Вторая директива

Помехи на визуальном канале и протяжное однотонное гудение, переходящее в шорох в ушах. Затем короткий и неловкий момент, когда аппартные конструкции зрения и слуха уже перезагрузились, а программное обеспечение еще нет — лица и голоса воспринимались неопределяемым набором тарабарщины. Примерно так Корак позже смог описать свое состояние при повторном включении. Цифровой части потребовалась пара секунд, чтобы начать поставлять информацию в личностное ядро в доступном для понимания и обработки виде, и он наконец полноценно пришел в себя. — ...жив? Скажи же что-нибудь, Корак! — Арроу едва не плакала. — Функционирую, — привычно поправил ее тот, принимая сидячее положение. Девушка бросилась ему на шею, за ней последовали Ви и Пала, устроив коллективные объятия. Только Моргла осталась в стороне, но ее взгляд теплился заботой. — Чуть с ума нас тут всех не свел со своими выкрутасами, — проворчала она, нервно приглаживая и без того идеально уложенные в тугую напомаженную косу черные волосы. — Мы уж думали все, конец пришел, башку тебе оторвал этот придурок. А нет, смотри-ка ты, жив. Игрища эти ваши, блин... андроидские! А мы, значит, бегай по всему миру, детали ваши собирай! Внезапное чувство неправильности происходящего пронзило Корака — только сейчас ему пришло в голову осмотреться. Он лежал на плоской каменной поверхности, больше всего напоминающей алтарь. Само помещение походило на подземный склеп — низкий куполообразный потолок, сырость воздуха и пронизывающий холод. Единственным источником света был энергетический шар, парящий над их головами. Корак с удивлением взглянул на свою кисть — оказывается, все это время она сжимала дорого выглядящий меч с зазубринами у гарды и крупным аквамарином в качестве противовеса. Все это мало соответствовало его форменному комбинезону и ботинкам, как, впрочем, и его воспоминаниям о произошедшем. Кроме того, все четверо его спасительниц были одеты по-средневековому. На Моргле красовалась сияющая кольчуга, кожаные штаны и перевязь с боевым топором, Арроу была закутана в длинный плащ с капюшоном, Ви носила мантию волшебницы, а Пала — доспех из дубленой кожи, узкие леггинсы и высокие сапоги. — Что случилось? — быстро спросил Корак, откладывая меч в сторону. — Мы, вообще говоря, надеялись, что это ты нам расскажешь, — сказала Пала. — Где я? Где Шелтем? Девушки переглянулись. Ви на секунду закусила губу, а затем осторожно начала: — Ты... в основной части «Крона», в экспериментальном мире. Ты исчез внезапно, и мы не знали, куда тебя занесло. В итоге Оранго удалось выйти на твой след. Очевидно, Шелтем и не собирался телепортироваться в машинный отсек или на мостик — видимо, он предполагал, что мы поставим антипортальное поле. Вместо этого он скрывался здесь, и... Она осеклась и замолчала. Корак обвел коллег взглядом. — Ну же. Где он? — Мы не знаем, — тихо сказала Арроу. — Его присутствие зафиксировано на корабле, но мы не можем найти его физически. Капитан думает, что Шелтем каким-то образом интегрировал свой образ в память компьютера, чтобы «появляться» в нескольких местах одновременно и усложнять нам задачу. Но, честно говоря, он не беспокоит с того самого момента, как ты исчез. — Мы вообще вначале думали, ты его убил, потому что он никак себя не проявлял, — добавила Пала. Корак хотел запустить руку в волосы и сжать их, но наткнулся на оголенные микросхемы правой височной доли. Он с раздраженным хлопком приладил защитную панель обратно и решил не задавать волнующий его, но совершенно излишний вопрос о том, сколько же прошло времени. Если коллеги стоят перед ним, живые, невредимые и хорошо себя чувствующие, значит, они успели подготовиться к вхождению в сжатое пространство-время — на это потребовалось бы не меньше нескольких стандартных недель. — Нам еще повезло, что местные сделали из тебя фигуру религиозного поклонения и обустроили гробницу, — хмыкнула