Жестокие скачки

* 1 * Лорд Роджер Баскервиль стоял в гуще доходившего ему до колен вереска, напряженно следя за тонкой, будто волос, стрелкой очень архаичного на вид, а потому баснословно дорогого хронометра. Обычно он торопил время, но сейчас страстно жаждал, чтобы отсчитываемые беспристрастным механизмом секунды тянулись подольше. — Прошла зигзаг, — сообщил также вооруженный секундомером седовласый мужчина, из-за горделивой осанки и пышных бакенбард больше похожий на дворецкого, чем на тренера лошадей, коим на самом деле являлся. Он находился в центре изгиба песчаной скаковой дорожки и мог видеть ее участок, скрытый от глаз его работодателя невысоким холмом. — С опережением идет. — Сам вижу, Эдвин, — буркнул Баскервиль, подразумевая время. А уже через несколько секунд увидел и объект их наблюдений: светло-серую кобылу, погоняемую одетым в сине-желтую, цветов фамильного герба Баскервилей форму жокеем. Даже любителю вроде Роджера было очевидно, что лошадь, несмотря на понукания седока, скачет отнюдь не на пределе сил. Что, впрочем, ничуть не помешало ей продемонстрировать поистине выдающийся итоговый результат. — Две, пятьдесят четыре, ноль восемь! — потрясая секундомером, прокричал на всю округу тренер. — На шесть секунд лучше донкастерского рекорда и на одну секунду лучше рекорда всех времен! Да еще на гораздо более медленном покрытии! Это феноменально, милорд! Считайте, «Тройная корона» у вас в кармане! — У нас, — не ложной скромности, но истины ради поправил его Баскервиль, прекрасно отдававший себе отчет, что никакие деньги и титулы сами по себе в жизни не помогли бы ему добиться того, чего за умопомрачительно короткий срок добились Эдвин и скрупулезно подобранная им команда. По английским меркам конюшня «Баскервиль» была в скаковом спорте даже не новичком, а младенцем, однако в ее активе уже имелись победы на скачках «2000 гиней» и в Эпсомском дерби. А это означало, что до британской версии «Тройной короны», величайшего достижения в скачках чистокровных лошадей, остался всего один шаг — победа на «Сент-Леджер Стэйкс». На что, как показывала эта и все предыдущие тренировки, их общее дитя, кобылица Айвори, была более чем способна. — Ну, Тони, как она? — обратился Эдвин к жокею, когда тот, сделав плавный тормозной разворот, вернулся к финишной черте. — Как ракета, сэр! — ответил сияющий жокей, наклоняясь и ласково хлопая Айвори по казавшейся вытесанной из пурбекского мрамора шее. — Входила в повороты еще до того, как я поводья тянул. Думаю, без меня она б еще быстрей дистанцию прошла. — Несомненно! Она же у нас умница, — поддержал шутку Роджер, не подозревавший, насколько велика в ней доля правды. Айвори прекрасно понимала смысл происходящего, знала, чего от нее ждут, и страстно хотела выиграть решающий забег. Ее владелец и тренер все уши прожужжали друг другу и ей заодно, обсуждая в конюшне, на скаковом поле и по пути между ними «Тройную корону», последний раз добытую в безмерно далеком 1970 году. Однако, победив на «Сент-Леджер Стэйкс», Айвори не только прервала бы сорокалетнюю паузу, что само по себе большое достижение, но стала бы первой кобылицей в истории скачек чистокровных верховых лошадей, покорившей эту сияющую вершину. «Королева Айвори» — это, знаете ли, звучит! «Если б еще не этот чертов голос…» По мере того, как струи теплой воды и губка конюха уносили прочь пыль и азарт тренировочного забега, Айвори вновь всё сильней начинали терзать воспоминания недельной давности. Ровно недельной. Что добавляло ощущениям остроты… «Это просто шутка! Чья-то глупая шутка!» — сердито одернула себя Айвори, вопреки подступавшей панике шагавшая за ведущим ее под уздцы человеком степенно, размеренно и грациозно, старательно держа голову высоко поднятой. Будущей королеве не пристало бояться голосов, что бы они ни сулили и как бы угрожающе ни звучали! — Вот мы и дома, красавица! Пей, ешь, отдыхай, набирайся сил, режим у нас напряженный, — напутствовал ее конюх и, еще раз проведя рукой по густой вороненой гриве, ушел, заперев денник. Айвори обернулась, но не для того, чтобы проводить его взглядом, а чтобы убедиться, что за створками ворот ничего нет. Там было пусто. Кобылица шумно выдохнула и, успокоенная и приободрившаяся, направилась к стоявшему в углу поильному ведру, сделала пару глотков… и вернула всю выпитую воду обратно, забрызгав стены, пол и лежавший за ведром небольшой прямоугольный предмет, предусмотрительно завернутый в полиэтиленовую пленку. Откашлявшись и более-менее восстановив дыхание, Айвори огляделась по сторонам и, не увидев никого и ничего, нажала кончиком копыта на торчащую из заботливо сделанной прорези в пленке синюю кнопку. — «Айвори, дорогуша моя, это опять я. Ты, как я понимаю, хвостом отмахнулась от моего щедрого предложения и скачешь даже быстрее прежнего. Это удручает. Я привык считать себя существом мирным и великодушным, но проявленное тобой демонстративное пренебрежение моими словами вынуждает меня доказать, что я умею быть убедительным. Требования прежние: пробежать тренировочную дистанцию не быстрее, чем за три с половиной минуты. Если и это мое послание тебя не убедит, я докажу, что умею быть также злым и жестоким. Но не тебе, а Метеору. Время пошло». От ужаса у Айвори грива встала дыбом. — МЕТЕОР! — закричала она во весь голос, бросаясь к выходу из денника. В панике она забыла, что ворота денника нельзя ни телом вынести, ни перепрыгнуть, а когда вспомнила, что умеет их открывать, на ее несмолкающее ржание уже прибежали оказавшиеся поблизости конюх и тренер. — Что с ней, Джерри?! Девочка, что с тобой?! — взволнованно спросил Эдвин. Его подчиненный сам терялся в догадках, а Айвори по понятным причинам не могла им ничего объяснить. Она и не пыталась, а так и продолжала носиться из угла в угол, то и дело вздыбливаясь и не прекращая звать своего жеребенка. А когда услышала далекое «Мама, я тут!», заметалась и заржала пуще прежнего и успокоилась не раньше, чем Метеор вбежал в конюшню, уперся передними ногами в дверцу денника и повторил: — Мама, я тут! Я вернулся! — Метеор! — Айвори бросилась к сыну и покрыла его лицо лихорадочными поцелуями. — Где? Где ты был? Я тут вся извелась! — С Майком гулял, — сообщил жеребенок, как и остальные, не понимавший причину такого волнения матери. — Мы всегда в это время гуляем. Что-то случилось? Мы опоздали? Прости, было так интересно… — Нет-нет, всё в порядке, — поспешно успокоила его Айвори. — Я… я потеряла счет времени. Да, перепутала время. Просто перепутала время. Говоришь, было интересно? Что именно? Расскажи, расскажи мне всё… — Хвала Небесам, успокоилась! — с облегчением отметил Эдвин. — Что-то она сегодня весь день нервная какая-то. — Переезд, никак, чует, — предположил присоединившийся к ним и уже успевший отдышаться после беготни за подопечным Майк. — Или грозу, — добавил Джерри. — Или просто за дитем соскучилась, — подвел черту под обсуждением Эдвин и повернулся к Майку: — Дай им полчаса, потом веди мальца на барьеры. Отработай сперва всё в обычном режиме, потом повысь нормативы на десять процентов. Выше не надо, излишняя торопливость чревата надрывами. Как закончите, кинь мне все записи. Пока сходи перекуси, если хочешь. Джерри, оденься во что-нибудь чистое, в город за заказом сгонять надо. Отдав распоряжения и отпустив подручных, Эдвин привязал Метеора к кольцу на воротах денника Айвори и тоже ушел, оставив мать и сына наедине. Тем большей неожиданностью явился для тех раздавшийся из затененного угла возле дверей хриплый голос: — Айвори, деточка, у вас всё в порядке? — Макдаф! — вскричала кобылица, прижав от испуга копыто к области сердца. — Совсем из ума выжил? Не пугай меня так больше! — Хорошо, хорошо, извини, — примирительно произнесла пожилая староанглийская овчарка, выходя на свет. — Не подумал. Совсем старый стал. Если долго галантность не практиковать, она атрофируется, да. Рад, что у вас всё хорошо, а то ты так кричала, что я подумал… неважно, что именно. Как дела, Метеорушка? Ветер уже обгоняешь? Интересного ничего не видал? — Видал! — охотно отозвался жеребенок. Пес-старожил был для него воплощением мудрости и непререкаемым моральным авторитетом, и Метеор очень любил делиться с ним впечатлениями и расспрашивать обо всем непонятном. Вот и сейчас их разговор получился оживленным и содержательным, и тридцать минут пролетели, как одна. Но стоило Майку увести Метеора, как Макдаф посерьезнел и строго спросил у Айвори: — А теперь расскажи, что стряслось. Всё-всё, без утайки. — Да ничего не стряслось… — вяло пыталась отнекиваться Айвори, но пес не отставал, и в конце концов она со вздохом отодвинула ртом засов на воротах, впустила Макдафа в денник и подвела к ведру. — Вот, послушай, — Айвори нажала копытом на синюю кнопку, но та буквально сразу же выскочила с громким щелчком обратно. — Не поняла… — кобылица повторила процедуру с тем же успехом и вознамерилась проделать это в третий раз, но Макдаф остановил ее. — Думаю, перемотать сначала надо, — он нажал лапой на соседнюю кнопку, и прибор отозвался шорохом перематываемой ленты. — Вот, другое ж совсем дело. И никакого насилия над техникой, заметь. — Ну, знаешь, я всё-таки скаковая лошадь, а не какой-нибудь там, скажем, как его, ну этот… — Как же ты его запустила? — сощурившись, полюбопытствовал пес. Айвори потупилась. — Мне показали, на что нажимать. В первый раз к устройству прилагалась записка… — А это какой раз? — Второй… — Ясно, — сухо произнес Макдаф. Он мог бы сказать гораздо больше, но понимал, что гневаться сейчас не просто бесполезно, но даже вредно. Тем более что процесс перемотки как раз завершился. — Ну что ж, давай послушаем. Перспектива еще раз услышать зловещий голос заставила Айвори задрожать всем телом, однако устройство молчало. Даже после того, как нетерпеливый Макдаф разодрал когтями целлофан и выкрутил громкость на максимум, из динамиков не раздалось ничего, кроме равномерного гула. — Ничего не понимаю, — лошадь совсем растерялась. — Я же слышала всё собственными ушами! — Что именно ты слышала? — спросил Макдаф, включив поисковую перемотку в тщетной попытке отыскать начало записи. — Что он причинит зло Метеору, если я не сдам «Сент-Леджер»! — Кто «он»? — Откуда я знаю! — То есть, голос ты не узнала? — Нет, я его никогда раньше не слышала. — Уверена? — Да, абсолютно! Я бы его запомнила! Он был такой странный… — Странный? — Макдаф запрокинул голову, его уши встали торчком. — Странный, — повторила Айвори. — Хриплый такой, чуть ли не надрывный. Никогда не слышала, чтобы люди так разговаривали… — Люди?! — перебил ее пес. — Да, люди. Это был человеческий голос. Я потому и решила сначала, что это какая-то глупая шутка кого-то из конюхов. Ты так не считаешь? — Нет, — Макдаф убежденно помотал головой. — Наоборот, теперь я уверен, что всё крайне серьезно. И что нам нужна помощь. Я даже знаю, чья именно. — Ты о тех мышах? — без энтузиазма спросила Айвори. — О бурундуках, мышах и мухе, — поправил ее пес. — Но-но, не вешай нос! Они помогли нам с лордом Роджером, помогут и вам с Метеором! Значит так, я побежал писать им письмо, а ты спрячь запись понадежнее, она им наверняка понадобится. И первая тоже. Кстати, где она? Айвори отвела взгляд. — Я ее выкинула. Вынесла ночью в мусорный бак. Говорю же, я думала… — Что это шутка такая, я помню, — Макдаф огляделся по сторонам. — Ладно, здесь ее, пожалуй, толком и не спрятать, так что лучше я ее к себе в конуру заберу, для пущей сохранности. Если вдруг что, зови. Договорились? — Договорились, — смиренно кивнула лошадь, и Макдаф, взяв аудиоустройство в зубы, побежал к себе. Они со Спасателями часто переписывались, поэтому их адрес он помнил наизусть. Он не сомневался, что они откликнутся на призыв о помощи. Главное, чтобы они были дома, а не в очередном путешествии… * 2 * — Всё ясно! — объявила Гайка, закончив осмотр кассеты и аудиоустройства, опознанного ею как микрокассетный диктофон. — В нижней части крышки кассетного отсека закреплен маленький, но сильный магнит, затирающий пленку, прошедшую через считывающую головку. Таким образом, записанная на пленке информация воспроизводится ровно один раз, после чего безвозвратно уничтожается. Чистая физика, никакой мистики! — То есть, вы мне всё-таки верите? — уточнила Айвори. — Верим, конечно же, — отозвался сосредоточенно перелистывавший блокнот Чип. — И не считаете, что это шутка? — не отступала кобылица, по-видимому, полагая, что если задать один и тот же вопрос несколько раз, в конце концов получишь ответ, который тебя устроит. — Нет, не считаем, — повторил Чип, не сочтя нужным еще раз объяснять, что если бы он и его друзья восприняли сообщение Макдафа в шутку, то не примчались бы в Кроуборо на всех парах. Другое дело, что во всей этой истории было много очень необычных моментов, а все, что в диковинку, поначалу закономерно воспринимается с долей здорового скептицизма. — Итак, первый, полностью идентичный диктофон, был приклеен к внутренней стороне ворот и снабжен запиской с текстом «нажать здесь» и стрелкой, указывающей на синюю кнопку. На какой высоте он был закреплен? — На такой примерно, — показала Айвори, подняв правое переднее копыто. — Прилично, — прокомментировал Рокфор, помогавший Дейлу и Вжику монтировать СИРОП — систему изучения разнообразно ориентированных поверхностей, состоявшую из мощной присоски, пантографического кронштейна и держателя для широкой номенклатуры линз и фонарей. — Это ж кем надо быть? Ондатрой-переростком? — Или крысой-мутантом! Радиоактивной! — не преминул высказаться Дейл. — И нечего так на меня смотреть! Подозреваются все! Верно, Чип? — Ыгы, — ответил Чип сквозь зубы, после чего прокомментировал для несколько косо смотревшей на них кобылицы: — Не волнуйтесь, ничего заразного, просто буйное воображение. Так, на чём мы остановились… — он сверился с блокнотом. — Ага. Вы сказали, что в первый раз голос предложил вам проиграть гонку, взамен пообещав «пожизненное место под солнцем». Вы не знаете, что конкретно имелось в виду? — Знаю, конечно. Это все знают. В мире скачек так называют конюшню «Дарли Рэйсинг» — частную конюшню эмира Дубая. Туда все лошади мечтают попасть, даже те, кто в этом не признается. — И вы тоже? — Ну… — Айвори замялась. — Вы не подумайте, мне здесь хорошо, меня здесь любят, ценят и всё такое прочее… — …но если бы выбор был за вами, вы бы выбрали «Дарли Рэйсинг», так? — Если честно, да, — вздохнула лошадь, но тут же поспешила развеять отразившиеся в глазах бурундука сомнения: — Нет, вы не думайте, у меня и в мыслях не было подводить своих хозяев и сдавать гонку! Ни за что на свете! — А почему? — искренне удивился Чип. — Да, почему? — присоединился к вопросу друга Дейл. — Если в той второй конюшне и впрямь всё везде медом намазано, в ней можно еще целую кучу таких гонок выиграть! Глаза Айвори даже не округлились, а прямо-таки оквадратились. — Вы… вы… вы что?! Вы понимаете, что говорите?! Вы хоть что-то вообще понимаете?! Не ожидавший такого всплеска эмоций Чип рефлекторно съежился и обернулся через плечо посмотреть, не бежит ли на громкое ржание кто-нибудь из людей. Все они, если верить Макдафу, были заняты вечерним профилактическим осмотром Метеора, но мало ли… — Леди Айвори, простите, я действительно не очень… — Дело в том, — позволил себе вмешаться Макдаф, — что на скачки «Сент-Леджер Стэйкс» допускаются только лошади определенного возраста, и в следующем году Айвори при всём желании не сможет в них участвовать. Вот почему ей так важно победить именно сейчас, — он повернулся к Айвори. — Пожалуйста, не сердись на моих друзей. Это я виноват, что не полностью ввел их в курс дела. Извини. — Хорошо, извиняю, — лошадь успокоилась и более не раздувала ноздри. — Хотите спросить что-то еще? — Да, хочу, — к Чипу вернулся прежний деловой тон. — Вы случайно не знаете, «Дарли Рэйсинг» предлагало лорду Роджеру продать вас? — Предлагало. — Как давно это было? Сколько денег они предлагали? — Таких подробностей я не знаю, но думаю, это произошло практически сразу после моей победы на Дерби. После очередной тренировки лорд Роджер похвалил меня и сказал Эдвину: «Подумать только, эти арабы всерьез полагают, что я уступлю им такое сокровище!» А потом погладил меня и сказал: «Не бойся, малышка, я тебя никогда никому не продам, обещаю!» Мне как-то сразу так грустно стало… От необходимости произносить что-либо подобающе сочувственное бурундука избавил возглас Гайки: — Чип, сюда! Здесь что-то есть! — Прошу прощения, — приподняв шляпу, как подобает джентльмену, извинился Чип и отошел к друзьям, уже успевшим ввести СИРОП в эксплуатацию и получить первые результаты в виде обнаруженных при помощи увеличительных стекол царапин. Вдохновившись примером своего кумира Шерлока Джонса, Чип собрал целую картотеку следов когтей, зубов и мандибул различных животных и насекомых, поэтому сразу опознал находку. — Следы когтей грызуна, несколько более крупного, чем мы. Скорей всего, крысы. — Не человеческих ногтей? — переспросил Макдаф. — Нет, это исключено, — убежденно помотал головой бурундук и вернулся к Айвори. — Вы уверены, что голос на пленках принадлежал человеку? — Да, абсолютно! — пылко подтвердила кобылица. — Именно человеку? — присоединилась к вопросу Гайка. — Может, какому-то животному с похожей голосовой сигнатурой? Айвори моргнула. — С чем, простите? — С похожим тембром голоса, — Чип услужливо перешел на более простой язык. — К примеру, у нас, грызунов, голоса выше, чем у людей, у слонов — ниже, а у животных промежуточных размеров где-то такие же… — Какие голоса, о чем вы? — Айвори вновь озлобилась. — Что за бред пегого мерина? Я что, по-вашему, не в состоянии узнать язык, который слышу каждый день? Вы думаете, что говорите? Это возмутительно! Вы точно те, за кого себя выдаете? — Послушайте, милейшая! — грозно произнес осерчавший Рокфор. — Мы, знаете ли, лично вам ничем не обязаны! Так что еще одно оскорбление — и мы собираем манатки! А вы с Метеором сами тут разбирайтесь, коль такие умные! Идет? Айвори, никак не ожидавшая услышать гневную отповедь, опешила. Первым ее побуждением было сказать что-нибудь вроде «ну и катитесь!», но прозвучавшее имя сына подключило к делу материнский инстинкт, подсказавший, что угроза слишком реальна и не стоит из-за нескольких нелицеприятных реплик отвергать какую-либо помощь, тем более при полном отсутствии прочих равноценных вариантов. Ведь, если уж быть до конца откровенным, образ действий и техническое оснащение этих «Спасателей» по-настоящему впечатляли. Так что если