— Я и не знал, что они могут делать такое оружие.
— Они, может, и не могут, — согласился Лука. — Этот такой… один в своем роде.
Он едва заметно улыбнулся, затем вложил меч в ножны.
— Слушай, я как раз тебя искал. Как насчет того, чтобы последний раз сходить в лес — найти, с кем бы подраться.
Сам не понимаю почему, но меня охватила нерешительность. Мне следовало бы почувствовать облегчение, что Лука так по-дружески общается со мной. С тех пор как я вернулся после поисков жезла, он держался немного отчужденно. Я боялся, что он мог обидеться, поскольку мне уделяли столько внимания…
Перси провел рукой по волосам. «Почему я не заметил? Как же это было глупо…»
— Да ладно тебе, Рыбьи Мозги, — Аннабет заглянула к нему в глаза. — Все ошибаются, — немного грустно сказала она.
— Я что, сказал это вслух? — парень немного удивленно посмотрел в ответ.
— Ты громко подумал, — втиснувшись между ними, усмехнулся Лео.
— Такой момент испортил, — недовольным шепотом сказала Афродита.
— Думаешь, это хорошая мысль? — спросил я. — То есть…
— Ой, брось, пошли. — Порывшись в сумке, он вытащил упаковку из шести банок колы. — Напитки за мой счет.
Я уставился на банки с колой, ломая голову, где, черт побери, он мог их взять. В магазинчике лагеря не продавалась даже обычная содовая, какую пьют смертные. Протащить ее контрабандой было тоже маловероятно, разве что обратиться к какому-нибудь сатиру.
Разумеется, волшебные кубки за ужином наполнялись по твоему желанию, но вкус все равно был не такой, как у настоящей колы из банки.
Сахар и кофеин. Я не устоял.
— А еще таурин…
— Аннабет, не знаю, откуда ты знаешь такие слова, но мне не нравится, — пробурчал Перси.
— Давай, — согласился я. — Почему бы и нет?
Мы углубились в лес, криками вызывая какое-нибудь чудище, с которым можно сразиться, но было слишком жарко. Все здравомыслящие монстры, должно быть, проводили сиесту в своих уютных, прохладных пещерах.
— А ничего, что этим занимаемся мы, между проч-
— Вальдес, помолчи! — чуть ли не прошипела МакЛин.
— А чего Вальдес-то сразу?!
Мы нашли тенистое место возле ручья, где я сломал копье Клариссы во время первой игры за обладание флагом. Потом уселись на большом валуне, выпили колы и стали смотреть на солнечный свет, падавший сквозь ветви деревьев.
— Скучаешь по приключениям? — спросил Лука немного погодя.
— Да, скучаю, — признался я. — А ты?
— Когда монстры набрасываются на тебя чуть не на каждом шагу? Шутишь? — Лука поднял бровь. По лицу его пробежала тень.
Я привык слышать от девчонок, какой Лука красавчик, но сейчас он выглядел усталым, сердитым, и вид у него был далеко не геройский. Его светлые волосы на солнце казались седоватыми. Шрам на лице выглядел глубже, чем обычно. Я представил его стариком.
«Было бы… Пожалуй, прекрасно, если бы он остался с нами» — пронеслось у Аннабет в голове. Девушка заметила Талию, тоже нахмуренную и немного грустную. Они сели рядом, держась за руки и выражая безмолвную поддержку.
— Я жил на Холме полукровок круглый год с четырнадцати лет, — сказал он. — С тех пор как Талия… ну, да ты знаешь. Все время я проводил в упражнениях. Я никогда не был нормальным подростком там, в реальном мире. Потом они подбросили мне одно задание, один поиск, а когда я вернулся, то сказали что-то вроде: «Ладно, хватит путешествий. Живи, наслаждайся жизнью».
Он смял свою банку из-под колы и швырнул в ручей, что, по правде сказать, поразило меня. Одно из первых правил, которое усваиваешь, попадая в Лагерь полукровок: «Не мусори». Нимфы и наяды тебя вычислят. Они умели сводить счеты. Забравшись к себе в постель как-нибудь вечером, ты обнаруживал, что простыни вымазаны в грязи и кишат сороконожками.
