***
Следующее занятие с профессором Люпином проходило несколько необычно. Покрытый морщинами колдун явно пребывал в своих мыслях и иногда косился на дверь, словно ожидая кого-то ещё. Гарри же несколько раз обдумывал, стоит ли попросить профессора допустить к их занятиям Трейси или не надо перед той раскрывать то, чем они тут занимаются. Девушка привычно ожидала его в коридоре, только в этот раз она не стала показываться на глаза Люпину. — Хорошо, Гарри, — наконец кивнул профессор, когда тот наколдовал «Импедимента», а потом «Остолбеней». — Наверное, на этом сегодня закончим. — А как же боггарт, сэр? — спросил мальчик, косясь на шкаф. — Предлагаю боггарта оставить на следующий раз, — Люпин подошёл к столу. — И ещё. Эту неделю я буду занят, так что давай перенесём наш урок. Приходи, пожалуйста, на следующей неделе в это же время. Разумеется, урок по Защите от Тёмных искусств в четверг не в счёт. Гарри задумчиво смотрел на профессора. Кажется, или у Люпина одновременно какой-то нервный и усталый вид? А насчёт боггарта… С одной стороны, ему самому не хотелось снова ощущать чудовищное влияние дементора. С другой стороны, иначе защищаться не научиться. Да и сегодняшнее занятие заняло в два раза меньше времени, чем обычно. — А Вы можете рассказать про Волан-де-Морта? Люпин закашлялся, выпучив глаза. Вопрос явно застал его врасплох. Мальчик переступил с ноги на ногу, изображая нерешительность. Воцарилась тишина, лишь по окнам кабинета гулко барабанил дождь. — Позволь спросить, — отдышавшись, пристально уставился на него профессор, — чем вызван такой интерес? — Он лишил меня родителей, — не сразу и медленно сказал Гарри, обдумав вопрос. Это была правда, но не вся. К сожалению, остальные причины своего интереса, мальчик не мог озвучить. Ему хотелось узнать, какой информацией о Волан-де-Морте владел друг его родителей, в курсе ли он про дневник Волан-де-Морта, который мальчик в прошлом месяце отдал Дамблдору. Может, профессор по Защите от Тёмных Искусств помогает тому с его уничтожением? Поэтому у него времени нет и такой усталый вид? Или Люпин вообще не в курсе того, что враг жив? Люпин помолчал. — Что именно ты хочешь узнать? — суховато спросил он наконец. — Я читал несколько старых газет. Про него. Вы встречались с ним лицом к лицу? — Это настоящее чудовище, — взгляд профессора метнулся к чёрному окну, по обратной стороне которого стекали капли дождя, а потом прямо уставился на Гарри. — Монстр. Беспощадный. Лицо у него мало напоминает человеческое. Да, я видел его. Люпин посмотрел на стол перед собой, а потом снова взглянул в лицо Гарри. — Все его сторонники ходили в масках, скрывали свои лица, боясь быть узнанными, но не он. — А почему с ним не могли справиться мракоборцы? Они же очень сильные маги, — Гарри на секунду засомневался, стоит ли говорить дальше, но решил, что Люпин явно положительно оценит, что он лично знаком с мракоборцем, тем более, они считались престижными магами, хоть и их работа была опасной. — Та же Тонкс весьма сильная колдунья. Она охраняет наш замок. Он с досадой подумал, что среди патрулирующих Хогвартс мракоборцев Тонкс ни разу не встретилась. Гарри вспомнил, как мощный патронус отшвырнул дементора, который первого сентября проник к ним в купе поезда. Правда, этот патронус наколдовал Кингсли, а не Тонкс. С ней он лишь обсуждал тренировочную дуэль, а её колдовскую силу не видел. Но мальчик решил про это ничего не говорить. — Тонкс — дочь Андромеды и Эдварда Тонкс? — быстро спросил Люпин. — Да, она, — улыбнулся Гарри, вспоминая весёлую колдунью. Совсем недавно от неё пришло ещё одно письмо. На лбу Люпина пролегла морщинка. Интересно, знает ли он, что Нимфадора Тонкс является племянницей Сириуса Блэка? Очень похоже на это, раз он назвал по именам её родителей. Мальчик принялся гадать, скажет он об этом или нет. Но профессор промолчал насчёт этого, переведя тему. — Что ж, я ничуть не умоляю достоинства мракоборцев, но Волан-де-Морт был очень сведущ в тёмной магии. Он очень силён. И достаточно хитёр, чтобы не встречаться с мракоборцами лицом к лицу. Лицо Люпина потемнело. — То есть мракоборец бы одолел Волан-де-Морта при встрече? — удивлённо спросил Гарри. Что-то тут не вяжется. — Поразительно, — медленно сказал Люпин, — что ты не боишься произносишь его имя. Это очень редкая черта. Поттеру показалось, что тот не хочет отвечать и тянет время. — Это Дамблдор мне показал пример, — вывернул мальчик. Он уже обратил внимание, что директор пользуется у профессора большим уважением, поэтому умело использовал это. И действительно, лицо Люпина разгладилось. — Тёмная магия очень опасна, Гарри. Я тебе скажу, что тем мракоборцам, которые столкнулись с Волан-де-Мортом или его последователями не всегда удавалось выйти победителями. — Они погибли? — Да, были погибшие, — с грустью подтвердил профессор. — Ужасное время было. Каждую неделю мы узнавали о новых убийствах, замученных людях. Министерство магии не справлялось. Мракоборцы тоже. Настоящий хаос. Его последователи были страшными и безжалостными людьми. Можно было доверять только самым близким. И то, как ты знаешь… — голос Люпина дрогнул. «Блэк». — Есть мракоборцы, которые лежат в Мунго уже много лет, — отрывисто сказал профессор. — Искалеченные. Целители не в силах им помочь. А общество про них забыло, — горько добавил учитель. — Я знаю про Долгопупсов. — Да, — кивнул Люпин. — Но я не о них. Не только Алиса и Фрэнк пострадали… Не только они. Профессор замолчал. Гарри с трудом сдерживал раздражение. Разговор проходил тяжело, нужного он не услышал, а Люпина всё это явно расстраивало, так что каждое слово приходилось из него тянуть. — Я не зря рассказывал тебе об опасности тёмной магии, — негромкие слова неожиданно веско и тяжеловесно прозвучали в кабинете. — Не каждый способен понять всей её чудовищности, пока не станет слишком поздно. Ты же знаешь, что такое трясина, Гарри? Мальчик молча кивнул; он чувствовал, что профессор оценивает его реакцию, то, как он воспринимает сказанное. — Тёмная магия словно беспросветная трясина. Попав в неё, ты уже не можешь выбраться, будешь быстро всё глубже и глубже погружаться в неё. И какими изначально ни были твои побуждения, благородными или нет — конец всегда один. После неё выходят одни испражнения. Мальчик вздрогнул — настолько неожиданно было услышать такое слово от всегда вежливого профессора. И это очень напоминало предупреждения из книги «Как защитить себя и не впасть во тьму». — Волан-де-Морт этому факту наглядный показатель. Он стал настолько уродлив, что его и человеком назвать нельзя. Тёмная магия исказила его. Верно то, что Волан-де-Морт был невероятно силен и искусен в тёмной магии. Многие пытались его остановить. Долгопупсы. Боунсы. Малькольм. Скримджер. МакКинноны. Гаррисон. Браун. Уотсон. Лили и Джеймс. Гарри опять вздрогнул при имени родителей. Злоба снова подняла голову где-то глубоко внутри него. «Проклятый Волан-де-Морт! Проклятый Блэк!» — Все они были лучшими людьми, которых я знал. И куда более сильными волшебниками, чем твой учитель по Защите от Тёмных искусств. И никого из них этот монстр не пощадил. — Ск-Скримеджер? — горло у Поттера пересохло. — Глава мракоборцев? — Нет, его брат Вильям Скримджер. Он уже лет пятнадцать лежит в Мунго. Волан-де-Морт наложил на него неизвестные чары, и теперь он прибывает вечно в стране кошмаров, лишь изредка просыпаясь. — А целители? Его не могут разбудить? — Нет, — медленно покачал головой Люпин, — никакая магия не помогает. Профессор провёл ладонью по столу, плотно сжав губы. — Адам, Малькольм и Браун. Три очень опытных мракоборца. Каждый из них встретился с Волан-де-Мортом лично. И лишь подоспевшие другие волшебники смогли спасти их от смерти. Несмотря на всё своё искусство, Волан-де-Морт никогда не стремился сражаться против большого количества сильных волшебников. Или Дамблдора. И тут же сбегал. Правда, мракоборцам это не помогло, — негромко и горько отметил Люпин. — Малькольм в прошлом году скончался в Мунго. Адам и Браун ещё держатся. Тёмная магия поразила их, медленно сжигая конечности. Гарри вздрогнул. Именно про это заклятие он читал недавно в книге Мальсибер. Хотя может это эффект от Адского пламени? — Конлей Боунс. И Гаррисон. Мы их даже тела не смогли похоронить. Остался один пепел. Его дочь учится вместе с тобой, Сьюзен Боунс. Она тоже сирота. Люпин остро посмотрел в глаза Поттеру. И тот не смог выдержать этот взгляд. — А Эдгар… Эдгар Боунс. Это брат Конлея, дядя Сьюзен. Очень сильный маг, я с ним провёл множество таких же тренировочных дуэлей как с тобой. И ни разу не победил. Волан-де-Морт убил его в его собственном же доме, вместе с женой Брианной и детьми Крэйгом и Джорджем. Джорджу тогда и пяти лет не было. — Я читал про это, — тихо сказал Гарри. — Читал, что неизвестно, кто убил Боунсов. Свидетелей не было, лишь над домом Чёрная метка. — Я был там. От дома мало что осталось. Аластор Грюм определил, что бесчинствовал один тёмный волшебник. И почерк был похож только на Волан-де-Морта. Да и никому было больше не по силам убить Эдгара и Брианну в их собственном защищённом доме. — А Беллатрисе Лестрейндж? Или Сириусу Блэку? Им не под силу? Люпин вздрогнул. — Нет, вряд ли. Лестрейндж никогда не действовала одна. И Блэк… Он… — глухо сказал профессор. — Не знаю, дал бы Волан-де-Морт ему такое задание. Вряд ли бы он стал рисковать своим шпионом. Да и несмотря на всю силу Блэка, он не смог бы так быстро справиться с Боунсами и уйти до подкрепления. Это был Волан-де-Морт. — А Вы думаете, он исчез? — напрямик спросил мальчик. — Окончательно исчез? Люпин остро взглянул ему в глаза. — Я не могу сказать точно, — медленно протянул он. — Не могу ответить на этот вопрос. — Но всё равно, сэр, как Вы сами считаете? Вот Дамблдор говорил, что он где-то скрывается. — Ты разговаривал об этом с Дамблдором? — оживлённо спросил Люпин, лицо его разгладилось, а взгляд словно посветлел. — Да, — мальчик кивнул. — Мне он то же самое говорил, — профессор тяжело и медленно вздохнул. — Это давит. Скрытая угроза. Но его не было столько лет, — веско и с надеждой отметил Люпин. — Так что я просто надеюсь, что он мёртв. Туда ему и дорога. Поттер кивнул. Он не торопился выдавать ужасную правду, помня слова Дамблдора. Но честен ли сейчас Люпин, действительно ли не знает, что чудовище всё ещё живо? — Я ответил на твой вопрос? — вырвал мальчика из размышлений профессор. — Эм, да, сэр, — кивнул Гарри. — Тогда позволь задать встречный. Он касается того, в кого превратился твой боггарт на первом уроке. Я хотел узнать, кто этот ученик? — Эм… — протянул Поттер. Правду было сказать легко. Очень. Правильную «правду». Гарри уже знал от Дамблдора, что Волан-де-Морт носил в школе другие имя и фамилию. И Поттер легко мог якобы найти фотокарточку в библиотеке. Как и сделала Джемма. Поэтому и его боггарт принимал вид молодого Волан-де-Морта. И эта правда крайне удобно скрывала истину. Но вот отвечать так ему совершенно не хотелось. Несмотря на то, что Люпин рассказал очень многое, ничего из