Pantocracy for two

— Ты давно не появлялся, — шаги мужчины гулко отдавались под сводами храма, — рад тебя видеть. — И я тебя, Мейс, — Кеноби широко улыбнулся, обнимая джедая за плечи. — В храме всё по-старому? — Если ты о недоверии к себе, — Винду неохотно кивнул. — Ты посадил Ситха во главе республики, воспользовался его положением и вынудил признать себя Гранд-мастером, — джедай высоко поднял брови: — Старейшины вне себя, такое не скоро забудут. Губы Оби-Вана тронула бледная улыбка: — Была необходимость. — Знаю, — протянул Мейс. Он взял его под руку, вместе они двинулись ко входу в святилище. — Война окончена, и Орден далёк от политики, как никогда. Мастера старой школы не в состоянии оценить соотношение прибыли и убытка, но поверь, новое поколение на твоей стороне. — Рад слышать это от старого друга, — Кеноби выглядел тенью самого себя. Тёмные круги скрывали небесную синеву глаз, черты лица заострились под бледной кожей. — Я не прибегал к помощи Ордена все эти годы и сейчас не намерен втягивать джедаев в политические игры. Но я пришёл к тебе, ибо грядут перемены. Винду коротким взмахом руки отворил двери святилища. Самого безопасного места на Корусанте, без прослушки и тонких стен. — Я слышал, что Канцлер испытывает финансовые затруднения, — Мейс закрыл дверь, силой ограждая периметр, — в прошлом у него не было проблем с Уставным Капиталом. — Да, мне пришлось вмешаться, — Кеноби опустился на парящий в воздухе диск для медитации, — теперь его состояние заметно уменьшилось. — Канцлер не может взять заём? — Виндо занял диск напротив и скрестил ноги. Кеноби устало улыбнулся, он говорил открыто впервые за десять лет: — Торговый Альянс Набу — мой проект, я добавил в кодекс учредителей пункт, запрещающий главнокомандующим любых государств брать для личных нужд заём более десяти миллионов республиканских кредитов. Это ограничивает коррупцию и ограничивает власть. — Разве доля Канцлера в Уставном Капитале Сената превышает десять миллионов? — Мейс удивлённо вскинул бровь. — Не так давно Шив увеличил торговые пошлины, протащил это в сенате, минуя два слушания, — Кеноби задумчиво хмыкнул, припоминая недовольный ропот сенаторов в сми, — в связи с этим выросла стоимость и чистых активов центрального кольца. Чистая инфляция. Винду недоверчиво сощурился: — Палпатин этого не предвидел? — Внимание Шива всегда занимают широкие идеи и глобальные проекты, инфляция для его активов пустой звук. — Он возьмёт деньги у друзей, — Мейс сосредоточенно нахмурился, — не думаю, что это проблема. — Речь идёт о двадцати шести миллионах, — Кеноби устало отвёл взгляд. В своей голове он каждый день прокручивал этот план последние десять лет, — сейчас такая сумма в прямом доступе есть только у двоих: сенатор Падме Амидала и сенатор Лорус Фрей. Падме на нашей стороне, она уже закрыла свои счета и вежливо откажет Канцлеру, а Лорус Фрей… — Глаза Кеноби блеснули озорным, совсем юношеским блеском, — Хондо наносил удары по его торговым путям, когда был вне закона, но теперь, когда он в сенате и имеет свой голос… Фрей окончательно спятил от страха, он сделает всё, что я скажу, в обмен на безопасность. Взгляд Мейса недоверчиво блуждал по лицу друга, он искал просчёт: — Рано или поздно он найдёт даже эту сумму. — Возможно, но время не на его стороне, — Оби-Ван холодно пожал плечами. — И чем дольше Канцлер ищет средства, тем уязвимее его положение. В конце концов его голос в сенате станет совещательным. Тогда мои друзья вынесут на голосование отмену его специальных полномочий, что будет вполне уместным. — Голос Кеноби звучал убеждённым, не терпящим возражений: — Канцлер возьмёт самоотвод, он не может голосовать по этому вопросу, это пошатнёт его репутацию ещё сильнее. Поверь, сенаторы, как акулы — они чуют кровь. — Кеноби наклонился вперёд: — Это ослабит его на время, лучшего шанса не будет. — Ты загонишь его в угол, — Винду задумчиво постучал пальцами по подбородку: — ты знаешь, на что он способен. — Да, — Оби-Ван резко отвёл взгляд, будто решаясь. Спустя мгновение он снова поднял глаза: — Он захочет убить меня, и здесь мне понадобится помощь. Нам придётся