— Хо-хо! — улыбнулся Гермес. — А это хорошая идея…
— ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ! — резко заорали все олимпийцы разом.
— Ну в целом идея-то неплохая… — задумчиво протянул Вальдес. — Что? Грейс, не смотри на меня так, мне Стоуллам надо отомстить!
— Давай ты отомстишь как-нибудь получше, — фыркнул Джейсон.
— Черт с ними, с лавровыми венками, — сказал Лука. — Я не собираюсь превращаться в пыльный трофей с чердака Большого дома.
— Звучит так, будто ты собрался уезжать.
— О да, я уезжаю, все о’кей, Перси. — Лука улыбнулся мне кривой улыбкой. — Привел тебя сюда попрощаться.
Он щелкнул пальцами. Огонек прожег отверстие в земле у моих ног. Оттуда выползло нечто черное и блестящее, размером примерно с мою руку. Скорпион.
Я потянулся за ручкой.
— Не советую, — предупредил Лука. — Скорпионы, которые живут в ямах, могут подпрыгивать на пятнадцать футов. Его жало может насквозь пронзить твою одежду. Через шестьдесят секунд ты — покойник.
— Лука, что…
И тут меня осенило.
«Ты будешь предан тем, кто называет себя твоим другом».
— Ты. — Я посмотрел ему в глаза.
— ХА! Вот, что оказывается, с сыном Гермеса было. Какой идиот, ну надо же! — радостно усмехнулся Арес.
— Не. Смей. Так. Говорить. Про. Моего. СЫНА, — прорычал Гермес, просверливая взглядом бога войны. — Чтобы он не натворил, он все еще
мой сын, — рычащим голосом произнес бог.
— Прекратить! — громко ударил по подлокотнику Зевс. — Гермес, прекрати. Арес, тебя тоже это касается! И продолжай читать, не смей прерываться на подобное!
— Боги, почему это похоже на пытку? — тяжело выдохнул Лео.
Лука спокойно встал и отряхнул джинсы.
Скорпион не обращал на него никакого внимания. Он не сводил с меня черных глаз-бусинок и, цепляясь своими клешнями, забрался на мою кроссовку.
— Я много чего в жизни повидал, Перси, — сказал Лука. — Разве ты не чувствовал этого — тьма сгущается, монстры становятся сильнее? Разве ты не понял, как все это бессмысленно? Все герои — пешки в руках богов, не более. Их должны были бы свергнуть еще тысячелетия назад, но они держатся благодаря нам, полукровкам.
Афина задумчиво посмотрела на ребят, сидящих внизу. Полубоги напряглись, отводя взгляды. Что уж тут, все они думали об этом, всех посещали подобные мысли — но многие их сразу убирали в дальний ящик.
— Я даже не знал, что там будет. Такое, — протянул Джейсон. — Кажется, теперь я понимаю, почему ты так реагировала, когда я увидел его, — шепотом добавил он.
Аннабет грустно улыбнулась. Перси вопросительно поднял бровь, но девушка шепнула: «потом».
— Лука, ты говоришь о наших родителях! — Я не верил своим глазам и ушам.
Он расхохотался.
— Выходит, я должен их за это любить? Их ненаглядная «западная цивилизация» — это болезнь, Перси. Она убивает мир. Помешать этому можно, только если сжечь все дотла и начать с чего-нибудь более честного.
— Ты сумасшедший, как Арес.
— Арес — дурень,
Арес невольно приостановился. Кажется, он хотел что-то высказать, но под взглядом отца продолжил.
— ответил Лука, сверкнув глазами. — Он никогда не понимал, кому на самом деле служит. Будь у меня время, Перси, я мог бы объяснить. Но, боюсь, жить тебе осталось недолго.
Скорпион заполз на мою штанину. Должен быть какой-то выход! Мне нужно время, чтобы подумать.
— Кронос, — сказал я. — Вот кому ты служишь.
Гермес сжал кулаки, да так, что побелели костяшки. Олимпийцы, вроде Афины или Гекаты, смотрели на бога с сочувствием (возможно, напущенным) или же не смотрели вовсе — например, Геру внезапно заинтересовал орнамент колонны, стоящей неподалеку.
Вокруг похолодало.
— Осторожней с именами, — предупредил Лука.