этого Поттер не мог счесть действительно важным. Ничего, что могло бы ему помочь против Волан-де-Морта, ничего, что помогло бы стать сильнее. Так почему он должен всё выдавать по первому вопросу? Это был вопрос доверия. Однако, несмотря на то, что у них установились явно хорошие отношения, выходящие за общение учитель-ученик, Гарри нутром чувствовал, что Люпин его доверия не достоин. — Сэр, — начал мальчик, пытаясь выиграть время, — это несколько личное. — Я понимаю, — мягко согласился Люпин. — Но как профессор, я должен знать, не угрожает ли тебе опасность. Я обратил внимание, что на нём был значок старосты. Но ни на мистера Уоррингтона, как и на мистера Кэрроу он совершенно не похож. Как и на двух старост предыдущих выпусков — мистера Флинта и мистера Шафика. Мальчик с трудом скрыл удивление. Похоже, что профессор провёл целое расследование, рылся в картотеке прошлых выпусков в библиотеке. — Наверное это мои страхи… — по наитию произнёс Гарри. — Этот боггарт — я сам. Я боюсь стать таким же, беспощадным и готовым на всё. Ради поста старосты. — Уверяю тебя! — тут же воскликнул Люпин. — Ты не такой. То, как ты защитил своих однокурсников, твои стремления. Всё это показывает в тебе хорошего человека. Да и в желание стать старостой… Профессор замолчал. Неужели он понял, что это была ложь? — Спасибо, — поторопился мальчик, — сэр. — Гарри, я… — мальчик так и не узнал, что хотел сказать Люпин, взгляд профессора остановился на часах. — Наверное тебе пора, скоро время ужина, не хотелось бы тебя задерживать. — Я понял, спасибо, сэр. Поттер покинул кабинет и быстрым шагом направился в сторону гостиной. Незримой тенью к нему присоединилась Трейси. Он молчал и девушка не решилась хоть что-то сказать. Свернув в коридор, они внезапно встретили своего декана, идущего навстречу. В руках он нёс дымящийся бокал. Трейси замерла, изумлённо уставившись на такое необычное зрелище. Поттеру пришлось тоже остановиться. Чёрные глаза профессора презрительно щурились, плащ развевался за спиной, несмотря на то, что тот шагал не в своём стремительном темпе, явно боясь расплескать содержимое. Приблизившись, Снейп замедлил шаг и презрительно посмотрел в лицо Гарри, а потом перевёл взгляд на девушку справа от него. — Поттер… Дэвис… Романтическая прогулка? Мальчик совершенно не ожидал такого. Мысль сказать о занятиях с Люпином мелькнула, но он просто машинально пожал плечами. Лицо Снейпа искривила усмешка, но он ничего не сказал, пройдя дальше. Гарри покосился на Трейси. Лицо у неё стало пунцовым. — Ещё не готово? — дождавшись, когда шаги профессора смолкли, спросил Гарри и девушка удивлённо вскинула брови. — Эссе про дементоров. — Нет, Гарри. Когда? Всего день прошёл. Элизабет всего несколько листов написала. — Как идёт общение с ней? — мальчик сделал вид, что не было никакой встречи со Снейпом. Они зашагали дальше. — Нормально, — хмыкнула девушка. С её щёк понемногу уходила краснота. — Если не учитывать, что она почти всегда молчит. А рот раскрывает, только когда я её о чём-то спрашиваю. Кстати, я хотела попросить у тебя сову, чтобы отправить письмо. — А что за письмо? — удивился Гарри. — По поводу дементоров? — Нет, — девушка вздрогнула. — Нет, конечно, нет! У моего папы день рождения. Я вот хотела его поздравить. — Хм. И у Причарда скоро день рождения. Случайно не в один день? — Ой, я даже не знаю, — пожала плечами Трейси. — А когда у него? — Вроде бы в пятницу. — Нет, у отца завтра будет. — А что ты ему подаришь? — Ничего, — темноволосая волшебница повернула голову в сторону Гарри. — Просто поздравление. — Ты же могла заказать подарок из Сладкого королевства. — Я не подумала об этом, — чуть тише сказала девушка. — Ну ладно, пиши своё письмо. Отправишь Буклей, она как раз скоро должна вернуться. — Спасибо, Гарри, — разулыбалась Трейси. — А насчёт Сладкого королевства. Там же сладости. Они наверняка испортятся за это время. — Но там вроде есть же такие, которые не портятся. — Да, есть, — девушка погрустнела. — А как ты раньше отправляла письма? — поинтересовался мальчик. — С помощью школьных сов, — коротко ответила его подруга, наверное, всё ещё размышляя об упущенной возможности. — А поподробнее? — В совятне есть совы, которые принадлежат Хогвартсу. Их можно попросить отправить посылку. Обычно им даёшь какое-то угощение, и они с радостью слушают куда доставить. И летят. А сейчас так получилось, что их нет в совятне. Похоже, что другие ученики отправляли свои письма и разобрали всех сов. — Ладно, я понимаю. А у Пэнси разве нет совы? — Нет, — качнула головой девушка. — Ей же всё время приносит письма одна и та же сова, — удивился мальчик. — Такая взъерошенная, тёмненькая. — А это их семейная сова. Гарри, у многих в школе нет сов, — девушка посмотрела на Поттера. — И письма из дома им приносят родительские совы. — Понял. Просто её сова прилетает, а Пэнси сразу же письмо достаёт и вручает ей. — А ну-у… Смотри, она получает письмо от родителей. Вот, — принялась рассуждать Трейси. — Читает его, пишет им ответ. Через месяц сова прилетает с новым письмом, Пэнси забирает, а своё привязывает к её лапке. Мальчик задумался, вспоминая, как часто его одноклассникам приходят письма. Пэнси получает раз в месяц. Гарри знал, что Пайку никто не пишет, по крайней мере, тот ни разу не получал письма в зале. Гринграсс в прошлом году редко прилетали совы, но в этом весьма часто, наверняка из-за младшей сестры, учащейся на первом курсе. Дафна сов не любила, поэтому собственной у неё не было, хотя девушка и могла позволить себе купить её. У Малфоя был филин. А Блейз пользовался школьной совой, как он сам сказал, они более неприметные, да и это проще, чем иметь свою собственную. — А можно я приду на следующую дуэль? — внезапно спросила Трейси, вырывая Поттера из мыслей. Гарри знал, что после того, как она сама увидела его победы в дуэли с пятикурсниками, её восхищение усилилось. — Кстати, у меня уже интересовались насчёт занятий с тобой, — тут же затараторила Трейси. — Как ты и сказал, про старшекурсников я ничего не говорила. Сказала только, что ты показываешь мне разные чары. И с остальными вопросами подходить к тебе. — Кто? — коротко спросил Гарри, которого не привело в восторг, что к нему будут приходить с вопросами. — О, многие. Пэнси, Блейз и Пайк. Хм, о эта четверокурсница Картер. Ну которая ещё с Уизли поцапалась. — Да, из-за неё факультет лишился десяти баллов. И что она с ними не поделила?! — возмутился Поттер. — Уизли же ведут себя тихо. — Ну… — Трейси понизила голос, хотя в коридоре никого не было. — Она рассказала несколько другую версию событий. Как я поняла, она сама вызвала их на дуэль. И даже сумела проклясть одного из них, но вмешался мракоборец. — Что? Мракоборец? — Ага, — довольно подтвердила девушка, явно радуясь, что поделилась тем, что Поттер не знает. — И с её слов дуэль была честная. Один на один. — Но зачем ей это? — недоумевал Поттер. — Уизли же старше… — Так она же известная драчунья! Знаешь, сколько жалоб было от неё, когда дуэльный клуб закрылся в прошлом году?! Мальчик припомнил что-то такое, но вот Картер вроде бы никогда не лезла на рожон. Хотя староста Монкли жаловалась, что она не самый приятный человек, да и Пэнси тоже что-то говорила про её неопрятную причёску. Но мальчик ничего такого не заметил: у черноволосой четверокурсницы были короткие волосы, точь-в-точь, как у самой Пэнси, только она ещё немного срезала их впереди по виски, открыв уши. В прошлом месяце она подходила к нему в числе желающих позаниматься Защитой от Тёмных искусств, но Поттеру было достаточно компании пятикурсников. Зачем ему более слабая четверокурсница, которая ещё даже неизвестно будет ли сдавать СОВ по этому предмету? — А после того, как ты победил Уизли, она тоже захотела показать себя. Да только пришлось и ей, и тому Уизли топать к мадам Помфри. Хорошо хоть, что профессора об этом не узнали. А лишь про ссору. — А от тебя-то ей что нужно было? — мальчик повернул к окну и остановился перед ним. Дождь зло барабанил по стеклу. Трейси замерла слева. — Пф! — недовольно хмыкнула девушка, начиная рисовать пальцем узоры на стекле. — Сначала выпрашивала какие мы заклятия изучаем. Ну не буду же я рассказывать про «Экспеллиармус»? Потом стала спрашивать про тебя, можно ли попасть к тебе на обучение. Ещё тут же предложила провести с ней самой дуэль. Естественно, я отказалась. Она явно расстроилась, прям пристала. А что я могу? — расстроено спросила девушка. — Один «Экспеллиармус» только и знаю. Чтобы я делала с ней на дуэли? — Разумеется не надо! Ты всего один раз занималась… Да, ты верно поступила. Не лезь к ней. А если будет опять приставать, то говори мне об этом. А ей скажи, что ты под моей защитой. — Хорошо, — с облегчением сказала девушка, ощутимо расслабившись. Гарри понадеялся, что Картер не использует это как возможность спровоцировать его. — Интересно… — протянул мальчик, задумавшись. — А ей-то это зачем, со мной заниматься? Если уж она справилась с Уизли. Трейси рассмеялась. — Это она говорит, что справилась! В больничное крыло-то отправились сразу оба! Ну она явно любит подраться. Говорят, — Дэвис снова понизила тон, — что она в восторге от Люпина. От его уроков. — Вот как. Ну, на её курсе как раз изучают всякие проклятия. Почти весь учебник посвящён этому. А не наш, про всяких тварей, — с досадой закончил Гарри. — Ты читал учебник четвёртого курса? — удивилась Трейси. — Хотя конечно ты его читал! Ты же такой умный. Так что со следующей тренировкой? Я старательно тренировала заклятие «Коллопортус» на своём шкафу. Но сначала вытащив все вещи. И у меня начало получаться. Так что я готова. Можно мне прийти будет? А то я только «Экспеллиармус» знаю. — Конечно, — согласился Гарри. Он отошёл от окна, и слизеринка заспешила за ним следом. Замок словно вымер, на пути им больше никто не встретился. — Кстати, мне пришла кое-какая идея. Можно укоротить твою юбку, чтобы двигаться можно было быстрее. К примеру, до колен. — Э-э… Я не могу так, — замявшись, ответила Трейси. — Это не особо будет прилично. Профессора сделают замечание. Гарри вспомнил из допроса девушки, что Пэнси ей что-то говорила по поводу длины юбки. С другой стороны, Селвин же укоротила свою юбку. — Странно, а Селвин в наших с ней занятиях так сделала. — Что, правда? — изумилась Трейси. — Прям до колен? — Ну да, — подтвердил Гарри, не собираясь говорить точную длину. — А как вообще… Какие нормы приличия? — Нормы приличия в отношении длины юбок? — уточнила девушка, и мальчик кивнул. — Ну тут всё довольно просто. Строгое платье или юбка, это когда полностью закрыты ноги. Ну к примеру, как сейчас у меня. Она повела ладонью вниз, показывая, что школьная юбка закрывает ноги и видны лишь чёрные босоножки и носки. — Если платье не строгое, то может быть до колен, но колени должны быть обязательно закрыты. Это вот как бы нормы приличия, — слизеринка пожала плечами. — Ну а выше колен никто не носит. Так не может быть. — Но в мире маглов ведь по-другому? — возразил Гарри. Трейси растерянно