Нежность ее губ...

В гостиную входит Элеонор с двумя чашками ароматного чая. Поставив их на журнальный столик, выходит обратно и через минуту возвращается с двумя вазочками; в одной из них лежит горстка конфеток, а в другой печенье. Поставив их рядом с кружками, садится рядом со мной на диван, поджав под себя ножки. Чувствую, как Элеонор робко прижимается к моему боку. Улыбаюсь и обнимаю ее, положив ладонь на талию, чуть сжимая ткань блузки. Я сказал моей малышке, что она теперь поживет у меня, пока с отцом не помирится. Девчушка попросила меня, чтобы она забрала некоторые свои вещи. Честно говоря, я боялся, что она застанет там своего отца, и он мог бы моей милой что-нибудь сделать в порыве гнева, но Элеонор меня успокоила, сказав, что днем его нет дома. Любопытные соседи с интересом и с укором поглядывали на мою ненаглядную, когда она выходила из моей машины, направляясь к своему дому. Однако же, как девушка быстро собралась. Небольшая дорожная сумка была закинута на заднее сидение машины и моя милая, смущенно взглянув на меня, попросила заехать в супермаркет, прикупить некоторые вещи и продукты. Легко согласившись, завел мотор, и автомобиль мягко тронулся с места. Элеонор даже за такое короткое время успела переодеться: теперь на ней были джинсовые шортики и маечка. Девушка с грустью смотрела на свой дом, когда мы отъехали. – Не волнуйся, – я чуть улыбнулся, – твой отец через пару-тройку дней остынет. Девушка растерянно кивнула и уставилась в окно, наблюдая, как мимо проносятся красивые домишки и деревья. Через час мы вернулись в квартиру. Занеся сумку Элеонор в спальню, я положил бумажный пакет с продуктами на кухонный стол. За мной следом следовала девчушка и поблагодарила меня, что я донес покупки. Пожав плечами, сказал, что немудреное дело помочь даме донести сумки. Из моих воспоминаний вывел нежный голосок Элеонор. Я чуть улыбнулся ей, спрашивая, что случилось. – Что-то случилось? – чуть хмурит свои бровки и смотрит на меня их под своих пушистых ресничек. – Нет, просто задумался. – М... – Устраивается у меня под рукой и обхватывает ладошкой чашку. – Замерзла? – чуть удивленно спрашиваю, когда девушка случайно прикасается к моему плечу своей холодной ладошкой. Лето на дворе, а она замерзла. – Нет, просто... – но договорить ей не дает мой зазвонивший телефон. Убираю руку с талии малышки и, встав с дивана, беру мобильник. – Слушаю, – недовольно ворчу, даже не взглянув на дисплей, чтобы посмотреть, кто звонит. – О! Неужели мой друг решил-таки взять трубку? – пьяным голосом проговорил Рихард? Только этого мне не хватало! Покосившись на Элеонор, вижу, что та обеспокоено на меня смотрит. – Круспе, шел бы ты домой... – Ну и в каком я виде заявлюсь к Марго? Тем более что могу ребенка напугать, – заплетающим языком сказал мой друг и жалостливо добавил: – Ну можно я у тебя переночую? – Где ты есть? Я тебя сейчас заберу, – вздохнул я, поглядывая на сидящую девушку. – О! Так я стою возле клуба Sage, – радостно ответил он. – Ты один, я надеюсь? – Не хватало еще, чтобы он привел сюда и шлюх. – Обижаешь, – фыркнул Рихард, – я храню верность моей Марго! – Ладно, хранитель, я еду. Нажимаю на "красную" кнопку и кладу телефон в карман брюк. Хорошо, что еще штаны не снял, а только рубашку переодел. Поворачиваюсь к взволнованной Элеонор и, чуть улыбнувшись, произношу: – Извини, но чаепитие отменяется. Нужно забрать друга, который в невменяемом состоянии сейчас находится. – Да, хорошо, – быстро кивает она и тут же спрашивает: – Приготовить гостевую спальню? – Да, приготовь, – говорю я, хватая с тумбочки ключи от машины. – Я быстро. Ха, быстро — это я еще соврал. Никогда не видел, чтобы Круспе напился до поросячьего визга. И все время он пытался выйти из машины, даже