— Кронос подрядил тебя украсть жезл и шлем. Он обращался к тебе в твоих снах.
— С тобой он тоже разговаривал, Перси. — У Луки задергалось веко. — Надо было слушать внимательнее.
— Хрена се, манипулятор. — шепнул Лео.
— Кто? — не понял Чжан, затаивший дыхание и увлекшийся слушанием.
— На данный момент он не такой. — перебила Талия. — После… Может быть, — она отвела взгляд в сторону, вспомнив, как
он пытался заставить ненавидеть отца.
— Он промывал тебе мозги, Лука.
— Ошибаешься. Он указал мне, что таланты мои пропадают зря. Знаешь, на поиски чего я отправился два года назад, Перси? Мой отец Гермес хотел, чтобы я похитил золотое яблоко из сада Гесперид и вернул его на Олимп. Зная, насколько я подготовлен, он не мог придумать ничего лучшего.
— Непростое задание, — заметил я. — Оно удалось Гераклу.
— Верно, — согласился Лука. — Какую славу можно снискать, если повторяешь то, что уже сделали другие? Все боги знают, как сделать так, чтобы повторить прошлое. У меня к этому сердце не лежало. Вот след, который оставил дракон в саду, — он сердито указал на свой шрам, — а когда я вернулся, то оказалось, что достоин лишь жалости. Я хотел разрушить Олимп камень за камнем прямо тогда, но решил выждать подходящий момент. Я стал размышлять о Кроносе. Он убедил меня похитить нечто особенное, то, на что не хватило мужества у других героев. Когда нас повезли на экскурсию в зимнее солнцестояние, пока все спали, я прокрался в тронный зал и взял жезл Зевса прямо с кресла. А заодно — и шлем Аида. Ты не поверишь, как это было просто. Олимпийцы такие самонадеянные; им даже и во сне не приснится, что кто-то осмелится что-то у них украсть. Служба безопасности у них отвратительная. Я успел проехать половину Нью-Джерси, когда услышал раскаты грома и понял, что они обнаружили пропажу.
Арес хмыкнул, озлобленно думая: «Как распинается, ну прямо прелесть!»
Зевс неодобрительно покосился на Гермеса. И понеслась мысль: «Чтобы избежать проблем, надо не дать Кастеллану родиться»
Скорпион устроился на моем колене, не сводя с меня поблескивающих глазок. Я постарался, чтобы голос мой звучал ровно.
— Тогда почему же ты не принес эти предметы Кроносу?
Улыбка Луки поблекла.
— Я… я переоценил себя.
«Сын…» — с грустью пронеслось в голове у Гермеса. Кажется, что-то кольнуло там, где находилось сердце.
…Зевс послал своих сыновей и дочерей — Артемиду, Аполлона, моего отца Гермеса — на поиски украденного жезла. Но поймал меня Арес. Я мог бы одолеть его, но был недостаточно осторожен. Он разоружил меня, отнял символы власти и пригрозил вернуть их на Олимп, а меня сжечь заживо. Затем я услышал голос Кроноса, который научил меня, что делать дальше. Я внушил Аресу мысль о великой войне между богами.
— Возможно, и впрямь манипулятор. — задумчиво прошептал Фрэнк.
Аннабет хотела закричать, что он не такой, но слова застряли в горле.
Сказал, что ему придется всего-навсего ненадолго припрятать украденное и поглядеть, как будут сражаться другие. У Ареса появился нехороший блеск в глазах. Я понял, что он клюнул. Он отпустил меня, и я вернулся на Олимп, прежде чем кто-либо заметил мое отсутствие. — Лука вынул свой новый меч, провел большим пальцем по плоской стороне клинка, словно завороженный его красотой. — После этого повелитель титанов… он… он наслал на меня кару в виде кошмаров. Я поклялся, что не провалю дело снова. Когда я вернулся в Лагерь полукровок, во сне мне было сказано, что прибудет второй герой, которого можно будет обдурить и обманным путем доставить жезл и шлем от Ареса в Тартар.
— Адскую гончую в ту ночь в лесу призвал ты?
— Мы должны были убедить Хирона, что лагерь — небезопасное место для тебя, чтобы он отправил тебя на поиски. Мы должны были подтвердить его опасения, что Аид гонится за тобой. И у нас все получилось.
