Глава 2. Три старые дамы вяжут носки смерти.
9 декабря 2020 г. в 13:02
Я привык к разным происходящим время от времени странностям, но обычно они быстро проходили. Эта седьмая по счету круглосуточная галлюцинация оказалась мне не под силу. Оставшуюся часть школьного года мне казалось, что весь кампус меня разыгрывает. Ученики вели себя так, будто были на все сто уверены, что миссис Кэрр — бойкая и самоуверенная блондинка, которую я впервые в жизни увидел, когда она садилась в наш автобус после экскурсии, — была нашей математичкой с самого Рождества.
— Ну потому что, так оно и есть, — пробормотал Перси себе под нос так.
Всякий раз, когда я закидывал удочку насчет миссис Доддз, просто чтобы посмотреть, смогу ли я кого-нибудь расколоть, на меня глядели как на психа.
В результате я почти поверил им — миссис Доддз никогда не существовала.
— Эй, ты же не поверишь? — вопросительные взгляды устремились на Перси.
Почти поверил.
Все вздохнули с облегчением.
— Умничка ты мой, — прошептала Аннабет, с нежностью глядя на Перси. (надо отметить, что Афродита не слушает, а пристально наблюдает за нашей парочкой — прим. соавт.)
Но Гроувер не смог бы меня одурачить. Когда я назвал ему имя Доддз, он немного растерялся, но потом решительно заявил, что такой не существует. Но я-то знал, что он врет.
Что-то происходило. Что-то случилось в музее.
Днем мне некогда было об этом думать, но по ночам образы миссис Доддз с когтями и кожистыми крыльями заставляли меня просыпаться в холодном поту.
Погода продолжала чудить, что не могло положительно повлиять на мое настроение. Как-то ночью ураган выбил стекла в моей комнате.
Все опять посмотрели на Зевса и Посейдона. Два брата вздрогнули от пристальных взглядов. Джейсон решил не затягивать паузу и быстро продолжил читать:
Через несколько дней самый крупный торнадо, когда-либо замеченный в долине Гудзона, возник всего в пятидесяти милях от Йэнси. Одно из текущих событий, которое мы обсуждали на занятиях по социологии, было необычайно большое количество небольших самолетов, сбитых в этом году внезапными шквалистыми ветрами над Атлантикой.
Снова все взгляды устремлены на двух богов.
Почти все время я пребывал в раздражении и заводился с пол-оборота. Оценки мои покатились под гору. Я все чаще ввязывался в перебранки с Нэнси Бобофит и ее подружками. Почти на каждом уроке меня выставляли в коридор.
Наконец, когда наш учитель английского мистер Николл в тысячный раз спросил, отчего я так ленюсь и не желаю выучить тесты по правописанию, я ему нагрубил. Назвал его старым, выжившим из ума пропойцей. Я даже не был уверен, что это значит, но звучало не слабо.
Все начали смеяться. Джейсон пытаясь остановить свой смех, произнёс:
— Перси, ты назвал его пьяницей, — произнёс он и продолжил смеяться со всеми. Когда все успокоились Перси шёпотом сказал:
— Он такой же, как мистер Д.! — он лукаво посмотрел на бога, который молча попивал вино, параллельно сверля Перси взглядом.
Его услышали только друзья, и они все вместе опять начали смеяться.
Прошлые с недоумением на них посмотрели. Когда все успокоились, Джейсон — всё ещё будучи красным от смеха — продолжил читать.
На следующей неделе директор послал маме письмо, официально уведомляющее, что на будущий год мне придется распрощаться с Йэнси.
Отлично, твердил я про себя. Просто отлично.
Мне ужасно хотелось домой.
Мне хотелось жить вместе с мамой в нашей квартирке в Верхнем Ист-Сайде, даже если придется ходить в бесплатную среднюю школу, ладить с моим препротивным отчимом и наблюдать, как он все вечера напролет режется в свой идиотский покер.
— В смысле? — не поняли Нико и Талия. — Твой отчим Пол же хороший?
— Здесь это мой первый отчим, — с отвращением выплюнул Перси. — А Пол уже второй.
