Глава 5. Я играю в безик с конём.
26 декабря 2020 г. в 20:59
Мне снились странные сны — настоящий скотный двор. Большинство животных хотело убить меня. Другие требовали есть.
Должно быть, я просыпался несколько раз, но то, что я слышал и видел, не имело никакого смысла, и я снова погружался в сон. Помню, как я лежал на мягкой постели и меня из ложечки кормили чем-то по вкусу похожим на маслянистый попкорн, только это был пудинг. Девочка с волнистыми светлыми волосами склонялась надо мной, ухмыляясь всякий раз, когда ей приходилось ложкой счищать кусочки еды у меня с подбородка.
Все заулыбались, а Перси покраснел.
— А что должно случиться в летнее солнцестояние? — спросила она, увидев, что я открыл глаза.
Что? — хрипло переспросил я.
Девочка оглянулась, словно испугавшись, что кто-нибудь может нас услышать.
Что происходит? Что-то украли? И у нас только несколько недель?
— Извини, — пробормотал я. — Я не…
— Ты не что? — спросила Аннабет.
— Я не знаю, — улыбнулся все еще красный Перси.
Кто-то постучал в дверь, и девочка проворно запихнула мне в рот ложку пудинга.
Когда я в следующий раз очнулся, ее уже не было.
Рослый и крепкий красавчик, похожий на серфера, наблюдал за мной, стоя в углу спальни. У него были голубые глаза — как мне показалось, целая дюжина — на щеках, на лбу, на тыльной стороне ладоней.
— А кто это? — спросил кто-то из богов.
— Это Аргус, многоокий начальник охраны в лагере, — ответили Перси и Гера одновременно.
— А ты откуда знаешь? — прищурился Зевс.
— А тебе какое дело? — дерзко спросила богиня своего мужа.
Когда я окончательно пришел в себя, то вокруг меня не оказалось ничего странного, не считая того, что все было намного красивее, чем я привык. Я сидел в шезлонге на высоком крыльце, и взгляд мой скользил над лугами, упираясь в зеленые холмы, видневшиеся вдалеке. Легкий ветерок доносил аромат клубники. Ноги мои укрыли одеялом, под голову подложили подушку. Все это прекрасно, однако во рту у меня был такой вкус, будто там свили гнездо скорпионы. Все зубы болели, шершавый и распухший язык едва ворочался.
Все полукровки застонали, понимая, что у них было тоже самое
На столике рядом со мной стоял высокий стакан с питьем. По виду оно напоминало холодный яблочный сок, на зеленую соломинку с бумажным зонтиком была насажена мараскиновая вишенка.
У меня так ослабели руки, что, взяв стакан, я чуть не выронил его.
Если же ребята из лагеря Полукровок кое-как могли представить мелкого Перси, то римляне не могли представить взрослого, сильного парня в образе беспомощного. Он же столько прошел!
— Осторожно, — произнес знакомый голос.
Гроувер стоял, прислонившись к перилам крыльца, с таким видом, будто он не спал целую неделю. Под мышкой он бережно держал коробку из-под ботинок. На нем были джинсы и ярко-оранжевая футболка с надписью: «ЛАГЕРЬ ПОЛУКРОВОК». Старый добрый Гроувер — точь-в-точь как прежде. И никаких сатиров.
— Только не говори, что ты думал, будто тебе это приснилось? — спросила Аннабет.
— Нуу… Эээ…
Гроувер решил спасти своего лучшего друга из этого положения и продолжил читать. Перси благодарно на него посмотрел.
Так что, может, это был кошмар? Может, с мамой все в порядке? Сейчас по-прежнему выходные, и мы почему-то остановились в этом большом доме. И…
— Ты спас мне жизнь, — сказал Гроувер. — Я… что ж, я, по крайней мере, смог… вернуться на холм. Я подумал, что тебе этого хотелось.
Поклонившись, он поставил коробку мне на колени.
Внутри оказался черный с белым бычий рог, сломанный и зазубренный у основания, на острие запеклась кровь. Нет, это был не кошмар.
— Я до сих пор не понял как твоя мама жива, когда её убил мино-… — прошептал Джейсон.
— Потом поймёшь, — перебив друга, улыбнулся Перси.
— Минотавр, — вспомнил я.
— Хм, Перси, не слишком хорошая мысль произносить это вслух…
— Так его называют в греческих мифах, да? — настойчиво повторил я. — Минотавр. Наполовину человек, наполовину бык.
— Ты издеваешься? — спросил Тесей. — Сколько раз тебе должны сказать, чтобы ты не произносил это вслух?
Перси просто посмотрел на него, пожал плечами и отвернулся к Гроуверу. Тот, поняв намёк, продолжил читать.
Гроувер потоптался на месте.
— Ты был в отключке два дня. Что ты помнишь?
— Два дня?! — возмутились все в тронном зале, кроме Перси, Аннабет и Гроувера.
— Вы так кричите как будто это много, — закатил глаза Перси.
— А ты хочешь сказать, что это мало?! — на этот раз в шоке была даже его девушка.
— Когда вы будете читать про лабиринт, то поймёте о чём это я.
— Мы запомнили.
— Мама. Она действительно?..
Гроувер опустил глаза.
Я посмотрел вдаль, через луг. Там зеленели рощицы, вился, струясь, речной поток, под синим небом расстилались клубничные поля. Долину окружали округлые склоны холмов, и самый высокий, прямо перед нами, был тот, на котором росла раскидистая сосна. Даже это дерево на вершине казалось прекрасным в лучах солнца.
Итак, моя мать умерла. Весь мир станет черным и холодным. В нем уже не будет места прекрасному.
