Жестокие скачки

* 11 * — Ну не козел, а?! — разразился бранью Альфред Рафтон Боллинджер, с громким стуком положив телефон на прикроватный столик. — Всё запорол, попался, слил всё Баскервилю, смылся в свой Крэпстоун, ночь проваландался где-то и только сейчас звонит мне пьяным голосом и божится, что ни в чем не виноват, и что оно само! Чертов рабочий класс, глаза б мои его не видели! — А я предупреждал, — с ехидной хрипотцой протянул человеческим голосом Красавчик. — Доверишься людям — получишь проблемы. Доверишься мне — проблем избежишь. — Тебе еще куда ни шло, — хмыкнул мужчина. — А вот крысам твоим — не знаю, не знаю… — Не любишь крыс — не жалуйся на конюхов. — Как у тебя всё просто, — передразнил интонации попугая Боллинджер. — Тебя послушать, вы всесильны. Чего ж вы тогда не завоевали нас до сих пор, а? Красавчик насмешливо закусил клюв. — А ты в этом уверен? Посмотри на кошек и собак, да на меня хоть. А теперь подумай и ответь — кто в доме хозяин? — Спроси это у коров на скотобойнях, — парировал Боллинджер. Попугай не стушевался. — Как-то в Техасе я услышал красивую фразу: проблемы индейцев шерифа не волнуют. При этом речь в обоих случаях о людях. А я — вообще попугай, что мне до коров? Ты б еще рыб каких-нибудь вспомнил! — Ты и в Техасе бывал? — удивился Боллинджер. — Давно? — Точно не помню, — уклонился от ответа Красавчик. — Я почему, собственно, спрашиваю, — Боллинджер неспешно приблизился к клетке и наклонился, чтобы их с сидевшим на жердочке попугаем глаза были на одном уровне. — В Остине, Техас, лет пять назад один субъект пытался взять банк «Джей-Пи-Морган-Чейз». Проник в хранилище, взломал самые богатые ячейки. Вот только выйти не сумел. Внезапно опустившейся решеткой задавило. Так его утром и обнаружили. Следы были только его. По всему выходило, работал один. Ну, в смысле, других людей с ним не было. Но кое-какие вещи драгоценные в итоге так и не нашлись. Вот я и думаю, не ты ли проводок перекусил, решеткой управлявший, а? — Не я, — бесстрастно ответила птица. — Мое прикрытие. Он решил меня прямо там убить и в одной из ячеек оставить. Ты же не повторишь его ошибку? — А тебе бы этого хотелось? — Нет. Ты подаешь большие надежды, Альфред, а мне надоело менять хозяев. В кои-то веки хочется стабильности, покоя… — Если всё сорвется, я тебе гарантированно покой обеспечу, — хмуро пообещал Боллинджер. Красавчик пальцем лапы указал на сотовый. — Пока что проблемы возникают лишь на твоей стороне. — Возможно, — признал Боллинджер. — Но, видишь ли, я тут подумал и обнаружил одно интересное «но». Джерри сказал, что его раскрыла собака Баскервиля. Украла его телефон, принесла хозяину в руки, пальцем показала, куда и на что смотреть, в таком духе. Я сперва решил, что это просто пьяный бред, но теперь сомневаюсь. Раз у меня есть ты, почему у Баскервиля не может быть ученого пса? — Псы не говорят по-человечьи, а Баскервиль не знает птичьего, — в классистском ключе возразил попугай. — Но этот пес — Макдаф, если я правильно помню — очень умен и опытен, так что я не удивлен, что он раскрыл этого твоего конюха. — Но-но, ты клюв не задирай, — погрозил пальцем Боллинджер. — Может, ты и феноменальный комбинатор, но без меня и моих людей тебе здесь ловить нечего. Так что поменьше гонору, ты на него пока еще не заработал. Красавчик зловеще прищурился. — А если уберу Макдафа, заработаю? — Ну, попробуй, — усмехнулся его хозяин. — Только без жертв. Мне не нужны лишние трупы, даже собачьи. На этом Боллинджер закончил дискуссию и пошел в душ. Рассерженный совершенно незаслуженным по его мнению упреком в кровожадности Красавчик принялся остервенело чистить перья, а сидевший на колесообразной пятиламповой потолочной люстре Вжик наконец-то позволил себе пошевелить затекшими конечностями. Это был одновременно самый эмоциональный и содержательный разговор между Боллинджером и Красавчиком за весь период наблюдения, и его было необходимо как можно скорее пересказать остальным. Обычно Вжик ждал, когда Боллинджер откроет форточку, но сейчас он всерьез задумался, не улизнуть ли срочно через щель под входной дверью. Впрочем, взглянув на часы, муха рассудила, что ее друзей в условленном месте еще может не быть, а ждать их лучше здесь. Вдруг еще что-нибудь важное произойдет. Не прошло и минуты, как к уже имевшимся звукам прибавилось низкое гудение, похожее на жужжание крупного жука, играющего на трещотке. Поскольку таковых не наблюдалось, Вжик заключил, что шум производит поставленный на виброзвонок сотовый. Красавчик был такого же мнения и сноровисто откинул дверцу в полу клетки, но не ту, за которой хранились монеты из драгметаллов, а другую, скрывавшую сотовый телефон. — Слушаю, — крикнул попугай, приняв вызов. — Красава, привет! — поскольку прижимать голову к телефону было неудобно, был включен режим громкой связи, позволявший Вжику слышать обоих собеседников. — Чего не спишь? Падальщик сказал, что ты в Англии. Снова дуришь всех подряд? — Здесь уже утро, Нырок, — хмуро ответил Красавчик. — Когда Падальщик сказал, что подключит к делу лучших, я и подумать не мог, что он имеет в виду тебя. У него всё настолько плохо? — Получше, чем у многих, — Нырок нисколько не оскорбился, во всяком случае, если судить по голосу. — Думаешь, я способен только сумки и пакеты из рук зевак вырывать? Ты отстал от жизни, сухопутный! — Так разубеди меня, одноглазый. Только быстро, аккумулятор садится. — Не елозь, всё будет. Рыбовладелец твой — дохлый номер! — В смысле? — В смысле, водится тут один подходящий под описание гигантский кальмар, но он прибацанный немного, с ним не пооткровенничаешь. — Ты звонишь мне сообщить, что сообщить нечего? — сразу уточнил ара. — Не торопись так, Красочный. Мне тебе о кальмаре нечего сказать. А вот насчет грызунов, что к тебе в понедельник явились, у меня кое-какие сведения имеются. Вжик насторожился. Этот Нырок определенно имел в виду Чипа, Дейла и Гайку. Спасатель переполз на самый кончик нависавшей над клеткой спицы люстры, чтобы не пропустить ни единого звука. — Я весь внимание, — подбодрил собеседника Красавчик. — Сам знаешь, птица я перелетная. Рыба ищет, где глубже, а пеликаны — где рыба, хе-хе. Я до того, как в Сан-Анджелесе угнездиться, в соседнем городе жил. Долго, между прочим, жил. И сколько жил, столько слышал о команде Спасателей. Два бурундука, две мыши и две… нет, стоп, одна, одна муха зеленая. Робины Гуды местного разлива. Помогают униженным, мешают незакомплексованным. Толстопуза… Знаешь Толстопуза? Знаешь, конечно же. Так вот они его так застращали, что он правила дорожного движения нарушать боится. Каково, а? — Недурно, если не врешь, — признал Красавчик. — Хочешь сказать, это они здесь? В Англии? — А что с того, что в Англии? Они по всему шарику отметились. Даже в космос, говорят, летали, хотя это вряд ли, конечно, но о ком попало такого даже выдумывать не будут. О тебе ж, например, не выдумывают. А это, как говорят бывалые лоцманы, показатель. — Ладно-ладно, не стращай. Пятеро их, говоришь? Выходит, если это они, я еще не видел одной из двух мышей и мухи… Произнеся последнее слово, Красавчик заметно напрягся и резко запрокинул голову, посмотрев вертикально вверх, на люстру и перегнувшегося через ее край Вжика. Точнее, он посмотрел бы на Вжика, если бы не по-мушиному молниеносная реакция последнего, позволившая ему в самый последний момент спрятаться за кончик спицы. Но всё равно попугай то ли увидел, то ли интуитивно ощутил движение, которого не должно было там быть. — Всё, Нырик, я тебе потом перезвоню, — быстро попрощался он и, даже не дав отбой, вылетел из клетки в направлении входной двери, захватил по дороге висевшую на спинке стула рубашку, плотно запечатал ею щель под входной дверью и только после этого занялся люстрой. — Муха, муха, муха, зеленое брюхо, желтые глаза… — фальшиво пропел он на мотив популярной песни, садясь на одну из спиц и заглядывая сначала под крепление плафона, а потом и в сам плафон. Вжик порадовался, что отказался от идеи спрятаться в одном из этих полупрозрачных куполов, из которых был только один выход, так как спасти его могло лишь движение и постоянная смена укрытий. Он не боялся ара как такового — ему приходилось иметь дело и с гораздо более крупными и опасными птицами, а в номере было достаточно узких мест и подручных средств, чтобы уйти от погони. Проблема была в том, что он не мог позволить попугаю увидеть себя вообще, даже мельком. Пока Красавчик видел только двух бурундуков и одну мышь, у него оставались основания сомневаться, что он имеет дело именно со Спасателями, и появление на сцене Рокфора и Вжика имело шанс спутать ему все карты. Если же он точно будет знать, что ему противостоит не тройка, а пятерка, он это учтет, перестрахуется, вызовет подкрепление — одним словом, сделает всё, чтобы перемножить пополнение в рядах противника на ноль. Допустить этого ни в коем случае было нельзя, и, без преувеличения, успех всего дела зависел сейчас от того, сумеет ли он, Вжик, остаться незамеченным… — Попался! — торжествующе воскликнул попугай и стремительно схватил клювом небольшой выступ на раме, но тут же отплюнулся. — Фу, пыли-то сколько! А еще четыре звезды… Воспользовавшись моментом, Вжик переполз на внутреннюю грань центрального пятиугольника, от которого расходились спицы с плафонами, и затаился в наименее освещенном из углов. Когда Красавчик, нелепо изогнувшись, засунул голову в следующий по часовой стрелке плафон, Спасатель отцепился от люстры и отправился в свободное падение, воспользовавшись крылышками лишь у самого пола, очень кстати покрытого пестрым ковролином, на фоне которого очень легко было затеряться и незаметно шмыгнуть под кровать. Он, конечно, мог юркнуть и под кресло, стоявшее ближе к входной двери, но покинуть номер через нее можно было только после того, как Боллинджер выйдет из ванной и заинтересуется судьбой своей рубашки, а прятаться и выжидать всегда сподручней на более обширной площади, тем более что исследовать ее Красавчику было гораздо менее удобно в силу малой высоты ножек кровати. Ара, похоже, рассуждал аналогичным образом, поскольку после люстры занялся именно кроватью. Присев так низко, что его живот практически касался пола, Красавчик начал методично, будто зерноуборочный комбайн, прочесывать днище кровати, и Вжику пришлось проявлять чудеса реакции и ловкости, переползая от одной продольной планки каркаса к другой. Имейся в распоряжении попугая самая элементарная каска с фонариком, Спасателю пришлось бы туго, но в плане технического обеспечения Красавчик отставал от Гайки лет на пятьдесят, а его слабо развитое обоняние компенсировать недостаток освещения было неспособно. — Ну, где ты, где ты? — нервно приговаривал ара, хаотично крутя головой во все стороны. — Покажись. Я знаю, что ты здесь, я знаю, я всё знаю… Ай! — он заморгал и затряс головой, чтобы избавиться от попавшей в глаз пылинки, что позволило Вжику вылезти из-под кровати и забраться под покрывало. Спасатель намеревался проползти под ним на другую сторону кровати, поближе к двери, но далеко не все складки были сквозными, а прокладывать себе путь самостоятельно муха не хотела, опасаясь быть замеченной с воздуха. Вот почему первый бомбовый удар застал Вжика примерно на середине пути. — Меня не проведешь! — кричал Красавчик, подбирая с кровати за шнурок изящную туфлю. — Прятаться решил? Под одеялом не спрячешься! Кровать большая, но туфля — ХL! Поднявшись под потолок, он раскрутил туфлю, будто атлетический молот, и с силой метнул ее в область предполагаемого местоположения вражеского лазутчика. «Косой, но интуиция развита хорошо», — заключил Вжик, подброшенный спружинившим матрасом. В принципе, он сам был виноват в том, что оказался в положении патрульного катера из «Морского боя», так как последовательно выбирал самые лучшие, а значит, предсказуемые укрытия. Засел бы на платяном шкафу, наблюдал бы за мечущим туфлю с криками «Ранил? Потопил?» Красавчиком с безопасного расстояния вместо того, чтобы лихорадочно переползать из одной закрывшейся от удара складки в другую, возникшую рядом. «Снаряд» каждый раз ложился всё ближе, и рано или поздно попугай поразил бы цель, если бы его вовремя не отвлек от этого увлекательного занятия вышедший из ванной Боллинджер. — Совсем сдурел? — грозно спросил он, качая на ладони поднятый с кровати предмет обуви. — Профилактические меры безопасности, — ответил попугай, приземляясь на клетку. — «Жучки» ищу. — Моими туфлями? — саркастически поинтересовался Боллинджер и пошел ставить обувь на место. Вернулся он почти бегом, пыхтя от гнева и размахивая, будто стягом, смятой рубашкой. — Это что такое?! Что это?! Как прикажешь теперь это надеть?! — Другую возьмешь, — флегматично отозвался попугай, не спуская глаз с испещренного вмятинами покрывала. — У меня был важный разговор, и я не хотел, чтобы меня подслушали. — Вот оно что… — мужчина, казалось, успокоился и направился к шкафу за сменной рубашкой, но, проходя мимо клетки, резко развернулся и крепко схватил не успевшего среагировать попугая за шею. — Ай… Пусти… Задушишь… — захрипел ара, пытаясь вырваться из сжимающегося кулака. — И не только, — зловеще пообещал Боллинджер, приближая искаженное яростью благородное лицо к попугаю. — Мозги мне пудрить вздумал? Недоразвитым меня считаешь? Что всё это значит? Отвечай?! — Муху… видишь? — прохрипел неспособный обернуться Красавчик. — Какую еще муху?! — Зеленую… Заинтригованный несмотря на гнев Боллинджер быстро огляделся. — Нет. — А она… есть… — И что заставляет тебя так считать? — Я ее… видел… Вжик похолодел. «Неужели всё это было напрасно? Я же был так осторожен!» — думал он, лихорадочно перебирая в уме перипетии погони и пытаясь понять, где же он ошибся. Но потом он решил, что попугай, скорее всего, просто лжет, чтобы не посвящать хозяина в детали. Похоже, Чип прав: эти двое — команда лишь по форме, но не по духу… — И почему ты думаешь, что она для нас опасна? — продолжал допытываться Боллинджер. — Лишние свидетели… никогда не… нужны… Задушишь… Мужчина внял предупреждениям и опустил жадно задышавшего попугая обратно на клетку. — Где, говоришь, она была? Здесь? — Боллинджер подошел к кровати и мощными рывками сдернул с нее сперва покрывало, а затем и одеяло. — Ну, и где она? — Делась куда-то, пока ты меня отвлекал, — угрюмо констатировал очевидное Красавчик. — Ну естественно, это я во всём виноват, кто ж еще. Заново застелив кровать, мужчина повесил рубашку на плечики и вместе с туфлями вынес в коридор, чтобы работники гостиницы забрали их на глажку и чистку. А когда вернулся в номер, нарвался на истошный крик Красавчика: — СТОЙ! ТУФЛЯ! ТУФЛЯ! ОТКРОЙ ДВЕРЬ! — Совсем спятил? — спросил Боллинджер, но дверь открыл, и ара слету нырнул в левую туфлю. Только пышный хвост торчать остался. — И? — вкрадчиво поинтересовался Боллинджер, когда попугай высунулся обратно. — Баранку гни, — огрызнулась птица и исследовала вторую туфлю. С тем же результатом. — И здесь пусто… — И не только здесь, — мужчина нагнулся и постучал пальцем по голове Красавчика. — Всё, побесились и хватит. У меня много дел. Красавчик понуро, как под конвоем, пешком вернулся в номер, забрался в клетку, закрыл тайник с телефоном, устроился на жердочке и принялся демонстративно игнорировать хозяина, ищущего подходящую к костюму рубашку… — РУБАШКА!!! — заорал попугай страшным голосом и вылетел из клетки, чуть не сорвав с петель дверцу. — ОТКРОЙ!!! ОТКРОЙ НЕМЕДЛЕННО!!! — Сам открой! — крикнул из спальни Боллинджер. Красавчик, надо отдать ему должное, справился с задачей, но ни туфель, ни рубашки в коридоре уже не было. Вышколенный персонал четырехзвездочной гостиницы действовал быстро и бесшумно. — Чтоб вас всех, — в сердцах ругнулся попугай, закрывая дверь. — Вот и думай теперь, Спасатели это или кто-то другой… Наблюдавший за происходящим с безопасного расстояния из-за угла коридора Вжик облегченно отер лоб. На этот раз, похоже, пронесло, но от дальнейшей слежки за Красавчиком придется воздержаться. Теперь он станет вдесятеро подозрительней, а второй раз рубашки в нужном месте может ведь и не оказаться… * 12 * — Вы думаете? — недоверчиво переспросил Макдаф, оценивающе разглядывая принесенную Майком полную миску аппетитно пахнущей еды. — Сами же говорите, что им трупы не нужны… — Всё равно! — категорически отверг возражения Чип. — Неважно, кто что говорил. Красавчик мало того, что себе на уме, так сейчас он еще и не в духе и вполне может учинить какую-нибудь пакость просто из чувства противоречия. В общем, если вам дорога жизнь, воздержитесь от еды, в которой не уверены. — Не сказал бы, что в этой еде я не уверен… — Я тоже не сказала бы, — сообщила подошедшая Гайка, тряся в руке коническую колбу с прозрачной жидкостью, в которой плавали мелкие кусочки собачьего корма. — Ни цианиды, ни мышьяк, ни кумарин не обнаруживаются. Больше ничего сказать не могу. Ну ничего, вот закончим многофункциональный анализатор… — Вот пока его нету, ничего здесь не ешьте, — строго велел Чип Макдафу. — Ходите там, не знаю, к ресторану какому-нибудь, вдруг что найдется. — Я лучше отравлюсь, чем буду питаться с помоек! — гордо заявил пес. — Ну, тогда терпите, — развел руками бурундук. — Это ж не на всю жизнь, до субботы только. — Если что, еду можем приносить мы, — подал идею Вжик. — Я даже знаю, где найти целую кучу! Макдаф подозрительно покосился на муху. — Боюсь даже думать, что вы имеете в виду. — В номере Боллинджера был рекламный проспект стадиона для собачьих бегов. Там и карта была. Это недалеко, миль десять к северу отсюда. — Отличная идея! — обрадовался Чип. — Ага! — подхватил Дейл. — Слушай, а стадиона для бурундучиных бегов здесь нигде нет? Вжик виновато улыбнулся. — Прости, не видел. — Жалко… А шоколадной фабрики? — Дейл, мы на работе! — гневно заметил Чип. — Так я ж на будущее! — возразил Дейл. — Надо же будет победу Айвори чем-нибудь вкусненьким отметить! — Пускай сначала победит, — осадила его Гайка. Даже история с «Боингом» не сделала ее столь же суеверной, как Рокфор, но преждевременное празднование она считала неуместным. — Что ж, еда для гончих всяко лучше, чем ничего, — согласился Макдаф. — Глядишь, начну Гипериона обгонять, вот весело будет… Посмеявшись над шуткой, Спасатели отправились в Стэйнфорт, где находился указанный Вжиком кинодром. По четвергам там забеги не проводились, поэтому людей было относительно мало, но подготовка к пятничным и субботним мероприятиям шла полным ходом, и склады-магазины собачьих кормов работали вовсю. Затарившись двумя литрами наиболее щадящей смеси, которых Макдафу должно было хватить как минимум на сутки, друзья вернулись в Донкастер, где стали свидетелями крайне нравоучительной сцены. — Собакам здесь не место! — кричал пунцовый, как надетый на нем камзол цветов конюшни «Дарли Рэйсинг», длинноносый жокей, чей скакун всем своим видом выражал прямо-таки панический страх перед сидящим у ног Роджера Баскервиля Макдафом. — Побойтесь Бога! — возражал молодой дворянин. — Макдаф ни одной лошади в жизни не обидел! Он у нас у самих при конюшне живет, и за всё время никаких инцидентов не было. — Будут! — убежденно напророчил жокей. — Собаки они такие. Тихо-мирно, а потом вдруг — бешенство! Не пугайся, малыш, не пугайся, — он умиротворяюще погладил своего дрожащего жеребца по лбу и снова обратил свой гнев на Баскервиля: — Он у вас точно не бешеный? У Атласа на бешеных нюх! — Где ж он его у вас приобрел, интересно? — парировал Роджер под одобрительные смешки зевак. Жокей попунцовел еще сильней и обратился к прибежавшему на ссору сотруднику ипподрома: — Уберите эту собаку отсюда, или мой босс пожалуется вашему боссу! Международного скандала хотите? Хотите?! — Не хотим, — помотал головой сотрудник и обратился к Роджеру: — Лорд Баскервиль, сэр, я очень сожалею, но вам придется поселить своего пса за