заморгала. — Ну да. Да, — согласилась она. — Но мы же сейчас в мире волшебников. И я… — Трейси, — перебил её Поттер, — я же прекрасно помню, что ты тоже живёшь в мире маглов. Я не говорю, что тебе надо следовать их правилам, — мальчик насмешливо хмыкнул. — Просто мне интересно, ведь я прекратил общаться со сверстниками-простецами, да и в магловскую школу не хожу. Трейси нервно облизала губы. Её явно беспокоила поднятая тема, затрагивающее её магловскую жизнь. И то, что Гарри, которого она считала Наследником Слизерина, задаёт такие вопросы. Поттер не сомневался, что она вспомнила те дни, когда ещё посещала магловскую школу. И теперь быстро обдумывала, стоит ли об этом рассказывать ему. — Ну в мире маглов всё по-другому, — аккуратно сказала девушка. — Я и как бы… это не особо одобряю. Значит, решила-таки об этом не говорить. И показать своё мнение. Гарри задумался. Стоит ли дальше пытаться пробить эту тему? — Не одобряешь маглов или их нормы приличия? — Я… — колдунья напряжённо наморщила лоб. — Нормы приличия. Я волшебница и не могу одобрить как одеваются маглы. — Странно, но у тебя ведь есть магловское платье. Которое не вписывается в твои рамки. И у него, эм… подол или как это называется? Он ведь выше колен. Верно? Трейси резко замерла, и мальчику пришлось остановиться и обернуться к ней. — Откуда ты это знаешь? — поджав губы, слизеринка потупила взгляд. Гарри просто смотрел на неё. — Это тебе Пэнси сказала? — тихо спросила девушка. Мальчик неопределённо пожал плечами. Это привяжет её ещё ближе к нему. Заодно зародит некоторое сомнение в Пэнси. Это должно показать девочке, что всем доверять полностью нельзя. И что полагаться стоит только на него. — Я показывала только ей, — севшим, тихим голосом растерянно сказала Трейси. — Знаешь, у меня есть много возможностей, чтобы узнавать… Всякое. — Гарри открыто ей улыбнулся. — Ты не переживай из-за этого. И не расстраивайся. Но всё же не умно было показывать магловское платье чистокровной волшебнице. Как ты говоришь «с другими нормами приличия». Трейси вздрогнула и отвернулась. — Это не другие нормы приличия. Они такие же как у меня, — тихо прошептала она. — Как бы то ни было, не переживай, что об этом ещё кто-то узнает. Я об этом позаботился. Трейси коротко бросила взгляд на Гарри и снова отвернулась. Вопросы на такие темы он не посмел бы задавать ни Пэнси, ни кому-нибудь другому. Но почему-то по отношению к Трейси, после разговора под Сывороткой правды, всё стеснение пропало. А вот ей явно было не по себе. Хотя его откровения выставляют Селвин в плохом свете. Это не очень хорошо. Возможно ли, что Трейси не разболтав новость об огромном драконе, не удержит свой язык про юбку старосты? — И это между нами. — Да, ладно, — кивнула девушка, явно пребывая в своих мыслях. Гарри эта реакция не понравилась. Он шагнул к ней вплотную и привлёк внимание, взяв за плечо. — Не подведи моё доверие. Я вижу, как ты стараешься. И со мной у тебя все шансы стать выдающейся волшебницей, которую все будут бояться и уважать. Но это пока ты сохраняешь моё доверие. И преданность мне. Трейси нервно сглотнула. — Я… — её голос дрогнул. — Я поняла.***
Утром следующего дня Букля принесла ответ от Петуньи. Мальчик с удивлением быстро осмотрел толстый конверт. По лицевой стороне с рисунком сразу было понятно, что он из мира маглов. Гарри поспешил убрать его в сумку. Кивнув Трейси, он позволил той привязать письмо для её папы к лапке Букли. Когда получилось добраться до гостиной и сесть одному в самом углу, мальчик достал письмо. Проводя пальцем по шершавой бумаге, он невольно вспомнил, как Дадли, превращённый Джеммой в монстра с щупальцами, ползал по полу. Как Петунья умоляла его пощадить, закрывая сына своим телом. Нет ли опасности? Не хочет ли магла отомстить? Родителям Коппера не помешало отсутствие магических сил проклясть кулон и прислать летом вместо подарка на день рождение. Мальчик помедлил, но всё же проверил чарами конверт. Чисто. Гарри облегчённо вздохнул, убирая палочку на стол. Улыбнувшись, он повертел в руках конверт. Значит магла прислала ответ. Что там внутри, почему он настолько толстый? Вскрыв, он развернул его над столом, и оттуда вывалилось несколько листочков с официальными печатями и само письмо от Петуньи. Он принялся за чтение.Гарри Поттеру
Здравствуй, Гарри. Как у тебя дела в школе? Есть ли новости про Сириуса Блэка? Гарри прикрыл глаза. Он и забыл, что рассказал тёте Петунье про этого Пожирателя. Тогда он много чего наговорил. Лицо его исказила усмешка. Неудивительно, что она такая вежливая, интересуется его делами. Страх. Она боится его и Фарли. Он вернулся к чтению. Дальше его нелюбимая родственница отвечала на вопрос по поводу даты рождения своей сестры — мамы Гарри — и остальных родных, в трёх абзацах описывая историю семьи. Петунья Дурсль после женитьбы почти не общалась с родственниками, а после смерти её родителей вовсе прекратила всяческие контакты, лишь получила наследство от бабушки в 1985 году. Годы жизни бабушек и дедушек она не помнила, но запросила с городского архива платные справки, которые, получив, положила в конверте. Петунья отметила в письме более десятка фамилий: Лили Поттер: 30.01.1960 — 31.10.1981. Мой отец Рудольф Кеннет Эванс 15.03.1932 — 31.10.1980. Моя мать Эвелина Линн Эванс (в девичестве Брайант) 13.06.1935 — 23.11.1980. Дедушка по линии отца: Джозеф… Но взгляд мальчика зацепился за другую фамилию. У Эвелины Эванс матушку звали Линн Брайант, а её мать… Селена Линда Додсон (в девичестве Гойл). Дата смерти: 08.03.1954. Селена Гойл! Это же… Это же фамилия его одноклассника Гойла! Гарри с нетерпением вглядывался в последние строки письма. Но Петунья лишь осторожно спрашивала надо ли запрашивать дальше информацию в архиве. Родителей Селены она не нашла, хотя и у других предков они не были указаны. Мальчик торопливо стал смотреть документы, которые лежали на столе. Архивная справка о Рудольфе Эвансе. Это его дедушка, не то! Первоначальный интерес к родословной со стороны маглов был забыт, он схватил следующий лист. Эвелина Линн. Дальше! Копия свидетельства о рождении Лили Эванс. А рядом… Он вздрогнул. Свидетельство о смерти Лили Поттер. Зелёные глаза невольно замерли на дате. 31.10.1981. Место смерти: «Годрикова впадина». И магловская печать! Откуда у маглов свидетельство о смерти его мамы? Она же волшебница! Задумчиво оглядев стол, Поттер полез в конверт и достал ещё документы, которые сразу не вывалились. Среди них нашлась архивная справка о Селене Гойл. Умерла она в Лондоне… И всё. Не было ни даты рождения, ни сведений о родителях. Странно. Мальчик положил рядом документы её дочери Линн Додсон и самой Гойл. В первом случае значилось, что «в семье мистера Майкла Харли Додсона и миссис Селены Линды Додсон двадцать третьего января 1904г. родилась Линн Брайант». А вот у Селены Гойл не было указано ни родителей, ни дат рождения. Только дата смерти. Получается, эта Гойл волшебница? Наверняка это не случайное совпадение, и отец у неё тоже носит фамилию Гойл! Если судить по сведениям, полученным из архива… Из магловского архива! «Значит поэтому мама волшебница — потому что у неё в предках была колдунья из семьи Гойлов?» Мальчик вспомнил толстого и глупого Грегори Гойла. Н-да, это ненамного лучше Дадли. Он быстро просмотрел другие фамилии. Джозеф Эванс, его жена Эшли Дэниэлс. Сэмюэл Эванс и его жена Изабелла Кроуфорд — родители Джозефа. Родители Дэниэлс: Вильям Дэниэлс и Элла Диксон. Дедушка Брайант. Ни единой волшебной фамилии. Мальчик тут же достал чистый листок, собираясь написать Джемме. И замер: ему не хотелось ждать несколько дней ответа. А значит самое время обратиться к сквозному зеркалу. — Джемма Фарли! — позвал он, разглядывая своё отражение в зеркальной глади. Миловидное лицо волшебницы появилось перед ним: тёмные волосы были убраны в строгий пучок, а чёрные глаза с беспокойством смотрели на него. — Гарри, у тебя всё хорошо? — Да, — мальчик кивнул; ему не хотелось заставлять переживать подругу. — О, у тебя новая причёска? — А, — девушка провела ладонью по волосам; она была одета в чёрную мантию и строгую блузку. — Да, утром были официальные делегации из Болгарии и Египта. — Ясно. Я хотел спросить тебя. Тебе знакома Селена Гойл? — Гойл… Селена Гойл, — протянула девушка. — Я так сразу и не припомню. Вроде у тебя одноклассник Гойл. Верно? — Да… — парень чуть растерялся. Он настолько привык, что Грегори бестолковый и не может ответить ни на один вопрос, что и не подумал к нему обращаться. — Может он знает? — спросила волшебница. Кто-то рядом с Джеммой разговаривал. Сзади промелькнули две волшебницы. Она явно была в каком-то из коридоров Министерства, а не в своём кабинете. — Ладно, спрошу его, — сказал Гарри. — Хм. Спроси. — Фарли взглянула в сторону. — Запиши-ка это, — сказала она, обращаясь к кому-то, кого мальчик не видел. — Гарри, как её полностью зовут? Селена Гойл, а дальше? — Селена Гойл, — повторил он, быстро раскрывая письмо. — Линда. У мужа фамилия Додсон. Дата смерти восьмое марта тысяча девятьсот пятьдесят четвёртый. — Значит этот век. А дата рождения какая? — Здесь не указано. — Да, такое бывает, — призналась Джемма, поморщившись. — А дети есть? Или когда была свадьба? — Только одна дочь. Линн Брайант. Ой, то есть Додсон. Потом эта Линн вышла замуж. И фамилия стала Брайант. — А дата рождения… эм, этой дочери? — голос Джеммы чуть изменился. Похоже, что какая-то из названных им фамилией определённо не могла быть у волшебника, и девушка поняла, что речь шла про маглов. — Двадцать третье января тысяча девятьсот четвёртый год. — Отнимаем семнадцать, то получается тысяча восемьсот восемьдесят седьмой год. Она же не могла выйти замуж раньше семнадцати лет. Хм, родилась в прошлом веке, а умерла в этом. Записала? — девушка холодно обратилась к кому-то. — Ничего не перепутала? — Нет-нет, мисс Фарли. Всё точно. — Хорошо. Иди и собери все сведения об этой колдунье, Селене Гойл. Смотри дату рождения в Святом Мунго, начиная с тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года и до начала века. Прошлого века, разумеется. Поняла? До тысяча восьмисотого года. Также посмотри в наших архивах и в списках учащихся Хогвартса. Везде. Срок тебе до вечера. — П-поняла, мисс Фарли. — Я сообщу тебе, когда всё выясню, — куда теплее Джемма обратилась к Гарри. — Спасибо, — улыбнулся ей Гарри. — Ой, мне уже на урок пора. — И меня ждёт Амбридж. До вечера, Гарри. Береги себя. Мальчик несколько секунд смотрел на своё отражение в сквозном зеркале. Потом его взгляд упал на стол, где лежало письмо от Петуньи и архивные справки. Рудольф и Эвелина — его дедушка и бабушка. Только как-то странно. Неужели у них не было родных братьев или сестёр? Или у их родителей. Занимаясь магической родословной, мальчик уже разобрался, что и как должно быть, и, иногда, в семьях было больше одного ребёнка. А значит, тётушка узнала только прямую линию. Разумеется, было бы неплохо, если она составила полную родословную. Мальчик достал чистый лист и начал писать ответное письмо, иногда