Вторая директива

Корак мог бы по праву гордиться своим дедуктивным мышлением и навыками следователя. Их с Оранго дуэт работал слаженно и гармонично. Они начали с того, что Корак прочесал местность высоко в негостеприимных снежных горах, где скрывался люк наружу. Там он обнаружил, что скафандра, который он сам когда-то оставил в пещере — по местному времени почти век назад — больше нет. Это подтвердило главную рабочую версию о мотивах Хранителя Терры — вероятно, он собирался выбраться из ВАРНа и захватить управление «Кроном». Техники корабля заблокировали любые возможности телепортации сразу же после отправки Корака и Оранго. Но после всего случившегося команда не была намерена недооценивать угрозу — следовало быть готовыми к тому, что Шелтем сумеет обойти антипортальное поле. Поэтому капитан объявил боевую тревогу до выяснения обстоятельств, а на плечи поисковой группы ложилась ответственность найти ренегата как можно скорее. Оранго же отправился прямиком в самый крупный город, чтобы просветиться в последних событиях, особенно включающих странных незнакомцев в непривычной одежде. Они надеялись, что Шелтем оставит хоть какой-то след в местной истории, но похоже тот был предельно осторожен. И все же для портала ему понадобились бы материалы, найти которые в мире эпохи феодализма не так-то просто — руда, кремний, драгметаллы и редкоземельные материалы. А значит, он не смог бы отсиживаться в какой-нибудь хижине на краю мира, и скорее всего спрятался при дворе одного из местных хозяйчиков. Они установили базу вдали от торговых маршрутов, в глухой пустынной местности — той самой, что когда-то образовалась вокруг Даска из-за аномалии. Пока Корак, используя спецификацию и различные захваченные ими из лаборатории карты, аккуратно составлял схемы возможных поставок необходимых материалов, накладывал их на текущую политическую ситуацию и просчитывал, откуда было бы удобнее их контролировать, Оранго собирал устройство, которое бы помогло разоблачить Шелтема. И к моменту, когда работа над Глазом Гороса была закончена, они практически уверились в том, что Шелтем так или иначе связан с лордом Аламаром. Крестьяне на его землях жаловались на поднявшиеся налоги ради торговли с другими лордами, а горожане рассказывали, будто бы колдуны выводят орды монстров, а в окрестных лесах поселились духи. Отдельную сложность представлял визит — несколько раз Корак пробирался в замок под видом торговца, но всякий раз ему приходилось иметь дело с советниками и посредниками. Оставался запланированный за несколько недель бал невест — Кораку не хотелось даже вспоминать все ухищрения, к которым им пришлось прибегнуть, чтобы изобразить миледи Ребекку. Сквозь все трудности его вело яркое, как плазма звездного ядра, желание отомстить. Все было тщательно спланировано и продумано. Глаз Гороса активировался и сработал, выявляя под иллюзией знакомые черты... ...Шелтем полулежал на кровати и что-то читал с мобильного экрана. Корак бы обеспокоился, но самолично отключил ему доступ к любой мало-мальски важной информации о бриге первым же делом. Хранитель Терры обернулся на звук шагов и отложил экран. Он еще не мог вставать и держался в сознании не больше двух-трех часов в день. — Только не начинай снова, — предупредил он, имея в виду фразу: «Ну и как сегодня наш пациент?», которую Корак из мести сказал в их прошлую встречу. Шелтем казался не очень-то в духе, впрочем, его губы тронула еле заметная улыбка, когда Корак прыснул: — Да ладно, моя специализация — защита и лечение, помнишь? На этом корабле я — самое близкое, что ты можешь получить к медицинскому офицеру, так что не жалуйся. Он стал привычно настраивать приборы для диагностики. — Звание «особого офицера» предполагает многофункциональность, так что это ты не жалуйся, — проворчал Шелтем. — А еще ты эмпат, так что полставки психолога тоже твои. Не то чтобы у электронных мозгов в этом была необходимость, конечно. — Не скажи, — возразил Корак, считывая строчки показаний. — Мы, конечно, не живые в полном понимании этого слова, но у нас ведь есть эмоции. И иногда они могут быть довольно сильными, — отметив прогресс в состоянии Шелтема, он отключил диагностическое оборудование. — Говорят, мы даже можем сходить с ума. Тень короткой судороги прошла по лицу собеседника, и разговор неловко прервался. Хотелось продолжить его, но Корак не знал, как. Его внимание привлекла многострадальная разорванная кожа на виске Шелтема. «Давно пора было