кто и мог избавить ее от необходимости делать выбор между Метеором и «Тройной короной», то, похоже, именно они. — Ладно, ладно, не сердитесь, — сказала она, заставив себя приязненно улыбнуться. — Я еще никогда не оказывалась в такой ситуации, сами понимаете… — Конечно, конечно, — примирительно закивал Чип. — Это всегда огромный стресс. Что до моего вопроса, то сейчас, когда вы сказали про язык, всё встало на свои места. Кстати, Макдафу вы сообщили, что голос был странный и надрывный. Может, это был такой акцент? — Может быть, — согласилась лошадь. — Но мне такой никогда не встречался. — Ясно. Тогда мы, с вашего позволения, продолжим осмотр, — Чип выразительно посмотрел на друзей, которые, поняв, что конфликт исчерпан, вернулись к работе. Бурундук же перешел к следующему вопросу: — Когда у вас ближайший тренировочный забег? — Завтра днем. — Думаю, вам стоит пробежать дистанцию за то время, которое требует неизвестный. Это введет шантажистов в заблуждение и позволит выиграть необходимое для расследования время. Договорились? — Договорились, — после долгой мучительной паузы согласилась Айвори. — Также я очень прошу вас в случае обнаружения в дальнейшем аналогичных диктофонов не включать их, а звать нас. Договорились? — Договорились. — Вы сообщали об угрозах сыну? — Нет. И не собираюсь. И вы ему ничего не говорите. Вообще лучше не попадайтесь ему на глаза. Вам это будет нетрудно, правда? — Конечно, конечно. Вы мать, вам виднее, — не стал упорствовать Спасатель. Согласие «слить» тренировочный забег явно далось гордой кобылице с огромным трудом, и она заслуживала встречной уступки. Не обнаружив более ничего достойного внимания, Спасатели демонтировали СИРОП и вместе с Макдафом покинули конюшню, оставив Айвори дожидаться Метеора и конюхов в одиночестве. Они уложили оборудование в подвесной грузовой контейнер «Крыла», и Чип подвел предварительные итоги. — Итак, в данный момент самые очевидные подозреваемые — «Дарли Рэйсинг». Конкуренция за первое место на скачках плюс желание приобрести Айвори — вполне достаточные мотивы. — Но если они хотят приобрести Айвори, зачем заставлять ее проиграть гонку? — удивился Дейл. — Ведь заполучить обладательницу «Тройной короны» гораздо престижнее! — Но и гораздо дороже, — мудро заметил Вжик. — И что? — поинтересовался Рокфор. — У арабов денег столько, что можно сто обладательниц «Тройной короны» сразу купить! — Если Айвори нужна им, как обладательница титулов, они, конечно, заплатят любые деньги, — согласился Чип. — Но есть у меня подозрение, что их интересуют в первую очередь не ее победы, а ее гены. Что скажете, Макдаф? — Что так, скорей всего, и есть, — авторитетно подтвердил пес. — «Дарли» очень активно занимается селекцией, скупает ведущих производителей и производительниц. Недавно, вот, Гипериона купили, а это самый титулованный из ныне живущих коней. И, между прочим, отец Метеора. Спасатели хором присвистнули. — Вот это да… — выразила словами общие чувства Гайка. — Теперь ясно, почему Айвори так надменна. Она ж, фактически, член королевской семьи, если можно так выразиться! — Так и есть, — на полном серьезе подтвердил Макдаф. — У нее очень богатая родословная. Впрочем, как и у всех участников скачек чистокровных лошадей. Они ж неслучайно так называются. — Понятно… — задумчиво протянул Чип. — Самый титулованный конь, феноменальная кобылица… Метеор тоже необыкновенный, верно? — Пока рано что-либо утверждать. Но мистер Эдвин очень высокого мнения о нем. Я слышал, как он говорил лорду Роджеру, что Метеору вполне по силам превзойти Гипериона, принесшего своим хозяевам три миллиона фунтов. А ведь он бегал только в Англии и не участвовал в самых прибыльных гонках, которые проводятся в Японии и Дубае. Глаза Чипа сверкнули. — И какой призовой фонд в Дубае? — отрывисто спросил он. — Десять миллионов долларов. Победитель получает шесть. — Шесть миллионов… — прошипел Дейл, у которого от этой цифры пересохло во рту. — Ищите деньги, — ухмыльнулся Чип. — Да, будь я владельцем «Дарли», в лепешку бы расшибся, чтобы прибрать к рукам всё это семейство. С Метеором включительно. Но он еще мал, и отдельно от Айвори его никто не купит, верно? — Именно так, — кивнул Макдаф. — В таком случае, принимаем за приоритетную рабочую версию причастность к шантажу «Дарли Рэйсинг», — Чип написал это название на чистом листике, обвел овалом и дважды подчеркнул. — Будем исходить из того, что они — организаторы шантажа. Что мы знаем о непосредственных исполнителях? — Что это крыса, — незамедлительно ответил Дейл. — Ты сам определил. — Скорее, крысы, — поправил его Чип. — Ворочать диктофоном в одиночку даже очень сильной крысе было бы нелегко. Но меня интересуют не они, а обладатель записанного на пленку голоса. — Если он вообще существует, — возразила Гайка. — Голос вполне мог быть синтезирован компьютером на основе текста, ввести который под силу любому животному. Ну, почти любому. Хотя технологии развиваются настолько стремительно, что… — Вряд ли это так, — несогласно перебил ее Чип. — Для шантажа очень важны интонации, акценты. Да и Айвори утверждает, что неизвестный говорил то вкрадчиво, то снисходительно, то как бы извиняясь. Компьютеру всё это не под силу. В отличие от человека. Его друзья переглянулись. Говоруны, то есть люди, понимавшие язык животных, встречались крайне редко, но, тем не менее, существовали, в чём Спасатели имели «удовольствие» удостовериться лично. В их распоряжении было слишком мало фактов, чтобы точно определить источник этой способности, хотя в случае, скажем, Уинифред и Генриха фон Шугарботтома сама собой напрашивалась версия о колдовстве. Но это не меняло сути дела и не отменяло того факта, что говоруны крайне опасны. Подавляющему большинству своих успехов Спасатели были обязаны неспособности людей понимать язык животных и их полнейшему неведению касательно истинного положения дел в мире «братьев меньших». Говоруны же были в курсе всего, и положение спасало лишь то, что другие люди воспринимали их как подлежащих изоляции и принудительному лечению сумасшедших. Однако ничто не вечно. И не является ли работа одного из них на такую серьезную компанию, как «Дарли Рэйсинг», началом новой эпохи? А то и вовсе конца всему? — Да уж, положеньице… — Рокфор почесал правый ус. — Крысы, говорун… Кстати, ребята, мне одному всё это безобразие историю с улюлюнием напоминает? — Да, я тоже подумал о Главном Шпионе, — подтвердил Чип. — Но он сейчас под замком и вряд ли выйдет на свободу в обозримом будущем. — А если он удрал? — спросил Дейл. — В тот раз удрал ведь! — Тоже вариант, — не стал спорить Чип. — На самом деле я, пожалуй, предпочел бы, чтобы это было именно его рук дело. Мы знаем, как выглядят он и его подручные, знаем их образ действий и вообще побеждали их уже дважды, а значит, и в третий раз вполне способны победить. А вот если это кто-то неизвестный и непредсказуемый… — он выдержал театральную паузу, после чего широко улыбнулся. — Ну да ладно, нам не привыкать! Заодно и познакомимся. Тут другое интересно: откуда у злоумышленников такая подробная информация обо всём, что здесь происходит? — Если ты о результатах Айвори, то за треком можно следить в бинокль с окружающих холмов, — сообщил совершивший разведывательный облет конюшен Вжик. — Это да. Но, думается мне, увидеть, в каком именно деннике держат Айвори, и определить, когда он остается без присмотра, при помощи одного лишь бинокля затруднительно, — Чип красноречиво посмотрел на резко помрачневшего Макдафа. — Намекаете, у нас завелись блохи? — спросила овчарка. — Надеюсь, меня вы не подозреваете? — Нет, — честно ответил лидер Спасателей, — в вас я абсолютно уверен. Также я уверен в лорде Роджере, который не будет рыть яму самому себе, а также тренере и жокее, которым в случае победы Айвори достанутся не только деньги, но и, что в данном случае гораздо важнее, неувядающая слава обладателей «Тройной короны». Я подозреваю конюхов. — А я — дворецкого! — объявил Дейл. — А я считаю, что это глупости, — возразила Гайка. — Раз диктофон приклеивать послали крыс, им же и наблюдение могли поручить. Или вообще каким-нибудь воронам. — Платные внутренние источники всегда надежней, — невозмутимо парировал Чип. — И о внезапных изменениях планов сообщат, и карты подробные нарисуют, и диверсию при нужде организуют… — Ну, положим, карту нарисовать и лорд Гай сможет, — подсказал Макдаф. — Кстати, его вы не подозреваете? Чип поджал губы. — Я о нем забыл, — честно признался он. — Но он же, как я понимаю, в Баскервиль-Холле больше не живет. Кстати, что с ним стало? — Прозябает. Лорд Роджер поступил с ним очень благородно, добровольно уступив треть всех ценных бумаг и недвижимости. Но лорд Гай практически всё очень быстро по ветру пустил, а что не пустил, то забросил. А лорд Роджер, наоборот, развивать всё начал. В принципе, он может всю оставшуюся жизнь на роялти от продаж книг лорда Говарда жить, но безделье не для него, вот и занялся по стопам отца скачками. И вот результат. — Молодец, мальчуган! — возрадовался Рокфор. — Не зря мы ему помогали, ох, не зря! А то оно ведь как бывает… — По-разному бывает, да, — упредил пространные и густо перемешанные с воспоминаниями рассуждения силача Чип. — Я лично, правда, сомневаюсь, что за всем этим стоит лорд Гай, но не исключено, что «Дарли Рэйсинг» вступала с ним в контакт, а значит, нам следует навестить и его тоже. Макдаф, когда состоится гонка? — В следующую субботу. Но уже послезавтра, во вторник, Айвори и Метеора повезут в Южный Йоркшир, в Донкастер, тренироваться на месте. Там они и пробудут до самого забега. — Выходит, у нас на всё про всё шесть дней, — констатировал Чип, отмечая важнейшие даты в блокноте. — Плотный график, но так даже лучше. Не люблю долгих пауз, от этого бдительность падает и тонус снижается. Спасатели, за дело! * 3 * Потратив остаток воскресного вечера на обустройство и рекогносцировку местности, Спасатели отправились спать, а наутро со свежими силами и головами принялись за активную работу. Чип взял на себя и Гайку задачу нанести визит Гаю Баскервилю. Макдафу его адрес был неведом, но Чип рассудил, что он должен быть где-то записан у Роджера, благо царившая в Баскервиль-Холле предотъездная суматоха существенно облегчила доступ в его кабинет. Увы, адреса Гая в бумагах и компьютере Роджера не оказалось, зато нашлись контакты юридической фирмы, к услугам которой Баскервили прибегли при разделе недвижимости и активов. Учитывая более чем натянутые отношения между братьями и аллергию Гая на собачью шерсть, логично было предположить, что связь они также поддерживали через юристов, и Чип с Гайкой полетели в Брайтон — крупнейший город графства, где размещался головной офис фирмы. По искомому адресу располагался аж целый высотный офисный комплекс. Согласно заботливо вывешенному рядом с центральным входом перечню арендаторов, фирма «Сандерс и партнеры» занимала весь шестнадцатый этаж. Даже в полном составе Спасатели обыскивали бы такую территорию очень и очень долго, поэтому Чип и Гайка решили сперва облететь здание по периметру и наметить самые перспективные места. И эта их предусмотрительность окупилась сторицей: за очередным неплотно зашторенным окном они увидели Гая Баскервиля собственной персоной. — Скорей на крышу! — азартно скомандовал бурундук, но Гайка и без подсказок сориентировалась и направила самолет отвесно вверх. А поскольку всего этажей в здании было восемнадцать, а Спасатели располагали альпинистским снаряжением и навыками обращения с ним, они очень быстро оказались в пределах слышимости происходящего в нужной им комнате. — Деньги будут завтра? Вы это гарантируете? — Разумеется, милорд. Едва вы подпишете купчую, я свяжусь с банком и дам добро на перевод. — Но придут они только завтра? — Над банками я не властен, милорд. Но к чему эти вопросы? Мы же вроде как уже всё обсудили и уладили. И вообще, насколько я понимаю, для вас это совершенно обыденная процедура. В силу того, что Спасателям приходилось висеть вверх ногами, обзор из камина был неважный, вдобавок двое из трех находившихся в комнате для переговоров мужчин сидели к нему спиной, поэтому если бы не обращение «милорд», Чип в жизни бы не догадался, что вторым участником разговора был Гай Баскервиль. Голос, который он слышал, объективно не мог принадлежать суровому и властному аристократу, палившему в них из двустволки. Это был голос забитого невротика, проигравшего единственный настоящий бой в своей жизни и более не считавшего нужным делать хорошую мину. Он даже колкость собеседника проглотил и, промычав нечто нечленораздельное, подписал все лежащие перед ним документы. — Благодарю, милорд. Приятно иметь с вами дело, милорд, — елейно поблагодарил покупатель, с шуршаньем собирая свои экземпляры документов. Он встал, чтобы сложить их в дипломат, позволив Спасателям рассмотреть свое скуластое гладко выбритое лицо, которое можно было бы назвать интеллигентным, если бы не светлые холодные глаза убийцы. Прирожденный разбойник, избавленный цивилизацией от необходимости поджидать жертву в зарослях и держать в руках хоть что-либо увесистей перьевой ручки. По загривку Чипа пробежал неприятный холодок… — Подозрительный субъект, — прошептала на ухо товарищу Гайка. — Проследим за ним? — Будь у нас два самолета, проследили бы, — заверил ее Чип. — А так Гай Баскервиль приоритетней. Лезем назад, скорее! Образовавшийся на внутренних стенках дымохода в ходе нечастого использования камина тонкий налет сажи отрицательно сказывался на прилипающей способности ножных присосок, ощутимо замедляя подъем, и к тому времени, как Спасатели добрались до «Крыла», продавец и покупатель уже спустились на парковку. Они шли практически в ногу, демонстративно игнорируя друг друга. Очередная наглядная иллюстрация к взаимоотношениям диаметральных слоев общества, особенно если сравнить осанку, одежду и марку автомобилей, принадлежащих потомственному аристократу и стряпчему. Синий Мини и серебристый Ягуар XKR соответственно. Как-то сам собой возникал вопрос, кто же кого на самом деле игнорирует-то. На выезде с парковки автомобили повернули в противоположные стороны, и Гайка направила «Крыло» за Мини. Баскервиль вел машину очень нервно, попеременно то ускоряясь, то резко сбрасывая скорость до дозволенных правилами дорожного движения величин. Он явно торопился, и Чипа охватил охотничий азарт. При всей своей внешней никчемности Гай Баскервиль мог оказаться непрост, ой как непрост… Жил он, однако, более чем просто — в двухкомнатной квартире на пятом этаже бетонной «коробки» на дальнем от центра города краю совсем не фешенебельного района. Спартанская обстановка; ни домашних животных, ни каких-либо признаков их наличия; из техники — лишь ноутбук на узком пластиковом столике, к которому, не раздеваясь, чуть ли не бегом устремился Баскервиль. Но не прошел и половины расстояния, когда его, как лебедя на взлете, остановил телефонный звонок. Гай громко чертыхнулся, но на вызов ответил. — Алё! …А то я не понял, кто это… …Только порог переступил. Завтра всё будет. …Нет, на этот раз действительно завтра. Все бумаги подписаны, деньги идут. …Более чем, более чем. Со всеми процентами. Столько, сколько ты говорил. И еще «немножко» сверху. И вот это самое «немножко» мы вложим в… …Стоп, стоп, стоп, секундочку! Что значит «это конец»? Какой «конец»? Всё только начинается! …Нет, нет, то не считается! …Но расплатился же! Какие проблемы вообще? Тебе не нужны деньги? …Нет, нет, на этот раз железно все. …Да-да, те самые десять процентов! Раз помнишь, значит, интересуешься… А где нет риска? Скажи мне четко, где нет риска, и я вложусь туда. В ту же секунду! …Ну вот видишь. Значит так, покупай всё. Вот прямо сейчас бери и покупай… …Деньги завтра, да. Но ты купи сейчас. Мы выгадаем целых полпроцента! …Можно подумать, мы в первый раз так делаем. …А кому легко? Но деньги точно будут, так что тебе даже врать не придется. …Вот и договорились. Держи меня в курсе. И не дрожи, всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Всё будет ПРЕВОСХОДНО ПРОСТО! — последнюю фразу Гай Баскервиль проорал, уже повесив трубку и обращаясь к пятну на обоях. — Думаешь, отделался от меня, Роджи? Как бы не так! Пара удачных вложений — и я куплю тебя с потрохами! Будешь снова у меня на постирушках, там тебе самое место!.. Хотя нет, нет, родимый, что ты, что ты! Какие постирушки? Я тебя изгоню! Как бы ты ни плакал, ни молил, ни пресмыкался — не поможет! Я выставлю тебя и твою вшивую собаку за ворота! Без средств к существованию! Будешь побираться! Питаться на помойках! Спать в канаве, укрывшись газетой! Там, там тебе самое место!!! Слышишь?! Слышишь меня?!! Ничего, услышишь. Недолго осталось! Еще пару раз махнув кулаком в пустоту, Гай Баскервиль сел за столик, вывел ноутбук из спячки, открыл сетевой покер-рум и с головой погрузился в еще один перспективный с его точки зрения способ сбора средств на возвращение родового имения. Подсматривавшие и подслушивавшие у приоткрытого на проветривание окна грызуны переглянулись и синхронно покачали головами. — Это не он, — постановила Гайка. — Абсолютно, — согласился Чип. Ему было неведомо, как давно Гай в последний раз виделся с братом, но лично он имел возможность созерцать Роджера Баскервиля буквально сегодня утром и знал наверняка, что тот, если понадобится, сам выставит Гая за ворота, и уж точно не станет ни плакать, ни молить, ни пресмыкаться перед ним. Здоровый образ жизни и усиленное питание превратили его из задохлика, которого соплей перешибить можно было, в мужчину весьма и весьма спортивного телосложения. Да и стержень внутренний у Роджера наличествовал, чего нельзя было сказать о Гае, способном махать кулаками и воинственно топорщить усы лишь в одиночестве. — Если кто ему и нужен, так это хороший психоаналитик. Или общество анонимных мотов. В любом случае, он явно не наш клиент. — А вот тот юрист вполне может им быть, — с легкой укоризной напомнила о своих подозрениях мышка. — А мы его упустили. — Ну, не совсем, — возразил Чип и похлопал по висевшему на груди биноклю. — Во-первых, я рассмотрел и запомнил номер его машины. Во-вторых, если он и впрямь замешан во всём этом, мы с ним еще встретимся. Ладно, полетели обратно, здесь нам делать больше нечего. Надеюсь, остальным повезло больше… * 4 * Группа Рокфора и впрямь могла похвастаться конкретным результатом, хотя усилий в пересчете на душу личного состава приложила значительно меньше. Дейл, впрочем, агрессивно оспорил бы это утверждение, поскольку умаялся, по