— Я что-то не поняла, — сказала сероглазая блондинка. — А я?
— Да я тебя толком то не знал, — улыбнулся ей парень. (Как Вы думаете, на кого сейчас пялится Афродита?)
— Прости, — шмыгнул носом Гроувер. — От меня одни несчастья. Я… я самый плохой сатир в мире.
Он застонал, с такой силой топнув ногой о землю, что она отскочила. То есть я, конечно, хочу сказать, что с ноги соскочил высокий ботинок. Внутри оказался пенопласт с отверстием для копыта.
— О Стикс! — пробормотал Гроувер.
В чистом небе раздались раскаты грома.
Пока Гроувер старался натянуть ботинок, я подумал: «Что ж, неплохо».
Гроувер был сатиром.
— Да ладно! Шок контент — Сатир оказался сатиром!
— Лео, будь так добр, ПОМОЛЧИ ПОЖАЛУЙСТА.
Боги переглянулись, не понимая сказанного. Гефест отцепился от серебристого сокола и подмигнул сыну. Афина задумчиво взяла темно-синюю книгу, шепча: «Контент? Что же такое контент?»
…Я почти не сомневался, что если сбрить его курчавые каштановые волосы, то под ними обнаружатся маленькие рожки. Но я чувствовал себя слишком несчастным, чтобы беспокоиться о существовании сатиров или даже минотавров. Все мои мысли сводились лишь к одному: моя мама обратилась в ничто, растворилась в желтом свете.
Аид странно посмотрел на книгу. Он не мог понять зачем ему спасать какую-то смертную девушку от смерти.
Я был один-одинешенек. Сирота. Мне придется жить с… Вонючкой Гейбом? Нет. Этого не будет. Сначала буду жить на улицах. Потом притворюсь, что мне семнадцать, и вступлю в армию. Что-нибудь придумаю.
— Познакомьтесь, это известный герой Олимпа! — тут не смог удержаться никто. Все засмеялись. Персей одновременно с Гермесом тихонько подмигнули мальчику (может они с Лео на пару?). Тесей улыбнулся.
Гроувер все еще хныкал. Бедный парень — бедный козел, сатир, да какая теперь разница, — он словно ждал, что его прибьют.
— Эй! Это было обидно, — наш козлик приостановился для выяснения обстоятельств.
— Да ладно тебе, — улыбнулся Джейсон защищая друга. — Козёл.
— Ты не виноват, — сказал я.
— Нет, это моя вина. Мой долг был — защищать тебя.
— Гроувер, ну сколько раз тебе повторять, что если происходит, что-то подобное это не обязательно твоя вина? — спросила Талия. — Ты самый лучший сатир из всех, так что хватит так думать!
Гроувер поднял руки в применительном жесте и продолжил читать.
— Это моя мать попросила тебя, чтобы ты меня защищал?
— Нет. Но такая уж у меня работа. Я хранитель. По крайней мере… был.
— Но зачем… — У меня внезапно закружилась голова, перед глазами все поплыло.
— Не напрягайся, — испугался Гроувер. — На вот.
Он помог мне взять стакан и ухватить соломинку губами.
Вкус меня ошеломил, ведь я думал, что это яблочный сок. Ничего подобного. Это было шоколадное печенье.
— Шоколадное печенье? — переспросил Аполлон, вставляя сотую стрелу в лук.
Никто не удостоил ответом бога. Тогда тот решил пойти на хитрость.
— Ах, я умираю, — упал на трон олимпиец, изображая смертельную болезнь.
— Шутка давно устарела, братец, — спокойно ответила Артемида, даже не взглянув в его сторону.
— А так жаль.
…Жидкое печенье. Причем не какое-то там печенье — точно такое, синее, готовила дома мама, маслянистое и горячее, во рту просто таяло. По мере того как я втягивал в себя этот напиток, по всему телу разливалось приятное тепло, я ощущал приток энергии. Мое горе никуда не делось, просто я чувствовал себя так, словно мама, совсем как в детстве, поглаживает меня рукой по щеке, дает мне напиться и говорит, что все будет хорошо.
Кое-кто покраснел, как помидор.
— Ути божечки! Как мило! — воскликнула Пайпер (а теперь я сомневаюсь, что Пайпер дочь Афродиты).
Я даже не заметил, как выпил стакан до дна. Я заглянул в него, уверенный, что там еще осталось теплое питье, однако в стакане оказались кубики льда, которые даже не успели раствориться.
— Понравилось? — спросил Гроувер.
Все посмотрели на Перси.
— Тебе просто должно понравиться, это же нектар… — прошептал Джейсон.
Я кивнул.
— А какой у него примерно вкус? — В его голосе слышалась легкая зависть, так что я даже почувствовал себя виноватым.
— Прости. Надо было дать тебе попробовать.
— Ты что, убить его, что-ли хочешь?! — вскрикнули полукровки.
— Я же не знал, что его можно пить только когда ранен, — поднял руки Перси.
— Смотри у меня! — посмотрела ему в глаза Талия.
Гроувер сделал большие глаза.
— Нет! Я совсем не то имел в виду. Просто так… замечтался.
— Шоколадный коктейль, — сказал я. — Мамин. Домашний.
— И как ты себя чувствуешь? — вздохнул Гроувер.
— Как будто могу отшвырнуть Нэнси Бобофит на сто ярдов.
— Почему ты не убил её? — с грустью в голосе спросил Арес.
Зевс с непониманием посмотрел на сына.