— А, что случилось с первым? — все внимательно посмотрели на сына Посейдона.
— Всё в этой книге, — зловеще ухмыльнулся Перси.
Аннабет нежно провела пальцами по внутренней стороне ладони, как бы говоря, что она рядом.
И все же… в Йэнси было что-то такое, о чем потом я буду скучать. Леса, вид на них открывался из окна моей комнаты, Гудзон вдалеке, запах сосен. Я буду скучать по Гроуверу, который был хорошим другом, пусть даже немного странным. Я беспокоился, как он переживет следующий год без меня.
И по урокам латыни я тоже буду скучать — мне будет не доставать глупых турниров мистера Браннера и его веры в то, что я могу выиграть.
По мере того как приближалась экзаменационная сессия, я готовился только к тесту по латыни. Я не забыл, что сказал мне мистер Браннер: этот предмет будет для меня вопросом жизни и смерти. Сам не пойму почему, но я начал ему верить.
— Потому что Хирон говорит правду, — ответила Талия.
Вечером накануне последнего испытания я впал в такое отчаяние, что швырнул «Кембриджское руководство по греческой мифологии» в дверь своей комнаты в общежитии. Слова плыли и кружились у меня перед глазами, буквы выделывали «восьмерки», будто катались на скейтборде.
— Катались на скейтборде? — поинтересовался Джейсон с поднятой бровью.
Перси просто закатил глаза и посмотрел на сына Юпитера. Его глаза так и говорили: «Заткнись и продолжай читать»
Джейсон просто фыркнул, но читать продолжил.
Я ну никак не мог запомнить разницы между Хироном и Хароном…
— Это же понятно сразу, — сказал Тесей. — Хирон — это кентавр обучающий героев, а…
— Я это знаю! — раздражённо ответил Перси.
— Он имеет в виду в правописании и чтении, — ответила Аннабет.
На лицах всех прошло понимание и губы сложили звучную «О»
…или между Полидектом и Полидевком. Что уж там говорить про спряжение всех этих латинских глаголов.
Я расхаживал по комнате с таким чувством, словно под рубашкой у меня по телу ползают муравьи.
Я вспомнил серьезное выражение лица мистера Браннера, его глаза, которым, казалось, уже тысяча лет. «Испытание пройдут только лучшие, Перси Джексон».
— Я только не пойму, что за испытание? Бой с чудовищами что-ли? — с интересом задумалась дочь Афины.
— Девушка, это очень важное время для будущего грека… — начал было Геракл, но его вовремя остановил Зевс.
— Сын мой, не время для изречений. — сказал Зевс спокойным грозным тоном.
— Так я продолжу читать? — Джейсону надоела эта эпопея.
— Продолжай, — кивнул полубогу Аид.
Набрав полную грудь воздуха, я подобрал с пола книжку по мифологии.
— Вау, наш друг все же решил выучить историю! Надо же! — ребята устали слушать и теперь пытались развеселится.
— Эй, вообще-то я тут нахожусь — сердито воскликнул Перси.
Джейсон, наверное единственный, сумел сохранить серьезное лицо и продолжил читать:
До этого я никогда не просил учителей помочь мне. Может, мне поговорить с мистером Браннером? Он задал бы мне какие-нибудь наводящие вопросы, на что-нибудь намекнул. Так я хоть как-то заглажу вину за тот большой жирный «неуд», который получу на его экзамене. Мне не хотелось покидать Йэнси с мыслью, будто он решил, что я не постарался выучить его предмет.
— Молодец, мальчик, — с уважением кивнула Афина.
Я спустился вниз, туда, где помещались кабинеты преподавателей. В большинстве помещений лампы уже не горели, было пусто, но дверь кабинета мистера Браннера стояла приоткрытой, и полоска света падала в коридор.
Я был уже в трех шагах от кабинета, когда услышал доносившиеся изнутри голоса. Мистер Браннер кого-то о чем-то спросил. Голос, явно принадлежавший Гроуверу, ответил: «…беспокоился насчет Перси, сэр».
— Я же говорил! — не упустив свой шанс, тут же воскликнул бог воровства.
