Pantocracy for two

— Индустрия бриллиантов — величайший обман, — сквозь грани крупного камня мир распадался на цветные мириады, Хондо прищурил один глаз, разглядывая добычу на свету: — тысячи кредитов за куски древнего угля. Его собеседник одобрительно фыркнул и устало откинул капюшон, рыжие пряди в беспорядке упали на высокий лоб: — Помнишь уговор? Онака недовольно отмахнулся: — У меня отличная память, я помню всё, что хочу помнить, — камень выкатился из длинных сухих пальцев викуэй и глухо ударил по столу: — что ты хочешь купить сейчас, джедай? Хондо не был старым другом, но он был проверенным врагом, что играло на руку. Кеноби облокотился локтями на стол, придвигаясь ближе, его взгляд стал твёрдым и убежденным. — Все сенаторы третьего кольца были раньше ростовщиками или торговцами, — Хондо заочно разочарованно фыркнул, но Оби-Ван продолжил: — Ты можешь стать тем, кто объединит планеты и провинции без ценного сырья, которые сейчас не нужны ни республике ни империи, в этом секторе ты — единственная экономическая система. Хондо безучастно смотрел куда-то за спину собеседника, но Кеноби знал этот взгляд — пират просчитывал риск. — Отчаяние порождает странных союзников, — наконец Онака оскалился. Идея, озвученная Главой Ордена, витала в воздухе последнее десятилетие: брошенные планеты вне чуткого взора цивилизации — имя им легион. Оби-Ван пропустил шпильку мимо ушей, он взял тактику Шива, будто всё уже решено: — Десять процентов с тех товаров, что поступают через тебя на открытый рынок, и пять с чёрного. Хондо оскалил клыки, громко цыкнул золотым зубом: — Вероятность вмешательства в мои дела? — Минимальна. — Голос джедая давил тяжестью бескара, — кроме того, ты получишь все привелегии Сенатора и голос на обсуждениях политики среднего кольца. Далее по экспоненте логично следовали все блага, что Сенат мог предложить, медовые реки и золотые берега. Но Хондо не любил недомолвок: — Сенатом правит твой муж, — он хрипло рассмеялся, — почему не он делает мне это предложение? — Твою кандидатуру вынесут на голосование, я обеспечу перевес голосов, — Кеноби отмахнулся, будто речь шла о незначительных мелочах. — Шив не сможет возразить, если ты об этом. — Конечно, за последние десять лет ты успел обзавестись друзьями в сенате, — Хондо не сомневался, он доверительно приблизился к лицу собеседника, его ореховые глаза хитро сощурились под плотными стёклами очков: — я хочу знать, кому мне доверять. Кеноби усмехнулся и откинулся в кресле: — Республике, мой друг. Хондо издал громкое «Ха!» и закинул ноги на стол: — Я верю, что дважды два четыре, а республика не способна поддерживать мир. — Послушай меня внимательно, — улыбка в секунду слетела с лица Оби-Вана. — Империя будет тянуть жизнь из каждого клочка Галактики, здесь, — он поднял руку, указывая на бескрайнюю пустыню за окном, — будут военные базы или инкубаторы, или форты, или что угодно, кроме тебя и твоих людей. Я предлагаю тебе мир и процветание в будущем, так какая тебе разница, кто я, и кто стоит за моей спиной? — Ты говоришь, как он, — сварливо прохрипел пират. Кеноби инстинктивно дёрнулся. В последние дни ему это говорили слишком часто. Онака, кряхтя, поднялся со своего места. Золотые цепочки, обвивавшие его шею, и множество золотых колец в ушах тихо бряцали с каждым шагом. Он подошёл к джедаю и облокотился бедром о столешницу, сложив руки на груди. Весь увешанный украшениями, он походил на вожака племени. — Недавно ты тормознул колониальные планы сената, — пират не выражал одобрения, констатировал факт, — сейчас ограничиваешь его интересы в провинциях, у вас странная семья. — Ты знаешь, почему мы пошли на это, — Кеноби выглядел слишком усталым для бесед с подтекстом. — Да, знаю, — Хондо согласно кивнул: — и с каждым днём эта затея кажется мне всё бесполезнее. — Так помоги её закончить. — Оби-Ван поднялся на ноги, он протянул викуэй руку: — и мы победим на его поле, его оружием. * После оргазма расслабленное тело ещё били мелкие разряды дрожи, матовую кожу покрывали жемчужные бисеринки