«Двенадцатилетний Перси Джексон, который разыскивается для дачи показаний об исчезновении своей матери, произошедшем две недели назад в Лонг-Айленде, сфотографирован во время своего бегства из автобуса, где он приставал к нескольким пожилым дамам.
— Спасибо, брат, — Посейдон хмуро посмотрел на Аида. — А я то тут причем? — негодующе спросил Аид. Афина что-то шепнула богу подземного царства. — Извиняюсь, — произнес Аид. — Даже не знаю, для чего мне нужен твой сын. Посейдон хмуро посмотрел на брата. — Я правда не знаю!Автобус взорвался на обочине восточного шоссе Нью-Джерси вскоре после того, как Джексон сбежал с места преступления. Судя по словам очевидцев, полиция предполагает, что мальчик путешествует с двумя подростками — своими сообщниками. Его отчим Гейб Ульяно предложил вознаграждение наличными за любую информацию, которая приведет к задержанию мальчика»
— Не волнуйся, — сказала мне Аннабет. — Смертным полицейским никогда нас не найти. — Но в голосе ее не чувствовалось особой уверенности. Остаток дня я провел, то прогуливаясь из конца в конец поезда (поскольку, сказать по правде, сидеть уже поднадоело), то глядя в окно. Однажды я заприметил семейку кентавров, которая галопом неслась по пшеничному полю, держа луки наготове, видимо, в надежде добыть себе ланч. Мальчишка-кентавр, похожий на второклассника, сидящего верхом на пони, перехватил мой взгляд и помахал в ответ. Я оглядел вагон: никто ничего не заметил, взрослые пассажиры с головой погрузились в свои ноутбуки или журналы. В другой раз к вечеру я увидел в лесной чаще какого-то крупного зверя. Я мог бы поклясться, что это лев (зверюга была размером не меньше «хаммера»), вот только львы не водятся в американских лесах. Его шерсть ярко вспыхивала золотом в предзакатном свете. Затем одним прыжком он скрылся за деревьями и исчез. — Вам не кажется это знакомым? — спросила Афина. — А какая разница? — зевнув, произнесла Афродита. — Тебе то точно никакой, — буркнула маленькая девочка-брюнетка. — А ты, — Афродита не успела продолжить. — Дамы, прекратите уже, — перебил Аполлон. — И да, этот зверь мне напомнил немейского льва. — Неплохая версия, — задумчиво произнесла Деметра. — А вот мне показалось, что это киферонский лев. — Я продолжу? — раздраженно спросил Посейдон. — Да. Вознаграждения за Гладиолуса хватило нам только на то, чтобы купить билеты до Денвера. На доплату за места в спальном вагоне денег уже не осталось, так что пришлось дремать сидя. Шея у меня затекла. Я старался не пускать слюни во сне, поскольку рядом сидела Аннабет. — Мальчик явно не хотел показаться придурком, — усмехнулся Арес. — Ради дочери Афины, — улыбнулась Афродита. — Как мило! — Меня больше устроило бы, если этот мальчик был хоть каплю поумней, — Афина многозначительно посмотрела на Посейдона. — Как и его отец, — шепнула богиня. Гроувер храпел, блеял во сне и постоянно будил меня. Как-то раз он взбрыкнул и потерял свои бутафорские ноги. Нам с Аннабет пришлось прилаживать их обратно, пока никто не заметил. — Итак, — спросила Аннабет, когда мы надели на Гроувера его ботинки, — Кто хочет твоей помощи? — Ты это про что? — Только что во сне ты пробормотал: «Не стану тебе помогать». Кто тебе приснился? Мне ужасно не хотелось отвечать. Уже второй раз мне приснился злобный голос из ямы. Но это тревожило меня, поэтому в конце концов я все рассказал Аннабет. — Я уверен, — оторвавшись от книги, произнес Посейдон. Зевс не дал продолжить. — Отцу ни за что не выбраться оттуда, — строго и жестко произнес Громовержец. — Кто бы ему не помогал. — Ну ладно, — произнес Посейдон. — Но отец не успокоиться, пока не достигнет цели, — шепнула Деметра Гере. Она