залечить, уж это-то я могу», — подумал он и протянул руку. Шелтем дернулся, как от удара и подался назад. В его взгляде было недоверие и осторожность. Корак поспешил миролюбиво пояснить: — Эй, это просто лечащий луч. Вряд ли нам еще потребуется подключаться через разъем, так что кожу можно заживлять. — Аккуратнее там со своим... паяльником, — хмуро бросил Шелтем, но больше не сопротивлялся. В свете голубого заживляющего света его глаза казались почти зелеными. Кораку захотелось провести по его щеке кончиками пальцев, очертить скулы, спуститься к подбородку и ниже по шее, к ямочке между ключиц. Импульс был настолько же сильным, насколько бессмысленным. — Каково это — чувствовать эмоции других? — вдруг спросил Шелтем. Звук его голоса словно бы рассеял морок. Корак убрал руку и выпрямился. — Это... не совсем то, что ты думаешь, — на секунду запнувшись, сказал он, гадая, к чему конкретно относится собственная реплика. — А что я думаю? Ни нотки сарказма или иронии. Шелтем смотрел на него со спокойным любопытством взрослого, которому проводят ликбез. Одно лишь это обстоятельство заставляло ситуацию быть почти неприемлемо странной. Корак задумался, как объяснить. Он чувствовал эмоции других на протяжении всего своего осознанного существования и привык воспринимать это, как данность. — Ну, я же не мысли читаю. Это другое. Я просто слежу за тоном голоса и невербальными знаками — выражением лица, позой. И делаю выводы о том, что, должно быть, чувствует собеседник. Это больше логичные догадки, чем считывание. Шелтем не сдержал смешка. — Говоришь прям как одна моя старая преподавательница из учебного центра... …На виске Шелтема не осталось и следа от раны, и это воспринималось Кораком, как личное оскорбление. Боль и ненависть кипели в нем, смешиваясь с ощущением нереальности ситуации и чем-то еще — странным, незнакомым. Снаружи космический корабль в состоянии непрекращающейся боевой тревоги ножом околосветовых скоростей режет пустоту, а они танцуют на средневековом балу в замке, прячась друг от друга и от всего остального мира под чужими личинами... «Я никогда не применял заклинание очарования». Гости превратились в одну сплошную размазанную картинку, стали второстепенными. Музыка заглушала их перешептывания, заполняя пространство вокруг сладкими переливами арфы, серебристыми нотами флейт и аккордами одинокой лютни. Запах сандала пьянил — хотелось вдыхать его снова и снова, пока губы тянутся к губам. Всего лишь один момент длиною в целую жизнь, словно в последний раз. Его рука — рука миледи Ребекки — проскользила по плечу Шелтема к лопаткам и сгребла его плащ в бессильной злости и безотчетном желании оказаться ближе. И вот сейчас, замерев под прицелами арбалетов охраны лорда Аламара, Корак обнаружил, что ему не наскрести мыслей даже на самую жалкую ложь. Поэтому на вопрос «кто ты такой?» он ответил честно — и был готов к тому, что его без промедления потащат в темницу. По крайней мере, там он сможет отправить стражу в нокаут и обойтись без ненужных смертей. Но случившееся дальше удивило его. — Корак? — ахнул один из гостей. — Тот самый Корак? Освободитель Даска? — Ложь! — выкрикнул кто-то. — Корак должен быть давно мертв! — Разве ты не знаешь? — прошептала одна из невест. — Корак Таинственный бессмертен, потому что он сын небесных богов! Поэтому-то его кожа и цвета неба! «Великолепно, пора менять профессию с Хранителя на мессию», — подумал Корак, но спорить не стал. Судя по всему, развитие событий с темницей можно с честью пропустить — а значит, у него еще есть шанс догнать Шелтема! — Лорд Аламар! — воскликнула служанка. — Вы видели, что с ним стало? Он одержим демонической сущностью! Мы все обречены! — Корак Таинственный здесь, чтобы спасти нас, как он когда-то спас Даск! Тот задержался ровно настолько, чтобы наскоро убедить публику, что именно это он и намерен сделать — если его отпустят. И сбежал ровно до того, как кому-нибудь из гостей пришло бы в голову спросить, является ли поцелуй с «демонической сущностью» частью плана по спасению мира. Неудобное платье и украшения миледи Ребекки являлись частью иллюзии. С ее окончательным разрушением средневековый наряд уступил место форменному офицерскому комбинезону, чему Корак искренне порадовался — не хватало еще только в юбках путаться. Он раздраженно сорвал с шеи ставший бесполезным Глаз Гороса и поспешил к выходу. «Я никогда не применял заклинание очарования». Ха, наглая ложь! Эскатон был прав — Шелтем пойдет