— Неужели полубоги так плохо влияют на нас? — он вопросительно, с некоторым раздражением, обвел всех богов взглядом. Геракл с Персеем посмотрели на отца. Посейдон хотел возразить брату, но Гроувер вовремя начал читать, чтобы боги как всегда не начали спорить по пустякам.
— Это хорошо, — заявил Гроувер. — Это очень хорошо. Думаю, ты не рискнешь выпить больше этого напитка?
— Что ты имеешь в виду?
Он осторожно взял у меня пустой стакан, словно это был динамит, и поставил обратно на стол.
— Пошли. Хирон и мистер Д. ждут.
— Как ты только смог находится с мистером Д. в одном кабинете? — спросил Лео так, чтобы его слышали только полукровки.
Все сразу перевели свой взгляд на бога, о котором шла речь.
— Ты не представляешь как это было сложно… — прошептал он в ответ.
Крыльцо тянулось вокруг всего Большого дома.
Походка у меня была нетвердой, я еще не привык ходить так далеко. Гроувер предложил понести рог Минотавра, но я не выпустил коробку из рук. Слишком дорого достался мне этот сувенир. Теперь-то уж я с ним не расстанусь.
Боги пребывали в мрачном настроении, ведь они понимали, что это происходит у всех их детей из-за того, что они полукровки. Полубогам стало неуютно, но покидать насиженные места не хотелось.
— Значит не расстанешься? — раздался голос. На Перси вопросительно смотрела Аннабет.
— Не расстанусь, — с натянутой улыбкой сказал полукровка.
Когда мы достигли противоположного конца дома, я перевел дух. Мы находились, наверное, на северном берегу Лонг-Айленда, потому что с этой стороны долина простиралась до самой воды, которая поблескивала примерно в миле от нас. Лежавшее между нами и заливом пространство представлялось непостижимым, как мираж. Ландшафт был испещрен зданиями, напоминавшими древнегреческую архитектуру — открытый павильон, амфитеатр, круглая арена, — только все это выглядело новехоньким, и беломраморные колонны блестели на солнце. На посыпанной песком площадке неподалеку дюжина старшеклассников и сатиров играла в волейбол. По глади небольшого озера скользили лодки. Ребята в ярко-оранжевых футболках, таких же, как у Гроувера, гонялись друг за другом вокруг рассыпанных по лесу домиков. Некоторые стреляли по цели из лука. Другие катались верхом по лесной тропе, и, если это не галлюцинация, некоторые лошади были крылатыми.
— Ага, ты еще скажи, что это сон, — протянул Джейсон.
— Это сон, — тут же выпалил Перси.
— А ну иди сюда! — сын Зевса вскочил и побежал на друга. Джейсон напрыгнул на Перси, перехватил его руки и закрутил их за спину.
Все полукровки смотрели с удивлением и интересом на мини-поединок. Перси резко сделал подножку и Спарки свалился на пол. Победно, улыбнувшись, Перси протянул руку другу. Джейсон решил поиграться и хотел использовать свой тайный прием и потянуть его вниз, но ему помешал Перси. Он резко отпустил руку, когда понял, что сын Зевса собрался сделать и тот упал на пол. Оба мальчика продолжили свою мини — борьбу, среагировав на вызов друг друга. После недолгой борьбы они уселись на своих места все красные, но довольные.
— Сейчас это было обязательно? — спросила Пайпер, скрестив руки на груди.
— Но мы просто играли, — сказали притворно-виноватым голосом полукровки.
Гроувер прокашлялся, и все тут же замолчали.
В дальнем конце крыльца за карточным столиком сидели двое мужчин. Светловолосая девочка, кормившая меня с ложечки пудингом с запахом попкорна, облокотилась на перила рядом с ними.
Мужчина, сидевший лицом ко мне, был невысоким, но тучным. Красный нос, большие водянистые глаза и вьющиеся волосы, такие черные, что они даже казались немного фиолетовыми. Он был похож на живописное изображение малютки ангела… как их называют… кверуфимами? Нет, херувимами. Так правильно. Он походил на херувима, который дожил до среднего возраста где-нибудь в маленьком городке. На нем была тигровой расцветки гавайская рубашка, и он смотрелся бы вполне уместно на каком-нибудь покерном вечере Гейба, …
Как думаете, кто бы это мог быть? — спросил Дионис.
Афина посмотрела на него. «Как можно не понять, что это говорят про тебя?» — пронеслось у неё в голове.
…хотя у меня создалось впечатление, что этот парень даст сто очков вперед моему отчиму.
— Это мистер Д., — шепнул мне Гроувер. — Он директор лагеря. Так что будь вежлив. Девочку зовут Аннабет Чейз. Она просто живет в лагере, но пробыла здесь дольше всех. А с Хироном ты уже знаком…
Он указал на мужчину, сидевшего напротив мистера Д., спиной ко мне.
— Я так и знал, — с улыбкой произнес Тесей.
Первое, что бросилось мне в глаза, — мужчина сидел в инвалидной коляске. Затем я узнал твидовый пиджак, редкие каштановые волосы, чахлую бороденку.
— Мистер Браннер! — воскликнул я.
Учитель латыни обернулся и с улыбкой посмотрел на меня. Глаза его блестели тем же озорным блеском, как в минуты, когда он устраивал всему классу очередной опрос и никому выше четверки не ставил.
— А, вот и славно, Перси, — сказал он. — Теперь нас как раз четверо, чтобы составить партию в безик.
— Во что? — непоняли боги.
— Да так, не обращайте внимания, — ответили полукровки. — Просто игра в карты.
Он предложил мне кресло справа от мистера Д., который посмотрел на меня налитыми кровью глазами и тяжело вздохнул.