кидая взгляды на строки Петуньи. Она скрупулёзно переписала сведения с архивных справок, даже указывая какая фамилия была до замужества, однако маму Гарри она подписала только как Поттер. Похоже, что тётя таким образом отрезала её от своей семьи, от Эвансов, даже в смерти отказав той в праве носить эту фамилию. И, наверняка, это было сделано не нарочно, так как письмо было пропитано доброжелательным отношением. Мальчик ухмыльнулся. Как легко оказалось заставить Петунью прекратить ненавидеть его — достаточно было Джемме до смерти напугать её. И убить пса Мардж. Закончив письмо, Поттер положил его в тот же магловский конверт, который прислала Петунья. Мальчик отдельно указал, что надо заказать все архивные справки. Ничего страшного, что это дорого, Дурсли богатая семья. Может удастся найти родственника-волшебника? А если нет, то пусть его родословная в магловской части не сильно будет уступать магической. Уже в гостиной Гарри обратился к Гойлу. Как и он подозревал, его однокурсник ни про какую Селену не слышал. Правда, это ничего не значило, так как имён своих дедушек и бабушек Грегори, как оказалось, тоже не помнил. — Ну может в библиотеке есть, — прогундосил здоровяк, напряжённо хмурясь на сложные для него вопросы. — В библиотеке… — протянул Гарри, глядя в потолок, мысленно перемещаясь в храм книг. Кого можно попросить там поискать? Розу Мэтлок? Хотя Джемма уже приказала своей подручной посмотреть по списку учеников Хогвартса. — Да, в родительской библиотеке, — качнул головой Гойл. — Ты имел ввиду вашу библиотеку? — уточнил мальчик. — Которая у тебя дома? Не в Хогвартсе? — Да. — Может ты сможешь посмотреть там? — Да, — Гойл опять кивнул. Гарри с сомнением уставился на него. Посмотреть-то он сможет, но вот в его способности что-то найти Поттер был не уверен. — Давай лучше ты привезёшь сюда все документы, какие там есть. А родителям, если они увидят, скажи, что нужно для Бинса. Но лучше сделай всё незаметно. — Да, на Рождество привезу. — Долго… — протянул Гарри. Ему хотелось прямо сейчас. — Напиши родителям, пусть привезут тебе в Хогсмид. Или отправят сюда совой. Скажи, что тебя заинтересовала история рода. Прям сейчас напиши! — Хорошо, — тот в который раз кивнул, а потом состроил недоумённое выражение. — Что? В чём проблема? — Я ни разу не писал письмо. Поттер тяжело вздохнул. Похоже, что письмо придётся писать ему самому или диктовать Гойлу. Хороший же ему достался возможный родственник, по уму не уступающий Дадли!***
Отвратительная погода не мешала урокам на улице. Ученики, кутаясь в плащи, столпились у загона, слушая рассказ Хагрида про флоббер-червей. Это были самые мерзкие и огромные червяки, которые Гарри видел в своей жизни. Пэнси, стоящая рядом, кривилась от омерзения, вполголоса ругая родителей, которые записали её на этот урок. Гриффиндорцы тоже не испытывали радость, глядя на ползающих с трудом червей. Особенно сильно кривились лица Патил и Браун. Гарри посмотрел на реакцию Хагрида, который как раз доставал своими огромными ручищами целую охапку зелёных листьев. Но похоже, тот не замечал реакции учеников. Рукав мужчины задрался, на секунду обнажая руку до локтя. Гарри прищурился. Он не сразу понял, что привлекло его внимание. Почти всё предплечье покрывало белое пятно. Ожог? Так странно, почему мадам Помфри его не вылечила? Слушая лекцию, мальчик думал об этом. Ожог явно старый, раз уже успел побелеть. Может эту рану нанёс дракон, два года назад, когда сжигал дом лесника? Возвращаясь обратно в замок, Поттер краем уха слышал, как Патил и Браун выражают своё недовольство уроком. Разумеется, девушкам куда больше понравилось гладить белоснежного единорога, чем кормить мерзких червей. Гарри оглянулся на загон, от которого они отошли на полсотни метров, и увидел, как Хагрид взмахнул розовым зонтиком. Мальчик замер. Что он делает? Эти движения были очень похожи на чары уборки. — Гарри, пошли быстрее, нам надо успеть на прорицание, — позвала его Пэнси, аж протягивая руку к нему, будто собираясь взять его за ладонь, словно они опять были в комнате, где танцевали. — Да-да, иду, — присоединившись к слизеринцам, мальчик часто оглядывался назад. Он и забыл, что у Хагрида был какой-то волшебный зонтик. Когда лесник забирал его от Дурслей, то много раз им колдовал. Как странно. За несколько лет в волшебном мире Гарри ни разу не слышал про зонтики, которыми можно колдовать. Хагриду сломали палочку полвека назад, но недавно оправдали и вроде даже разрешили пользоваться новой. Но лесник колдовал и раньше, а значит, смог как-то починить старую палочку. Интересно, стоит ли сообщить об этом Джемме? Вечером мальчик связался с ведьмой. — Боюсь, что у меня печальные новости, — сказала девушка, уже сидя в спальне, в доме у леса. — Селены Гойл нет ни в свитках рождённых в Святом Мунго, ни в списках учеников Хогвартса. Так что я не думаю, что удастся найти её, — в своей манере рассказывала девушка, даже не спросив причину его интереса. — Возможно, что это магловка просто плохо читает. Представляешь, она даже не успела посмотреть архивы Министерства! — Магловка? — переспросил мальчик; хотя понимал, о ком идёт речь. — Ну маглорождённая, — поморщилась Фарли. — Которая у меня в подчинении. Не знаю, за что такое мне наказание?.. Она списки учеников посмотрела, а списки сдавших СОВ и ЖАБА нет! — А зачем? — удивился мальчик. — Гарри, хоть ты не начинай! — рассердилась девушка. — Я же тебе рассказывала, что учиться в Хогвартсе не обязательно. Очень редко, но бывает, что дети учатся дома, а потом лишь сдают экзамены. И в списки учеников, естественно они не попадают. — Я не знал таких подробностей, — пожал плечами Поттер. — Ладно. Завтра она займётся этим. Заодно и в архиве всё поищет про Селену Гойл. А если не найдёт, то ничего, есть ещё позапрошлое столетие. Да и за семнадцатый век стоит поискать. Может Гойл прожила триста лет. — Ну… наверное, — такое голову в Поттеру не приходило. Девушка улыбнулась ему. — Ты ищешь её в плане составления родословной? Я просмотрела свою родословную. Никакой Селены Гойл там нет. — Вот как, — мальчик расстроился. Шансы найти сведения таяли. — Видишь ли, — осторожно начал он, помня неприязнь подруги к маглам. — Мне пришло письмо от маглы. Тёмные глаза Фарли расширились. — Она интересовалась как я поживаю. И заодно прислала архивные справки. И в одной из них была указана эта Селена Гойл. — И кем она тебе приходится? — заинтересовано спросила Джемма. — Прабабушкой моей мамы, а значит… — Твоей прапрабабушкой, — закончила за него Фарли. — Да, верно. Девушка, склонив голову, задумчиво смотрела на Гарри. — Джемма, что скажешь? — первым не выдержал Поттер. — Такое возможно? — Даже не знаю, — неожиданно признала колдунья. — Секунду. Она встала и отошла, чтобы через полминуты вернуться. — Сейчас… — девушка схватила зеркало и понесла куда-то. От движения изображение чуть зарябило, но тут же вновь стало чётким. Волшебница поставила зеркало на пол, а сама склонилась над расстеленной на полу родословной, которая заняла почти всё свободную площадь её спальни. Поттеру открылся вид почти на всю комнату. Девушка была в домашнем синем платье, с закрытыми плечами. Ноги, сев прямо на пол, она подтянула под себя, заведя их под длинный подол. По правую руку от неё стояла застеленная кровать, за спиной виднелся шкаф с книгами и окно с ночным небом за ним. Гарри с грустью вздохнул, вспоминая, как летом летал там на метле и пускал волшебные салюты. — Так, Гойлы… — прядь чёрных волос выбилась из причёски, пока девушка разглядывала лист. — Нет. Её здесь нет. А как звали её мать? — Я… я не знаю. — Ты же называл ещё её второе имя. Этой Селен. — Ах да. Сейчас, — Гарри нашёл нужный лист на столе. — Линда. — Сейчас посмотрю. О, а Линда Гойл есть! Родилась шестого июня тысяча восемьсот двадцать девятого, а умерла восьмого октября тысяча восемьсот девяносто четвёртого. Мало прожила, меньше семидесяти лет. Только у неё нет дочери, а только сын Гойл Террелл. Так, — девушка провела палочкой по холсту выше. — Твоего одноклассника же Грегори зовут? Он правнук Террела. Интересненько… — Что? Девушка взглянула в зеркало. — Интересно, что за Селена. И почему её нет нигде. Зато теперь поняла, почему ты не стал обращаться к Гойлу. Если она связана с маглами… Она снова принялась разглядывать огромный холст, изредка что-то невербально колдуя над ним. — Джемма, а ты можешь прислать свою родословную мне, сюда? — спросил Гарри. — Ну чтобы я переписал сведения в свою и смог построить родословную от тебя. — Хм, — задумчиво посмотрела на него девушка, словно обдумывая, что попросить у него за это, а потом кивнула, чуть улыбнувшись. — У меня магическая родословная. Я заколдовала холст так, чтобы можно было выбирать от какого волшебника показывать ветви, какие линии выстраивать, а какие нет. Я тебе пришлю полную родословную, но на обычном пергаменте. — Гарри нахмурился, но она добавила: — Чтобы сложностей не возникло. — Хорошо, буду ждать на этой неделе. И я всё же обратился к Гойлу. — Насчёт этого?.. Неудобно получилось, — дипломатично отреагировала Джемма. — Ну я же не стал говорить про маглов. Просто надиктовал ему письмо, в котором просил прислать родословную и прочие архивы про прошлый и этот век. — А, так уже лучше. Девушка вернулась взглядом к холсту. Она сидела к Гарри боком, и он видел лишь половину её лица. Поттер вдруг понял, что её завлекло обратно это увлечение: она внимательно рассматривала портреты, что-то колдовала, то выпрямляясь, то полностью склоняясь над холстом, а губы её иногда беззвучно двигались. Это ей было интереснее, чем разговор с ним. — Есть ещё вопрос про Хагрида, — быстро вспомнил он, желая вернуть внимание к себе. — Про Хагрида? — девушка повернула голову к нему. — Что именно? Мальчик замялся. Внезапно он ощутил нежелание рассказывать, подставлять лесника. Образ добродушного великана словно возник перед его глазами. Но тут же рассеялся, когда Гарри вспомнил противных флоббер-червей. — Ты же знаешь, что ему вернули палочку? — Вернули? Вовсе нет, — Джемма покосилась на холст, но потом, оперевшись ладонями в пол, поднялась. Подхватив зеркало, она вернулась к столу. — Его оправдали, сняв прошлое обвинение. Но палочка была уничтожена ещё раньше. Мне не очень понравилось это дело. Обвинения-то и не было, его исключили из Хогвартса. Но как это связано с… недавним происшествием? К чему полное оправдание? — Эм, я не знаю, — признался мальчик. — Но сегодня я видел, что он колдует с помощью зонтика. Ну ты помнишь, у него есть розовый зонтик. — Нет, я не разглядывала личные пожитки лесника, — с иронией ответила Джемма. — Они как-то не вызвали интерес. — Эм, ну у него есть этот зонтик… — Как можно колдовать с помощью зонтика? — перебила его девушка. — Такое невозможно. — Я не знаю. Подумал, может внутри волшебная палочка? — Как глупо, — недовольно фыркнула волшебница, которой было неприятно такое отношение к магическому инструменту. — Покупать волшебную палочку и помещать её в зонтик. — Да, только это не новая волшебная палочка. Я