закрыть глаза и действовать грязно. — Всё, что тебе будет нужно, — Мейс крепко сжал его предплечье. * — Вы прибудете в точку назначения через три минуты, — приятный искусственными голос автопилота мелодично донёсся из динамиков салона. — Компания Sowach&Co убедительно просит вас не отстёгивать ремни безопастности до полной остановки капсулы. — Остановить движение, — Палпатин опустил тонировку окон и откинулся в кресле. Свуп послушно затормозил в нескольких метрах от ангара. Через затемнённые стекла капсулы можно было увидеть окна их апартаментов. Защитные экраны были опущены, гостиная просматривалась свободно. — Вызвать Кеноби, — прохрипел Шив. Передатчик связи затрещал, пропуская помехи, голографический интерфейс голубым лучом прорезал полумрак салона, ожидая входное изображение. Минуты длились убийственно долго. — Почему ты ещё не дома, — изображение мигнуло, Оби-Ван сидел за столом в кабинете. Он выглядел расслабленным, но только не для Шива, он знал своего супруга вот уже десять лет. — Думаешь нам стоит увидеться? Пауза, скрипучие помехи. — Почему нет? Шив усмехнулся, его супруг умел держать лицо. — Ты знаешь, что будет, если я сейчас переступлю порог. — Тебя это пугает? Смотреть на голограмму Кеноби в тихом полумраке капсулы было проще, можно убедить себя в рутинности разговора. — А тебя? Снова долгая пауза, полная помех и мрачных догадок. — Ты этого хочешь? — Голос Кеноби дрогнул. Шив закрыл глаза и тяжело выдохнул, он зло наклонился вперёд, нащупывая кнопку отключения связи: — Я найду выход, — он сжал губы в тонкую линию: — но до тех пор, держись от меня подальше. Кеноби ещё долго смотрел на потухший диск связи невидящим взглядом. Шив спасал себя? Или его. * — Тишина! Я требую тишины! — Верховный судья несколько раз яростно ударил молотком. — Вы в сенате, а не на татуинском базаре! Волнение не прекратилось, из разных концов Сената доносились громкие голоса: — Почему Канцлер не выступает от своего имени?.. У судьи Корусанта нет полномочий вести заседание! — Сенатор Вом возмущённо тряс всеми шестью конечностями: — Если Канцлер не в состоянии внести свою долю, то мы должны разделить его активы и долг. — Грий, успокойтесь, — Фрей жеманно передернул плечами: — не нужно доводить до крайностей. Не у всех есть лишние средства для погашения чужих долгов. — Лорус, опять ты юлишь, старый плут, — к сенатору подплыла платформа Хондо Онаки: — у тебя всегда было денег больше, чем у всех сенаторов северного сектора. Фрей сжался, сцепив руки на животе в замок, на его лице появилось затравленное выражение страха: — Это не ваше дело, — прошипел он. — Предлагаю вотум недоверия! — Крикнул кто-то из западного сектора. Его одобрительно поддержали. «Вотум!» — начало доносится из всех секторов. В центр плавно вышла платформа сенатора Альдераана: — Думаю, мы можем для начала рассмотреть снятие особых полномочий Канцлера, — Бейл миролюбиво поднял вверх руку: — это будет гуманно и своевременно. — Начнём голосование, — судья устало поправил мантию, в ней было чудовищно жарко. — Прошу всех приготовиться! — Вам не обязательно здесь быть, — вполголоса заметил Скайуокер, окидывая сенат тяжелым взглядом. — Всё уже решено. Кеноби не обернулся, он медленно водил указательным пальцем по нижней губе, погрузившись в свои мысли: — Я хочу видеть, как творится история. Энакин смотрел на него с плохо скрываемым восхищением: — Вы сделали это, — он шагнул к нему, но резко остановился. — Ещё нет, — мрачно протянул Кеноби, наблюдая, как к ним движется платформа Хондо. Бывший пират расплылся в приветственной улыбке. Он перегнулся через бортик, не повышая голос: — Последние новости, Канцлер прибыл на Татуин час назад. Кеноби коротко кивнул, поднялся с места и спрыгнул с платформы вниз. — Ненавижу, когда он так делает, — проворчал Энакин, прыгая следом. — Бессмысленно, — скрипучий голос старого сенатора Уилхаффа царапал слух. Он медленно покачал головой, наставив крючковатый палец на Хондо: — Орудия хозяина никогда не снесут его дом. Онака широко оскалился, обнажая ровный ряд золотых зубов: — Если у тебя есть ключи, то любое орудие снесет грёбаный