— Боги, — прошептала Аннабет. — Я и не думала, что он-
— Что он скажет такое, — завершила Талия.
— Крылатые туфли были прокляты. — Я размышлял вслух. — Все было задумано так, чтобы они утащили меня вместе с рюкзаком в Тартар.
— Они и утащили бы, если бы их носил ты. Но ты отдал их сатиру, что не входило в план. Гроувер портит все, к чему ни прикоснется. Он даже проклятие сбил с толку.
Лука посмотрел на скорпиона, который перебрался ко мне на бедро.
— Тебе следовало бы умереть в Тартаре, Перси. Но не переживай, я оставлю с тобой своего маленького друга, и все уладится.
— Талия отдала жизнь, спасая тебя, — сказал я, стиснув зубы. — И вот чем ты отплатил ей.
— Не говори о Талии! — воскликнул Лука. — Боги дали ей умереть! Эта смерть — лишь малая часть того, за что им придется расплачиваться.
Джейсон поморщился. Сама мысль, что парень так отнесся к его сестре была крайне неприятна.
— Тебя уже использовали, Лука. Вас с Аресом, обоих. Не слушай Кроноса.
— Использовали меня? — В голосе Луки появились истерические нотки. — Лучше на себя посмотри! Разве твой отец хоть что-нибудь сделал для тебя? Кронос восстанет. Ты всего лишь приостановил наши планы. Он швырнет олимпийцев в Тартар и загонит человечество обратно в пещеры. Всех, кроме самых сильных, — тех, кто служит ему.
— Прогони своего клопа, — сказал я. — Если ты так силен, сразись со мной сам.
— Отлично, Перси, отлично, — улыбнулся Лука. — Но я не Арес. И на твою удочку не клюну. Мой повелитель ожидает меня и хочет поручить мне еще множество дел.
— Лука…
— Пока, Перси. Грядет новый Золотой век. Ты не будешь его частью.
Послышался скрип. Оказалось, Посейдон настолько сильно сжал челюсти. Он был очень зол.
«Что-то у Посейдона в последнее время плохо с самоконтролем», — подметила Афина
Он вложил меч в ножны и исчез в пульсациях тьмы.
Скорпион бросился на меня.
Я смахнул его рукой и сорвал колпачок с меча. Тварь снова кинулась на меня, и я рассек ее напополам в воздухе.
Я уже собирался поздравить себя с успехом, пока не посмотрел на руку. На ладони остался широкий красный рубец, и он, дымясь, сочился густой, липкой жидкостью. Тварь все же достала меня!
Кровь зашумела в ушах. Перед глазами все поплыло.
«Вода, — подумал я. — Она исцеляла меня прежде».
— Скорпион из Аида, — выдохнул Аполлон. — Такую штуку просто так не излечить.
Пошатываясь, я подошел к ручью и опустил руку в воду, но ничего не произошло. Яд был слишком силен. У меня потемнело в глазах. Я еле держался на ногах.
— Про это я и сказал до этого, — проговорил бог солнца.
«Шестьдесят секунд», — сказал Лука.
Я должен вернуться в лагерь. Если я потеряю сознание здесь, моим телом поужинает какое-нибудь чудовище. И никто никогда не узнает, что случилось.
Ноги налились свинцом. Лоб горел. Я, пошатываясь, побрел к лагерю, по пути спугнув дриад.
— Ну раз он сейчас сидит перед нами, значит все обошлось, — пошутил Гермес.
— Помогите, — прохрипел я. — Пожалуйста…
Две нимфы взяли меня под руки и повели. Помню, как мы вышли на прогалину, какой-то воспитатель громко звал на помощь, кентавр протрубил в раковину.
Затем наступила тьма.
Когда я очнулся, во рту у меня была соломинка для коктейлей. Через нее я тянул что-то, по вкусу напоминавшее шоколадное печенье. Нектар.
Я открыл глаза.
— От меня не так уж и легко избавиться, — весело сказал Перси.
— Что-что, но это точно, — улыбнувшись, ответили ему остальные полубоги.
Я полулежал на кровати в лазарете Большого дома, моя перебинтованная правая рука напоминала дубинку. Аргус в роли охранника стоял в углу. Аннабет сидела рядом, поддерживая стакан с нектаром и прикладывая полотенце к моему лбу.
