Что-то пошло не так

* * *

      После кинотеатра были и гуляния по вечерней Москве, и знакомство с Темиными друзьями, и долгие разговоры по телефону ни о чём. Ну, почти ни о чём. Не считать же чем-то существенным жалобы принцессы на своего дракона — бдительного папочку полковника Лебедева Валентина Юрьевича. Грозным Цербером отслеживающего все контакты и перемещения любимой дочурки. И не раз Теме приходилось нарушать скоростной режим, чтобы успеть вернуть вовремя свою принцессу в её башню. Полковник открывал дверь квартиры, хмурился, поджимал губы и делал вид, что не видит никакого Темы, впуская Юльку и захлопывая дверь перед его носом. Тема лишь усмехался, он и не собирался входить, так, просто подергать дракона за усы хотел только. Это ведь тот самый строгий отец, который: «юноша» и «шли бы вы кустами». Тёма мысленно сплевывал и пытался уложить в голове, как у военного мудака могла вырасти такая милая и забавная дочь. В том, что военные высшего офицерского состава те ещё… он знал на собственном опыте. И хотя, конкретно этого у него клиентом не было, но возможно это просто дело времени и осведомленности. Или у полковника Лебедева есть другая «игрушка для снятия стресса».       Накаркал, бля, на свою голову. Ну, Яковлев, ну… Хотя откуда он мог знать.       — Хэппи бездей, Валентин Юрьевич.       Лебедев, истуканом застывший в проходе, с явным непониманием на лице, быстро пришел в себя. Лицо и взгляд темных глаз будто покрылись коркой льда, окатывая холодом презрения.       Что ж, Тёма будет настойчив, он знает, как управляться с таким контингентом. Поломается и сдастся, как и все эти выкидыши отечественных госструктур. Изъеденные вседозволенностью, пороком и излишествами, как коррозией. Слабые и эгоистичные. И Лебедев тоже не долго ломался, глядя на Артема, скинувшего рубашку и нахально разливающего по бокалам коньяк.       — Что ж, пойдем, зря я что ли сюда ехал, — он приглашающее указал на кровать, не отрывая от Тёмы изучающего взгляда.       Тёма смаковал коньяк и пытался прощупать почву, чтобы понять, какой ключик подойдёт к этой двери.       Но что-то пошло не так. Он понял это, когда оказался схвачен неожиданно сильными руками и прижат к горячему жесткому телу, а губы оказались смяты сухими узкими губами полковника. Все сценарии оказались бесполезны.       Его попытки взять ситуацию под контроль вызвали лишь улыбку на наглых лебедевских губах. Сухое жилистое тело оказалось сильным и ловким. Он и не заметил, когда из рук исчез опустевший бокал, а на штанах оказался расстегнут ремень.       Тёму раздели, увлекли на постель и изнежили — руками, губами… Он не стал противиться, решив, что это неплохая игра. И сам не понял, почему позволил этим губам хозяйничать не только на своем теле, но и на губах. И снова жесткие, жадные поцелуи. Но было неожиданно хорошо, а представив, как полковник будет принимать его в себя, стонать вот этими же губами и кончать на его члене, Тёма уже ни о чем думать не мог. И уж точно не мог подумать, что окажется уложенным на живот, прижатым к постели с приставленной к собственному очку лебедевской елдой.       Драться Тёма за свою пацанскую невинность собрался, как за родину-мать в армейке не дрался. Вот только трудно демонстрировать рыцарскую доблесть, когда тебя сжали, будто тисками, сильные руки и ноги, лицом уткнули в подушку, заглушая рычание, а в загривок вцепились зубы. Не сильно, но пиздецки обидно. Не потому что больно, а потому что по телу ядом растекалось чуждое срамное удовольствие. И каждой клеткой кожи впитывая жар распаленного короткой схваткой чужого тела, Тема плыл. Дракон, сука, метил территорию. И поздно было вспоминать о чести и достоинстве, когда, казалось, вся кровь отлила в пах, отнимая последние силы к сопротивлению. Оставалось только надеяться, что Лебедев тоже не в восторге от ситуации и надругательство над Теминой гордостью произойдет максимально быстро. Траханет и отвалится именинник чёртов.       — Тише, тише. Мне вовсе не хочется стягивать тебе руки ремнём. Ну что ты, как в первый раз, в самом-то деле?       — Первый же, сууу…       Тему ткнули мордой в подушку, не дав договорить, и над ухом зашипел уже голос Лебедева:       — Не стоит обманывать, Лис. Я в курсе твоих «подработок». Игра в твою невинность мне неинтересна. Где смазка?       Доказывать, что ты не верблюд, а реальный пацан после этих слов было уже неактуально. Тем более что всё, на что хватило силы воли, это оторвать лицо от подушки, вдохнуть и рявкнуть из последних сил:       — Под подушкой всё. Растяни хоть…       Надежды на скорое освобождение не оправдались. Лебедев его так трахнул, что Тёма растекся аморфной лужей по кровати и лишь услышал:       — Не приближайся к моей дочери.       — Дочери? — Тема был не в состоянии сложить Юльку и то, что сейчас произошло в одну картину.       — Ты же не думаешь, что я не заметил, как ты кругами ходишь вокруг нас? Ты понял меня? Не подходи к Юле, она не для тебя.       Картина начала проясняться. Тёма ядовито поинтересовался:       — А кто для меня, вы?       — Посмотрим на твоё поведение, Лис, — усмехнулся Лебедев и по-хозяйски потрепал Тему по макушке.