Великая семёрка и боги читают Похитителя Молний

      Мы мчались сквозь ночь по темным проселкам. Ветер хлестал по «камаро». Дождь сплошным потоком стекал по лобовому стеклу. Не понимаю, как мама могла что-то видеть, но она изо всех сил давила на газ.       — Тётя Салли точно сумасшедшая, — в благовении прошептал Нико, так чтобы услышал только Перси.       — Ты ещё много не знаешь. — Кивнул сын Посейдона. — Ты бы видел как она из дробовика стреляла и попала в цель с первого раза.       — Когда это было? — любопытно спросил Нико.       — Битва за Олимп. — ответил Перси.       — Почему я это не видел? — простонал Нико. — Я бы с радостью посмотрел на это.       Всякий раз при вспышке молнии я смотрел на сидевшего рядом со мной на заднем сиденье Гроувера и гадал: то ли я сошел с ума, то ли он вырядился в какие-то замысловатые лохматые штаны? Но нет, запах был точно такой же, как тогда в детском саду, когда нас водили на экскурсию на площадки молодняка: пахло ланолином, как от шерсти. Запах скотного двора.       — Значит, ты и мама… знакомы? — только и сумел сказать я.       Перси положил свою голову на колени Аннабет. Аннабет начала проводить пальцами по волосам своего парня.       Гроувер стрельнул глазами в зеркало заднего вида, хотя машин сзади не было.       — Ну, не то чтобы знакомы, ответил он, — я имею в виду, мы никогда не встречались лично. Но она знала, что я за тобой наблюдаю.       — Наблюдаешь за мной?       — Вроде смотрителя. Чтобы удостовериться, что с тобой все в порядке. Но я был твоим другом и не притворялся, — торопливо добавил он. — Я и вправду твой друг.       — Хм… а кто же ты на самом деле?       — В данный момент это неважно.       — Неважно? Начиная от пояса, мой лучший друг оказался ослом…       — Сатиры за такое пинают копытами, — пробормотал Гермес.       Ему никто не ответил и все посмотрели на Перси. Он спал на коленях Аннабет.       — Пускай пока, что отдохнёт, — по-матерински улыбнулась Гестия. Все согласно кивнули.       Гроувер издал резкий горловой звук, напоминавший ржанье.       Я слышал, как он ржал, и раньше, но всегда считал это приступом нервного смеха. Теперь же я понял, что это, скорее, раздраженное мычанье.       Все прыснули со смеху. Когда все закончили смеяться, Тесей продолжил читать.       — Козел! — вскрикнул он.       — Что?       — Нижняя часть у меня козлиная.       — Ты только что сказал, что это не важно.       — Мэ-э-э! Есть сатиры, которые забили бы тебя копытами за такое оскорбление!       — Я же говорил! — вскрикнул Гермес.       — Заткнитесь! — прошипела Аннабет. — Перси если, что всё ещё спит. — она посмотрела на Перси, который нахмурился во сне.       — Вот это да! Постой. Сатиры! Ты вроде как… из мифов мистера Браннера?       — А что есть ещё какие-нибудь сатиры? — весело подшутил Аполлон.       — Дай ребёнку привыкнуть к тому, что всё это реально! — как ни странно это была Артемида свирепо, глядевшая на брата. Все в шоке посмотрели на него       — С каких пор ты защищаешь мальчиков? — прищурился Аполлон.       — Я защищаю ребёнка, который только, что познал мир богов и монстров! — прошипела Артемида, не видя смысла в словах брата.       Чтобы не слушать их спор дальше, Тесей продолжил читать.       — Выходит, те старые дамы за прилавком с фруктами тоже миф, Перси? И миссис Доддз миф?       — Так, значит, ты допускаешь, что миссис Доддз была на самом деле?       — Конечно.       — Тогда почему?..       Аннабет улыбнулась на это и нежно поцеловала, спящего Перси в макушку.       — Чем меньше ты будешь знать, тем меньше монстров навлечешь на свою голову, — сказал Гроувер так, будто это было совершенно очевидно. — Мы навели на людей Туман. Надеялись, что ты примешь это за галлюцинации. Но все без толку. Ты стал понимать, кто ты.       — Нет, мы конечно говорим Перси, что он глупый, но мы то знаем, что он не такой каким кажется с первого раза. А это значит, что он хорошо соображает, особенно если от этого зависит жизнь его семьи и друзей. — сказала Талия.       — Кто я… погоди-ка минутку, что ты имеешь в виду?       Странный рев снова раздался позади нас, я уже слышал его, но на этот раз он приблизился. Кто бы за нами ни гнался, он по-прежнему несся по нашему следу.       — Монстр… — сказал Нико, бледнее ещё сильнее чем это возможно, переживая за своего кузена.       — Перси, — вмешалась мама, — слишком многое надо объяснить, а времени мало. Мы должны доставить тебя в безопасное место.       — Безопасное? Но от кого и от чего? Кто за мной гонится?       — Ничего особенного, — ответил Гроувер, явно задетый моим замечанием насчет осла. — Всего лишь повелитель мертвых и несколько его кровожадных любимчиков.       — Если с моим сыном, что нибудь случится… — угрожал Посейдон своему брату. — … Я не знаю, что я с тобой сделаю, но тебе это ой как не понравится. И не говори потом, что я тебя не предупреждал!       — Гроувер!       — Простите, миссис Джексон. Пожалуйста, не могли бы вы ехать немного быстрее?       Я старался рассудком охватить все, что происходит кругом, но мне это не удавалось. Я понимал, что это не сон. С воображением у меня было туговато.       — У Перси туго с воображением? — сказал Нико. — Это не возможно. Его воображение, лучше всех нас вместе взятых.       Даже те кто плохо знал Перси согласно кивнули.       Мне никогда не могло присниться что-нибудь настолько странное.       — Мне и не такое снилось, — проговорил хриплым ото сна голосом только, что, проснувшийся Перси.       Мама круто свернула влево. Мы выехали на более узкую дорогу и помчались мимо темных фермерских домов, лесистых холмов и надписей «ЧУЖУЮ КЛУБНИКУ НЕ РВАТЬ» на белых частоколах.       — Лагерь! — обрадовались полукровки.       — А он такой же как сейчас? — спросил Лео.       — Впринципе да.       — Куда мы едем? — спросил я.       — В летний лагерь, про который я тебе говорила. — Голос матери звучал напряженно, ради меня она изо всех сил пыталась скрыть свой страх. — Туда, куда хотел отправить тебя отец.       — Туда, куда ты не хотела, чтобы я ехал.       — Пожалуйста, дорогой, — взмолилась мама. — Все слишком серьезно. Попробуй понять. Ты в опасности.       — А про какую именно опасность идёт речь? — спросил Персей.       — Прочитаете, узнаете! — ответил Перси. — Хватит на каждом слове спрашивать.       — Потому что какие-то старые дамы перерезают пряжу?       — Это были не старые дамы, — сказал Гроувер. — Это были богини Судьбы. Понимаешь ли ты, что это означает… то, что они явились перед тобой? Они делают это, только когда ты… когда кто-нибудь вот-вот умрет.       — Вау! Ты сказал «ты».       — Нет. Я сказал «кто-нибудь».       — Он сказал «ты»… — обеспокоенно прошептал Посейдон.       — Со мной всё в порядке пап, — успокаивающе улыбнулся Перси.       — Ты имел в виду меня.       — Я имел в виду тебя как нечто обобщенное. Не тебя лично, разумеется.       — Мальчики! — оборвала нас мама.       Она резко крутанула баранку вправо, и я на мгновение заметил фигуру того, от кого она уворачивалась, — темные, трепещущие на ветру очертания, которые потом словно сдуло штормом.       — Что это было? — спросил я.       — Мы уже почти там, — отозвалась мама, не обращая внимания на мой вопрос. — Еще милю. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…       — Бедная тетя Салли, — с грустью пробормотала Талия. Перси вспомнил, как она исчезла…       Я не знал, где это «там», но я лежал в машине, опрокинувшись на сиденье, и мне хотелось, чтобы мы наконец приехали…       Снаружи были только дождь и тьма — пустынная загородная местность, которую проезжаешь, когда добираешься на дальнюю оконечность Лонг-Айленда. Я подумал о миссис Доддз и о том, как она превратилась в тварь с острыми клыками и кожистыми крыльями. Мои конечности дрожали от настигшего меня потрясения. Она действительно была не человеком! Она хотела убить меня!        — Да, она такая, — Нико улыбнулся.        — Думаешь, Алекто в виде адвоката она лучше? — Перси не удержался        — Ну не знаю. Вернусь — спрошу.       Потом я вспомнил о мистере Браннере… и мече, который он мне бросил. Прежде чем я успел спросить об этом Гроувера, волосы у меня на голове встали дыбом. Последовала ослепительная вспышка, пробравший меня до костей грохот, и наша машина взорвалась.       Все с тревогой посмотрели на книгу. Тесею было не удобно, но под взглядами он продолжил читать.       Помню чувство невесомости, и меня как будто сплющило, обожгло и облило водой из шланга одновременно.       Отлепившись лбом от спинки водительского сиденья, я сказал: — Вау!        — Серьезно? Вы в аварию попали, а он тут восхищается! — Талия переживала за своего брата.        — В этом весь я, — Перси пожал плечами.       — Да кто бы говорил, — пробовала она, а в мыслях у неё пронеслось: «Ну почему он никогда не заботится о себе?»       — Перси! — крикнула мама.       — Я в порядке…       Я постарался стряхнуть с себя оцепенение. Я был жив. Машина на самом деле не взорвалась. Мы съехали в кювет. Водительские дверцы заклинило в грязи. Крыша треснула, как яичная скорлупа, и дождь хлестал сквозь дырки.       Молния. Это было единственное объяснение. Нас скинуло с дороги.        — Зеевс… — началось было, но тут царь хлопнул в ладоши так громко, что получили оглохли на несколько секунд. (Не представляю, что случилось с Гераклом и другими героями, что стояли возле трона Зевса.)        — Брат мой, прошу, больше так не делай, — Посейдону тоже досталось, он сидел по соседству с богом-который-очень-очень-громко-хлопает-в-ладоши.       …Рядом со мной на заднем сиденье лежало нечто большое, неподвижное и бесформенное.       — Гроувер!       Он тяжело осел набок, кровь струйкой стекала у него из уголка рта. Я потряс его мохнатое бедро, думая: «Нет! Даже если мой лучший друг — наполовину животное со скотного двора, я не хочу, чтобы он умирал!»        — За беспокойство спасибо, а насчет скотного двора мы еще поговорим, — шепнул с ухмылкой Гроувер.       Потом Гроувер простонал: «Еды», и я понял, что надежда осталась.       — Перси, — сказала мать, — мы должны… — Ее голос пресекся.       Я оглянулся. При вспышке молнии сквозь заляпанное грязью заднее стекло я увидел фигуру, которая, ковыляя, подбиралась к нам по обочине. При виде ее мурашки побежали у меня по всему телу. Это был темный силуэт могучего парня, похожего на футбольного игрока. На голову у него было наброшено что-то вроде одеяла. Торс мускулистый и покрыт шерстью. Поднятые руки походили на рога.       Я с трудом проглотил комок слюны.       — Кто это?..       — Убегай, а не спрашивай, — сказали взволнованные полукровки.       — Перси, — сказала мать до ужаса спокойным голосом, — выметайся из машины.       Потом она бросилась к водительской дверце. Та завязла в грязи. Я попробовал открыть свою. То же самое.       — Вы что издеваетесь? — прошептала Талия.        — Перси…       Но ей не дал закончить Тесей, продолживший читать.       В отчаянии я посмотрел на отверстие в крыше. Оно могло послужить выходом, но края его были рваные и дымились.       — Не смей даже думать об этом! — воскликнула Аннабет. — Ты пострадаешь раньше, чем вылезешь.       — Вылезай через другую дверцу! — велела мать. — Перси… ты должен бежать. Видишь то большое дерево?       — Что?       Еще одна вспышка молнии, и сквозь дымящуюся дыру в крыше я увидел дерево, которое она имела в виду: огромная сосна, размером с рождественскую елку в Белом доме, росла на вершине ближайшего холма.       Талия вздрогнула, когда упомянули её, где она была как дерево.       — Это граница участка, — сказала мама. — Заберись на холм и внизу, в долине, увидишь большой фермерский дом. Беги к нему и не оглядывайся. Кричи что есть сил, чтобы тебе помогли. Не останавливайся, пока не добежишь до двери.       — А тётя Салли не идёт? — обеспокоенно спросили Талия и Нико.       Перси просто указала на книгу.       — Мам, ты тоже пойдешь со мной!       Лицо ее было бледным, глаза — печальные, так она обычно глядела на океан.       — Нет! — закричал я. — Ты пойдешь со мной. Помоги мне вытащить Гроувера.       — Настоящие сын и мать. — гордо сказала Гера (вы бы только видели как все на неё посмотрели, особенно Гефест — прим. автора)       Тесей, чтобы не затягивать неловкую паузу ещё дольше, продолжил читать.       — Дайте мне еды! — простонал Гроувер чуть громче.       Человек с одеялом на голове приближался к нам, порыкивая и пофыркивая. Когда он подошел поближе, я понял, что он не может держать одеяло на голове, потому что его руки — мощные, мясистые руки — болтались по бокам. И никакого одеяла не было. Если только считать его массивную косматую голову, слишком крупную, чтобы быть его головой… — его головой. А кончики того, что напоминало рога…       — Минотавр! — крикнул Тесей. — Беги оттуда, его слишком сложно убить, ты не справишься! — Тесей начал беспокоиться за своего брата. Он сам кое-как убил минотавра, а он был опытным бойцом.       — Мы ему не нужны, — пояснила мне мать. — Ему нужен ты. Кроме того, я не могу пересекать границу участка.       — Но…       — Некогда, Перси. Иди. Пожалуйста!       — Тётя Салли… — прошептала Талия.       Тут я просто обезумел от злости на свою мать, на козла Гроувера, на рогатое существо, — походившее на быка… да, на быка, — которое, пошатываясь, медленно и целенаправленно подбиралось к нам.       Я перелез через Гроувера и, распахнув дверцу, оказался под дождем.       — Мы пойдем вместе. Давай, мам.       — Как же это мило! — ворковали все девушки.       — Я же тебе сказала…       — Мам! Я тебя не оставлю. Помоги мне с Гроувером.       Я не стал дожидаться, что она ответит. Я вылез сбоку и вытащил Гроувера. Он оказался на удивление легким, хотя я не смог бы отнести его очень далеко без маминой помощи.       Мы взяли Гроувера под мышки и, спотыкаясь, стали карабкаться вверх по холму в мокрой траве, доходившей нам до пояса.       — А почему трава такая высокая? — не понял Гермес. — Там же передвигаться будет сложно.       Полубоги просто пожали плечами.       Оглянувшись, я впервые ясно разглядел монстра. Он был семи футов ростом, с руками и ногами, словно с обложки журнала для культуристов — бугристые бицепсы, трицепсы и всякие прочие «цепсы» бейсбольными мячами выпирали из-под оплетенной венами кожи. Одежды на нем не было вовсе, кроме ослепительно белых подштанников, что выглядело бы забавно, не будь верхняя часть его туловища такой устрашающей. Жесткие бурые волосы росли прямо от пупка и становились все гуще к плечам. Шея его представляла нагромождение мускулов, покрытых шерстью, и венчалась огромной головой с мордой длиной с мою руку. В сочащихся ноздрями соплях поблескивало медное кольцо, черные глаза смотрели свирепо, а рога — кончики огромных черно-белых рогов были настолько острые, что никакой электроточилкой так не заточишь.       Тесей вздрогнул.       Я прекрасно узнал монстра. Он был героем одной из самых первых историй, которые рассказывал нам мистер Браннер. Но не мог же он быть настоящим!       Дождь заливал мне глаза, и приходилось постоянно моргать.       — Это…       — Сын Пасифаи, — сказала мать. — Жаль, что я не знала, до чего ж им не терпится убить тебя.       — Но это же Мин…       — Не произноси имена, они имеют силу! — встревоженно сказала Талия, при этом дав Перси щелбан.       — Не произноси его имени, — предупредила мама. — Имена тоже наделены силой.       