субъективным ощущениям, как минимум за десятерых. Очень уж долгим выдался предварявший активные действия период наблюдения и выжидания. — Может, все-таки поторопим их как-нибудь? — заунывно вопрошал он у сидевших здесь же на ветке друзей. — Пусть Айвори побегает кругами, постучит копытами, поржет, мол, соскучилась по тренировке, выпускайте скорее. Если надо, Вжик укусит ее за что-нибудь для достоверности. А еще, я слышал, можно взять вожжу… — Да будет тебе, парень, — усмехнулся Рокфор. — По-твоему, это ожидание? Это не ожидание. Вот проведешь переговоры с колонией муравьев-легионеров — тогда узнаешь, что такое настоящее ожидание! — В прошлом году у нас отрубился кабельный канал, и я неделю сидел на оживленном Гайкой модеме. На 33 килобитах в секунду, — бурундук прям аж поежился от ужаса. — Так что поверь, я знаю, что такое ожидание. — Тридцать три в секунду? — Рокфор презрительно фыркнул. — Нашел, чем хвастать. Поверь, я не хотел мучить тебя своим скучным рассказом, но ты сам напросился, поэтому слушай. Как-то проездом из Вероны в Катманду занесло меня в окрестности Найроби. Прелюбопытная, кстати, сама по себе история, но о ней как-нибудь в другой раз. А в окрестностях Найроби там, значит, река. Широкая и бурная. И через нее мостик, один на всю реку. Ну, или не один, но другие были очень далеко, так что дела это не меняет, и если он завалится, то животные с одного берега на другой попасть уже не смогут и наоборот, а это очень плохо. Оно ведь как обычно было: недругов приходилось либо терпеть, либо изводить под корень. Обычно изводили. А мост построился — и стало можно либо недруга послать за реку, либо самому туда уйти. Обычно посылали, но это же уже большой прогресс, по сравнению с изведением-то, верно я говорю? — Ыгы, — сквозь сцепленные зубы согласился Дейл. — Муравьи тут каким боком? — Непосредственным, самым что ни на есть! Им понадобилось на другой берег! А двадцать миллионов марширующих в ногу мелких насекомых вмиг разрушат любой мост, это даже винторогому козлу понятно. В окрестностях Найроби, правда, таких не нашлось, поэтому пришлось брать всё в свои руки. Встал я, значит, прямо перед муравьями, и крикнул: «Муравейник, стой, раз, два!» — И они послушались? — не поверил своим ушным мембранам Вжик. — Все двадцать миллионов? Не верю! Они бы тебя не услышали. С костями сожрали бы и не подавились. Рокфор не стушевался. — Так я же тоже не дурак. Я на слона забрался. А уже оттуда кричал. Ну, в ухо слону. А вот он уже кричал муравьям. Так что всё они услышали. — И что сделали? — заинтересовано полюбопытствовал Дейл. — Развернулись и ушли? — Если бы. Гнездо образовали. Огромный такой живой холм из сцепленных тел с торчащими во все стороны жвалами. Казалось бы, только что широким строем шли, и резко — бац! — уже гнездо! Дисциплина! И вот это самое гнездо, значит, и спрашивает: «Кто такой? Чего надо?» Ну, тут я уже со слона слез, поближе подошел и отвечаю, мол, так и так, впереди мост, а вы его развалите, нельзя вам туда. Тут-то гнездо и затикало… — Затикало? — Да, именно затикало. Вот ты, Вжик, был когда-нибудь внутри часов с кукушкой? Тогда ты понимаешь, о чём я. Гнездо же как устроено: солдаты снаружи, царица внутри, в самой глубине, где ничего не слышно. А решения принимать может только она. Поэтому наружные муравьи всё, что услышали, повторяют для тех, кто под ними, а те повторяют для тех, кто под ними, и так пока до царицы не дойдет. Она обдумывает услышанное, дает ответ, ближайшее окружение его повторяет, те тоже повторяют, и в конце концов он доходит до внешней оболочки, которая уже отвечает мне. И так каждый раз. Я говорю: «Впереди мост». Гнездо такое: ТИК-ТИк-Тик-тик, долгая пауза, тик-Тик-ТИк-ТИК, «Ну и что?» Я: «Вы его развалите!» ТИК-ТИк-Тик-тик, долгая пауза, тик-Тик-ТИк-ТИК, «Не развалим!» Короче говоря, беседовали мы с ним три дня и три ночи. Сущая правда, я засекал. А ты говоришь, тридцать три в секунду — долго. Тридцать три «ха-ха!» Нет, больше даже… — С муравьями, с муравьями-то чем дело закончилось? — нетерпеливо прервал его рассуждения Дейл. — С муравьями? О, всё вышло просто великолепно! Мы сплели корзину из пальмовых листьев, они туда всей колонией заползли, а потом восемь птиц перенесли их на тот берег. С тех пор у них в том месте постоянная аэропаромная переправа функционирует, так-то! — самодовольно подвел черту Рокфор и снова взялся за бинокль. — О, глядите! Стартуют, кажись! И действительно, на ведущей к скаковому полю дорожке показалась процессия, состоящая из Роджера Баскервиля, Эдвина, жокея Тони, оседланной Айвори и двух конюхов. Именно на последних Рокфор моментально направил бинокль, хотя было очевидно, что даже если один из них действительно состоит в сговоре с «Дарли Рэйсинг», он проявит себя уже после тренировочного забега. Рокфор, однако, был уверен, что его опыт, житейская мудрость и чутье хором изобличат злодея при первом же на него взгляде. Этого не случилось. Австралиец списал это на быструю смену часовых поясов и излишнюю влажность. — Наконец-то! — возрадовался Дейл. — Еще полчаса, и я бы прямо здесь с ума сошел! Как оказалось, бурундук себя недооценивал: тренировка продлилась больше двух часов, а он даже не ополоумел. Разве что местами процарапал до самого луба кору. Зато по окончании тренировки испытал поистине невыразимое облегчение, чего никак нельзя было сказать о лорде Баскервиле. — Что это, Эдвин?! — кричал он, грозно потрясая хронометром. — На сорок секунд медленней, чем в прошлый раз! Как это понимать?! — Как это понимать, Тони?! — тут же переадресовал вопрос жокею еще бледный после увиденного на экранчике секундомера, но уже стремительно пунцовевший от ярости тренер. — Не понимаю, сэр, — жокей был совершенно подавлен. — Как только я ее ни понукал, всё без толку. Наотрез отказывалась бежать быстрее. С ней такое впервые… — Только этого не хватало! — схватился за голову Роджер. — Вдруг это травма? А в субботу гонка, а завтра выезжать… — Для травмы у нее слишком хороший результат, — задумчиво прокомментировал Эдвин. — Но перестраховаться не мешает. Тони, Джерри — отведите ее к доку, пусть осмотрит. Потом сразу ко мне. С вашего позволения, милорд, мы с Майком продолжим погрузку. — Конечно, Эдвин, конечно. Если что, я у себя в кабинете, — Роджер энергичным шагом направился к особняку, надеясь, что быстрая ходьба и работа с бумагами отвлекут его от страхов и переживаний за Айвори и «Тройную корону». Эдвин жестом позвал за собой Майка. Тот с выражением вселенской скорби на лице повиновался. — За ними! — объявил Рокфор и прыгнул на лазательную веревку, соединявшую ветку со спиной сидевшего под деревом на стратегическом подхвате Макдафа. Дейл ринулся в том же направлении прямо по стволу. Вжик воспользовался крыльями. — За ними! — повторил Рокфор для пса, и тот помчался в указанном направлении, развивая нехарактерную для своего возраста прыть. Под прикрытием живой изгороди они незамеченными добрались до развилки, и Макдаф, затормозив, поинтересовался: — Куда теперь? — Хороший вопрос, — признал Рокфор, чеша затылок и поочередно глядя вслед уходящим в перпендикулярных направлениях конюхам. — Кто из них тебе более подозрителен? — Да никто, в общем-то. Оба работают на лорда Роджера уже долгое время, и ни в чем нехорошем замечены не были. — Плохо, — огорчился австралиец. Было очевидно, что надо разделяться, а по опыту он знал, что если объект слежки активно перемещается, остаться незамеченным гораздо труднее. — Вжик, возьми на себя Майка. Мак, давай за Джерри. Муха, задорно протрубив, отправилась оказывать пассивную помощь погрузчикам, а староанглийская овчарка вернулась под прикрытие живой изгороди и пошла по следу эскорта Айвори. Их общей целью была ничем не примечательная боковая пристройка к конюшне, где, как еще вчера разузнали Спасатели, находился кабинет штатного ветеринара конюшни «Баскервиль» доктора Мартина — высокого, худого, длинноносого и рыжеволосого мужчины, выражением лица, повадками и речью прямо-таки до ужаса напоминавшего Спарки. Для полноты сходства не хватало только наэлектризованности. Пока док Мартин осматривал и ощупывал ноги Айвори в поисках ушибов либо растяжений, односложно и однообразно отвечая на нервные вопросы жокея, Джерри как бы невзначай зашел за угол, воровато огляделся и прошмыгнул в приоткрытые задние ворота конюшни. Конспиратор из него был, мягко говоря, не ахти, и к тому моменту, как он достал сотовый и сменил SIM-карту, Дейл, Рокфор и Макдаф уже заняли места согласно боевому расписанию. Очень не хватало Вжика, чтобы следить непосредственно за происходящим на экране, но движения пальца были достаточно красноречивы, чтобы верно выбрать момент для удара. Вернее, прыжка. — Черт! – вскрикнул Джерри, когда в его державшую телефон руку врезалось что-то большое, массивное и серое. Тонкий аппарат по красивой дуге улетел к ближайшему деннику и мягко приземлился на устилавшие пол опилки. Его хозяин, впрочем, радовался недолго, так как пробегавшего мимо аппарата Макдафа «очень некстати» занесло, и телефон улетел под запертую дверцу. — Чертова псина! Чтоб тебя разорвало! — крикнул конюх вслед стремительно удалявшейся овчарке и, поплевав на ладони, полез через забор. Дейл занервничал. — Быстрей! Быстрей! — подгонял он австралийца, и так работавшего на пределе сил и средств. Причем больше средств, чем сил, так как сенсорный экран повиновался даже слабым касаниям, а вот выпирающий живот откровенно мешал, так и норовя нажать на что-то в самый неподходящий момент, вынуждая Дейла всё бросать и остервенело колотить по кнопке возврата. В итоге с четвертой попытки им всё же удалось добраться до списка отправленных текстовых сообщений и открыть последнее из них. — «3 м 35 с» — прочел вслух бурундук. — Время Айвори! — А получателем значится некий «АБ», — добавил Рокфор, шустро переписывая номер в оставленный ему Чипом блокнот. Когда он закончил, Дейл нажал кнопки «Домой» и «Питание», и грызуны шустро отступили в глубокую тень в углу денника, предоставив аппарат в полное распоряжение как раз преодолевшего ограждение владельца. Дождавшись, когда Джерри проверит работоспособность телефона, спишет все странности в его поведении на удар об пол и уйдет тем же путем, каким сюда попал, Спасатели пролезли в щель под дверцей и пошли в противоположный конец конюшни, где их дожидался Макдаф. — Получилось! — упреждая расспросы, сообщил Дейл. — Номер записали, абонента установили. Вам инициалы «АБ» ничего не говорят? — Нет, — сказал пес, — ничего. А вы уверены, что они принадлежат преступнику? — А кому еще конюх мог тайком пересылать результат Айвори? — задал встречный вопрос Рокфор. — Это всё одна шайка, однозначно. Макдаф поник. — Вот оно, значит, как. Столько времени под одной крышей с предателем провел, и ни сном ни духом. А я-то надеялся, что еще не совсем нюх потерял… — Но-но, Мак, выше нос! — подбодрил его Рокфор. — Нет худа без добра. Теперь мы от этого Джерри всю катушку раскрутим. А проблемы с нюхом у всех бывают. А у некоторых его так никогда вообще не было! — Точно! — присоединился Дейл. — Как и отличной физической формы. А вы вон как сигаете. Той же Айвори фору дадите! Пес слабо улыбнулся. — Вот это вряд ли. Пока мы с Роджером жили в домике прислуги, может быть. Но после того, как он стал лордом, боюсь, я начал слишком много есть… — Тоже мне, проблема! — отмахнулся Рокфор. — Есть у меня один рецепт, как раз для такого вот случая… Дейл, решив, что речь пойдет о приснопамятной «целебной диете», позеленел. Но Рокфор, как оказалось, имел в виду совсем не это, — …Рецепт состоит из одного упражнения и одного правила. Упражнение такое: ритмично крутить головой из стороны в сторону. Вот так: раз, два, три, четыре, — Рокфор помотал головой, словно отказываясь от чего-то. — Понятно? — Пока понятно, — ответил Макдаф. — А правило какое? — А правило такое: это упражнение надо делать каждый раз, когда тебе предлагают еду. Только ставят перед носом полную миску вкусностей, ты сразу: раз, два, три, четыре… Макдаф и Дейл хором рассмеялись. — А что, дельный совет, — похвалил пес. — Попробую обязательно. — Действительно, дельный, — кивнул Дейл. — Жаль только, Рокки сам ему не следует, а в остальном он просто идеальный! На сей раз рассмеялись все трое. * 5 * — Возвращается! — сложив ладони рупором, что было мочи крикнул Вжик. — Идет! — короче и громче пересказал сообщение сидевший в пределах слышимости Рокфор. — Ребята, сворачивайтесь! — требовательно обратилась к бурундукам Гайка. — Сейчас, — ответил Чип, не переставая писать. — Сейчас же! — Сейчас. — Дейл, закрывай! — Дейл, подожди. — ДЕЙЛ! Дейл сглотнул, втянул голову в плечи и сконфужено улыбнулся Гайке, всем своим видом показывая, что он бы и рад ее послушаться, но сейчас первую скрипку играет все-таки Чип. Изобретательница сменила адресата воззваний. — ЧИП! — Слышу. Еще пара секунд… — ЗАХОДИТ! — Вжик пискнул так громко и пронзительно, что ретрансляционные услуги Рокфора никому не потребовались, и тот с чистой совестью спрыгнул за спинку кресла. — ЧИП! — за миг до того, как последовать его примеру, крикнула Гайка. — Всё, уходим! — захлопнув блокнот, распорядился Чип, избавив Дейла от необходимости повторять его имя и лишний раз напоминать о необходимости прятаться, пока их не заметил Роджер Баскервиль, которому оставалось сделать пять шагов, чтобы увидеть поверхность своего рабочего стола… — Ну? — поинтересовалась Гайка, когда хозяин кабинета, слишком занятой и нервный, чтобы обращать внимание на лишние открытые вкладки в браузере, снова покинул комнату, дав команде возможность собраться в укромном закутке. — Стоило оно того? — Вне всякого сомнения, — без тени смущения либо неуверенности ответил Чип. — Ничто не мешало ему засесть за компьютер до вечера, и мы потеряли бы уйму времени. Теперь же у нас имеется всё необходимое для плодотворной работы! — Нашел-таки, чей это номер? — возликовал Рокфор. — Нет, — разочаровал его бурундук. — Но я нашел, где это можно узнать. — И где же? — спросил Вжик. — В Лидсе, в офисе О2. Это провайдер мобильной связи, которому принадлежат номера с таким кодом, как у нашего «АБ». — Это всё прекрасно, но завтра утром Айвори везут в Донкастер, — напомнила Гайка. — Я помню. Думаю, мы долж… мы успеем. В крайнем случае, прилетим в Донкастер из Суонси, а уже оттуда наведаемся в Лидс, благо это соседнее графство. Рокфор запрокинул голову и взялся за географические прикидки, и чем дольше это продолжалось, тем сильнее он вращал зрачками и шевелил пальцами правой руки. Гайка заключила, что его функция прокладки маршрута упорно возвращает пустое значение. — Не, парень, погоди, что-то не сходится, — наконец произнес путешественник. — Как мы окажемся на западе в Суонси, в Уэльсе, если нам надо на север, в Донкастер? — Почему на север? — не понял Дейл. — Мы же в Восточном Сассексе! А Донкастер находится в Южном Йоркшире! Макдаф так сказал! Я собственными ушами слышал! Значит, нам надо на юг! — Южный Йоркшир находится к северу от Восточного Сассекса, — просветил его Рокфор. Теперь настала очередь Дейла запрокидывать голову, вращать зрачками и шевелить пальцами правой руки, но в отличие от австралийца он пришел не к пустоте, а к делению на ноль, и благополучно завис. Рокфор перегрузил его сильным хлопком по спине и, дабы упредить возможные неполадки в будущем, произнес покровительственным тоном: — Это Англия, парень. Понять нельзя, только смириться. — Кстати, Чип, а зачем нам в Суонси? — элегантно вернула беседу в прежнее русло Гайка. — Там находится АВВПАУ. — Серьезно? — глаза Рокфора округлились. — Я-то думал, это в Тихом океане, а оно эвона как… — Нет, Рокки, это не остров, это аббревиатура. Расшифровывается как «Агентство по выдаче водительских прав и автомобильных удостоверений». Их штаб-квартира находится в Суонси, Уэльс. Я даже перерисовал схему проезда. — Дался тебе этот «Ягуар», — раздраженно прокомментировал Дейл. — Если ты так уверен, что тот адвокат связан с «Дарли», у нас будет еще стопятьсот возможностей узнать его имя. А вдруг он просто мимо проходил? Зачем лишний раз нарываться на неприятности, да еще делая такой большой крюк? — Дейл, ты ли это? — удивился Чип. — А как же поговорка «бешеному бурундуку семь миль не крюк»? А твоя неуемная страсть к компьютерному взлому? Дейл скрестил руки на груди и показал ему язык, мол, завидуешь — завидуй молча. В ответ Чип лишь высокомерно хмыкнул, хотя укол его товарища нельзя было назвать совсем уж не достигшим цели. В текущем масштабном проекте Гайки, предполагавшем постройку многофункционального химического анализатора для Малой Центральной больницы, бурундукам традиционно отводилась роль разнорабочих и грузчиков. Однако технические рацпредложения с их стороны только приветствовались и даже всячески поощрялись, что закономерно привело к очередному витку «гонки вооружений» между друзьями. На данный момент в ней безоговорочно лидировал Дейл, предложивший хранить всю основную логику функционирования прибора в EEPROM-чипах, перепрограммирование которых он прежде освоил, дабы клонировать, восстанавливать и создавать собственные картриджи для любимых игровых приставок. За это Гайка торжественно нарекла его Гениальным Хакером, а Чип в утешение получил в свое распоряжение новую тему для регулярных подзуживаний и подколок. Впрочем, оставить замечание Дейла без полноценного ответа было бы тактическим упущением, поэтому Чип расщедрился на изложение собственной логики. — Встречаться с противником всегда лучше подготовленным. Кто знает, каковы будут обстоятельства этой встречи. Вполне может статься, что тогда выяснять что-либо будет уже слишком поздно. В любом случае, ни Айвори, ни Метеор без нашей защиты не останутся. Также я более чем уверен, что их путешествие в Донкастер пройдет гладко. Во-первых, «Дарли» не настолько отморожены, чтобы организовывать вооруженное нападение на колонну, иначе они бы не устраивали эту свистопляску с диктофонами. Во-вторых, после сегодняшнего забега они решат, что Айвори поддалась на их угрозы, следовательно, причины переходить к радикальным мерам отсутствуют, как класс. Впоследствии их уверенность в этом может пошатнуться, а это значит, что лучшего момента, чтобы отлучиться и заняться сбором информации, чем этот, у нас не будет. Кроме того, у меня есть пара сырых, но очень перспективных идей, реализация которых существенно упростится, если мы прибудем в Донкастер отдельно. Я ответил на твой вопрос? — …А? — Дейл не сразу понял, что обращаются именно к