Моргла. — Мы отыскали тебя по байкам о великой битве добра со злом, нетронутого тленом тела Защитника ну и далее по тексту. Ты не представляешь, как мы тут сбились с ног, пытаясь найти твой модуль памяти, чтобы оживить твой бездыханный металлический труп. Этот Шелтем точно псих на голову больной, говорю тебе! На кой дьявол он тебе кусок мозга-то вынул, садист? «И действительно, на кой? У него была великолепная возможность убить меня, почему он не сделал этого?». Этот вопрос преследовал Корака все время длинного совещания с офицерским составом, но, занятый более насущными проблемами, он не имел возможности полноценно обдумать его. В его отсутствие капитан Фостер получил распоряжение двигаться к Терре для того, чтобы все-таки произвести интеграцию гондол мини-миров. И это казалось логичным — после этого «Крон»-исследовательский сможет вернуться обратно к своим задачам и изначальному маршруту. Однако вопрос о том, кто будет заниматься работой Хранителя, если не удастся найти и восстановить Корака, оставался открытым — ни один из членов команды не обладал достаточной квалификацией для проведения такого сложного процесса. Все время, пока завлаб с командой занимались поисками, Оранго проходил необходимые курсы в ускоренном режиме, чтобы стать запасным вариантом, если потребуется. Также выяснилось, что вскоре после исчезновения Корака «Крон» потерял одну из гондол ВАРНа и почти все челноки. Внезапный сбой стабилизирующего оборудования при рутинной диагностике повлек за собой цепную реакцию. Техники не смогли ее остановить, и капитан принял решение открепить нежилые части. ВАРН-6 нес в себе всего лишь протожизнь, а бот-дек эвакуировали вовремя, так что обошлось без жертв. Капитан, впрочем, не разделял оптимизма команды, считая, что Шелтем сбежал на одном из выброшенных челноков, а образ свой в системе оставил для одурачивания. — Мы будем в системе Миноса через шесть стандартных дней, — так капитан закончил дебрифинг. — Для тебя пока не поступало никаких новых распоряжений, так что, полагаю, задание найти Шелтема и доставить на ремонтную базу все еще в силе. Что ты планируешь делать? — То, что и должен, — ответил Корак. — По прибытию на Терру я займусь своими прямыми обязанностями Хранителя. — Есть идеи, где может скрываться Шелтем? Корак покачал головой. — Он не скрывается. Он на Терре. Он сам мне об этом сказал перед тем как... отключить. Оранго удивленно приподнялся со своего кресла. — Но почему? Он что, совсем двинутый? Должен же он понимать, что ты держишь путь именно туда! Корак выдавил из себя болезненную улыбку. — Естественно. А еще он знает, что способен уложить меня с одного удара и вырвать мне не модуль памяти, а центральный процессор. Моргла тоже встала и ударила ладонями по столу. Она наотрез отказалась расставаться с кольчугой и оружием, считая их своими трофеями, так что жест получился весьма угрожающим. — Значит, нужно запрашивать подкрепление! Пара боевых кораблей с десантом — он не сможет сопротивляться. Его повяжут и отправят, куда следует! Да я сама это сделаю, если потребуется! В конце концов, почему бы просто не поджарить его с орбиты прямо в башне или где он там прячется? У нас хватит на это мощностей, я уверена! Ви тронула ее за пояс и едва слышно прошептала: «Успокойся». Гоблинка поджала губы, села и небрежным жестом накинула себе на плечи лабораторный халат. — Все осложняется тем, что его нужно взять живым, — вздохнул капитан. — Сейчас первоочередная задача команды — выполнить приказ и интегрировать ВАРНы. Я доложу о вероятном местонахождении Шелтема, а уж там пусть сами решают, — он неопределенно махнул рукой. — Я дам вам знать, как только получу ответ. Все свободны. Арроу попыталась поймать Корака на выходе из конференц-зала, но тот покачал головой — мол, не сейчас. Сейчас он думал только об одном — он должен поговорить с Эскатоном. О да, он поговорит с ним. Еще как поговорит — хочет Старший того или нет. И лучше бы тому начать искать объяснение произошедшему прямо сейчас. В каюте Корака ничего не изменилось, кроме, пожалуй, появившейся неуловимой атмосферы покинутости. Он заблокировал дверь, рухнул в кресло и дал компьютеру команду связаться с Эскатоном. Старший появился на экране в тот же миг, точно ждал входящего вызова. — Ты знал! — выкрикнул Корак срывающимся голосом. — Ты знал, что его не собираются чинить! И не сказал мне! Ты знал, что они хотят его разобрать на запчасти, и не проронил ни слова! Только попробуй начать отрицать это! Он вскочил и заметался по тесному помещению. Каждая собственная фраза распаляла его все больше — его голос повышался, щеки заливал ярко-синий румянец, а глаза блестели злостью и обидой. На Шелтема, на себя, на Эскатона, на весь мир. На ситуацию, в которую он попал и на тех, кто вовлек его. — Ты хладнокровно врал мне все это время! Что еще ты скрываешь, а? Считаешь, что я слишком глупый, чтобы понять ваши внутрячковые распри? — он сам не заметил, как перешел на крик. — Наверняка у вас есть великий план, знать о котором пешкам, вроде меня, совсем не обязательно! Действительно, зачем?! Мы же андроиды, машины!! Мы чувствуем, только потому что нам великодушно позволили — чтобы мы были более эффективными Хранителями, конечно же! Какая щедрость, какая душевность!! Впрочем, кого волнует, что мы там чувствуем! Нас ведь совершенно не обязательно посвящать в великие задумки, так?! Отвечай ты, черт тебя возьми!!! Справедливости ради, Корак видел, что Эскатон пытался ответить. Несколько раз Старший открывал рот и делал едва заметный жест рукой, точно хотел вставить слово, но перебить взбешенного собеседника оказалось не так-то просто. Впрочем, чувства Эскатона волновали сейчас Корака в последнюю очередь. — Зачем говорить глупенькому андроиду, что он должен стать убийцей себе подобного, если можно просто завуалировать это все «починкой», чтобы Корак не заподозрил, что что-то здесь, черт побери, не так! Чего они добиваются? Зачем Древним это все? Что такого им потребовалось от Шелтема, и почему именно я должен бегать и доставать это? Кто вообще такие эти Древние?! К этому моменту Эскатон бросил бесплодные попытки вклиниться в монолог и просто терпеливо слушал. Когда поток обвинений кончился, он для верности выждал еще секунд двадцать, а затем негромко осведомился: — Все? Закончил? — Да пошел ты! — зло бросил Корак. — Пошли вы все! Вместе взятые! Ты и твои Древние! И Шелтема с собой прихватите! Эскатон никак это не прокомментировал, а вместо этого подождал еще полминуты, после чего продолжил, как ни в чем не бывало: — Я не знал, что конечной точкой Шелтема будет являться полный демонтаж и утилизация. Ты приписываешь мне слишком много, Младший. — Шелтема Младшим называй, лицемер! — огрызнулся Корак. Тот лишь вздохнул и закатил глаза, снова делая паузу. Затем спокойно сказал: — Я не знаю ничего о великих планах, которыми ты грезишь. Да, допустим, про судьбу Шелтема я догадывался. И да, я не стал делиться своими подозрениями, потому что не хотел огорчать тебя и делать твою задачу еще сложнее. Корак собирался снова поддаться эмоциям, но Эскатон внезапно повысил голос: — Угомонись уже! Ты высказался, молодец. А теперь будь так добр настроить свой слуховой канал на максимальную точность и закрыть рот. Я расскажу тебе все, что знаю о ситуации. Полтона хватило для того, чтобы Корак перестал изображать гоняющегося за своим хвостом тигра и сел на краешек кресла, словно бы не решив до конца, готов ли он уже успокоиться. — До получения им капитанского звания из всех младших Шел был мне ближе всех. Тогда все было несколько по-другому, и его не назначили сразу с учебки, как тебя — он успел повидать много миров прежде, чем стал Хранителем. Он делился со мной своими мыслями, планами, успехами, спрашивал совета и мнения. Старший сделал секундную паузу, как бы