дом. * Кеноби прибыл на Татуин через два часа. Все попытки Энакина следовать за ним были настойчиво отклонены. Он не нуждался в датчиках движения, радарах и прочих навигаторах. Оби-Ван безошибочно чувствовал его в Силе. — Уйди сейчас, — Кеноби поднёс передатчик к губам, рукой заслоняя лицо от горячего ветра. Он знал наверняка, его слышат. — Передай мне полномочия канцлера, я твой супруг, это не вызовет подозрений. Тогда я смогу гарантировать твою безопасность. Передатчик связи сбоил из-за приближающейся бури. Послышался пронзительный гудок, затем хриплый голос Шива: — Не иди за мной. — Нет, послушай! — Кеноби отчаянно нажал кнопку связи ещё раз, но канал уже был односторонне закрыт. — Черт! — Оби-Ван в сердцах бросил бесполезный браслет в песок. Он оставлял за спиной прекрасные идеи, мечты, надежды. Недолгий хрупкий мир, плодотворные попытки и провалы. Ошибки, выигрыши, короткие суетливые дни и долгие сладкие ночи. Эта глава подходила к концу, но она была лишь одной из многих. Можно оставить короткий след в истории, но её невозможно писать вечно. В будущем ждали перемены. Отмена нового процента пошлин, автономия колониальных частей Галактики, реформа сената — он должен стать дружественным союзом планет, объединённых договором взаимопомощи, а не уставным капиталом компании. Кеноби верил, однажды Сенат снова будет оказывать гуманитарную помощь не только тем, кто внёс актив, и Республика перестанет торговать свободой и безопасностью. В сумерках он наконец нашёл его у отвесной скалы Ша-Лофф. Шив медитировал возле небольшого костра. Рыжие языки пламени выхватывали его лицо на доли секунды и снова ввергали в мрак. Густые тени плотно окутывали его фигуру, Темная Сторона ощущалась как никогда близко. Он искал ответы. — Я говорил не идти за мной, — Палпатин медленно открыл глаза, его зрачок обхватывала неестественно желтая радужка. Кеноби молча открепил меч от пояса и медленно опустил на песок. — Глупый поступок, милый, — тонкие губы разрезала кривая усмешка. — Мои силы превосходят твои во много раз, я не боюсь оружия. — Это знак моих добрых намерений, — Кеноби осторожно шагнул вперёд. — Полагаю то, что я ещё жив, — знак твоих. Шив не двинулся с места, когда его супруг сел рядом, скрестив ноги на песке. — Я всегда тебя недооценивал, — Палпатин выдохнул и разорвал связь с силой. Его глаза медленно потухли. — За эту ошибку я заплачу сполна. Кеноби говорил тихо, будто ночь, безмолвные скалы и звёздное небо над головой могли подслушать: — Я не хочу уничтожать тебя. — Зачем ты это говоришь, — Шив искренне не понимал, — я чувствую твой разум, вижу, что ты лжёшь. Горячая ладонь Кеноби бесстрашно накрыла ледяные пальцы мужчины: — Посмотри на меня. Десять лет достаточно, чтобы потеряться в друг друге, поделить боль и радость на двоих, попытаться понять убеждения, что раньше вызывали отторжение и гнев. Но недостаточно, чтобы их принять. Широкая ладонь легла на щеку Кеноби, Шив ласково огладил большим пальцем пухлые губы, они всегда ему нравились, будто созданные для долгих поцелуев, а не для мудрых речей. Он оттянул губу и легко дотронулся пальцем до верхнего ряда белых зубов: — Клыки — эволюционный признак хищников, — Шив наклонился ещё ближе, его супруг, словно магнит, притягивал к себе сквозь все препятствия. Их страсть не угасла за десять лет, напротив, казалось она разгоралась всё сильнее, — это сущность человека, от неё не скрыться. Кеноби прикрыл глаза, медленно поддаваясь навстречу: — Тогда не обвиняй меня. Шив грустно усмехнулся, он чувствовала горячее дыхание на своих губах и обман: — Ты играешь не честно. — Только я? — Светлые брови недоверчиво взлетели вверх: -Искусством обмана ты владеешь феерично. — Выдаёшь оскорбление за комплимент, — Палантин одобрительно усмехнулся. Он знал, что так будет. Стоит ему увидеть Кеноби, и всё выходит из под контроля. — Ты настолько беспощаден? — Я учился у лучших, — выдохнул джедай и втянул супруга в поцелуй. Мёд и полынь, — вкус тарзаирского транквилизатора высочайшей очистки ни с чем не спутать. Анафилактический шок через три минуты. Остановка сердца через семь. Палпатин медленно