— Ах да, совсем забыл, я ведь должен был сказать: «Добро пожаловать в Лагерь полукровок». Вот. А теперь не жди, что я буду радоваться встрече с тобой.
Все головы тут же посмотрели на бога, который мирно попивал вино.
— Что вы на меня так пялитесь? — недовольно спросил бог.
— Да так, просто, — также непринужденно сказал Посейдон и тихонько махнул рукой.
Бог веселья поперхнулся.
— Можно мне обратно моё вино? — спросил Дионис, показывая бокал с соленой водой.
Зевс посмотрел на брата серьезным взглядом. Походу только Посейдон и Афина поняли, что в книге идёт речь про Диониса. Прозрачная жидкость сменилась на багровое вино. На лице Посейдона читалось недовольство.
— Продолжай сатир, — строго сказал Зевс.
— Уф, спасибо, — сказал я, отодвинувшись от него чуть подальше, потому что из общения с Гейбом твердо научился определять, кто из взрослых любитель веселящего напитка, а кто нет.
Если мистер Д. был трезвенником, то я, простите, сатир.
— Мистер Д. не трезвенник и ты не сатир, — прошептала Аннабет, слегка толкнув Перси локтём.
— Аннабет! — окликнул мистер Браннер светловолосую девочку. Она подошла к нам, и учитель нас познакомил. — Эта молодая леди выходила тебя, Перси, и поставила на ноги. Аннабет, дорогая, почему бы тебе не пойти и не проверить, приготовили ли койку для Перси? Пока поселим его в домике номер одиннадцать.
— Ооо, — простонали полукровки. — И как долго ты жил в домике Гермеса?
— Скоро узнаете, — махнул рукой Перси.
Прошлые герои непонимающе на них посмотрели.
— Конечно, Хирон, — ответила Аннабет.
Она была моей ровесницей, может, на пару дюймов повыше и намного более атлетического сложения. С ровным загаром и волнистыми белокурыми волосами — в моем представлении она выглядела как типичная калифорнийская девчонка, если бы этот образ не разрушали ее глаза. Они были поразительные, темно-серые, как грозовые тучи, красивые, но внушающие невольную робость, так, словно эта девчонка обдумывала, как лучше втянуть меня в драку.
Все кто знали про отношения Перси и Аннабет весело посмотрели на парочку. Они собирались узнать как и когда они познакомились и начали встречаться.
Аннабет бросила взгляд на рог Минотавра в моей руке, затем снова посмотрела на меня. Я воображал, что она скажет: «Ты убил Минотавра!», или: «Ух ты, такой бесстрашный!», или что-то в этом роде.
Но девчонка выпалила:
— А ты, когда спишь, пускаешь слюни!
Все засмеялись. Перси покраснел, но тоже смеялся.
— Почему именно это? — спросила Пайпер.
— Не знаю, просто так, — пожала плечами Аннабет.
Затем она стремительно бросилась вниз по лужайке, ее белокурые волосы развевались на ветру.
— Так вы, значит, работаете здесь, мистер Браннер? — сказал я, стараясь как можно скорее сменить тему.
— Я не мистер Браннер, — ответил мой бывший учитель. — Скорей, это был мой псевдоним. Можешь называть меня Хирон.
— О’кей. — Окончательно смутившись, я посмотрел на директора. — А мистер Д…это тоже что-то означает?
Мистер Д. перестал тасовать карты. Он посмотрел на меня так, будто я только что громко рыгнул.
В который раз ребята дружно засмеялись. Гроувер приостановился и строго посмотрел на полукровок. — Прекратите смеяться, Зевс не доволен, — будто бы говорили его глаза. Полукровки резко замолчали. Они хотели поболтать, но сатир воспользовался случаем и продолжил читать.
— Молодой человек, имена могущественны. Не надо употреблять их всуе.
— О да! Конечно. Простите.
Тесей «метнул» хищный взгляд на Джексона.
— И это все, что ты смог родить? — на Аннабет уставились все боги и герои. — Ну это образное выражение, — смутилась девушка. Все выдохнули с облегчением. Гроуверу тоже было неловко, но он продолжил.
— Должен сказать, Перси, — вмешался Хирон-Браннер, — я рад видеть тебя в живых. Прошло уже много времени, с тех пор как меня уведомили об одном потенциальном обитателе нашего лагеря. Не хотелось бы думать, что я попусту потратил время.
— Вас уведомили?
— Я целый год провел в Йэнси, чтобы подготовить тебя. Конечно, у нас есть сатиры в большинстве школ, они ведут наблюдение. Но Гроувер предупредил меня сразу после встречи с тобой. Он почуял в тебе что-то необычное, поэтому я решил сам приехать и посмотреть на тебя. Я убедил другого латиниста… ну, скажем, взять отпуск.
— Вам повезло, что у вас есть сатиры, — сказала Хейзел.
Все непонимающе уставились на девушку.
— Просто у нас фавны, а они только и делают, что мешают, — защищал её Фрэнк. Афина задумчиво кивнула фавну-сатиру.
Я постарался вспомнить начало учебного года. Это казалось очень далеким прошлым, но все равно во мне всплыло смутное воспоминание о том, что первую неделю в Йэнси у нас был другой латинист. Затем, без всяких объяснений, он исчез, и класс принял мистер Браннер.
— Вы приехали в Йэнси только ради того, чтобы учить меня?
Хирон кивнул.
— Если начистоту, сначала я не был в тебе уверен. Мы связались с твоей матерью и объяснили ей, что наблюдаем за тобой на случай, если ты будешь готов для Лагеря полукровок. Но тебе еще так многому нужно было научиться. Тем не менее ты попал сюда живым, а значит, прошел первое испытание.
