Зов

Промозглый ветер продувал до костей, заставляя проснуться окончательно и оторвать взгляд от злосчастного пера в руках. Его края немного потрёпаны временем, они слегка колыхались на ветру.              Роше повертел его в руках ещё раз и положил уже привычным жестом во внутренний карман дублета. Похоже, слишком часто он доставал его за последние три дня. Сам не знал зачем. Зачем смотрит, зачем носит с собой. Почему бы его не выкинуть, оно же явно ничем не пригодиться, да и эльф наверняка и не вспомнил о такой безделице. Но рука не поднималась оборвать тонкую ниточку, связывающую его с несносным скоятаэлем. Надо же, с каждым годом Темерский Пёс становится всё более сентиментальным. Фольтест наверняка бы не упустил шанса выкинуть пару острот по поводу смягчившегося характера капитана спецотряда.              Уже готовая лошадь ждала его у входа в лагерь, спокойно качая головой и изредка норовя ухватить край куртки Бьянки. Закалённая девушка, раз при таком холоде все не застёгивает несчастную рубашку, которая чудом не разлетается на ветру и хоть как-то прикрывает грудь.              — Мне холодно на тебя смотреть. Застегнись хоть, — хмуро глянул на девушку командир.              — Да ладно тебе, не так уж и холодно. Да и мне так удобнее, ты же знаешь, — она пожала плечами, на что Вернон несогласно покачал головой, но больше настаивать не стал. Чай не маленькая, пусть сама разбирается. Он взял протянутые поводья. — Ты лучше… Будь аккуратен.       Она смотрела твёрдо и сжала его руку в своих изящных пальцах, на которых Роше с некой грустью замечал мозоли и шрамы. Немного приблизившись к ней, он уверенно ответил, что с ним все будет хорошо.              Ему предстоял нелёгкий путь почти к самой Вызиме для встречи с Талером в каком-то маленьком трактире. И все бы ничего, если бы не одно маленькое «но» — вокруг будет жопой жуй нильфгардцев. Чёртовых нильфов в самом центре Темерии, в Вызиме, в замке Фольтеста. И как только Талер вообще вытерпел встречу с Эмгыром и не плюнул ему в глаз? У шпиона терпения всегда было больше в общении с дворянами, чего не скажешь про Роше. Но сейчас от этих переговоров зависело будущее всей Темерии. А именно — будет ли она хотя бы существовать.       Кивнув Бьянке напоследок, он отъехал от лагеря.              Пустая дорога действовала успокаивающе, особенно для вечно напряжённого Роше. Он сам не заметил, как погрузился в раздумья о предстоящем разговоре. Всадник задумчиво сжимал поводья, тяжёлые мысли занимали его голову — союз с Эмгыром представлялся ему сродни густому туману, где не то что ничего не видно, так и дышать нечем. Да и состоится ли этот союз? Добровольно стать вассалами Нильфгардской империи, позволить черному солнцу воссиять над белыми лилиями. Но лучше пусть Темерия расцветёт под знамёнами Нильфгарда, чем будет растоптана междоусобицами и реданскими войсками.              Конь мотнул ушами, уловив вдалеке храпение и пыхтение, он пока не понимал, стоит ли опасаться этих звуков, поэтому послушно шёл по укатанной дороге с широкими колеями от телег.              