— Замолчи! — велели Гермесу обозленные старшие боги. Младшее же поколение богов ограничилось небольшим сдавленным смешком.
Я замер.
— Перси, а почему ты не пошел? — Пайпер наконец заговорила.
— Если бы я пошел, то не узнал бы очень важную информацию… — сделав загадочное лицо ответил Перси.
Обычно я не подслушиваю, но попробуйте устоять, когда твой лучший друг говорит о тебе со взрослым.
Я подошел чуточку ближе.
— Я бы устоял, — зная Лео, он решил повыпендриваться, но никто не сказал слова против.
— …один этим летом, — говорил Гроувер. — Я имею в виду, единственный полукровка в школе! Теперь, когда мы в этом уверены и они тоже это знают…
— Они, это кто? — Тесей не понял юмора.
— Чудовища конечно, — Геракл ответил на вопрос и затих.
— Мы только все испортим, если будем подталкивать его, — ответил мистер Браннер. — Нам нужно, чтобы мальчик созрел.
— Но у него может не оказаться времени. Летнее солнцестояние — это черта…
— Мы должны решиться сами, без него, Гроувер. Пусть наслаждается своим неведением, пока может.
Все полубоги с грустью вздохнули.
— Сэр, он видел ее…
— Пусть думает, что у него разыгралось воображение, — стоял на своем мистер Браннер. — Туман, насланный на учеников и преподавателей, убедит его.
— Хирон умеет насылать туман? — Джейсон приподнял бровь и посмотрел на сестру.
— Конечно умеет, — ответила Аннабет.
— А мы почему не умеем? — Лео, видимо, надоело слушать, и он решил немного порасспрашивать.
— Не знаю, — со смущенной улыбкой ответил Перси.
— Кхм, кхм… — громко прокашлялся Джейсон, дабы сказать, что они мешают.
— Сэр, я… я не могу снова пренебречь своими обязанностями. — Гроувер задыхался от волнения. — Вы знаете, что это может означать.
— А что это может озна…? — Лео начал говорить, но тут зал наполнил крик.
— ЗА-МО-Л-ЧИ-! — полубогов начинало раздражать любопытство мальчика.
(у меня такое чувство, что Лео точно сын Гермеса, уж очень они похожи:) — прим. соавт.)
— Ты ничем не пренебрегал, Гроувер, — мягко сказал мистер Браннер. — Я бы, так или иначе, разглядел, кто она такая. Теперь позаботимся о том, чтобы Перси дожил до следующей осени…
— Дожил? — спросил Посейдон, начиная волноваться за своего будущего сына. — Причём тут дожил? Тебе угрожает опасность? — бог морей вздохнул и выдохнул, чтобы успокоиться. — Ты жив. Ты сидишь рядом со мной живой и здоровый.
Когда Посейдон успокоился, Джейсон продолжил читать.
Учебник по мифологии выпал у меня из рук и тяжело шмякнулся об пол.
— Ты спалился, — больше утвердил, чем спросил Гермес. Он повернулся к Перси и увидел, что тот смотрит на него с приподнятой бровью.
— Может вы не будете меня отвлекать, а? — раздражённо спросил Джейсон. Когда все замолчали, он продолжил чтение.
Мистер Браннер замолчал.
— Уходи оттуда и прячься! — посоветовал Гермес сыну Посейдона, волнуясь как и все остальные.
Сердце бухало в груди. Подобрав книгу, я попятился назад по коридору.
За освещенной стеклянной дверью кабинета мистера Браннера скользнула тень, куда более высокая, чем мой прикованный к инвалидному креслу учитель, и державшая в руках нечто, подозрительно напоминавшее лук.
— Вот так, правильно, — продолжал Гермес.
— Эм… Гермес, вы же в курсе, что говорите с книгой? Опять, — сказал Перси.
Когда до Гермеса дошёл смысл сказанного, он смущённо посмотрел поднял свои руки вверх, как бы сдаваясь.
Через несколько секунд я услышал характерный звук, будто кто-то топал по полу деревянными башмаками, затем дыхание, словно какое-то животное принюхивалось к двери, за которой я прятался. Чей-то крупный темный силуэт помедлил перед стеклянной дверью, затем прошел мимо.