— Гроувер, — нетерпеливо спросил мистер Д., — так ты играешь или нет?
— Да, сэр!
Гроувер, весь трепеща, сел в четвертое кресло, хотя я никак не мог понять, почему он так боится этого низенького толстяка в тигровой гавайской рубашке.
— Нужно будет превратить его в дельфина, — задумчиво пробормотал Дионис.
— Я все слышу! — раздался голос.
— Ты знаешь, как играть в безик? — подозрительно покосился на меня мистер Д.
— Боюсь, что нет.
— Боюсь, что нет, сэр, — поправил он.
— Сэр, — повторил я.
Директор нравился мне все меньше и меньше.
— Ладно, — сказал мистер Д., — однако знай, что наряду с гладиаторскими боями это одна из величайших игр, придуманных людьми. Я ожидал, что все цивилизованные молодые люди знакомы с ее правилами.
— У вас нету гладиаторских боёв? — спросил Фрэнк.
Полукровки переглянулись.
— Может и были, но наверное их убрали из программы, — Перси пожал плечами. — Вернемся — спросим у Хирона.
— Уверен, мальчик скоро научится, — вмешался Хирон.
— Пожалуйста, — попросил я, — скажите мне, что это за место? И что я здесь делаю? Мистер Бр… Хирон, зачем вы поехали в Йэнси? Только ради того, чтобы учить меня?
— Я его тоже об этом спрашивал, — фыркнул мистер Д.
Директор лагеря сдал карты. Гроувер вздрагивал всякий раз, когда карта падала в его кучку.
Гроувер приостановился, как бы вспоминая этот кошмар. Через пару секунд он продолжил.
— Ты чем там бедных сатиров запугивал, что они тебя так сильно боятся? — кинула «острый» взгляд Артемида на Диониса.
— Что ты на меня так смотришь? Я то тут в чём виноват, что какой-то мистер Д. сатиров пугает? — не понял Дионис.
Всё боги закатили на него глаза.
Хирон ободряюще улыбнулся мне, как обычно делал это на уроках латыни, словно для того, чтобы я понял, что вне зависимости от уровня подготовки я его первый ученик. Он ждал от меня правильного ответа.
— Перси, твоя мать ничего тебе не рассказывала? — спросил он.
— Она сказала… — Я вспомнил ее печальный взгляд, устремленный на море. — Она говорила, что боится отправлять меня сюда, хотя отец и хотел этого. Она сказала, что, как только я попаду сюда, скорей всего, не смогу выбраться. А ей хотелось, чтобы я был рядом с ней.
— Типичный случай, — заключил мистер Д. — Вот почему их обычно убивают.
— Обычно?! — шокировано произнесла половина богов. Вторая молча рассматривала Диониса (Кому нужен топор для убийства бога?).
— Наверное… — произнес неуверенно Джейсон.
Так вы объявляете масть, молодой человек?
— А как?
Он с раздражением объяснил мне, как объявляют масть в безике, и я так и сделал.
— Боюсь, слишком многое придется рассказывать, — вздохнул Хирон. — Боюсь, нашего обычного ознакомительного фильма не хватит.
— Ознакомительного фильма? — переспросил я.
— Ознакомительного фильма? — переспросили боги.
— Забываешь, в каком мы году, — улыбнулся Вальдес. — Объясним позже.
— Нет. — Хирон принял решение. — Послушай, Перси. Тебе известно, что твой друг Гроувер — сатир. Тебе известно, что ты убил Минотавра. — Он указал на рог в коробке из-под ботинок. — А это дорогого стоит, мой мальчик. А вот что ты вряд ли знаешь — это то, что в твоей жизни действуют могущественные силы. Боги — те силы, которые вы называете греческими богами, — очень даже живы.
Я уставился на остальных участников игры.
— Очень даже? — переспросила Афина.
— Неужели смертные больше не верят в нас? — удивленно-разочарованно спросила Артемида.
Полубоги переглянулись."Что же им сказать?»
Одновременно, как по команде они крикнули:
— Не знаем!
Спорить — бесполезно, читать — важно. Гроувер продолжил.
Я ожидал, что кто-нибудь из них пронзительно вскрикнет: «Нет!» Но вместо этого мистер Д. завопил:
— У меня королевский марьяж. Взятка! Взятка!
Он забормотал, подсчитывая свои очки.
— Мистер Д., — робко спросил Гроувер, — если вы не собираетесь съесть вашу банку из-под диетической колы, можно я возьму ее?
Гроувер просто пожал плечами на взгляд ребят.
— Банки очень вкусные, — тихонько сказал сатир и продолжил читать.
— Что? Бери, не стесняйся.
Откусив здоровенный кусок от пустой алюминиевой банки, Гроувер принялся скорбно жевать его.
— Постойте, — сказал я Хирону, — вы ведь сами объясняли мне, что такое Бог.
— Что ж, — пожевал губами Хирон, — да, Бог — это заглавная буква. Бог. Но не будем вдаваться в метафизику.
— Метафизику? Но вы говорили о…
— Ах да, о богах во множественном числе. Великие существа, которые контролируют силы природы и человеческие усилия. Бессмертные боги Олимпа. Они рангом поменьше.
— Всмысле поменьше? — воскликнули все боги хором. — Как это мы рангом поменьше? Это же просто возмутительно!
Полукровки просто закатили на них глаза, а Гроувер продолжил читать, чтобы не слушать всё это.
— Поменьше?
— Да, именно. Боги, о которых мы беседовали на уроках латыни.
— Зевс, — сказал я, — Гера, Аполлон. Вы про них?