прекрасно помню, как Хагрид колдовал зонтиком… В его памяти тут же промелькнули и угрожающе наставленный розовый зонтик на Дурсля, когда тот запрещал Хагриду рассказывать про волшебство, говоря, что родители Поттера сами напросились, и как Хагрид наколдовал Дадли хвост, и как он зачаровал лодку, чтобы там сама плыла, и как стучал тем же самым зонтиком об каменную стену, чтобы открыть проход в Косой Переулок. И своё обещание Хагриду не говорить о заколдованной лодке. Правда, он тогда сказал, что никому не расскажет об этом в Хогвартсе. А если сообщить об этом Джемме, которая сейчас не в замке, а за сотни километров в его доме… — Это было два года назад, — твёрдо закончил мальчик. — Тогда Хагрид забирал меня от Дурслей. И много раз колдовал зонтиком. — Вот как, — Джемма улыбнулась, но теперь её тонкие губы растянулись в кровожадной улыбке, что придало её лицу зловещее выражение. — Значит Хагрид незаконно приобрёл палочку! И наверняка давно. Вряд ли бы Олливандер продал ему хоть одну. — Мне кажется, что он использует старую палочку, которая сломана. Он что-то такое говорил, — мальчик напряг память. — Как раз у мистера Олливандера. Что его палочка сломана. На две части. И что он их не использует. Но тогда он крепко стиснул свой зонтик. Думаю, он соврал. — Но такое невозможно, Гарри. Когда ломают палочку… Её уже не починить, — в голосе Джеммы прозвучал отголосок ужаса, явно такое святотатство по отношению к волшебному инструменту не пришлось ей по душе, даже если речь шла не про её собственную палочку. — Это же просто обломки. Ими нельзя колдовать. А значит, у Хагрида там краденая палочка. Видишь, Гарри? Не зря я жалела, что его рано выпустили из Азкабана. А то сначала он сообщает Уизли, где твой дом у маглов, да и ещё пользуется ворованной палочкой. Простой вор. А Дамблдор за него поручался. — И что будет дальше? — поинтересовался мальчик, взглянув на часы. Нужно было идти на очередную тренировку с Селвин. — Я подумаю, — качнула плечиком девушка. — Сломя голову бросаться не стоит, всё же за ним стоит Дамблдор. Ты торопишься? — не укрылось от неё нетерпением Гарри. — Да, мне надо заниматься, — кивнул мальчик. — Хорошо, Гарри. Будь осторожен, как всегда, — она серьёзно посмотрела на него. — И спокойной ночи. — Спокойной ночи.***
На следующем уроке по истории магии был весьма сложный тест по пройденному за месяц материалу. У Гарри не оставалось времени, чтобы готовиться к нему, более того, он вспомнил об этом лишь когда профессор-призрак сухо объявил всем достать чистые листочки. Сонное настроение как рукой сняло. Достав перо и листок, Гарри прочитал вопросы и вспомнил рассказы Джеммы про магическую историю. Его перо послушно и быстро начало выводить: «История волшебников делится на палочковую, жезловую и посоховую эпохи. Однако, несмотря на это, мы используем магловскую систему исчисления, пользуясь «до нашей эры». Самой первой была посоховая эпоха, так как маги в качестве волшебного инструмента…». Следующим их ждало сдвоенное занятие по зельеварению с гриффиндорцами. С момента отравления жабы Долгопупса уроки Снейпа стали ещё мрачнее. Хуже всего приходилось полненькому гриффиндорцу, который буквально каждый раз дрожал как осиновый лист, стоило лишь профессору пройти мимо или просто посмотреть в его сторону. Жестокая и поистине убийственная месть Снейпа за тот случай с боггартом доконала мальчика. А учитывая, что Невилл и так не блистал на зельеварение, теперь его результаты стали по-настоящему кошмарными. Зато сам профессор с видимым удовольствием лишал баллов Гриффиндор за каждый промах мальчика, от чего тот иногда начинал всхлипывать. Остальные гриффиндорцы, которым тоже перепадало, бросали ненавидящие взгляды на декана Слизерина. Всё это буквально пропитало тяжестью обстановку в классе. Уизли был молчалив, механически помешивая зелья, или сумрачно глядя в бурлящий котёл. Русоволосая Браун и черноволосая Патил, как могли, поддерживали и Уизли, и беднягу Долгопупса, что часто приводило к снятым баллам за разговоры на уроке. Томас и Финниган тоже были какими-то подавленными. Парней-гриффиндорцев было четверо, когда как девушек всего две. А учитывая, что в классе сидело целых двенадцать слизеринцев, то шестеро гриффиндорцев явно чувствовали себя в подавляющем меньшинстве и даже в окружении врагов. Гарри тоже не нравились уроки по зельеварению. С момента, как Снейп безуспешно попытался выгнать его из команды по квиддичу, профессор исходил безмолвной ненавистью. Во время занятий, декан попеременно пребывал в двух состояниях: то он полностью игнорировал Поттера и на орехи доставалось гриффиндорцам, то словно забывал обо всём, и сидел за столом, иногда зло буравя мальчика взглядом. Гарри после того конфликта чувствовал, словно стал взрослее. Теперь ни Снейп, ни другие профессора не вызывали безусловного уважения или какого-то почтения. Профессор зельеварения, обрушив перед ним свою репутацию, невольно утянул за собой и своих коллег. Гарри теперь не считал себя ниже учителей, к которым почти все студенты относились с должным пиететом. Но внешне мальчик был вежлив. Ко всему этому внутри факультета тоже погода испортилась. Бёрк, который занимался родословной Поттеров, жаловался, что составление ветви всех волшебных семей вызывает конфликты на факультете. Как оказалось, до принятия Статута о Секретности очень многие волшебные семьи роднились с маглами. По словам Бёрка, всё упиралось в место проживания: если волшебники жили отдельно, то общения с маглами почти не было, но если обитали в одном посёлке с простецами, что было намного чаще, то и браков было гораздо больше. Разумеется, многие чистокровные об этом вспоминать не хотели, и веками чистили справочники или перевирали в семейных архивах. Однако, и в библиотеке Хогвартса, как и у самого Бёрка, были нужные переписи, правдивые и весьма разнообразные источники, которые обнажали такую неудобную для чистокровных волшебников правду. Джемма тоже это подтвердила, сначала недовольно поморщившись, словно от старой и забытой зубной боли, а потом злорадно улыбнулась, сказав, что рада, что это проблема не её, а Бёрка. Наверняка ей, занимавшейся своей родословной, пришлось столкнуться с подобным, что вызвало сильное недовольство в душе самой девушки. Факультет понемногу начал бурлить. Это нарушало основу Слизерина — чистоту крови. Могло пошатнуть устои Слизерина. Разумеется, считал Гарри, слизеринцы против него не пошли бы, но проблемы бы начались. И Поттер понимал, что ему не выгодно, если его факультет ослабнет из-за внутренних склок. Хотя, с одной стороны, Гарри совсем был не против пошатнуть устои Слизерина в отношении маглорождённых, так как его мать сама была такой, и подобное пренебрежительное отношение к детям от таких союзов немного задевало мальчика. Да даже Джемма относилась к маглорождённым отрицательно, недавно назвав одну из них магловкой. Наверное, не потребуй Гарри прекратить использовать другое, бранное слово, то она могла и выразиться куда грубее. Но с другой стороны, момент был очень неподходящий для смуты на факультете. В Хогвартсе с момента смерти Джиневры Уизли прошло не так много времени, и суматоха с родословной Поттера, имеющей прямую связь со Слизерином, была бы крайне неуместной, если это просочится за стены факультета. Школу патрулировали мракоборцы, одной из задач которых было продолжение поисков девчонки, и если они свяжут его с нападением Наследника Слизерина, то это может плохо закончиться. Да и предстоящую компания против Снейпа мальчик тоже держал в уме: ему совсем не нужно было привлекать к себе ненужное внимание в тот момент, когда будет нанесён удар по декану. Разозлённый Снейп должен сосредоточиться на гриффиндорцах. Как будто этого было мало, так и ещё опять вылезла проблема со старостой Корнфутом, который практически отстранился от всего. Его напарница — пятикурсница Монкли, — несмотря на её сильный характер, даже жаловалась Поттеру на него. Она с трудом справлялась одна, хотя Гарри помогал ей по мере сил. Но из-за каждодневных занятий с Селвин, у него самого всё меньше и меньше оставалось времени. А тут ещё и склоки внутри факультета. Корнфут явно избегал разговора с девушкой, а гордая Монкли не могла отправиться в мужское крыло, чтобы поговорить с ним в его комнате, так как это было бы неприлично. Гарри понял, что она скорее пойдёт жаловаться Снейпу, и тогда тот просто снимет Корнфута с поста старосты. Поэтому Гарри постарался купировать конфликт, потребовав убрать свою родословную из гостиной. Мальчик предложил сосредоточить все сведения у троих людей — Бёрка, Феркл и Мэтлок. Ну и Эйвери, куда без неё. Бёрк сразу же согласился. — Я могу собирать сведения или даже родословные, что приносят другие, — с облегчением сказал пятикурсник, поняв, что Поттер решил проблему, — всё переписать оттуда, а потом уже сверить с другими источниками. А правильную версию показывать никому не будем. С этим вся их группа, которая и занималась основной работой по составлению родословной, согласилась. Лишившись основного источника конфликта, склоки между слизеринцами постепенно затихли. Получилось очень удачно, счёл Поттер. С одной стороны, кипение не сорвало крышку с перегретого котелка факультета, а с другой стороны многие студенты узнали весьма неприятную правду о своих предках о том, что и у них найдутся в родстве маглы. Хотя было очевидно, что даже если они и узнали про это, то вряд ли приняли. Был у этого и положительный момент. К его столу в гостиной подошла Гринграсс с холстом. Повеяло морозной мятой. — Я слышала, ты начал составлять родословную? — спросила девушка, заставив оторваться от тяжёлой домашней работы для профессора трансфигурации. — Да. А у тебя тоже есть? — обратил он внимание на свёрнутый холст в её руках. — Да, но она другая, — голубые глаза внимательно изучали мальчика, словно ища что-то. — Я её принесла с собой, хочешь посмотреть? — Разумеется! — он отодвинул для неё второй стул. Дафна аккуратно села, внимательно посмотрев ему в глаза. Гарри выдержал её взгляд. Наконец она отвернулась и положила большой пергамент на стол. Девушка взмахнула палочкой и тот начал раскладываться в стороны. — Только у меня другая родословная, — пояснила белокурая волшебница. — Только род Гринграссов, не включая женские линии с других семейств. — Это как? — не понял Гарри, разглядывая продолжающий раскладываться холст, который уже залез на соседние столы. — Ну вот смотри, — девушка аккуратно указала палочкой. — Мой отец женился на маме, но её родителей нет. Только его родители. А дальше мистер Джулиан Гринграсс взял в жёны мисс Амбридж, но родителей самой мисс Амбридж нет. Поттер разглядывал её семейное древо. Действительно, были указаны только носящие фамилию Гринграсс и их спутницы жизни, полностью напоминая родословную Малфоя. Мальчик обратил внимание, что она называла своих дедушек и бабушек сугубо официально «мистер» и «мисс». — Ты ею занимаешься? Это ты составляла? — мальчик оглядел огромнейшее древо, явно ничуть не уступающее родословной