Огни Лас-Вегаса

      Осенняя пора нисколечко не нарушала быт Лас-Вегаса. Холодные ветра несли с запада пушистые облака, позволяя жителям города наслаждаться по утрам живописными рассветами, обволакивающими здешние просторы, а ночью завораживающим звездным небом. Но большинство людей не замечали природную красоту, полностью погрязнув в истинной стихии города — игорном бизнесе.       Даже юная Астрид, шагающая сейчас к ближайшему ларьку быстрой еды, имела крепкую связь с подпольным миром. Ночью её знали, как самую соблазнительную стриптизершу знаменитого казино под названием «Кампо», а днем она ничем не отличалась от благонравных девиц города. Разве что только потрепанным видом после тяжелой смены на работе и потасканной одеждой.       Изначально голубого цвета пальтишко выцвело на несколько тонов и больше не подчеркивало острые плечи девушки. Астрид, словно призрак, шла по второстепенной улице своего захудалого района среди низких невзрачных домов, чтобы поскорей купить немного еды и успокоить пустой желудок.       А ведь и не скажешь, что в нескольких километрах от подобного серого окружения находится яркий Лас-Вегас.       Обшарпанный фургончик стоял на привычном месте. Но лицо продавца было Астрид незнакомым. — Ты ещё кто? Где Сморкала? — безрадостно спросила Хофферсон, на что молоденькая продавщица стрит-фуда заметно растерялась. Было видно, это её первый рабочий день: ни один продавец отравы из дряхлого фургона не будет выглядеть так аккуратно и вылизано. — Я Пиппа, мистер Йоргенсон нанял меня только вчера, — пролепетала робкая девица, приглаживая к плоскому животу белоснежный фартук. — Один куриный сэндвич, — равнодушно буркнула Астрид, сместив тряпичный рюкзак на спине к животу, чтобы достать пару баксов.       Пока неопытная Пиппа возилась непонятно с чем, когда от неё требовалось всего лишь соорудить сэндвич уже из готовых ингредиентов, образовалась небольшая очередь. В нос Астрид ударил приятный аромат жасмина, исходящий от девушки её возраста, стоящей позади. Она уже хотела обернуться, как переполох в фургончике резко завоевал её внимание.       Пиппа искренне извинялась за свою неуклюжесть, собирая разбросанный на полу хлеб. Кажется, это были последние запасы, которые уже обильно впитали в себя всю грязь. — Чёрт, тебе всего лишь надо было собрать этот проклятый сэндвич! Сморкала совсем из ума выжил, раз уж взял тебя к себе! — итак унылое утро Астрид теперь было испорчено Пиппой, непригодной девчушкой даже для сооружения любимой закуски Хофферсон. — Успокойтесь, это её первый рабочий день, разве не видите? — послышалось откуда-то сзади.       Астрид выдержала недолгую паузу, но всё же повернулась к источнику мелодичного голоса и столкнулась с укоризненным взглядом небесных глаз. Белокурая незнакомка в мешковатом худи смотрела уверенно и была полна готовности до конца защищать новенькую продавщицу. — Мне наплевать, что это её первый день! Я жду чертов сэндвич! — бушевала Астрид. Сейчас за неё точно говорил голодный желудок, поперченный скверным характером. — Извините, хотите я приготовлю вам сырную лепешку?! — в ужасающем страхе залепетала Пиппа, как бы перепалка не выросла во что-то больше. В бедных районах Лас-Вегаса драки между женщинами случались часто. И бедняжка не хотела проблем в первый же день. — Засунь эту лепешку куда подальше! К черту всё! — Астрид нервно запихнула деньги обратно и больше не хотела тратить драгоценное время перед работой впустую.       Она уже собиралась уходить, как от той самой незнакомки тихо послышалось: — Психичка.       