нему. — Да, да, абсолютно! Спасибо! Большое! — Да, Чип, это было потрясающе исчерпывающе! — похвалила Гайка, прямо-таки лучившаяся восторгом. Совместная работа в мастерской шла бурундуку на пользу семимильными шагами. Прежде импульсивному по натуре Чипу редко когда хватало терпения разложить по полочкам все свои выкладки, особенно если выше по треду имелась провокационно непродуманная реплика Дейла. Очень уж сильны были бурлившие в их душах водовороты страстей, сходившиеся в одной узловой точке: на ней. Ясное дело, без ее понимания и живейшего участия градус накала в жизни бы не снизился. Правда, это отрицательно сказалось на средней скорости ее работы, но она твердо решила, что ничто никогда не заставит ее сойти с выбранного пути и вернуться к прежнему образу жизни и мышления, более продуктивному в техническом плане, но оставлявшему в прямом смысле слова катастрофически мало времени на друзей. И каждое наглядное проявление благотворного влияния сделанного ею выбора наполняло ее сердце неописуемой словами радостью. — Тогда за дело! — воскликнул взбодренный ее улыбкой Чип, мысленно поздравив себя с маленькой, но всё-таки победой. — Пойдемте, предупредим Макдафа и Айвори. Хотя нет, мы с Гайкой пойдем предупредим Макдафа и Айвори, а вы готовьте «Крыло» к отлету. Так будет лучше. А главное, быстрей! * 6 * Венчавшее холм шестнадцатиэтажное главное здание АВВПАУ было единственной высоткой в своем районе, а потому бросалось в глаза с расстояния нескольких миль. Региональный офис О2, напротив, занимал один из корпусов обширного бизнес-парка, и Спасателям пришлось изрядно поплутать, прежде чем им на глаза попался стилизованный под обозначение молекулы кислорода логотип. В связи с этим они не могли не вспомнить памятный перелет через практически всю Великобританию на Самолете Спасателей, не возрадоваться факту наличия у них гораздо более скоростного «Крыла» и не вознести в очередной раз хвалу светловолосой мышке за его штурвалом. Скорость важна всегда, а уж когда маршрут предусматривает последовательное посещение трех неблизких друг от друга объектов… Но обо всем по порядку. Добыть информацию о владельце Ягуара оказалось очень непросто. Во-первых, как уже было сказано, здание было шестнадцатиэтажным. Во-вторых, в отличие от многих и многих бюрократических учреждений, посещенных Спасателями в ходе многолетней борьбы с преступностью и несправедливостью, это буквально кишело людьми. Как правило, попадая в такие места, команда без особого труда находила беспризорный компьютер и спокойно добывала все нужные сведения, пока пользователь пил кофе с коллегами где-нибудь этажом ниже. Здесь же все сидели на своих рабочих местах, как приклеенные, а если и покидали их, то лишь затем, чтобы влиться в один из пронизывающих здание пересекающихся хороводов, сделать один или несколько кругов и совершенно неожиданно вернуться, застав врасплох любого, кто осмелится воспользоваться компьютером в его отсутствие и каким-то чудом останется незамеченным снующими мимо людьми. Дважды Спасателям казалось, что они у цели, но первый из найденных Вжиком сравнительно плохо просматриваемых и свободных терминалов оказался занят еще до того, как муха успела привести к нему друзей, а хозяин второго вернулся спустя всего минуту после получения героями доступа к системе. Пришлось сменить тактику с поиска свободного компьютера на выжидание, когда освободится лучший из них с точки зрения конспирации: в дальней ото всех дверей кабинке и с обращенным к стене экраном монитора. Через два часа тридцать восемь минут это произошло. — Спасатели, вперед! — облегченно вздохнув, скомандовал Чип, и прежде, чем занимавшая кабинку женщина скрылась из виду, ее рабочее место было оккупировано четырьмя грызунами и мухой. Даже скринсейвер не успел включиться, избавив Спасателей от необходимости искать пароль к ОС. Из корпоративной системы АВВПАУ пользовательница тоже не вышла, что еще более упростило и ускорило процесс. — Дэниел Джозеф Линдстром, — вслух произнес Чип, переписывая имя с экрана в блокнот. Портрета водителя база данных не содержала, а вот фото автомобиля имелось, и если оно не врало, этот Дэниел Линдстром и был тем самым «брайтонским юристом» как условно обозначил его бурундук. Окончательно развеять все сомнения могла лишь дополнительная и более тщательная проверка, но Чип благоразумно решил отложить ее до лучших времен и более благоприятной обстановки. — Здесь всё, уходим. Далее были долгая дорога в Лидс и изматывающее зрение и нервы кружение над бизнес-парком, отчасти компенсированные малыми размерами здания О2 и легкостью обнаружения свободного компьютера. Последняя, правда, объяснялась не бестолковостью персонала, каковую менеджмент телекоммуникационного гиганта не терпел и выжигал каленым железом, а несколько авантюрным решением Чипа проникать непосредственно в серверную. Администратор, очевидно, считал ее настолько защищенным от проникновения помещением, что не потрудился придумать для внутреннего автономного терминала прямого доступа по-настоящему стойкий пароль. Единственными неудобствами были холод и шум, но от первого помогла предусмотрительная захваченная из Штаба теплая одежда, а от второго — звукоизолирующие шлемы, впервые использованные в ходе операции по спасению «Боинга» и с тех пор ставшие частью штатной экипировки команды наравне с касками, фонариками, противогазами, виброприемопередатчиками и другими жизненно необходимыми в крайних случаях предметами. — Боллинджер, Альфред Рафтон, — пробормотал Чип себе под нос, записывая в блокнот второе имя рядом с предыдущим. Здесь тоже не было ни фотографии, ни какой-либо информации относительно профессиональной деятельности абонента, но при наличии имени это было вопросом времени и доступа к Интернету. — Не пора ли нам обзавестись смартфоном? — спросил Дейл, когда они покинули серверную, сняли тяжелые шлемы и услышали от Чипа, что им срочно нужен компьютер с выходом в сеть. — Сейчас повсюду куча вай-фай зон! Входишь в любое кафе — и ты в Интернете! — Тогда уж проще вмонтировать вай-фай-модем прямо в «Крыло», — заметила Гайка. На миг ее взор затуманили только ей видимые чертежи и электрические схемы, но она на удивление быстро и без посторонней помощи пришла в себя и убежденно покачала головой. — Но сперва закончим многофункциональный анализатор. — Само собой, — подтвердил Чип, разделявший понимание огромной важности этой установки для, без преувеличения, всех мелких животных западноамериканского побережья. — Но сперва найдем компьютер с выходом в сеть. По правде сказать, его друзей это напоминание слегка покоробило, но они лишь снисходительно переглянулись. Упорство и целеустремленность Чипа хоть и принимали иногда клинические формы, однако слишком часто спасали ему, его друзьям и прочим окружающим жизнь, чтобы считать это подлежащим исправлению недостатком. Правда, неудобства они порою доставляли тоже. Вот и сейчас, к примеру, Чип повел друзей искать подключенный к Интернету компьютер, не тратя времени на возвращение к «Крылу» и смену одежды. Получилось, конечно, быстрее, но гораздо жарче, чем хотелось бы. — Знакомьтесь! — объявил Чип, картинным жестом указывая на экран компьютера, освобожденного уже ушедшей домой женщиной-менеджером, использовавшей в качестве пароля имя своего кота, фотография которого стояла тут же на столе. С экрана на героев смотрел разменявший четвертый десяток джентльмен с излучающим спокойную силу прямоугольным солнечным лицом, обрамленным зачесанными наверх светло-табачными волосами. — Альфред Рафтон Боллинджер, основатель и владелец агентства по продаже чистокровных лошадей «Боллинджерз Бладсток Лимитед». Юридический адрес: Саффолк, Ньюмаркет, Вудитон-Роуд, 58. Раздался тяжкий вздох Рокфора. — Саффолк, значит. Это, если я его с Сурреем не путаю, там же, где и Восточный Сассекс. Нет бы им всем собраться где-нибудь, не знаю, в Кенте. А то летаем день-деньской кругами, как заведенные… — Не думаю, что нам придется лететь в Саффолк, — успокоил его Чип. — Так, веб-сайт у Боллинджера есть, а вот есть ли у него «Твиттер»… Есть у него «Твиттер»! Вот, пожалуйста: «Выехал в Донкастер, пробуду там до конца недели, отель “Эрл оф Донкастер”. Хотите встретиться — пишите/звоните». Да не вопрос! Писать-звонить мы, разумеется, не будем, а вот в отель наведаемся точно. Собственно, прямо сейчас и отправимся. — Ну вот, — разочарованно протянул Дейл. — Я-то думал, мы скрестим шпаги с самой «Дарли Рэйсинг», а получается, злодей — простой торговец лошадьми. Скукотища… — Говоруны «простыми» не бывают, — весомо заметила Гайка. — Именно, — тут же согласился Чип. — Больше того, он гораздо опаснее «простого турагента» Сеймура, которого, чтобы обезвредить, достаточно было метеорита лишить. Говоруна так просто не «разоружишь». А что касается «Дарли Рэйсинг»… — он окинул внимательным взглядом окно браузера. — Гаечка, будь так добра, щелкни на пункте «Коротко о себе»… Так, почитаем, просветимся… «Наездник-любитель… Приобрел и участвовал в скачках на Защитнике, чемпионе среди двухлетних жеребцов…» Неплохо, неплохо… «Агент жокеев Джонни Карсона, Кристофа Пиаже и Такеши Ватанабе…» Англичанин, француз и японец. География уже впечатляет… «…Заключал сделки на приобретение таких коней как Бомонд, Солнцепек, Дюрандаль…» Дюрандаль, значит… О! Вот, пожалуйста! «Гиперион»! Черным по голубому! А вы интересуетесь, при чем тут «Дарли Рэйсинг». Вот и ответ. Они тут при всём! — Вообще-то, здесь не написано, что он представлял именно «Дарли Рэйсинг», — возразил Вжик. — Он мог представлять другую сторону, продавца. — Это так, — кивнул Чип. — Но связь всё равно прямая. И это всё, что у нас есть. Впрочем… — он вновь повернулся к Гайке. — Вернись в строку поиска. Рокки, Дейл, помогите набрать «Дэниел Джозеф Линдстром»… Страниц, где упоминалось это имя, нашлось около тридцати тысяч, но уже третья ссылка вела на профиль в «Фейсбуке». Незарегистрированные пользователи мало что могли узнать о членах этой социальной сети, однако среди высветившихся при открытии браузера последних посещенных страниц Чип углядел страницу «Фейсбука» и решил попытать удачу. Удача была на его стороне: логин и пароль хранились в браузере. — Он, — констатировал бурундук, едва взглянув на фото. — Так, а здесь у нас что? Вторая запись сверху: «Наконец-то завершил эту сделку по недвижимости. Вообще-то, моя специализация — лошади, но чего не сделаешь ради друзей…» Каково, а? Рокфор поцокал языком. — Да уж. К чему слежка и допрос, когда есть социальные сети? Эдак и твой любимый дедуктивный метод устареет, Чиппертон! — Напротив, — возразил Чип, — он станет еще более необходимым. Как-то же надо такую прорву информации анализировать. Но факты изыскивать стало действительно легче, одни списки друзей чего стоят. Как вам четвертый друг сверху? Все посмотрели в указанном направлении и не смогли сдержать удивления. — Гать лесная! — громче других выразил свои чувства Рокфор. — Боллинджер, будь он неладен! — Паутина разрастается, — мрачно согласился Вжик, вздрогнув от собственных нарочно произнесенных, но всё едино леденящих душу любой мухи слов. — А «Дарли Рэйсинг» у них в друзьях там нет? — с робкой надеждой спросил Дейл. — Вряд ли. Это было бы слишком уж просто, — усмехнулся Чип, но на всякий случай попросил Гайку открыть полный список друзей обоих подозреваемых. Ничего очевидного, а составление обширной схемы, позволяющей выявить скрытые взаимосвязи, отняло бы слишком много времени. Гораздо проще и быстрей было наведаться в отель «Эрл оф Донкастер» и понаблюдать за Боллинджером непосредственно. — Ладно, здесь всё. Летим в Донкастер! — Думаешь, он уже там? — спросила Гайка. — Очень надеюсь, что нет. Мы много потеряем, если не застанем момент его прибытия, пропустим его самые первые встречи, звонки, переписки, перемигивания и иже с ними. Так что, по правде сказать, мне бы страшно хотелось уже сейчас сидеть в засаде напротив главного входа в этот отель и глядеть в оба на всех прибывающих. А вам? Его друзья в общем и целом были того же мнения, поэтому менее чем через час они уже сидели в кроне росшего через дорогу от гостиницы клена, рассматривая в бинокли центральный вход и все подъезжающие автомобили. Сквозь листву было видно не всё, зато так можно было не бояться, что свет уличных фонарей отразится от линз и выдаст их местоположение. Вполне могло статься, что Боллинджер привлек к наблюдению за Айвори не только конюха, но и подручных-животных; тех же ворон, например, как верно подметила Гайка. Поэтому Чип и утром от Дейла с Рокфором соблюдать осторожность потребовал, и сейчас к светомаскировке со всей серьезностью отнесся. Мало ли, вдруг Боллинджер — параноик, каких мало, и всегда высылает вперед разведгруппу?.. — Глядите! Кажется, приехал! — вскинулся Дейл, тыча пальцем на остановившийся перед входом автомобиль. — Вряд ли это Боллинджер, — прокомментировал Чип. — Он не похож на парня, которому по карману Роллс-Ройс «Фантом» с личным шофером… Да, это какой-то пожилой денежный мешок с молоденькой подружкой. Классика. — Нет, Чип. Это не классика. Вот классика! — воскликнула Гайка, показывая на пристроившуюся за Роллс-ройсом вызывающе красную АС «Кобру». Благодаря тому, что мягкий верх был опущен, Спасатели без труда рассмотрели как сидевшего за рулем Альфреда Рафтона Боллинджера, так и находившегося в поставленной на пассажирское сиденье и пристегнутой по всем правилам клетке большого красного ара. — Скажи мне, кто твой пассажир, и я скажу, говорун ли ты, — продекламировал Вжик. — Ну, не в багажнике же попугаев возить, — резонно заметил Рокфор. — Хотя парень, похоже, и впрямь не из стеснительных. Чип пожал плечами. — А кого ему стесняться? Все хозяева со своими животными носятся, даже разговаривают с ними. Разоблачить его может либо другой говорун, либо животное, но первые редки, а вторые не в счет. Впрочем, давайте к делу. Вжик, узнай, в каком он будет номере. Как узнаешь, сообщи, после чего приступай к слежке. Очень важно, чтобы попугай тебя не заметил. Оптимальный, как по мне, вариант — днище клетки. А так ориентируйся по ситуации. Ждем тебя здесь. Не задерживайся. — Я быстро! Одно крыло здесь, другое там! — пообещала муха и болидом рванулась к дверям гостиницы, как раз проглотившим Боллинджера с попугаем, клетку с которым мужчина отказался доверить носильщику. Буквально через пять минут Вжик вернулся с известием, что «объект остановился в номере 403». Благодаря всё тому же Вжику, сразу после их прибытия по адресу совершившему предварительный рекогносцировочный облет гостиницы, Спасатели знали расположение всех номеров и могли спокойно приступать к следующему этапу расследования. Без некоторой шероховатости и диспута, правда, не обошлось. — И всё-таки, — упорствовал Рокфор, — почему я не могу посидеть в том же «Крыле»? Или хотя бы здесь? — Потому что ни Боллинджер, ни попугай, ни их приспешники не должны увидеть нас вместе, — повторил Чип. — Если у них здесь полная гостиница приспешников, вам тем паче понадобятся мое присутствие и моя помощь! — Во-первых, от полной гостиницы нам даже ты не поможешь. Во-вторых, у меня есть план, и до драки не дойдет. Сейчас. А вот впоследствии, когда до драки всё-таки дойдет, твое неожиданное появление станет настоящим козырем в нашем рукаве. Но для этого враги не должны о тебе знать. Даже не подозревать о твоем существовании. Вообще. Ни под каким видом. Поэтому, пожалуйста, лови автобус, езжай на ипподром и жди нас там. — Давай лучше Дейл поедет, — не сдавался силач. — Пусть он будет козырем. А я пойду с вами на случай, если все-таки случится заваруха! — Во-первых, из тебя козырь лучше. Во-вторых, повторяю еще раз: у меня есть план, и никакая заваруха не случится. — А что за план-то хоть? — подал голос Дейл. — Рокки точно не нужен? Заваруха исключена стопроцентно? Никаких тяжестей таскать не надо? Сыр на скорость поглощать не понадобится? — Да! — Рокфор заметно воодушевился. — Сыр, в смысле, Чип, какой у нас сыр, в смысле, план? Чип закатил глаза, черной завистью завидуя Шерлоку Джонсу, которому достаточно было сказать «Блотсон, захватите револьвер! Все вопросы потом!» — В общем, я хочу внушить попугаю, что считаю лично его непричастным к преступлениям его хозяина, под этим предлогом заручиться его якобы поддержкой и получить возможность действовать. При этом он до последнего будет думать, что всё у него под контролем, и что это он дергает за нити, а не мы. Возможно, мне удастся даже периодически обсуждать с ним обстоятельства дела и свои версии, исподволь выуживая полезную информацию и провоцируя их с Боллинджером на непродуманные поступки, которые позволят нам вывести их на чистую воду и расстроить их коварные планы. Это если вкратце, но по ходу дела вам всё станет гораздо понятнее. Такой ответ вас устраивает? — А что, мне нравится! — радостно отозвался Дейл. — В «Коломбо» мы еще не играли! Так бы сразу и сказал! — Опять лазил в мое сетевое хранилище? — поинтересовался Чип со зловещим прищуром. Ни капли не смутившийся Дейл улыбнулся. — А ты проницательный! Ну да, лазил. Делать было нечего, шарить по сети лень, а твоему вкусу я доверяю. Действительно хороший сериал, кстати. Люблю детективы, в которых всё ясно уже через двадцать минут. Чип хмыкнул. — Не осилил, много кадров? Это что-то новенькое… — Сыр поглощать точно не понадобится? — поспешил уточнить Рокфор, почуявший, что спор бурундуков свернул на кривую дорожку к одной из их фирменных перепалок, во время которых достучаться до них было не проще, чем до впавшей в технотранс Гайки. — Точно, — подтвердил Чип. — Тогда я на ипподром. Может, чего уплету… я хотел сказать, услышу! — быстро поправился усач, поймав неодобрительный взгляд пекшейся о его телосложении и здоровье Гайки. — А мы — в отель! — одновременно сообщил и скомандовал Чип, начиная спускаться на землю. У корней дерева команда разделилась: Рокфор перебежками направился к автобусной остановке, а Чип, Дейл и Гайка сели в спрятанное в кустах «Крыло». Их целью было третье справа окно на последнем, четвертом этаже здания. Посадив самолет на крышу, грызуны спустились на отлив окна и осторожно заглянули внутрь. Свет в двухкомнатном бизнес-люксе горел, и в неплотно закрытую дверь спальни был виден край стоявшей на круглом прикроватном столике клетки. — Боллинджера не видать, — прокомментировал Дейл. — Похоже, путь свободен! — Я бы не сказала, — Гайка провела ладошкой по оконной раме. — Усиленная конструкция с защищенной взломоустойчивой фурнитурой. Придется резать. — Не придется, — остановил