пределами ипподрома. — Фантасмагория какая-то! — заявил Баскервиль. — Макдаф не бешеный, он полностью здоров и останется здесь! — При всём уважении, сэр, это невозможно. Если, конечно, вы намерены продолжать пользоваться услугами нашего ипподрома. Гай Баскервиль, услышав такое, впал бы в поистине животную ярость, но Роджер хорошо понимал, где кончается гордость и начинается ослиное упрямство. — Я этого так не оставлю, — величественно пообещал он жокею конкурентов, после чего обратился к служащему: — Не подскажете, имеется здесь где-нибудь поблизости приличный пансион для собак? — Конечно, милорд! — служащий почувствовал, что скандала не будет, и заметно раскрепостился. — Здесь недалеко. Если соизволите подождать, я узнаю точный адрес. — Узнавайте, — соизволил Баскервиль и, присев перед Макдафом, ласково обнял его морду ладонями. — Прости, приятель, я сделал всё, что мог. Ничего, на скаковой дорожке мы этим снобам из «Дарли» всё припомним! — А то! — утвердительно гавкнула овчарка. Собачий пансион «Вязы» взаправду оказался и недалеко, и приличным. Во всяком случае, местная пища вызвала у Макдафа гораздо больший энтузиазм, чем привезенный Спасателями спортивный коктейль. Да и вообще после стоянки ипподрома отгороженный от шоссе высокой живой изгородью комплекс из трех покрытых красной черепицей одноэтажных строений казался самым тихим и спокойным местом на земле. Плюс, как проницательно подметил Чип, здесь Макдафу можно было не бояться отравления и вообще покушений на жизнь и здоровье. Красавчик доказал, что вполне может обходиться без «лишних трупов». Если Боллинджер распорядится. Но о Спасателях он ни сном ни духом, поэтому никаких инструкций на их счет дать не может... — Может, не стоит к нему лететь? — предложил Дейл. — Ну, пропустим денек, ничего страшного не случится. Мало ли какие могут быть причины. — Нет, лететь надо, — стоял на своем Чип. — Если не прилетим, он поймет, что Вжик его действительно подслушивал, и что мы — те самые Спасатели. Необходимо давать ему поводы для сомнений. И единственный способ: вести себя, как ни в чём не бывало. В конце концов, нам надо продержаться лишь до пятницы. — Субботы, — поправил Макдаф. — Субботы? Почему… А, да, субботы! Ну так что, мы до субботы не продержимся? Тех же Капоне с Толстопузом мы сколько времени за нос водили! — Около получаса в общей сложности, — прикинул Вжик. — Недолго, — подтвердила Гайка. — Полчаса — это чистое время, — не растерялся Чип. — С Красавчиком мы полчаса тоже еще не наговорили, так что запас прочности у нас имеется. В общем, полетели. Но тебя, Вжик, я попрошу остаться. Сам понимаешь. — Понимаю, — согласилась муха. — Но может, я издалека понаблюдаю? — Не стоит, рискованно слишком. Здесь нас жди. Не вернемся через полтора часа — ты знаешь, где найти Рокфора и Красавчика. Вжик печально кивнул. Дейл икнул. — А может, не надо, а? — Надо, Дейл, надо. Не ной. — Не могу, — беспомощно признался Дейл. — Точнее, могу, но тогда буду с воображаемыми супергероями разговаривать. Выбирай: нытье или супергерои? — Лечение в стационаре, — процедил Чип. — А вот не надо тут всякого этого! — горячо возразил Дейл. — Я, между прочим, ходил в МЦБ к доктору Фрейденштейну! И он признал меня абсолютно нормальным! — И как же ты этого добился? Вдвое занизил свой возраст? — А вот и не вдвое!.. В смысле, ничего подобного! — Вы летите или нет? — поинтересовалась давно сидевшая в «Крыле» Гайка. — Летим, конечно, — с обреченной решимостью отозвался Дейл. — Кстати, Чип, на правах последнего желания, можно я впереди сяду?.. Ай, больно! Да шучу я, шучу, зачем сразу по голове-то? Макдаф мысленно посочувствовал Чипу и Гайке, которых их эксцентричный товарищ мало того, что на встрече с Красавчиком под монастырь подведет, так еще и по пути туда все нервы измотает. Но он очень плохо знал Дейла, который временами хоть и был невыносим, однако чем дальше, тем всё отчетливей ощущал, когда и где проходит грань между безобидной клоунадой и непростительной дуростью. Да и трусил он больше для вида, добровольно и демонстративно уступая роль бесстрашного лидера Чипу. Вот если б Чипа рядом не было, как, скажем, в подземелье Друэллы О’Мидас, он бы, естественно, взял бы инициативу и ответственность на себя. А так к чему напрягаться? По Красавчику тоже нельзя было сказать, что его что-либо в этой жизни, включая визит «посланников рыбовладельца», хоть как-то напрягает. — Добрый день! — радушно поздоровался он, открыв окно. — Что-то вы сегодня рано. Что-нибудь стряслось? — Можно и так сказать, — кивнул Чип. — Некто, судя по всему, ваш хозяин, подговорил одного из скакунов «Дарли Рэйсинг» разыграть паническую боязнь Макдафа, пса Роджера Баскервиля, и тому пришлось отдать своего любимца в собачий пансион. Это большой удар по безопасности Айвори и Метеора. Похоже, ваш хозяин задумал что-то очень нехорошее. Вы случайно не в курсе, что именно? — Понятия не имею. Но дело и впрямь пахнет жареным. Может, пока не поздно, вызвать какую-нибудь помощь? Команду Спасателей, например? Чип криво усмехнулся. — Боюсь, это невозможно. У нас со Спасателями, скажем так, психологическая несовместимость. — Серьезно? — изумился попугай. — Какая ирония. А почему? Они же тоже бурундуки и мыши. Вы друг друга с полуслова должны понимать. — Возможно, — не стал спорить Чип. — Увы, команда, с которой мы столкнулись, состояла из двух крыс, пресноводной черепахи и жука-носорога. Ну и мышь одна имелась, это да, но она была настроена даже агрессивней других, поэтому миром разойтись не получилось. Ну, не беда. Зато целым самолетом разжились, — Чип указал через плечо на «Крыло». Доселе чувствовавший себя полновластным хозяином положения Красавчик заметно потускнел. — То есть, это самолет Спасателей? — Ну да. Эмблемы на крыльях видите? — Вижу, — нехотя признал попугай. Его следующий вкрадчивый вопрос касался именно спасательских эмблем, вид которых он уточнил у Нырка. Красавчик рассчитывал, что этим загонит своих гостей в угол, но они ловко уклонились от ловушки. Даже слишком ловко, если вдуматься… — А почему вы оставили их эмблемы на крыльях? — Это бывает полезно, — охотно пояснил бурундук. — Спасатели очень широко известны, и под их личиной можно гораздо легче войти в доверие и добиться много большего, чем от имени даже самого крупного воротилы вроде нашего босса. Само собой, это зависит от того, с кем имеешь дело. — А мне вы почему тогда Спасателями не представились? — поинтересовался попугай. — Преступником считаете? — Что вы, мистер Красавчик, отнюдь! Просто обманывать вас не хотели. — Очень благородно с вашей стороны. Но видите ли, какая штука. Либо меня обманываете вы, говоря, что команду Спасателей составляют две крысы, черепаха, мышь и жук, либо мой старый приятель, который утверждает, что Спасатели — это два бурундука, две мыши и муха. И оснований не верить моему приятелю у меня нет. Понимаете, о чём я? — Прекрасно понимаю, мистер Красавчик. Но это как раз тот случай, когда стороны, чьи утверждения на первый взгляд противоречат друг другу, могут быть правы одновременно. — Поясните, пожалуйста, — искренне заинтересовалась птица. — С удовольствием. Спасатели — это не какая-то отдельная маленькая группка. Это — целое движение с активными сторонниками на всех континентах, да что там, чуть ли не в каждой отдельной стране, а в США так вообще в каждом штате. Так что ваш приятель… кстати, откуда он? — Из Сан-Анджелеса, — машинально сказал правду Красавчик и тут же выругал себя за то, что не дал менее конкретный ответ, но было поздно. — Но те Спасатели, о которых он упоминал, живут в другом, соседнем городе. — И давно он их видел в последний раз? — Не знаю, не уточнял. Но он в Сан-Анджелесе уже довольно долго… — А, так вот оно что! — обрадовался Чип. — Это многое объясняет. Разумеется, одна из команд Спасателей могла состоять из двух бурундуков, двух мышей и мухи, благо в Америке их полно. Но я не думаю, что они до сих пор живы. Текучка кадров там просто сумасшедшая. Чип врал так вдохновенно и складно, что Красавчик не на шутку переполошился. Неужели он зря бомбил туфлей кровать и вообще переживал? Хорошо, если так. Пообещав на прощание гостям поскорее выяснить как можно больше подробностей о плане Боллинджера, Красавчик вернулся в клетку, разбудил звонком Нырка и удостоверился, что тот рассказал всё, что знает. Попугай поручил пеликану найти кого-нибудь, кто знает больше, дал отбой и крепко задумался. Объяснения бурундука были логичны и правдоподобны, но попугая не покидало ощущение, что его умело водят за нос. Что это: разыгравшаяся в связи с наступлением ответственного этапа операции паранойя или многократно выручавшее его чутье? Чтобы ответить на этот вопрос, Красавчик мысленно разобрал только что состоявшийся разговор чуть ли не пословно и определил, какие именно фразы бурундука встревожили его больше всего. Самым подозрительным оказалось замечание о том, что в США команды Спасателей есть чуть ли не в каждом штате, предварявшее обсуждение местонахождения Нырка. Но до того он не упоминал, что его приятель живет именно в США. Значит, бурундук узнал это из другого источника, вероятней всего от подслушивавшей его утренний разговор с Сан-Анджелесом мухи… Или нет? В конце концов, они сами из США, поэтому упоминание США вполне логично… Да, но из США ли они? А если точнее, те ли они, за кого себя выдают? Допустим, они действительно кто-то вроде частных детективов, действительно работают на кальмара-рыбовладельца и действительно используют самолет, отбитый у одной из команд Спасателей, сугубо в целях маскировки, поскольку со «Спасателями» рядовые животные охотнее идут на контакт. Вопрос: почему они не представились «Спасателями» ему? Не хотели обманывать? А чем он такой особенный по сравнению с другими обывателями? На Боллинджера работает? Но они же сами говорят, что не считают его причастным к преступлениям хозяина… Или считают? Или, того хуже, точно знают, что именно он — «мозг» всего мероприятия? Если так, то всё становится на свои места. Они назвались посланниками рыбовладельца, чтобы Красавчик боялся их убивать, опасаясь мести. Они знают, что Боллинджер не говорун, и что «звериную» часть операции курирует его попугай. А все их рассказы и объяснения — банальное очковтирательство, призванное усыпить его бдительность и дать им время расстроить его планы. Точнее, не их, а этого бурундука в шляпе, так как остальные двое за время их встреч и двух слов не сказали. Еще одно свидетельство в пользу того, что всё это — театр, в противном случае «шляпник» не боялся бы, что его товарищи сгоряча ляпнут что-нибудь, не вписывающееся в «легенду». Интересно, почему? Перестраховывается? Не доверяет? Сомневается в их умственных способностях? Имей Красавчик время, чтобы узнать их поближе, наверняка нашел бы способ обернуть это в свою пользу, а так надо спешно придумывать, как их нейтрализовать. Отвлекающий маневр, приготовленный для людей, на них вряд ли подействует, а если он, как планировал изначально, попытается навешать им лапши на уши и услать подальше от Донкастера, они сделают вид, что поверили, а сами засаду устроят и испортят всё. Придется ребят с объекта сюда вызывать, чтобы периметр организовали, а банду Дефраша на прикрытие с воздуха приспосабливать. Опять звонки, торги, суета. Ужас один. Но оно того стоит. * 13 * Пятница выдалась солнечной, теплой и нервной. Близость главной гонки ощущалась почти физически. Средняя цена автомобилей на стоянке ипподрома и размеры ставок на тотализаторе неуклонно росли, в том числе усилиями Боллинджера и членов его картеля, заранее начавших ставить приличные суммы на скакунов с низкими шансами на победу, чтобы их крупный выигрыш в «коронном» забеге не выглядел очень уж подозрительным. — И не жалко ж им денег, — прокомментировал Дейл очередное донесение Вжика, ввиду невозможности следить за Красавчиком приставленного к Боллинджеру. — Это же сколько можно было бы конфет и комиксов сиротам купить! — Дейл, хватит! — рассердилась Гайка. — Ты уже пятый раз за полчаса упоминаешь конфеты и комиксы. Конечно, изобретательность при использовании различных контекстов делает тебе честь, но пора бы и честь знать. Ну, то есть, не сделанную изобретательностью при использовании различных контекстов, а в смысле хватит. Хотя я, кажется, это уже говорила… — Гаечка, я бы с радостью, но здесь так голодно и скучно, что я ни о чем другом даже думать не могу! — А ты себя заставляй, — посоветовал Чип. Он сам устал и проголодался, но стоически гнал прочь предательские мысли о соблазнах и продолжал обозревать территорию ипподрома. Когда они утром заняли облюбованную позицию на крыше лестничного блока главной трибуны, он, как обычно, мысленно разбил окружающее пространство на сектора и поочередно изучил каждый в общих чертах, после чего повторил процесс, уделяя внимание более мелким деталям, потом еще раз и еще. После десятого прогона у него в мозгу отпечаталась картина ипподрома во всех подробностях, и теперь ему хватило бы самого поверхностного взгляда, чтобы уловить малейшие изменения обстановки вроде подъезжающих автомобилей, резко возникших больших групп людей или птиц — одним словом, чего-нибудь, заслуживавшего быть рассмотренным в бинокль. Особое внимание бурундук уделял трейлеру конюшни «Баскервиль», тренирующейся на дальнем от трибун конце скакового поля Айвори и прилегающей к ипподрому улице Леджер-уэй. И не прогадал. — А красиво бегут! — прокомментировала очередной парный тренировочный забег жеребцов «Дарли Рэйсинг» Гайка. — А едут еще красивее, — добавил Чип, имея в виду колонну из трех полицейских автомобилей и двух машин «скорой помощи», показавшуюся в конце улицы за секунду до того, как звуки их сирен достигли ушей грызунов. Перебежав на край, обращенный к улице, друзья выяснили, что навстречу первой мчится аналогичная и еще более многочисленная колонна, и что они обе едут не куда-нибудь, а на ипподром. — Ого, ничего себе! — Дейл аж присвистнул, наблюдая за устремляющимся к центральному входу потоком полицейских в форме. — Да их тут целая рать! Зуб даю, Боллинджера и его банду раскрыли, и это всё за ними! — Пожалел бы ты зубы-то, — посоветовал Чип. — Их у тебя и так раз, два и обчелся. Вряд ли это за Боллинджером. «Скорые», саперы, пожарные, собаки… Пахнет заложенной бомбой! Его догадку блестяще подтвердил сперва прилетевший со срочным донесением Вжик, а потом и диктор по ипподрому: «— Уважаемые посетители, прошу внимания. Объявляется полная эвакуация Центральной трибуны и выставочно-букмекерского зала. Просьба соблюдать спокойствие и неукоснительно следовать инструкциям представителей органов власти и служб спасения. Повторяю, объявляется полная эвакуация Центральной трибуны и выставочно-букмекерского зала…» — И что теперь делать? — спросила Гайка. — Как обычно, всё что в наших силах, — торжественно произнес Чип, двумя руками поправляя поля шляпы. — Вжик, возвращайся к Боллинджеру и не отцепляйся от него ни на миг! Дейл, Гайка, за мной! Будем помогать искать бомбу! Его друзья застыли на местах с отвисшими челюстями. — Как бомбу? — с трудом подбирая слова, спросил Дейл. — А Метеор? А Айвори? А наша миссия? — Он прав, Чип, — поддержала его Гайка. — Уверена, полиция справится. Скорее всего, это какой-нибудь подросток перепразновал и развлекается, такое всё время бывает! Чип исподлобья посмотрел ей в глаза. — Ты готова поставить на этот вариант наши жизни? — Н-нет, — мышка невольно отшатнулась. Она уже слышала нечто подобное от Чипа пару месяцев назад, в Канаде, у ручья, когда они ждали, сработает ли ее настроенный на радар «браконьеров» пеленгатор. Но если тогда его голос звучал потеряно, если не обреченно, сейчас в нем ощущалась дамасская сталь. — Вот то-то и оно. Никуда наша миссия не делась. Просто появилась еще одна, более важная и срочная. Да, это может быть проделкой очередного «телефонного террориста». Но вдруг это серьезно? По-настоящему? Мы в Англии. Здесь действуют ИРА, ИНОА и иже с ними, не говоря уже об «Аль-Каиде». Что если мы, отлетев на безопасное расстояние, услышим грохот взрыва и крики гибнущих? Мы сможем простить себе это? Забыть? Никогда! Поэтому наше место сейчас здесь! Нам с вами лучше других известно, сколько в каждом более-менее крупном здании имеется лазеек и укромных местечек, куда никакому саперу и в голову не придет заглянуть. Значит, туда должны заглянуть мы. Вопросы, возражения? — Но Метеор… — подал голосок Вжик. — Никуда не денется. Стоянка охраняется, там везде видеокамеры, даже в самом трейлере парочка имеется, тем более, сейчас вокруг полиции навалом… И вообще, ты почему еще здесь? Срочно ищи Боллинджера! Надо знать, как и для чего он воспользуется сложившейся ситуацией! Убежденное и проникшееся насекомое отсалютовало по-военному и рванулось исполнять поручение. Дейл и тот изо всех сил сдерживался, чтобы не встать по струнке. У Гайки возражений тоже не было, хотя речь Чипа вызвала у нее не самые приятные эмоции. Нечто похожее и практически таким же тоном он говорил во все субботы, тринадцатые июня, кроме самой первой и последней. То есть, если разобраться, он не говорил такого никогда. До сегодняшнего дня. Гайка неоднократно замечала, что ее друзья иногда произносят фразы, которые они говорили в те так и не состоявшиеся субботы, пусть даже по другим поводам и в других контекстах, и задавалась вопросом, чем это объясняется. Банальным совпадением? Характером ее друзей, заставлявшим их реагировать на определенные ситуации именно такими словами? Или это проявление чего-то более значительного, фундаментального, скажем, квантовой интерференции параллельных миров мультивселенной Эверетта-Дойча? Здесь было над чем поразмыслить… — Гаечка! Гаечка-а-а! Ты идешь? — А? Что? А, иду! Иду, конечно! — мышка стряхнула оцепенение и поспешила за бурундуками к люку, который вел на верхний служебный этаж лестничного блока. Пропустив спускающихся с верхних ярусов людей, они взломали служебную дверь и стали методично прочесывать подсобные и подтрибунные помещения, уделяя особое внимание местам, труднодоступным для людей и собак. И в очередном из них Чип обнаружил… А вот и неправда, не бомбу. Рокфора. — А ты что здесь делаешь?! — синхронно спросили они друг друга, заодно позвав Дейла и Гайку, прибежавших почти одновременно и хором повторивших вопрос. — Я бомбу ищу! — ответил всем сразу австралиец. — А вы что здесь забыли? Почему за Метеором не смотрите? — Метеор никуда не денется, стоянка охраняется, там везде видеокамеры, даже в самом трейлере парочка имеется, тем более, сейчас вокруг полиции навалом, — почти скороговоркой повторил Чип сказанное ранее Вжику. — Нашел что-нибудь? — Пару дырявых башмаков и неразорвавшийся снаряд времен войны, — пошутил Рокфор. — Нет, ничего пока. — А в карманах у тебя тогда что? — спросил Дейл, указывая на предательские выпуклости на куртке силача. — Как что? Разумеется, с-сы-ы-ыр! — Решил на всякий случай спасти из пищеблока всё самое ценное? — пошутила Гайка. — Ничего подобного! — оскорбился Рокфор. — Это совершенно честный выигрыш в тотализатор! Там можно было выбирать вид выплат, вот я и выбрал с-сы-ы-ыр-р! — Огромный, должно быть, был выигрыш, — заметил Чип. — Сколько ж ты съел, что у тебя приступы не возникают? — Ну, порядочно, — признался австралиец. — Точно не скажу, но было много, да. Ну так я ж и ставил много, не скупился. Как говорится, от души и для души! — А сыр для ставки где взял? В пищеблоке? — не отставала Гайка. Рокфор сконфуженно поджал губы и назидательно произнес: — Один мой знакомый бенгальский тигр-миллионер когда-то сказал мне: «Я готов подробно ответить, как заработал свой второй миллион, но никогда не спрашивай, откуда у меня взялся первый». Так и тут. И вообще, чего это мы тут лясы точим? Тут где-то бомба тикает, как я понимаю! — Тоже верно, — согласился Чип. — Ты помнишь, где