— Вот мы и снова здесь, — прошептал я.
— Идиот, — отозвалась Аннабет, и я догадался, как она рада, что я пришел в сознание. — Ты был весь зеленый, и кожа твоя понемногу становилась серой, когда мы тебя нашли. Если бы не искусство Хирона…
— Ну вот еще, — произнес голос Хирона. — Просто у Перси здоровая конституция.
Он сидел в изножье моей кровати в человеческом облике, вот почему я не сразу заметил его. Нижняя часть его туловища волшебным образом превратилась в инвалидную коляску, верхняя щеголяла в пиджаке и при галстуке.
Он улыбался, но лицо у него было усталое и бледное, как когда он ночами разбирал наши латинские опусы и ставил оценки.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Как будто нутро мое сначала заморозили, а потом прожарили в микроволновке.
— Обычное состояние полубога, — хохотнул Лео, хотя от Гестии не укрылась грустинка в глазах мальчика.
— Сносно, если учесть, что это был яд подземного скорпиона. Теперь, если можешь, ты должен в точности рассказать мне, что случилось.
Прихлебывая нектар, я поведал им все.
В комнате надолго воцарилась тишина.
— Я не могу поверить, что Лука… — Аннабет осеклась. Выражение лица у нее было разгневанное и опечаленное. — Да. Да. Я могу поверить в это. Возможно, боги прокляли его… После своего похода он так изменился.
— Обо всем этом надо рассказать на Олимпе, — пробормотал Хирон. — Отправляюсь туда немедленно.
— Правильно, все самое важное нужно сообщать заранее, — хлопнул по ручке трона Зевс. — Особенно если это касается предателей!
— Но сейчас Лука где-то здесь, — сказал я. — Я должен разыскать его.
— Нет, Перси, — покачал головой Хирон. — Боги…
— …не захотят даже говорить о Кроносе, — оборвал его я. — Зевс объявил вопрос закрытым!
— Вот и смысл тебе все говорить заранее, если ты и слушать ничего не хочешь? — фыркнул Посейдон, упрекнув Зевса.
— Я понимаю, Перси, это нелегко. Но ты не должен сейчас же бросаться мстить. Ты не готов.
Мне это не понравилось, но отчасти я подозревал, что Хирон прав. Достаточно было взглянуть на мою руку, как становилось ясно, что я еще долго не смогу держать меч.
— Хирон… пророчество, полученное вами от Оракула… оно ведь было о Кроносе? А что он сказал про меня? Про Аннабет?
Хирон возвел глаза к потолку.
— Перси, я не могу…
— Вам велели ничего не рассказывать мне, не так ли?
— Что же там за пророчество такое, что про него самому же его участнику ничего нельзя говорить? — задумалась Афина.
— Вопрос хороший, — остальные боги тоже начали обдумывать его.
Взгляд его стал сочувственным, но печальным.
— Ты будешь великим героем, дитя мое. Я подготовлю тебя как можно лучше. Но, если я правильно представляю лежащий перед тобой путь…
В небе прогрохотал гром, в окнах задрожали стекла.
— Хорошо! — крикнул Хирон. — Прекрасно!
Затем последовал вздох отчаяния.
— У богов свои причины, Перси. Плохо знать слишком много о своем будущем.
— Мы не можем просто сидеть и ничего не делать, — возразил я.
— Мы не будем просто сидеть, — пообещал Хирон. — Но ты должен быть осторожен. Кронос хочет, чтобы ты ослабел. Он хочет разрушить твою жизнь, затуманить твои мысли страхом и гневом. Не поддавайся ему. Терпеливо тренируйся. Твой час придет.
— Это если я проживу достаточно долго.
— Ты должен доверять мне, Перси, — сказал Хирон, кладя руку на мою лодыжку. — Ты будешь жить. Но сначала ты должен решить, каким путем последуешь в будущем году. Я не могу подсказать тебе правильный выбор…
У меня возникло чувство, что у Хирона сложилось вполне определенное мнение и лишь крайним усилием воли он удерживается оттого, чтобы дать мне совет.
— Хирон — лучший, — сказала Пайпер, и все согласно закивали.
— Даже не представляю, как тяжело так держать себя в руках, — задумался Лео.