полезшую в карман подругу Чип и со всей силы постучал кулаком в стекло. Ничего не случилось. — Не слышит, может? — предположил Дейл. Чип пожал плечами, мол, а что я могу сделать, если в спальне окна нет? Он поднял руку, чтобы постучать еще раз, но тут из спальни вылетел попугай, очевидно, не сразу совладавший с запором клетки, и бурундук, отрывисто крикнув друзьям: «Говорить буду я! Ничему не удивляйтесь!», заложил руки за спину и принял строгий и нетерпеливый вид. Дейл с Гайкой только и успели, что растерянно моргнуть, как им самим пришлось вовсю изображать крайнюю деловитость, поскольку ара был уже на внутреннем подоконнике. Увидев гостей, он удивленно округлил глаза, из чего Чип сделал вывод, что он ждал кого-то другого. Еще одно свидетельство в пользу версии о членстве попугая в преступной шайке, если не лидерстве в оной. Но даже будь попугай птичьим аналогом профессора Морбида Арти, эффект любопытства никто не отменял, поэтому он взлетел на ручку окна, зажал правой лапой кнопку-фиксатор, а левой оттолкнулся от откоса, сдвинув створку ровно настолько, чтобы слышать грызунов и быть услышанным ими. — Добрый вечер. Чем могу быть полезен? — поинтересовался он с чопорной учтивостью, сделавшей бы честь самому истому джентльмену викторианской эпохи. Похоже, человеческий английский он разучивал по программам ВВС, причем настолько усердно, что сохранял оксфордское произношение, даже разговаривая на зверином. — Добрый вечер, — столь же учтиво поздоровался Чип, приподняв шляпу. — Имею ли я честь лицезреть и разговаривать с самим мистером Красавчиком? — именно так, по словам Вжика, Боллинджер трижды назвал своего питомца. — Да, это я, — горделиво склонил голову попугай. — Правда ли, что вы являетесь ассистентом Альфреда Рафтона Боллинджера, основателя и владельца агентства по продаже чистокровных лошадей «Боллинджерз Бладсток Лимитед»? — продолжал Чип, не снижая градус напыщенности, уже начавшей искренне забавлять его товарищей. — Истинная правда, — помпезно подтвердил ара. — Значит, именно вы-то нам и нужны. Видите ли, мы с коллегами представляем интересы одного очень крупного и влиятельного сан-анджелесского рыбовладельца. Большого, да будет вам известно, любителя скачек и тотализатора. Мы понимаем друг друга, мистер Красавчик? — Не уверен, — настороженно произнес попугай. — Рыбовладелец, Сан-Анджелес, тотализатор… Вообще-то, мы торговлей лошадьми занимаемся. Впрочем, вы это и так знаете… — Мы многое знаем, — многозначительно согласился Чип. — А наш клиент знает еще больше. Привычка у него такая — информацию коллекционировать. В первую очередь, само собой, обо всём, что касается бизнеса и хобби. А хобби у него, как я уже сказал, скачки и тотализатор. Проигрывать он, сами понимаете, не любит, и хоть и уважает риск, но всячески старается его минимизировать. Соломку, так сказать, подстелить, расклады наперед узнать, в таком вот духе. И все, буквально все наперебой ему подсказывают, что «Сент-Леджер Стэйкс» в этом году выиграет Айвори Роджера Баскервиля. И он очень хотел бы в это верить. Одно его смущает: в прошлом году все наперебой пророчили победу Дюрандалю, а он возьми да и приди вторым. Вот как вы это объясните, мистер Красавчик? — Не понимаю, о чём вы, — сердито ответил ара, но в его резкости прослушивалась нервозность. — Кто, говорите, вас послал? Рыбовладелец из Сан-Анджелеса? А его имя вас не затруднит повторить? А то я в первый раз не расслышал. — А я его не называл, — спокойно, как бывалый морской волк рифы, обошел ловушку Чип. — Вы его гарантированно узнаете, если соберетесь порыбачить где-либо между Золотыми Воротами и мостом Винсента Томаса, а в данный момент оно значения не имеет. Лучше скажите, как вы, умный и порядочный попугай, оказались втянуты в эту грязную историю? — Какую еще историю? О чем вы?! — О Дюрандале, которого ваш хозяин подкупил роскошью конюшни «Дарли Рэйсинг», после чего тот сдал гонку. И об Айвори, с которой он намеревается проделать аналогичный фокус. Дар говоруна позволяет проделывать такое, что никому не снилось, и во что никто из людей не поверит. А вот мы с вами — поверим. И сделаем всё, чтобы не дать этому случиться, ибо животные должны держаться вместе и помогать друг другу. Поэтому, если вы нам поможете и Айвори победит, наш клиент возьмет вас под свое щупальце, и вы больше никогда не будете вообще ни в чем нуждаться. Как вам такая перспектива? С минуту Красавчик молчал, попеременно глядя то на Чипа, то на стоявших чуть позади него Дейла и Гайку. Всё это время Чип непрерывно смотрел попугаю в лицо, спиной ощущая напряженность друзей и молясь, чтобы им хватило выдержки делать то же самое, не отводя глаз и не переглядываясь. Сейчас успех всего предприятия зависел от слаженности их командных действий, точнее, командного бездействия, которое, если уж на то пошло, требует гораздо более, даже качественно более высокого уровня доверия и взаимопонимания… — Ладно, сдаюсь, — кивнул наконец попугай. — Вы правы, мой хозяин нечист на руку. Он умелый бизнесмен, его фирма приносит стабильную прибыль, но ему этого мало. Он хочет большего. — Обычное дело, — тоном опытного естествоиспытателя произнес Чип. — Не совсем, — возразил попугай. — Альф, в смысле, мистер Боллинджер свято уверен, что имеет на это самое «большее» полное право как внебрачный сын лорда Стэплтона, восемнадцатого графа Дерби. Какая ирония. Впрочем, вы это и так знаете… Чипа так и подмывало согласиться, добавив еще один внушительный штрих к своему образу всезнайки, но попугай вполне мог выдумать всё это, чтобы проверить неожиданных гостей на вшивость. Бурундук рассудил, что лучше не рисковать. — Этого в нашем досье не было, — сказал он, не пряча удивления. — Но это, действительно, очень многое объясняет. А чего конкретно хочет мистер Боллинджер? Титул? Богатство? — Всё вместе, — буркнул Красавчик, явно сказавший правду и теперь жалевший об этом. — Говорю же, он прыгает выше головы. Боюсь, рано или поздно расшибется. Хотя комбинатор он, должен сказать, от Бога. — Скорее, от конкурирующей организации, — поправил бурундук. — Ну да, логично… Я пару раз пытался поговорить с ним на эту тему, но он отмел все мои аргументы с негодованием. В связи с этим, полагаю, я вправе сложить с себя все обязательства перед ним и принять предложение вашего клиента. — Рад, что мы достигли взаимопонимания, — улыбнулся Чип и, понимая, что разговор пора заканчивать, дабы, что называется, не пережать, начал прощаться: — Насколько я могу судить, мистер Боллинджер может вернуться с минуты на минуту, посему с нашей стороны будет благоразумно откланяться. Предлагаю встретиться снова через двадцать четыре часа. До того не стоит искать с нами встречи. В случае крайней нужды мы найдем вас сами. Еще раз приветствую ваш выбор. Он доказывает, что мы в вас не ошиблись. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — кивнул попугай, очевидно, и сам уже мечтавший поскорее спровадить грызунов. Окно, во всяком случае, он закрыл резко и без сожаления. — Яркий персонаж, — отметил Чип, когда «Крыло» взяло курс на заранее оговоренное место встречи со Вжиком. — Аж переливается, — поддакнул Дейл. — Мощно ты его тем Дюрандалем пригвоздил! — Кстати, откуда ты о нем знаешь? — спросила Гайка. — Посидел ночью за компьютером Баскервиля, — пояснил Чип. — Подумал, что Айвори вполне может быть не первым претендентом на «Тройную корону», которого пытаются заставить проиграть. И обнаружил, что в прошлом году таким претендентом был этот самый Дюрандаль, Он победил на «2000 гиней» и Дерби, а здесь сенсационно пришел вторым. А дальше всё просто, как дважды два! — Что ж ты тогда молчал? — с укором поинтересовалась изобретательница. — Утаивал? — Не утаивал. Выдерживал. Хорошее объяснение должно созреть, налиться соком, вобрать всё нужное. Помните перечень лошадей, продажей которых занимался Боллинджер? Дюрандаль тоже там был. Жаль, не была указана дата сделки, но готов поспорить, она имела место после его поражения здесь. — И ты, опять же, молчал, — еще угрюмей произнесла Гайка. — Я не был стопроцентно уверен. Теперь, после разговора с Красавчиком, я знаю, что интуиция меня не обманула, и могу спокойно рассказывать всё, не опасаясь соврать или что-то напутать. По-моему, так лучше и логичней. Не согласна? — Согласна, — кивнула Гайка, хоть и чувствовала, что если б не расспросы, Чип до самого конца держал бы все объяснения при себе. Как Шерлок Джонс. Недаром у него сразу после прочтения послания Макдафа глаза загорелись. Еще бы: Англия, Баскервили, тайна, шантаж… Кто угодно ощутит себя главным героем детективного рассказа, что уж говорить о яром фанате этого жанра. «Раз так, — решила Гайка, — буду чаще задавать ему вопросы!» В конце концов, чем чаще Чип будет давать пояснения, тем больше будет поводов похвалить его, тем самым побуждая к еще большей открытости. Некоторые положительные обратные связи мало создать, их еще и поддерживать надо… — Вжика еще нет, — озвучил уже ставший очевидным факт Дейл, когда они приземлились в условленной точке. — Это хорошо, — заключил Чип. — Чем дольше Боллинджер где-то ходит, тем больше шансов, что он занимается чем-то интересующим нас. — Или где-то ездит, — добавила Гайка. — Вряд ли. Его машина на месте. А вот серебристых Ягуаров нет. Пока нет. — С какими людьми дело имеем, подумать только! — воскликнул Дейл. — «Кобры», Ягуары. Роллс-Ройс, опять же. Найти б еще кого-то на Астон-Мартине — был бы полный супершпионский комплект! — Точно! — усмехнулась Гайка, поддерживая шутку, но тут же горестно вздохнула. — Хотя, если вдуматься, жуть. Человек ездит на «Кобре». Настоящей «Кобре»! Чего ему, спрашивается, не хватает? — Может, он ее в кредит купил, — пошутил Дейл. — А вообще это как прокачка персонажа в онлайновой ролевухе. Остановиться невозможно. — Особенно, если ты — чувствующий себя пораженным в правах внебрачный сын лорда, — напомнил Чип. — Точно! — воодушевился Дейл. — Боллинджер — лорд! И Роджер Баскервиль — лорд! Лорды против лордов! — он вскочил с ногами на сиденье и замахал руками, изображая удары мечом. — «Игра престолов»! Вот что это такое! — А что такое «Игра престолов»? — спросила Гайка. — О! — у Дейла прямо глаза загорелись. — Это такой сериал! Потрясающая штука! Посмотрим как-нибудь? Я тебе все-все-все перипетии объясню! Там так всё запутано… — Запутано? — Чип аж подпрыгнул. — Отлично! Это я люблю! Обязательно посмотрим! — Тебе не понравится, — пробурчал Дейл. Он знал, что это бесполезно. Этот аргумент не помог ни тогда, когда Чип собрался вместе с ними на концерт «A-Kha», ни во всех остальных случаях. Но лучшего он пока не придумал… Оставленному ими попугаю, впрочем, было гораздо кислее. Свалившиеся как снег на голову грызуны угрожали разрушить любовно выстроенную комбинацию. Да еще в самый ответственный момент! Фокус с Дюрандалем, пусть и принесший им с хозяином много-много денег, был лишь разминкой, пробой сил. О нем не знал никто. Поражение Айвори было проанонсировано в узком, но очень влиятельном кругу, которому были даны определенные гарантии, под которые, в свою очередь, был получен солидный задаток. Если что-то пойдет не так, материальные и репутационные потери будут грандиозными, невосполнимыми… От мрачных мыслей Красавчика отвлек нетерпеливый стук в оконное стекло. А как тут не отвлечься, когда право выражать нетерпение если кто и имел, то только он? — Ты опоздал, Дефраш, — «поприветствовал» он черного дрозда в такого же цвета фетровом котелке. — Погода нелетная, господин хороший, — развязно ответил дрозд. — Три-тридцать пять. С вас столько же. — Обойдешься. Жди тут, — попугай закрыл окно, вернулся в клетку, поддел клювом еле заметное колечко на полу и достал из открывшегося потайного отделения серебряный пенни. — Хорош, — попробовав монету на клюв, прокомментировал дрозд. — Но маловато будет. — В самый раз, — парировал Красавчик. — Хочешь золотой — работай лучше. — А есть что? — Есть, — ара коротко описал «Крыло», которое рассмотрел, вскоре после ухода Спасателей покинув номер через окно и осторожно, едва высовываясь над парапетом, заглянув на крышу. — На нем летают три грызуна. Мышь и два бурундука. Я хочу знать, где их база. Выяснишь это до завтрашнего полудня — получишь золотой. — Два, — флегматично возразил Дефраш. — Мне еще ребят подключать, у них свои расценки. — Их расценки — твои проблемы. Хочешь больше — копай глубже. Там видно будет. Всё, свободен. — Пока, — простился дрозд и, зажав монету в клюве, собрался улетать. Но уже взлетевший на ручку окна Красавчик окликнул его. — Погоди. Ты когда в Баскервиль-Холле был, этого самолетика не видел? — Ы-ы, — не выпуская из клюва вознаграждение, помотал головой дрозд. — А двух бурундуков и мышь? — Ы-ы. — А кого-то еще? Кроме тебя за лошадью никто не наблюдал? — Ы-ы ы ы-ы-ы ы-ы-ы ы ы-ы, — промычал дрозд, очевидно, намекая, что не заметил ничего, не подлежавшего оговоренной заранее оплате. — Всё, свободен, — повторил Красавчик и закрыл окно, попутно размышляя, где найти дублеров для Дефраша и его банды, дублировавших, соответственно, подкупленного Боллинджером конюха. Всё в дефиците. Профессионалы, доверие, а самое главное — время. У Красавчика имелась парочка деловых партнеров на Западном побережье США, которых можно попросить навести справки о «влиятельном рыбовладельце со щупальцами» и выяснить, действительно ли эти грызуны работают на него. Но такого рода информация даже при наличии связей быстро не добывается, а забег уже в эту субботу… Что ж, будем пользоваться тем, что эти грызуны считают его союзником. Он подержит их в неведении пару дней, а после им уже никакой рыбовладелец не поможет… * 7 * — По-прежнему спит, — доложил Вжик. — Да сколько ж можно-то, — Чип посмотрел сначала на часы, потом, уже в бинокль, на зашторенное окно номера Боллинджера. Минуло четыре часа с тех пор, как они заняли позицию на крыше здания через дорогу от гостиницы, а объект слежки не торопился подавать признаки жизни. — Он точно там? Ты проверял? — Поверь, я отличу человека от свернутого трубой матраса. — А если в него электрогрелку воткнуть? — Тем более. — А если… — Да будет тебе, — перебил друга Дейл и сладко зевнул. — Говорил же, незачем лететь сюда в такую рань, когда все нормальные люди еще спят. А ты что? «Он ранняя пташка, он ранняя пташка…» С чего ты взял, что он ранняя пташка? Может, он сова, как я? — Если как ты, то мы тут до обеда застряли, — съязвил Чип, но его опасения развеялись так же быстро, как Альфред Боллинджер раздвинул занавески. Но медленней, чем двигался затормозивший перед входом серебристый Ягуар XKR. — Ух, ты! И Линдстром здесь! Пунктуальный такой, загляденье просто… Вжик, давай назад, ты там нужнее! — Уже лечу! — бодро ответил Вжик и поспешно вернулся в номер Боллинджера, что, учитывая открытое на проветривание окно, оказалось сделать значительно легче, чем до того его покинуть. Боллинджер был в душе, Красавчик в клетке чистил перья, и Спасатель смог незаметно подобраться к оставленному во внутреннем кармане пиджака сотовому и прочесть последнее сообщение от Линдстрома, сообщавшее о потребности встретиться и его прибытии к одиннадцати утра. Ничего нового, одним словом. Как только стало ясно, что встреча состоится вне гостиничного номера, Вжик вернулся к друзьям за дальнейшими инструкциями. Немного поразмыслив, Чип поручил мухе оставаться в номере и наблюдать за Красавчиком, после чего сказал Гайке лететь к западному крылу «Эрла оф Донкастер», первый этаж которого занимал ресторан. Небольшой зал, оформленный, как и весь отель в целом, в стиле ар-деко, встречал посетителей комфортным полумраком, кондиционированной прохладой и не самой удачной, но достойной считаться состоявшейся попыткой воссоздать атмосферу «ревущих 20-х». Открывался он, что характерно, ровно в 11 — похоже, именно этим фактом руководствовался Боллинджер, назначая встречу и заводя будильник. К выбору столика он тоже подошел ответственно, сев как можно дальше от окна и спиной ко входу, но так, чтобы, лишь слега повернув голову, видеть его отражение в зеркале. А вот выкрашенным в цвет плинтусов ажурным вентиляционным решеткам он уделил непростительно мало внимания, в связи с чем Дейл предположил, что их держат под наблюдением крысы-ниндзя, и, заприметив на стене необычный выступ, без объявления войны ударил по нему ногой с разворота. Выступ оказался цементным, Чип — проворным, а его шляпа — достаточно звуконепроницаемой, чтобы ресторан продолжил работу в обычном режиме. — Ай, моя бедная ножка, — проскулил Дейл, когда Гайка убедилась, что перелома нет, и импровизированный кляп был убран. — В следующий раз тарань с разгона головой, — посоветовал Чип, расправляя шляпу. — И боль быстро исчезнет, и одежду переводить не придется, и проктологи МЦБ-шные тебя быстро на ноги поставят. — Сам дурак, — превозмогая боль, огрызнулся Дейл. Гайка тоже была не в восторге от услышанного и одарила Чипа сердитым взглядом. Тот пожал плечами, как бы говоря: «Не я такой, он первый начал!», но тут же подошел к Дейлу и предложил свои плечи в качестве опоры. Несмотря ни на что, они оставались лучшими друзьями, и Чип позволил себе позубоскалить исключительно потому, что Дейл избежал серьезных травм. Достигнув ближайшей к столику Боллинджера решетки, Спасатели общими усилиями вытолкнули ее край из выреза. Но слышно всё равно было не очень хорошо, и Чип, оставив Дейла на попечение Гайки, прокрался под соседний с нужным столик. Здесь слышимость была гораздо лучше, а глубокая тень и разлапистая фигурная опора служили надежным укрытием. Вот только слушать было практически нечего. Односложные предложения, страдательные залоги, междометия, старательное избегание имен, дат, вообще какой бы то ни было конкретики. Боллинджер явно задумал нечто умопомрачительное. Ничем иным такую паранойю объяснить было нельзя. — Я встретился с четырьмя из них, — Линдстром. — И? — соответственно, Боллинджер. — Подтвердили согласие — А с остальными тремя что? — Встречусь в ближайшее время. — Хорошо. — А с твоей стороны? — Не волнуйся. — Точно не анаболики? — Сто процентов. — За этим следят очень строго. — Я в курсе. — Я тоже рискую. — И правильно делаешь. Это того стоит. — Верю. Больше людей точно не нужно? — Предлагают? — Интересуются. — Нет, этих хватит. — Личные контакты? Индивидуальный подход? — Нет. — Верится с трудом. — Никто не заставляет. — Само собой. — Выходишь? — Нет, мне любопытно. — Понимаю. — Каннабиноиды? — Даже не пытайся. — Как скажешь. — Вот и славно. И так далее, и тому