долго молчала. — Это не Аид. Он всегда появляется на черном троне и никогда не смеется. — Он предложил в качестве предмета сделки мою мать. Кто еще мог это сделать? — Думаю… он хотел сказать: «Помоги мне выбраться из царства мертвых». Возможно, он хочет войны с олимпийцами. Но зачем ему было просить тебя принести ему жезл повелителя, если он уже у него? Я покачал головой — хотел бы я знать ответ. Я вспомнил слова Гроувера о том, что фурии в автобусе что-то искали. «Где это? Где?» Возможно, Гроувер почувствовал мои эмоции. Он снова всхрапнул, пробормотал что-то насчет овощей и отвернулся. Аннабет поправила на нем кепку, чтобы та закрывала рожки. — Перси, ты не можешь заключать никаких сделок с Аидом. Ты ведь это знаешь, правда? Он бессердечный и алчный лгун. Меня не волнует, что его фур… дальние родственники на этот раз были не так агрессивны… Аид недовольно поежился. — Разумеется, если есть властелин подземного царства, то виноват будет именно он, — укоризненно произнес он. Гера улыбнулась. — Ну-ну, брат мой, не отчаивайся, — произнесла богиня. — Может, что-то и у тебя не так было. — Думаешь, что могло быть что-то еще украдено? — спросил Гермес. — А что, хорошая версия, — кивнула Афина, поудобней устроившись. — У Аида украли нечто, и он обозлился. — Давай-те лучше продолжим читать? — недовольно спросил Аполлон. — Поддерживаю, — сказал Посейдон. — На этот раз? — переспросил я. — Значит, тебе уже приходилось с ними сталкиваться? Она поднесла руку к ожерелью. Нащупала покрытую глазурью белую бусину с изображением сосны — последняя реликвия Аннабет, доставшаяся ей в конце лета. — Попросту говоря, я не люблю повелителя мертвых. Ты не должен поддаваться искушению и торговаться из-за своей матери. — А что бы ты сделала, если бы это был твой папа? — Это просто, — сказала Аннабет. — Оставила бы его гнить. — Суровая у тебя дочь, Афина, — задумчиво произнесла Деметра. — Мда-уж, — неудовлетворительно сказал Зевс. — А если бы на месте этих смертных были бы мы? — Если бы мы были, — перебил его Гефест, который до этого момента молчал. — То это была бы другая история, верно? — некоторые боги согласно заговорили. Посейдона все это выбесило, и он, сквозь зубы,"Тауматауакатангиангакоауауотамате-атурипукакапикимаунгахоронукупокану-энуакитанатаху"
- Ну что ж, - протянул Гермес. - Миссисипи, так Миссисипи. Аннабет вытянула шею, чтобы увидеть знаменитую на всю страну Арку (Арка в Сент-Луисе является входом в парк имени Томаса Джефферсона. Ее высота около 190 м.), которая лично мне больше напоминала ручку от пластикового пакета для покупок. — Я хочу сделать что-нибудь такое… — вздохнула она. — Например? — Построить что-нибудь вроде этой Арки. Ты когда-нибудь видел Парфенон, Перси? — Только на картинках. — Когда наступит время, я увижу его воочию. Я собираюсь построить самые большие памятники богам. Что-нибудь, что простоит тысячу лет. — Ты? Архитектор? — рассмеялся я. Не пойму почему, но это показалось мне забавным. Уже сама мысль о том, что Аннабет весь день корпит над чертежами… — Да, архитектор. — Щеки ее вспыхнули. — Афина ждет, что ее дети будут создавать, а не только разрушать, как некий бог, сотрясающий землю, имя которого я не хочу упоминать. Бог морей приостановился, и прокашлялся. - Долго работал над театральными эффектами? - поинтересовался Аид. - Очень. Я уставился вниз, на коричневую, всю в завитках водоворотов Миссисипи. — Прости, — сказала Аннабет. — Я ничего такого не имела в виду. — А мы не могли бы хоть немного поработать вместе? — взмолился я. — Неужели Афина и Посейдон никогда не сотрудничали? - А ведь все из-за этих ваших Афин, - протянула Афродита. - А если бы не