***

Затаившись за большим стволом старого дерева, Йорвет прислушался к звукам. Его присутствие помогали скрыть разросшиеся кусты. Не так уж незаметно, но эльф надеялся, что это сработает. Будь его нога здорова, а грудь не болела от затягивающийся ран, он бы смог забраться на дерево, так высоко, что его никто не увидит. Но он не был сейчас таким ловким. Оставалось надеяться, что его не заметят приближающиеся солдаты. Чуткий слух Aen Seidhe уловил их шаги ещё в отдалении, и это позволило Йорвету хоть немного спрятаться. Прислушавшись ещё, Лис понял, их было пять — он не смог бы с ними справиться так просто, стоило не нарываться, а по-тихому отсидеться в каком-никаком укрытии.              До места, где возможно был лагерь скоятаэлей, оставалось около дня пути. Ему совсем не хотелось попасться dh'oine.       Видимо люди расслабились, долго не встречая никого, или устали от тишины, не важно, до скоятаэля донеслись не только шаги, но и тихие голоса.              — Какого черта он вообще решил, что мы их здесь найдём? — ворчливо прошептал один из реданцев.              — Говорят, их здесь видели день назад, — голос второго был недовольным, он явно посчитал вопрос товарища бессмысленной глупостью.              — «Говорят»? Из-за слухов мы вынуждены переться в лес? А если здесь тварь какая? — не унимался первый.              — Заканчивай ныть, Вит. У нас приказ искать партизан — значит будем искать, — ответил ему уже другой, бородатый, явно старший, dh'oine и сплюнул под ноги. — А на любую тварь у тебя меч есть. Так что засунь свои возражения себе в жопу и не расшатывай дисциплину.              Йорвет аккуратно выглянул, замечая, как тот первый солдат кривит недовольную рожу и всё-таки держит при себе все последующие слова. Что ж, похоже, они не особо внимательно осматриваются. Но эльф затаил дыхание, стараясь не двигаться, следил сквозь колышущиеся листья. Реданцы прошли совсем рядом, уже молча. Йорвет приник к стволу, совсем недвижим, и выдохнул, стоило им отойти на пару шагов.              Он отклонился, следя за людьми взглядом. И только сделав это, понял, что забылся. Дерево предательски скрипнуло, от подувшего ветра. Обычный звук для леса, но один из солдат резко обернулся и всё-таки уцепил взглядом скоятаэля.              — Эльф! — гаркнул он, доставая арбалет. И захлебнулся кровью, наполнившей его горло. Следом стрелы полетели сразу в двух других солдат, не успевших выхватить свои самострелы.              Выглянув из-за дерева ещё раз, Йорвет не увидел оставшихся реданцев. Было глупо думать, что те в страхе бежали. Затаились, можно быть уверенным. Лис услышал, как они взводят механизм арбалета, почти одновременно. Надо действовать очень аккуратно. Эльф выглянул ещё сильнее, тут же снова скрываясь за деревом. Два болта просвистели мимо.              И в этот момент скоятаэль рванул вперёд — у него было мало времени, пока dh'oine перезаряжают оружие, но ему хватит. Этим двум солдатам стоило стрелять поочерёдно, чтобы не дать ему и шанса выбежать. Йорвет собирался воспользоваться их ошибкой.              Он налетел вихрем на одного из них — того бородатого — и в следующий момент завязалась битва. Йорвет старался контролировать ситуацию, но зря он забыл про раны. Чёткость движений исчезла почти сразу же, а два меча казались неподъёмными. Только на силе воли и адреналине удавалось как-то отбывать удары, но грудь при каждом движении прошивала острая боль. Двое солдат теснят эльфа в сторону. Двое dh'oine нахально ухмыляются, предчувствуя скорую расправу над ненавистной белкой. Не бьют, смотрят хищно, думают, что остроухий не выкрутится, видят его хромоту и ослабшую левую руку. Считают себя хищниками, которые вправе поиграть с добычей, напугать, а потом безжалостно добить. Предвкушают, как голова его полетит с плеч или как захлебнётся он своей же горячей тёмно-красной кровью. Один замахивается почти лениво, широко, чувствует свою скорую победу.              