Для Астрид потребовалось титаническое терпение, чтобы послать ей столь сдержанный ответ. — Да пошла ты! — не оборачиваясь, Хофферсон гордо подняла руку и выпятила средний палец.       Будь она помоложе и не дорожи красотой своего лица и тела, она точно бы вцепилась в ту бесстрашную, что осмелилась оскорбить ее. Но работодатели строго проверяли наличие дефектов…       Астрид продолжила путь, заглушая голод неистовой злостью. Туфли в тон убогого пальто отдавали громким цоканьем по гладкому асфальту. Хофферсон не оглядывалась по сторонам, хмуро глядела под ноги, ведь смотреть здесь не на что.       Весь город и его окрестности она знала как свои пять пальцев. Каждая закоулочка, каждый поворот и угол были ей до боли знакомы с самого детства. Вырасти в подобном месте — не повод для гордости. Кто-то будет восторгаться, услышав: «Я родилась рядом с Лас-Вегасом», но на самом деле никаких красок и радости тут нет.       Одно дело — появиться на свет там, среди неоновых вывесок и звона бокалов, что тоже, кстати, не так интересно ребёнку, а другое — вокруг грязи и вони, что тянется от мусорных баков, и жить, поглядывая с крыши полуразрушенного дома на огни, что мерцают вдалеке.       Давно умершая мать, отец-наркоман, который чудом ещё не умер от передоза, рыжий кот с выбитым глазом и она, Астрид, мечтавшая с самого детства танцевать на сцене. Но кто ж знал, что мечта стать балериной превратится в ничто? И в свои пятнадцать Астрид научится ублажать мужчин танцем получше многих опытных в этом деле женщин. Так себе жизнь…       Впрочем, танцевать она все-таки стала. И наркота для Астрид долгое время служила спасательным кругом, она помогала ей забыться, оторваться от земли и насладиться жизнью в полной мере, не обращая внимания ни на что.       Но потом всё прекратилось. Ни наркоты, ни дома, который пропил отец. Приходилось теперь искать деньги, чтобы просто-напросто влачить своё существование.       Так Астрид и оказалась у порога «Кампо». Неумелая, молодая и в меру глупая, но симпатичная девочка, которая идеально подходила на ту роль, которую могло предложить заведение. А потому, едва окончив школу — если так можно назвать то неотёсанное место, которое мог предоставить детям их район — она перебралась в «Кампо» чуть ли не жить.       Да, там были грязные мужские лапы с толстыми, сальными пальцами, норовившие так и ущипнуть, сжать, проникнуть. Там были противные улыбки и скользкие взгляды, мечтающие лишь об одном, но там было все ярко, динамично; там была жизнь. Там были богачи, готовые одарить тебя за то, что ты приподнимаешь юбку. И это казалось слишком заманчивым предложением на фоне воспоминаний об отце и его дружках, которые валялись в отключке каждый раз, когда Астрид заглядывала домой.       Но в одну из ночей ей не удалось спокойно нырнуть в свою постель после работы, заперевшись в комнате. Астрид очень хорошо запомнилось, как кухонный свет падал на лысеющие головы безобразных мужиков в потной от летней жары одежде. Один из наркоманов восторженно отбросил карты, когда входная дверь впустила Астрид. Она уже хотела незаметно скользнуть на второй этаж, как отец приказал ей остаться.       Словесная стычка закончилась тем, что единственную женщину в доме схватил за руку тот самый радостный наркоман. Как ей любезно объяснили, отец поставил девственность дочери на кон и, конечно, проиграл. Если бы не счастливый случай, то Астрид бы не удалось двинуть обидчику меж ног и унести ноги куда подальше из дома.

Как обидно вышло, пап. Раньше и мы с тобой играли в карты. Но ты ставил на кон мороженое.

