При лунном свете на крылах Шопена

– Через неделю у нас годовщина с Чэнь Цинсюй, и мы хотели бы пригласить тебя и Чан Гэна с нами отметить в ресторан, там, где вы в первый раз на свидании были. – У вас годовщина, а у меня головная боль, потому что вы до сих пор живете в этом слащавом периоде, когда ещё нужны все эти цветы каждые выходные и плюшевые мишки. Мне от вас тошно будто килограмм шоколада сожрал. Гу Юнь и Шэнь И сидели у последнего дома на кухне. Пока Шэнь И хлопотал у плиты, готовя ужин к приходу Чэнь Цинсюй, Гу Юнь уничтожал стратегические запасы сушек. Прошёл год, как Шэнь И и Чэнь Цинсюй стали парой, и Гу Юня тошнило от их идеальности, точно также, как и от чрезмерной опеки Чан Гэна, который писал ему уже третий раз за вечер. Ещё и ногу недавно потянул на выступлении, и Ли Фэн принудительно отправил его на больничный, всё равно конец сезона. В общем, настроение у него было наиотвратительнейшее, а Шэнь И своей красивой жизнью совершенно не помогал. – Если тебя тошнит, то тазик стоит в ванной, ты всё-таки не кот, чтобы на пол блевать, – Шэнь И помешивал суп в кастрюле, совершенно не обращая внимания на скулеж Гу Юня за его спиной. Послышался обреченный стон: – Так, когда вы собрались в ресторан? – Гу Юнь решил отвлечь своего парня и написать ему о том, что скоро они пойдут отмечать чужие отношения, а можно было бы и свои. – На следующих выходных, как раз и сезон в театре кончится, и у тебя нога должна будет пройти. У вас, между прочим, тоже скоро должна быть годовщина, если ты не забыл. – Я гуманитарий, за числа у нас отвечает Чан Гэн, – Гу Юнь нервно вздохнул. – Конечно, я помню, я уже неделю страдаю над подарком и ничего не могу придумать. – Разве не ты мне когда-то говорил, что лучший подарочек – это ты? – Шэнь И хихикнул и оперся бедрами о кухонную тумбочку, чтобы смотреть на Гу Юня. – Этот подарочек Чан Гэн получает почти каждую ночь, так оно больше не работает. Может ему украшение какое подарить? – Ага, кольцо с бриллиантом на безымянный палец. Я тебя уверяю, он от радости в обморок упадет. Только не надо кидать его в бокал! – Я понимаю, что ты старая дева и маниакально хочешь штамп в паспорте, но мы встречаемся всего год, и я не думаю, что готов к такому шагу, – Гу Юнь отложил телефон и скрестил пальцы рук на коленях. – И весь этот год вы живете вместе, не думаю, что для вас что-то поменяется. Да ладно тебе, я пошутил, не вздумай меня всерьез воспринять! – Даже не собирался! Ещё бы твои советы в любви воспринимать всерьез! А вообще вот ты бы к нему тоже переехал и в постель прыгнул, как только попробовал бы как он готовит. Чан Гэн чихнул, едва не разлив стакан с водой, которой запивал таблетку от головной боли. Он сидел на диване у себя дома и наблюдал за Гэ Пансяо и Цао Нянцзы, которые громко спорили на животрепещущую тему. – Может быть ты просто встанешь на одно колено и затянешь речь как ты его любишь? – Гэ Пансяо уже порядком устал от «креатива» Цао Нянцзы, что предлагал то на дирижабле написать предложение, то выложить его с помощью пуантов. – О-о-о! Нет-нет-нет! Я не позволю, чтобы мой лучший друг опозорился таким предложением! – Цао Нянцзы аж подскочил с места, хлестнув руками. – Я предлагаю арендовать билборд и… – Ты хочешь, чтобы потом Гу Юнь ещё полгода от скандальных статеек отмывался?! – А ну оба заткнулись, – Чан Гэн хмуро посмотрел на двоих надоедливых «бабок» у него под носом. – Хотя, зная характер Цзыси, ему бы понравился билборд. Но потом мне бы всё равно прилетело. – Ты сказал, вы идете в ресторан на следующих выходных. Вы вроде в том же были на первом свидании? Если да, то будет очень символично! А предложение на коленях – это бессмертная классика. – Гэ Пансяо, не дай бог у тебя будет девушка! Чан Гэн, не слушай его! Нет, если ты приверженец классики, то хотя бы песню там спой, чтобы он расплакался прям там! – Цзыси и расплакался? – Чан Гэн хихикнул. – Именно! А потом при всех попроси его руки и сердца! – Цао Нянцзы на чувствах запрыгнул на кресло с ногами. – Так нельзя! Ему будет просто неловко отказать, если он вдруг захочет, да и снова слишком много внимания. – Ты зануда! – он обиженно показал язык Гэ Пансяо и надул губы. – Не думаю, что Цзыси будет мне неловко отказать, также как и что его смущает излишнее внимание, но Ли Фэн нас предупредил сильно себя не афишировать, так что я не хотел бы, чтобы повторилась история годовой давности, – Чан Гэн скептично хмыкнул. – Ладно, в конце концов я же не должен прям срочно звать его замуж. – Я вообще считаю, что ты слишком торопишься, – Гэ Пансяо стащил с блюдца на столике яблоко, – всего год прошел, ты еще молодой, а у Гу Юня не было серьезных отношений до тебя, подумал бы. – Нет, я уверен и в нём, и в себе. Я чувствую, что должен это сделать, даже если он мне откажет, я, хотя бы, обозначу свои намерения. Ресторан действительно был тот