— Ты серьезно?! — раздраженно спросил Тесей. — Тебе сколько раз говорят, а ты не слушаешь.
— Я был тупой, — признал Джексон (можно от меня отстать?).
Зоя с Артемидой перекинулись непонимающими взглядами.
И снова в безоблачном небе где-то вдали раздался удар грома.
— Молодой человек, — произнес мистер Д., — будь я на вашем месте, я бы действительно не стал так легкомысленно разбрасываться этими именами.
— Но это же все вымысел, — возразил я. — Это мифы, которые создавали, чтобы объяснять молнии, смену времен года, ну и прочее. Это то, во что люди верили, пока не появилась наука.
— Наука! — издевательски усмехнулся мистер Д. — А вот скажи мне, Персей Джексон… — Я вздрогнул, потому что он назвал мое настоящее имя, про которое я никогда никому не рассказывал, …
— А почему ты никому не рассказал? — спросил Персей.
— В книге будут ответы, — невинно улыбнулся ему Перси, кивая Гроуверу.
…— что люди будут думать о твоей «науке» через две тысячи лет? А? Назовут ее примитивным «мумбо-юмбо». Вот так. О, как я люблю смертных — у них абсолютно отсутствует чувство перспективы. Они считают, что так далеко-о-о продвинулись во всем… Так ли это, Хирон? Посмотри на этого мальчика и скажи мне.
Мне не особенно нравился мистер Д., но было что-то такое в том, что он назвал меня «смертным», как будто… сам им не был. Этого хватило, чтобы у меня комок застрял в горле, и я начал понимать, почему Гроувер так прилежно следит за своими картами, жует банку из-под колы и держит рот на замке.
— Ну наконец-то! — вздохнул Тесей. — Теперь то ты понимаешь всю серьёзность, … — но он не договорил свою мысль, так как заметил нервный взгляд Перси. — Нет? Что значит нет?! Боги всемогущие, ты над нами издеваешься, — простонал Тесей.
— Мы как бы здесь, — сказали боги.
— Перси, — сказал Хирон, — хочешь верь, хочешь нет, но бессмертный и означает бес-смертный. Ты хоть на мгновение можешь представить себе, что никогда не умрешь? Никогда не исчезнешь? А будешь существовать вечно, таким, какой ты есть?
Я хотел было отделаться отговоркой, сказав, что это славная мысль, но что-то в голосе Хирона заставило меня усомниться, стоит ли это говорить.
— Вы имеете в виду, что это важно: верят люди в них или нет? — спросил я.
— Да Перси, — кивнула Пайпер. — Это важно, чтобы мы в них верили. А ты как думаешь?
Все просто раздражённо на неё посмотрели и она ослепительно всем улыбнулась. Закатив глаза, Гроувер продолжил читать.
— Именно, — согласился Хирон. — Если бы ты был богом, то как бы тебе понравилось, что тебя называют мифом, старой легендой, которая объясняет происхождение молнии? А если я скажу тебе, Персей Джексон, что когда-нибудь люди назовут мифом тебя, мифом, который объясняет, как маленькие мальчики справляются с потерей своих матерей?
Сердце тяжело забилось у меня в груди. Хирон почему-то пытался разозлить меня, но я решил не поддаваться.
— Хирон? Разозлить? — удивленно переспросили полукровки.
— Такого быть не может, — твердо сказала Аннабет.
Перси улыбнулся.
— Ну да, — пожал плечами он. — Просто в тот момент я не нашел объяснения его действиям. — полукровка виновато посмотрел в сторону друзей.
— Мне бы понравилось, — ответил я. — Вот только я не верю в богов.
— Ох, уж лучше поверь, — пробормотал мистер Д., — пока один из них не испепелил тебя.
— П-по-жа-луй-ста, сэр, — заикаясь, сказал Гроувер. — Просто он недавно потерял мать и теперь в шоке.
— Этого только не хватало, — проворчал мистер Д., разыгрывая карту. — Мало мне того, что приходится заниматься этой жалкой работой, так еще надо возиться с мальчишками, которые даже не верят!
— Мистер Д. прекрасный директор, — с «любовью» в голосе проговорил Лео.
Дионис посмотрел на Вальдеса, как бы думая:
«Может и этого в дельфина? Не, меня Гефест прибьет.»
Потом глубоко вздохнул:
«Эх, ладно, пусть живет. Пока может»
Гроуверу не понравилось лицо бога, но сатир не высказал претензий, а просто продолжил читать.
Он махнул рукой, и на столе появился кубок, словно солнечный свет, опустившись на мгновение, соткал стекло из прядей воздуха. Кубок сам собой наполнился красным вином.
У меня челюсть отвисла, но Хирон как будто бы ничего и не заметил.
— Мистер Д., — предупредил он, — подумайте о диете.
Мистер Д. с притворным удивлением посмотрел на вино.
— Боже. — Он уставился на небеса и возопил. — Старая привычка! Прости!
И снова послышался гром.
Мистер Д. опять взмахнул рукой, и вместо кубка на столе появилась новая банка с диетической колой. Мистер Д. горестно вздохнул, открыл банку и вернулся к игре.
— Диетическая кола, — задумчиво произнес Дионис. — Нужно будет попробовать.
Все боги закатили глаза. Посейдон внимательно посмотрел на Перси и улыбнулся сыну.
Хирон подмигнул мне.
— Как-то мистер Д. оскорбил своего отца, заведя шуры-муры с лесной нимфой, которая отличалась крайней распущенностью.
— Лесной нимфой, — тупо повторил я, уставясь на банку с колой так, словно она попала сюда из космоса.