оценивая, насколько Корак слушает его. — После отбытия «Шихбат Зера» мы мало общались из-за занятости. Та катастрофа на орбите... Я знаю, что его старпом Фердал оказался непосредственно в ней замешан, более того, по некоторым данным он и стал ее причиной. Вся команда, кроме них двоих, была эвакуирована. По отчетам это произошло раньше, чем корабль начал падение — и я допускаю, что эти два события связаны общей причиной. — Мог Шелтем убить Фердала? В каких отношениях они были? — В близких. Возможно, даже в очень близких, если ты понимаешь, о чем я, — Эскатон вздохнул. Корак ощутил секундный укол и ненадолго отвел взгляд, словно внезапно заинтересовавшись телепанелью на стене каюты, но, кажется, собеседник этого не заметил. — В любом случае, после этого Шел стал... другим. Он так и не рассказал подробностей никому, даже мне. И я не знаю, что именно так повлияло на него — несколько месяцев путешествия, крушение или последовавшая за ним вынужденная изоляция на Терре, когда отключилась Сеть. Все, что я знаю — с тех самых пор его хотят снять с поста Хранителя и непременно доставить на базу в функционирующем виде. Я могу только догадываться, что он скрывает что-то очень важное. Эскатон замолчал, однако Корак чувствовал, что есть что-то еще. Что-то куда более неприятное, чем все сказанное ранее. — Давай, — сказал он тихо. — Говори уже. Старший коротко зажмурился. — Твое назначение на Терру не было случайностью, неудачным решением или ошибкой. Я... не столь близок к Древним, как тебе хочется думать, но смог настоять на наших с тобой тренировках в последнем семестре. Древние считали их необязательными. Могу только догадываться, что тебе предполагается одолеть Шелтема не грубой силой. Корак снова посмотрел на ничем не примечательную телепанель. Все это время он никак не мог решиться упомянуть подробности своего взаимодействия с Шелтемом. Он устал носить это в себе и был бы рад поделиться, но кто знает, как Старший отреагирует? — Пока гордиться нечем, — признал Корак, осторожно подбираясь к сути. — Он выигрывает по всем фронтам. Даже тогда, после встречи с криганцами, он применил на мне заклинание очарования, чтобы втереться в доверие, и... — Шелтем не владеет магией разума, Корак. Он же оперирует упрощенной эмоциональной матрицей старого образца, забыл? — Эскатон покачал головой, а затем закрыл лицо руками и устало помассировал его. — Мда, а ситуация-то, оказывается, интереснее, чем я думал... А я все гадал, почему он тебя не убил, а просто отключил? Еще долго после окончания этого разговора Корак просто сидел и слушал тиканье старомодных стрелочных часов на тумбочке. Словно литавры в мелодии танца. Словно ритм синхронизации между двумя электронными матрицами. Словно центральный процессор под его пальцами, ощупывающими каждый выступ и каждую впадинку на загорелой груди и стремящимися ниже. Из эмоций осталась только опустошенность. Чтобы заполнить себя хоть чем-то, Корак включил компьютер. Но едва он набрал личный код доступа, как экран моргнул критической ошибкой и погас. — Корак... — раздался знакомый голос. Появившаяся голограмма Шелтема стала достойным завершением и без того чересчур наполненного событиями дня. Во взгляде Хранителя Терры, однако, не было ни угрозы, ни враждебности. — Я сохранил свой образ в системе корабля, чтобы ты смог получить это сообщение, когда перезагрузишься, — заговорил он. — Если ты вернешься на Терру, мне придется тебя убить. Я не хочу причинять тебе вреда, но... это больше, чем ты или я. Пожалуйста, если можешь — не возвращайся. «Если можешь, — грустно усмехнулся Корак. — Выбор — это роскошь для андроида». Он безотчетно протянул руку, сам не зная, хочет ли он коснуться плеча Шелтема, схватить его за грудки или ударить. В сущности это было и не важно — нарушения светового поля заставили изображение растаять в воздухе, и Корак остался наедине со своими мыслями и воспоминаниями.