Реданец не успел осознать момент, когда меч неожиданно сильным ударом был выбит из его рук. Он упал рассечённым наискось лицом на землю, больше не дыша. Это был тот старший бородатый реданец.              Второй стушевался, крепче схватился за свой клинок, нервно дёргаясь и переступая с ноги на ногу. В ужасе распахнутые глаза с непониманием смотрели на эльфа. Недолго. Скоятаэль двинулся, уворачиваясь от рваного неловкого удара, и с полуповорота оставил две широких полосы на спине солдата. Тот рухнул с тяжёлым грохотом.       Самонадеянные глупцы — празднуют победу посреди сражения.              В груди сильно кололо, воздуха не хватало. Эльф привалился плечом к ближайшему дереву, пережидая, пока темнота перед взором отступит, а правая нога перестанет дрожать. Бедро горело, и Йорвет надеялся, что рана не открылась. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и двинуться подальше от места этой чёртовой драки.              Деревья редели, эльф вскоре вышел на опушку леса, к широкой дороге. Он опёрся рукой на широкий ствол дуба и огляделся, надеясь не встретить больше раздражающих dh'oine. Однако совсем невдалеке стояли старые покосившиеся ворота, а за ними виднелись обжитые деревянные дома. Вдалеке мычали коровы. Йорвет поморщился, прикидывая, куда податься теперь, и наткнулся взглядом на свисающие с веток старые ленты. Глупый людской обычай повязывать на ветви деревьев всякие тряпки после свадьбы. Йорвет фыркнул.              Ветер мягко колыхал ленты на ветру, и было в этом что-то завораживающее. Эльф нерешительно передёрнул плечами и, протянув руку, сдёрнул одну истрёпанную белую ленту. Оглядев её с неким интересом, сунул в карман и двинулся дальше, обходя деревню стороной, опасаясь быть замеченным.              В последнее время эльфы затихли, ушли глубже в леса. Подальше от людской войны. Высовываться на дороги или подходить к деревням стало ещё опаснее — везде, словно и метра свободного не было, стояли солдаты то в чёрных, то в красных с белым доспехах. Пока два королевства делили остатки Севера, людям совсем не было дела до остроухих разбойников, если те не попадались на глаза. Многие скоятаэли решили воспользоваться такой передышкой, набраться сил в тишине пущи и подождать, пока люди изрядно проредят армии друг друга. Кто знает, может тогда сопротивление эльфов принесёт плоды.              Оставались немногочисленные отряды белок, продолжавших привычный порядок диверсий по отношению к людям. Группы эльфов, что всё так же не страшатся совершать вылазки и в деревни, и в военные лагеря.              Йорвет напряг память, пытаясь вспомнить, кто из знакомых командиров был в этих лесах. Он знал почти всех, некоторых даже очень хорошо, но здесь…              Верноссиэль. Йорвет встречал её когда-то. Она и её отряд как раз из таких скоятаэлей, что решили не прятаться в глуши, а использовать хаос войны в своих целях. Все, что знал Йорвет, — силами Верноссиэль были подпорчены многие купеческие пути и наверняка теперь были разбиты обозы с провизией и обмундированием для армий. В этих местах ещё не было нильфов, а значит от её рук пострадали реданцы.              Не из-за этого ли те солдаты искали в лесу партизан? Возможно, они думали, что виной их пропавшим припасам были Роше и его люди? Нет. Темерский Пёс и сам был вполне способен подгадить реданцам так, что те теперь рвутся спустить с него шкуру. В конце концов капитан элитного отряда никогда не играл святого и заслуживает всех нелестных высказываний в свой адрес и самой жестокой брани. Однако знает ли он, что реданские ищейки прочёсывают лес ради его поимки? Хорошо ли они замели следы?              Хватит. Нет смысла сейчас думать об этом bloede dh'oine в странной тряпке, которому вдруг взбрело в голову ощутить все прелести жизни в лесу, да ещё и в окружении врагов.       