отстранился, его взгляд накрыла пелена, он смотрел так, будто видел Кеноби впервые: — Я знаю лишь одного человек в галактике, у кого можно приобрести этот яд. Кеноби не ответил. Он, словно струна, звенел от напряжения, его глаза широко распахнулись, будто он только сейчас осознал, что сделал. — Это уже не имеет значения, — его голос превратился в сиплый шёпот. — Уже ничто не имеет значения… Речь Шива становилась всё менее связной с каждой секундой, но он продолжал улыбаться: — Я никогда тебе этого не говорил, но сейчас самое время. — Он глубоко вздохнул, безуспешно старясь выровнять пульс. — Ты достойный враг… и… ты единственный, кто мог спасти меня от скуки. Кеноби отчаянно рассмеялся. Сила переполняла его, шёпот Тёмной Стороны становился оглушительным. — Я понимаю… догадываюсь, — Оби-Ван был словно болен, его тело лихорадило. — Я скажу, — Палпатин протянул вперёд руку, он рывком притянул Кеноби к себе, потратив на это последние силы. Тонкое лезвие ножа выскользнуло из рукава. Длины лезвия не хватало, чтобы задеть внутренние органы, но Шив превосходно знал артериальную сетку. Нож разрезал плоть и одежду, как мягкое масло. Он провернул лезвие два раза для надежности, заключая супруга в крепкие объятья: — Я люблю тебя. Алая тонкая струйка вытекла из уголка губ. Оби-Ван согнулся в приступе кашля, и кровь хлынула на белые одежды. — Моё дело будет продолжено, — Кеноби зло схватил супруга за плечи. — А чем утешишься ты? Шив коротко поцеловал побелевшие отравленные губы, слизывая медовый вкус: — Мы уйдём вместе.

Эпилог

История будет добра ко мне, ибо я намерен сам ее писать. © Звездолёт готовился взлететь, двигатели, разогретые до предела, издавали чудовищный гул, усиленный турбинами в десятки раз. Ветер трепал на взлетной полосе одежду и волосы, приходилось щурить слезящиеся глаза. — Десять процентов, это моё последнее предложение! — Фрей почти взвизгивал от негодования, перекрикивая свой корабль. — Десять, и я тут же уберусь с этой планеты! Высокий викуэй насмешливо откинул длинные волосы за спину, плотные очки надежно спасали его ореховые глаза от беспощадного ветра, он развёл руками в стороны: — Я заключал договор не с вами, и речь шла о пяти процентах. Лорус возмущенно закатил глаза, он смешно открывал и закрывал рот, словно рыба, не находя новых аргументов, поэтому решил повторить снова: — Новый сенат, новая Республика, новые правила! — С каждым утверждением его голос становился всё громче. — Если вы не будете соблюдать соглашение… — А если его не будете соблюдать вы? — Хонда уверенно двинулся на сенатора: — Что насчёт ваших обязанностей? Фрей трусливо попятился назад: — Вы заключали договор с Кеноби, при том на словах! — Лорус затормозил за спинами охраны: — Не знаю, что вам наговорил этот сумасшедший… Хондо оскалился, его лицо не обещало ничего хорошего. Он коротко свистнул, давая знак своим подойти ближе. За спиной пирата показалось ещё двое викуэй, Фрей опасливо втянул голову в плечи. — Я могу мило поболтать с тобой, а могу вспахать землю твоим лицом, Лорус, и мне абсолютно плевать по какому сценарию мы пойдём, мне просто нужен вектор, — Хондо добродушно улыбнулся. — Так что советую осторожно задавать координаты нашей беседы. Фрей вымученно вздохнул, проклиная дипломатические миссии сената: — Пусть будет пять, — ядовито выплюнул он и чуть тише добавил: — будь проклят Кеноби… Онако осуждающе цокнул языком, он одним неуловимым движением прижал лезвие к тонкой шее сенатора. Фрей выпучил глаза и замер на месте. — О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего, разве вы не знали, сенатор? — Хондо усмехнулся, с его лица мгновенно слетели напускные радушие и веселье: — Это был великий человек, вы и Республика в неоплатном долгу перед ним. Лорус понятливо закивал, пытаясь избежать контакта своей шеи с холодным металлом: — Мы просто друг друга не поняли… Онако снова улыбнулся, убирая нож в нагрудный карман: — Конечно, сенатор, — он стряхнул пару невидимых пылинок с его плеч и протянул руку для рукопожатия: — так значит пять? — Да, конечно, — Лорус выдохнул и стёр испарину с высокого лба: — пусть будет пять.