если она была на полном ходу. Ну, подожди, Марго тебе задаст по полной, вмиг забудешь, что такое выпивка. – Под ноги смотри! – прошипел я, когда Рихард в очередной раз споткнулся, только теперь уже об ступеньку и чуть не повалил меня вместе с собой. Думаю, отличная вышла бы картина: такой клубок из мужчин. О, ну куда ты, мать твою, пошел обратно! Тяну его за руку, закидывая вторую себе на плечо, и тащу вверх. Видимо Элеонор услышала мою ругань еще в подъезде, так как уже выбежала на лестничную клетку. – О, какая милашка! Что же ты мне не сказал, что у тебя такая красота дома живет! – протараторил Круспе, увидев девушку, и тут же потянулся к ней. Моя девочка закрыла входную дверь, как только мы ввалились в квартиру. Она кинулась было помочь мне донести мужчину, но я шикнул на нее, чтобы не вмешивалась. В таком состоянии Рихард невменяем и мог сделать все, что душе угодно. Как только Марго терпит все его выходки, ума не приложу. Элеонор просачивается через меня и открывает дверь в спальню. Положить на кровать Круспе раз плюнуть, главное — сейчас его утихомирить. После десяти минут короткого "цирка", как я пьяные выходки Рихарда называю, Круспе все же заснул. Достал мобильник и позвонил Марго, предупредив, что ее благоверный у меня и чтобы она не волновалась. Вздохнув более менее облегченно, я направился в гостиную, куда я отправил Элеонор, чтобы та не показывалась на глаза Рихарду. А то ведь он бы начал ныть, почему и откуда такая прелестная барышня у меня делает, почему не поделился с этим Круспе. Представлю, аж в дрожь бросает! Натерпелся я таких пьяных разговор в край. – Уложили? – тихо спросила Элеонор, глядя на меня. – Да. И нам пора ложиться. – А где же Вы? Спальня же занята... – На диване перекантуюсь одну ночь, – улыбнулся я. – Но, как же? Мне стыдно, что Вам приходится... – пробормотала она, опустив голову. – Не говори глупостей, – устало проговорил я, садясь на диван. Пока Элеонор была в ванной, я приготовил постельное белье. Проходя мимо своей кровати, я уловил нежный запах фиалки, исходящий из подушки, на которой побывала голова моей милой. Ах, моя дорогая девочка! Как же ты сводишь меня с ума одним только своим видом… Снова не помню, как заснул. Как только моя голова коснулась подушки, то я сразу же вырубился. И меня снова разбудил восхитительный запах яичницы, приготовленной Элеонор. Мой желудок заурчал, требуя еды. Усмехнувшись, встаю и потягиваюсь, разминая затекшие мышцы. Умывшись и почистив зубы, направляюсь, наконец, на кухню. И тут слышится заливистый смех Элеонор, и я в удивлении вскидываю глаза — что могло рассмешить мою девочку? Захожу на кухню и вижу, что за столом сидят уплетающий завтрак Рихард и с кружкой чая в руках Элеонор. Она слегка улыбалась, поглядывая на Круспе. – Доброе утро, – произнесла моя девочка, увидев меня в дверном проеме. – Доброе. – Я с интересом взглянул на Рихарда. – Не-ет, – протянул он, скривившись, – только не начинай, прошу тебя! – Я то и не начинаю, вот тебе начнет Марго, – ухмыляюсь я и сажусь за стол. Передо мной оказывается тарелка с яичницей и беконом, а так же кружка ароматного кофе. – Знаю, и я морально уже подготовился… – А физически нет, – хихикнула Элеонор, опираясь поясницей о кухонную тумбочку и делая глоток чая. – А ты что же не садишься есть? – поворачиваюсь к девушке, беря в руки вилку. – Так Нора не хочет, – ответил за нее Рихард, отправляя кусочек хлеба в рот, а потом, взглянув на меня и увидев, как мое лицо перекосилось от сокращения имени моей девочки, торопливо добавил: – Не ревнуй! Я ни на что не претендую. Элеонор покраснела от слов Круспе и спрятала лицо в кружке, делая вид, что пьет чай. Но все же я успел заметить, как ее щечки покрылись очаровательным румянцем, а глаза чуть заблестели.