подобное. Ответов ноль, вопросов выше крыши, времени потеряно… к счастью, относительно немного. Первым откланялся Линдстром. Боллинджер заказал себе еще кофе. Чип отошел к стене и залез на драпировку, чтобы видеть его руки и поверхность стола. Ни планшета, ни телефона. Бремя переговоров, похоже, лежало всецело на Линдстроме. Что ж, на то он и юрист… Дождавшись, когда Боллинджер допьет кофе, расплатится и встанет, Чип спустился на пол и вернулся к друзьям. — Идти можешь? — спросил он у державшегося рукой за стену Дейла. — Да, всё в норме. — Тогда бежим. — Ты спрашивал о ходьбе, — напомнил Дейл, но скорость, несмотря на прихрамывание, развил хорошую, и вместе с товарищами застал момент захода Боллинджера в лифт. — Вернулся в номер, — сказал Чип, определив по световому индикатору, что кабина остановилась на четвертом этаже. — Какой-то он скучный, — прокомментировал Дейл. — Поспал, поел, опять спать пошел… — Напоминает кое-кого, — беззлобно процедил Чип. — Да ну тебя. — О чем они говорили? — спросила Гайка. — Ни о чем и обо всём, — ответил Чип. — Похоже, Боллинджер сколотил под свою аферу целый картель заинтересованных сторон. А это значит, что сегодня дел у него невпроворот, и он пошел в номер не спать, а за верхней одеждой, потому как прогноз обещал пасмурное небо, северный ветер и пятидесятипроцентную вероятность мелкого дождя. Так что давайте вернемся к «Крылу» и подождем его там. — А если он с кем-то встречается в номере? — поинтересовалась Гайка. — Там дежурит Вжик. — А если он с кем-то встречается не в своем номере? — Вчера он, если верить Вжику, только ужинал и созванивался с Линдстромом. Учитывая его параноидальность, вряд ли он остановится в одном отеле с кем-то из заговорщиков. Если они и будут встречаться, то на ипподроме, где легко затеряться в толпе, и так же легко в случае чего объяснить встречу случайностью. Так что возвращаемся к «Крылу». Выбравшись из отеля тем же путем, каким они туда проникли, грызуны обнаружили у самолета Вжика, сообщившего, что Боллинджер вернулся в номер, распаковал чемодан и стал развешивать одежду в шкафу, предварительно выложив на кровать пальто. Красавчику он сказал, что встретился с Линдстромом, что всё идет по плану, и что он собирается на ипподром, где проведет полдня, а может, и больше. — А Красавчик что сказал? — спросил Чип. — Ничего особенного. Что рад слышать, что всё хорошо, и что будет ждать его возвращения. — Нас не упоминал? — удивился бурундук. — Нет. — Любопытно… Слушай, а каким языком пользовался Красавчик? Нашим или человеческим? — Человеческим. — Даже так… Спасибо за информацию, продолжай наблюдение, — отпустив Вжика, Чип подошел к углу здания и оглядел улицу. — Подождите здесь, — бросил он через плечо Дейлу и Гайке, опустился на четвереньки и побежал к центральному входу в гостиницу, прямо напротив которого сидел привязанный к фонарному столбу длинношерстный трехцветный колли в высоком цилиндре и клетчатой пелерине с завязками на шее. — Что он делает? — недоуменно воскликнула Гайка, наблюдая, как Чип, о чем-то переговорив с псом, спрятался за колесом припаркованного рядом с ним автомобиля. — Может, нам пойти к нему, как думаешь? — Нет, нет и еще раз нет! — энергично замотал головой Дейл. — Сказано ждать здесь, значит, будем ждать здесь! — И то верно, — кивнула мышка, тоже, если начистоту, не горевшая особым желанием куда-то идти. Вот если бы Чипу угрожала опасность, тогда само собой, а так… Из отеля вышел Боллинджер в безупречно сидящем темно-фиолетовом пальто, явно сшитом на заказ на Сэвиль-Роу. Приветливо усмехнувшись псу, он направился к припаркованной через три машины «Кобре», и в этот момент колли обернулся ему вслед и негромко, но отчетливо пролаял: — Дюрандаль — чемпион! Боллинджер, не сбавляя шага, полуобернулся и с улыбкой помахал колли ладонью. — Дюрандаль — чемпион! Гонка была подстроена! — уже громче пролаял пес. Боллинджер, на чьем лице не дрогнул ни один мускул, еще раз махнул рукой и больше уже не оборачивался вплоть до посадки в машину. Дождавшись, когда он проедет мимо, Чип вышел из укрытия, поблагодарил учтивым приподниманием шляпы пса и бегом вернулся к друзьям. — Что это такое было? — уперев руки в бедра, спросила Гайка. — В воздухе объясню, — Чип махнул рукой вслед «Кобре». — Спасатели, за ним! Расспросы и впрямь пришлось отложить, поскольку Боллинджер сходу разогнался до максимальной разрешенной скорости. К счастью, движение было не очень оживленным, да и винтажный красный кабриолет не входил в число машин, которые легко теряются из виду. — Ну, так что это такое было? — повторила вопрос Гайка, синхронизировав скорости «Крыла» и «Кобры». — Добровольная помощь гражданского населения благородному делу… — Чип, не паясничай! — О’кей, о’кей. Я хотел узнать, как Боллинджер отреагирует на фразы «Дюрандаль — чемпион» и «Гонка была подстроена». — Зачем? — Сначала скажите мне, как он на них отреагировал. — Никак, — ответил Дейл. Чип кивнул. — Вот то-то и оно. Никак. И что это, по-вашему, означает? — Что он не имеет к тому случаю никакого отношения? — Во-первых, его причастность — установленный факт. Во-вторых, если бы даже он был к этому непричастен, фраза собаки должна была его заинтересовать. Но не заинтересовала. А это значит что? — Что он не понял, о чем ре… — Гайка запнулась. — Он — не говорун! — Бинго! — Чип щелкнул пальцами. — А кто же тогда говорун? — спросил Дейл. — Известно, кто. Красавчик. Вспомни слова Вжика. — Говорящий попугай, — Гайка покачала головой. — Настолько очевидно, что аж не верится. — И не говори, — усмехнулся Чип. — Впрочем, я заподозрил Красавчика, как только увидел его. Айвори говорила, что голос на пленке был странный, хриплый и надрывный, а попугаи на человеческом языке именно так и разговаривают. Теперь понятно, почему он так легко признал, что Боллинджер — говорун. Хотел нас дополнительно запутать и еще дальше отвести от себя подозрения. Полагаю, всё обстоит ровно наоборот: Красавчик — подлинный организатор и главарь, использующий Боллинджера в качестве связующего звена с миром людей, денег и власти. Именно ему подчиняются крысы, подбросившие Айвори те диктофоны. И именно на него работает птица, которая в данный момент висит у нас на хвосте. Дейл резко обернулся, но никого не увидел, поэтому перегнулся через левый борт и посмотрел назад и вниз. — Точно! — воскликнул он. — Дрозд! На семи часах! На уровне деревьев! Как ты его заметил? У тебя что, глаза на… спине? — Я его вычислил, — невозмутимо пояснил Чип. — Мы пришли к Красавчику через окно, и у него были все основания заключить, что у нас есть самолет. А раз так, то слежку за нами следует поручать не крысам, а птицам, одну из которых разумно поставить дежурить там, где мы уже точно бывали, то есть, возле гостиницы. Ловкость ума, никакого мошенничества! — Потрясающе! — похвалила Гайка. — Мне сбросить его? — Пока не стоит. Сначала доведем Боллинджера до ипподрома. — Почему ты думаешь, что он едет на ипподром? Это же в другую сторону! — Потому что все его дела так или иначе связаны с ипподромом. А в ту сторону он едет, чтобы развернуться на площади. — Да в тебя прям Кассандра вселилась! — воскликнул Дейл, когда Боллинджер затормозил с включенным правым поворотом. — Может, тебе пора в лотерею играть? Или в казино к Толстопузу ходить? Ты его быстренько по миру пустишь! — В казино Толстопуза выигрывает только Толстопуз, — назидательно произнес Чип. — Гайка, давай за вон то здание, чтобы Боллинджер нас на развороте не заметил. — Та может, дрозда заодно… — Дрозд обождет. Описав вокруг центра площади концентрические дуги, «Кобра», «Крыло» и дрозд вновь выстроились в линию и взяли курс на Донкастерский ипподром, чьи крытые трибуны было видно даже отсюда. Но вместо того, чтобы на кольцевой развязке свернуть на ведущую к комплексу Леджер-Уэй, Боллинджер поехал прямо по Ботри-роуд, и Чип, чья прежде выглядевшая безукоризненной теория на глазах разваливалась, непроизвольно впился когтями в боковины сиденья. Но Боллинджер, не проехав и четверти мили, снова развернулся, заставив Спасателей резко сманеврировать за росшее на обочине дерево, и, немного не доезжая до всё той же кольцевой развязки, съехал на подъездную дорогу городского гольф-клуба. — Ипподром, ипподром, — язвительно кривляясь, прокомментировал Дейл. — Не волнуйся, уже скоро мы окажемся прямо в его центре, — отверг претензии Чип и указал на поле для гольфа, раскинувшееся внутри скакового кольца ипподрома и связанное с внешним миром перпендикулярно пересекавшей травяные скаковые дорожки грунтовкой. «Кобра» тем временем припарковалась перед зданием гольф-клуба, и Гайка повела «Крыло» на посадку на крыше. — Сядь на стоянке между машинами, — вполголоса попросил Чип. — Там опасно надолго оставлять самолет. — Он останется там ненадолго. — Дрозда ловить будем? — догадался Дейл. — Да, только не ори, а то спугнешь. Аккуратно сев между двумя припаркованными практически вплотную к клубу легковушками, Спасатели покинули «Крыло» и ушли в сторону входа в гольф-клуб. Не прошло и минуты, как рядом с самолетом приземлился черный дрозд в такого же цвета фетровом котелке. Обскакав летательный аппарат по кругу, постучав по двигателю и попробовав на клюв крыло, он запрыгнул на фюзеляж, окинул взглядом салон и, упершись широко расставленными ногами в спинки кресел, принялся выковыривать из приборной панели служившие альтиметром золотые часы. — Помочь? — учтиво поинтересовался кто-то. Не оборачиваясь, дрозд ракетой рванулся прочь, но, так толком и не набрав высоты, плюхнулся на землю, пригвожденный гарпуном с присоской и накрытый ловчей сетью. — Отличный выстрел, подруга! — похвалил Гайку Чип, специально не называя имени, чтобы не дать посланнику Красавчика, а значит, и ему самому, никаких зацепок относительно их личностей. Он подошел к поверженной птице и приподнял ее котелок, чтобы увидеть глаза. — Давайте знакомиться. Как вас зовут? — Авес Дефраш, — представился оглушенный дрозд. Обычно он на такие вопросы отвечал задиристым «А кто спрашивает?», но удар и падение сбили с него всю развязность и спесь. — Приятно познакомиться, мистер Дефраш, — Чип отцепил от гарпуна тут же начавшую сматываться веревку и жестом показал Гайке взлетать. Он понимал, что дрозд вот-вот очухается и начнет оказывать активное сопротивление, но был уверен, что они с Гайкой справятся даже в отсутствие оставшегося в клубе следить за Боллинджером Дейла. Да, дрозд был крупнее, зато Спасатели — гораздо лучше оснащены технически. — Эй, там! Что за дела вообще?! — вскричал Дефраш, почувствовав, как что-то необоримо тянет его вверх. — Не дергайся! — рявкнул ему в ухо Чип, запрыгивая пленнику на спину и хватаясь за гарпун чуть ниже того места, где сомкнулись челюсти телескопического захвата «Крыла». Дефраш, разумеется, задергался с утроенной энергией, но устланная двусторонним скотчем присоска держала крепко, плюс края распрямившейся при подъеме сети благодаря вшитым по периметру неодимовым шарикам сцепились, образовав надежный смирительный кокон. Дрозд запаниковал. — Что за беспредел?! Пустите! Куда вы меня тащите?! — В гостиницу «Эрл оф Донкастер», — бесстрастно сообщил Чип. — Знакомое место? — Ни разу не бывал! — неуклюже соврал Дефраш. — Не слышал даже! — Ну, вот уже и услышал. А вскоре и побываешь. Но-но! — прикрикнул Спасатель на задергавшуюся птицу. — У тебя крылья скованы, забыл? Сорвешься — расшибешься! Угроза возымела действие, и дрозд унялся. «Буду всё отрицать! — сказал он себе. — Красавчика не знаю, о чем идет речь — без понятия! Летел мимо, ходики приметил, но не срослось! И докажите, что это не так! Докажете, думаете? А вот хохолок вам! Не докажете! Нет у вас методов против Авеса Дефраша!» Аналогичные соображения, надо понимать, посетили и Красавчика. С запором рамы он возился чуть дольше необходимого, но когда открыл окно, был само удивление и непонимание. — Добрый день! Рад снова видеть вас! Чем могу быть полезен? Что это за птица? — он мог задать и другие вопросы, например, почему эта птица спелената веревочной сеткой, а из спины у нее торчит стрела с присоской, но счел, что излишнее любопытство джентльмену не к лицу. — Не узнаёте? — «удивился» Чип, стоявший практически посередине между Дефрашем и «Крылом», которое они с Гайкой решили на сей раз ввиду отсутствия необходимости не прятать и посадить на свободное пространство между окном и ступенчатым выступом парапета третьего этажа. Подойдя к дрозду, бурундук поднял его котелок, дабы Красавчику было лучше видно лицо пленника. — Это же Дефраш, ваш агент! — Вы, верно, шутите! — возмутился попугай. — Я этого дрозда впервые вижу! Он говорит, что является моим, как вы изволили выразиться, агентом? Он нагло врет! — Ничего я им не говорил! — замотал головой Дефраш. — Клянусь, мистер Красавчик, ничего! Я просто летел мимо, увидел блестящие хо… ди-и… — поняв, что сболтнул лишнее, дрозд скорбно умолк, даже не став договаривать слово. — Ух ты, как интересно! — воскликнул Чип и обернулся к оставшейся за штурвалом самолета и старательно хранившей молчание Гайке. — Слышала, подруга? А они знакомы! — Угу, — торжественно кивнула мышка. — Секундочку! — тут же нашелся Красавчик. — Я понял, откуда этому пролетунцу известно мое имя! Я узнал его голос! Это Авес Дефраш, соглядатай Боллинджера! Это он, он отправил его шпионить за вами! Каков прохиндей, а! Чипа эта пылкая тирада оставила совершенно равнодушным. — Вы меня, мистер Красавчик, за жвачное-то не держите. Не в силах был мистер Боллинджер на нас дрозда этого натравить. Он ведь о самом нашем существовании не догадывается. На глаза мы ему не попадались, ни по отдельности, ни скопом, ни, тем паче, в одном контексте с самолетом. Поэтому, если вы ему о нас не рассказали, он до сих пор обязан пребывать касательно нас в полнейшем неведении… — Чип «подозрительно» сощурился. — Вы ведь не ставили его в известность о нашем визите, верно, мистер Красавчик? — Конечно же, нет! — честно ответил попугай. Ну, то есть, ответил он с тем же благородным негодованием, с каким прежде отверг факт знакомства с Дефрашем, но на сей раз Чип знал, что ему не врут. И ему страшно хотелось знать, почему Красавчик ничего не сказал хозяину. Не считает их угрозой? Тогда не организовывал бы за ними слежку. Планирует справиться своими силами, и уже потом доложить обо всем? Или вообще не считает нужным докладывать Боллинджеру что-либо? В конце концов, он лишь по инерции считает Боллинджера хозяином Красавчика. Человек и его ручной попугай. Это так естественно. Но вдруг на сей раз всё иначе? Вдруг всё наоборот? Вдруг Альфред Рафтон Боллинджер — лишь марионетка? Пленник, которого надо спасти? Так много вариантов. И каждый сродни тропинке, петляющей по минному полю… — Значит, его отправили вы, больше некому. Осталось понять, зачем, — продолжил игру Чип, надеясь, что Красавчик не станет выходить из образа ни в чем не виноватого питомца, согласившегося разрушить преступную империю своего хозяина изнутри. — Да, вы правы, — потупился попугай. — Глупо отпираться. Это я послал Дефраша следить за вами. Но ирония в том, что я хотел лишь убедиться, что вы те, за кого себя выдаете. Мало ли, вдруг это Альфред вас подослал, чтобы испытать мою благонадежность? От него и не такого можно ожидать, уж вы мне поверьте! Окончательно переставший понимать хоть что-либо Дефраш выпучил глаза, но промолчал. Чип мысленно отер испарину со лба и улыбнулся. — Верю, мистер Красавчик. И вы поверьте: если мы еще раз заметим слежку, то, во-первых, применим летальные средства самообороны, а во-вторых, окончательно и бесповоротно переведем и вас, и мистера Дефраша в разряд врагов. — И что? — задиристо поинтересовался дрозд. — И, собственно, всё, — не меняя тембра голоса, ответил Чип и, коснувшись поля шляпы, развернулся и запрыгнул на крыло самолета. — Эй! — окликнул его Дефраш. — А сетку?! Сетку забыл! — Не волнуйтесь, у нас есть запасные, — «успокоил» его бурундук, занимая место второго пилота и кивком разрешая Гайке включить двигатели. — Эй! Куда?! Стоять! Стоять, кому сказал! — дрозд судорожно задвигал пузом, пытаясь развернуться, но успел лишь проводить стремительно удаляющееся «Крыло» полным животной ненависти взглядом. — Ну все, гаврики, нарвались вы! Конец вам! Заклюю! Порву! Ощиплю! Ультра-насилие устрою! Слышите? Слышите, спрашиваю?! — Вряд ли, — ответил за Спасателей Красавчик. — А теперь, раз ты закончил… — Я?! Я ничего не закончил! Я еще даже не начинал! Я… Ай, черт! Больно же! — А теперь, раз ты закончил, — повторил Красавчик, выплевывая древко отодранного вместе с несколькими попавшими под присоску перьями от спины Дефраша гарпуна, — послушай меня очень внимательно. — Сетку… снимите, — морщась от боли, прошипел дрозд. — И что ты сделаешь? — Полечу… за этими… — Только попробуй. Догоню и искалечу. — Не догоните! — Тебе что, деньги надоели? — вкрадчиво поинтересовался попугай. — Тогда так и скажи, я всё пойму… — Нет! — дрозд моментально присмирел. — Не надоели. Простите, я… я слушаю. — Другое дело, — похвалил Красавчик. — Значит, так. До моего особого и прямого распоряжения ни ты, ни кто-либо из твоей банды не должен на пушечный выстрел приближаться к этим грызунам или их самолету. Понятно? — Понятно. А почему? — Не твоего ума дело. Еще вопросы? — Нет. — Тогда сиди смирно, — Красавчик поддел когтем сеть, мощным рывком расцепил магнитные «застежки» и раскусил несколько ячеек, позволив Дефрашу легко стянуть плетеное узилище через голову. — Спасибо, мистер Красавчик! — в голосе дрозда было столько елея, что попугай сразу понял: Дефраш будет клянчить денег. — Кстати, как насчет клювик позолотить? Уговор есть уговор. — Уговор был не попадаться, — сердито напомнил Красавчик. — Ладно, мозгоклюй, жди здесь. — Э! — возмутился дрозд, когда вернувшийся попугай бросил перед ним серебряный пенни. — Вы золотой обещали! — Я помню. Увы, приходится взыскать часть твоего гонорара в качестве оплаты за труды. — Какие такие труды? — Вот эти, — попугай крылом указал на сетку и гарпун. — Они твои, дарю. И не благодари меня. Я люблю помогать нуждающимся. * 8 * Альфред Рафтон Боллинджер играл спокойно и крайне эффективно, сделал три бёрди и игл и перед двенадцатой лункой имел комфортное преимущество в четыре удара. Его соперник, смуглый узколицый бородач, говорил по-английски без акцента, но Чип безошибочно угадал в нем выходца с берегов Персидского залива. По его повседневной одежде сложно было судить, насколько высокую должность он занимает в «Дарли Рэйсинг», но его крайне нервная реакция на