этот городок... - Если бы не некоторый паренёк с яблоком "Прекраснейшей" - перебила Гера. - То все было бы еще лучше. Посейдон пожал плечами. Аннабет потребовалось время, чтобы обдумать этот вопрос. — Разве что… колесница, — осторожно предположила она. — Мама изобрела ее, а Посейдон создал лошадей из гребней волн. Поэтому им пришлось работать вместе, чтобы завершить замысел. — Значит, мы тоже можем сотрудничать? Мы въехали в город, Аннабет наблюдала за тем, как Арка исчезает за зданием отеля. — Полагаю, да, — наконец сказала она. Мы сошли на станции «Амтрак». По радио сообщили, что до отправки в Денвер поезд простоит здесь три часа. Гроувер потянулся. Даже еще не до конца проснувшись, он объявил: — Хочу есть. — Давай просыпайся, козленок, — подтолкнула его Аннабет. — Пошли смотреть город. — Смотреть город? — Грандиозную Арку перед входом в парк, — ответила Аннабет. — Может, это мой единственный шанс забраться на самый верх. Так ты идешь или нет? Мы с Гроувером переглянулись. Я хотел было отказаться, но подумал, что, если Аннабет решит идти, ее нельзя отпускать одну. - Ага, да, - буркнула Артемида. - Она же девочка, она не сможет постоять за себя, - пробормотала девушка. - Хо-хо, точно! - рассмеялся Арес. Бум! Это кое-кому прилетел лук прямо в голову. Репчатый лук. — Если только там нет закусочных с монстрами, — пожал плечами сатир. Арка находилась примерно в миле от вокзала. К концу дня очереди, чтобы попасть внутрь, были не такими длинными. Мы прошли через подземный музей, разглядывая крытые повозки и прочую рухлядь, накопившуюся здесь с начала девятнадцатого века. Все это было не так уж занимательно, но Аннабет без конца рассказывала нам разные интересные истории о том, как строили Арку, а Гроувер постоянно подкармливал меня жевательными драже, так что выходило вполне терпимо. Я огляделся, рассматривая очередь. — Ты ничего не чуешь? — шепотом спросил я у Гроувера. Он вытащил нос из пакетика с жевательными конфетами ровно настолько, чтобы принюхаться. — Подземелье, — сморщившись, ответил сатир. - Что? - спросил Аид, на которого все резко посмотрели. - Я тут не причем! - Ага.. Да, - тихо произнес Зевс. ...— В подземельях всегда воняет монстрами. Возможно, это еще ничего не значит. Но я почувствовал неладное. Не надо было сюда ходить. — Ребята, — окликнул я, — Вы знаете символы божественной власти? Аннабет с увлечением изучала стенд, рассказывавший о строительном оборудовании, которое применялось при сооружении Арки, но тут же оторвалась и посмотрела на меня: — Что? — Так вот, Аид… — Мы в общественном месте… — Гроувер закашлялся. — Ты имел в виду наших друзей внизу? — Да, верно, — сказал я. — Привычки нашего друга внизу. Разве у него нет такой же шапки, как у Аннабет? — Ты хочешь сказать шлема тьмы? — спросила Аннабет. — Да, это его символ власти. Я видела шлем во время собрания в дни зимнего солнцестояния. — Наш друг был там? — спросил я. Аннабет кивнула. — Это единственный раз, когда ему дозволяется посещать Олимп. Самый темный день в году. Но его шлем куда более могущественный, чем моя шапка-невидимка, если то, что я слышала, правда… — Он позволяет обращаться во тьму, — подтвердил Гроувер. — Он может смешиваться с тенями и проходить сквозь стены. Он становится неосязаемым, невидимым и неслышимым. И он может наводить страх такой силы, от которого сходят с ума или случается разрыв сердца. Как тебе кажется — почему все разумные существа боятся темноты? — Но тогда… откуда нам знать, что сейчас он не здесь и не наблюдает за нами? — спросил я.Тада-да-дААААААм