Йорвет устало тряхнул головой, потирая шею, и взглянул вперёд. Перед глазами пейзаж леса сменялся просторами душистых полей, зелёных, прогретых на солнце.              Тем не менее Лис знал, как можно найти Верноссиэль. Он умел различать даже самые спрятанные эльфские тропы.              Лагерь был скрыт за деревьями и кустами. Если уж какой человек и заметит его, то вряд ли сможет подойти близко или же убежать. Стрелы эльфов редко летят мимо цели.       Невысокая эльфка с боевым раскрасок на лице стояла, сложив руки на груди, когда Йорвет появился в её лагере. Она окинула его взглядом серьёзным и слишком неприятным, явно не испытывала приливов дружелюбия к брату по оружию. Хоть Йорвет и не был с ней знаком, он слышал её имя пару раз от других скоятаэлей. Её дерзкий взгляд не оставлял сомнений в её нраве. Что ж, Старый Лис мог бы составить ей конкуренцию в паршивости характеров, однако и он понимает — сейчас не время скалить зубы.              — Ceadmil, sor'ca, — Йорвет вежливо кивнул. Неплохо начать разговор с вежливости. Может, это поможет смягчить холодный взгляд.              — Ceadmil, — помедлив ответила она, и снова замолчала, выжидая, что скажет Йорвет.              — Мне нужно тебя спросить, Верноссиэль, — начал эльф, вопреки всему держась как всегда уверенно. Эльфка великодушно отошла в сторону, следуя за сухим кивком Лиса, но начинать разговор не спешила. — Не нужен ли тебе крепкий и меткий лук?              Она задумчиво склонила голову, глядя косо, и растянула усмешку на своих губах.              — Лук вещь в хозяйстве полезная, а вот шальная голова в придачу к нему может сыграть плохую службу, — она хмуро смотрела на эльфа. — Никогда не думала, что такая нашумевшая личность как ты, Йорвет, придёт просить у меня помощи, — с расстановкой проговорила она, не стараясь скрыть ухмылку. Разговор не задался с самого начала.              — Ты же вроде нашёл местечко, райский уголок для всех рас под крылышком девицы dh'oine, — Йорвет держит себя в руках, не даёт волю раздражению или агрессии. В конце концов Саския довольно прямо дала понять, что не нуждается в нём, что ей самой всё по плечу, а значит смысла заступаться за неё теперь нет, тем более здесь. Дева не помогла ему тогда, не поможет и сейчас. Но помощь от Верноссиэль была бы очень кстати, осталось только найти правильные слова.              — Это в прошлом. Теперь дела обстоят иначе.              — Не важно, — отрезала она, хотя Йорвет видел, эльфка хотела узнать всё. И предчувствовал, что посмеётся над ним. — Мы не можем тебя принять. — Она ждала вопроса или удивления, но эльф только поджал губы. — Никто не знает, что у тебя в голове, но все слышали о твоих делах. Мои бойцы не будут рады находиться рядом с тобой.              — Что же я такого сделал? — вырывается у Йорвета, хотя он всеми силами уговаривал себя быть сдержанным.              У неё крупный синяк на скуле, видимо, полученный в бою. Явно болит, но она делает вид, что не замечает саднящей боли, сопровождающей каждое её слово. Она не выбирает слова в разговоре с Лисом, или наоборот выбирает те, что посильнее ужалят. Эта женщина высказывает всё своё недовольство, даже не пытается быть хоть немного вежливой.              Йорвет в первые минуты подавил в себе желание скривить лицо или показать удивление таким резким отношением, и продолжал теперь стоять с абсолютно спокойным лицом, выслушивая в свой адрес всё нелестные предположения эльфки. Что ж, его и вправду мало волновало её мнение о нём самом, но идти больше было некуда. Только с каждой секундой становилось всё понятнее, что никакой помощи Верноссиэль не окажет.              