уже побывал? Не хочется понапрасну два раза в одном месте искать. — Помню, конечно! Я сразу с этого этажа начал и вам навстречу шел. Так что можем спускаться сразу вниз. — Отлично! Будем продвигаться навстречу саперам! — постановил Чип, и друзья побежали на нижний этаж. По площади он превосходил предыдущий, но планировка была не столь запутанной, и Спасатели справились еще до того, как на этаж поднялись первые саперы. После этого друзья для порядка прочесали и остальные, уже обследованные людьми этажи, исследуя каждую щель, до которой физически могли добраться. Когда на исходе третьего часа они достигли выставочно-букмекерского зала, Рокфор, чьи карманы к этому времени практически опустели, предложил поискать бомбу на кухне находившегося тут же буфета. Его товарищи, немного подумав, согласились, что полицейские вряд ли уделили холодильникам и их содержимому то внимание, которого они заслуживали, и команда решительно отправилась исправлять чужие ошибки. Спася некоторое количество продуктов от опасности превысить максимально допустимый срок хранения, команда вернулась на крышу лестничного блока и стала наблюдать, как полицейские сворачивают кордон. Когда все пожарные, полицейские и санитарные машины уехали, и жизнь ипподрома мало-помалу начала возвращаться в прежнее русло, Чип, Дейл и Гайка попрощались с отправившимся обратно под глубокое прикрытие Рокфором и возобновили наблюдение за командой Баскервиля, которая уже возвращалась с тренировки к своему трейлеру, где обнаружила, что дверь не заперта, а остававшийся там Метеор бесследно исчез. * 14 * — И это всё, что вы можете мне предложить? — Роджер Баскервиль буквально кипел. — Угомониться и ждать у моря погоды? Вы всем жертвам преступлений это говорите или только некоторым? — Лорд Баскервиль, — как мог спокойно повторил усталый полицейский, — я понимаю ваши чувства, но факты, — он жестом указал на экран со стоп-кадром записи с камеры наблюдения в трейлере, — говорят сами за себя. Жеребенок покинул трейлер самостоятельно и добровольно. Это не похоже на похищение. — А на что это, по-вашему, похоже? — На побег в поисках приключений. С домашними животными такое бывает. А может, ему просто захотелось к маме. — Его мама была здесь же, на ипподроме! — Но жеребенок же этого не знал. Соскучился, решил отправиться на поиски… — Вы сами верите в то, что говорите? — язвительно спросил Роджер. — Я оперирую фактами, — развел руками полицейский. — Само собой, я отошлю все материалы в центр, они поручат всем полицейским графства смотреть в оба и вообще мы, как обычно, будем делать всё возможное. Но думаю, что он вернется сам. Либо сюда, либо в ваше поместье. — Шутите? Оно в двухстах милях отсюда! Как вы это себе представляете? — Собаки с кошками, бывает, и большие расстояния проходят. А у этого жеребенка хватило ума отпереть дверь и не попасть в объективы камер на стоянке. Такой далеко пойдет! — Не смешно, — холодно произнес Баскервиль. — Как вам будет угодно, милорд, — не стал спорить страж порядка, всем своим видом показывая, что благородный потерпевший уже в печенках у него сидит. — Как только будут новости, я вам сообщу. — Другое дело, — снисходительно похвалил Роджер, после чего властной походкой вышел из комнаты, покинул полицейский участок и вернулся к своему трейлеру. — Не возвращался? — первым делом спросил он у Эдвина. — Нет, — грустно покачал головой тренер лошадей. — А Майк? — Тоже пока нет. — Значит, есть повод для надежды, — Роджер на всякий случай проверил сотовый, но звонков от ушедшего опрашивать коллег конюха не было. Баскервиль заглянул в трейлер. — Как она, док? — Внешне спокойно, — ответил Мартин, похлопывая Айвори по понуро опущенной шее. — А на деле — кто его знает. — Нога как? — Порядок вроде. Что сказали в полиции? — Что он сам убежал и сам же и вернется. — Из кожи вон лезут, лишь бы не работать, — сокрушенно вздохнул ветеринар. — Это точно, — Роджер подошел к Айвори и провел ладонью по ее широкой переносице. — Не волнуйся, девочка, всё будет хорошо. Метеор непременно найдется, это я тебе обещаю. Знаю, тебе не до этого сейчас, но всё-таки: соберись и выиграй завтрашний забег. Мы так долго и трудно к этому шли. Не позволяй неприятностям сломить тебя. Хорошо? Кобылица сдавленно всхрапнула. — Всё, всё, ухожу, не сердись, — примирительно произнес Роджер и вышел. Вскоре ушел и ветеринар, но Айвори оставалась одна очень недолго. — Леди Айвори? — услышала она со стороны открытого для проветривания окна. — Это я, Спасатель Чип. — Явились — не запылились, — угрюмо произнесла кобылица, даже не удосужившись повернуть голову. — Ну и зачем вы здесь? Метеора здесь нет. — Знаю, леди Айвори. — Знает он, ишь ты. А толку? Вы обещали, что этого не случится, что с Метеором всё будет в порядке! И что в итоге?! Где он?! Где он, я вас спрашиваю?!! — последнюю фразу она крикнула, повернувшись всем телом к окну, от чего стоявшего на раме Спасателя чуть не унесло. — Мы его найдем. Мы знаем, кто за этим стоит. Завтра он будет здесь. Поэтому у меня к вам огромная просьба: не сдавайте гонку. — С ума сошли?! Они его убьют! И будут подбрасывать уже не диктофоны, а его кусочки! — Новое сообщение от похитителей? — догадался бурундук. — Конечно, что же еще?! — Тот же самый голос? — Конечно, какой же еще?! — Понятно, — Чип счел неуместным напоминать лошади об обещании не включать диктофоны в их отсутствие. Во-первых, обстановка к этому не располагала, а во-вторых, он был достаточно опытен, чтобы довольно точно воспроизвести содержание кассеты. Конечно, было бы неплохо окончательно и бесповоротно удостовериться, что голос принадлежит Красавчику, но сколь-либо серьезная нужда в этом также отсутствовала. — Леди Айвори, клянусь, мы вернем Метеора. Целого и невредимого. Вот, возьмите это. — Что это? — Айвори подошла ближе и сощурилась, пытаясь разглядеть вынутую бурундуком из-под куртки странную штуку. — Радиомикрофон, — пояснил Спасатель. — Вставляется в ухо. Когда мы освободим Метеора, мы свяжемся с вами по радио, и вы сможете услышать его голос. Поскольку мы будем далеко, связь будет односторонняя, но чтобы вы не думали, что это обман, задайте мне сейчас вопрос, ответ на который знает только Метеор, и он даст его по радио. — Не нравится мне это, — настороженно произнесла Айвори. — Понимаю, но другой возможности «показать» вам Метеора втайне от преступников у нас нет. А так вы будете знать, что он в безопасности, и спокойно выиграете забег и Корону. Или у вас есть идеи получше? Айвори была вынуждена признать, что ничего лучше придумать не в состоянии. — Спросите его, какие сказки я рассказывала ему на ночь. — Сказки… на… ночь, — повторил Чип, записывая вопрос в блокнот. — Договорились. Теперь, если позволите… Получив позволение, бурундук залез Айвори на голову и закрепил радиомикрофон у нее на ухе. — Доверьтесь нам, всё будет хорошо, — еще раз на прощание пообещал Спасатель и спрыгнул из окна на улицу к заждавшимся Гайке и Дейлу. — Порядок? — осведомилась мышка. — А то она так ржала, что мне аж страшно стало! — Что? — спросил Чип, вынимая из ушей затычки. — Порядок, спрашиваю? — Порядок, — кивнул бурундук. — Спасибо за беруши, очень пригодились. Сделали то, о чем я просил? — Да, держи, — Дейл передал товарищу листик в клеточку, на котором была нарисована схема размещения трейлеров и камер слежения. — Что теперь? — Пойдем по слепой зоне, обыскивая по пути мусорные баки. Обойдя трейлер, друзья пошли по маршруту, которого должен был придерживаться Метеор, чтобы не попасть в объективы охранных камер, попутно заглядывая в мусорные контейнеры. Пришлось изрядно поплутать, а кое-где и походить кругами, отрабатывая равноценные варианты и развилки, но в конце концов друзья оказались в соседнем ряду с трейлерами «Дарли Рэйсинг», где в мусорном контейнере обнаружилась целая кипа разноразмерных отрезков белой самоклеящейся пленки. — Это оно! — объявил Чип, изучив находку. — Всё как я и думал. Теперь можно идти к Гипериону. Гайка горестно вздохнула. — Всё-таки не обошлось без него, да? А я так надеялась… — Согласен, неприятно, — пожал плечами Чип. — Но Метеора из трейлера явно выманил кто-то, кому он доверяет. У всех членов команды Баскервиля железное алиби, кроме того, человек открыл бы двери сам. Остаются животные, а тут Гиперион вне конкуренции. — Способность «Зов предков» вообще штука мощная, какую игру ни возьми, — авторитетно провозгласил Дейл. — В жизни зато гораздо полезнее «Зов самолета», — сказал Чип и заговорщицки подмигнул Гайке. Та улыбнулась и достала из кармана пульт дистанционного управления «Крылом», работавший по тому же принципу, что и у гиротанка. Гайка установила на «Крыло» блок радиоуправления около месяца назад по настойчивым заявкам Рокфора, которому надоело служить манекеном для испытаний с полной нагрузкой, и за это время он неопровержимо доказал свою полезность, позволив Спасателям дважды выбраться из смертельно опасных ловушек и один раз избежать травм при испытаниях новой системы стабилизации в вертикальных режимах полета. Гайка, правда, объяснила аварию тем, что она специально заставила «Крыло» совершить критический маневр, на который в жизни не отважилась бы, будь они на борту, но неприятный осадок у ее друзей всё равно остался. На посаженном Гайкой рядом с ними «Крыле» троица перелетела на крышу трейлера, в котором содержался Гиперион, и при помощи лазательных веревок спустилась к окну. Поскольку внутри работал кондиционер, оно было плотно закрыто, но знакомых с этой системой Спасателей не остановило. — Сэр Гиперион? — тактично позвал Чип. Знаменитый скакун содержался отдельно от остальных лошадей, в индивидуальном «люксе» в задней части трейлера с выходом через откидную рампу, и голос бурундука застал его врасплох. — А? Кто здесь?! — Гиперион чуть ли не в прыжке развернулся и посмотрел на грызунов круглыми от удивления глазами. — Вы что себе позволяете? Вас стучать учили? Кто вы такие вообще? — Мы — отважные Спасатели! — отрекомендовался Чип, слегка приподняв шляпу. — Мы насчет Метеора, вашего сына, — подхватила Гайка. — Его сегодня похитили… — Похитили? — удивленно переспросил конь. — А я слыхал, что он сам убежал или что-то вроде того. — Полноте, сэр Гиперион, — отмахнулся Чип, — мы оба знаем, что убежал он не сам. Будь мы с вами людьми, я бы пошел прямиком в полицию, но у нас полиции нет, поэтому я пришел к вам, чтобы задать всего один вопрос: почему? — Почему что? — изобразил непонимание Гиперион. — Почему вы помогли похитить Метеора, вот что! — ответил Дейл. Конь надменно фыркнул. — Вы не в своем уме! Убирайтесь туда, откуда пришли! Разговор окончен! Он повернулся к Спасателям хвостом, но те и не думали двигаться с места. — Прогнав нас, вы ничего не измените, — невозмутимо продолжил Чип. — Факт остается фактом: вы выманили Метеора, пообещав показать ему свой трейлер, провели его сюда так, чтобы не попасть в объективы камер слежения, и передали преступникам, которые увезли его на заранее оставленной здесь и предварительно замаскированной при помощи самоклеящейся пленки карете «скорой помощи». Их здесь сегодня много было, поэтому на одну лишнюю никто внимания не обратил. В общем, как вы это провернули, я в курсе. А вот почему… Так всё-таки, сэр Гиперион, почему? Не из-за мелочной же зависти, надеюсь? Вы выше этого, уверен. Да, Айвори может выиграть «Тройную корону», которую вы в свое время выиграть так и не смогли, но это же не повод… — Не смог?! — вскричал конь, обращая искаженное бессильной яростью, с расширившимися ноздрями и налитыми кровью глазами лицо к грызунам. — Не смог?! Как бы не так! Я бы смог! Я не мог не победить! Я должен был стать первым после Нижинского обладателем «Тройной короны»! А они… Они не заявили меня на «Сент-Леджер Стэйкс»! Я, видите ли, подешевею, если выиграю гонку, в которой важна не столько скорость, сколько выносливость! Это нормально вообще?! Это идиотизм! В итоге победитель пробежал на две секунды медленнее, чем я, не напрягаясь, пробегал на разминках! Да я б его на пять корпусов обошел! А то и больше! Теперь понимаете меня?! Понимаете, каково с этим жить?! — Но Айвори же в этом не виновата, — резонно заметила Гайка. — Айвори — напыщенная дура! Скачет как корова на роликах, а гонору как у человеческой английской королевы. Она недостойна победы, а в спорте должен побеждать достойнейший. Так что я, считайте, просто справедливость восстанавливаю. — Угу, — кивнул Дейл. — А я — Папа Римский! — А с Метеором что? — вернулся к теме Чип. — С ним вы тоже «по справедливости» поступили? — Я его спас! — надменно заявил Гиперион. — Они собирались стрелять в него дротиком, какие для наркоза применяют, но я объяснил, что для жеребят это очень опасно, слишком большая доза, и вместо этого накормил его едой со снотворным. Прямо там, у «скорой». — И как же люди вас не заметили? — поинтересовался Чип. Теоретически, за рулем могли быть и животные, те же крысы, но, во-первых, из сказанного Боллинджером Линдстрому следовало, что как минимум нескольких людей он всё-таки привлек, а во-вторых, людям было гораздо легче погрузить Метеора в «скорую» и покинуть территорию ипподрома, чем крысам, поскольку «скорая» без водителя могла привлечь ненужное внимание. — Они сидели в кузове, ждали моего сигнала. Когда Метеор уснул, я постучал копытами по задней двери и отошел за угол. Они погрузили Метеора и уехали. Вот и всё. — «Вот и всё»?! — вскричала Гайка, потрясая кулачками. — Ваш сын находится в руках преступников, которые грозят его убить! Вы это осознаете вообще?! Гипериона ее ярость изрядно позабавила. — Не истерите, барышня. Никто его не убьет. Зачем? Людям он ничего не расскажет, а животным пусть рассказывает, что угодно, всё равно это ничего не изменит. Поэтому сразу после забега его отвезут в окрестности поместья Баскервилей и отпустят, а там он уже и сам дорогу найдет. — А если Айвори выиграет? — предположил Дейл. — Тогда что? Его отпустят? Не думаю! — Видите ли, юноша, — снисходительно пояснил Гиперион, — за свою долгую карьеру я железно уяснил одну вещь: выиграть гонку гораздо тяжелей, чем проиграть, а выиграть гонку нечаянно невозможно в принципе. Поэтому, если Айвори победит, это будет означать, что она сознательно предпочла Корону сыну. А если так, то в чём моя вина? У Гайки от такого цинизма просто сердце кровью облилось. — Вы — монстр! Чудовище! Вейдер! Нет! Хуже! Еще хуже! Вы — самовлюбленный, бессердечный нарцисс! Для вас даже сын — пустое место! И как только вас земля носит, а?! — Не истерите, — повторил Гиперион, хотя было видно, что слова мышки задели его за живое. — Вы — никто, и звать вас никак. А я — Гиперион! Величайший скакун современности! Производитель чемпионов! У меня детей, между прочим, два десятка! Некогда мне их всех любить, и никакой любви на всех не напасешься! И вообще я их толком никогда и не видел! У нас, у производителей, как: сделал дело — гуляй дальше. Еще вопросы есть? Даже если есть, всё равно катитесь, мне пора к очередному производству готовиться. Конь отошел к левой стене, отхлебнул ароматизированной воды из автоматической поилки и принялся тщательно и шумно полоскать рот. Для полноты картины очень не хватало гримерного зеркала с лампочками по периметру и россыпей косметики, как в вагончике Псины Ла Фур. — Приятного производства, — пожелал Чип, и Спасатели ушли, хлопнув окном. — Сноб чопорный! — неистовствовала Гайка по пути на крышу. — Метла с ушами! Я-то думала, его тоже заставили, силой вынудили! А он… Сволочь он последняя! Ему не на пьедестале место, а на свалке! Отходов! Мясокомбината! — Насчет свалки отходов мясокомбината не знаю, а вот с пьедесталом разобраться попробуем, — Чип вытряхнул из шляпы на ладонь такой же радиомикрофон, как тот, что остался у Айвори, спрятал его на место в грузовой отсек «Крыла» и нажал на приборной панели кнопку «Воспроизвести запись». «— Сэр Гиперион? — А? Кто здесь?! Вы что себе позволяете? Вас стучать учили? Кто вы такие вообще?..» — Отлично, — прокомментировал бурундук, когда запись закончилась. До сих пор они использовали эту систему исключительно для записи и последующей архивации переговоров полицейских, но первый «шпионский» блин вышел отнюдь не комом. — Осталось выпустить это в эфир, — Чип воинственно потряс извлеченной из разъема картой MicroSD, — и Гипериону мало не покажется! — Точно! — Дейл от переизбытка чувств аж в пляс пустился. — Мы это по всем телеканалам пустим! И на радио! И в прессу отправим! — А это мысль! — оценила Гайка. — В журнал «Лошадь и гончая»! Очень тематично! — Но вряд ли практически осуществимо, — спустил друзей с небес на землю Чип. — Думаю, стоит поискать менее масштабный, но более надежный вариант. По местам, у нас полным-полно дел! Друзья сели в «Крыло» и улетели, но не прошло и часа, как Гиперион вновь услышал их голоса. И свой тоже. «— Сэр Гиперион? — А? Кто здесь?! Вы что себе позволяете? Вас стучать учили? Кто вы такие вообще?..» «Что за наваждение?» — подумал конь, подходя к окну и опираясь передними ногами на стену, чтобы выглянуть наружу. Он долго не мог определить источник звука, но в конце концов заметил висящий на столбе неподалеку репродуктор, до того весь день исторгавший объявления о начале забегов и их результатах. Сейчас же этот и больше сотни таких же репродукторов, густо разбросанных по всей территории ипподрома, дословно воспроизводили содержание разговора Гипериона со Спасателями. Разумеется, его смысл понимали не все, а люди так вообще воспринимали ржание и писки как тематическую заставку либо техническую неполадку, но, как принято говорить в таких случаях, те, кому надо, всё поняли прекрасно. Айвори сделала из услышанного вывод, что все жеребцы — козлы, а «Рыжая звезда Техаса» Сладкоежка решила, что не хочет иметь с этим нечестивцем ничего общего, включая детей, о чем заявила ему по-южному сурово, откровенно и крайне уничижительно для его, Гипериона, мужского достоинства и самооценки. Сорвавшаяся вязка стоила хозяевам Гипериона существенных материальных и имиджевых потерь, а присутствовавшие на ипподроме лошади без преувеличения со всех концов света с ожесточенным упоением разнесли вести о поступке объекта своей черной зависти по миру, превратив недавнего кумира в гонимого и презираемого парию, чей удел — доживать безрадостные дни на задворках конезавода и быть эвтанизированным в связи со старческой дряхлостью. Но всё это будет потом. Сейчас же запись разговора неслась над ипподромом, а Спасатели летели в собачий пансион «Вязы» на консультацию с Макдафом. — Минуточку! — вдруг ни с того ни с сего воскликнул Дейл, всё еще находившийся под впечатлением от фокуса с «жучком» и мысленно прокручивавший весь разговор снова и снова. — Выходит, преступники заранее приехали на замаскированной «скорой»? Но тогда они должны были знать, что «скорых» на ипподроме будет много, а это значит… что за сообщением о бомбе стоит Боллинджер! — Всё так, — подтвердил Чип. — И мы на это клюнули! — Дейл остервенело хлопнул себя по лбу. — Вот черт! Я же чувствовал, что здесь подвох какой-то, чувствовал же! — Я тоже много чего чувствовал, — пожал плечами Чип. — Увы, одних чувств мало. — Странно, — удивилась Гайка. — Обычно ты поступаешь так, как подсказывает интуиция, а тут на тебе. — Ну, сплоховал, бывает! — с надрывом в голосе признал бурундук. — Зато я точно знаю, где держат Метеора! — Серьезно? — воодушевился Дейл. — И где же? — На заброшенной конюшне, которую Линдстром у Гая купил. — А теперь медленнее и по порядку, пожалуйста, — потребовала Гайка. Чипу, которому обычно приходилось самому прерывать мышку и просить пояснений, эта смена ролей пришлась очень по душе. — С удовольствием, — горделиво приосанившись, начал вещать он. — Лорд Говард Баскервиль занимался скачками. После него остался целый комплект соответствующей недвижимости. Часть ее Роджер уступил Гаю. Гай