— Тебе в целом тяжело держать себя в руках, — закатив глаза, произнес Нико.
— …но ты должен решить, останешься ли в Лагере полукровок на весь год или вернешься в мир смертных, в седьмой класс, и будешь приезжать только на лето. Подумай об этом. К моему возвращению с Олимпа я хочу услышать твое решение.
Я хотел сказать, что не согласен. Хотел еще задать ему вопросы. Но по выражению лица Хирона понял, что дискуссия окончена: он сказал все, что мог.
— Постараюсь вернуться побыстрее, — пообещал кентавр. — Аргус проследит за тобой. — Он мельком посмотрел на Аннабет. — Ах да, моя дорогая… как только приготовишься, они будут здесь.
— Хирон начал говорит какими-то загадками, — нахмурился Гермес.
— Боюсь представить, из-за кого, — усмехнулся Арес, глядя на Зевса и Аполлона.
— А что я-то сразу?! — возмутился последний. — Я почти что тут не причем, — он незаметно подмигнул.
— Кто они? — спросил я.
Ответа не последовало.
Хирон выкатился из комнаты. Я услышал, как колеса его кресла осторожно съезжают по главной лестнице.
Аннабет внимательно разглядывала лед на дне моего стакана.
— Что-то не так? — спросил я ее.
— Да нет, ничего. — Она поставила стакан на стол. — Я… я просто вспомнила об одном твоем совете. Тебе… ничего не нужно?
— Да. Помоги мне. Я хочу выйти.
— Плохая идея, Перси.
Я спустил ноги с кровати. Аннабет перехватила меня, прежде чем я успел коснуться пола. На меня накатила тошнота.
— А я ведь тебе говорила, что идея не очень хорошая, — сказал Аннабет смотря на Перси.
— Ой, да там не было ничего серьёзного за что можно было бы переживать, — отмахнулся сын бога морей.
— Я ведь говорила…
— Да я в полном порядке, — настаивал я.
— Вы решили повторить свои реплики что ли? — сказал Лео с веселой истерикой в глазах.
— Кто знает, — улыбнувшись, загадочно ответила парочка.
Очень не хотелось лежать в постели, как инвалиду, пока Лука бродит где-то там, вынашивая планы разрушения западного мира.
Мне удалось шагнуть вперед. Потом сделать еще шаг, по-прежнему тяжело опираясь на Аннабет. Аргус последовал за нами наружу, но сохранял расстояние.
К тому времени, когда мы добрались до веранды, лицо мое покрылось мелкими капельками пота. Желудок свело. Но я должен был добраться до перил.
Темнело. Лагерь выглядел совершенно безлюдным. В домиках было темно и тихо, на волейбольной площадке тоже. Лодки уже не бороздили поверхность озера. За лесом, за клубничными полями в последних лучах заходящего солнца светился Лонг-Айленд.
— Теперь в Лагерь хочу, — надув щеки, обиженно сказала Пайпер. — Там дом.
— Классно, что Лагерь стал тебе домом, — улыбнулась Чейз.
— Что собираешься делать? — спросила Аннабет.
— Не знаю.
Я сказал ей, что чувствую, будто Хирон хотел, чтобы я остался на весь год, чтобы можно было уделить больше времени индивидуальным тренировкам. Но я был не уверен, что сам хочу этого. Хотя признавал, что мне неприятно оставлять ее одну в компании Клариссы…
— Надо же! — внезапно оживилась Афродита. — Ребята, а вы…
— Не начинай, искренне прошу, — Артемида потерла переносицу. — Пока я прошу, разумеется.
Аннабет сжала губы, затем спокойно произнесла:
— Я на год уезжаю домой, Перси.
— То есть к отцу? — опешил я, внимательно на нее глядя.
Она указала на вершину Холма полукровок. Рядом с сосной Талии, у самой волшебной границы лагеря, вырисовывались фигуры семьи, состоявшей из двух детей, женщины и высокого мужчины со светлыми волосами. Казалось, они кого-то ждут. Мужчина держал рюкзак, напоминавший тот, что Аннабет бросила в Денвере.
— Классно, что ты решила наладить отношения с ними, — тепло улыбнулась Хейзел.
Афина смущенно отвела взгляд.