Пот капельками стекал у меня по шее.
Где-то в коридоре раздался голос мистера Браннера.
— Никого, — пробормотал он. — Нервы у меня совсем сдали после зимнего солнцестояния.
— Да! Я обожаю этого полукровку! — Гермес подпрыгнул с места и посмотрел на Перси. — Посейдон, можно я его усыновлю?
— Гермес перевёл глаза с шокированного Перси на раздражённого Посейдона. В его взгляде так и читалось «Нет! Если посмеешь — превратишься в моллюска. Не смей трогать моего сына». Гермес нервно сглотнул:
— Да, хорошо. Никто никого не усыновляет.
Бог путешественников посмотрел на Джейсона умоляющими глазами, и тот продолжил читать.
— У меня тоже, — ответил Гроувер. — Но могу поклясться…
— Возвращайся к себе, — велел мистер Браннер. — Завтра тебе предстоит долгий и трудный день.
— Лучше не напоминайте.
Свет в кабинете мистера Браннера погас.
Мне показалось, что я прождал в темноте целую вечность.
Наконец я выскользнул в коридор и вернулся к себе.
Гроувер лежал на своей кровати и штудировал конспекты по латыни так, будто и не вставал.
— Привет, — сказал он, глядя на меня затуманенным взором. — Готов к тесту?
Я ничего не ответил.
— Выглядишь ужасно. — Он нахмурился. — Все в порядке?
— Просто… устал.
— Тебе бы ещё научиться лгать…
— Не сомневайтесь в его умении врать, — сказала Аннабет. — Если дело касается жизни кого-нибудь, он будет так искусно лгать… Даже тот кому он хочет помочь, поверит его лжи, — сказала Аннабет, вспоминая случай с Полифемом, с Крусти и его водяными кроватями.
Я отвернулся, чтобы он не видел выражения моего лица, и стал готовиться ко сну.
Из того, что слышал внизу, я ничего не понял. Хотелось бы верить, что все это я просто себе навоображал.
Но одно было ясно наверняка: Гроувер и мистер Браннер говорили обо мне у меня за спиной. Они думали, что мне угрожает какая-то опасность.
— А разве ты не каждый день находишь опасность на одно своё место? — скептически спросил Джейсон
— Это не я нахожу их, а они меня, — ответил Перси и Джейсон просто вернулся к книге.
На следующий день, когда я выходил из класса после трехчасового экзамена по латыни…
— Три часа?! — простонал Лео. — Чувак, как ты там только выжил?
— Теперь ты знаешь всю мою боль! — театрально вздохнул Перси.
— Эй, это вообще-то наш родной язык!!! — Хейзел не удержалась.
— Да да, это ваш родной язык, но не мой же. — Перси сделал невинное лицо и посмотрел на Джейсона. Тот понял знак и продолжил читать:
…и перед глазами у меня кружились все греческие и римские имена, которые я переврал, мистер Браннер окликнул меня.
На мгновение я испугался: неужели он узнал, что вчера вечером я подслушал его разговор с Гроувером? Но дело было не в этом.
— Перси, — произнес мистер Браннер, — не расстраивайся, что приходится покидать Йэнси. Это… это к лучшему.
— Ооо, это был не правильный выбор слов, — простонали полукровки.
Он говорил мягко, участливо, и все же его слова встревожили меня. И хотя он сказал это вполголоса, остальные ребята, заканчивавшие тест, могли его услышать. Нэнси Бобофит одарила меня ухмылкой и язвительно скривила губы, изображая воздушный поцелуй.
— О, походу она тебя любит, — проворковала Афродита.
— Вы походу, что-то перепутали, — Перси аж передёрнуло от этой мысли.
— Я богиня любви, сын Посейдона. Ты хочешь поспорить со мной об этом?
(прим. соавт. — если бы вы увидели в тот момент Аннабет…)
Джейсон быстро продолжил читать, пока богиня снова не напала на его кузена.
— О’кей, сэр, — пробормотал я.