Сосна была по-прежнему очень далеко — по меньшей мере, ярдах в ста вверх по холму.       — Вам надо уходить и как можно быстрее, чтобы успеть дойти туда до того как он вас поймает! — сказал встревоженный Персей.       Я снова бросил быстрый взгляд назад.       Человекобык склонился над нашей машиной, заглядывая в окна, — точнее говоря, не заглядывая. Он все больше сопел и принюхивался. Я не совсем понимал, что его так беспокоит, ведь мы были всего в каких-то пятидесяти футах.       — Дайте поесть, — простонал Гроувер.       — Тс-с-с-с, — сказал я ему. — Мама, что он делает? Он что, не видит нас?       — Зрение и слух у него — никуда, — ответила она. — Он идет по запаху. Но скоро он сообразит, где мы.       Словно напав на след, человекобык яростно заревел. Он поднял «камаро» Гейба за разбитую крышу, причем шасси надсадно заскрипели. Занес машину над головой и швырнул на дорогу. Врезавшись в мокрый асфальт, она проехала еще с полмили, разбрызгивая вокруг сноп искр, прежде чем остановилась. Бензобак взорвался.       «Ни царапины», — припомнил я слова Гейба.       Все засмеялись.       — «Бедный» Гейб остался без своей машины!       Когда все как никак успокойлись от смеха, Тесей продолжал читать.       Упс!       — Перси, — сказала мама, — как только он увидит нас, он сразу же бросится. Дождись последней секунды, а потом беги, прыгая из стороны в сторону. Он не может менять направление, когда бросается. Понял?       — Так во-от почему такое странное название этой главы, — понял Аид.       Перси кивнул.       — Откуда ты все это знаешь?       — Я уже давно беспокоилась, что они могут напасть на тебя. Мне следовало этого ожидать. Я была эгоистичной, когда держала тебя при себе.       — Держала меня при себе? Но…       Еще один взрыв яростного рева, и человекобык, оглушительно топоча, ринулся вверх по холму.       Он учуял нас.       У всех с лиц сошла вся краска.       — Ты жив и с тобой всё в порядке, — прошептал побледневший Посейдон.       — Как ты выжил? — спросил Тесей, недоверчиво глядя на Перси.       — Скоро узнаете, — ответил Перси, вспоминая, что случилось дальше.       Сосна была теперь всего в нескольких ярдах, но холм становился все более крутым и скользким, а Гроувер отнюдь не полегчал.       Человекобык стремительно приближался. Еще несколько секунд — и он настигнет нас.       Силы у мамы были уже, наверное, на исходе, но она продолжала поддерживать Гроувера за плечо.       — Давай, Перси! По отдельности! Помни, что я сказала.       Мне не хотелось шарахаться из стороны в сторону, но возникло ощущение, что она права и это наш единственный шанс. Я бросился влево, повернулся и увидел, что монстр догоняет меня. Его черные глаза горели ненавистью. Он то и дело срыгивал тухлым мясом.       — Фу! — все вздохнули, пытаясь подавить приступ тошноты.       Опустив голову, монстр кинулся вперед, нацелив свои острые, как бритва, рога прямо мне в грудь.       Нико и Талия схватили своего кузена за руки с двух сторон, чтобы показать этим себе, что с Перси всё в порядке и он рядом.       Аннабет спокойно посмотрела на Перси, ведь она знала, что с ним всё будет в порядке. Ну почти.       Когда она заглянула Перси в глаза, то между ними был молчаливый разговор. Что-то типо:       — «Они все будут в шоке, когда узнают, что ты убил минотавра»       — «Я притворяюсь, что сплю» — Перси мысленно улыбнулся.       — «Рыбьи Мозги,». — Аннабет нежно закатила глаза.       Страх, засевший у меня в желудке, подталкивал меня рвануться вперед, как стрела, но это не сработало бы. Мне было ни за что не опередить это существо. Поэтому я развернулся и в последний момент отпрыгнул в сторону.       Человекобык промчался мимо, как грузовой поезд, затем заревел от отчаяния и повернулся, но на этот раз не ко мне, а к матери, которая в этот момент усаживала Гроувера на траву.       