- Упс, неудобненько получилось, - почесывая затылок, сказал Аид. - Но это не я, честно! Аннабет и Гроувер переглянулись. — Мы не знаем, — ответил Гроувер. — Спасибо, сразу на душе полегчало, — ответил я. — Слушай, у тебя там еще не осталось голубых драже? Мне едва удалось успокоить взвинченные нервы, когда я увидел крохотный подъемный механизм, который должен был доставить нас на самую верхотуру, и понял, что мы опять в беде. Терпеть не могу тесные кабинки. От них я схожу с ума. Мы втиснулись в подъемник вместе с толстенной леди и ее собачкой чихуахуа в ошейнике, изукрашенном фальшивыми бриллиантами. Я подумал, что, возможно, чихуахуа мне примерещился, так как никто из охранников не сказал ни слова о собаке. - Что-то мне не нравится эта собачонка, - сказал Гермес. - Помяните мое слово, она еще появится... - Тебе то чего не нравится, - хмыкнул Гефест. - У тебя вон, у самого, собака ест- - НЕ ВПУТЫВАЙ СЮДА СИРИУСА! (Да-да, у Гермеса есть сопровождаемый пес Сириус. Сириус сопровождал и охотника Ориона.) Артемида тяжело вздохнула. Гефест закатил глаза. Мы стали подниматься к вершине Арки. Я никогда еще не поднимался в лифте, который ехал бы по кривой, и желудку моему это не очень-то пришлось по вкусу. — Вы без родителей? — спросила толстуха. Глаза у нее были как бусинки, острые зубы пожелтели от кофе, голову венчала плотная синяя панамка с обвислыми полями, а голубое платье из джинсы так оттопыривалось на ней, что тетка выглядела как голубой джинсовый дирижабль. — Они внизу, — объяснила Аннабет. — Боязнь высоты. — Ах, бедняжки. Чихуахуа зарычал. — Сейчас, сейчас, малыш, — сказала женщина. — Веди себя прилично. У собачки глаза были тоже бусинками, как и у ее хозяйки, умные и злые. — Малыш — это у него такая кличка? — спросил я. — Нет, — сказала дама. Она улыбнулась, словно ответ можно было считать исчерпывающим. Смотровая площадка на верху Арки напомнила мне жестяную банку с ковровым покрытием. Ряды крохотных окон выходили с одной стороны на город, с другой — на реку. Вид был классный, но если что-то нравится мне еще меньше, чем замкнутое пространство, то это замкнутое пространство на высоте шестьсот футов. Я готов был уйти хоть сейчас. - Ладно, согласен с Гермесом, - объявил Аполлон. - Тут что-то не чисто. - Спасибо, мистер Гениальность! - Не за что, сеструха. - НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ СЕСТРУХОЙ!В следующий раз я самолично вместе с Талией врежу ему. Он меня бесит.
POV: Артемида.
Аннабет, не умолкая, вещала о несущих конструкциях, о том, что сделала бы окна побольше и даже устроила бы стеклянный пол. Она, возможно, могла бы торчать здесь часами, но, на мое счастье, смотритель объявил, что через несколько минут площадка закрывается. Я повел Гроувера и Аннабет к выходу, посадил в лифт и уже собирался залезть сам, когда увидел, что внутри уже есть двое туристов. Мне места не оставалось. — Сядете в следующую кабинку, сэр, — предложил смотритель. — Мы выходим, — сказала Аннабет. — Подождем вместе. Но тогда получилась бы совершенная неразбериха и времени ушло бы еще больше, поэтому я помотал головой: — Ничего, ребята, все о’кей. Увидимся внизу. Гроувер и Аннабет явно нервничали, но позволили захлопнуть дверцу лифта. И кабинка скрылась из вида на пологом пандусе. Теперь на смотровой площадке остались только я, какой-то мальчуган с родителями, смотритель и толстая дама со своим чихуахуа. Я нервно улыбнулся толстухе. Она одарила меня ответной улыбкой, и между зубами ее мелькнул раздвоенный язык. - Хе-хе, пацан попал, - ухмыльнулся Арес. - Место на Полях уже забронировано, - важно произнес Аид. - В следующий раз, - бог пожал плечами. Внутреннее спокойствие Посейдона пошатнулось.Если мой сын опять во что-то вляпался, то я пойду топиться
POV: Посейдон.
