общения стал умолять его застрелить, а потом грянула амнистия, и его желание с удовольствием выполнили. Экипируюсь и спускаюсь в камеру.       У Ирзе такой вид, будто он хочет меня убить. А, собственно, почему будто? От него прямо веет смертью. Ну не привык мальчик так просыпаться. Под радостные вопли своего надзирателя. Господи, приятно-то как!       Крепежи в порядке, а теперь самое главное. Я поднимаюсь на ступеньку к ложементу. Ирзе смотрит прямо на меня. Ну, сейчас мы проверим, какой ты слепой. Достаю из кармана фонарик, включаю и направляю свет прямо ему в глаза. После чего с облегчением выдыхаю. Янарет даже не поморщился, не попытался зажмуриться и вообще не подал никаких признаков неудобства. Я убрал фонарик и быстро махнул перед его носом рукой, он тут же повернул голову в направлении взмаха — любой человек, которому только что светили в лицо фонариком этого бы просто не заметил. А Ирзе сразу среагировал. Хорошие у него ушки. Чтобы лучше их рассмотреть, я откинул рыжую прядь с его левого уха и провел пальцем по краю раковины. Лицо Ирзе стало ещё более недовольным. Так, прекрасная возможность его подоставать.       Во мне снова проснулся бес. Сам не знаю почему так бывает. Но делая плохие, с точки зрения морали, вещи, мне очень сложно остановиться. Я погладил пальцем у него за ухом, как собачонку. Очень унизительно. — Ну, каково тебе, наркобарон? — спросил я его. — Привык к власти? А как тебе это? Мой палец спустился по его шее. Сразу нахлынули вчерашние воспоминания, я улыбнулся. Ирзе зарычал и рванулся в оковах. И впрямь, если бы не наркоз, он бы тогда в душе меня точно разорвал. А так можно его мучить. Вроде не домогаюсь, но ему противно. Он не привык быть игрушкой. К тому же беспомощной и незрячей. Но ведь в жизни надо попробовать все, так, красавец?       Кончиком языка дразню его губы. Все его тело напрягается, превращаясь в единую невероятно сильную машину для убийства. — Приятно сеять в галактике смерть? — шепчу ему в ухо, для чего приходится встать на цыпочки. Что я творю? Нарушая все тридцать три протокола, прижимаюсь к нему всем телом. Взгляд Янарета становится совершенно диким. Меня это смешит. И кто из нас, спрашивается, маньяк? Пустой вопрос. Мои руки по локоть в крови, и никто не догадывается. Это гораздо страшнее. Все знают за что сидит Ирзе, и он знает. А я на свободе. Надо остановиться… Пока не увидели… Медики будут с минуты на минуту. Надо…       Нечеловеческим усилием отрываюсь от узника. Ирзе тяжело дышит. Я спустился со ступеньки и отошел подальше, делая вид, что настраиваю датчики. Янарет смотрит в мою сторону. Кажется, я его здорово напугал. На сколько тебя, интересно, хватит? Прежде чем будешь умолять об эвтаназии? Мы в одной лодке приятель, но ты в моей власти. Я не дам тебе покоя. Скажи спасибо Матиусу, что фактически пихнул тебя в мои объятия.       Хочу где-нибудь спрятаться. Но от себя не убежишь. Сколько не пытайся.