всё забросил. Следовательно, конюшня заброшена и прекрасно подходит для сокрытия похищенного жеребенка. — Это всё вода на пудинге, — отмахнулся Дейл. — Нам же не абстракции нужны, а точный адрес. — Адрес не проблема. Узнаем у Макдафа, какие объекты отошли Гаю, и выберем такой, откуда сподручней всего «подбрасывать» Метеора к поместью Баскервилей. Предполагаю, что это будет конюшня около Эпсома, где Дерби проходит. Во-первых, он как раз на пути из Донкастера в Кроуборо. Во-вторых, Дерби очень престижная гонка, и если Боллинджер планирует в дальнейшем ставить шантаж лошадей на поток, ему крайне необходима укромная частная собственность неподалеку. В-третьих, использовать бывшую собственность Баскервилей против Баскервиля очень иронично, а Красавчик в ходе наших с ним бесед неоднократно к месту и не к месту употреблял слово «ирония» и его производные. Учитывая всё это, я считаю правомерным утверждение, что местонахождение Метеора нам известно. — Это лишь предположения, — возразила Гайка. Чип закатил глаза. — Ты же сама только что советовала мне прислушиваться к интуиции. Именно это я сейчас и делаю, — бурундук чувствовал, что его объяснения товарищей не удовлетворяют, но роль защищающейся стороны ему претила, поэтому он решил перехватить инициативу и задал вопрос, который давно вертелся у него на языке. — Кстати, Гаечка, кто такой Вейдер? Гайка вздрогнула всем телом. — Э-э-э… это к чему вопрос? — Ты обозвала Гипериона «Вейдером». — Да? А, наверное, да… Ну, это… это из моего вещего сна! Не обращай внимания! — Террорист какой-нибудь? — Нет, наоборот… Ну, то есть, не совсем… Просто не очень приятная личность. Даже очень неприятная, скорее. — Но не такая неприятная, как Гиперион? — Нет, — изобретательница помотала головой. — Пожалуй, нет. Хотя их тяжело сравнивать. Они слишком разные. Но Гиперион всё-таки хуже. — Да он вообще чудовище! — поддакнул Дейл. — Наверняка он родственник Лектора, коня-вампира Ганнибала! Вот и не верь после этого «новой хронометрике» Фукмена… — Дейл, сколько можно повторять: это был первоапрельский выпуск «Истории человечества»! — Какая разница! Гиперион от этого лучше не становится! — парировал Дейл, и Чип не нашел, что на это возразить. Кроме того, они прилетели. Новость о похищении Метеора, мягко говоря, Макдафа не обрадовала, но рассказ о разоблачении Гипериона изрядно подсластил пилюлю, а когда Чип, узнав, что при разделе имущества Гаю отошла лошадиная ферма в Олбери, в окрестностях Эпсома, объявил, что Метеора держат именно там, старый пес и вовсе радикально духом воспрял. — Как у вас всё схвачено и по полочкам разложено, уму непостижимо! — восхитился он. — Аж удивительно, что этим гадам удалось мальца сграбастать. — Случается, — коротко прокомментировал Чип, и Спасатели, попрощавшись с Макдафом, отправились в «Эрл оф Донкастер» на встречу с Красавчиком, чтобы в последний раз сыграть роль «агентов рыбовладельца». Во всяком случае, Чип очень рассчитывал, что больше им пользоваться этой легендой не доведется. У Красавчика эти игры, судя по всему, тоже уже никаких положительных эмоций не вызывали. Впрочем, его раздражение отчасти можно было объяснить тем, что Чип в окно против обыкновения не постучал, а забарабанил обеими руками и ногой. — Совсем спятили?! — вместо приветствия гаркнул ара. — А если бы Альфред был здесь?! Как бы я вас ему объяснил?! — Простите, нервы, — без раскаяния извинился Чип. — Метеор похищен! Прямо с ипподрома! Средь бела дня! — Знаю, мне уже сообщили, — неестественно спокойно произнес Красавчик. Если бы Чип действительно считал его другом, это был бы прекрасный повод в этом усомниться, но Спасатель так не считал, поэтому сделал вид, что всё в порядке, и что его интересует совершенно другое. — Кто сообщил? Тот дрозд? А он больше ничего интересного не видел? Самого похищения, например? — Нет, увы, — попугай картинно развел крыльями. — Зато он слышал ваше «интервью» с Гиперионом. Точнее, интервью неких «Отважных Спасателей» с Гиперионом, но голоса были почему-то ваши. Как вы это объясните? — А что тут объяснять? Чем шире известность Спасателей, тем эффективнее наше прикрытие! Вы же умная птица, ей-богу, могли бы и сами догадаться! И вообще, какая разница? Вы с нами или нет, в конце-то концов? — С вами, конечно, мы же договорились… — Вот именно! Мы в одной лодке! И если Айвори завтра проиграет, наш босс эту лодку — хрясь! — и в щепки! Поэтому нам надо срочно найти Метеора! Вы знаете, куда Боллинджер его спрятал? А узнать можете? — Ну… — после такого напора Красавчику потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. — Вообще-то, это сложно… — Но он же доверяет вам! — Да, но… — Мистер Красавчик, какие «но»?! Какие «но»?! Никаких «но» нет и быть не может! — Но я не могу просто взять и спросить… — Тогда спросите сложно! Исподволь! Обиняком! Устройте скандал, в конце концов! «Мы же партнеры! Ты что, не доверяешь мне?! Как ты можешь!» Это работает! — Хорошо, но… — Боллинджер когда ложится спать? — По-разному… — В одиннадцать он спит? — Как правило… — Значит, назначаем встречу на одиннадцать! Вы в этих местах сколько раз бывали? — Раза три… — Значит, выбор укромного уединенного места для встречи за вами! — Ну, здесь на крыше можно… — Нельзя! Место слишком открытое! Если у вас есть агенты-дрозды, думаете, их нет у Боллинджера? Нет, нужно что-то другое. Какая-нибудь хижина в лесу, в гуще зарослей, чтобы можно было незаметно прийти и уйти. Есть у вас что-то такое на примете? Красавчик ненадолго задумался. — А знаете, есть у меня на примете такое местечко. Вы в местном гольф-клубе бывали? — Том, что посреди ипподрома? Да. — Там около второй лунки, среди деревьев, стоит хибарка для хозинвентаря. В прошлом году, во всяком случае, стояла. Думаю, она вполне… — Идет! — нетерпеливо перебил Чип. — Отлично! Значит, сегодня в одиннадцать ночи в хибарке возле второй лунки! Не подведите, на вас вся надежда! И будьте осторожны! Удачи! До встречи! Спасатели стремительно погрузились в «Крыло» и улетели в сторону ипподрома. Красавчик помассировал звеневшие после пронзительной и торопливой, как пулемет, речи бурундука уши и спросил, перегнувшись через край внутреннего подоконника: — Всё слышали? — Да, сэр, — ответила более крупная и темная из двух сидевших на подоконной тумбочке крыс. — В одиннадцать в хибарке возле второй лунки. Что с ними сделать? — Что-то, что не оставляет опознаваемых трупов. — Взрыв? Пожар? Кислота? — по-деловому осведомился второй головогрыз. — Пожар, — выбрал Красавчик. Взрыв, конечно, был бы эффективней, но дополнительно накалять градус террористической угрозы тоже не следовало, а то еще, не приведи господи, гонку отменят. Закрыв за крысами окно, попугай вернулся в клетку и еще раз перечитал последнее сообщение от Нырка, содержавшее выжимку его беседы с ранее упоминавшимся им же криминальным авторитетом Толстопузом. Спросив у кота, что тот знает о команде Спасателей, пеликан услышал много новых интересных слов, из которых, скрепя сердце, выбрал для пересылки не наиболее заковыристые, а самые содержательные. В конечном итоге лидер команды, бурундук Чип, характеризовался как «гадкий визгливый везучий проныра, еще и шляпу надел», его сородич Дейл — как «гадкий безвкусно одетый недоумок, докрасна отморозивший нос и мозги», а мышь Гайка — как «гадкая до несъедобности дуреха-неумеха с помелом на пустой голове». Под эти описания, если сделать поправку на неполноту и эмоциональность, прилетавшие к нему грызуны подходили. Но помимо них, если Толстопуз не врал, в команду Спасателей также входили «гадкий жирный тупоголовый усатый сыроман-обжора» и «гадкая противная вонючая навозная муха цвета гнилой плесени». С ними Красавчик еще не встречался, если не считать той охоты на муху, которую он то ли видел, то ли всё-таки нет. Почему Спасатели прилетали к нему втроем? Нарочно вводили в заблуждение относительно своей численности? Или эти двое выполняют отдельное задание на другом конце земного шара? Или они погибли, ведь этот Чип недаром упомянул сопутствующую их ремеслу страшную текучку кадров, а мухи и сами по себе недолго живут? Будут ли они на этой встрече или придут по его душу позже, когда поймут, что их друзья погибли?.. «Зря я всех вызванных обратно в Олбери вернул. Надо было хотя бы пяток здесь оставить…» — подумал внезапно обуянный страхом Красавчик, но тут же выругал себя за эту неподобающую птице его полета слабость. Эти грызуны именно этого и ждут: что он сам себя накрутит и запаникует. Они умны, как бы Толстопуз ни пытался их унизить. Это он от зависти и злобы. Не понимает, меха кусок, что, унижая не раз побеждавших его противников, тем самым гораздо сильнее унижает самого себя. Впрочем, что с нелетающего взять? Подлинно масштабное мышление крыльев требует. «Всё под контролем», — успокоил себя попугай. Хеннесси и Бёрн — бойцы опытные, ольстерскую школу прошли, да и им самим уже не раз биты. Конечно, хорошо было бы дублеров им организовать, но Дефраш прикрывал «скорую», а остальных членов его банды Красавчик считал еще менее компетентными. В любом случае, он предупредил крыс, что Спасателей может быть пятеро, так что даже если эти толстяк с мухой появятся у домика, крысы и с ними разберутся. А если придут сразу сюда, он найдет, как им мозги запудрить. В самом крайнем случае Альфа разбудит, пусть с ним силами померяются. Вот это будет шоу! Воодушевленный этими мыслями, Красавчик поставил будильник в сотовом на 11 вечера и спрятал голову под крыло. Альфреда вибросигнал не разбудит, а вот ему просигнализирует, что пора лететь на крышу и высматривать далекий, но греющий душу огонек погребального костра для, как сказал бы Толстопуз, «Гадких-прегадких Спасателей». Пусть у него не вышло под благовидным предлогом заманить их в номер в лапы крыс, в итоге всё получилось даже лучше. Убирать место группового убийства — морока еще та… * 15 * Хотя серп молодого месяца был практически полностью скрыт низкими тучами, Спасатели легко отыскали выделявшуюся на фоне деревьев чужеродным аккуратным параллелепипедом дощатую будку, в которой работники гольф-клуба хранили инструменты для ухода за полем. Она была заперта и воняла бензином. Обнаружив в двери при помощи человеческого фонарика-брелка достаточных размеров щель, Чип, Дейл и Гайка протиснулись внутрь, огляделись по сторонам… И почти тут же щель у них за спинами оказалась плотно запечатана булыжником, для надежности подпертым палкой. — Бёрн, жги! — услышали оказавшиеся в ловушке грызуны. Теперь стало понятно, что бензином здесь пахнет не просто так, а потому, что кто-то щедро обрызгал им стены, и достаточно одной искры, чтобы деревянная будка превратилась в факел. Бежать было некуда. Оставалось лишь уповать либо на внезапный и стремительный ливень, способный в мгновение ока промочить древесину насквозь, либо на то, что с ответственным за поджигание Бёрном резко случится что-то нехорошее. — Бёрн? — сердито переспросил голос, давший команду. — Бёрн, ты уснул там, что ли? Бёрн! Так, а это что еще такое? Откуда тут шишка?.. Вот, черт! Ах ты гад! Да я тебя… Ай! Ой! Ну всё, тебе… Ох!.. А ну иди сю… Ай… Что ж ты творишь, подон… Ой! Получ… Ай! Ой! А-а! Ы-ы! Жубы, шфолошь… Мама… Если прежние вскрики и возгласы перемежались глухими ударами, то последнее слово сопровождалось громким треском и перезвоном закачавшихся от столкновения чего-то тяжелого со стенкой будки граблей и лопат. Несколько секунд царила тишина, затем закрывший вход булыжник откатился вбок, и в щель просунулась голова Рокфора. — Соскучились, ребята? — Не то слово! — радостно ответил Дейл. — Со всеми разобрались или только с двумя? — осведомился Чип. — Так их только двое и есть! — отрапортовал австралиец. — Я полтора часа тут кукую, никого больше не было. Но эти ребята многих стоят. Не лучшие из тех, с кем я встречался, но в первую десятку войдут. Работали быстро, слаженно. Мы б с ними намучились, ежели б этот Бёрн не окопался ровно под тем деревом, где я сидел. А так я ему, считай, на голову свалился, он даже пикнуть не успел. Вот только прибор ночного видения, боюсь, в негодность пришел, больно уж крепкая у того типа башка оказалась. Ты его, дорогая, в следующий раз удароустойчивым делай. — Вообще-то, он был удароустойчивым, — заметила Гайка. — Я просто не предполагала, что им будут драться, точнее, что им будешь драться именно ты. — И совершенно зря, — назидательно произнес Рокфор, отступая назад и выпуская друзей наружу. — Круто ты его! — похвалил Дейл, разглядывая лежащую неподалеку без сознания и передних зубов крысу. — Он живой хоть? — спросил Чип, с некоторым беспокойством разглядывая треснувшую и вогнувшуюся в месте столкновения стенку будки. — Да что ему сделается? У этого башка еще крепче, чем у его напарника. Удары держал — мое почтение! И у самого рука набита — будь здоров! — Рокфор поддел когтем вмятые пластинки на маскировочном костюме, превращавшем его в сосновую шишку. Не самый удачный вариант в условиях данного конкретного поля для гольфа, на котором не росло ни единой сосны, но фактор внезапности обеспечил, а это главное. — Второй где? — спросил Дейл, озираясь. — Под деревом лежит, его Вжик сторожит, — Рокфор показал рукой на левый от входа в будку ясень. Чип посветил фонарем в указанном направлении и увидел сперва сидящего на покореженном приборе ночного видения Вжика, а затем и поверженного Бёрна, заботливо прислоненного Рокфором к стволу дерева. Рядом торчала воткнутая серной головкой в землю спичка. — Отличная работа, Рокки! — похвалил Чип. — Давай, тащи этого к дереву. Гаечка, принеси из «Крыла» нашатырный спирт. Дейл, у тебя фантазия бо… богатая, придумай, чем нам таким вооружиться повнушительней. Разговор серьезный предстоит… …Едва придя в чувство под воздействием нашатырного спирта, крысы попытались вступить в бой, но, ослепленные бьющим прямо в глаза лучом фонарика, вынуждены были от этой затеи отказаться. Когда их глаза немного приспособились к свету, они огляделись и увидели, помимо держащего фонарик бурундука в шляпе, крупную мышь с мухой на плече и уменьшенной копией китобойного гарпуна наперевес, мышку помельче, но с футуристического вида базукой наизготовку, и еще одного бурундука, лениво крутящего на пальце гасило с металлическим, судя по смертоносным отблескам, грузиком. «Базука» была тем самым прибором ночного видения, а «гасило» — обклеенным фольгой йо-йо, но крысы этого не знали, предположили худшее и синхронно подняли лапы кверху. — Имя? — спросил Чип у крысы, занимавшейся дверью. — Хенешши, — прошепелявил лишившийся резцов бандит. — Хеннесси и Бёрн, значит? Ирландцы, что ли? Карманные террористы Красавчика? — Ну, ирландцы, ну террористы, — признал Бёрн, скрестив лапы на груди. — Дальше что? — От вас зависит, — сообщил Чип. — В принципе, по законам леса мы имеем полное право сделать с вами то, что вы хотели сделать с нами — запереть в этой хибаре и сжечь. Но мы Спасатели, а не Губители, поэтому предлагаем вам сделку. Вы сообщаете Красавчику, что разделались с нами, а мы вас отпускаем подобру-поздорову. Хеннесси и Бёрн переглянулись и иронично усмехнулись. — Ну да, так мы вам и поверили… — Понимаю, вам сложно в это поверить, но мы совершенно искренни. Вот, прошу, — Чип продемонстрировал ирландцам два синих бумажных прямоугольника, за которыми Спасатели слетали в ближайший международный аэропорт. — Билеты на утренний рейс Манчестер — Гавана. Поезд на Манчестер отходит через сорок минут, а следующий рейс на Кубу будет только через неделю, так что советую поторопиться. — Почему Куба? — нахмурился Хеннесси. — Вообще-то, там нашего брата не жалуют… — Поэтому никто не станет вас там искать, — заметил Чип. — Сможете начать новую жизнь с чистого листа. Кроме того, по большому счету, не всё ли вам равно? Всяко лучше горящей будки. — Это да, — признал Бёрн. — Что именно мы должны сделать? — Написать Красавчику записку, что разобрались со всеми пятью из нас. Мы просунем ее ему под дверь. — А мы что? — спросил Хеннесси. — А вы уедете на поезде в Манчестер. — А как вы проконтролируете, чтобы мы перед отлетом не позвонили Красавчику и не рассказали правду? — поинтересовался Бёрн. — Резонный вопрос! — подал голос Дейл. — Давай их лучше сожжем! Так будет надежнее! Крысы затравленно вжались в дерево. — Надежнее, да, — согласился Чип. — Но не по-нашему. Кроме того, — продолжил он, обращаясь уже к пленникам, — не думаю, что вы так уж сильно горите желанием сообщить Красавчику о вашем провале. Он ведь был не самым хорошим работодателем, я прав? — бурундук показал пальцем на щеку Хеннесси, изуродованную хорошо видным в луче фонаря извилистым шрамом. — Птичий коготь. Его работа? — Его, — вздохнул Хеннесси. — За диктофон для Айвори? — Нет, до того еще. — И вы, тем не менее, хотите обмануть нас, но сказать правду ему? Бёрн хмыкнул. — Если уж на то пошло, вы избили нас сильнее, чем он. — И изобьем еще, коли нужда возникнет, — грозно пробасил Рокфор. — У нас длинные руки и обширные связи, — поддакнула Гайка. — Обманете нас — будете до старости шарахаться от каждого куста, — подытожил Дейл. — Обманем Красавчика — тоже, — возразил Хеннесси. — Уверяю, после всего, что произойдет завтра, ему будет не до вас, — сказал Чип. — Ну так как, согласны? Не тяните резину, поезд ждать не будет. Крысы еще раз переглянулись, пожали плечами и синхронно кивнули. — Вот и хорошо, — Чип чуть отступил, чтобы ирландцы могли встать на ноги. — В таком случае, пожалуйста, завалите дыру булыжником и подожгите сарай, а мы пока листик и ручку организуем… Устроив поджог и написав под диктовку Чипа сообщение Красавчику, крысы забрали билеты и побежали в сторону вокзала. Спасатели же погрузились в «Крыло» и кружным путем полетели к гостинице «Эрл оф Донкастер». Там Вжик, исполнив соло вентиляционных труб, просунул записку под дверь номера Боллинджера, после чего друзья с чувством выполненного долга и под прикрытием инсценированной гибели полетели на юго-восток, в Олбери. Когда они покидали черту города, до старта «коронного» забега оставалось неполных шестнадцать часов. К моменту прибытия по искомому адресу эта цифра сократилась до четырнадцати. Лошадиная ферма «Олбери Стадз» визуально представляла собой уменьшенную копию конюшни в Баскервиль-Холле, только без особняка и скаковой дорожки. Последняя, по идее, здесь тоже когда-то была, но за годы простоя она совершенно заросла и была неотличима от окружающих строения лугов. Однако свежие следы шин на слегка раскисшей от недавнего дождя грунтовке свидетельствовали, что ферма не настолько заброшена, как кажется на первый взгляд… — Во всех зданиях, кроме главного, пусто, — сообщил по итогам облета комплекса Вжик. — В главной конюшне стоит «скорая» с Метеором, ее охраняют семнадцать крыс. Еще одиннадцать крыс сидят в служебной комнате. — Людей нет? — на всякий случай уточнил Чип. — Ни одного. — Я так и думал. Этот этап операции всецело на Красавчике. Думаю, люди, которые вывезли Метеора с ипподрома, привезли его не сюда, а бросили машину в условленном месте, где ее забрали крысы. — Это всё, конечно, хорошо, — хмуро произнес Рокфор, — но их там двадцать восемь. И я почему-то не уверен, что с ними удастся провернуть такой же фокус, как с теми двумя охламонами. — Ну, попробовать всегда можно! — высказался Дейл. — Чем-нибудь повнушительней вооружиться — и вперед! — Тяжелой артиллерией, в смысле? — Либо бронетехникой, — вступила в разговор Гайка. — Жаль, гиротанк в штабе остался… Сколько у нас времени? — Тринадцать с половиной часов, — подсказал Чип. — Из них на дорогу туда уйдет около трех. То есть, освободить Метеора надо за десять. — Ну, за десять часов можно много чего построить, было б из чего… — Между прочим, отсюда рукой подать до Лондона, — сказал Рокфор. — А уж в Лондоне, я думаю, найдется что угодно. — Точно! — подтвердил Дейл. — В Лондоне находится «Хэмлис», крупнейший в мире магазин игрушек! «Хэмлис» — найдется всё! — В таком случае: Спасатели, в «Хэмлис»! — провозгласил Чип. — Вжик, останься здесь, присматривай за объектом. Если бандитам вдруг взбредет в голову перегнать куда-то «скорую», садись им на хвост. Дейл, заранее прошу, без фанатизма! У нас не будет времени тебя по всему магазину искать! До рассвета надо как минимум все материалы сюда доставить, чтобы потом не бояться, что кто-то из крыс «Крыло» заметит! За работу! * 16 * Хотя Красавчик проснулся раньше, записку у входной двери обнаружил всё-таки Боллинджер. — Это что такое? — спросил он, припечатывая развернутый листик к клетке ладонью. — «Сожгли всех пятерых. Как отнять конфетку у младенца. Х. и Б.» — прочел вслух Красавчик. Новость привела его в еще больший восторг, чем ночное созерцание далекого пожара, но необходимость объяснять что-то хозяину заставила скривиться. Пора, пора животным изобретать собственную письменность, давно пора… — Это от моих помощников. Сообщают, что устранили группу случайных нежелательных свидетелей похищения жеребенка. Теперь беспокоиться не о чем. — А почему я ничего ни о каких свидетелях не знаю? — Это была проблема на моей стороне. — Красавец, так дела не делаются. — Мои дела делаются так, как я считаю нужным. — Это не только твое дело! — сердито напомнил Боллинджер. — Предлагаешь перейти на новый уровень отношений? — вкрадчиво поинтересовался попугай. — Тогда с тебя пароль на доступ к счетам! — Только если дело выгорит! — Значит, тогда и поговорим, — отрезал ара. — Кстати, твои бандерлоги как? Излишнего любопытства, надеюсь, не проявляли? — Нет. — Точно? — Если б они увидели, что на «скорой» уехали крысы, это бы сказалось. — Пожалуй, — согласился Красавчик. — Кстати, ты своих питомцев предупредил, что тебя здесь сегодня не будет? — То есть? — Ты ж на ипподром со мной собирался пойти. Забыл уже? — Нет-нет, что ты, я всё помню, — на самом деле, это была идея Боллинджера: взять Красавчика с собой, чтобы, если затея вдруг сорвется, его шея была под рукой. Попугай, впрочем, в любом случае не собирался отсиживаться в номере в момент своего триумфа. Особенно сейчас, когда все, кто представлял хоть какую-то опасность, уничтожены. — Жду не дождусь! — Умница, птичка, — похвалил Боллинджер и отправился в ванную. Красавчик покинул клетку и через окно выбрался на крышу, где его согласно уговору дожидался Дефраш. — Ну что? — Ничего. Люди ушли, крысы пришли. Никто ничего не видел. — Хорошо. Твои все свободны? — Кто платит, тот и заказывает музыку. — Как скажешь, — Красавчик слетал за двумя серебряными монетами. — Это — за ночь, это — за сегодняшний день. Собери всех, сидите на крыше Леджеровской трибуны. В конце дня, если ничего не случится, получишь золотой. — А если случится? — меркантильно поинтересовался дрозд. — Там видно будет. Всё, свободен. Отпустив Дефраша, попугай вернулся в номер, чтобы привести себя в порядок перед выходом в свет. — Телефон мой к себе возьми, — сказал он одевающемуся Боллинджеру. — Будет смешно, если он в клетке зазвонит. — Конечно. Я вообще не собирался брать клетку. — Даже так? — удивился попугай. — Да, с клетками туда не пускают. Туда с животными вообще не пускают, но я договорился, чтобы лично для тебя сделали исключение. — Польщен, весьма польщен. — Знай наших! — Боллинджер залихватски подмигнул Красавчику. — Ладно, я на завтрак, веди себя хорошо. Дождавшись хлопка входной двери, Красавчик позвонил в Олбери. — Это я. Что у вас? — Тишь да гладь, — ответил начальник крысиной стражи Пэкрэт. — Хорошо. Если что, звоните. Через час сам позвоню, будь у телефона. — Само собой, куда я денусь? — Сплюнь, — посоветовал Красавчик и дал отбой. Первая гонка дня начиналась в час пятьдесят пополудни, но Боллинджер хотел быть на ипподроме к полудню. В начале двенадцатого, перед выездом из гостиницы, Красавчик еще раз созвонился с Олбери, еще раз услышал, что всё спокойно, и со спокойным сердцем устроился на плече Боллинджера. В прошлые годы попугай появлялся на публике исключительно в клетке, поэтому их сегодняшнее совместное появление произвело фурор везде: и в холле отеля, и на улице, и на стоянке ипподрома и, наконец, в VIP-ложе на верхнем ярусе Леджеровской трибуны, арендованной соперником Боллинджера по партии в гольф, наследным принцем эмирата Дубая и по совместительству исполнительным директором фирмы «Дарли Рэйсинг». Не каждый день увидишь статного джентльмена на винтажном кабриолете и с говорящим ара на плече. Но гораздо более масштабный всплеск эмоций наблюдался примерно в это же время в двухстах пятидесяти километрах от Донкастера, на лошадиной ферме «Олбери Стадз», где уже начавшие киснуть от безделья крысы внезапно услышали какой-то странный гул. Сперва они подумали, что к ним едет машина, но никаких транспортных средств на единственной ведущей к комплексу дороге не было. Гул тем временем неуклонно нарастал, постепенно на его фоне стал различим металлический скрежет и лязг, а потом внезапно из подходившей практически вплотную к воротам основной конюшни высокой травы выехал… — ТАНК!!! — пронзительно закричали собравшиеся у ворот крысы. — Пэкрэт, танки! — повторил один из охранников «скорой» для сидевшего в служебной комнате Пэкрэта. — Закрыть ворота!!! — скомандовал главарь. — Закройте ворота! — продублировал охранник «скорой». — Закрываем, ребята! — крикнули друг другу крысы у ворот. Их было восемь, и они бы управились, тем более, что к створкам ворот именно для этих целей были загодя привязаны крепкие и длинные канаты. Но тут танк выстрелил. Оглушающего грохота, разумеется, не было. Странно ожидать его пускай от высоко детализированной, но всё же модели танка ИС-2 в масштабе 1:6, превратившем его всесокрушающее 122-милиметровое орудие во внушительную для грызунов, но в целом декоративную трубку диаметром два и длиной девяносто шесть сантиметров. Собственно пушку надо было строить отдельно. В магазине, правда, нашлись дополнительные комплекты, позволявшие сделать танк по-настоящему стреляющим, но так как пальба на мили не предполагалась, а избыточная убойная сила при операциях по спасению заложников даже вредна, Гайка решила пойти другим путем и использовать пружинно-поршневую пневматику. В итоге крысы у ворот услышали вместо выстрела щелчок, вместо взрыва — звон стекла, а вместо огня и дыма увидели стремительно окутавшую их белесую дымку мелкодисперсной суспензии, вызвавшую у них сперва непреодолимое желание сбежать, а потом — спать. — Отличный выстрел, Чип! — крикнула из отделения управления сидевшая на месте механика-водителя Гайка. — Минус восемь, — самодовольно констатировал бурундук, совмещавший функции командира танка и наводчика. — Дейл, сон! — Даю сон! — отозвался Дейл-заряжающий, вынимая из боеукладки следующий «снаряд». Боеприпасами к орудию служили взятые на аптечном складе другого крупного магазина, «Хэрродз», ампулы из-под обезболивающего, набитые мелкомолотым снотворным и запечатанные пластилиновыми шариками. Вставив ампулу в ствол донышком вперед, бурундук поплевал на ладони и не без труда взвел боевую пружину. Для этого гораздо лучше подошел бы Рокфор, однако ему места в ИС-2 попросту не нашлось. В «Королевском Тигре», комплект для сборки которого хранился буквально на той же полке, он еще смог бы уместиться, но Спасатели предпочли советский танк, поскольку калибр его орудия позволял стрелять 20-милилитровыми ампулами. Да и вообще пользоваться техникой нацистской Германии они считали моветоном. Поэтому пришлось Рокфору исполнять роль штурмовой группы и входить в конюшню с противоположной стороны, нанося удар непосредственно по штабу крыс. — Свопоту попукаям! — крикнул он первое, что в голову пришло, запрыгивая в проем между створками ворот и бросая под ноги ближайшим опешившим крысам 5-милилитровые усыпляющие «ручные гранаты». — Взять его! — истошно заорал Пэкрэт, резко выпрыгивая из зоны поражения. Теперь Рокки знал, кого нельзя упустить ни в коем случае. — Стой, кгыса! — скомандовал он выдавшему себя главарю. — Сам стой! — ответил Пэкрэт. Четверо прикрывавших его бойцов пали сном храбрых, но остальные шестеро стремительно бросились на врага с твердым намерением разорвать его в клочья и проглотить, не жуя. Рокфор при этом, что примечательно, застыл на месте, будто подчинившись команде Пэкрэта, и серый поток без проблем погреб его под собой. Но у австралийца был туз в рукаве, вернее, под свитером, и после первых же укусов он лопнул, выпустив облако снотворного порошка. — Пгиятных снофитений, — пожелал Рокфор, стряхивая распластавшихся на нем бесчувственным грузом крыс. На него самого снотворное не подействовало благодаря вставленным в нос затычкам, вынуждавшим австралийца смешно гнусавить. Однако Пэкрэту было не до смеха. — В «скорую»! Все в «скорую»! — закричал он, бросаясь к стоящему посреди конюшни автомобилю. Его план был прост, понятен и правилен: забаррикадироваться в «скорой» с Метеором и вынудить незваных гостей сложить оружие под угрозой расправы с жеребенком, которому десять оставшихся на ногах крыс могли запросто горло перегрызть. Но тут из дырки в крыше спикировала муха с очередной ампулой в руках, и двух охранявших задние двери «скорой» крыс тоже сразила сонная болезнь. Пятеро грызунов, в момент атаки находившиеся между главными воротами и «скорой», со всех ног бросились к ней, однако въехавший в здание ИС накрыл их одним снарядом. Еще двое подручных Пэкрэта безнадежно увязли в рукопашной схватке с неуловимым Вжиком, что дало время Дейлу зарядить орудие ловчей сетью, а Чипу тщательно прицелиться и метко выстрелить. Внезапно обнаруживший себя в гордом одиночестве Пэкрэт попробовал пуститься наутек, но брошенная Рокфором бола связала его по рукам и ногам. В общей сложности на нейтрализацию всех врагов Спасателям понадобилось меньше минуты. — ПОБЕДА! — воздев кулаки с вынутыми из носа затычками, провозгласил Рокфор, для пущей картинности поставив ногу на одну из спящих крыс. — Да, друзья, отлично получилось! — согласился Чип, вылезая из танка и помогая выбраться Дейлу. — Соберите всех спящих крыс и крепко свяжите, а я проверю, как там Метеор. Дейл, Рокфор и Вжик взялись помогать Гайке сгребать крыс в кучу установленным на танк бульдозерным ковшом, а Чип забрался на крышу «скорой», заглянул под поднятый вентиляционный люк и позвал Метеора по имени. Действие скормленного жеребенку снотворного давно прошло, и он уже успел охрипнуть, зовя маму. Полоски на окнах не позволяли ему толком разглядеть, что происходит снаружи, и о перипетиях сражения он мог лишь догадываться, поэтому раздавшийся сверху голос Чипа заставил его вздрогнуть и вжаться в угол. — Кто здесь? Где я? Где мама? «Они с ним даже не разговаривали, — догадался Чип. — Бедный. Представляю себе, что он за эти часы пережил…» — Это я! — крикнул он и, зацепив за крепление люка «кошку», спустился на уровень глаз жеребенка. — Белка-В-Шляпе? — несказанно обрадовался Метеор. — Так ты существуешь! Ты мне не приснился! — Не приснился, — подтвердил Чип. Хотя Айвори строго-настрого запретила Спасателям попадаться на глаза ее сыну, Чип, предвидя необходимость освобождать Метеора из плена, показался ему, когда Айвори была на тренировке. Это было утром, когда Метеор еще дремал, и на его сонный вопрос «Вы кто?» Чип ответил: «Белка в шляпе. Я тебе снюсь. Спи дальше». Он специально назвался белкой, дабы, если Метеор решит рассказать маме о своем сне, Айвори не поняла, что речь идет об одном из Спасателей, но сейчас следовало прояснить ситуацию. — Вообще-то, я бурундук по имени Чип. Я и мои друзья работаем на твою маму. — Правда?! — Правда. Сейчас мы тебя к ней отвезем. Только скажи… — А где она? Где? — перебил его Метеор. — И где мой папа, Гиперион? Их тоже похитили? — Они оба в Донкастере, на ипподроме, с ними всё хорошо, — Чип решил предоставить Айвори право рассказать сыну правду о Гиперионе, поэтому быстро сменил тему. — Скажи, ты помнишь, какие сказки мама рассказывала тебе на ночь? — Конечно, помню! Про скакунка-горбунка! И еще про разноцветных дружелюбных пони! — Отлично! Потерпи еще немного, скоро поедем! — пообещал бурундук, после чего вылез обратно на крышу и присоединился к уже почти завершившим сортировку пленников друзьям. Спящих крыс собрали в кучу и связали одной веревкой на всех, а вот двух пойманных сетью крыс и Пэкрэта связали каждого отдельно и посадили в ряд у стенки одного из денников. — Имя? — спросил Чип у главаря, оторвав уголок пластыря, которым был заклеен его извергавший потоки грязнейших скабрезностей рот. — Пошел ты! — огрызнулся тот, сопроводив слова плевком. — Как вы связываетесь с Красавчиком? — бесстрастно отряхнув воротник, задал следующий вопрос Чип. — Пошел ты! — Вопросов больше не имею. Рокки, тебе слово, — бурундук сделал шаг в сторону, давая Рокфору возможность грозно нависнуть над главарем. — Твое имя меня не интересует, — пробасил усач. — Поэтому повторю сразу второй вопрос: как вы связываетесь с Красавчиком? — Пошел ты! — в третий раз повторил Пэкрэт. — Что ж, твоя позиция понятна. В таком случае, сейчас мы с тобой сыграем в игру, — Рокфор вынул из карманов два драже, красное и синее. — Вот два драже. Одно безвредное, второе с ядом. Выбирай. Пэкрэт ненадолго задумался, но всё-таки остался в своем репертуаре. — Пошел ты! — Я, должно быть, нечетко выразился. Если ты выберешь безвредное драже, то докажешь, что провидение на твоей стороне, и мы тебя отпустим. Если нет, я скормлю тебе ядовитое драже, и дальнейшие события произойдут уже без твоего участия. Выбирай. Пэкрэт недоверчиво посмотрел на Рокфора. — Отпустите? — Слово джентльмена. — Ну-ну… Ладно, синее давай. — Неправильный ответ! — гаркнул Рокфор и силой запихнул красное драже в глотку крысе, после чего быстро заклеил ей рот пластырем обратно и повернулся к остальным двум крысам. — Хотите такой же участи?! У меня таких драже полно, не переживайте! Ну-ка, быстро отвечайте! Как вы связываетесь с Красавчиком! — П-по телефону… С-сотовому… — проблеял один из подручных Пэкрэта, заворожено глядя расширившимися от ужаса глазами на конвульсивно дергающегося и сдавленно мычащего босса, из уголков заклеенного рта которого сочилась кроваво-красная пена. — Он в к-комнате… в-в ящике с-стола… — Дейл, за мной! — кликнул Чип, и бурундуки убежали в служебную комнатку, откуда вскоре вернулись с мобильным телефоном. — Нашли! — Это хорошо. Для тебя, — прокомментировал Рокфор, одарив информатора закапывающим взглядом. — Это всё? Или есть еще что-то? — Нет-нет, ничего! Клянусь, ничего! Это правда! Не убивайте меня! Не убивайте, пожалуйста-а-а! — Что скажешь, Вжик? — запросил подтверждение Рокфор. — Я больше ничего не видел, — пропищала муха. — Что ж, в таком случае, держи синенькую! — австралиец бросил драже на колени крысе, которая вздрогнула, словно ей на живот расплавленным металлом капнули. — Заслужил! — Она точно безвредная? — спросила вторая крыса, косясь на аппетитно выглядящий шарик. — Конечно! — заверил ее Рокфор. — Они, если честно, обе безвредные. Не верите? Прошу! — он рывком сорвал пластырь со рта Пэкрэта, позволив тому выплюнуть переполнявшую его рот красную слюну и высказать своему длинноязыкому подручному всё, что он думает о нем и его родне до сто тридцать четвертого колена. — Как видите, — налепив пластырь обратно, констатировал Рокфор, — ваш любимый босс в полном здравии. Кстати, как его имя? — Пэкрэт… — Я почему-то именно так и подумал. Что ж, благодарю за содействие, а теперь не шевелитесь… — Рокфор заклеил поданными Гайкой отрезками пластыря рты обоим пленникам и панибратски похлопал их по плечам. — Не балуйте, будьте паиньками и никогда не становитесь на пути команды Спасателей, а то ведь в следующий раз обе пилюли могут отравленными оказаться, так-то. Счастливо оставаться! — Отличный фокус, Рокки! — восторгу Дейла не было предела. — Сам придумал? Научился где-то? В «суавиане» подсмотрел? — В «суавиане»? Ха! — Рокфор высокомерно отмахнулся. — В самой что ни на есть натуре! Приятель у меня был закадычный, Матиас Шельм, секретный лемминг. Ух, сколько мы с ним всего пережили… Впрочем, это я вам как-нибудь в другой раз расскажу, там всё не для чужих ушей. Маттиас вообще любил говаривать: «Тот, кто знает мое имя, уже знает слишком много!» — при этих словах Рокфор так выразительно посмотрел на крыс, что даже заносчивый Пэкрэт в комок сжался. Баки «скорой» оказались полными — должно быть, люди Боллинджера были проинструктированы заправиться перед оставлением автомобиля. Спасатели перегрузили из танка неизрасходованные ампулы, забрали сотовый и под вой сирен и блеск мигалок незамедлительно отбыли в Донкастер, лишь ненадолго притормозив на выезде с фермы, чтобы Гайка могла перегнать «Крыло» на крышу кареты. До старта «коронного» забега оставалось четыре часа. Увы, крысы сжевали пластырь и перегрызли друг другу путы гораздо раньше. — Ну, остолопище, есть идеи, как с Красавчиком связаться? — издевательски поинтересовался Пэкрэт у малодушного собрата. — Если нет, я тебе сейчас мигом пару новых дырок в черепе организую для вентиляции мозгов! — Ну, — затравленно произнес виновник торжества справедливости, — я видел тут неподалеку телефонный провод… — Ты что, дурак? Не помнишь, что Красавчик говорил? Эта ферма заброшена, тут всё давно за неуплату отключили. — Ну, тогда… — Тут рядом на шоссе забегаловка какая-то есть, — подал голос третий бодрствующий. — Мы мимо нее проезжали. Там должен быть таксофон. — Тогда нам нужна мелочь, — сказал Пэкрэт. — И помощь. Будите остальных, а я пока по сусекам поскребу, вдруг чего сыщется… Что-то в конце концов таки сыскалось, и примерно без десяти час в кармане Альфреда Рафтона Боллинджера зазвонил не его телефон. Так как он большую часть времени был поставлен на вибросигнал, Боллинджер далеко не сразу узнал звук звонка, но бурная реакция сидевшего у него на плече Красавчика развеяла все сомнения, и мужчина, вежливо извинившись перед очередными очарованными его питомцем собеседниками, отошел в уголок и приставил телефон к уху так, чтобы попугай всё слышал. — Да? — Красавчик? Это Пэкрэт. — А почему с другого номера? — Потому что… Секунду… ДА НЕ ДЕРГАЙТЕСЬ ВЫ, СТОЙТЕ СМИРНО! — прикрикнув на державший его на уровне таксофонной трубки живой пьедестал из не до конца оправившихся от снотворного подручных, Пэкрэт вернулся к разговору. — Извиняюсь. Проблемы у нас. Жеребенка угнали. Красавчик чуть на пол не свалился. — КТО?! — закричал он, заставив Боллинджера отшатнуть голову. — Спасатели какие-то… — Не может быть… Опиши их! — Два бурундука: один в шляпе, другой с красным носом. Две мыши: усатая толстая… — Черт подери! — Красавчик от ярости засунул лапу в клюв и закусил коготь. — Но их же пятеро! Пятеро!!! А вас — тридцать! Как это случилось!!! — Во-первых, двадцать восемь. Во-вторых, они приехали на танке. Настоящем. С пушкой и гусеницами. Мы долго и упорно дрались, но… — Когда это было? — Часа полтора назад. Они забрали сотовый, поэтому я не мог позвонить раньше. — Черт, черт, черт, черт, черт! На чем они уехали? — На «скорой» же и уехали. — Великолепно… — Сэр, если мы можем чем-нибудь помочь… — Объешьтесь белены и убейтесь головой об стену, — посоветовал Красавчик и повесил трубку. — Рассказывай, — негромко, но властно приказал Боллинджер. — Это решаемо, — ответил Красавчик. — Но мне нужно на крышу. — Туда даже меня не пустят. — Я вылечу через окно. — Сматываешь удочки, тварь? — Боллинджер понизил голос до прямо-таки змеиного шипения. — Нет, я могу, конечно, провести инструктаж своих помощников здесь, — попугай обвел крылом VIP-ложу, заполненную одетой с иголочки и с нетерпением ожидающей начала забегов публикой. — Но не думаю, что это хороший выход. — Если через пять минут ты не вернешься, я позвоню Бронни, — пообещал Боллинджер. Бронни, молодой чернокожий атлетического телосложения в черном