Мы взобрались на вершину холма. По другую его сторону, точь-в-точь как говорила мать, я увидел долину и желтый свет в окнах фермерского дома, различимый сквозь дождь. Но все это примерно в полумиле. Нам никогда до них не добраться.       Человекобык заворчал, роя землю ногами. Теперь он смотрел на мою мать, которая медленно отступала вниз по холму, к дороге, стараясь отвлечь чудище от Гроувера.       — Нет! Тётя Салли! — крикнули Талия и Нико. — С ней всё будет в порядке?       — Вы же видели маму, по-вашему она было призраком? — поднял бровь Перси, но вспомнил в каком он был отчаянии, когда думал, что он больше не увидит свою маму.       — Беги, Перси! — крикнула она мне. — Я не могу идти дальше. Беги!       Но я стоял на месте, застыв от страха, когда чудовище бросилось на нее. Мама попыталась увернуться, как советовала мне, но монстр усвоил урок. Выбросив вперед руку, он схватил ее за шею и не дал ей отскочить. Когда он поднял ее, мама продолжала бороться, руками и ногами колошматя по воздуху.       — Мама!       Она перехватила мой взгляд и сдавленным голосом снова выкрикнула:       — Беги! Затем чудовище со злобным рычанием сомкнуло свои ручищи на шее моей матери, и она растаяла у меня на глазах, …       — Нет! — крикнула Талия.       Нико задумчиво посмотрел на книгу. Если бы минотавр убил её, она бы не растворилась, а это значит… Это значит что тетя Салли жива и папа успел забрать её раньше чем она умерла.       …обратившись в свет, в мерцающую золотистую оболочку, как если бы была голографическим изображением. Ослепительная вспышка и… ее попросту не стало.       — Нет!       Мой страх сменился гневом. Вновь обретенные силы жгли меня изнутри — я почувствовал тот же прилив энергии, как тогда, когда увидел, как у миссис Доддз выросли когти.       Человекобык подобрался к Гроуверу, беспомощно лежавшему на траве. Монстр сгорбился над ним, обнюхивая моего лучшего друга так, словно собирался поднять Гроувера и тоже заставить его исчезнуть.       Я не мог этого допустить!       Я сорвал с себя свой красный дождевик.        — Решил испытать себя в бою, даже не зная, кто ты? — Арес хохотнул.        — А что еще я мог делать?        Вопрос поставил Ареса в тупик. Афина тихонько кивнула Тесею.       — Эй! — завопил я что было мочи, размахивая курткой и забегая сбоку от монстра. — Эй, дурень! Кусок говядины!       — Р-р-р-ррррр! — Чудовище обернулось ко мне, потрясая своими увесистыми кулачищами.       У меня возникла мысль — возможно, глупая, но все лучше, чем совсем ничего. Прислонившись к большой сосне, я стал размахивать красной курткой перед человекобыком, рассчитывая в последний момент отпрыгнуть в сторону.       Но все случилось совсем не так.       Человекобык ринулся вперед слишком быстро, вытянув руки, чтобы схватить меня, куда бы я ни отпрянул.       Время замедлилось.        — Кронос? — тревожно воскликнула Пайпер.        — Нет конечно. Он то откуда? Сейчас я общаюсь с минотавром.       Мои ноги напряглись. Я не мог отскочить в сторону, поэтому я подпрыгнул вверх, оттолкнувшись, как от трамплина, от головы этого существа, перевернулся в воздухе, правда не слишком высоко, и приземлился прямо ему на шею.       Как только мне это удалось? Соображать было некогда. Долей секунды позже монстр со всего размаху врезался головой в дерево, и сила удара была такой, что мне чуть не вышибло зубы.       Человекобык, пошатываясь, стал бродить вокруг дерева, стараясь стряхнуть меня. Я вцепился в его рога, чтобы он меня не сбросил. Гром и молнии бушевали вовсю. Дождь застил мне глаза. Нос мой наполнился отвратительным запахом гнилого мяса.       Монстр замотал головой и взбрыкнул, как бык на родео. Он мог просто повернуться к дереву и расплющить меня об него, как лепешку, но постепенно я понял, что эта тварь была запрограммирована только на движение вперед.        — Это же не бронзовый бык, он не может быть запрограммированным… — задумался Лео.        — Твой друг может умереть, а ты думаешь?! — воскликнула Хейзел.        — Это образное выражение, — ответила Аннабет. А умереть он не может, потому, что он здесь.       Между тем лежавший в траве Гроувер застонал. Я хотел было завопить, чтобы он заткнулся, но побоялся, что откушу себе язык, поскольку меня так мотает из стороны в сторону.       — Еды! — воззвал Гроувер.       Человекобык развернулся к нему, снова стал рыть землю и приготовился к нападению. Я вспомнил о том, как он выжал жизнь из моей матери, заставил ее исчезнуть, как вспышку света, и ярость разлилась по моим жилам, как легковоспламеняющееся горючее. Ухватившись обеими руками за один из рогов, я дернул его на себя что есть мочи. Чудовище напряглось, удивленно заворчало и вдруг — треск!       Полубоги разделились на две группы: одна с непониманием смотрела на Перси, другая — на книгу, думая, как юный Перси выжил. На Тесея пристально пялился Лео. Тесею это не понравилось:        — Что ты так на меня смотришь?        — Вы автоматон?        — Что?        — Ничего, — процедила Аннабет сквозь зубы. — Так ведь, Лео?        — Да…       Человекобык завопил и подбросил меня в воздух. Я навзничь упал в траву. Голова моя с силой ударилась о камень. Когда я сел, перед глазами у меня стоял туман, но в руке я держал рог — зазубренную кость размером с нож.       Теперь абсолютно все смотрели на Перси с шоком.        — Как…        — А вот никак! Пожалуйста, читайте дальше, — Джексон ухмыльнулся.       Монстр снова бросился на меня.       Даже не думая, что делаю, я перекатился с боку на бок и встал на колени. Когда чудовище пушечным ядром пронеслось мимо, я метнул сломанный рог прямо в его мохнатую грудную клетку.       Человекобык заревел в агонии. Он заметался на земле, терзая когтями грудь, а затем начал распадаться — не как моя мать, вспышкой золотистого света, а как крошащийся песок, который сдувает порыв ветра, совсем как миссис Доддз.       Монстр исчез.        Тесей сначала в шоке посмотрел на сына Посейдона. Когда он пришёл в себя то не удержался, встал с места, подошел к Перси и пожал ему руку.        — Молодец.       Дождь кончился. Гроза продолжала бушевать, но уже где-то вдалеке. От меня разило, как от домашнего скота, колени тряслись. Голова, казалось, раскалывалась от боли. Я чувствовал себя слабым, перепуганным и содрогался от горя. Только что на моих глазах исчезла мама. Мне хотелось броситься на землю и разрыдаться, но надо было помочь Гроуверу, поэтому я не без труда поднял его на ноги, и мы, пошатываясь, побрели навстречу огням в окнах фермерского дома. Я плакал, звал маму, но в то же время крепко держал Гроувера — я не мог позволить ему умереть.       Все с грустью посмотрели на Перси.        — Хватит на меня так смотреть!!!       Последнее, что мне запомнилось, это как я рухнул на деревянное крыльцо, увидел вращавшийся надо мной вентилятор, вокруг которого вилась мошкара, и суровые лица странно знакомого мне бородатого мужчины и хорошенькой девочки со светлыми, вьющимися, как у принцессы, волосами. Оба смотрели на меня, и девочка сказала:       — Это он. Иначе и быть не могло.       — Тише, Аннабет, — ответил мужчина. — Он все еще в сознании. Отведи его в дом.        — Уууу, — Пайпер скорчила мордочку. (Когда она делает такое лицо, то становится точной копией Афродиты).        — Кто следующий будет читать? — спросил Тесей.        — Кушать!!! Дети идут кушать!!! — Деметра встала.        — Мэм, так полагаю, выбора у нас нет?        — Абсолютно верно.       — А затем вы все идёте спать, — сказала Гестия. — Вам всем нужен отдых. И это не обсуждается!        Ребята встали с насиженных мест, и пошли вслед за Деметрой. Далее за ними шла Гестия (люблю эту дамочку), как бы контролируя, чтобы полукровки не сбежали.