— Я хочу сказать… — Мистер Браннер раскачивал свою коляску взад-вперед, словно не был уверен, как продолжить. — Это неподходящее место для тебя. Дело было только во времени.
Всё полукровки сделали жест «рука — лицо».
У меня защипало в глазах.
Мой любимый учитель перед всем классом говорит, что я и не мог справиться. Перед этим он целый год твердил, что верит в меня, и вот теперь говорит, будто я достоин того, чтобы меня выгнали.
Это было жестоко, — сказала Гестия, с сочувствием глядя на Перси.
— Да ничего. Он был прав, — все удивлённо уставились на Перси. — Эта школа не могла дать мне того, что меня есть сейчас, — все согласно кивнули на его мысли.
— Конечно, — ответил я, весь дрожа.
— Нет, нет, — сказал мистер Браннер, — я все перепутал. Я пытаюсь сказать, что… ты необычный мальчик, Перси. Это не имеет никакого отношения…
— Спасибо, — выпалил я. — Большое вам спасибо, сэр, что напомнили.
— Перси…
Но я уже убежал.
— Ты ведь знаешь, что он не это имел ввиду? — спросила Аннабет, держа в своих руках руку Перси.
— Сейчас да, — кивнул Перси. — А вот тогда нет.
В последний день семестра я запихнул свою одежду в чемодан.
Остальные ребята доводили меня, обсуждая свои планы на каникулы. Один собирался автостопом добраться до Швейцарии. Другие отплывали в месячный круиз по Карибам. Как и я, они были малолетние преступники, но богатые малолетние преступники. Их отцы занимали важные посты, были послами или знаменитостями. Я был никто, и звали меня никак.
— Не смей так говорить! — твёрдо заявила дочь Афины. — Ты дважды герой Олимпа, лидер обоих лагерей, ведь ты Перси Джексон.
— Не только я герой Олимпа, — перебил её Перси. — Мы все тут герои Олимпа! — он указал на всех полубогов. — Тем более, если бы не вы, меня бы уже давно не было в живых.
Артемида и Зоя с удивлением посмотрели на него. У них даже слов не нашлось на это.
Они спросили, что я собираюсь делать летом, …
— Это так мило с их стороны! — сказала Гестия.
…и я сказал, что возвращаюсь в город.
Чего я им не сказал, так это того, что летом мне придется выгуливать собак или продавать подписку на журналы, а в свободное время — переживать, попаду ли я в школу осенью.
— Вот такая обычная жизнь полукровки, — ребята в сотый раз закатили, глаза, а Джейсон не удержался, положил книгу, встал со своего места и дал небольшой щелбан Лео.
— Мешаешь читать, — сказал Джейсон.
— А! — сказал один из них. — Это круто!
— А это было жестоко с их стороны, — пробормотала Гестия.
И они продолжали разговаривать, будто меня тут и нет вовсе.
Единственный, с кем я побаивался прощаться, был Гроувер, но, как выяснилось, делать этого не пришлось. Он заказал билет до Манхэттена на тот же «грейхаунд»(имеется ввиду автобус американской компании «Грейхаунд», обслуживающий пассажирские международные маршруты), что и я, поэтому мы снова оказались вместе и вместе ехали в город.
Во время путешествия Гроувер то и дело тревожно выглядывал в проход, наблюдая за другими пассажирами. Я сообразил, что он постоянно нервничал и дергался с тех самых пор, как мы выехали из Йэнси, как будто ждал: должно случиться что-то плохое. Сначала я подумал, что он беспокоится, что кто-нибудь начнет его дразнить. Но в «грейхаунде» дразнить его было некому.
— Бедный сатир… — Афродите, видимо, понравился Гроувер.
— Мда уж… Такого молодого, да на поиск могущественного полукровки… — Гестия одарила мрачным взглядом Диониса, который, в свое время, спокойно попивал вишневое вино.
— А я то что? — Дионис отреагировал довольно резко, но тут же замолчал.
— Тем более, это все в будущем, дорогая. — ответил на взгляд Артемиды наш пьяница.
В конце концов я устал сдерживаться.
— Высматриваешь тех, которые знают? — со значением спросил я.
Гроувер чуть не подпрыгнул на сиденье.