пота, между ягодиц ныло от растянутости и заполненности. — Ты был громким, — хриплая усмешка возле порозовевшего уха. — Никогда не сдерживайся… Кеноби рвано выдохнул и откинулся на спину, его грудь быстро поднималась и опускалась, он безуспешно пытался восстановить дыхание. Горячая рука скользнула по рёбрам, проступающим под гладкой кожей, огладила впалый живот, собирая молочные пятна спермы. — Всё хорошо? — Шив приподнялся, нависая над любовником, он поймал его взгляд, притягивая к себе за подбородок. Другая рука скользнула ниже к бёдрам, пальцы огладили растянутый ещё влажный вход, повреждений не было. По скользкой смазке и вытекающей сперме два пальца легко скользнули внутрь, снова нащупывая точку удовольствия. Кеноби чудесно закусил губу, вновь ощущая тягучие волны возбуждения, послеоргазменная истома становилась всё жарче. — Хватит, — он надавил ладонью на грудь супруга, — на сегодня… хватит… — Уверен? — Стальной голос Шива в спальне становился хриплым и бархатным. Он прочертил носом линию от ключиц по шее вверх до уха: — Обычно одного раза тебе недостаточно… — Хочу другого, — Оби-Ван положил ладони на щёки мужчины и отстранил от себя, — позволишь?.. Длинные пальцы коснулись висков. Шив неохотно закрыл глаза, но впустил его. Сила подобна невидимой гравитации — она связывает и удерживает всё на надлежащем расстоянии. Но иногда тела приближаются слишком близко, объединяясь, коллапсируя материю и рождая аномалии. Их союз — чёрная дыра, пожирающая обоих. Чужой разум походил на пропасть, вокруг только тьма, боль и ярость, а вниз можно падать бесконечно. Воспоминания проносились мимо на сверхсветовой, но Кеноби видел их все, чувствовал, понимал, проживал вместе с ним. Что-то рядом было скрыто от него, но Оби-Ван не пытался проникнуть за завесу. За ней скрывалось нечто чудовищное, оно дремало, хозяин не давал ему проснуться, пока в его разуме гости. — Я не скрываю от тебя намерений, — Палпатин отнял чужую руку от своего виска и оставил легкий поцелуй на внутренней стороне кисти, — тебе не нужно говорить с Силой, чтобы узнать меня. Кеноби тяжело сглотнул, над его верхней губой проступила испарина: — Ты увидел достаточно? — Его голос треснул, как шехуанский хрусталь. Шив тронул его разум легко, еле ощутимо. — Да, — Шив опустился обратно на постель: — Когда это произойдёт? Трудно амнистировать чувства, это требует огромных сил и свободы. Длинные ресницы Кеноби дрогнули, оставляя неровную тень на щеках: — Завтра. Шив оставил легкий поцелуй на его виске: — Да будет так. * — Знаете, как говорят? Власть важнее денег. Власть — это каменный дом, построенный на века, а деньги всего лишь цифры. Но когда дело доходит до демократических выборов в конфликте с личным интересом… Вот тут, мой друг, деньги важнее всего. — Варракис отправил в рот очередной кусок слабо прожаренного стейка с кровью. Его массивная фигура еле помещалась за столом, огромные щеки колыхались от активной работы челюстей, как застывший пудинг. — Кто бы не стоял у власти, все идут к старине Варру, банки и федерации — это системы, с ними трудно договориться, — он нахмурил белые брови и отрицательно замотал головой, вцепившись зубами в кусок мяса, — то ли дело я, — он развёл руками в стороны, презентуя себя: — Варракис рад любой сделке, инвестиции или вложению. — Я не хочу ничего вкладывать, — если бы Энакин знал, как его будущее задание любит болтать, то оставил бы его Асоке. От красноречия частного предпринимателя болела голова. — Мне нужна информация. — Всегда рад помочь джедаям, — Варракис подобострастно закивал головой. Он вытер жирные руки о белоснежную салфетку и придвинул к себе следующую тарелку, полную мидий. — Дела государственной важности должны решаться беспрепятственно, — он деликатно поднял указательный палец вверх. Скайуокер постарался сосредоточиться на мирном шуме волн позади. Палатка Варракиса для вечернего перекуса на берегу моря надувалась от солёного бриза белоснежными парусами. Казалось, она вот-вот сорвётся с места, но клинья, плотно вбитые в золотой