— Я написала ему письмо, когда мы вернулись, — сказала Аннабет. — Как ты и предлагал. Я писала ему… что мне жаль. И я вернусь домой на учебный год, если он все еще этого хочет. Он ответил немедленно. Мы решили… попробовать еще раз.
— Для этого надо было иметь мужество.
Аннабет снова сжала губы.
— Обещай, что не натворишь глупостей в этом учебном году, — строго сказала она. — По крайней мере… оповести меня об этом через Ириду.
Я принужденно улыбнулся.
— Обещаю нарочно не нарываться на неприятности. Да мне обычно и не приходится.
— Именно! Они сами меня находят!
— Это в целом у полубогов такая штука есть, — протянула Талия.
— Суперспособность, — улыбнулся Лео. Грейс на это заявление фыркнула.
— Когда я вернусь следующим летом, устроим охоту на Луку. Попросим разрешения на поиск, а если не дадут, то улизнем и проведем его сами. Договорились?
— Звучит как план, достойный Афины.
Аннабет протянула руку. Я пожал ее.
— Будь осторожнее, рыбьи мозги, — сказала Аннабет. — Приглядывайся ко всем и ко всему.
— Ты тоже, воображала.
— Ах, какая история любви!
— Афродита, может быть попозже? — помассировала виски Афина.
— Ну как же! Они такие хорошенькие! — парочка покраснела. — Им было суждено быть вместе!
Лео покатился со смеху, ведь Аннабет с Перси так забавно выглядели, пытаясь скрыть красноту. Пайпер тактично посмеялась в плечо Джейсона.
Я посмотрел ей вслед: как она поднимается по Холму и встречается с семьей. Аннабет неловко обняла отца и в последний раз оглянулась на долину. Она дотронулась до сосны Талии, а потом ее увели с холма в мир смертных.
Впервые я почувствовал себя действительно одиноким в лагере. Поглядев на Лонг-Айленд, я вспомнил слова отца: «Море несдержанно».
И я принял решение.
Потом задумался: одобрил бы Посейдон мой выбор?
— На следующее лето я вернусь, — пообещал я ему. — А до тех пор как-нибудь продержусь. В конце концов, я твой сын.
Я попросил Аргуса отвести меня в домик номер три, чтобы собрать вещи.
— Конец, — радостно захлопнул книгу Арес.
Остальные не испытывали такой радости. Повисло неловкое молчание.
— Конец? — будто бы пробуя слово на вкус, протянула Аннабет. — Как-то странно.
— Непривычно, — согласилась Талия. — Нас обещали вернуть обратно после прочтения, — подметила девушка.
— И ты абсолютно права, Талия, — заговорили два голоса. Около трона Зевса стояли девушки, вроде обычные — но у одной глаза переливались серо-голубым, а у другой сияли золотым, а волосы отливали серебром. — Не пугайтесь!
— Я — Риана, — голубоглазая указала на себя. — А она — Луф, — девушка усмехуналсь. — Мы сотрем вам память, — громко произнесла Риана
— Ибо нехрен, — усмехнувшись, добавила Луф.
Риа хлопнула в ладоши, и в глазах богов появился будто бы туман.
— А, и… Ребята, вам пора домой, — улыбнулась голубоглазая. Она не вызывала настороженности или чувства опасности — она была похожа на Гестию по ауре.
— Спасибо вам большое за прочтение! — добавила Луф. Свернув золотыми глазами, не давая возможности задать вопросы, она щелкнула пальцами.
Полубоги начали будто бы таять на глазах. Олимпийцы, находившиеся будто бы в дымке потянулись к детям, но ребята остановили их.
— Спасибо большое за то, что были рядом, — произнесли Перси и Лео.
— Мы были польщены возможностью провести время вместе, — чуть официально, но одновременно сказали Грейсы вместе с римлянами.
— Это был. Весьма интересный опыт, — улыбнулась Аннабет, исчезая последней.
***
После того, как полубоги испарились, девушки переместились в нынешний Лагерь Полукровок, где все — и римляне, и греки — отмечали Рождество.
— Ну вот и все, — выдохнула Риа.
— Это конец, — грустно согласилась Луф. — Как там говорилось? — девушка усмехнулась.
Увидимся следующим летом.