Драко. — Поэтому привезла в Хогвартс? — Нет, — коротко ответила Дафна. — Попросила отца отправить совой. Будь Гарри менее внимательным, то не заметил бы как её щеки чуть покраснели. Отца девушки звали Джозеф, ему было за шестьдесят лет. И именно он запретил Дафне писать ему. Мать звали Элфиас Гринграсс и она была моложе своего мужа на восемь лет. — О, у тебя есть ещё сестра? — мальчик обратил внимание на изображение со строгой девушкой — Линн Гринграсс. — Эм, вроде троюродная, да? — Да, верно. — Дата рождения двенадцатое октября тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, — прочёл он вслух. — Она на два года старше нас с тобой. Значит она на пятом курсе? — только мальчик не знал ни одну пятикурсницу с фамилией Гринграсс на Слизерине. — На другом факультете? О, она родилась в октябре, значит на четвёртом. — И да, и нет, — медленно ответила Дафна. Гарри сдержал рвущийся вопрос. Он как-то отвык от общения с Гринграсс, с её спокойными и вдумчивыми ответами, неторопливым течением беседы. Девушка провела пальцем вокруг портрета Линн, и та ей улыбнулась. — Она обучается на четвёртом курсе, но не нашем факультете и ни на трёх других, — пояснила колдунья. — Она обучается в Академии магии Шармбатон во Франции. — Вот как, — произнёс мальчик; не отрывая взгляда от пальца девушки. Он словно гипнотизировал, медленно нарезая круги по пергаменту. — А почему не в Хогвартсе? — Гринграссы всегда учились в Хогвартсе, — тихо сказала Дафна; если бы Гарри хуже её знал, то подумал, что она оправдывается. — Но иногда история делает странный поворот. Род Оуэнс не такой древний как наш. — Глаза мальчика зацепились за упомянутую фамилию, которая была у матери Линн до замужества. — Но это уважаемая фамилия, — чуть торопливо сказала она, посмотрев на Гарри. — Мой троюродный брат — мистер Кэрилиан Гринграсс — достойный волшебник. Но когда родилась у него дочь, то он решил покинуть Британию. Кэрилиан был родным братом Линн. Гарри не обратил внимание на него, так как его квадрат был задрапирован чёрной лентой, означающий, что он умер. — Я не понимаю, — признался Поттер. — Причём тогда Линн? — В Британии стало опасно. В то время. «Она имеет в виду войну с Волан-де-Мортом», — сообразил Гарри. Он продолжал разглядывать родословную. Неожиданная мысль пришла ему в голову. А как бы выглядела родословная Боунс? Сколько жизней оборвалось в их семье? Остались бы две веточки, самой девочки и её тёти? А Гринграссы совершенно не пострадали. — И мистер Гринграсс принял решение увести свою семью на континент, — помолчав, закончила свою мысль Дафна, — подальше от всего этого. — Но почему? Он же чистокровный. Или его жена Алиса или мать были бы маглорождёнными?! — догадался Гарри. — Нет, вовсе нет, — эмоции сильнее приступили на её лице, голос чуть дрогнул от возмущения. — Когда я говорила, что род Оуэнсов не такой древний, как наш, я не имела ввиду это. Нет, мисс Оуэнс не была из… — она чуть запнулась, Гарри понял, что она хотела сказать из «маглов» или «простецов», Дафна никогда бы не опустилась до грубого ругательства, — маглорождённых, их род существует больше трёх веков. Я лишь сравнила его с моим родом, который куда древнее. Так что твоё предположение поспешное. Как и касательно рода Мэннинга. Фамилию Мэннинг, судя по родословной, носила Алиса до замужества. — А сколько существует род Мэннинга? — спросил Гарри, чуть задетый её словами. Он понял, что Дафна не знала точно, поэтому не сказала сразу. — Достаточно, чтобы на ней женился Гринграсс, — холодно ответила девушка, подтверждая его мысли. — Несколько веков уж точно. Но не об этом речь. Мистер Гринграсс хотел безопасности, поэтому и забрал свою жену во Францию. А когда родилась Энн, то они не стали возвращаться. — Энн Гринграсс? Она тоже учится в Шармбатоне? Поттер, быстро взглянув на холст, тут же определил, что Линн Гринграсс приходится Энн Гринграсс тётей, хотя они одного года рождения и именно Энн старше на два месяца. — Да, и как раз она на пятом курсе. — А кем она тебе приходится? — Дочь моего троюродного брата, — произнесла Дафна. Гарри вопросительно посмотрел на неё. — Я не знаю, — наконец-то нехотя признала она. — Я никогда досконально не разбиралась в родословной. — Я тоже, — честно признался Поттер, и Дафна внимательно на него взглянула, а потом улыбнулась. Девушка редко когда признавала в чём-либо свою слабость. — А ты говорила, что когда у него родилась дочь, он уехал. Или она родилась уже во Франции? — Во Франции. Как бы то ни было, они не собирались переезжать навсегда, даже уговаривали своих родителей переехать. Но мистер Гринграсс Кейлус уже был слишком стар, с его собственных слов, чтобы покидать родной особняк. И он остался. Пока его жена не оказалась в положении, — голос девушки чуть дрогнул от смущения. — Тогда он тоже переехал во Францию. Там и родилась Линн. В течении долго времени они жили там. К сожалению, когда у нас стало безопасно, они уже не захотели возвращаться. — Получается они прожили четыре года во Франции прежде чем война закончилась, — вдумчиво произнёс Гарри, заставив Дафну вздрогнуть. — Или даже пять. Чего ты? — Не люблю слово «война», — сказала она, поёжившись. — Но это было именно она. Множество убитых, насилие, что творили Пожиратели, — сказал Поттер, перед глазами у которого пронеслись истории, что он читал из газет летом о кровавых преступлениях того времени. Дафна благоразумно промолчала. — Значит этого времени оказалось достаточно, чтобы они решили окончательно остаться во Франции, — подытожил Гарри, которому не понравилось, что волшебники так убегают из его страны. — Да, — кивнула девушка. — Летом я иногда навещаю их. Мой отец старший в роде. Как и его отец, и отец его отца. Именно мой брат унаследует всё богатство Гринграссов. — Но вас же двое, — не понял Гарри. — Ты и Астория. У тебя нет брата. — Значит всё унаследую я. И даже в случае чего, я не собираюсь ничего передавать мистеру Гринграссу Кейлусу, — качнула головой слизеринка, не отрывая взгляда от двоюродного дяди. — А можно взять эту родословную? — спросил Гарри. — Мэтлок перерисует её в мою. — Нет, — односложно ответила Дафна. Гарри вопросительно посмотрел на неё. — Эта родословная ценность моей семьи. Ей больше века. Есть ещё родословные у других Гринграссов, но именно наша имеет самую важную роль. Мы можем убирать, добавлять и вносить изменения в другие родословные, как и отсекать их. Родословные других Гринграссов лишь оповещают о изменениях в их родах. Я могу дать её только тебе, но ни Бёрку, ни кому другому. И если ты вернёшь мне её в целостности и сохранности. — Конечно, верну, — подтвердил Гарри. — Тогда хорошо, — подтвердила девушка. Друзья некоторое время сидели молча. Поттер не знал, что сказать, пока слизеринка прямо не посмотрела на него. — Значит ты участвуешь в Ночи Морганы? — спросила она. Гарри улыбнулся девушке и принялся за рассказ, умело держась в рамках того, что можно было поведать. Он не мог не заметить, что Гринграсс хватило достоинства не напрашиваться туда в отличии от Паркинсон.***
На следующий день выяснилось, что у подручной Джеммы с поиском Селены Гойл всё обстояло весьма плохо. Со слов Фарли, та перерыла весь архив Министерства, Мунго и списки выпускников Хогвартса и сдавших экзамены за несколько прошлых веков, но безрезультатно. — У меня этому два объяснения, — заявила девушка в сквозном зеркале, расчёсывая волосы в своём кабинете в Министерстве. — Как ты сказал, эти сведения прислала тебе магла. А значит или она что-то перепутала, или в их «архиве» записали не ту фамилию. Это же маглы! — словно само собой разумеющееся и полностью объясняющее ситуацию заявила Джемма. — А второе, что это просто совпадение фамилий? — закончил за неё Поттер. Волшебница недоуменно уставилась на него. Похоже, она имела ввиду что-то другое. — Ну когда фамилии одинаковые, — принялся пояснять Гарри, — а сами люди не родственники. Ну это… — Это называется однофамильцы, — уточнила Джемма и, отложив расчёску, покачала головой. — Нет, такое невозможно. У волшебников свои фамилии. Она нахмурилась на какую-то мысль, пришедшую ей в голову, но поспешила изменить тему. Мальчик внутренне усмехнулся, вспомнив одинаковые имена у своей прабабушки из маглов и троюродной сестры чистокровной Гринграсс. Линн Гринграсс, студентки Шармбатона. Может его бабушка тоже была волшебницей? — Так вот, — продолжила Джемма, — второй вариант, что Селена Гойл действительно существовала, но так как она решила предать семью, то Гойлы вычеркнули её из своей родословной. И постарались вымарать любое упоминание про неё. Разумеется, куда более вероятный вариант тот, что маглы напортачили. — Предала семью? — не понял Гарри. — Проклятый Мерлин, конечно! Она же вышла замуж за глупого магла! Мальчик промолчал. Джемма вернулась к расчёсыванию волос. Гарри оглядел свой стол, и его взгляд наткнулся на родословную, которую ему дала Гринграсс. Бёрк должен был зайти к нему, чтобы они вместе переписали все сведения, а потом ему надо будет вернуть холст девушке. — Мне свою родословную дала Дафна, — сказал он подруге. — Оказывается, род Гринграсс весьма древний. Расчёска тут же была забыта. — О, можешь её показать? — Фарли с нетерпением уставилась на него. Мальчику пришлось встать, развернув зеркало к столу, и с помощью магии раскрыть холст. — О! — тут же воскликнула Джемма в зеркале, которую теперь Гарри не видел. — Это волшебный холст, ведь так? Ты же не колдовал, слова я не слышала, а просто ткнул палочкой. — Да, — подтвердил Гарри. — Тут очень много волшебников, родословная ведёт в древнее Средневековье. — Опусти зеркало ниже, — попросила девушка. — Не так быстро, веди медленнее. Ещё ниже и правее. Так. Несколько минут она изучала огромный холст. — Оно же бесценно! — внезапно заявила Фарли куда тише. — Дафна сказала, что ему пару веков, — зачем-то оправдываясь, пояснил Гарри. — Да быть того не может! Минимум тысячелетие! Я читала про эту родословную, это именно она. Смотри, там даты до нашей эры есть! Сто семнадцатый год. Я читала, если применить чары, то дата сменится… Нет-нет, — возбуждённо поправилась девушка, — ни дата, а настоящая система исчисления! Наверняка, тогда Гринграссы жили в Риме. Попробуй! Приложи палочку. Гарри приставил конец палочки к указанной дате на холсте. Ничего не происходило. — Попробуй, скажи что-нибудь, — предложила Джемма. — Покажи дату по старой системе! По римской. — Покажи дату по старой системе исчисления, — послушно повторил Гарри. Внезапно цифры мигнули и принялись вращаться на холсте, чтобы через секунду превратиться в другие. 