      Дорогу в ту гниющую лачугу Астрид напрочь забыла. Отправилась в бар, стянула пару бутылок крепкого виски и не заметила, как отключилась. Кто-то звал её по имени, но перед глазами стоял туман. Чьи-то сильные руки неприятно обвили тело, её захотели поднять, но она вспомнила ублюдка в доме отца и начала отбиваться. Правда, склонность к быстрому опьянению отключило её сознание.       Проснувшись на следующее утро, Астрид заметила, что находится на чердаке казино, в котором работала. Спустившись с темного места, где часто пряталась ото всех во время обеда, оказалась в привычной атмосфере беспримерного заведения.       Бар в виде островка посреди казино непривычно заливался ярким светом маленьких прожекторов сверху. Молодой парень в белой рубашке, обтягивающей его рельефные мышцы, протирал мраморную стойку. Закатанные рукава открывали взору бесчисленные татуировки. На его руках не имелось ни миллиметра чистой кожи.       Астрид была знакома с барменом много лет. Джек был тем парнем, который помог слезть ей с наркоты. Он поддерживал хорошие отношения практически со всеми стриптизершами казино. Но все ограничивалось лишь милой беседой, которую он любил разбавлять своими колкостями и пошлыми шуточками. Не более.       — Привет, Асти, — бросил он, улыбаясь своей самой нахальной улыбкой.       — Не называй меня так, — грубо отрезала она и осторожно спустилась с лестницы. — Мозг сейчас лопнет. Как я тут оказалась? Не помню, что шла сюда, — Астрид села за стойку и запустила пальцы рук в волосы. Голова была готова отвалиться. Джек любезно подал ей стакан воды. — Ты приперлась сюда вся в слезах. И требовала виски. Но вторая бутылка нокаутировала тебя. Если бы я знал, что ты ещё новичок в крепких напитках, мне не пришлось бы тащить тебя на чердак, — спокойно объяснил Джек. — Воу, Астрид! Паршиво выглядишь! — к бару подлетела Зои Торстон. Тугие косы светлых волос спадали на аппетитный бюст. Девушка, как и Астрид, работала тут стриптизершей. И всегда приходила пораньше, чтобы приготовиться к вечернему шоу. — Неужели сейчас обед? — для Хофферсон подруга всегда служила часами, которых нигде не имелось в заведении, где люди полностью принадлежали азарту, деньгам и похоти. Когда Зои приходила, Астрид всегда знала, что сейчас обед. — Да, дорогая, обед, — Торстон расположилась рядом, оперевшись локтями о барную стойку. — Тебе, конечно, вчера крупно повезло! — ляпнула она, поймав на себе холодный взгляд Джека. — О чем ты? — не понимала Астрид. Она помнила только, что ни с кем не делилась вчерашним происшествием в доме. Зои снова взглянула на Джека, но, несмотря на его испепеляющий взор, призналась: — Тебя хотели поиметь прямо у этой стойки, но Джек разбил этим свиньям морды.       Фрост заметно напрягся, отвернувшись к стеклянной стене с алкоголем. Он не имел привычки играть роль рыцаря ни перед кем и не терпел благодарный взгляд, который теперь посылала ему Астрид. Ему по душе был развязной образ жизни. Шлюхи, алкоголь и экстрим. Но привязанность к Хофферсон имела совершенную другую природу. Он впервые видел столь сильную девушку, как она. Астрид была первой, кто смог так быстро и твёрдо слезть с иглы, и это с учётом её тяжелой истории. Рядом с ней его совесть просыпалась. И это ужасно его бесило, что он и не скрывал от неё.       В тот же день Астрид призналась другу, что осталась без ночлега. Она сделала это голосом, полным отчаяния, уже собравшись провести ночь на улице, когда Джек в качестве кровли предложил ей свою.       Огромная парковка пустовала в предобеденное время, не считая пару внедорожников, принадлежавших сотрудникам одноэтажного здания вычурной отделки с неоновой надписью «Кампо». Астрид, немного остыв от недавнего столкновения у фургона Сморкалы, вошла внутрь.       В Кампо всегда витал запах дорогих сигар, кожаной обивки и алкоголя. Порой приятный многим мужчинам оркестр ароматов перемешивался с дорогими духами женщин.       