самый. Конечно, Чан Гэну и Гу Юню никогда не скажут, что Шэнь И с Чэнь Цинсюй выбрали его именно из-за них, помимо наличия там рояля. – Ты как будто специально нас сюда позвал, – Гу Юнь принял заботу Чан Гэна и сел на отодвинутый стул. – Ни в коем случае, – Шэнь И загадочно переглянулся с Чэнь Цинсюй. – Мы выбирали, потому что здесь есть живая музыка, близко к центру и рояль, который, если что, можно занять. – А ещё видимо по хорошим отзывам за прошлый год, – Гу Юнь не смог удержаться от шпильки, но всё же улыбнулся, разглядывая меню. – Цзыси, у тебя должно быть хорошее настроение, ногу вылечил, скоро новые репетиции, – Чан Гэн погладил его успокаивающе по бедру под столом. – Я-то в хорошем настроении, а вот ты с утра ведешь себя странно, – он взялся с Чан Гэном за руку и помурлыкал ему на ухо пару слов, от которых тот совсем растерялся. Он всегда терялся, когда Гу Юнь начинал откровенный флирт. – Ну вы ещё переспите здесь! – Шэнь И нравоучительно заворчал, а Чэнь Цинсюй благоразумно уткнулась носом в меню. – Не мешай им, считай это двойным свиданием, дорогой, – она похлопала Шэнь И по плечу и поцеловала в щеку, отвлекая от воркующих друзей. – Не этот ли павлин мне говорил, что не хочет привлекать лишнее внимание. Ай! – Шэнь И получил сильный пинок под столом прям по голени. – Я вообще-то всё слышу. Потом было вино, была вкусная еда – не так вкусно, как готовит Чан Гэн, отмечал про себя Гу Юнь, но не произносил вслух, чтобы лишний раз не тешить самолюбие этого ребенка. Набравшись храбрости Шэнь И попросил у администратора разрешение сесть за рояль – в конце концов, быть пианистом одного из лучших театров города, умеющим виртуозно играть Лисста и Шопена, трудно смотреть на инструмент и не хотеть на нем сыграть. Многие посетители даже не подозревали, на какой концерт им повезло попасть и при этом совершенно бесплатно. «Хабанера», «Венгерская рапсодия», «Лето» Вивальди, «Этюды» Шопена… и всё друг за другом, неустанно разносилось по ресторанному залу, лаская слух и расслабляя. Даже изначально нервный Гу Юнь расслабился и молча, облокотив голову о руку, наслаждался музыкой. Чэнь Цинсюй благоразумно оставила их наедине, отойдя к Шэнь И и усевшись рядом с ним, наблюдая глазами, полными тепла. – Цзыси, – Чан Гэн сел напротив, взяв одну его руку в своим и перебирая тонкие длинные пальцы. Гу Юнь вопросительно промычал и повернул голову на Чан Гэна, смотря слегка затуманенными, но осознанными глазами. Необычная форма персиковых глаз всегда давала пьяный взгляд. – Хах, ты устал уже, да? – Чан Гэн улыбнулся немного криво. – О, нет-нет, просто заслушался, ты же сам знаешь, как я могу залипнуть на музыку в исполнении Шэнь И. Так что ты хотел? Чан Гэн на секунду замер, затем вздохнул как перед водкой: – Я долго думал, как к тебе с этим разговором вообще подступиться. В итоге я ничего не придумал, – он неловко засмеялся. – Поэтому я просто спрошу. Выйдешь за меня? – с этими словами Чан Гэн вынул из нагрудного кармана тонкое золотое кольцо с россыпью светло-розовых драгоценных камней и надел на безымянный палец Гу Юня. Последний похлопал глазами непонимающе, несколько раз открыл и закрыл рот: – Да? – он сжал рукой подрагивающие в сомнениях ладонь Чан Гэна. – Да. – Гу Юнь кивнул более твердо и перегнулся через стол, чтобы запечатать поцелуй на губах. Ещё неделю назад Гу Юнь сомневался и был уверен, что такое произойдет не раньше, чем года через три, но оказавшись непосредственно в безвыходной ситуации он ответил немедля. У него не возникло даже толики сомнения в своем ответе. Гу Юнь через множество сладко долгих секунд разорвал поцелуй и прихватил Чан Гэна за подбородок: – Кто так делает предложение возлюбленному всей своей жизни?! – Я… – Что «ты»? Я вообще-то премьер театра, а не какой-то там артист кордебалета, я требую соответствующего отношения! – Гу Юнь пару мгновений смотрел в испуганные глаза Чан Гэна, а потом рассмеялся по-доброму, потрепав его по волосам и усаживаясь обратно на свой стул. – Не бойся, шучу я шучу, уж всяко лучше, чем при луне и на сосне, мы же в ЗАГС не собираемся и свадьбу на пятьсот человек устраивать. Чан Гэн заметно расслабился и расплылся в улыбке, кажется, даже блеск в глаза появился и здоровый румянец на щеках. – Цзыси, не пугай так больше! – А что пугать-то, я же сразу «да» сказал, вот ты пуганый как щеночек, – Гу Юнь хихикнул и поднялся со своего места, подходя к Чан Гэну и протягивая руку. – Позволите пригласить вас на танец? Попросим у Шэнь И «Хабанеру» ещё разочек, всё-таки, такое событие, – он светло улыбнулся, а уголки глаз соблазнительно изогнулись. – А как же «излишнее внимание»? – Чан Гэн вложил свою ладонь и поднялся на ноги. Его сразу же приобняли за талию. – Я всегда любил быть на сцене в центре внимания. Все знают, что весь мир – театр. Только никто не говорит, что большинство актеров в нём – паршивые.