636 год. — Шестисотый год! — возбуждённо воскликнула Джемма. — Никакого тебе проклятого Мерлином до нашей эры! Это именно та, древняя летопись Гринграссов. Она древнее Стоунхенджа!!! Ты можешь прислать её мне? — Дафна попросила не давать никому, — категорически отверг предложение Поттер. — Да и надо будет ей завтра или послезавтра отдать. — Ну… хотя бы сфотографировать. Или я трансгрессирую к тебе, — тут же предложила девушка. — Хогвартс же закрыт дементорами от Блэка, — напомнил Гарри; ему почему-то не хотелось давать Джемме родословную Дафны, словно это было бы предательством по отношению к последней. — Проклятый Мерлин! — расстроилась Джемма. — Скоро придёт Бёрк, мы вместе всё перепишем, а в Хогсмиде ты заберёшь мою родословную. Так что всё хорошо. Джемма насуплено молчала. Мальчик с запозданием сообразил, что сам отказался встретиться с ней. А ведь он мог прямо сегодня увидеть подругу, обнять её. Сердце кольнуло сожалением, и он с печалью смотрел на расстроенное лицо Фарли. Что же делать? — Ладно, — пришла в себя Джемма. — Надеюсь, Бёрк всё верно перепишет. Ты проконтролируй его, пожалуйста. Мне просто хотелось самой прикоснуться к этой родословной. Эта же такая древность. Даже странно, что Дафна отдала её тебе, — она изучающе рассматривала Гарри. — Выходит, что она тебя очень ценит. Ладно, есть другой вопрос, — девушка скрепила пальцы между собой, внезапно напомнив ему Дамблдора. — Насчёт того эльфа, ты помнишь, что просил провести поиски украденных подарков. Сообщаю, что успехи есть. У Малфоев действительно есть такой эльф. Я сделала визит в их особняк, — глаза девушки блеснули. — Просто огромный коттедж, с изумительным парком. Беседовала с мистером и миссис Малфой. Во время обеда появился указанный эльф. Жалкое создание, — безжалостно сказала колдунья. — Я аккуратно подняла эту тему, и постепенно вся правда вышла наружу. Этот воришка под давлением мистера Малфоя во всём сознался. По его словам, он как-то хотел тебя защитить таким образом, крадя письма и подарки. Мистер Малфой был в ярости. К сожалению, часть подарков уже испортилась. Или эльф сам их съел. Я побрезговала такое передать тебе, всё же не стоит кушать то, что ело это существо. Но книги, наколенники для квиддича и ещё некоторые запакованные подарки остались целыми. Они лежали на чердаке. — Как здорово! — обрадовался Гарри такому быстрому и простому решению проблемы. — Я их забрала. Наверное, лучше будет, если останутся в нашем доме. Когда приедешь на каникулы, то посмотришь. — Но через месяц матч по квиддичу! — возмутился мальчик. — Я хотел бы одеть эти наколенники. — Ладно, возьму их в Хогсмид, — смилостивилась девушка. — А тренировки по квиддичу? — засопел Гарри. — Наверняка они мне помогут на них. Они же волшебные! — Хорошо, — вздохнула волшебница. — Отправлю тебе завтра их совой. — Спасибо, — улыбнулся Поттер. — Пожалуйста, — кивнула Джемма. Воцарилось молчание. — А что Люциус Малфой? — вспомнил Гарри. — А что с мистером Малфоем? — не поняла Фарли. — Ну его эльф воровал мои вещи. Проник в дом маглов. — Да, — чуть напряжённо сказала Джемма. — Мистер Малфой извинялся. Он обещал, что серьёзно накажет этого эльфа. Ещё он сказал, что напишет тебе письмо с извинениями. Нарцисса… Миссис Малфой весьма благородная волшебница. Она тоже принесла извинения тебе, признав, что такое поведение недопустимо. — Понятно, — протянул Поттер. — Они явно постараются загладить вину, — ухмыльнулась девушка. — Собираются пригласить тебя на каникулы. Наверняка подарят что-то дорогое. — Они заплатили тебе? — напрямик холодно спросил Поттер, заставив темноволосую волшебницу застыть. — Что? — уставилась на него Джемма в изумлении. — Я спросил тебя, заплатили ли они тебе? — ровным голосом спросил Гарри. — Сколько галлеонов? — Да как ты смеешь! — зашипела оскорблённая Фарли. — Я… я не беру взятки! — девушка поморщилась словно от зубной боли. — В данном случае. Я не брала с Малфоев ни кната! Честное слово волшебницы. — Ты не брала с них золота? — усомнился Гарри. — Вот представь, не брала, — свирепо подтвердила Джемма. — Как такое тебе вообще в голову втемяшилось?! — Родителей Коппера ты же отправила в Азкабан, — удерживая ровный тон, сказал Гарри. — Ну за то, что они прислали проклятый кулон. Колдунья словно пропустила удар, недоумённо заморгав и чуть приоткрыв рот. — Но это уже совсем другое! — справившись с собой, куда спокойнее заявила она. — Копперы сами отправляли тебе этот проклятый кулон, собираясь причинить вред. А эльф действовал за спиной Малфоев. Ну и Копперы маглы, какой с них прок? А Малфои — очень уважаемая семья. Мистер Малфой прекрасно дружит с министром Фаджем. А Нарцисса приятная в общении волшебница. Мы с ней мило беседовали. Такое знакомство может быть весьма полезным для меня. А значит и для тебя, — тут же добавила волшебница, кивнув ему. — А этот эльф больше тебя беспокоить не будет. Подарки мне вернули, а испорченное мистер Малфой обещал компенсировать. — Почему ты так уверена, что Добби действовал за их спиной, а не они отправили его к мне? — усомнился Гарри. — У меня тоже были сомнения, поэтому я внимательно наблюдала за их реакцией и за тем, как эльф рассказывал правду. Да, Малфои были не в курсе его действий. Это совершенно точно и всё на это указывает! Иначе Малфои просто бы уничтожили подарки, зачем им хранить на чердаке шоколад и письма тебе, это же улика! — Ну да, — мальчик тоже успокаивался. — Только тебе не кажется, что у тебя разное отношение к ним обоим? Ты… — Так они и разные семьи! — перебила его Фарли. — И проступки их разные. Копперы злонамеренно пытались тебя проклясть. А Малфои ничего такого не делали. Но Копперы компенсировали нанесённый вред, так и Малфои тоже компенсируют, — девушка пристально рассматривала мальчика. — Но твоя правда тоже есть. Да, всё верно. Дело в том, что Копперов я могла посадить в Азкабан, а Малфоев — нет. Так и то, что именно как я провела дело, чтобы получить самые выгодные преференции для нас. — А ты не считаешь, что попала под влияние Малфоев? — спросил Гарри; девушка сузила глаза, но мальчик её ошарашил: — Ты была в их доме, вдруг они тебе что-то подлили в еду. Или заколдовали. Джемма изумлённо смотрела на него. — Почему ты так подумал? — громко спросила колдунья. — Они… весьма уважаемая семья, которая занимается благотворительностью. — Ты имеешь ввиду «даёт взятки»? — уколол Гарри. — И это тоже, — не моргнув глазом, подтвердила Джемма. — Как бы то ни было, я не наивная магловка, которую легко сглазить. Помнишь, я подарила тебе кулон? У меня есть такой же, чтобы я знала, что у тебя всё хорошо, — девушка просунула руку за воротник блузки и вытащила цепочку с кулоном змеи, который до этого покоился у неё на груди; изумрудные глаза блеснули. — Если тебя проклянут, то мой кулон тут же нагреется. Но это работает и в обратную в сторону. Если я подвергнусь заклятию, то твой кулон сильно потеплеет. Теплел ли он утром? — с некоторым напряжением спросила девушка. — Нет, — покачал головой мальчик. — Вот видишь? — расслабилась волшебница. — Тем более кулон работает на манер вредноскопа и в случае опасных зелий тоже предупреждает хозяйку. А ещё у меня есть вот это, — девушка покачала ладонью перед зеркалом, демонстрируя тонкое серебряное колечко на безымянном пальце. — Тоже магическая вещица, помогает распознавать яды и другие гадости. Ни разу не пригодилось за всё время, — с каким-то сожалением вздохнула колдунья. — К тому же в Министерстве есть своя магическая защита. Со мной не может случиться ничего плохого. — Я понял, — с облегчением признался Поттер. — Просто… — Что? — спросила Джемма. Мальчик промолчал. — Ну что? — надавила она, наклонившись ближе к зеркалу. — Я заволновался за тебя, — тихо ответил Гарри, ощутив, как сердце что-то сжало. Колдунья моргнула. Потом отвела взгляд. — Спасибо, — она повела плечом, а потом потёрла ладонью запястье левой руки, скрывая смущение. — Но всё же, почему ты считаешь, что Малфои могли на такое решиться? — Я думаю, что Люциус Малфой — Пожиратель Смерти, — прямо заявил Поттер. Джемма ахнула. — Я очень хорошо знаю Драко, — продолжил Гарри. — В его семье целиком и полностью поддерживают взгляды Волан-де-Морта. Девушка, явно ища возражения, вздрогнула. — Вспомни, как часто они звали меня летом к себе? — спросил мальчик. — Наверняка, Малфой подозревает, что дневник Волан-де-Морта у меня. Он же Попечитель Хогвартса. Наверняка сам и пронёс его в Хогвартс. А побег Блэка? Кто ему мог помочь, как не Люциус Малфой, как ты сказала, могущественный волшебник, который даёт взятки сотрудникам Министерства? Наверняка он разузнал, как можно вытащить Блэка из Азкабана. И сделал это! Почему бы ему не помочь своему другу-Пожирателю Смерти, тем более родственнику? Нарцисса Малфой же его двоюродная сестра, а Драко племянник. Наверное, Малфой хотел и Лестрейнджей вытащить, но не получилось. Да ты вспомни, Малфой же сам подозревался, как Пожиратель Смерти, двенадцать лет назад! На ровном месте же подозрения не возникнут? Последний довод явно зародил сомнения в Фарли. — Я даже не знаю… — после некоторого молчания, наконец пробормотала Джемма. — Ты… вроде говоришь логичные предположения, но очень уж маловероятные, построенные на зыбких догадках. Но если их объединить… Джемма пожала плечами. — Что думаешь? — спросил Гарри, чуть помедлив. — Мне не по себе от услышанного, — призналась севшем голосом Джемма. — Страшно. Да, мне страшно, что я могла обедать и беседовать с Пожирателем Смерти. Я, наверное, обследуюсь у целителей, исключу малейшую возможность. Тебе нельзя к ним ехать на каникулы! — остро взглянула девушка так, словно мальчик сам яро просился туда поехать, а не она предложила ему пару минут назад. — Там может быть Сириус Блэк. Так, — кровожадная улыбка скривила её губы. — Похоже, что неплохо было бы устроить обыск в коттедже Малфоя. Вот там-то мы Пожирателя не искали! Да! — с энтузиазмом воскликнула она. — Наверняка он там! То-то я голову сломала, куда делся этот гад! А он там сидит! Ух, проклятый Мерлин, прокляни его! — воскликнула девушка. — А если нет, то всё спихнуть на Артура Уизли, тем более, что в прошлом году он уже устраивал обыски. Пусть и в этом году поработает. Заодно и остальные дома возможных Пожирателей надо обыскать! Репутации Уизли и так ниже некуда, ему терять нечего. А вот если поймать Блэка… Это всё окупит. Желание поймать Блэка явно пересилило весь возможный пиетет перед Малфоями в глазах Фарли. — Хорошо, только будь осторожна, — попросил Гарри. — Да, буду, — заявила Джемма. — Кстати, пока не забыла. Мне пришло в голову, что твоя Селена Гойл могла быть сквибом. Поэтому её и изгнали из семьи. Это такой позор. Даже не знаю, что хуже: быть сквибом или выйти замуж за магла. Джемма аж содрогнулась. — Ужас! — зябко повела плечами волшебница. — Ладно, Гарри. Надо бы придумать, как совместить это с кампанией против Снейпа. Он же тоже Пожиратель Смерти. Заодно пусть и у него обыск проведут. Будет сразу два действующих лица, две удобные ширмы, за которыми я спрячусь: Уизли и старушка Долгопупс. Хорошо, что декан отравил жабу этого олуха. Да, весьма удобно. Я займусь этим, — кивнув самой себе, девушка начала прощаться, напоследок добавив: — не забудь про родословную Гринграсс.***