ковбойском ансамбле из широкополой шляпы, завязанного крупным узлом шейного платка, рубашки, штанов с бахромой и сапог с загнутыми носками, сидел в машине на стоянке и по звонку от Боллинджера должен был активировать психа. «Психа» звали Джайлс Лонгсон, ему было 36 лет отроду, и у него имелась справка о том, что он шизофреник. Он находился внизу, в толпе зрителей у кромки скаковой дорожки, и должен был в случае появления рядом с ним чернокожего в черном ковбойском костюме выбежать во время традиционно предварявшего каждый заезд парада участников на дорожку и нанести несколько ударов шилом по бедру «коню бледному», предвестнику Апокалипсиса, который будет изображен на обложке журнала в руках у ковбоя. То есть, Айвори. Лонгсону это не грозило ничем — любой суд признал бы его невменяемым. А вот для Айвори это, несомненно, обернется снятием с гонки и продолжительным лечением. Гонку вряд ли отменят, поскольку прецеденты бывали, но коэффициенты тотализатора будут подкорректированы, поэтому финансовых потерь не избежать. Однако Боллинджер справедливо рассудил, что лучше потерять несколько десятков тысяч, чем потерпеть фиаско, хотя и понимал, что остальные заговорщики будут от такого грязного приема не в восторге. Они и без того тактично интересовались, не он ли «свистнул» Метеора, и вынуждены были верить его возмущенным отрицаниям лишь потому, что сам Роджер Баскервиль в интервью журналу «Лошадь и гончая» пусть косвенно, но всё же высказал мнение, что Метеор сбежал сам. От эпизода с «психом», разумеется, откреститься будет практически невозможно, но деньги и круговая порука заставят всех, даже въедливого и трусоватого Линдстрома, держать языки за зубами, а через Лонгсона на Боллинджера не выйдет никто. Ну, разве что какой-нибудь фанат «Секретных материалов», который поверит, что «заказавший» Лонгсону скаковую лошадь говорящий попугай тому не привиделся, но такого лунатика полицейское начальство самого на психиатрическое освидетельствование отправит. — Я вернусь, — пообещал Красавчик, и когда Боллинджер подошел к одному из огромных панорамных окон, из которых открывался вид на весь ипподром, вылетел в откинутую ввиду жаркого дня створку. В последний момент его посетила мысль рассказать всё Боллинджеру, чтобы тот в свою очередь поручил своим подручным позвонить в полицию и сообщить об угоне искомой кареты «скорой помощи» либо самим устроить засаду на дороге, но ара отбросил ее. Во-первых, он не хотел признавать, что его гениальный план поставлен под угрозу срыва четырьмя грызунами и мухой. Во-вторых, привлечение полиции означало бы обнаружение Метеора, а остановка «скорой» руками людей Боллинджера — что Спасатели останутся живы. А Красавчику, в отличие от Боллинджера, нужны были трупы, да побольше… — О, Боже! Ваш друг вас покинул! — в ужасе воскликнула стоявшая неподалеку дама. — Не покинул. Он всегда возвращается, — солнечно улыбнувшись, успокоил ее Боллинджер. Но сотовый в кармане непроизвольно стиснул. Впрочем, беспокоиться понапрасну ему не пришлось, так как Красавчик был предельно лаконичен. — Помнишь «скорую», которую ты сопровождал? — спросил он Дефраша и, не дождавшись ответа, продолжил: — Она едет сюда! Вы должны ее остановить! — Каким образом? — вальяжно поинтересовался дрозд. — Каким угодно! Но сюда она доехать не должна! Точнее, жеребенок, в ней находящийся, не должен сюда добраться, а уж вместе со «скорой» вы его угробите или потом отдельно заклюете, меня не интересует! — Ультра-насилие, значит? — в глазах Авеса заплясали искорки безумия. — Это будет дорого стоить. — Если жеребенок не появится до завершения «Сент-Леджер Стэйкс», каждый из вас, — Красавчик окинул взглядом сидевшую полукругом на вентиляционных коробах стаю черных дроздов, — получит по два золотых соверена! А ты, — он посмотрел на Дефраша, — еще пять сверх того! — Семь золотых?! — Красавчику показалось, что зрачки дрозда приняли форму символов фунта стерлингов. — Да я их с потрохами сожру! В порошок сотру! В пепел обращу! В… — ВПЕРЕД! — заорал потерявший терпение ара, и стая, алчно гогоча, взмыла в воздух. — Куда лететь-то хоть, Дефраш? — поинтересовался один из крылатых бандитов, когда они выстроились в хаотичном, но отражавшем иерархию порядке. — На пересечение А1 и М18, — ответил главарь. — «Скорая» проезжала там по пути туда. Значит, обратно они тем же путем поедут. Это кратчайший маршрут. Поднажмите, друзья! Нас ждет богатство! Вперед! Да здравствует… — УЛЬТРА-НАСИЛИЕ! — хором закончили боевой клич остальные дрозды, и стая организовано повернула на юго-запад, к кольцевой развязке на пересечении магистрали М18, соединявшей южнойоркширский Шеффилд с йоркширским Гулом, и шоссе А1, протянувшегося от Лондона до самого Эдинбурга. Это действительно был кратчайший путь из Олбери в Донкастер. Понятное дело, Спасатели воспользовались именно им. * 17 * — По-моему, пора звонить, — сказал Рокфор, взглядом указывая на микрофон автомобильной рации. — Рано, — возразил Чип, не спуская глаз с дороги. — Мы еще далеко, произойти может много всего, не хочу ободрять Айвори понапрасну. Да и вряд ли «жучок» на таком расстоянии сигнал примет. Дейл, объезжай по внешней… не в ту сторону! — Это они все не в ту сторону едут! — буркнул в ответ Дейл, бегавший по нижней части обода руля, но направление движения сменил тотчас же, и «скорая», небрежно вильнув, обошла очередную сдавшую влево и сбросившую скорость при звуках сирены легковушку. Вообще поездка проходила легко и непринужденно: GPS-навигатор показывал маршрут, прочие участники движения вели себя предельно корректно, Метеор периодически спрашивал, когда они приедут, мимо чего это такого интересного они проезжают и правда ли всё то, о чем вещает в кои-то веки обретший юного благодарного слушателя «дядя Рокфор». Практически идиллия. — Ну что? Звоним? — Как только в черте города окажемся, позвоним, — пообещал Чип, наблюдая за вползающим на экран навигатора пересечением трасс А1 и М18. Проложенный программой маршрут предусматривал перестроение в крайний левый ряд, заезд на кольцевую эстакаду и поворот в общей сложности на 270 градусов до съезда на М18, поэтому бурундук скомандовал: — Рокки, притормози! Дейл, сдай влево! Ведавший педалями Рокфор ослабил давление регулируемого зажима на педаль газа, Дейл же сделал сначала четыре приставных шага влево, а потом столько же вправо. Тут же сидевший на внутреннем зеркале заднего вида Вжик показал пальцем прямо по курсу и пронзительно пискнул: — ДРОЗДЫ! — Действительно, — подтвердил Чип, наведя бинокль на приближающиеся точки, — дрозды. Значит, всё-таки Дефраш. Ну и то хорошо. Действуем по директиве «Злые птицы»! На тот случай, если крысам удастся поднять тревогу, Спасатели рассмотрели сразу несколько возможных сценариев в зависимости от того, кем будет представлена противная сторона. Были разработаны директивы «Безумный Макс», «Ночная смена» и «Злые птицы», описывавшие процедуру отражения атаки людей, крыс и дроздов соответственно, и на безопасном отдалении от «Олбери Стадз» осуществлены необходимые приготовления. Предложенные Дейлом директивы «Война миров», «Послезавтра» и «День Зет» были после жарких дебатов отнесены к категории резервных, а заготовка шапочек из фольги отложена до того момента, когда они станут действительно необходимыми. — «Птицы» — это хорошо! — задиристо прокомментировал Рокфор. Обратно усилив нажим на педаль газа, он забрался на сиденье и потянул за ремень безопасности, пропущенный под ручкой водительской двери, открывшейся настолько, насколько позволяла длина вышеуказанного ремня. Отверстие было небольшим, но достаточным, чтобы просунуть шланг, прилагавшийся к кислородному баллону, а нынче соединенный с огнетушителем и изогнутый таким образом, чтобы без посторонней помощи завернуться под днище «скорой». — Химзащита днища есть! — отрапортовал австралиец. Это было еще не всё, что он должен был сделать согласно директиве, но в этот момент дрозды наглядно продемонстрировали, что тоже готовились к встрече. Группа замеченных Вжиком птиц, прежде летевшая прямо в лоб «скорой», словно пытаясь то ли взять Спасателей на испуг, то ли совершить таран, перед самым столкновением резко взмыла вверх и сбросила зажатые в лапах камни. Их нельзя было назвать увесистыми, но так как автомобиль двигался им навстречу с большой скоростью, сила ударов оказалась достаточной, чтобы на капоте образовалась вмятина, а лобовое стекло покрылось густой мозаикой трещин. — Вжик, веди Дейла! — распорядился Чип. Его присутствие требовалось в другом месте, к тому же разглядеть, что творится прямо по курсу, так или иначе, могла только муха. Бурундук перепрыгнул на спинку пассажирского сиденья, надел висящий на шее противогаз и полез вверх по связывавшей сиденье с потолочным люком веревке. Снизу, с каталки, его прикрывала Гайка, вооруженная заряженным ампулой со снотворным наплечным арбалетом. Осторожно выглянув на крышу и не увидев ничего опасного, Чип помахал мышке, которая тут же повесила оружие за спину, перескочила на сиденье и полезла к нему. Добравшись до люка, Гайка надела противогаз, вынула из ампулы затычку и, подползя на животе под крышку люка, запустила ампулу по дуге через «Крыло», создав над самолетом снотворную завесу. — Угу! — Чип поднял вверх большой палец и, комично расставив ноги, чтобы не слететь с как раз входящей в поворот «скорой», побежал к «Крылу». Перерезав крепившую самолет к крыше клейкую ленту, бурундук сел на место пилота, огляделся, ойкнул и быстро включил двигатели. Пропеллеры завертелись, и два нацелившихся на бурундука дрозда были вынуждены резко сменить направление полета, чтобы не превратиться в паштет. При этом поднятый винтами ветер окончательно развеял снотворное облако, позволив Чипу снять противогаз и сосредоточиться на воздушной охоте. Его целью был Дефраш, устранение которого, как предполагал Чип, превратит организованную банду дроздов в скопище деморализованных одиночек. Но прежде друзьям следовало отбить массированную атаку прятавшихся в ветвях придорожных деревьев основных сил неприятеля, начавшуюся, как только стало ясно, что повреждение лобового стекла на управляемости «скорой» практически не сказалось. — Взлетаю, — сказал Чип в использовавшийся при изобличении Гипериона радиомикрофон, на частоту которого была заранее настроена рация «скорой». — Враг по левому борту, готовьтесь. — А сколько их там? — крикнул Дейл с руля. — Их тут с десяток. Не знаю, скольких мне удастся отвлечь, но вряд ли больше двух за раз. — Осторожней там! Держи нас в курсе! — Всё, я полетел. Постараюсь держать вас в курсе. Задайте им жару! — Обязательно! Ты им тоже задай! — Дейл, если ты это Чипу, то он тебя не слышит, потому что наша рация на прием поставлена, а не на передачу, — сообщила Гайка. — Какая разница? — пожал плечами бурундук. — Главное, что мы друг друга поняли. — Да, без взаимопонимания никак, — согласился Рокфор. — Однажды, помнится… Так, а ты это куда?! — спросил он взъерошенного дрозда, увидевшего, что водительская дверь приоткрыта, и не преминувшего засунуть в щель свой наглый клюв. — Здесь занято! — Вам всем конец! — с болезненным надрывом пообещал дрозд. — Занято, говорю! — повторил Рокфор, как раз забравшийся на сиденье и взявшийся за ремень безопасности. В этот момент дрозд понял, что к чему, но было поздно: Спасатель резко дернул за ремень, и пришибленный дверью дрозд исчез с экранов радаров. — Минус один, — объявил австралиец. — Ха! Это только первый! — воинственно пообещал Дейл. И буквально сразу же пассажиры «скорой» услышали стук множества птичьих лап по бортам и крыше. — Мамочка, сколько же их… — прошептал Метеор, нервно вращая головой с продолговатыми от испуга глазами. — Метеор, смотри в пол и не дыши! — крикнула ему Гайка, нацеливая перезаряженный арбалет на потолочный люк. Жеребенок, в чьи функции входило беспрекословное подчинение командам старших, повиновался. И очень вовремя, потому как в приподнятый люк просунулись сразу три птичьих головы, и Гайка нажала на спуск, и под потолком образовалась туча толченого снотворного, а в салоне «скорой» прошел дождь из битого стекла, и если б не защитные очки, мышка наверняка лишилась бы левого глаза. — Остыньте! — крикнула она в потолок. — Отличный выстрел! — раздался из рации голос Чипа. — Двое лежат, один вообще свалился! Но двое умников замышляют что-то нехорошее с задней дверью! Будьте бдительны! — Спасибо! — в запале позабыв сказанное ранее Дейлу, крикнула в ответ Гайка, и взяла из положенной на каталку коробочки следующий снаряд. Но прежде, чем она успела зарядить арбалет, «умники» продемонстрировали, что и со смекалкой у них всё в порядке, и проникновение со взломом им не в новинку. Прикрепив веревки с булыжниками на концах к блоку проблесковых маячков в задней части крыши, дрозды с силой метнули камни, которые, описав широкие дуги, ударили в стекла задних дверей. Птицы тут же съехали по веревкам к образовавшимся трещинам, расширили их при помощи клювов и фомок и начали протискиваться внутрь. И даже практически преуспели, но тут стоявший хвостом к ним Метеор перенес вес тела на передние ноги, а задними дуплетом лягнул непрошеных гостей, которые улетели прочь, опоясанные, будто балетными пачками, щербатыми кольцами оконного стекла. — Молодец, парень! — оценил Рокфор. — Знай наших! — Мощно вы их! — прокомментировал Чип. — Но не расслабляйтесь! Тут еще три «скалолаза» по левому борту! — Вижу! — крикнула Гайка, тоже заметившая черные силуэты за боковыми стеклами. Метеор лягнуть их не мог, поэтому мышка забралась к нему на спину, чтобы стрелять наверняка и практически в упор. Но дрозды не стали пробивать окна, а спустились ниже, исчезнув за стенкой борта. — Колесо! — догадалась Гайка. — Они к заднему колесу лезут! — Они лезут к заднему колесу! — Чип тоже понял, что к чему. — Беру их на себя! Двигайтесь прямо, резко не поворачивайте! — Легко сказать! — ответил рации Дейл. Выполнить инструкцию Чипа, впрочем, тоже было несложно, поскольку «скорая» уже проехала кольцо и свернула на длинный пологий съезд, плавно вливавшийся в магистраль М18. Таким образом, необходимости в резких маневрах не было, и Чип, накренив «Крыло» почти под прямым углом, пролетел вплотную к борту «скорой», перерезав лопастями левого пропеллера веревки дроздов. Двое из них, уже изготовившиеся втыкать в заднее колесо остро заточенные гвозди, так с обрывками веревки на асфальт и плюхнулись, а вот третий вовремя ухватился за выступ обшивки и заполз под днище с явным намерением учинить диверсию посерьезнее, чем пробитая шина. — Рокки, под днищем один! Под днищем! — заорал бурундук в радиомикрофон. — Понял! — заочно отрапортовал Рокфор и открыл клапан огнетушителя. Пространство под «скорой помощью» стремительно заполнилось углекислотой, распространению которой очень способствовал набегающий поток, и всего через несколько секунд пернатый диверсант, неистово кашляющий и обмороженный до полусмерти, выкатился из-под заднего бампера и распластался на асфальте, не имея ни сил уползти, ни тем более желания продолжать борьбу. — Готов! — сообщил Чип. Он описал еще один круг вокруг «скорой» и снова взялся за микрофон. — Вроде отбились. Дефраша, правда, не видать, что странно… Хотя нет, стоп! Вот он! Справа по борту! Действительно, справа наперерез «скорой» двигались три дрозда, ранее отбомбившиеся по лобовому стеклу, а чуть выше и позади них летел Авес Дефраш собственной персоной в бессменном котелке. Эффективное и одновременно эффектное сопротивление Спасателей раздосадовало и разъярило бандитов, вынудив их прибегнуть к самым отчаянным и опасным мерам, на которые им хватило ума. — Ломай! Круши!! Ультра-насилие!!! — кинул клич Дефраш, и его бригада, резко свернув влево, совершила не то чтобы самоубийственную, но точно травмоопасную посадку на капот «скорой помощи». — Ах вы, гады! — вскричал Чип, когда дрозды, рассредоточившись по всей длине капота, при помощи фомок начали поддевать его крышку с явным намерением сделать что-то нехорошее с двигателем. Бурундук впервые по-настоящему остро пожалел, что сидит не в танке. Увы, ИС был слишком тяжел, чтобы завезти его на крышу «скорой». Гайка, правда, пообещала сразу же после постройки многофункционального анализатора оснастить схожим орудием гиротанк, но Чипу-то оно было нужно прямо сейчас… — Не поворачивайте и не ускоряйтесь! — предупредил он друзей по рации. Облетев «скорую» по широкому кругу, он дождался, когда дрозды поднимут крышку капота и установят подпорку, после чего на предельной скорости направил «Крыло» наперерез карете. Ошибаться было нельзя. Если он возьмет слишком сильно в одну сторону и промахнется, то к тому времени, как он развернется и повторит заход, дрозды успеют повредить двигатель, и тогда всему конец. Если же он возьмет слишком сильно в другую сторону, то расшибется о «скорую»… Столкновение крыла самолета с подпоркой он не столько услышал, сколько ощутил. А вот грохот упавшей крышки капота и возгласы придавленных ею птиц не услышать было невозможно. — Вот вам, ха-ха! — не сдержал злорадства бурундук, развернувшись и увидев три торчащие из-под крышки капота пары птичьих лап. — Двигатель отбит, ребята! — Ура! Молодчина! Джеронимо! Так их! — хором поздравили его друзья. — Ах ты, скотина… — процедил Дефраш, на правах главаря принимавший не самое деятельное участие в атаке на двигатель, а потому оставшийся незатронутым крышкой капота. Он услышал голос Чипа из кабины, разглядел в руках пилота микрофон, сложил два и два и с криком «Шиш тебе, а не радио!» взлетел к закрепленной над левым верхним углом лобового стекла антенне, вырвал ее с корнем из крепления и выбросил прочь. — О, нет! — ужаснулся Дейл. — Он рацию сломал! — К счастью, не рацию, а только антенну, — поправила Гайка. — Но с функциональной точки зрения разница невелика, так что, в принципе, можно сказать и так… С точки зрения Чипа особой разницы тоже не было. Сам того не зная, Дефраш подложил Спасателям огромную свинью в виде невозможности организовать радиомост между Айвори и Метеором. И не надо было быть таким мастаком придумывать планы «Б», как Чип, чтобы уже сейчас уверенно утверждать, что ни один из них не может предусматривать активного участия пернатой твари, зовущейся Авес Дефраш. Раз так, надо было как можно скорее его нейтрализовать. Будь у Чипа возможность связаться с друзьями, он бы приказал им резко затормозить, заставив продолжившего движение по инерции дрозда либо, если очень повезет, шмякнуться со всей силы головой об асфальт, либо, по крайней мере, отцепиться от «скорой» и стать легкой мишенью для «Крыла». Дефраш в свою очередь тоже осознал свою уязвимость и, наплевав на приглушенные призывы подельников, которым он в одиночку помочь всё равно был не в силах, перелетел на крышу. — Люк! Следите за люком! — предупредил Чип, поравнявшись с приоткрытой водительской дверью. — Хорошо, Чиппер, последим! — крикнул в ответ Рокфор, но бурундук уже был вне пределов слышимости. Сбросив скорость, он пропустил карету вперед, затем поднялся чуть выше уровня ее крыши, снова набрал скорость с таким расчетом, чтобы постепенно нагонять «скорую», закрепил штурвал специальным фиксатором и перелез в хвост, к гарпуну. — Ну что, панк-уникал, считаешь, сегодня тебе повезет? — процедил он уголком рта, нацеливая оружие на сидевшего на заднем блоке проблесковых маячков Дефраша. Стрела гарпуна была снабжена обширной ловчей сетью, поэтому точного попадания не требовалось, а целиться для максимальной эффективности следовало чуть выше мишени. Но Чип в силу обостренного чувства справедливости хотел Дефраша не только поймать, но и заставить его каждым перышком прочувствовать, что преступать закон — неправильно и больно. Поэтому целился дрозду точно в голову, а когда тот взлетел с насиженного места, поднял орудие следом и не сразу обратил внимание, что Дефраш