Разве кто-нибудь когда-нибудь сможет полюбить чудовище?

      — Если бы ты знала насколько эта ненависть взаимна, — Локи улыбнулся уголком губ, смотря в глаза Рейчел, что стали цвета серого неба во время дождя. В них он явно читал страх, угрозу и… Боль?       — Что тебе нужно от меня? За чем ты явился? За этим блядским кулоном?! — Торсон из последних сил кричала прямо на мужчину, но он был непоколебим. Темно-изумрудные глаза ничего не выражали кроме безразличия. — Знаешь, Локи, ты жалок. Ты готов убить человека только из-за своей прихоти! — она это прошептала настолько тихо, что, казалось, сама себя не услышала, но он услышал все.       — Запомни, — он сжал её запястье, и наклонился к лицу Рейчел, вновь смотря прямо в душу. — Я проникну в каждый закоулок твоего мозга, буду исследовать твои мысли и заставлять делать те вещи, от которых кровь стынет в жилах. Я доведу тебя до сумасшествия, а потом до самоубийства. Я медленно буду травить твою душу как дементоры из Гарри Поттера, оставляя после одну лишь пустоту, — принц говорил это в полголоса, но звук отскакивал от стен комнаты, в которой они находились.       Оглушающая тишина замедлила время до невыносимости. Она смотрела на асгардийца как на заклятого врага, кем он, собственно, и являлся. Он вновь манил её всеми силами. Торсон боялась обронить и слово, но Лафейсон продолжил свой монолог.       — Ох, моя милая Рей, — Локи начал смеяться, доводя девушку до паники. — Я всё это время следил за тобой. Я знаю каждый твой шаг наперёд, твоё каждое действие, твой каждый вдох. — Лафейсон наклонился совсем близко к ней и прошептал на ухо, — я — тень, что всегда сопровождает тебя. От меня не скрыться.       По телу Торсон пробежали мурашки. Его голос был повелителен как никогда прежде, что заставляло опасаться. Он был опасен. Он и есть опасность . — это кричало ее подсознание, что проникло в головной мозг, засев надолго в черепной коробке. Видимо, Локи прочитал все ее мысли, раз показал лишь свой оскал.       Рейчел уже не понимала, почему плачет: то ли от боли, то ли от страха. Слёзы сами стекали по щекам, разбиваясь об пол вдребезги. Ее дыхание было прерывистое, а грудь поднималась то вверх, то вниз. Мокрые волосы после душа распустились из пучка, и теперь во всю длину прилипали к телу девушки. Взгляд её был уже затуманен из-за только что произошедшего стресса, но она старалась держаться на ногах.       — Значит так, — начала Торсон сквозь зубы, — как я поняла, тебе нужно место, чтобы скрыться от моего отца.       — Совершенно верно.       — На некоторое время я тебе предоставлю возможность воспользоваться моей квартирой. Но только на время, — на выдохе сказала принцесса. — Спать будешь в гостиной, а завтра утром после школы я пойду и куплю тебе одежды, потому что в этих «доспехах» ты не будешь ходить, — как же Рейчел не хотела делать все то, что только что пообещала Локи, но выбора не было.       — Договорились, — улыбнувшись, Локи наконец-то отпустил бедную кисть Рейчел.       Тяжело вздохнув, Торсон пошла доставать новое постельное белье для йотунхемца. Полностью расстелив ему диван, она удалилась прочь. Всю ночь девушка не могла заснуть из-за непонятных мыслей. «Интересно, а какое у него тело под доспехами?» — случайный вопрос появился у неё в голове, и почти сразу же она получила ответ откуда то из темноты.       — Уж поверь, оно шикарно. — насмешливый голос тихо прошептал.       — Убирайся из моей головы! — девушка тихо закричала, и этот же момент со смехом голос удалился, и Рейчел могла спокойно уснуть.

Утро, 6:30.

      Рейчел проснулась с невыносимой головной болью. Посмотрев на свою руку, она увидела внушительных размеров синяк, на котором в нескольких местах были подтеки крови. «М-да, незадача» — подумала она про себя, и поднялась с кровати. Направившись в ванну, она быстренько привела себя, а порядок. Так как глаза были опухшими после слез, Торсон приняла решение их скрыть под тональным кремом. Нанеся пудру на щеки, она придала легкий румянец им. Накрасив ресницы и малинового цвета помадой губы, девушка покинула ванную. Подойдя к шкафу, она достала чёрные джинсы и белый свитер, что прекрасно выглядело на её теле.       В один момент Рей учуяла своим носиком вкусный запах, что доносился с кухни. С интересом направившись в ту сторону, она увидела стоящего за плитой Локи.       — Ущипните меня, потому что мне кажется, что я до сих пор пью чай у Морфея, — с удивлённым выражением лица проговорила она.       Лафейсон обернулся на голос с безразличным выражением, и вновь принялся что то готовить.       — Так как ты меня приютила и я вчера немного переборщил с силой, то нужно извиниться, — на выдохе обронил он.       Взяв в руки сковородку, он пересыпал из неё жаренную картошку со всякими специями, а после из другой сковороды положил кусочки мяса. После Лафейсон взял две тарелки в руки и поставил их на стол.       — Это первый и последний раз, когда я перед кем то извиняюсь, да ещё и таким образом. Видит Один, мне это самому не по душе.       Рейчел так и стояла в дверном проёме, наблюдая за асгардийцем. Она не могла поверить, что такой, как он, может признавать свои ошибки. Локи закатил глаза, и первым сел за стол, принявшись за трапезу.       — М-м-м, Святой Один, какой же я молодец, — как говорится: «Сам себя не похвалишь — никто не похвалит». Принц за обе щеки уплетал только что приготовленное им блюдо. — Рей, ты не понимаешь, от чего отказываешься. Иди скорее, пока я сам все не съел.       — Отравить меня пытаешься? — подойдя к столу, она посмотрела в глаза гостю.       Тот даже не обратил на этот жест внимания, лишь добавил что то вроде «Если бы я хотел это сделать, сделал бы давно».       — Ладно, я попробую твой так называемый «шедевр кулинарии», — девушка села за стол и принялась пробовать.       Отрезав кусочек мяса, она поднесла его к губам. Положив его в рот, ее зрачки расширились от приятной неожиданности. Еда была на самом деле очень вкусной.       Они трапезничали в полной тишине. Лишь цоканье вилки и ножа об тарелку издавали звуки, что немного разряжали обстановку. Вдруг, рукав Рейчел немного сполз ближе к локтю, и обнажил кисть. Девушка не заметила этого, так как была увлечена приёмом пищи, в отличии от Локи. До него не сразу дошло, что это сделал он. По непонятным ему причинам, он разозлился на себя до такой степени, что был готов сам себе руку сломать за такой поступок.       — Твои глаза… — Из мыслей его вернул испуганный голос хозяйки.       — Что «мои глаза?» — его голос был немного возмущён, хотя Лафейсон старательно пытался это скрыть.       — Почему они стали голубыми?