Минутку! Раздвоенный язык? Прежде чем я понял, что мне не померещилось, чихуахуа спрыгнул с рук хозяйки и стал на меня лаять. — Погоди, погоди, малыш, — произнесла дама. — Разве теперь подходящее время? Посмотри, какая замечательная здесь подобралась компания. — Ой, собачка! — воскликнул мальчуган. — Смотрите, собачка! Родители оттащили его назад. Чихуахуа оскалился, глядя на меня, пена капала с его черных губ. — Ну что ж, — вздохнула толстая дама. — Если тебе не терпится, дочурка… Я почувствовал в животе комок льда. — Вы называете своего чихуахуа дочуркой? — Это Химера, дорогуша - ... - Попал так попал! - в шоке произнес Арес. - Не удивлюсь, если эта дамочка тоже какая-нибудь... Пока Арес толкал свою скудную речь, Посейдон быстро прочитал про себя следующие строки. - Это Ехидна... - сказал бог морей, в шоке смотря на богов. Все они сидели, открыв рты и поглядывая друг на друга в поиске объяснений. После пятиминутного шока Посейдон взялся за книжку. ... — поправила меня толстуха. — А не чихуахуа. Впрочем, ошибиться не сложно. Она закатала рукава платья, и я увидел, что кожа у нее чешуйчатая и зеленая. Когда толстая дама улыбнулась, то вместо зубов моему взгляду предстали клыки. Зрачки ее теперь стали узкими, широко расставленными щелочками, как у рептилии. Чихуахуа гавкал все громче и с каждым приступом лая становился больше. Сначала он стал размером с добермана, потом — со льва. Лай превратился в рык. Мальчуган разревелся. Родители потащили его к выходу, наткнувшись на смотрителя, который застыл, парализованный страхом, тяжело дыша и не отрывая глаз от монстра. Химера так разрослась, что спиной терлась о крышу кабинки. У нее была голова льва с гривой, вымазанной в запекшейся крови, туловище и копыта огромного козла, а вместо хвоста — змея, десятифутовая, с ромбовидным рисунком на спине, растущая прямо из лохматой задницы. Ошейник с поддельными бриллиантами по-прежнему болтался у нее на шее, и теперь легко было прочесть надпись, сделанную аршинными буквами: «ХИМЕРА — БУЙНАЯ, ОГНЕДЫШАЩАЯ, ЯДОВИТАЯ. В СЛУЧАЕ ОБНАРУЖЕНИЯ ПРОСЬБА ПОЗВОНИТЬ В ТАРТАР — ГОРОДСКОЙ 954». - М-м-м, - промычал Аид. - А то я думал, куда она девается... - задумчиво произнес бог. - Оказывается, она полубогов жрет. Ладно, больше выпускать не буду. - Секундочку, - Деметра посмотрела на него, как на придурка. - Хочешь сказать, что ты выпускал Химеру на ПРОГУЛКУ?! - прорычала богиня. - Я думал, песику в туалет хотелось... - пропищал Аид. Только тут до меня дошло, что я даже не снял колпачок со своего меча. Пальцы словно онемели. Я стоял всего в десяти футах от окровавленной пасти Химеры и понимал, что, как только пошевелюсь, тварь бросится на меня. Дама-змея издала шипящий звук, который вполне можно было принять за смех. — Честь и хвала тебе, Перси Джексон. Наш повелитель Зевс редко дозволяет мне испытать героя с помощью кого-нибудь из моего потомства. Ибо я — мать чудовищ, ужасная Ехидна! Посейдон спокойно прочитал, а потом резко остановился. И перечитал еще