Астрид доводилось встречать тут самых разных людей, танцевать для них. Порой она веселила мужчин в компании их женщин. С чем только она не сталкивалась. Пока её не повысили в должности, заметив особый талант к танцам. Теперь её пластичные движения и раздевания стоили отдельных денег и проходили в особых комнатах. Клиентов стало еще больше, как и денег, ведь Астрид и вправду обладала шикарным телом, которым профессионально управляла.       Она больше не забавляла толпу, её клиентами отныне были богатые люди, сливки общества, любители острых ощущений. И Астрид это нравилось, так как в трусиках оказывалось куда больше чаевых. А не самые приятные ощущения, которые она привыкла испытывать от пальцев, сжимающих чаевые и залезающих к ней под юбку, девушка научилась скрывать за обворожительной улыбкой.       Улыбка эта покоряла сердца множества мужчин, сердца или другие органы, но её саму пока никто из них зацепить не мог. Среди средних лет толстосумов попадались и симпатичные молодые парни, но все они казались детьми, которых папочки привели сюда впервые побаловаться. Она кружила им голову, но их возбужденные оскалы в свою очередь могли вызвать у неё лишь усмешку.       Был только пятнадцатилетний парень из школы на два класса старше… Симпатичный подлец попользовался её влюблённостью, а спустя полгода бросил. С тех пор никакой любви к противоположному полу Астрид не ощущала. Никогда.       Отец, Филл в пятнадцать лет, а затем мужики из бара — весьма плохой набор для определения мужчин, как надёжной опоры. А потому она привыкла быть самостоятельной и независимой ни от кого. Могла грубо отказать обнаглевшему клиенту, если рядом не оказывалось Эрета, который в целях безопасности сопровождал стриптизерш на их вызовы. Она в течение нескольких месяцев брала у него уроки по самообороне. С учителем ей повезло: он был довольно приличным молодым человеком, а потому в качестве платы ничего кроме денег не просил. И то, сумма была весьма мала.       Тем не менее, в Кампо работал Джек — единственный парень, не успевший до конца разочаровать Астрид. Фрост полировал стойку белой тряпкой, когда Хофферсон вошла внутрь. — Привет, Асти, — и снова прозвучало прозвище, раздражающее девушку, когда она оказалась перед островком бара. Пришлось остановиться и бросить на парня угрожающий взгляд. — У кого-то выдалось плохое утро, — протяжно продолжил он, не переставая махать тряпкой. Ему без труда удавалось понять истинный настрой подруги, хоть её лицо и кривилось постоянно в недовольстве. — Его испортила одна сука. А ещё я очень голодная. — Значит, ситуация критическая. Но ничего, добрый дядя Джек припас для тебя половинку бутерброда с завтрака. А вечером тебя ждёт лазанья, — бармен плутовато ухмыльнулся и скрылся под стойкой, вытаскивая перекус. Обкусанный хлеб подозрительного цвета выглядел не совсем аппетитно, но обильный слой арахисового масла всё исправлял. — Спасибо, — тон Астрид заметно смягчился, и она удостоила его теплым взглядом. — Очень мило для дерзкого дяди Джека.       В ответ он поморщился от неприятности, вызванной ласковым взглядом подруги. Никто на него так не смотрит. Он ведь холодный, дерзкий, упрямый… Но она поупрямее его.       Девушка победоносно ухмыльнулась. Она вошла в игру и всем телом повернулась к парню, кокетливо уперев локти о деревянную поверхность и положив подбородок на сомкнутые ладони. — А твои как дела, дорогой? — Отлично, — сухо ответил Джек, подобный сейчас грозной туче. — Торчу тут с самого утра. — Отчего же? — Хофферсон продолжала говорить приторно-сладким голоском, зная, как это бесит парня. Но ведь и её не прельщало «Асти». — Сегодня намечается большой вечер. Плевака устраивает бои. — В Кампо и без них каждый вечер большой, — подметила Астрид. Бои, что приносили намного больше денег, чем казино, проводились редко. «Живые» ставки любили все, потому Кампо ломился от толпы людей, что приходили поглазеть, как два мужика бьются до крови. — Знаю, — вставил Джек, а потом вдруг резко перевел тему. — Какой наряд украсит тебя сегодня?       