песок, удерживали её на месте. — Догадываюсь, вам нужна информация об инвесторах моей скромной компании? — Варракис понимающе хмыкнул. Скромная компания занималась разработкой месторождений Райдония на четырёх планетах из пяти. Настолько крупный бизнес позволял топливному магнату не вступать в Торговую Федерацию в прошлом и в Торговый Альянс Набу в настоящем. Независимое предприятие, независимые деньги, а значит безопасные инвестиции с договорным процентом. — О самом крупном из них, — Скайуокер нервно забарабанил пальцами по столу, к своей порции он так и не притронулся. — Канцлер Шив Палпатин. Варракис резко перестал жевать, он отодвинул тарелку и медленно отложил салфетку в сторону. Его грузное лицо утратило беззаботное выражение, толстые пальцы сжались в кулак. — Вряд ли вам будет достаточно информации, — магнат вопросительно приподнял бровь. Он стоял во главе компании уже больше ста лет, он мог отличить кризис от реальной угрозы. — Вы правы, — Энакин расслабленно положил руку на рукоять меча. — Всегда думал, что мы с вами на стороне Канцлера, — Варр осуждающе зацокал языком, но не сопротивлялся. — Он всегда высоко ценил вас, Энакин. — На его стороне нет никого, — Скайуокер с трудом сдерживал ярость, яд сочился из каждого слова. Он поднялся из-за стола, жестом указывая Варраксу следовать за ним. — Канцлер — раковая опухоль, пожирающая миры, у болезни нет союзников. — Ваш максимализм навевает ностальгию по моей юности, — советник мирно сложил руки на округлом животе и послушно двинулся к дому. — В юности я тоже презирал политиков, недооценивал положительное влияние войны. — Положительное? — Голос джедая вторил натянутому звону светового меча. — О да, мой мальчик, — Варр, кряхтя, с трудом преодолел несколько ступенек и приложил ладонь к сканеру возле двери, та бесшумно отворилась. — Вспомните Гануллов с планеты Ган-2, миллионы лет мирного сосуществования и какой итог? — Толстяк презрительно хмыкнул. — Их цивилизация до сих пор не покинула пределы общинного строя, об жалких зачатках культуры и искусства и говорить нечего. — В прихожей он жестом остановил боевых охранных дроидов, те с лязгом откатились назад, бластеры скрылись в боковых отверстиях. — И подобных примеров огромное множество. — Мне не интересна ваша софистика, советник, — Энакин указал мечом в сторону кабинета на втором этаже. — У нас есть дела поважнее. * — Размер уставного капитала сената уменьшился за текущий год на двадцать пять процентов, — сенатор Корса почтительно поклонился, передавая бумаги Канцлеру: — сказывается сокращение колоний, поддержка Мелиды/Даан и других гражданских конфликтов, а также остатки военных кредитов республики. Размер чистых активов уменьшается, учредители должны восполнить Уставной капитал во избежание… — Корса замялся, подбирая нейтральный термин: — Недоразумений. — Другие сенаторы внесли необходимую сумму? — Да, — Корса нервно одернул мантию, — и новый глава Внешнего кольца, Хондо Онака. — Сколько внёс этот пират? — Тонкие губы неохотно изогнулись в усмешке. Сенатор задумчиво сложил тонкие руки на груди, он был высоким и непропорционально худым с маленькими, глубоко посаженными, вечно бегающими глазкам: — Три миллиона республиканских кредитов. — Грабежи приносят солидный доход, — мужчина с улыбкой протянул отчёт обратно сенатору: — и вот награбленное вновь вернулось в республику. Мой супруг весьма дальновиден. Корса одобрительно хмыкнул и протянул Канцлеру следующий документ: — Исходя из вашей доли владения, ваш взнос для увеличения уставного капитал в этом квартале составит двадцать шесть миллионов. — Свяжись с Варракисом, — Палпатин мельком взглянул на цифры и вернул бумаги сенатору. — Есть ещё новости? — Да, но… — Корса снова замялся, подбирая слова, — мы уже связались с советником, ваши активы временно заморожены. Шив повернул голову, впервые встречаясь взглядом с докладчиком. Ему показалось, что его подводит слух: — Что ты сказал? — Ваши активы временно заморожены, — каждое новое слово Корса говорил всё тише и тише: — Варракис объявил себя