То, что не только люди, но и многие эльфы с опаской относились к Йорвету, он сам прекрасно знал. Его странные авантюры против dh'oine, интриги с Лето, если можно так обозвать их странный план, Саския и её затея с городом разносились по свету через слухи в совершенно неприглядной обёртке. Со слов Верноссиэль всё выглядело куда хуже, чем было на самом деле.              — Как после такого я могу принять тебя к нам? Кажется мне, ты уже гораздо ближе к dh'oine, чем к нашему народу, Йорвет. В особенности к этому Псу в гербовых лилиях, — она совсем распалилась, смотрела грубо и жёстко, расправив плечи. Хотела задавить Йорвета своей свободной уверенной позой. Но он ни мускулом не показал, что это хоть как-то влияет не него.              — О чём ты? Как ты можешь думать, что я и Роше…              — Ты бы давно мог убить его, если бы хотел, — резко сказала она, впрочем, не повышая голос. Говорила так, словно сама справилась бы в два счёта. Надменность никогда не доводила до хорошего, Йорвет понял это в ту самую первую битву, когда Вернон Роше быстро и легко перерезал его бойцов. Этого человека нельзя не воспринимать всерьёз, нельзя упиваться собственным мнимым превосходством, когда ещё дышит такой опасный противник. Она явно не понимала этого. — Ваша война идёт уже очень долго, сколько было битв — не счесть, но вы оба всё ещё живы. Вряд ли ты позволил бы кому-то другому так долго досаждать тебе. Не значит ли это, что…              — Ты надумываешь, Верноссиэль. И совершенно ничего не знаешь, — ему всё труднее удавалось сдерживать своё негодование. Прийти сюда теперь не казалось хорошей идеей.              Верноссиэль вспыхнула — не привыкла, что её перебивают, привыкла командовать. Её молчание не длилось долго, но после него голос стал язвительно-противным.              — Слышала, что несколько недель назад человек в синих полосках подобрал раненого эльфа в ярком платке, — а вот и самая главная причина. В неприятный довесок ко всем словам взгляд её, словно осязаемый, упал на больную ногу Йорвета, с которой он старался переносить вес.              — Что ты хочешь этим сказать? — эльф прищурил единственный глаз, стараясь не пускать в голос угрозы больше, чем нужно.              — Якшаешься с людьми, Йорвет, а потом заявляешься к нам и просишь помощи. Нет, не бывать этому. Как мы можем тебе доверять?              — Ты думаешь, что я заодно с Роше, — утвердительно кивнул Йорвет, окончательно понимая, что здесь ему не рады до такой степени, что вполне могут нашпиговать стрелами во второй раз.              Верноссиэль не смотрела на него, отвернулась, кусая нижнюю губу, серьёзно сведя брови.              — Тебя искали, — нехотя произнесла она.              Йорвет молчал, только смотрел выжидательно и думал, как долго она сможет выдержать эту раздражающую паузу. Она глянула на него, прощупывая. — Его звали Киаран, — и усмехнулась, заметив неверие на лице Лиса.              — Куда он?..              Верноссиэль нетерпеливо ткнула пальцем в сторону, туда, где лес.              — А теперь уходи по-хорошему, — тихо и всё так же жёстко. — И остерегайся этих лесов, Лис.              Последняя фраза звучала странно, похожа на угрозу, только это была не она. Йорвет махнул на неё рукой. Сейчас не до разгадывания тайных подтекстов в словах разозлённой эльфки. Киаран был здесь. Почему? Разве он не остался в Вергене? Решил пойти за своим командиром? За своим другом, возразил сам себе Йорвет. На душе стало немного легче. Теперь он знал, что нужно делать — нужно найти Киарана. Воодушевлённый, Лис двинулся в сторону леса.              Но всё же разговор с Верноссиэль оставил неприятный осадок и нерешённые проблемы.              Слова о том, что он связался с dh'oine повторялись в голове одноглазого эльфа, теперь уже его собственным голосом с усталым сарказмом. Он ведь действительно мирно сосуществовал с Роше все эти долгие несколько недель. Такой ли уж он вольный скоятаэль после этого? Всё же эта эльфийка умудрилась расшатать то внутри Лиса, что и так еле находилось в каком-то балансе. Однако на мнение этой женщины ему было глубоко наплевать.              