раз. - Зе-е-евс! - бог морей зло посмотрел на брата. - Ой-ой... Посейдон положил книгу, встал, и буквально за ногу вытащил ноющего Зевса из библиотеки. - Будете? - Гефест протянул богам попкорн. - Откуда? - не отрывая взгляда от убийства Зевса, произнес Гермес, паралельно беря немного "зернышек". - У сына стащил, - сказал Гефест, смотря, как его дядя дубасит его отца. - А-а-а... Вскоре эти двое вернулись. Один довольный, второй несчастный. - Ну что, получил? - спросила Гера, пытаясь не улыбнуться. - Нечего было мальчонку испытывать. Зевс потер ушибленные бока. - А никого не смущает, что ЭТО ВСЕ В БУДУЩЕМ?! - негодующе произнес Громовержец. - Нисколько, - улыбнулся Посейдон. Я уставился на нее. Единственное, до чего я додумался, это брякнуть: — Вы что, вроде муравьеда? Гера рассмеялась, и её смех подхватили остальные. - Теперь я знаю, как задеть эту дамочку, - усмехаясь, произнес Аид. Тот впервые почувствовал себя в семье. Ну, разумеется, они всегда были ему семьей. Но, пожалуй, это было только слово. Сейчас же он смог ощутить близость с братьями, смог понять шутки Гермеса и вставочки Аполлона. Мог понять Афину с её злым лицом, смотрящим на Посейдона. Он... Кхм-кхм! Словом, пока Олимпийцы смеялись, Аид смог "пройтись" по своей жизни вдоль и поперек. Что-то Олимпийцы смеялись слишком долго. - Может быть продолжим? - строго произнес бог подземного царства. От его холодного тона все резко замолчали. - Уж больно официально, о брат мой, - улыбаясь, произнес Посейдон. - Это семейные посиделки, как-никак. Аид рассмеялся. Он впервые почувствовал тепло у себя в душе. Ехидна взвыла, ее лицо рептилии от ярости становилось то бурым, то зеленым. — Терпеть не могу, когда люди так говорят! Терпеть не могу Австралию! Как можно было назвать это нелепое животное так же, как меня? За это, Перси Джексон, моя дочурка уничтожит тебя! Порождение Ехидны ринулось на меня, оскалив львиные клыки. Мне удалось отпрыгнуть в сторону и увернуться от опасности. Я оказался рядом с ребенком, его родителями и смотрителем, которые теперь вопили в один голос, пытаясь распахнуть двери запасного выхода. Я не мог позволить, чтобы они пострадали. Сдернув колпачок с меча, я отбежал к другой стороне кабинки и закричал: — Эй, чихуахуа! Химера развернулась быстрее, чем я мог вообразить. Прежде чем я успел взмахнуть мечом, она разинула пасть, вонявшую, как самая большая в мире помойка, и изрыгнула прямо на меня смерч огня. Я бросился наперерез огненному потоку. Ковровое покрытие вспыхнуло мгновенно; жар был такой, что почти выжег мне брови. Там, где я только что стоял, в стене Арки образовалась дыра с рваными краями, расплавленный металл дымился. «Здорово, — пронеслось у меня в голове. — Мы только что прожгли дырку в национальном достоянии». - М-м-м, - протянула Афина. - Напомните мне, чтобы я поговорила с этим отпрыском Посейдона. - Не волнуйся, - успокоил её бог воды. - Не напомним. Кому-то в голову прилетел лук. Лук-батун.А потом нас спрашивают, почему мы не убили его сразу.