— Да, — признался мистер Д. — Отец любит наказывать меня. На первый раз он объявил «сухой закон». Ужасно! Жуткие десять лет! Во второй раз… ну, она действительно была хорошенькая, и я не мог устоять… во второй раз он послал меня сюда. На Холм полукровок. В летний лагерь для таких мальчишек, как ты. «Покажи хороший пример, — сказал он мне. — Поработай с молодежью вместо того, чтобы оказывать на нее пагубное влияние». Ха! Какая несправедливость.
Все удивленно пялились друг на друга. Ну, на Диониса.
— Лесная нифма? Вот как? — разгневанно произнес Зевс.
— В будущем и накажешь своим «сухим законом», а сейчас я буду отдыхать, — и мистер Д. улегся на троне, поедая только что выросший виноград.
У мистера Д. вдруг сделался обиженный вид, как у шестилетнего ребенка.
— Значит… — запинаясь, произнес я, — ваш отец…
— Di immortales (бессмертные боги — латынь), Хирон, — вздохнул мистер Д., — я думал, ты обучил этого мальчика основам. Разумеется, мой отец — Зевс.
Я пробежал все известные мне имена на «Д» из греческой мифологии. Вино. Тигровая рубашка. Сатиры, которые, казалось, все работают здесь. Раболепие Гроувера, словно мистер Д. был его хозяином.
Гроувер остановился, показывая взглядом:
«Я бы тебя прибил за это, но ты мой друг, так что живи»
Перси виновато пожал плечами.
— Вы Дионис, — выдохнул я. — Бог вина.
Мистер Д. выпучил глаза.
— Что они говорят сегодня, Гроувер? Когда пьют? Неужели даже дети говорят: «Хорошо пошла»?!
— Д-да, мистер Д.
— Тогда «хорошо пошла», Перси Джексон. А может, ты решил, что я Афродита?
Все дружно засмеялись. Опять.
Афродита улыбнулась Дионису, а тот в свою очередь на Джексона.
— Дельфин потом, — перебил бога Перси.
— Дельфин? — удивленно спросил Посейдон.
— Просто меня все боги в дельфина хотят превратить, — улыбнулся полукровка. — Ну, может половина, может четверть, я не силен в математике.
— Так вы — бог?
— Да, дитя мое.
— Бог… Вы…
Он в упор посмотрел на меня, и я заметил пурпурный отблеск в его глазах, наводящий на мысль, что этот капризный маленький толстяк показывал мне только крохотную частицу своей подлинной природы. Передо мной предстали видения, в которых винная лоза душила тех, кто не верил в божество винопития, и обезумевшие от вина воины, жаждавшие битв, и матросы, пронзительно вопившие, видя, как их руки превращаются в плавники, а лица удлиняются наподобие дельфиньих морд. Я понял, что, если буду и дальше злить его, мистер Д. учинит надо мной что-нибудь пострашнее. Скажем, заразит мой мозг болезнью, из-за которой остаток жизни мне придется провести в смирительной рубашке в одиночной палате, обитой войлоком.
— Все еще не понимаю, как ты выжил после этого, — шепнул Лео.
Посейдон грозно посмотрел на Диониса.
— Брат, можно я его прибью? — взмолился повелитель океанов.
— А у меня тот же вопрос, только к твоему сыну, — схитрил бог вина.
Половина людей закатила глаза, а вторая сделала жест «рука-лицо». К такому все уже привыкли.
— Хочешь проверить меня, дитя мое? — спокойно спросил он.
— Нет. Нет, сэр.
Огонь в его глазах погас. Мистер Д. вернулся к картам.
— Полагаю, я выиграл.
— Не совсем, мистер Д., — возразил Хирон. Он выложил перед собой «стрит», подсчитал очки и сказал: — Игра моя.
— Я думал, Дионис уже убил бы Хирона? — спросил Лео. И как, Вы, уже догадались ему никто не ответил
Я решил, что мистер Д. уничтожит Хирона прямо на месте, в инвалидной коляске, но тот просто засопел, как будто привык проигрывать латинисту. Он встал, Гроувер тоже поднялся.
— Что-то я устал, — объявил мистер Д. — Надо бы вздремнуть перед вечерней спевкой. Но сначала, Гроувер, нам надо потолковать еще разок о твоем, мягко говоря, неудовлетворительном выполнении задания.
— Д-да, сэр. — Лицо Гроувера покрылось капельками пота.
— Домик номер одиннадцать, Перси Джексон, — обернулся ко мне мистер Д. — И следите за своими манерами.
— И как тебе в доме Гермеса? — с интересом спросил Фрэнк.
— А ты то откуда знаешь про одиннадцатый домик? — вопрос на вопрос ответил Перси.
Фрэнк пожал плечами. Джексон пожал плечами. Оба заулыбались.
Он проследовал в дом. Гроувер поплелся за ним — на него было жалко смотреть.
— С Гроувером все будет в порядке? — спросил я Хирона.
Хирон кивнул, хотя вид у него был несколько встревоженный.
— Старина Дионис на самом деле не сумасшедший. Просто ему опротивела эта работа. Его «опустили», как, наверное, сказал бы ты, и он не может дожидаться еще век, пока ему будет разрешено вернуться на Олимп.
— Ещё век?! — возмутился Дионис. — Что я такого сделал, чтобы заслужить ТАКОЕ наказание?
Всё скептически на него посмотрели.
— Гора Олимп, — пробормотал я. — Вы ведь говорили мне, что такое место есть на самом деле?