на все, лишь бы добиться своего. Снаружи давно стемнело. Корак преследовал свою цель, ориентируясь только на остаточный отпечаток энергетической матрицы. Времени предупреждать Оранго об исходе операции не было — тому пришлось остаться на базе, чтобы не сбить настройки Глаза Гороса дополнительными помехами. Действовать нужно было немедленно — след уходил в лесную чащу, туда, где предположительно и скрывался портал. Корак почти не чувствовал хлещущих по лицу и телу веток деревьев, весь обратившись в единственное желание — найти Шелтема и сделать так, чтобы тот никому больше никогда не навредил. Корак не успел удивиться тому, что портал остался активированным, не успел обдумать ситуацию и принять во внимание просящиеся на ум подозрения. Эмоции заслонили собой все, и он буквально влетел в портал. Однако вместо коридоров корабля, куда, как он предполагал, и пытался попасть Шелтем, Корак оказался посреди бури. Холодный дождь яростно хлестал со всех сторон, небо поминутно разрывали молнии, за которыми следовал сотрясающий, казалось, саму землю под ногами гром. Темнота не позволяла осмотреть местность, да это было и не нужно, ведь Корак достиг своей цели. Шелтем ждал его. От парадной одежды лорда Аламара не осталось и следа — боевой доспех Хранителя Терры блестел в коротких вспышках молний, а в обратном хвате правой руки виднелась чуть отведенная за спину алебарда. Вся его поза выражала уверенность — он знал, что победит в этой дуэли. Знал это и Корак, но отступить сейчас было бы не только странно, но и элементарно некуда — сияющая дверь портала исчезла, оставляя их на милость стихии. — Зачем? — прокричал Корак, принимая боевую стойку. — Почему ты это делаешь? — Я должен вернуться на Терру, — ответил Шелтем. — Конечно, вторая директива! Ты ей любой свой поступок оправдываешь! Что же насчет первой? Подчиняться Древним? — Где были Древние, когда «Шихбат Зера» падал в океан? Где были Древние, когда мне пришлось... — он осекся. Следующая вспышка молнии осветила его искаженное яростью лицо. — Я должен вернуться немедленно, и ты мне не помешаешь! — Это мы еще посмотрим! Сжатые кулаки Корака вспыхнули оранжевым пламенем. Может, он и не обладал боевой силой Шелтема, но от него зависели жизни людей на борту «Крона». Он должен попытаться. Прыжок, боевое заклинание, разворот, удар. Шелтем отбивался быстрее, чем Корак успевал закончить маневр — все как и предупреждал Эскатон. Сам он не нападал, и это злило Корака еще больше. — Думаешь, ты такой сильный, такой непобедимый? Я справился с тобой однажды, справлюсь и снова! — прокричал он в боевом угаре, подбадривая сам себя. — Тебе меня не сломить! Корак услышал боевой клич Шелтема, в раскатах грома больше похожий на крик боли. Одновременно он почувствовал удар в грудь, который мог бы вышибить из него дух — будь у него таковой. В следующий миг он лежал буквально распятый на размокшей земле, а Шелтем нависал над ним, прижимая его руки коленями, так что Корак не мог шелохнуться. — Сейчас. Не обязательно! Раз и навсегда. Другой возможности может не быть. Тон его голоса неуловимо менялся, и Кораку потребовалась секунда чтобы понять — Шелтем разговаривает не с ним, а... сам с собой? Хранитель Терыы замахнулся алебардой, намереваясь одним ударом отсечь сопернику голову. — Это закончится здесь, — произнес он. — Ты мне больше не помешаешь! — Можешь убить меня — Древние пошлют другого андроида, который положит конец твоей игре. Почему ты сопротивляешься? Я должен был всего лишь доставить тебя на ремонтную базу для проверки, а ты устроил из этого целую историю! Теперь тебя ищет весь экипаж корабля, а скоро подключатся и другие единицы флота! Занесенная алебарда дрогнула и растаяла в воздухе голубым дымом. Шелтем глухо рассмеялся тем смехом, который Корак слышал на бриге и во время бала. Его собственным смехом — злым, но без оттенка недавней странности в голосе. — Глупый маленький наивный Корак. Послушная пешка Древних верит в то, что меня будут ремонтировать, ха! — его глаза блеснули злостью, а голос сделался стальным. — Неужели ты еще не понял? Зачем бы тогда тебя назначили новым Хранителем Терры? Я не был сломан или поврежден. Им нужно то, что здесь, — он указал на свою голову. — Но, клянусь космосом, они получат это, только если предварительно испепелят мой главный процессор! Хруст металла слышался в голове Корака громче бури. Перед глазами вспыхнуло белым — не молния, а ошибка системы памяти. А затем вдруг стало очень пусто.