— Гарри! Гарри! — раздался громкий женский возглас. Мальчик притормозил на тропинке, ведущей к полю для квиддича. Высокий капитан Монтегю что-то объясняющий охотнику Уоррингтону даже не остановился, когда как идущие сзади Гарри загонщики Деррек и Боул, вратарь Блетчли, Малфой, Забини, Нотт, Пайк и Дэвис обернулись. Их быстро догоняла светловолосая пятикурсница Mэpиaн Эйвери. — Ну в чём дело? — недовольно пробухтел здоровяк Деррек. — Наверняка опять вопросы по родословной, — ответил Драко, скривившись. Когда выяснилось, что Малфой не особо разбирался в своей же родословной, да и после отповеди Поттера по его вопросу насчёт Уизли, он не особо желал участвовать в обсуждении семейного древа. Тем более, когда оказалось, что родословная Поттера куда больше его собственной. — Вы идите, — кивнул им Гарри. Трейси и остальные одноклассники направились к трибунам, а команда потопала в раздевалку. Обычно, зрителей у тренировки Гарри Поттера было куда больше, но из-за ожидающегося дождя желающих мокнуть сильно поубавилось. Мальчик не спеша пошёл следом за своей командой, взвалив метлу на плечо. Через полминуты Эйвери его догнала. — Привет, — улыбнулась она, поравнявшись. — Привет, — ответил Поттер. — Не торопись, Гарри, — девушка остановилась, вдыхая свежий и холодный воздух. — Такая красотень. Люблю такие моменты. Надо всегда обращать внимание на… Мальчик покосился на неё, слушая, как она заливается соловьём. Чёрная шляпа частично скрывала белые волосы, которые касались её плеч; тёмный и дорогой плащ поверх школьной мантии; тёплые башмаки позволяли спокойно идти не только по каменной тропе, но и прямо по грязи. Он сжал губы. Поттер прекрасно помнил её подлог с родословной, когда она вписала к нему в родство самого Салазара Слизерина. Тогда это его сильно разозлило, но сейчас он больше думал про тренировку. Через месяц им предстоял матч с командой Гриффиндора. Несмотря на бравурные настроение капитана и остальных игроков, мальчик заметил, что гриффиндорцы принялись с октября тренироваться словно проклятые. И это настораживало. — Надо бы поторопиться, не хочу опоздать на тренировку. — Ну ладно, пошли, — улыбнулась Эйвери. Они шли молча почти вплотную друг к другу. Пятикурсница явно что-то хотела, но Поттер решил подождать, пока она сама об этом скажет. Его команда топала впереди ещё не дойдя до раздевалки. — Гарри, я хотела бы научиться летать на метле, — наконец прервала молчание девушка. — Хочется парить в небе как птица. Прям чтобы в ушах закладывало. И я подумала, к кому бы обратиться, кроме как к тебе, лучшему охотнику в Хогвартсе? — лукаво закончила она. Гарри хмыкнул. — Ну не знаю, — с иронией протянул он. — Кассиус тоже хорошо летает. — Но ему далеко до тебя! — вдохновенно заявила Эйвери. — Ты так здорово забивал квоффлы Когтеврану! Они ничего не могли тебе сделать. А ты раз, раз! Просто потрясающе! — Хм, — пожал плечами Поттер. Ему вовсе не улыбалось взваливать себе на плечи ещё и обучение Эйвери. Времени перестало хватать даже на домашнюю работу. Да и не вызывала у него особой приязни эта слизеринка. — Ну пожалуйста, Гарри, — верно истолковав его нежелание, просяще стала строить глазки Эйвери, чуть склонившись и заглядывая ему в лицо. — Я же помогала тебе с родословной. — Ладно, — вдруг решил для себя Поттер. — Давай обговорим это после моей тренировки. — Хорошо, спасибки, — девушка расслабилась. — А может попозже? Не хочется, чтобы много зрителей было. Я совсем не умею летать. — Все разойдутся после тренировки, просто дождись, — успокоил её Гарри. — А в другое время у меня не получится. Они уже подошли к стадиону. — Ладно, буду ждать, — девушка на короткое мгновение коснулась плеча Гарри, прежде чем он скрылся в раздевалке.***
Через полтора часа Гарри сказал Малфою, чтобы его не ждали, он сам доберётся до замка, заодно попросив передать это зрителям на трибуне. Через минут десять, после душа, надев обратно спортивную форму, Поттер вышел на поле. На трибунах одиноко сидела только Эйвери. Взмахнув рукой ей, Гарри стал ждать, смотря, как она спускается. Дождя пока не было, хотя хмурое небо за это время ещё сильнее потемнело. Мальчик оглядел трибуны. Нет ни мракоборцев, никого. Как странно. Он чуть улыбнулся. Самый идеальный момент для нападения Блэка. Но он уже не такой слабак, как полгода назад. Да и дементоры не дремлют. Теперь Хогвартс в безопасности. — Я уже это говорила, — возбуждённо сказала Эйвери, когда подошла, — но ты здорово летаешь! Просто чу-у-ма! Так уверенно держишься в воздухе, словно тебе не нужна для этого метла. Просто потрясающе! Мальчик уставился на неё. Он согласился на это не ради полётов на мётлах. Эйвери смотрела на него, на её губах играла слабая улыбка. Глаза девушки цвета светлого моря невольно напомнили мальчику тот далёкий день, когда они с Хагридом выбирались с хижины, куда его завёз магл. Тогда поверхность водной глади была такого же цвета. — Ты сказала, — медленно начал он, отгоняя странное воспоминание, — что помогла мне с родословной. — Да… — начала было Эйвери, но он её перебил, всё так же неторопливо бросая слова. — Но видишь какое дело. Я знаю, что нет никак пересечений рода Поттеров с родом Слизерина. Этого нет в учебниках. Мальчик замолчал, а Эйвери заморгала. — Эм… Ну… — замялась она. — Ладно. Но ты же знаешь правду, — её полные губы тронула улыбка. — Настоящую правду! И я её знаю. Гарри вопросительно на неё уставился. — Ой, Гарри, я хотела тебе сделать приятное, — она шагнула ближе к нему, заглядывая в глаза. — Ну какая разница в этом. Глупые учебники! Ты же всё равно в родстве с нашим основателем. «Она так легкомысленно называет меня наследником Слизерина?» Поттер чуть сузил глаза. — Ну же, Гарри, не злись, — она улыбнулась шире и положила ладонь ему на плечо; колдунья была чуть выше его, от неё почему-то пахло свежестью и дождём. — Ну прости, просто я так захотела. Он промолчал. Его смущала эта ситуация и сама девушка, стоящая вплотную. Но наружу лишь вышел гнев. — Не люблю, когда мне лгут, — холодно прозвучало в сгущающихся сумерках. Она стушевалась. На губах погасла улыбка. Волшебница огляделась. До неё только сейчас дошло, что они одни. Мальчик смотрел в её голубые глаза и видел, как в них зарождается страх. Ладонь на его плече дрогнула. Гарри опустил взгляд к этой ладошке, и девушка поспешно убрала её, моментально отступив на шаг, разрывая дистанцию. — Я… я не хотела, — выпалила она. Мальчик продолжал смотреть на неё. Его зелёные глаза странно мерцали в свете заходящего солнца и Эйвери вдруг охватил озноб. — Гарри… — прерывающимся голосом сказала девушка. — Я и вправду виновата. Ты можешь меня простить? Пожалуйста. — Виновата, — эхом отозвался мальчик. Её просьба, полное признание вины, наоборот, сильнее разжигали его злость. — Да, я виновата перед тобой, — девушка робко улыбнулась. — Такое бывает. Поттер представил Селвин, ледяные глаза и мелькающие опасные проклятия. После отбоя у них очередная дуэль и злость пригодится там. Он улыбнулся своим мыслям, и лицо Эйвери побледнело, сравнившись по цвету с её волосами. — Да, могу тебя простить, — он шагнул вперёд и сильно ткнул пальцем ей в плечо. — Но такого больше не потерплю. Я не люблю обман. — Я поняла. Такого больше не будет, — коротко повторила пятикурсница, пытаясь незаметно перевести дух. Поттер смерил её взглядом. По намёкам Рэнделла Кэрроу — старосты шестого курса — он знал, что именно Эйвери имела все шансы стать старостой в этом году, но между её отцом и Снейпом то ли в прошлом году, то ли позапрошлом пробежал фестрал и пост уплыл мимо неё. И ущемлённое достоинство породило в ней зависть к более удачной златоволосой Монкли, да и подруг среди однокурсниц сильно поубавилось. — Ладно, времени мало, — сказал мальчик. — Я вижу, что у тебя нет метлы. Значит будем тренироваться на моей. Садись. — Реально? — удивилась девушка и тут же кивнула. — Сейчас-сейчас. Эйвери сняла шляпку и плащ, оставшись в школьной, явно в тёплой, почти зимней мантии и строгой чёрной юбке, полностью скрывающей ноги. Достав палочку, она взмахом отправила свои вещи в сторону трибун, где они аккуратно сложились на одном из сидений. — Вверх! — приказал Гарри и метла повисла в воздухе, касаясь его ладони. Мальчик сделал приглашающий жест Эйвери. Волшебница замерла перед метлой, словно не зная, как с ней быть. Потом попыталась сесть на неё. Для этого ей пришлось перекинуть ногу через древко, и от чего юбка с мантией резко задралась, невольно демонстрируя грязный ботинок и левую ногу до бедра, обтянутую чёрной колготкой. Изящные лодыжки, коленки, в районе которых ткань чуть просвечивала, и полное бедро. Девушка судорожно попыталась одёрнуть юбку, одновременно устраиваясь на метле и чуть не соскользнув с неё. Гарри сделал шаг вперёд, собираясь подхватить её, но у Эйвери получилось: она замерла на метле, которая висела в воздухе, чуть касаясь ногами земли. Пятикурсница перевела дух, поёрзав, пытаясь устроиться поудобнее. — В форме для квиддича было бы проще, — коротко сказал мальчик, не в силах отогнать образ её стройной ножки в колготке; его щёки обдало жаром. — Хорошо, что ты в колготках, а не в чулках, — вырвалось у него. Эйвери, устроившись на древке, густо покраснела. — Значит так, — деловым тоном начал Гарри. — Если хочешь взлететь, то поднимаешь древко вверх, а сама выгибаешься назад. Древко держи крепко ногами, ладони сожми здесь, — мальчик расположил руки девушки чуть дальше, ощутив, какие они холодные. — Высоко не взлетай, лишь чуть-чуть. Чтобы остановиться, наклонись ниже. Давай попробуем. Сначала, в отместку за тот обман, он всё же хотел её чуть помучать, но произошедшее сбило его. Повинуясь его командам, пятикурсница училась держаться на метле. Она летала низко и медленно, а сам Гарри шёл рядом, изредка объясняя или поправляя девушку. Эйвери явно не собиралась подниматься выше. В юбке сидеть на метле было неудобно, и она стеснялась куда сильнее, чем Полумна в такой же ситуации. А если бы она взлетела вверх, то это было бы неприлично, ведь юбка не могла полностью закрыть ей ноги от взгляда мальчика снизу. — Неплохо, на этом, думаю, хватит, — подытожил Гарри через полчаса, и Эйвери с удовольствием наконец остановилась. Теперь ей хватило навыков снизиться на метле достаточно низко, чтобы она могла слезть с неё так, чтобы подол юбки не задрался. — Уф, тяжело! — пожаловалась Mэpиaн. — И жёстко сидеть. — Ну, наверное, поэтому и надевают штаны для квиддича, — смущённо ответил Гарри, забирая у неё метлу. — Эм, ну да… — поняв его посыл, слизеринка опять покраснела и потупилась. Вытащив палочку, она призвала свой плащ и шляпу, тут же надев их. — Ладно, пошли к замку, иначе пропустим ужин, — мальчик направился к выходу со стадиона. Светловолосая девушка тут же догнала его. Помедлив, она взяла его под локоть. — Скользко, — пожаловалась Mэpиaн на его удивлённый взгляд. Мальчик не стал возражать. Огни Хогвартса освещали путь двум слизеринцам. Гарри вспомнил, как так же возвращался с Полумной с полётов на метле. Хотя второкурсница не брала его под руку, а держалась за ладонь. Интересно, пальцы у слизеринки такие же холодные или согрелись за время занятия? В отличии от Лавгуд, он постеснялся брать её за руку. Гарри посмотрел на Mэpиaн. Та улыбнулась. Может он поспешил с выводами насчёт неё?