держит в лапе огрызок использовавшейся одним из отфутболенных Метеором бандитов веревки с камнем на конце, который он раскрутил в горизонтальной плоскости и метнул в приближающийся самолетик. — Ой, черт! — воскликнул Чип и тоже выстрелил, но камень уже достиг цели, поразив правый двигатель и выбив его из одного из креплений. «Крыло» завибрировало и накренилось, гарпун вместе с сетью ушел в молоко, и бурундук, держась сперва за орудие, а затем за спинки сидений, вернулся на место пилота и попытался в меру сил и умений выправить ситуацию. Но сочетание слишком высокой скорости, слишком малого расстояния и слишком серьезной поломки не позволило ему преуспеть в нелегком деле совершения мягкой посадки. Лишь едва-едва перемахнув через ставший как никогда прежде высоким задний блок проблесковых маячков, «Крыло» противно проскрипело полозьями по крыше «скорой» и врезалось в приподнятую над ее поверхностью крышку люка. Не располагавший временем на пристегивание Чип вылетел из сиденья, будто камень из пращи, и сначала ударился правым боком о край люка, потом левым — о крышу, и, наконец, головой — о передний блок проблесковых маячков. — Боже, это что еще такое?! — запрокинув голову, в панике воскликнул Дейл. — Десант слонопотамов?! — Нет, это «Крыло», — вынесла экспертное заключение Гайка, на чьем счету было столько аварийных посадок, что звук оной она могла распознать с закрытыми глазами. — Правда, я не очень понимаю, что от него могло оторваться и так далеко покатиться, кроме разве что гарпуна… ГОСПОДИ! ЧИП! Он пострадал! Ему нужна помощь! И это было еще мягко сказано. Спровоцировавший аварию Дефраш не остановился на достигнутом, а бросился чинить ультра-насилие над унизившим его перед Красавчиком грызуном, тем более что он, оглушенный чередой падений и соударений, выглядел легкой добычей. Впившись когтями Чипу в живот, дрозд клюнул ему в глаз, но бурундук дернулся от боли и клевок пришелся в переносицу, дополнительно ускорив приход в чувство, и второй клевок Чип заблокировал предплечьем, третий — сложенными чашечкой ладонями, а перед четвертым успел контратаковать, сорвав когтями кожу с бровей Авеса. Разъяренный болью и сопротивлением жертвы бандит удесятерил натиск и непременно выклевал бы Спасателю оба глаза и мозги в придачу, если бы у него за спиной не раздался пронзительный окрик: — А НУ ПУСТИ ЕГО, МРАЗЮКА! КРЫЛЬЯ ВВЕРХ! — Черта с два! — Дефраш наступил правой лапой на горло Чипу и обернулся к целившейся в него из арбалета Гайке. — Это ты лапки вверх подымай! А то хахалю твоему кислород перекрою! Гайка против воли зарделась, но обсуждать с Дефрашем тонкости взаимоотношений в их команде не собиралась. Равно как и идти на уступки. — Перекроешь ему — сдохнешь сам! Медленно и мучительно! С применением щёлочей и электротоков высоких напряжений! Так что крылья вверх и клювом в пол! Быстро! Дефраш не ожидал, что на его приказ можно отреагировать иначе, чем беспрекословным подчинением, поэтому занервничал, но приводить угрозы в отношении Чипа в исполнение не спешил: кто его знает, чем заряжено оружие у этой мыши. Вдруг там яд какой-нибудь противоптичий… Гайка тоже не хотела стрелять, понимая, что усыпит обоих, а если крикнет Чипу задержать дыхание, Дефраш может успеть проткнуть ему когтем артерию на шее. Классический цугцванг. — Что там? — прошептал Рокфор, осторожно выглянув из люка и удостоверившись, что закрыт от дрозда ногами Гайки. — Есть идеи? — «Пока нет», — показала Гайка хвостом. — А Дейл тогда что делает? «А что он делает?!» — хотела было спросить мышка, но сама увидела показавшуюся из-за ската крыши над передней пассажирской дверцей голову Дейла. Убедившись, что Дефраш его не видит, бурундук подтянулся и махнул рукой кому-то скрытому крышей. Этим кем-то оказался Вжик, подавший бурундуку опорожненную ампулу, после чего они стали на цыпочках под прикрытием блока проблесковых маячков заходить за спину Дефрашу. — А неплохо задумано, — оценил Рокфор. Гайка тоже считала, что что-то в этом есть, поэтому стала делать всё от нее зависящее, чтобы дрозду не пришло в голову оглянуться. — Ну что? Надумал что-нибудь? — Надумал! Прикажи своим друзьям остановить машину! — потребовал дрозд. — Ну прикажу. Ну остановят они. Тогда что? Отпустишь его? — Не заговаривай мне зубы! Приказывай! — Отбой! — выкрикнул Дейл, пока суд да дело забравшийся за спиной дрозда на мигалку. Резко рванувшийся с места Вжик выставленными перед собой кулаками снес с Авеса котелок, а Дейл разбил о голову дрозда ампулу. Дефраш медленно повернулся к нему, провел крылом по лбу в тщетной попытке отереть заливавшую глаза кровь, покачнулся и рухнул, неестественно раскинув конечности. — Чип, ты там как? Живой? — спросил Дейл, спрыгивая и помогая другу подняться. — Тихо-тихо! Осторожно! — закричала Гайка, подбегая к ним и щупая шею Чипа. — Он тебя не ранил? Ничего не повредил? Сейчас, погоди секунду! — она осторожно сняла у него с брови два мелких осколка. — Всё, вроде стекол больше нету. Когда падал, ничего не сломал? Не ушиб? Не растянул? — Ничего, Гаечка, всё хорошо, честно, — Чип улыбнулся, показывая, что чувствует себя отлично. — Ты молодчина! Так держалась! — Да ладно тебе! Толку с моего держания, если бы не Дейл! — Да, Дейл его хорошо приложил! — подтвердил Рокфор, подходя к друзьям и пиная бесчувственного Дефраша. — Это ж еще надо было додуматься ампулу взять! — Так ничего другого ж не было, — развел руками Дейл. — До чего додумываться? — Снотворное высыпать, — подсказал Вжик. — А, ну да, хе-хе… Спасибо за подсказку! И за помощь с котелком! — Пожалуйста! — удовлетворенно поблагодарила муха. — Вы все молодцы! — подытожил Чип, обведя взглядом друзей. Потом он о чем-то задумался, обвел их взглядом еще раз, что-то прикинул в уме и спросил: — А кто за рулем? — Метеор, — ответил Дейл. — Метеор? — переспросил Чип. — Ну да, Метеор. Я ему сказал взять руль зубами, показал, как его поворачивать, и научил смотреть в навигатор. Ничего сложного, он справится. — Это, конечно, да, — согласился Чип. — Но я где-то читал, что навигаторы дают погрешность в пределах от трех до тридцати футов… Дейл перестал улыбаться, нервно сглотнул, и вместе со Вжиком помчался назад в кабину. Рокфор кинулся было следом, но вспомнил, что педали с другой стороны и вообще через целую приоткрытую дверь залезть внутрь проще, чем через приспущенное стекло. К счастью, транспортный поток был неплотным, а изгиб магистрали плавным, поэтому пострадала лишь трава и барьерный отбойник. По уму надо было бы остановиться, вытащить зажатых крышкой капота дроздов и запереть их вместе с Дефрашем и двумя спящими возле люка подельниками в предусмотренном конструкцией карета шкафчике для медикаментов, но Чип боялся, что припаркованная у обочины потрепанная «скорая помощь» с битым ветровым стеклом привлечет внимание сердобольных автомобилистов, которые остановятся узнать, всё ли в порядке. Поэтому все проблемы следовало решить в движении. — Ты сможешь починить антенну на ходу? — спросил Чип Гайку, когда они закончили связывать трех пребывавших без сознания бандитов. — В принципе, это несложно. Но гарантии ее работоспособности в нужном диапазоне я не дам, плюс могут возникнуть проблемы с мощностью сигнала и качеством приема на больших расстояниях… — Понятно. А «Крыло»? — Я могу сделать так, чтобы оно гарантировано могло взлететь и пролететь футов сто… — И то хорошо, хоть отгоним с людских глаз долой, — пробормотал Чип, поджав губы. Он не мог отделаться от впечатления, что перехитрил самого себя. Он не хотел «звонить» Айвори до отражения атаки, считая это нечестным и рассчитывая в казавшимся маловероятным случае повреждения рации записать его ответ на контрольный вопрос на карту памяти, полететь на ипподром и там пустить в эфир во время забега, благо, вчерашний фокус с саморазоблачительной тирадой Гипериона доказал, что это практически осуществимо. Но Авес Дефраш легко и непринужденно вывел из строя и рацию, и «Крыло», поставив крест одновременно на основном и запасном планах… — Не волнуйся, Чип, — Гайка прочувствованно погладила его по плечу. — Самое сложное позади. Мы успеем. — Конечно, — бурундук накрыл ее ладонь своей. — Мы же герои. Иначе быть не может. — У тебя стекло на щеке. Не двигайся, — Гайка приблизилась к нему вплотную и стала осторожно, двумя пальчиками выуживать застрявший среди щетинок осколочек. Тот не поддавался, ускользал, но мышка не отступала, от усердия даже прикусив кончик язычка. В этом она была вся: ум, напористость и толика безумия, без которой не бывает гениальности. Как такую не обнять и не поцеловать, тем более, когда она так близко, а вокруг никого, кто мог бы помешать… — Дейл спрашивает, не изменился ли маршрут, и поворачивать ли на ближайшей развязке, — извиняющимся тоном спросил из люка Вжик. — Скажи ему, чтобы… поворачивал, — сердито ответил Чип, которого определенно преследовал злой рок. — А Рокки передай, чтобы прибавил газу! Впритык идем. Не дай Бог что, совсем всё кисло будет… * 18 * Обычная процедура. Сверка идентификационной татуировки на нижней губе с реестром. Разминка. Взвешивание. Седлание. Всё будто в тумане. — Сочувствую, — негромко произнес гнедой жеребец Легионер, пропуская Айвори к выходу с паддока. — Никогда бы не подумал, что Гиперион может так поступить. — Спасибо, — раздраженно поблагодарила Айвори, демонстративно не глядя на коня. Он тоже участвовал в «Сент-Леджер Стэйкс», а значит, не мог быть искренним по определению. Протокольная вежливость хуже неприкрытого издевательства, которое хотя бы в лицемерно благопристойные одежды не рядится. И обещаний, которые выполнять не собирается, не дает. «Чертовы Спасатели, что ж вы молчите-то?!» — ругалась она про себя на чем свет стоит. На утренней тренировке она, окрыленная надеждой, показала просто феноменальный результат, моментально сказавшийся на букмекерских коэффициентах. Теперь ее шансы оценивались как 1:10, то есть, те, кто поставят на нее десять фунтов, в случае успеха получат свою ставку назад плюс один фунт сверху. Коэффициент аутсайдера Фарфигньютона, напротив, увеличился до умопомрачительного 150:1. Это было одной из причин, почему Боллинджер так и не подал сигнала Бронни, и Джайлс Лонгсон остался стоять у барьера, теребя в кармане шило и ожидая «знака свыше». — Выше нос, девочка! Мы им покажем! — сделал попытку подбодрить кобылицу Тони. Айвори даже ушами не повела. Ее всё утро подбодряли: хозяин, тренер, ветеринар, опять хозяин… Лица и голоса менялись, как на карусели. А микрофон в ухе молчал. И всё остальное смысла не имело. Айвори знала, что теряет в случае проигрыша. Но жизнью и здоровьем сына рисковать даже не думала. Она — не Гиперион. Она — мать, и не могла поступить иначе. — Сочувствую, — сказал жеребец Победитель, занимавший соседний, третий, стартовый бокс. Несмотря на громкое имя, явно выбранное по принципу «как вы лошадь назовете, так она и побежит», шансы на его победу оценивались в 30:1. Хуже был только Фарфигньютон. — Сочувствую, — сказал Осенний Марафон, которого жребий отправил в бокс номер один. — Спасибо, — понуро буркнула Айвори. За ее хвостом лязгнул запор. Развернуться в боксе было невозможно. Оставалось только ждать, когда все участники забега займут положенные места, и судья-хронометражист нажмет на кнопку, открыв скакунам путь к славе длиной в одну милю шесть фурлонгов и сто тридцать два ярда. «Будьте вы прокляты, Спасатели!» — мысленно пожелала Айвори. А потом предотвращающие фальстарт ворота боксов синхронно распахнулись, и юбилейная двести тридцать пятая ежегодная гонка «Сент-Леджер Стэйкс» началась. Сперва казалось, что интриги никакой не будет. К первому повороту десятка подошла плотной кучей, но скоростные качества Айвори в сочетании с близкой к барьеру стартовой позицией позволили ей на целый корпус оторваться от шедшего вторым Осеннего Марафона. Фарфигньютон ожидаемо плелся в хвосте пелотона и по всем признакам должен был там и остаться, хотя комментаторы не поленились отметить, что внешний радиус находится в его полном распоряжении, и что если остальные участники оставят этот факт без внимания, после последнего поворота он может занять крайне выгодное положение для рывка на финишной прямой. Но вероятность этого, по общему мнению, была крайне мала. На втором отрезке, однако, стало ясно, что еще ничего не ясно. Четыре фурлонга остались позади, а Айвори так и не развила крейсерскую скорость. Ее соперники тоже не блистали, но от них этого никто и не ждал, хотя вязкая борьба между четырьмя жеребцами с коэффициентами 10:1 за места со второго по пятое выглядела какой-то вымученной. А вот предоставленные сами себе Фарфигньютон и его жокей, такое впечатление, обиделись на остальных за демонстративное игнорирование и решили прыгнуть выше головы, потратив всего два фурлонга на то, чтобы оказаться вровень с ведущей парой пелотона: Легионером и Траффиком. А еще через фурлонг Фарфигньютон всего на полкорпуса отставал от Айвори. — Ну же, детка, ну! — погонял Тони. Он даже к шее Айвори прильнул, дабы обтекаемость улучшить, хотя этот способ изыскания скоростных резервов был связан с риском выпадения из седла и обычно придерживался до финишной прямой. — Ты же можешь быстрее! Ты же можешь намного быстрее! Ну, еще пяток миль в час! Ну чего тебе стоит? «Знал бы ты, чего мне это стоит…» — думала Айвори. Она была способна с легкостью прибавить хоть пятнадцать миль в час, но не могла себе этого позволить. И остановиться, как вкопанная, тоже не могла, хотя предательский голосочек нашептывал ей, что если уж сдавать гонку, так без дополнительных мучений. Но тут же его заглушал другой голос, очень похожий на голос Метеора, твердивший, что надежда есть, что сдаваться нельзя. Ведь до финиша еще целая миля… — Да что ж с тобой такое?! Что?! Пошла! Пошла! — неистовствовал Тони, всё сильней колотя стеком по боку Айвори. А уж как неистовствовали Роджер, Эдвин, Мартин, Майк и все поставившие на ее победу. Но их кобылица слышать не могла. Что, пожалуй, было даже к лучшему. Особенно, когда за семь фурлонгов до финиша лидером стал Фарфигньютон… — А ты хотел всё отменять, — язвительно прошептал на ухо хозяину Красавчик, когда диктор по ипподрому зачитал текущее распределение мест. — Мы с тобой без пяти минут миллионеры и кудесники! — Вот именно, что без пяти минут! Дождемся финиша, тогда и порадуемся! — также шепотом ответил Боллинджер, от волнения готовый бегать по стенам и потолку. Однако на красноречивые и восхищенные взгляды других заговорщиков Альфред Рафтон Боллинджер отвечал кроткими улыбками. Не переживайте, мол, ваши вложения окупятся сторицей, всё под контролем… — Как думаешь, они уже бегут? — нервно спросил Дейл. — Бегут, бегут, — столь же нервно ответил Чип. — По расписанию уже должны бежать, во всяком случае. Рокки, тормози. Дейл, направо. Резко. — Резко так резко, — Дейл сделал восемь приставных шагов, и они свернула в ограниченный бетонными столбиками узкий промежуток в разделяющем встречные полосы делиниаторе, позволяющий едущим с юга машинам заезжать на парковку ипподрома, не делая длинный крюк. Правда, въезд был перекрыт запертыми металлическими воротами, но «скорую» это не остановило. Единственный минус заключался в том, что после столь громкого заявления о себе действовать надо было не просто быстро, а очень-очень быстро. — Налево! Стоп! Задний ход! Стоп! Разворот! — отрывисто командовал Чип, вертя головой в напрасных поисках лакуны в шеренге припаркованных авто. От территории ипподрома стоянку отделяло длинное одноэтажное служебное строение. По прикидкам Чипа, Метеор мог спокойно запрыгнуть на него с крыши «скорой», но прежде следовало подогнать карету вплотную к стене, а для этого надо было куда-то деть одну, а лучше две припаркованные машины… — Эврика! — закричал Чип. — Медленным задним направо! Теперь резко налево! Теперь держитесь! Сотрясший «скорую» удар чуть не сбросил Дейла с руля. — Что это?! — заржал Метеор. — Спокойствие! — объявил Чип. — Всё под контролем! Рокки, дави! Дави! — А то я не давлю! — ответил австралиец, до предела закручивая зажим и помогая ему руками. «Скорая», трясясь и натужно ревя двигателем, пятилась, преодолевая сопротивление чего-то, отзывавшегося звоном стекол и скрежетом сминаемого металла. — Стоп, приехали! — велел Чип, контролировавший ситуацию при помощи бокового зеркала заднего вида. — Гайка, лезь на крышу, заводи «Крыло». Дейл, Рокки, Вжик — помогите мне с боковой дверью. Открыв общими усилиями сдвижную дверь, Спасатели выпустили Метеора, а сами вылезли через люк на крышу. Происходящее на стоянке привлекло внимание значительного количества людей, к этому времени почти сошедшихся во мнении, что они стали свидетелями скрытой съемки очередной серии «суавианы», в которой бравый суперагент будет бороться с мировым злом при помощи не только встроенного в смокинг ракетного ранца, но и маленьких беспилотных самолетиков вроде того, что перелетел с крыши кареты на крышу служебного блока. Но когда из «скорой» появился жеребенок, без фотографии которого не обходился ни один выпуск новостей за последние сутки, стало ясно, что происходит нечто из ряда вон выходящее. — Метеор? Метеор! Неужели Метеор? Не может быть! Да точно Метеор! — зазвучал нестройный гул голосов. Не обращая на толпу внимания, жеребенок, используя в качестве ступенек вмятины на капоте и ветровом стекле, вскарабкался на крышу «скорой», перемахнул на служебный блок и был таков. — Скачи, Метеор! Скачи! — проводили его подбадривающими криками Спасатели. Молчала только Гайка, вернувшаяся к краю крыши и смотревшая вниз, поднеся к губам сложенные в замок ладони. — Что такое? — подбежав к ней, спросил Дейл. — Что там? Что стряслось? — «Кобру»… жалко, — ответила мышка. — А, ты об этом, — Дейл тоже посмотрел вниз на красную АС «Кобру» и серебристый Ягуар XKR, втиснутые «скорой» в узкий коридор между стеной здания и парковочными местами так, что получилось нечто вроде сплюснутой буквы «Y». — Да, нехорошо получилось… — Почему же, — возразил Чип, — напротив, очень хорошо! Два шара в одну лузу! Заодно и пути отступления этим иродам отрезали! — Только бы мы этих самых иродов раньше времени не спугнули, — резонно заметил Вжик. Действительно, помимо истошно завывающих сирен оба автомобиля были оснащены системой, отсылавшей уведомления о срабатывании сигнализации на телефоны владельцев. Однако и Боллинджер, и присоединившийся к ним с Красавчиком после долгой и продуктивной беседы с юристами «Дарли Рэйсинг» Линдстром были слишком увлечены происходящим на скаковой дорожке, чтобы обращать внимания на какие-то SMS-ки. — Давай, давай, Фарф, жми! Жми, скотина! — орали они, никого не стесняясь. Кого стесняться, когда все без исключения орут примерно то же самое с точностью до имени лошади. И жокей Тони уже на выражения не скупился. До финиша оставалось каких-то жалких три с четвертью фурлонга, а Фарфигньютон опережал их на целых полкорпуса, и гонку, похоже, могло спасти лишь внезапное чудо… И чудо случилось. Точнее, явилось. — Эдвин, глядите? Это же Метеор, да? — желая убедиться, что его не блазнит, спросил Роджер Баскервиль. — Если вы тоже его видите, значит, так и есть, — ответил Эдвин. — Ну, слава Богу! Я уж думал, с ума схожу, — облегченно вздохнул Мартин. «Метеор?.. — не поверила своим глазам Айвори. — Нет, не может быть, это галлюцинация, самовнушение…» — Это что, Метеор там?.. — пробормотал Тони. — Бог мой, действительно! Это же… — МЕТЕОР! — прокатилось громогласное эхо по всему ипподрому. Да, это был Метеор. Спрыгнув со служебного блока, он поскакал так быстро, как только умел, и даже еще быстрее, подгоняемый звучавшими у него в голове словами Гипериона: «Я в твои годы милю за три пробегал». Милю ему бежать не пришлось, зато пришлось изрядно поманеврировать, оббегая большие и малые группы собравшихся на лужайке перед трибунным