— Что… что ты имеешь в виду?
Я признался, что подслушал его разговор с мистером Браннером вечером накануне экзамена.
У Гроувера забегали глаза.
— И что ты успел услышать?
— Ну… не так чтобы много. Что это за черта — летнее солнцестояние?
— Да кстати, — сказал Зевс. — Что эта за черта? Почему нельзя всё просто объяснить? — Зевс раздражённо посмотрел на всех в троном зале.
Никто ему не ответил, и он посмотрел на виновника всего этого. То бишь Перси Джексона.
— Ответы должны быть в ближайших главах, так, что сиди и слушай! — раздражённо ответил сын Посейдона, на вопрос царя богов. Зевс удивился реакции полукровки, но промолчал.
Он вздрогнул.
— Послушай, Перси… Я просто беспокоился за тебя, понимаешь? Я имею в виду галлюцинации о математичках, которые превращаются в злых духов…
— Гроувер всё-таки не умеет лгать, — сказала Артемида.
Все согласно кивнули.
— Вот бы сюда Гроувера, — прошептала Талия.
Вдруг появилась ещё одна вспышка и оттуда выпало какое-то тело. Все в недоумении посмотрели туда. На том месте появился сатир. Сатир застонал и начал медленно вставать. Когда все увидели его полностью Перси, Аннабет, Талия и Нико подбежали туда.
— Гроувер! С тобой всё в порядке? — с явным беспокойством в голосе спросили они.
Когда все остальные по разговору поняли, что этот сатир — это Гроувер, начали рассматривать его.
— Ребята, а где это мы? — спросил Гроувер.
— Ааа, мы на Олимпе в прошлом, — неловко ответила Аннабет.
— А что мы делаем на Олимпе в прошлом? — не понял сатир.
— Читаем книги про Перси. — ответил Нико. — Именно сейчас «Похитителя молний».
Гроувер медленно моргнул, но ответить он не успел, так как его прервал голос.
— Представься, сатир! — властливо сказал Зевс.
— Меня зовут Гроувер Ундервуд, владыка Чащи — представился он. — Сатир.
— Садись Гроувер, — ласково предложила Гестия и показала на места где сидят остальные полукровки.
Гроувер последовал за друзьями и осторожно сел.
— Продолжай читать, Джейсон, — проговорила Гестия. — Пожалуйста.
— Гроувер…
— И я рассказывал мистеру Браннеру, что, возможно, ты оказался в стрессовой ситуации, потому что никакой миссис Доддз не было и…
— Эх, Гроувер, врать ты все равно не умеешь.
— Что верно, то верно, — вздохнул смущённый Гроувер.
— Зато сейчас ты умеешь врать лучше, — прошептал ему на ухо Перси.
Гроувер благодарно на него посмотрел.
У него зарделись уши.
— Возьми просто так, ладно? — Он выудил из кармана рубашки замусоленную карточку. — На случай, если я понадоблюсь тебе летом.
Текст на карточке был набран замысловатым шрифтом — настоящая пытка для моих страдающих дислексией глаз, — но в конце концов мне удалось разобрать нечто вроде:
…
Гроувер УНДЕРВУД
Хранитель
Холм полукровок
Лонг-Айленд
Нью-Йорк
(800) 009-0009
— Каких полу?..
— Перси, ты можешь не говорить полукровка, там где могут быть монстры! — сказала Аннабет, волнуясь за Перси.
— Да тише ты! — умоляюще произнес Гроувер. — Это мой, ну… мой летний адрес.
Сердце у меня ушло в пятки. У Гроувера был летний дом. Мне никогда и в голову не приходило, что его семья может быть такой же богатой, как и у других учеников Йэнси.
— Потому что это не так. — Сказал Нико. — Это не особняк, а лагерь! — дал сын Аида игривый подзатыльник Перси.
— Ладно, — мрачно ответил я. — Может, и загляну как-нибудь в твой особняк.
Гроувер кивнул.
— Или… или если я тебе понадоблюсь.
— А с чего это ты мне вдруг понадобишься?
— Это было ни к чему! — возмутилась Талия.