— Да, в Греции есть гора Олимп. И там место обитания богов, точка, в которой сходятся их силы, действительно существовавшие на горе Олимп. Гора продолжает называться Олимпом из уважения к старине, но чертог перемещается, Перси, так же как перемещаются и боги.
— Перемещается? — опять переспросила Афина.
— В этой книге все объясниться, — улыбнулась маме Аннабет.
— Вы имеете в виду, что греческие боги здесь? В… Америке?
— Ну конечно. Боги перемещаются вместе с сердцем западного мира.
— С чем?
— Не тормози, Перси. С тем, что вы называете «западной цивилизацией». Ты думаешь, это абстрактное понятие? Нет, это живая сила. Коллективное сознание, которое ярко пылает на протяжении тысяч лет. Боги — часть этого. Можно даже сказать, что они — его источник или, по крайней мере, так тесно связаны с ним, что не могут стереться из памяти, пока не будет уничтожена вся западная цивилизация. Огонь зажегся в Греции. Затем, как тебе известно, поскольку ты слушал мой курс, сердце огня переместилось в Рим, а вслед за ним и боги. О, возможно, им и давали другие имена — так, Зевса назвали Юпитером, Афродиту Венерой и так далее, — но могущество, как и сами боги, оставалось неизменным.
— А потом они умерли.
— Умерли? — удивленно переспросили боги.
— Можно я промолчу? — попросил Перси.
— Нет.
— Эх, ладно.
— Умерли? Нет. Разве Запад умер? Боги просто на время перемещались в Германию, Францию, Испанию. Там, где пламя пылало ярче всего, — там были и боги. Несколько столетий они провели в Англии. Тебе нужно всего лишь взглянуть на архитектуру. Люди не забывают богов. В каждом месте, где они правили последние три тысячи лет, ты можешь увидеть их на картинах, в мраморе, на порталах главных зданий. И конечно, Перси, сейчас они в Соединенных Штатах. Взгляни на ваш символ — это орел Зевса; взгляни на статую Прометея в Рокфеллеровском центре, на греческие фасады ваших правительственных зданий в Вашингтоне. Назови-ка мне хоть один американский город, где олимпийцы не были бы представлены в самых разнообразных местах. Нравится тебе это или нет — кстати, поверь, многие не были в таком уж восторге от Рима, — сердце огня ныне в Америке. Это великая западная держава. Поэтому и Олимп здесь. И мы тоже.
— Ладно, — проговорил Аполлон. — Я думаю спрашивать бесполезно…
Полубоги согласно кивнули.
-… Но
Но Аполлону не дали договорить, так как Гроувер продолжил читать.
Все это было для меня чересчур, особенно то, что Хирон словно бы и меня причислял к ним, так, будто я принадлежал к какому-то клубу.
— Это конечно не клуб, но да! — сказал Джейсон. — Ты принадлежишь этому миру.
— Кто вы, Хирон? И кто… кто я?
Хирон улыбнулся. Он изменил позу, будто собирался встать со своего кресла, но я знал, что это невозможно. Вся его нижняя часть была парализована.
— Ты так в этом уверен? — спросили полукровки.
— Сколько раз мне вас говорить, что всё это в прошлом и я тогда ничего не знал об этом мире.
— Кто ты? — в раздумье пробормотал он. — Это вопрос, на который мы все хотим получить ответ, разве не так? А пока мы предоставляем тебе койку в одиннадцатом домике. Там ты встретишь новых друзей. И у тебя будет масса времени, чтобы подготовиться к завтрашним занятиям. Кроме того, вечером у костра состоится традиционное угощение с маршмеллоу и сэндвичами из шоколада и крекеров, а я просто обожаю шоколад.
Всё в тронном зале хихикнули.
С этими словами Хирон стал подыматься из своей коляски. Но было что-то странное в том, как он это делал. Одеяло, прикрывавшее его ноги, упало, но сами ноги не двигались. Тело удлинялось, вырастая над поясницей. Сначала я подумал, что на нем очень длинная белая бархатистая нижняя рубашка, но Хирон все продолжал подниматься, становясь выше любого человека, и я понял, что бархатное белье и не белье вовсе. Это был торс животного, мускулистый и жилистый под жесткой белой шерстью. А инвалидная коляска оказалась отнюдь не коляской. Это было нечто вроде контейнера, огромного ящика на колесах, и тут, наверное, примешалось какое-то волшебство, потому что он не мог вместить Хирона. На свет явилась длинная узловатая нога с большим отполированным копытом. Затем другая, затем бедра, и ящик опустел — металлическая скорлупа с приделанными к ней муляжами человеческих ног.
Я уставился на лошадь, явившуюся мне из инвалидного кресла: передо мной предстал крупный белый жеребец.
— Я все еще помню, как был шокирован… — прошептал Перси.
— Хирона обозвали лошадью, — хихикнула Пайпер.
— А меня он обозвал козлом, — фыркнул сатир. — Я только не пойму, что обидчивее — лошадь или козел. Козел обидчивее, — Гроувер строго посмотрел на Перси.
— Ну прости, — протянул Джексон.
Но вместо шеи у него был торс моего учителя латыни, мягко переходящий в конское туловище.
— Какое облегчение! — произнес кентавр. — Меня засадили туда так надолго, что шерсть над копытами совсем слежалась. Итак, вперед, Перси Джексон. Пора познакомиться с другими обитателями лагеря.
— Вот и все! — весело сказал Гроувер. — Кто будет читать следующий?
— Давай… — начал было Аполлон, но Гермес выхватил книгу прямо у него из-под носа.
— Я буду читать.
Глава шесть. Я становлюсь верховным повелителем туалета.
Примечания:
Простите что долго не выпускали главу(