комплексом людей. Чем ближе подбегал он к скаковой дорожке, тем людская масса становилась плотнее. Но волна узнавания распространялась еще быстрее, и зрители оборачивались и освобождали ему путь. Некоторые, правда, вспомнили о назначенном за возвращение жеребенка вознаграждении и в алчном угаре пытались поймать его, но он пер, как ИС через траву, и в конце концов в расступившейся толпе образовался сквозной коридор, по которому Метеор добежал до ограды, сходу перескочил ее и помчался к финишной черте навстречу участникам гонки. — Как?! Это?! Понимать?!! — выпучив глаза, заорал в лицо Красавчику Боллинджер. — Не знаю, — честно признался попугай. — Но… Но так даже лучше! Нам же меньше проблем! А его появление ничего не изменит! И поначалу казалось, что он прав, и что у Айвори нет времени, чтобы спасти забег. Но вид бегущего к ней сына окрылил ее и снял с ее ног невидимые, но страшно тяжелые оковы. Она рванулась вперед и меньше, чем за полфурлонга, поравнялась с Фарфигньютоном. Жокей аутсайдера, уже видевший себя победителем, неистово и громко заколотил стеком по боку своего скакуна. Но Фарфигньютон уже и так бежал на пределе возможностей, а вид непринужденно нагоняющей его Айвори и вовсе деморализовал коня, заставив сбиться с ритма шага и дыхания, и уже в следующую секунду лидер гонки сменился. — ЧТОБ ТЕБЯ!! ЧТОБ ТЕБЯ!!! — потрясая кулаками, орал Альфред Рафтон Боллинджер, но сделать что-либо он был бессилен. Его последний джокер, Джайлс Лонгсон, помочь уже не мог, а снайперов на крыше план не предусматривал. Впрочем, остановить Айвори сейчас можно было разве что выстрелом из базуки… — МЕТЕОР, УЙДИ!!! — заржала она, что было мочи, и радостно кружившийся юлой и периодически встававший на дыбы Метеор внезапно осознал, что стоит прямо перед ней, а тормозной путь у разогнавшейся скаковой лошади приличный. Жеребенок заметался, запаниковал, но всё же сообразил перепрыгнуть через ограждение с внутренней стороны дорожки, и Айвори пересекла финишную черту, опередив Легионера, успевшего обогнать совершенно упавшего духом Фарфигньютона, на целых полтора корпуса. — Победа! Чтоб его!! ПОБЕДА-А-А!!! — закричал Роджер Баскервиль, от избытка чувств обнявший и поцеловавший Эдвина в макушку. — Корона наша! Метеор нашелся! Ух! Здорово-то как! — Мы это сделали! Сделали вопреки всему! — кивнул раскрасневшийся от эмоций тренер. — Благодать снизошла, не иначе! — Тони выпороть надо за такое, — пошутил Майк. — Сколько нервов заставил потратить! — Да, — согласился доктор Мартин. — Я уж думал, до финиша не доживу! Ветеринар, разумеется, преувеличивал. А вот Красавчик всерьез ощутил себя вымирающим видом, поэтому за миг до того, как Айвори пересекла финишную черту, сорвался с плеча Боллинджера и вылетел в форточку. Взбудораженный Альфред среагировал слишком поздно и в итоге разжился лишь длинным красным перо хвоста. — Сволочь! Гад! Это всё из-за него! — вскричал он, потрясая пером перед носом Линдстрома. — Нам лучше последовать его примеру, — вполголоса сказал юрист, разворачивая подельника за локоть к дверям. Но они не успели и двух шагов сделать, как их властно окликнули. — Альфред, Дэниел! Уже покидаете нас? Как насчет некоторых разъяснений? Повернув головы, мужчины увидели прежде смешивавшихся с толпой, а теперь обступивших их полукругом подельников, возглавляемых самим наследным принцем эмирата Дубая, чье лицо было сурово, как самум. — Конечно, конечно! — слащаво улыбнулся Боллинджер. — Мой адвокат с удовольствием ответит на все ваши вопросы! — с этими словами он грубо схватил Линдстрома за плечи и с силой толкнул на араба, а сам с неожиданной для всех, включая самого себя, прытью бросился к выходу на лестницу. Впрочем, когда ты внезапно оказываешься должен миллионы целой ватаге очень сердитых людей, еще и не так побежишь. «Только бы добраться до машины! — увещевал он себя, перепрыгивая через две-три ступеньки за раз. — Документы все при себе, в отель заезжать не надо. Сразу к папаше ломану. Пусть в кои-то веки сделает для сыночка доброе дело. У него есть связи, он меня хорошо спрячет. Куда скажет, туда и поеду. В Австралию, в ЮАР — всё едино. Лишь бы от араба этого подальше…» Собравшаяся на подступах к парковке толпа ему сразу не понравилась. Конечно, она могла послужить сперва укрытием от преследователей, а после — преградой для них, но в то же время такая куча свидетелей отъезда была Боллинджеру не нужна, поскольку многие наверняка запомнят его и его машину, и после покажут принцу и его людям, в какую сторону он уехал. Но выбора не было, и Боллинджер нырнул в толпу зевак, а вынырнув, горько пожалел, что не остался в ней навеки. Его «Кобра» была сплющена раза в полтора, а на ее месте стояла взятая им напрокат через подставных лиц карета «скорой помощи», вокруг которой нарезали круги сбитые с толку полицейские. — Вот он! — раздалось откуда-то сбоку. — В фиолетовом плаще! Это его «Кобра»! Он на ней приехал, я сам видел! Полицейские заметно оживились и помахали Боллинджеру, приглашая подойти. Альфред поборол порыв сбежать, понимая, что долго бегать одновременно от полиции и подельников не сможет, и что полиция всё-таки меньшее из зол. — Добрый день, сэр, — поприветствовал его один из констеблей. — Это ваша машина? — Да, моя. А как это вообще всё, ну… — Как раз выясняем, сэр. Вы не могли бы ответить на несколько… — ЭЙ! ОСТОРОЖНЕЙ! СЛЕПЫЕ, ЧТО ЛИ?! — донеслось из толпы, на передний край которой, не обращая внимания на протесты и отдавленные ноги, пробилась группа крепких коротко стриженых парней в смокингах, под которыми если не просматривались, то чувствовались кобуры. Возглавлявший их наследный принц эмирата Дубая поднял кулак, и они замерли чуть ли не в тех же позах, в каких их застигла команда. Второй полицейский сделал шаг в их сторону, но Боллинджер властным жестом остановил его. — Констебли, — торжественно обратился он к обоим патрульным сразу, — меня зовут Альфред Рафтон Боллинджер, и я хочу сделать заявление. Это я вчера звонил насчет заложенной здесь бомбы. Это был отвлекающий маневр, которым я воспользовался, чтобы похитить жеребенка по кличке Метеор. Я планировал потребовать крупный выкуп за его возвращение, но угрызения совести оказались сильней алчности, поэтому я его отпустил, а сейчас сдаюсь сам. После обнаружения в шкафчике «скорой» вязанки таких же дроздов, как те, что вылетели на них из-под капота, констебли сочли, что более ничто на этом свете их удивить не в силах, однако речь Боллинджера убедила их в обратном. Всё это очень напоминало розыгрыш перед скрытой камерой, но просто так взять и не поверить сказанному полицейским не позволяла должностная инструкция. Речь, как-никак, шла о похищении с целью выкупа, да и звонок с сообщением о заложенной бомбе действительно имел место. — В таком случае, сэр, вы арестованы, — объявил первый констебль. — Джон, вызови подкрепление. Сэр, руки, пожалуйста. — Конечно, констебль, — Боллинджер покорно выставил перед собой руки, и на его запястьях защелкнулись стальные браслеты. — Кстати, вы знаете этих людей? — полушепотом спросил полицейский, взглядом указывая на принца и его свиту, чье странное поведение не укрылось от его внимания. Боллинджер знал, о ком идет речь, но в целях маскировки обернулся и внимательно рассмотрел своих преследователей. Его так и подмывало признать их своими сообщниками в деле похищения Метеора, но такая наглость лишь повредила бы делу. — Нет, констебль. Впервые вижу. — В таком случае, пойдемте, — полицейский отвел его к «скорой» и усадил на ступеньку боковой двери дожидаться транспорта для перевозки задержанных. Ненадолго предоставленный самому себе Боллинджер прикинул свои шансы и оценил их на уровне «сложно, но можно». Да, Скотланд-Ярд промурыжит его вдоль и поперек, но лучше камера в Уормвуд-Скрабс, чем импровизированная пыточная в застенках «Дарли Рэйсинг». А когда к делу негласно подключится его настоящий отец лорд Стэплтон, восемнадцатый граф Дерби, всё и подавно пойдет как по маслу. По-настоящему преступник сожалел лишь о том, что упустил Красавчика. Во-первых, только он мог объяснить, что же вообще, черт побери, произошло, а во-вторых… Альфред представил, как выдавливает мерзкой лживой птице глаза, и грустно улыбнулся. Мечты, мечты… Впрочем, Красавчик был гораздо ближе, чем Боллинджер мог себе представить. — Ну что ж, — отойдя от края крыши и удовлетворенно похлопав ладонями, подытожил Чип, — подельник твой арестован, Линдстром тоже далеко не уйдет. Осталось с тобой разобраться. — Говорю же, я не виноват! — с истерической ноткой в голосе возопил Красавчик, сотрясая крыльями и лапами узлы опутывавшей его сети. Это был как раз тот случай, когда броская тропическая окраска играет с ее обладателем злую шутку. Спасатели заметили его издалека, практически сразу же после его вылета из окна VIP-ложи, и оперативно вылетели на перехват. «Крыло», конечно, летало не так, как прежде, но приблизиться к попугаю на расстояние выстрела смогло, а большего от него и не требовалось. — Это всё Боллинджер! Вы же сами поручали мне выведать, где Метеор! Вот он меня и раскрыл! Он меня душил, бил головой об стол, потом позвал своих крыс и сказал им отгрызть мне ногу! Я… я не мог! Я крепился изо всех сил, но это было слишком… — Вот именно! — оборвал его Дейл. — Это уже слишком! Слишком наглая ложь! Боллинджер — не «говорун»! Мы подговорили одного пса пролаять при нем «Дюрандаль — чемпион», но он и ухом не повел! — Это ничего не значит! — не сдавался ара. — Альфред — прекрасный актер! Он пользовался своим даром только для разговоров со мной и самыми доверенными подручными вроде Хеннесси и Бёрна! — Лжешь! Те крысы на тебя работали! — Это они вам сказали? Они вам солгали! Они меня оболгали! — Черта с два! — возмутилась Гайка. — У них на лицах шрамы от твоих когтей! — Совпадение! — стоял на своем Красавчик. — Это не мои когти! Это когти Дефраша! Он тоже на Альфреда работал! Это он сдал ему меня и вас! Он и никто больше! Имей Спасатели хоть малейшие сомнения относительно вины Красавчика, ему, вполне возможно, удалось бы в конце концов их убедить. Однако их версия строилась не только на предположениях и умозаключениях, но еще и на показаниях надежного свидетеля. — Я слышал, как вы с Боллинджером беседовали на человеческом языке. И еще я слышал твой разговор с Нырком из Сан-Анджелеса. Именно ты стоишь за всем этим! Красавчик посмотрел одним глазом на зависшую над ним зеленую муху. — Так значит, ты всё-таки там тогда был… А где именно? На люстре? Под кроватью? Под одеялом? — И на люстре, и на кровати, и под одеялом, — не стал скрывать Вжик. — Как ты покинул номер? В туфле? — Да, в туфле. А потом спрятался под воротником рубашки. Ты был близок. — Я так и знал, — ара вздохнул и потускнел, словно вдруг оказался в тени. — Жалко я тебя тогда, вонючку американскую, не шлепнул… — Вердикт: виновен! — резко, как стук судейского молотка, объявил Рокфор и тщательно рассчитанным ударом под клюв отправил попугая в нокаут. — Фух, заткнулся в кои-то веки. Не знаю, как у вас, а у меня его оксфордский акцент уже просто в печенках сидит! Как так можно вообще разговаривать? Половины ж слов не разобрать! Так, есть у кого идеи, как нам с ним поступить? Если нет, предлагаю сделать вот что… …Завершение забега отнюдь не означало угасание страстей. Наоборот, всё только начиналось. Сотрудники ипподромной лаборатории анализировали взятые у занявших первые четыре места лошадей пробы на допинг, журналисты строчили расшифровки взятых по горячим следам у Роджера Баскервиля и членов его команды интервью, а Айвори пыталась переварить рассказанное Метеором. — Значит, тебя Спасатели выручили? — еще раз переспросила она. — Бурундук в шляпе, бурундук в гавайке, мышь в комбинезоне… — Да они это были, они! — перебил ее жеребенок. — Точно тебе говорю! Ты же сама их послала! Бурундук Чип еще про сказки на ночь меня спрашивал! А папа где? Он придет? — Нет, сынок, он… он уже должен был уехать, — Айвори сочла, что ее сын еще мал, чтобы знать всю правду. — Говоришь, Спасатели остались у машины «скорой помощи»? — Да! Они мне крикнули: «Скачи! Скачи!» Ну, я и поскакал. Я быстро скакал! Как ветер! А Спасатели придут на награждение? Можно, они придут на награждение, мам? — Конечно, можно! Я сама хочу, чтобы они пришли! — сказала кобылица, погрешив, правда, против истины. Больше всего она ненавидела две вещи: признавать ошибки и просить прощения, а встреча со Спасателями предполагала и то и другое. Поэтому в душе Айвори надеялась, что у Спасателей возникло какое-нибудь неотложное дело, что кто-то где-то попал в беду, и ему требуется помощь… Спасатели действительно были заняты самым что ни на есть важным делом — восстановлением справедливости. На это у них ушло примерно полчаса, но они справились бы гораздо раньше, если бы система сигнализации размещавшегося почти в самом торце хозяйственного блока склада лакокрасочных и горюче-смазочных материалов была хоть чуточку попроще. А так пришлось изрядно попотеть, но результат того стоил. Этот результат представлял собой враскоряку и с воем выбежавшего из дверей оного склада ара, на котором из оперения остались лишь короткие перышки на голове и шее, а остальное тело было покрыто черной масляной субстанцией, капавшей с ног и крыльев, отчего за попугаем тянулся вязкий черный след, по которому его при желании мог найти даже слепоглухонемой. От Спасателей, во всяком случае, он точно не ушел бы. К его «счастью», у них к нему никаких дел не осталось. До поры до времени, во всяком случае. — Ну, что я говорил! — Рокфор с наслаждением стянул с себя испачканный защитный комбинезон, сделанный из одноразовой перчатки, и, тщательно скомкав, выбросил его прочь. — Деготь без перьев! Классическое народное средство для шибко умных пернатых! Жаль, с Дефрашем не вышло, ему это было бы к лицу! — Ой, да ну его! — фыркнул Дейл, скребя почерневший от усердия нос. — И так вымазались в этой дряни с ног до головы, а нам же еще на коронацию… — Да, коронация — это вещь! Последний раз я был на коронации… когда же это было-то… а, ну да! Тогда же, когда последняя коронация и была! Мы с Матиасом, между прочим, ее безопасность обеспечивали, о как! Но это долгая история, я ее как-нибудь потом расскажу… — Да-да! Потом-потом! — с искрящимися радостным предвкушением глазами поддакнула Гайка. Она орудовала малярной кистью, пока остальные держали ощипанного попугая, поэтому осталась сравнительно чистой, если не считать нескольких мелких брызг. — Идемте скорее! А то еще, не дай Бог, опоздаем! — Конечно, сейчас пойдем, — кивнул Чип и откашлялся. — Но прежде я с вашего позволения займу минутку вашего внимания. Все с любопытством посмотрели на него. Чип облизал резко пересохшие губы, глубоко вздохнул и сознался: — Всё это время я водил вас за нос. — Не понял! — нахмурился Дейл. — ДиТиЗ, ты что ли?! А ну признавайся, куда Чипа дел! Чип без лишних слов врезал Дейлу по лбу. Тот охнул и сел на пятую точку. — Нет, это наш Чип, — заключил он. — Продолжай, мы тебя внимательно слушаем. — Да, так вот. Помните, мы искали бомбу? Я еще говорил, что это гораздо важнее, чем охрана Метеора? Так вот, я валял дурака. Я с самого начала знал, что это отвлекающий маневр, операция прикрытия для похищения Метеора. А к поискам бомбы я вас привлек, чтобы вы не помешали похитителям сделать свое дело. Я опасался, что если похищение сорвется, Красавчик и Боллинджер перейдут к более жестким мерам, чтобы не дать Айвори выступить. А если похищение удастся, то они расслабятся, а мы сможем спасти Метеора и вернуть его Айвори, чтобы она выиграла гонку. Я не хотел посвящать вас в детали, потому что вы бы на это не согласились, но я знал, что так будет лучше для всех. Конечно, риск был, и в итоге всё едва не сорвалось, но мы победили, а победителей не судят, поэтому я вам всё и объясняю, так как слишком уважаю вас и ценю, чтобы скрывать от вас такие важные вещи в течение долгого времени. Простите меня. У меня всё. Какое-то время царило молчание. Чип пытливо вглядывался в лица друзей, ожидая ответной реакции и чувствуя, как покрывается гусиной кожей. Наконец он дождался ответа. Он был готов ко многому. Но не к такому. — Это точно всё? — спросил Дейл. — Ну, да, я же сказал… — Фу, Господи, — выдохнула Гайка, — а я уж думала, ты хочешь сообщить нам что-то действительно ужасное, чего никто не ожидал… — А… а вы что, ожидали? — Да мы давно всё это знали! — пискнул Вжик. — Как… Но… — Чип не мгновение лишился дара связной речи, все мысли перепутались, язык заплелся. — Но… Как… — Лично мне хватило разговора на поле для гольфа, — пояснил Дейл. — Ты тогда так логично обосновал, почему мы не должны бежать вязать Красавчика, что я поневоле задумался, не касается ли это любых возможных контрмер с нашей стороны вообще. И понял, что если уж мы собрались расстраивать планы Соу-Соу… то есть, Красавчика и Боллинджера с минимальными потерями, надо сделать так, чтобы он до самого конца считал, что всё идет по его плану. Ну а во время поисков бомбы всё окончательно встало на свои места. — Всё так, — кивнул Рокфор. — Когда ты сказал, что Метеору ничегошеньки не угрожает, я сразу понял, что ты хочешь, чтобы его похитили. Иначе твою беспечность можно было объяснить только черепно-мозговой травмой, уж извини за прямоту. Обычно ты так глупо себя не ведешь. — И на том спасибо… — пролепетал Чип. — Но… но почему вы раньше молчали? — А ты почему раньше молчал? — въедливо поинтересовался Вжик. — Потому что считал, что вы начнете спорить, что забракуете мой план, что в лучшем случае мы погрязнем в обсуждениях, как те совы, а в худшем перессоримся и… — Чип, Чип, Чип, — осуждающе поцокала языком Гайка. — Ну что ты такое городишь? Забыл, с кем имеешь дело? — Ага! — поддакнул Дейл. — Мы же не Блотсоны какие-то! Мы всё понимаем! — Ну, не всегда, — заметил Чип. — Ну так и что? — спросил Рокфор. — Мы ж с тобой не ради спора спорим. А ради пользы дела. В спорах рождается куча полезных вещей! Другие мнения, другие пути… — Другие точки зрения на проблему, — продолжила Гайка, — другие оценки, другие критерии оптимальности… — Да-да, всё так, не спорю, — поспешно согласился Чип. — То есть, вы на меня не сердитесь? — Нет, — помотал головой Вжик. — Мы тебя понимаем. А ты нас? — Я? Вас? Ты о чем? — О том, что с друзьями надо обсуждать всё-всё-всё. В этот раз мы угадали, что ты имел в виду, каков твой план. Ну а если бы не угадали? Могла получиться беда! — Прислушайся, Чип, малыш дельную вещь излагает, — подал голос Рокфор. — Краткость — сестра размера! — улыбнулся Дейл. — Прости, Вжик, не смог удержаться. — Да мне-то что? — с улыбкой отмахнулась муха. — У Рокки прощения проси! Все засмеялись, и Чип окончательно успокоился. — Ребята, какие же вы все замечательные! Без вас я — никто! — А вместе мы — сила! — хором провозгласили остальные, после чего Спасатели взялись за руки и поспешили на праздник спорта и жизни, который, если б не они, ни за что не состоялся бы. === Все персонажи сериала «Чип и Дейл спешат на помощь» являются собственностью Walt Disney Corporation и используются без их разрешения исключительно в целях личного развлечения. Остальные персонажи, равно как и все описанные выше события, являются плодом авторского воображения. Январь — июль 2013 г. === Примечания: * Концепция "говорунов" (англ. Speakers) позаимствована из романа Джона Новака "Суверен" и повести Эндрю Лэнгхаммера "В поисках потерянного рецепта". * Доктор Блотсон как аналог доктора Ватсона придуман Доктором Инди и Крисом Сильвой. * Профессор Морбид Арти как аналог профессора Мориарти придуман Доктором Инди и Крисом Сильвой. * Гасило - холодное оружие ударно-раздробляющего действия, представляющее собой ударный груз, закреплённый на верёвке, ремне или цепи. * Джеронимо - предводитель апачей, чье имя стало нарицательным и со временем превратилось в боевой клич.