— Это было резче, чем мне хотелось! — ответил Перси. — Я не хотел его обидеть или что-то в этом роде! Это вышло случайно, честное слово. Гроувер улыбнулся.
Перси посмотрел на Джейсона, и тот продолжил читать, чтобы спасти своего друга и кузена от Талии.
Вопрос прозвучал резче, чем мне бы того хотелось.
Гроувер весь покрылся краской до самого кадыка.
— Послушай, Перси, правда в том… что я… я вроде как бы должен тебя защищать.
Я уставился на него.
Круглый год я ввязывался в перебранки и драки, чтобы оградить его от хулиганов. У меня даже сон пропал — так я беспокоился, что ему будет доставаться от ребят, когда меня нет. И тут вдруг он заявляет, что он мой защитник.
— Вот это поворот! — сказал Лео, потому что ему надоело слушать и он решил отвлечься.
Талия дала ему подзатыльник, чтобы тот заткнулся и посмотрела на брата. Артемида с уважением кивнула девушке.
— Гроувер, — сказал я, — от чего конкретно ты собираешься меня защищать?
И тут у нас под ногами раздался оглушительный скрежещущий звук. Из-под приборной доски повалил черный дым, и весь автобус наполнился запахом тухлых яиц. Водитель чертыхнулся, и «грейхаунд», переваливаясь с боку на бок, съехал на обочину шоссе.
Несколько минут водитель, громыхая железом, копался в моторе, а потом сказал, что всем надо выйти. Мы с Гроувером потянулись к выходу вслед за остальными пассажирами.
Выйдя, мы оказались на проселочной дороге — место такое, что и внимания не обратишь, если тут не случится авария. С нашей стороны шоссе росли исключительно клены, и вся земля под ногами была замусорена тем, что выбрасывали из проезжающих машин. На другой стороне, через четыре полосы асфальтовой дороги, над которой дрожало полуденное марево, располагался старомодный прилавок с фруктами.
Разложенный на нем товар выглядел привлекательно: громоздившиеся друг на друга ящики с кроваво-красными вишнями и яблоками, грецкие орехи и абрикосы, кувшины с сидром в ванне на ножках, полной льда. Клиентов не было, только три старые дамы сидели в креслах-качалках под сенью кленов и вязали пару самых больших носков, которые я когда-либо видел.
— Надеюсь это не те, кто пришли мне на мысль! — пробормотал Посейдон встревоженно.
Все непонимающе на него посмотрели, кроме Перси и Гроувера. Посейдон просто махнул рукой, чтобы Джейсон продолжил читать, не переставая волноваться за Перси.
Я имею в виду, что носки эти были размером со свитер каждый, но это определенно были носки. Дама справа вязала один из них. Дама слева — другой. Леди посередине держала огромную корзину с пряжей цвета электрик.
Все трое выглядели глубокими старухами, бледная кожа лиц сморщилась, как увядшая фруктовая кожура, серебристо-седые волосы покрывали белые косынки в горошек, костлявые руки торчали из рукавов выцветших хлопчатобумажных платьев.
— Судьбы! — воскликнули боги одновременно.
Персей и Тесей посмотрели с переживанием на своего тёзку/брата. Они уже успели к нему привязаться.
Джейсон продолжил читать, чтобы знать, что случилось дальше.
Самое странное то, что все трое, казалось, смотрели прямо на меня.
Я поглядел на Гроувера, чтобы сказануть про них что-нибудь этакое, и увидел, что у моего друга аж вся кровь от лица отхлынула. И нос подергивался.
— Гроувер, — окликнул я. — Эй, парень…
— Скажи мне, что они не смотрят на тебя! Ведь смотрят же, разве нет?
— Да. Странно, правда? Думаешь, эти носки мне подойдут?
— Перси, Перси, — вздохнула Аннабет, качая головой. — Ну вот почему ты в опасных ситуациях всегда начинаешь шутить, а?
Перси просто пожал плечами, не зная, что ответить на это.
— Ничего смешного, Перси. Совсем даже не смешно.
Старая дама, сидевшая посередине, достала большие ножницы — золотые с серебром и длинные, как коса. Гроувер затаил дыхание.