банкротом в этом квартале… — Банкротом, сейчас? — Палпатин медленно поднялся из-за стола. Воздух вокруг него потяжелел и сгустился плотным темным маревом. Взгляд, казалось, мог разрезать предметы: — Старик окончательно спятил? Корсо совсем потерялся, он отступил на несколько шагов назад, вновь склоняясь в почтительном поклоне: — Не могу знать, Ваше Превосходительство, не могу знать… Палпатин закрыл глаза ладонью и вдруг рассмеялся. Жесткий и хриплый смех был до странного неуместным. Корсо съёжился, стараясь занимать как можно меньше места в кабинете Канцлера и совершенно не понимая, что происходит. — Мой супруг даже слишком дальновиден, — Шив устало потёр пальцами глаза и уверенно направился к выходу: — сегодня на заседаниях меня не будет, отмени личные встречи и перенеси сделки. У власти есть только одна проблема, — чтобы дать её одному, нужно отнять у другого. Перевороты, революции, военные захваты, мирные референдумы — лишь семантика. Суть всегда одна. Канцлер вышел к взлётной площадке, но не успел дойти до свупа, слева мелькнула тень, в следующее мгновение два световых меча загудели, выплавляясь друг в друга. — Твои манеры оставляют желать лучшего, — Ситх усмехнулся и без усилий оттолкнул джедая на другой конец поля. Скайуокер затормозил мечом, оставляя расплавленный след. Он быстро поднялся на ноги, сбрасывая плащ. — Тебе нужен не он. — Правда? — Глаза Шива зажглись жёлтым огнём. — И кто мне нужен, ты? Хочешь уберечь учителя от моего гнева? — Меч завертелся в его руке с бешеной скоростью. — Я был у советника, — Энакин поднял меч и осторожно приближался навстречу, он ступал медленно, не упуская врага из виду: — это сделал я. — Чушь, — Палпатин выглядел обманчиво расслабленным, он хрипло рассмеялся: — тебе бы это в голову не пришло. Мы прекрасно знаем, Энакин, стратегия не твоя сильная сторона. Скайуокер закусил губу и плавно рванул вперёд. Его удары были не импульсивными, чётко выверенными, обманными маневрами и прямой атакой, но Шив отбивал все без видимых усилий: — У тебя стиль учителя, — на последней атаке Палпатин схватил его за предплечье и силой приложил к земле, ногой выбивая из ладони меч: — а я был в его голове, я знаю этот стиль лучше, чем ты. — Я всё равно это сделаю, — Энакин тяжело дышал, он не мог двигаться от силы, давившей его к земле, его глаза горели ненавистью: — ты умрешь от моей руки. Ситх склонился к нему, с холодным интересом разглядывая молодое лицо, искаженное гримасой ненависти: — Я знаю, как я умру, — без тени колебания протянул Шив. — Чтобы сломать тебя, мальчик, мне не нужен меч. — Он схватил его за горло, скрипнула кожаная перчатка: — мне достаточно воспоминаний. Джедай раскрыл губы в немом стоне, это было слишком… жестоко. Энакин никогда не видел его таким: Кеноби тяжело дышал, подставляясь, сладко вздрагивая всем телом. Сильные плечи, узкая талия, на которой удобно уместились чужие широкие ладони, властно удерживая на месте; длинная шея с завитками золотистых волос, в неё отчаянно хотелось впиться зубами, наверняка Кеноби сладко-медовый на вкус. Натренированное тело в напряжении было прекрасно, он глубоко прогибался в пояснице, пошло выстанывая: «Ваше Превосходительство…», сотрясаясь от толчков и смиренно опустив голову на подушки. Такой не похожий на себя, разгоряченный, открытый, податливый. Между округлых белых ягодиц было видно, как кольцо порозовевшего входа плотно обхватывает твёрдый член. — Вон из моей головы… — Прошипел Скайуокер, он нечеловеческим усилием вырвался из захвата и отполз назад. Глаза Шива потухли, возвращая естественный карий оттенок. Он скучающе убрал меч, в его голосе резала усмешка: — Ты всегда будешь следовать за ним, но никогда не будешь рядом. Смирись, Джедай, таков путь. Энакин поднялся на ноги, провожая его мрачным взглядом. На том месте, где должно быть сердце, расползалась зияющая дыра. — Я убью тебя! — Он ударил мечом в оплавленные после битвы плиты взлётной площадки в порыве бессильной ярости. Канцлер ответил, не оборачиваясь: — Я уже говорил. Это будешь не ты.