POV: Арес
Я попятился к дыре. Химера наступала, рыча, дым курился из ее пасти. Змеиная леди Ехидна злорадно захихикала. — Теперь уже нет таких героев, как прежде, верно, малыш? Монстр зарычал. Казалось, он не торопится прикончить меня теперь, когда я уже повержен. Я бросил взгляд на смотрителя и семью с ребенком. Мальчуган спрятался за отцом. Я должен был защитить этих людей. Я не мог… просто так умереть. Я попытался размышлять, но все мое тело горело, как в огне. Голова кружилась. Меча у меня не было. Я остался лицом к лицу с огромным огнедышащим чудищем и его матерью. И мне стало страшно.Мальчика жалко.
POV: Гестия
Бежать было некуда, поэтому я отступил к краю дыры. Далеко-далеко внизу поблескивала река. Если я погибну, то, может, монстры уберутся восвояси? Может, оставят людей в живых? — Если ты сын Посейдона, — прошипела Ехидна, — то вода тебе не страшна. Прыгай, Перси Джексон. Покажи мне, что вода не причинит тебе вреда. Прыгай и найди свой меч. Покажи, чей ты потомок. «Как же», — вяло подумал я. Я где-то читал, что прыгнуть в воду с высоты двухэтажного здания — все равно что прыгнуть на асфальт. А прыгнув отсюда, я просто расплющусь в лепешку, соприкоснувшись с рекой. - Хорошее рассуждение, - улыбнулась Афина. - Точно, - ухмыльнулась Гера. - Можно и порассуждать, перед смертью то, - и она невольно посмотрела на Аида. Тот пожал плечами. Раскаленная пасть Химеры изготовилась опять полыхнуть огнем. — Веры маловато, — сказала мне Ехидна. — Ты не доверяешь богам. Я не могу винить тебя, трусишка. Лучше умри сейчас. Боги вероломны. Яд скоро достигнет твоего сердца. - Хей, - возмутился Арес. - Мы не веролимны! Афродита фыркнула. - Я, конечно, не мастер, - сказала она, подпиливая ногти. - Но, наверное, ты хотел сказать "вероломны". Верно? - Ага, - поспешно ответил бог войны. - Да, точно! Афина улыбнулась богине любви, как бы благодаря её.Мне уже надоело говорить и кого-либо поправлять
POV: Афина
Она была права: я умирал. Я чувствовал, как дыхание мое замедляется. Никто не мог спасти меня, даже боги. Я снова попятился и посмотрел вниз, на воду. Вспомнил тепло отцовской улыбки, когда я был маленьким. Он должен был увидеть меня. Должен был навестить меня, когда я еще лежал в колыбели. Я вспомнил вращающийся зеленый трезубец, который появился надо мной в ночь похищения флага, когда Посейдон признал во мне своего сына. Но здесь нет моря. Это штат Миссисипи — самый центр территории Соединенных Штатов. Здесь не может быть бога морей. — Умри, маловер, — проскрипела Ехидна, когда Химера снова нацелила огненный смерч мне в лицо. — Отец, помоги мне, — взмолился я. Потом повернулся и прыгнул. Одежда на мне горела, яд быстро тек по жилам, и я камнем полетел вниз. Посейдон поспешно вложил бумажку с буквами "тауматауаката..." и захлопнул книгу. - Все, - победно произнес он. - Идем спать. Все постепенно стали вставать и расходиться. Остались только двое. - Что ты так на меня пялишься? - спросила Афина, поправляя шлем. - Я не на тебя смотрю, - поправил Посейдон. - Сзади тебя просто мой трезубец. Бог подошел и взял оружие в руки. - Которым ты чуть не прибил Аида, - ухмыльнулась она. - А ведь прикончить его должна я. - Ладно, половина тебе, половина мне, - улыбнулся Посейдон. И они вышли. К моему разочарованию, они не держались за руки, и шли на расстоянии друг от друга. Гестия, что спряталась в углу, вышла из своего убежища. Богиня подмигнула мне, и радостно побежала в Тронный Зал. Кто знает...В тоже время, где-то у полубогов...
- Пайпер, прошу, не убивай!