— Пора садиться в автобус, — пробормотал он. — Пошли.
— Что? — переспросил я. — Да там сейчас настоящее пекло.
— Пошли! — Он распахнул дверцу и забрался внутрь, но я остался стоять на обочине дороги.
Странные дамы по-прежнему не сводили с меня глаз. Та, что посередине, перерезала пряжу, и, клянусь, я услышал лязг ножниц сквозь шум проезжавшего по четырем полосам транспорта.
— Как ты после этого выжил то? — спросили все не понимая.
— Это была не моя нить! — воскликнул Перси.
Никто ничего не поняв, кроме Гроувера и Аннабет, но они решили оставить это на потом.
Две ее подруги скатали ярко-синие носки, предоставив мне гадать, для кого же они предназначались — для Снежного Человека или Годзиллы.
Шофер между тем поднял капот в задней части автобуса и отвернул большую дымящуюся металлическую штуковину. Автобус вздрогнул, и мотор ожил, взревев.
Пассажиры радостно загомонили.
— Готово! — пронзительно выкрикнул шофер. Потом хлопнул по корпусу автобуса шляпой. — Всем на борт!
Как только мы тронулись с места, я почувствовал озноб, словно подхватил грипп.
— Такое бывает после встречи с ними. — кивнул Аид. — Но ты всё равно должен был умереть. Я не понимаю как ты остался в живых.
Джейсон не дал Перси ответить и продолжил читать.
Гроувер выглядел ненамного лучше. Его трясло, и зубы стучали друг о друга.
— Гроувер?
— Что?
— Что ты от меня скрываешь?
Он вытер потный лоб рукавом рубашки.
— Перси, что там было, сзади у фруктового прилавка?
— Ты про тех старых дам? Да что в них такого, приятель? Они ведь не… как миссис Доддз.
— Ты прав, они куда хуже. — вставил словечко Ахиллес.
Выражение лица у Гроувера стало загадочным, но у меня появилось чувство, что дамы за прилавком хуже, гораздо хуже, чем миссис Доддз.
— Просто скажи, что ты видел, — попросил Гроувер.
— Та, что посредине, вытащила ножницы и перерезала пряжу.
Гроувер закрыл глаза и сделал такой жест, будто перекрестился, но это было не крестное знамение, а что-то другое, что-то… более древнее.
— Ты видел, как она перерезала нить, — заключил он.
— Да. Ну и что? — Но, едва сказав это, я почуял, что дело нешуточное.
— Я всегда удивляюсь, как у тебя хорошо работают инстинкты… — все недоверчиво посмотрели на Гроувера. — Но ты их никогда не слушаешь! — закончил он.
— Пронесло, — пробормотал Гроувер. И стал грызть ноготь на большом пальце. — Не хочу, чтобы все случилось как в прошлый раз.
— Какой прошлый раз?
— Всегда шестой класс. Они никогда не упускают шестого.
— Гроувер! — Я повысил голос, потому что он и вправду начал пугать меня. — О чем это ты?
— Давай-ка я провожу тебя от автобусной остановки до дому. Согласен?
Просьба показалась мне странной, но я не возражал — пусть провожает.
Все посмотрели на Перси, ведь они знали, что он всегда держит свои обещания. Их размышления прервал Гермес:
— Я ставлю сто драхм на то, что Перси убежит от него.
— Да нет! — ответил Аполлон.
Друзья Перси согласно кивнули.
Перси виновато посмотрел на них, но никто этого не увидел. Гроувер решил промолчать. Пускай сами узнают, что было дальше.
— Это вроде суеверия, да? — спросил я.
Гроувер ничего не ответил.
— А то, что она перерезала пряжу, — значит, кто-то должен умереть?
Гроувер посмотрел на меня скорбно, словно уже подбирал цветы, которые я больше всего хотел бы увидеть на своей могиле.
— Всё! — сказал Джейсон. — Глава закончилась. Кто будет читать следующим?
Никто не вызвался и Аид протянул руки к книге.
— Давай я почитаю! — вздохнул он.
Глава третья. Гроувер неожиданно теряет штаны.