успехи Боллинджера натолкнула Чипа на мысль, что перед ним, ни много ни мало, член правящей фамилии эмирата. При такой игре британца ему ничего не светило, но на двенадцатом участке Боллинджер зачем-то поспешил и загнал мяч сперва в высокую траву, затем в песочный бункер, и в итоге преодолел участок за шесть ударов вместо расчетных четырех. Прошедший без потерь араб возликовал, заулыбался, и когда Боллинджер в очередной раз спросил, что он думает о его предложении, он махнул рукой и сказал, что согласен. — Нет, он не марионетка, — Чип облегченно вздохнул и опустил бинокль. — Это его план от начала до конца, и он получает неподдельное удовольствие от претворения его в жизнь. — Ты это к чему? — спросила Гайка. — Да так, возникают периодически идеи одна диковинней другой… — А идея заняться делом не возникает? — поинтересовался Дейл, лежавший на ветке, подложив руки под голову. — Кто бы говорил… — Вот я и говорю! Почему мы прохлаждаемся тут? Почему не нейтрализуем Красавчика, пока есть время? Айвори и Метеор приедут… когда они приедут? — Часам к шести вечера, — пересказал Чип прогноз Макдафа. — Тем более! — Дейл вскочил на ноги. — У нас мало времени! Надо срочно вызывать Рокфора, брать штурмом гостиничный номер… — И что это нам, по-твоему, даст? — То, что Дирку Суаву дает ликвидация главного злодея в его логове! Все коварные планы разом накрываются медным тазом! О, даже стих получился! Значит, правда! — Не тот случай, — коротко ответил Чип. Он мог бы высказаться о «суавиане» значительно резче, но присутствие Гайки его удержало. — Мы уже дважды за сегодня общались со Вжиком, и он говорит, что Красавчик ни звонков не делает, ни встреч не проводит. Ну, кроме как с нами, понятное дело. О чем это тебе говорит? — Мы распугали всех его агентов! — тут же ответил Дейл. — А мне это говорит, что исполнители уже получили все необходимые инструкции, поэтому «ликвидация мозгового центра» ничего не даст. — Так уж и все? — усомнилась Гайка. — А этот как же? — она показала на араба, садящегося вместе с Боллинджером в гольф-карт, чтобы ехать к следующей лунке. — Он не исполнитель, а вкладчик, — пояснил Чип. В отличие от людей, которым для попадания на следующую лунку требовалось объехать разделительную полосу из деревьев, Спасателям было достаточно перелезть на соседнюю ветку, так что спешить было некуда. — Но ты права, исполнителей-людей Боллинджер тоже привлек. Вот почему нейтрализация Красавчика только навредит. — Ничего подобного! — упорствовал Дейл. — Без животных у него ничего получится! А с животными может разговаривать только Красавчик! Вот почему его надо убрать! — Он прав, Чип, — высказалась Гайка. — Смотри, мы знаем, кто злодей, какова его цель, как он будет действовать — мы знаем всё! Я так сходу и не вспомню, когда у нас была настолько хорошая возможность ликвидировать преступный заговор в самом зародыше. Почему же ты против? — Потому что будет только хуже, — Чип указал на разворачивающийся карт. — Сами видите, какие люди вовлечены, какие деньги на кону. Думаете, если что-то пойдет не так, они просто сдадутся и пустят всё на самотек? Думаете, у них нет запасного плана на все случаи жизни? Мне бы тоже хотелось так думать, но я не могу. Я обязан исходить из того, что преступники, поняв, что их комбинация срывается, предпримут радикальные меры, вплоть до физического устранения Айвори. Дейл неубедительно хохотнул. — Да ладно тебе… — Я не говорю об убийстве. Достаточно причинить ей тяжелую травму или отравление вызвать. — Травму вряд ли, — заметила Гайка. — У «Дарли Рэйсинг» не нее большие планы, зачем им кобыла-инвалид? — В Айвори главное ее гены, на них травмы не влияют, — возразил Чип. — Само собой, ее неучастие в гонке повлияет на букмекерские коэффициенты, но аутсайдер, на которого ставят заговорщики, останется аутсайдером. — С чего ты взял, что речь об аутсайдере? — спросил Дейл. — Раз он с «Дарли» дела крутит, значит, будет их скакуну победу обеспечивать. Очевидно же! — Очевидно, как раз, с аутсайдером. Там сто к одному дают. Только такая сумма может убедить владельцев семи из десяти лошадей-участников забега приказать своим жокеям сдать гонку. — Это Боллинджер и Линдстром обсуждали? — догадалась Гайка. — Ну вот, а ты говорил, что они беседовали ни о чем… — Никакой конкретики, только цифры «четыре» и «три», всё остальное — моя интерпретация. Но всё сходится! С семерыми договаривается Линдстром, с «Дарли Рэйсинг» — Боллинджер, — Чип показал через плечо на карт. — Это восемь. Остаются аутсайдер, с которым никто не договаривается, и Айвори, которую купить не удалось, поэтому в ход пошел шантаж. Итого десять. Как в аптеке. — Логично, — признал Дейл. — Но как-то слишком сложно всё. Слишком много людей замешано. Вдруг кто-то проговорится? Чип скептически хмыкнул. — При выигрыше сто к одному? — Ну… — Дейл неуверенно повел плечами. — Люди разные бывают. Баскервиль тот же. Его ж почему-то не покупают. Правда, ему Корона светит… — Вот именно, — кивнул Чип. — А остальным терять нечего, сплошные плюсы. Кроме того, победа претендента номер два или три не так эффектна, ее всегда можно на случайность или объективные факторы списать. Вот победа аутсайдера — это достижение. После такого можно спокойно рекламировать себя как человека, способного обеспечить требуемый результат любого забега. Это… Я даже подумать боюсь, какие это деньги! — Альфред Рафтон Боллинджер, Властелин Коней, — продекламировал Дейл. — Бренд прямо! — Или так, да. — Так может, он уже? — робко предположила Гайка. — После Дюрандаля-то… — Нет, не похоже. Линдстром слишком нервничает. Чувствуется, что они впервые выходят на такой уровень. Дюрандаль был нужен для того, чтобы продать его «Дарли Рэйсинг» и встать на порог элиты конного бизнеса. Теперь настало время сделать следующий шаг, и нервы у всех на пределе, вот почему я избегаю принимать радикальные меры — их ответ будет еще более радикальным. Поэтому я вижу нашу задачу в том, чтобы как можно дольше не давать Красавчику повода решить, что мы в курсе его шантажа Айвори жизнью и здоровьем Метеора, попутно тщательно анализируя обстановку и осторожно, лучше всего вообще опосредованно, закрывая все вероятные направления удара. Начнем с Джерри, потом поищем крыс. Если выведем Айвори на стартовую позицию — считайте, победа наша. На скаковой дорожке с ней ничего не случится. — Думаешь? — скептически спросила мышка. — Способов уйма… — Они не будут стрелять в Айвори из винтовки, если ты об этом. Гонку аннулируют, все ставки пойдут прахом, плюс полиция начнет носами землю рыть. Нет, на дорожке делать что-либо уже поздно. Увы, Боллинджер с Красавчиком тоже это понимают. Я даже подумываю, не будет ли лучше… — Ликвидировать мозговой центр, да? — с надеждой перебил Дейл. — Нет, это исключено, объяснил же. — А что тогда? — спросила Гайка. — Да так, есть пара вариантов… Короче, там видно будет, — с этими словами Чип перевесил бинокль за спину и полез на ветку, смотревшую на стартовую площадку тринадцатой лунки. * 9 * Трейлер конюшни «Баскервиль» прибыл в Донкастер в числе первых и занял на стоянке одно из самых удобных мест. Привыкший к американской помпезности Чип ожидал увидеть десятиколесные седельные тягачи с длинными прицепами и не придавал особого значения появлению на примыкавшей к дорожке для гладких скачек заасфальтированной площадке высоких двух- и трехосных автобусов до тех пор, пока из них не начали выводить лошадей для разминки. Автобусы крупных конюшен вмещали от четырех до десяти животных, привезенных для участия в одном либо нескольких из двадцати восьми забегов, предусмотренных программой четырехдневного Лэдброуксового Сент-Леджерского фестиваля. Роджер Баскервиль целым табуном не располагал, и зафрахтованный им двухместный фургон на фоне прочих тяжеловесов смотрелся, мягко говоря, непредставительно, а по прибытии двух гигантских золоченых трейлеров «Дарли Рэйсинг» этот контраст обострился до предела. Непосвященные сочли б крамольной саму мысль о том, что лошадь, которую привезли в невзрачном фургоне, может составить хоть какую-нибудь конкуренцию пассажирам этих в буквальном смысле ослепительных китов автомобильного царства. А вот, поди ж ты… — Теперь понятно, почему Айвори хочет туда попасть, — прокомментировал Чип. — Впечатляет, — согласилась Гайка. — Я б и сам не отказался! — закивал Дейл и показал пальцем на золотые крыши. — Давайте спустимся поближе! Посмотрим, что там и как. С лошадьми побеседуем, вдруг они знают чего. С Макдафом поздороваемся, Айвори о себе напомним… — Исключено. Нас не должны видеть вместе, забыл? — одернул его Чип. После их визита к Красавчику с «трофеем» слежка за ними прекратилась, бурундук был в этом уверен. Айвори и Метеор, однако, просто обязаны были находиться под пристальным наблюдением. Вот почему Спасатели, проводив выигравшего с не соответствовавшим соотношению сил, но отвечавшим его планам минимальным перевесом Боллинджера до гостиничного номера и препоручив его Вжику, устроились на крыше лестничного блока главной трибуны под игравшим роль маскировочной сетки для них и «Крыла» листом формата А1, наблюдая за происходящим на стоянке с безопасного расстояния и дожидаясь чего-то из ряда вон выходящего либо наступления темноты в зависимости от того, что случится первым. — Скорее! В самолет! — закричал Чип. — Гипериона вывели! Надо подслушать его разговор с Айвори и Метеором! — Где?! — Дейл изо всех сил прижал бинокль к глазам, как будто это на что-то влияло. — Возле золотых трейлеров, где ж еще! — Да я понял! Но там куча коней! И ни один не подписан! Как ты его узнал? — Фотографию нагуглил, очевидно же! Давай шевелись! Без тебя улетим! — Не надо! — вскрикнул Дейл и заскочил в самолет за миг до того, как тот взмыл вертикально вверх, прорезав винтами закрепленную по углам бумагу. — Лететь через трибуны? Садиться в забор? — поинтересовалась Гайка. — На твое усмотрение, — проявил любезность Чип, но понял, что поспешил, так как использованные напарницей предлоги казались в данном контексте несколько неуместными. — Погоди, а «через трибуны» и «в забор» это как? — Не так заметно с воздуха, — ответила мышка, направляя самолет под крышу вдвое более низкого блока трибун, увенчанного торчащей из гребня двускатной крыши башенкой с часами, которой он был обязан своим названием. — Я думал, ты их облети-и-и-ишь! — протяжно завопил Дейл, любивший безрассудные полеты только когда сам управлял самолетом. Сидевший на месте второго пилота Чип уже было собрался рвануть штурвал на себя, но Гайка неожиданно выровняла «Крыло», направив его сквозь переплетение стальных балок. Бурундук понял, что любое его вмешательство приведет к катастрофе, сунул руки за спину, дабы ненароком чего-нибудь не дернуть, и не разжимал челюсти, пока они не пролетели сквозь этот и следующий, еще более низкий блок трибун. — На угол, — быстро сказал он, когда Гайка снова резко снизилась, на сей раз почти до самой земли, и направила «Крыло» в окружавшую въезд на стоянку трейлеров живую изгородь. Мышка слегка довернула штурвал, чуть сдвинула рычаг управления регулятором оборотов винтов — и «Крыло» целиком скрылось в зеленой стене. Гайка посадила конвертоплан по-самолетному, и он непременно перевернулся бы через нос, не упрись его крылья в стволы кустов. — Нам нужен закрытый фонарь, — посетовал Дейл, просовывая пальцы в разрыв на зацепившейся за острую ветку рубашке. — Как на «Вопящем орле» был. — Да, было бы неплохо, — кивнула Гайка, оправляя волосы. — Правда, его может заклинить в случае аварии и пожара, ну то есть, в «Крыле» как таковом гореть нечего, но можно же потерпеть аварию там, где уже пожар… — Нет, Гаечка, знаешь, такой фонарь нам не нужен! — Дейл судорожно сглотнул, выскочил из самолета и присоединился к уже уверенно прокладывавшему путь сквозь заросли Чипу. Дойдя под прикрытием изгороди до угла стоянки, троица юркнула под крайний трейлер и далее двигалась перебежками от машины к машине, высматривая знакомые человеческие и лошадиные лица. С лицами, правда, возникли проблемы, поскольку поток двигался в том же направлении, но потом Спасатели сквозь лес ног разглядели Макдафа, а уже сориентировавшись по нему, отыскали Айвори, Метеора и Гипериона. Конь шел впереди и для произнесения каждой реплики был вынужден поворачивать голову. — За сколько милю пробегаешь, Метеорчик? — спросил он сына. — За три с четвертью! — гордо ответил жеребенок. — Так не годится. Я в твои годы милю за три пробегал. — А мой тренер говорит, что я буду быстрее тебя, когда вырасту! — Правильно делает. Равняться всегда надо на лучших. Сопровождавшие лошадей конюхи звериного языка не понимали и не обращали на обмен ржаниями никакого внимания. Макдаф, оставшийся после отбытия Спасателей «на хозяйстве», напротив, ловил каждый звук, жест и запах. Именно нос сообщил старому псу о присутствии Спасателей. Макдаф завертел головой, увидел выглядывающие из-за колеса знакомые лица и уже собрался приветственно залаять, но Чип стремительно приложил палец к губам, и понявшая намек овчарка отвернулась и продолжила движение к общей цели: выходу на дорожку, соединявшую стоянку с разминочным полем. — Когда бежишь? — задала тем временем вопрос Гипериону Айвори. — Завтра в «Леджерских Легендах» и послезавтра в «Парк Хилл Стэйкс». — «Стариковьи бега», — хлестко пошутила кобылица. — Все там будем, — философски заметил Гиперион. — Впрочем, скачки это так, довесок. В первую очередь я здесь ради дамы, — он кивком указал на шедшую впереди рыжую кобылу в ковбойской шляпе. — Сладкоежка. «Рыжая звезда Техаса». Дерби Кентукки в прошлом году взяла. На нее знаешь, какая очередь? — Не при ребенке! — гневно оборвала его Айвори. — Да ладно, он же не вчера родился, — усмехнулся конь, но тему сменил. — Метеорчик, хочешь мой трейлер посмотреть? — Хочу! Хочу! — жеребенок аж подпрыгнул, чуть не вырвав поводья из рук Джерри. — Мама, можно? Можно? — Я подумаю, — строго сказала Айвори, которой, впрочем, импонировало предложение Гипериона и то, как он вел себя с Метеором. Из общения с матерью и ее подругами она вынесла впечатление, что титулованные отцы-производители своих отпрысков не любят, при встречах не жалуют и вообще считают их чуть ли не всего лишь еще одним побочным продуктом своей жизнедеятельности. Поведение Гипериона этот тезис опровергало и понемногу растапливало сковывавший ее сердце лед невыразимого страха за Метеора. Кроме того, ей и самой было любопытно посмотреть на внутреннее убранство золотых трейлеров, о которых ходили легенды одна другой краше и сказочней. — Подумай-подумай, время есть, — снисходительно произнес Гиперион. — Где еще увидишь такие… — Черт! Ничего не слышу! Слишком далеко! — в сердцах воскликнул Чип. У самых ворот, поток людей и коней уплотнился настолько, что пересекать проход стало опасно для жизни, и вынужденные остановиться Спасатели быстро оказались за пределами слышимости интересовавшего их разговора. — Надо было радиомикрофоны с собой захватить! — Они чалмы не носят, — едко пошутил Дейл, до сих пор не простивший Чипу розыгрыш с «Рама-Лама-Динг-Донгом». То есть, розыгрыш как таковой он ему простил, а вот то, что он вышел настолько удачным… — Ну, их можно было бы к стрелам привязать… — предложила Гайка. Толку, увы, от этого и других предложений сейчас было немного. К счастью, Макдаф заметил их затруднение и поспешил на выручку. — Проблемы, ребята? — спросил он, сев к ним спиной. — Довези нас до забора, дальше мы сами, — попросил Чип, запрыгивая на пса и зарываясь как можно глубже в длинную шерсть. Гораздо более заметный для окружающих Макдаф быстро и без проблем переправил троицу в указанное место, где они снова спешились и продолжили слежку, прячась за опорами белой деревянной ограды. Но ничего интересного, кроме пространных описаний различных причудливых и баснословно дорогих приспособлений, ценность и полезность которых могли в полной мере оценить лишь скаковые лошади, не услышали. А потом Гипериона повели в одну сторону, Айвори с Метеором — в другую, и беседа естественным образом прервалась. — Как жизнь, ребята? — спросил снова приблизившийся к укрытию грызунов Макдаф. — Подвижки какие-нибудь есть? — У нас есть, — ответил Чип. — А у вас? Кассет новых не было? Джерри больше никому ничего не писал? Крыс не видел? — Не было, никому, ничего, нет, — отрапортовал пес. — Какой распорядок на сегодня? — Прогулка, кормежка, медосмотр. Ничего особенного. — Как Айвори? — спросила Гайка. — Держится? — Держится. Неплохо держится, я бы даже сказал. — Она рассказала Метеору что-нибудь? — вернул себе слово Чип. — Насколько я знаю, нет. — Понятно… — Сами-то ничего поведать не хотите? — поинтересовался Макдаф. — Почему же, хотим, — Чип вкратце рассказал о Боллинджере, Красавчике и их предположительных планах. Макдаф слушал, даже не пытаясь скрывать крайнее изумление. — Фамилию «Боллинджер» я, кстати, слышал. Лорд Роджер как-то упоминал ее в разговоре с Эдвином. Надо же, торговец лошадьми — и такие заговоры строит, ничего себе! А вы молодцы! Столько всего за день выяснить! Шерлок Джонс и тот обзавидовался б! И что делать будем? — Начнем с Джерри. Лорд Роджер здесь? — Завтра с утра будет. — Айвори только в одном забеге участвует, верно? — Совершенно верно. — А на трек она будет выходить? — Конечно, минимум два раза в день, чтобы освоиться и поупражняться. — А завтра выйдет? — Да, должна. — Отлично, — обрадовался Чип. — Значит, прямо завтра всё и провернем. Надеюсь, у вас никаких неотложных дел не запланировано, а то без вашего участия никуда. — Не беспокойтесь, — осклабился пес, — до пятницы я совершенно свободен! * 10 * Открывавшийся в среду Лэдброуксов Сент-Леджерский фестиваль был важным, но далеко не единственным пунктом программы десятидневной Сент-Леджерской Фестивальной Недели. Но если в понедельник и во вторник Спасатели были слишком заняты, чтобы прочувствовать праздничную атмосферу, то в среду они окунулись в нее с головой. Причем с самого утра: в честь праздника спорта, старт которого был назначен на полдвенадцатого, ресторан гостиницы «Эрл оф Донкастер» открывал свои двери в девять и предлагал пропустить бокал шампанского и заправиться полным английским завтраком всем того желающим. Боллинджер, естественно, был в первых рядах оных, и Спасателям пришлось соответствовать. — Может, мы что-то упускаем? — предположила Гайка, когда Альфред стал расплачиваться, так никому за время трапезы не позвонив и ни с кем даже не перемигнувшись. — Может, он поддерживает связь с подельниками как-то иначе? Через, не