На кой чёрт он вообще пошёл к этой Верноссиэль? Знал же её трудный характер ещё лет десять назад, прочувствовал все прелести командирского тона, столкнувшись с ее небольшим тогда отрядом. Она уже тогда задирала нос и гордо выпячивала грудь с парой трофейных нашивок с людскими гербами. Разговор с ней не клеится ещё тогда, так с чего Йорвет решил наведаться к ней сейчас? Оглядываясь назад, можно было понять — это изначально было провальной идеей. Возможно, эльф просто надеялся. Глупое чувство надежды, что он кому-то ещё нужен.              Да, на Верноссиэль свет клином не сошёлся. Можно было бы поискать других скоятаэлей, но Йорвет не хотел чувствовать себя бродягой, которому лишь бы прикинуться в какой-нибудь угол, где посуше да потеплее. Он хотел иметь цель. И Верноссиэль была слабым отголоском прошлого. Обманкой, что она такой же скоятаэль, каким был и сам Йорвет. Надеждой, что вернись он к собратьям, так всё вернётся на круги своя. И благодаря ей он теперь знал, что его близкий друг где-то рядом.              Но стоило быть честным с собой с самого начала, Лис уже не смог бы вернуться к прошлому. Пусть это прошлое было смешное для Aen Seidhe время назад — каких-то два года. И видимо это понимали все вокруг него, даже чёртов Роше.              Однако что скажет Киаран? Это волновало его куда больше. Поймёт ли он все те мысли, что терзают разум Йорвета? Чтобы это узнать, нужно сперва его найти.              В смятении Йорвет в сердцах пнул коряжистую ветку под ногами.       Чёртов Темерский Пёс! Всё точно полетело к хренам, когда он исполнил этот чёртов акт милосердия. Чем он вообще думал, притаскивая в свой скрытый лагерь заклятого врага? Чёрт побери, неужели он думал, что это что-то изменит? Он не мог быть настолько глуп, чтобы предположить подобное. Он же не думал? Не думал, что Йорвет вдруг размякнет и проникнется к нему благодарностью? Или и того ужаснее — симпатией? Потому что эльф совершенно точно не был готов сделать это.              Чёрт!              Слишком часто его мысли возвращаются к Вернону Роше, и Йорвету совершенно не нравится, что он перестал чувствовать раздражение и жгучее желание проделать пару дыр в его животе.              Возможно, только возможно, всё и правда изменилось. И Йорвету придётся это признать.              В любом случае стоило сейчас сосредоточиться на другом. Как найти хотя бы след Киарана в этом густом и старом лесу.              Был уже вечер, когда Йорвет вышел к небольшой дороге, проходящей мимо старого полуразвалившегося строения, похожего на что-то среднее между поместьем и военным фортом. Немного подождав вдалеке, Лис заметил движение. Значит, кто-то обосновался в этих руинах. Лучше обойти их стороной, всё равно спешить ему некуда.       Он повернул, двигаясь в сторону, подальше от развалин из старого кирпича. Он чертыхнулся, заметив, что навстречу ему по дороге идут люди, около семи. Благо его не было видно в зарослях леса. Потребовалось некоторое время, чтобы Йорвет понял — dh'oine ведут пленного, связанного по рукам.              Скоятаэль все вглядывался вперёд. Чувство тревоги неприятно закрадывалась в мысли.       Группа подошла ещё ближе, и Йорвет с ужасом узнал пленного. Киаран!              Йорвет ошарашенно провожал их взглядом, чувствуя, как начинает бледнеть. На форме солдат он заметил темерские лилии. Это не могут быть солдаты Роше. Его лагерь же далеко. Наверняка это другая группа партизан, и у них другой командир.              Тем не менее Лис не знал, что теперь делать.              Выгляни он сейчас, его заметят не только солдаты на дороге, но и дозорные в развалинах. И тогда он лишится шанса вызволить друга. Скрепя сердце он смотрел, как Киарана уводят внутрь строения.              Нужно придумать что-то, какой-то план.