знаю, тот же «Фейсбук»? — Может быть, — пожал плечами Чип. — Но скорее всего, этим занимается Линдстром, а обмен информацией происходит при личных встречах. Так риска меньше. И потом, эта операция готовилась долго, возможно, даже целый год, и сейчас водить исполнителей за руку не требуется. — Плохо, — прокомментировал Дейл. — Значит, котелки у них варят. — Да, за Меппсом и Кротом глаз да глаз был бы нужен, — кивнул Чип. Чем дальше, тем меньше он понимал, как Толстопузу удавалось оставаться на плаву при таких помощниках. Это требовало самой настоящей гениальности, никак не меньше. А может, он так долго находится на вершине именно благодаря тому, что зачистил ближайшее окружение ото всех, способных составить ему интеллектуальную конкуренцию? В конце концов, очень многих из тех, кто пел «Войди во вкус, наш дядя Толстопуз», Спасатели после того памятного вечера больше никогда не видели… — Ну, тот дрозд тоже, мягко говоря, не семи пядей во лбу, — отметила Гайка. — Так что… — Он мелкая птичка, — покачал головой Чип. — Мальчик на полетушках из местной шпаны. Дело будут проворачивать гораздо более серьезные ребята. — А вдруг нет? — спросил Дейл. — Сам знаешь, у страха глаза велики… — Я не трушу, — перебил Чип, сердито поджав губы. — Я их опасаюсь. Это разные вещи. — Знаю, — согласно закивал Дейл. — Я тоже не трус. Но всё равно как-то боязно. За Метеора, в смысле. Может, Красавчика… Чип устало закатил глаза. — Нет. — Тогда, наверное, нам надо… — Не надо. — А что если… — Не стоит. — Тогда может нужно… — Не нужно. — Так может хотя бы… Чип резко оживился. — А вот это попробуем! — он вскочил и бросился прочь из ресторана. — Чего?.. Постой! — хором крикнули Гайка и Дейл, пускаясь в погоню. — Что за…! — в сердцах воскликнул Альфред Рафтон Боллинджер, подойдя к своей машине и увидев, что обе левые шины спущены. Он подозрительно огляделся, но, заметив, что шины также спущены у одного автомобиля позади «Кобры» и двух впереди нее, немного успокоился. «Хулиганы малолетние, наверное», — решил мужчина и достал из багажника педальный насос. Энергично покачав некоторое время, он придирчиво оценил достигнутый прогресс, потом посмотрел на часы, сокрушенно вздохнул и достал телефон. — Ну, что я говорил! — воскликнул Чип, торжествующе глядя на Дейла, прислонившегося спиной к скрывавшей их шине соседнего с «Коброй» авто. — Большое дело! — надулся тот. — Прочел мои мысли и делаешь вид, что сам всё придумал! — Ты придумал, зато я продумал! У тебя и в мыслях не было спускать колеса соседним машинам, чтобы Боллинджер не заподозрил подвоха. — Да я, чтоб ты знал… — Ша! Он разговаривает! — прервал друга Чип и весь обратился в слух. Расслышать собеседника Боллинджера с такого расстояния у него, правда, не получилось, а сам Боллинджер был, как всегда, крайне немногословен. — Это я. У меня проблемы, две шины спустило, так что я задержусь. Нет, ничего не надо, сам справлюсь. Жди там. До связи. — Надеюсь, Гаечке повезло больше, — сказал Чип, и они с Дейлом под прикрытием автомобилей вернулись к дальнему углу отеля. Но прилетевшая туда через минуту Гайка тоже не смогла сообщить ничего конкретного. Ну, почти. — У него на телефоне защитное покрытие от «Дикоты». Оно состоит из тонких ламелей с особыми микропрорезями, благодаря которым изображение на экране видимо лишь в очень ограниченном секторе, не более тридцати градусов в обе стороны от нормали. — То есть, номера ты не увидела, — расшифровал Чип. — Угол был больше тридцати градусов. — И слава Богу! А то б опять пришлось в тот Лидс лететь! — пошутил Дейл. — Не думаю. Во-первых, встречается он наверняка с Линдстромом, так как с кем-то поважнее он вряд ли позволил бы себе говорить таким тоном и такими рублеными фразами, а кому-нибудь менее значимому не перезванивал бы. Во-вторых, вряд ли он подписи к номерам в телефонной книге зашифровал, — возразил Чип, но, немного подумав, добавил: — Хотя кто его знает… — Ну да, — кивнул Дейл. — Я на его месте тоже шифровался бы вовсю. От Красавчика хотя бы. А то мало ли. — Кстати, да, — подтвердила Гайка. — Кто сказал, что они живут дружно? Может, этот союз их тяготит, и они мечтают избавиться друг от друга, но банально не могут себе этого позволить? — Тоже вариант, — задумчиво согласился Чип, — причем многое объясняющий. Если это так, то понятно, почему Красавчик ничего не сказал о нас Боллинджеру. Он не хочет предоставлять «хозяину» никаких выходов на мир животных в обход себя, одновременно старательно избегая давать ему поводы усомниться в своих силах и способностях держать всё под контролем. На этом можно сыграть… Как он там, не докачал еще? — Одно колесо докачал, — отрапортовал Дейл. — Хорошо качает как для аристократа. — Или заказал себе особо мощный насос, — тут выдвинула альтернативное предположение Гайка. Как бы там ни было, Боллинджер справился со вторым колесом даже быстрее, чем с первым, и по уже знакомому Спасателям маршруту поехал на ипподром. Движение было гораздо оживленней, чем вчера, и вообще атмосфера была гораздо более праздничной и преисполненной надежд на будущее, особенно в очередях к окошкам касс тотализатора. Встреча Боллинджера с Линдстромом состоялась в баре «Точка отсчета», размещавшемся в меньшей, но гораздо более комфортабельной и престижной, чем главная, Леджеровской трибуне. По сравнению с другими заведениями на территории ипподрома «Точка отсчета» была самым настоящим викторианским клубом со своими неписаными, но строгими правилами и годичными членскими абонементами. Которые, естественно, были у Боллинджера с Линдстромом, но отсутствовали у сотрудников правоохранительных органов. Именно из этих соображений, надо понимать, исходили заговорщики при выборе места встречи. Впрочем, даже в таком труднодоступном месте они старательно воздерживались от использования полных личных предложений. — Ну что? — нетерпеливо перешел к делу Боллинджер. — Порядок. — Все до единого? — Именно. — Никаких проблем? — Торговались, как в последний раз. — Могут обмануть? — Смысла никакого. — Проговориться? — И все потерять? — Вдруг они истые спортсмены. — Они — нет. В отличие от лорда Б. — О нем не беспокойся. — Справедливо. Вряд ли я упомянут в его завещании. — Не мой метод. — Само собой. — Кто победит в первой гонке, как думаешь? — резко сменил тему Боллинджер. — Ты мне скажи. — Не переоценивай меня. — Как пожелаешь. Более ничего важного даже завуалировано сказано не было, но Спасатели мужественно дождались окончания беседы и только после этого позволили себе отправиться на кухню в поисках чего-нибудь съестного. День обещал быть долгим и насыщенным. С двух до шести должны были пройти семь забегов, в четвертом из которых участвовал заслуживавший отдельного пристального внимания Гиперион. После этого скаковая дорожка отдавалась в полное распоряжение участников будущих забегов и их тренерских штабов. По расчетам Чипа, это был самый подходящий момент для первого удара по замыслам преступников. Забеги прошли без сенсаций. Признанные фавориты, в том числе Гиперион, пришли первыми, принеся верившим в них небольшие, но приятные выигрыши, оплаченные теми, кто либо хуже разбирался в скаковом спорте, либо решил рискнуть. Разминочные и тренировочные забеги Айвори и ее соперников по «Сент-Леджер Стэйкс» тоже никого до глубины души не поразили — впрочем, никто и не ждал, что участники субботнего забега будут рвать жилы уже в среду. Поэтому не будет преувеличением назвать случившееся несколько позже на стоянке трейлеров самым шокирующим событием этого дня. — Доктор! Доктор! — причитал бледный, как полотно, конюх Майк. — Нога! Нога! Она ступить не может! — Без паники, только без паники, — приговаривал ветеринар, пытаясь успокоить главным образом самого себя. Получалось из рук вон плохо. Сложно, знаете ли, обрести позитивное расположение духа, когда ваша непарнокопытная подопечная резко утрачивает способность полноценно использовать одну из своих драгоценных конечностей за три дня до гонки всей жизни. — Что вы с ней делали? — Ничего такого, — нервно ответил стоявший тут же жокей. — Две мили рысцой, одна галопом. Все было в норме! — Тогда я точно ничего не понимаю, — ветеринар бережно ощупал левую переднюю ногу, которую Айвори старательно прижимала к телу, всем своим видом демонстрируя вселенскую боль и страдание. — Переломов и вывихов нет… Черт, неужели связки? — Мама! Мамочка! — заржал скрытый перегородкой Метеор. — Это про тебя?! Что с тобой?! — Не волнуйся, милый! Все хорошо! — ласково отозвалась Айвори, но доктор Мартин воспринял ее ржание как реакцию на боль. — Всё настолько плохо? — пробубнил он себе под нос. — Я сейчас, — громко сказал он конюху и жокею и вышел из трейлера, где столкнулся нос к носу с лордом Баскервилем и Эдвином. — Что с ней? — требовательно поинтересовался Роджер. — Пока не знаю, сэр. Рентген нужен. Как раз туда иду. — Только скажите, что нужно. Всё будет. — Знаю, сэр, — кивнул ветеринар, решив не пускаться в рассуждения о том, что деньги могут далеко не всё, не имея на руках формального диагноза. Роджер, впрочем, и сам это прекрасно понимал, поэтому отпустил Мартина и зашел в трейлер, чтобы лично оценить ущерб и перспективы. Айвори было совестно обманывать своего аристократического благодетеля, но Макдаф был красноречив и категоричен: симулировать серьезную травму весь вечер, а если понадобится, то и всю ночь. Столько, сколько понадобится, чтобы «рыбка клюнула». «Рыбка», впрочем, клюнула гораздо раньше. Улучив момент, когда все присутствующие смотрели на ногу Айвори, ухаживавший за Метеором Джерри выскользнул на стоянку и быстро затерялся в гуще тесно припаркованных трейлеров. По узким проходам, при взгляде сверху напоминавшим дорожную сеть Манхэттена, он добрался на противоположный край стоянки, где, как ему казалось, никто не мог ему помешать, достал сотовый, сменил SIM-карту, отправил текстовое сообщение… — ГАВ! — громко пролаял подкравшийся из-за угла Макдаф. На самом деле он сказал «руки вверх!», но Джерри по-собачьему не разумел, поэтому просто выронил сотовый, который овчарка поймала зубами в воздухе и юркнула под ближайший трейлер. — Чтоб тебя разорвало! — уже традиционно ругнулся конюх. Взяв подложенную под колесо одной из машин доску, он лег на живот и заглянул под трейлер, рассчитывая обнаружить и извлечь выплюнутый шаловливым псом телефон. Но оказалось, что Макдаф телефон не выплюнул, а целенаправленно несет его в сторону трейлера конюшни «Баскервиль», и Джерри понял, что пахнет жареным. — Фу, скотина! Фу! — заорал он не своим голосом, пуская доску плашмя по земле. Ушибленный в заднюю лапу Макдаф коротко заскулил, но телефон не бросил и с курса не свернул, напротив, заметно ускорился. — Стой, нечисть блохастая! — Джерри рывком вскочил, оббежал трейлер, поднял доску, но кидать ее не стал, решив перехватить собаку в следующем проходе и ударить прицельнее, чтоб наверняка. Первой его жертвой, однако, стал ни в чем особо не повинный рыжий конюх из другой конюшни, на которого Джерри с загодя занесенной над головой доской вылетел из-за угла, и который выронил ведро с водой и вжался в борт правого от себя трейлера. Джерри эта встреча тоже ошарашила, и он успел лишь взглядом проводить пересекающего проход Макдафа. — Убью суку! — вслух пообещал Джерри и побежал в следующий проход. Рыжий конюх перекрестился и медленно сполз по стенке в образовавшуюся в результате опрокидывания ведра лужу. Но это было лишь самое начало погони. В течение нескольких последующих минут Макдаф и Джерри петляли по стоянке, причем первый стремился в ее правый нижний угол, а второй изо всех сил мешал первому туда попасть, призвав на помощь всю жизнь казавшиеся ненужным балластом скудные познания в планиметрии. Два раза конюху практически удавалось настичь пса в момент пересечения прохода, но в первый раз удар доской пришелся в некстати оказавшееся на пути крыло трейлера, а во второй раз — по кончику хвоста собаки, что не только не затормозило ее, но даже ускорило. После этого Макдаф сменил тактику и стал перемещаться под трейлерами вдоль, прячась от преследователя за колесами и пересекая проход, когда он пробегал мимо и смотрел в другую сторону. Джерри, впрочем, быстро освоился и начал скрупулезно прочесывать пространство под трейлерами на всю длину доски, объясняя свои действия случайным свидетелям игрой в прятки с собакой. Некоторые доверчивые добряки услужливо подсказывали, где находится Макдаф, которому, как следствие, пришлось бегать еще быстрее и прятаться еще лучше. Однако стоянка была хоть и обширной, но не безграничной, и в конце концов пес вышел на ведущую к родному трейлеру финишную прямую. Поняв это, Джерри пустился во все тяжкие, в предпоследнем «коридоре» метнув в собаку доску, которая разбила чью-то фару, а в последнем отважившись на отчаянный «бросок валькирии», завершившийся жесткой посадкой на пыльный асфальт. Проводив взглядом овчарку, мчащуюся к стоящему у дверей трейлера Роджеру, Джерри вздохнул, встал, отряхнулся и с широкой улыбкой выбежал из-за укрытия. — Вот ты где! Наконец-то нашелся! — радостно крикнул он, подбегая к недоуменно вертевшему в руках трофей Макдафа Баскервилю. — Ну он и игрун у вас, сэр! Только я телефон уронил, он его — хвать! — и к вам! Как вы его так надрессировали? Его надо в цирке показывать! — Хочешь сказать, это твой телефон? — уточнил Роджер. — Ну да, сэр! Так и есть! Там еще царапинка продольная на корпусе. — И правда, есть такая, — подтвердил Баскервиль после внимательного осмотра. — Что ж, держи тогда, и… — Не отдавай ему! Не отдавай! — закричал Макдаф. — Он карту сменил! Неужели не видно?! Слов Роджер, само собой, не понял, но остервенелый лай четвероногого друга, которому он был обязан всем, что имел, заставил его насторожиться и еще раз внимательно осмотреть телефон. Сперва корпус — «да, царапина на месте, всё верно…» — затем экран… — Постой-ка, Джерри… А с каких это пор у тебя О2? У нас же у всех корпоративный пакет «Водафона». Правда, Эдвин? — спросил Роджер очень кстати вышедшего из трейлера тренера лошадей. — Истинная правда, сэр, — подтвердил тренер и вопросительно посмотрел на побледневшего конюха. — Джерри, где это тебя носило? У Метеора ни вода не налита, ни подстилка не готова. Что за дела такие вообще? — Я там это… — конюх неопределенно махнул рукой. — С человеком одним договорился, ну, встретиться, насчет кормов, подков… — Что за человек? — поинтересовался Роджер. — У него имя есть? А впрочем, раз вы созванивались… — Постойте, сэр, — запротестовал Джерри, но Баскервиль уже открыл список вызовов. — Однако, пусто, — прокомментировал он. — Секретность блюдете? Похвально, похвально. Так, а в сообщениях у нас что?.. — Сэр, это личное… — пролепетал конюх. — Личное, значит? «У Айвори травма ноги. Что именно, пока неясно. Подробности потом», — вслух и с выражением зачитал Роджер с экрана. — Получатель: «АБ». Джерри, кто такой «АБ»? — Это… ну он… сэр, поверьте, он не имеет никакого ничего… — Проверим, — бесстрастно постановил Роджер, и любой, кто сейчас осмелился бы усомниться в его аристократическом происхождении и праве на титул, был бы посрамлен благородной сталью его голоса и решительностью действий. — Майк! Поди сюда. Будете с Эдвином понятыми. Тут где-то указатель в дежурную часть полиции был, там быстро разберутся, чей это номер. Ну, Джерри, что стоишь? Идем! Конюха бросило в холодный пот. — Нет, сэр, нет! Прошу вас! Не надо полиции! Я всё скажу! Всё! Только не надо полиции! — Тогда говори, — приказал Баскервиль. — Кто такой «АБ»? — Альфред Боллинджер, сэр. — Боллинджер? Этот торгаш? И что же вас связывает? — Ну, он попросил меня сообщать о состоянии Айвори. Сказал, что работает на «Дарли Рэйсинг» и хочет приобрести Айвори для них. Ну, я и сообщал ему периодически о том, как Айвори себя чувствует, какие результаты показывает… Но я не делал ничего плохого, клянусь вам! — В смысле, помимо сливания на сторону конфиденциальной информации? — уточнил Роджер. — Что ж, уже хорошо. И как долго это продолжалось? — С июня где-то. — С Дерби, то есть. Платили много? — Тысячу в месяц. А у меня мама болеет, и брат-инвалид, и… — И в тюрьму тебе нельзя, — произнес Роджер столь бесстрастно, что внутри у Джерри всё оборвалось. — Эдвин! — Да, сэр? — тренер аж весь подобрался. — Выдай ему всё причитающееся за два квартала и оплати проезд, куда он скажет. И телефон отдай, — Баскервиль передал сотовый Джерри Эдвину. — И проследи, чтобы он уехал. Это всё. Джерри чуть удар от счастья не хватил. — Сэр… Лорд Роджер, сэр… Вы… Я… Спасибо, сэр! Спасибо! — Да, и заберите у него корпоративную «симку», — дополнительно проинструктировал Эдвина Роджер и, демонстративно игнорируя Джерри, заговорил с Майком о завтрашней погоде. Конюх всё прекрасно понимал, но замолкать даже не думал. — Спасибо, сэр! Спасибо, милорд! Вы — большой человек! Великий человек! Человечище! С большой буквы «Ч»! Я сожалею, страшно обо всём сожалею, поверьте! Я больше никогда! Ни за что! Я этого вовек не забуду! — Шагай давай, — оборвал конюха Эдвин, хватая его за плечо и насильно разворачивая в сторону выхода со стоянки. Была б его воля, Джерри уполз бы отсюда безо всякого выходного пособия окромя переломанных ног, но перечить лорду Баскервилю тренер лошадей не смел. Когда они скрылись из виду, Роджер велел Майку возвращаться к Айвори, а сам сел перед гордо вилявшим хвостом Макдафом и погладил его по голове. — Ну, старик, уж удружил, так удружил! Мне бы такой нюх на тех, кто нечист на руку. — Рад стараться! — гавкнула овчарка. — Молодец, молодец, — Роджер энергично потрепал пса по макушке, но тут же погрустнел: — Правда, если травма Айвори серьезна, всё это никакого смысла не имело… — Не волнуйся, с ней всё хорошо! — Думаешь, всё будет хорошо? — словно поняв речь пса, переспросил Роджер. — Я тоже на это надеюсь… Его надежды оправдались. Буквально сразу же после разоблачения Джерри Айвори встала на «больную» ногу и без малейших затруднений дошла до ветпункта, где ей сделали не выявивший никаких отклонений от нормы рентген. Совершенно сбитый с толку доктор Мартин заявил, что ничего не понимает, но предположил, что это что-то психологическое либо связанное с акклиматизацией, и если рецидивов не будет, опасаться нечего, и сниматься с гонки нет никаких оснований. Роджер Баскервиль, когда это услышал, был на седьмом небе от счастья, но гораздо большее облегчение испытала Айвори, всерьез опасавшаяся лишиться из-за всех этих фокусов «Тройной короны». Так закончился первый день Лэдброуксового Сент-Леджерского фестиваля.