Хофферсон перегнулась через стойку так, что они оба застыли меньше, чем в метре друг от друга. Лучезарные глаза девушки остановились на его чувственных губах, отчего парень затаил дыхание в ожидании неизвестного. — Запомни, не наряд красит меня, а я его.       Она отпрянула от стойки так же быстро, как и прильнула к ней. Потерянный взгляд Джека потешил её эго. — Ты сейчас стакан разобьёшь. Будь внимательнее, Джек!       На этих словах Астрид оставила парня и двинулась в сторону единственного места, где могла скрыться от обжигающих взглядов — в раздевалку.       Место, где стриптизерши готовились к выходу, выглядело уютным и очень светлым. Для Астрид оно являлось чем-то родным. Тут она могла снять маску распутства и насладиться компанией девочек, которые как никто лучше понимали её проблемы в силу общей профессии, суматохой пятиминутной готовности и просто рассказами об их бурной жизни.       Но всегда приходилось вылезать из этого комфортного пузыря и идти удовлетворять клиентов. Если бы не компания Джека и Зои, то атмосфера Кампо точно бы сгрызла Астрид и вернула в то темное время, когда её друзьями была лишь дорожка кокаина и ещё та непонятная дурь, что подсовывали ей за огромную сумму. Тогда она бы точно не смогла отвлекаться от мыслей об отце.       Несмотря на это, в интимном полумраке заведения, местами рассеянного неоновым светом, Астрид чувствовала себя, словно на своей волне. Но лишь под вечер, когда помещение разрывало от басовой музыки, алкоголь лился рекой, а движения стриптизерш каждый раз становились ещё более заводящими.       Зато днем Кампо было не узнать. Вместо клиентов царствовали малочисленные уборщицы, надраивающие полы и танц-площадки с шестами. К тому же, в глаза били не разноцветные прожектора, а обычный, искусственный свет. Если бы не неоновая вывеска «Кампо» над входом, заведение можно было бы сочти за убогий склад. Некоторые прохожие со смехом шептались, что все деньги владельца ушли на яркую надпись, вот отделка и вышла столь отталкивающей. Однако, когда их нога переступала порог, им приходилось убеждаться в обратном.       Во главе просторного помещения стоял островок, служивший баром с несколькими шестами. Джек и его друг Джейми отлично справлялись там вдвоем без чьей-либо помощи. Беннет обслуживал со стороны арки, ведущей к небольшой арене в виде клетки. Там и происходили ожесточенные бои за деньги. Фросту же повезло наслаждаться телами стриптизерш и игрой в азартные игры.       Столь универсальное казино имело кучу других помещений. В подвале располагался кабинет хозяина сего шика и приватные комнаты. Плевака частенько спускался туда под руку с какой-нибудь из шлюх. Также там находилась дверь с надписью «Работники», узкий коридор с готическими стенами привел Астрид именно туда.       Она потянула за ручку и оказалась среди нескольких столиков с зеркалами, по периметру которых красовались светодиодные лампы, напольные вешалки, ломившиеся от пёстрых костюмов, и постеры с Крисом Праттом и Робертом Паттисоном. Астрид и её коллеги считали классических актеров куда более привлекательными, нежели современных порноактёров. — Ты сегодня рано, — заметила Зои, находящаяся у единственного включённого зеркала в гримёрке. Девушка возилась с плойкой, пытаясь завить свои густые волосы.       Астрид молча прошлась по бордовому ковролину и, закинув рюкзак на столик возле подруги, чмокнула её в щёку. Постер с Робертом висел прямо на перегородке между ними, Хофферсон поцеловала два пальца и приложила их к его идеальному лицу. — Нечего было делать дома, — наконец заговорила она.       Вот уже несколько месяцев Астрид пыталась привыкнуть называть холостяцкую берлогу Джека домом, ведь так у окружающих не возникало лишних вопросов. Это был, пожалуй, единственный её секрет, о котором не знала Зои. — К тому же, Мамочка подготовила для меня сегодня какой-то сложный макияж. Хотела переодеться пораньше, чтобы не бегать потом как угорелая.       Мамочка. Так все девочки Кампо называли самую опытную из них. Она заменяла им настоящую мать, любила всех, как родных дочерей, и отстаивала их права у Плеваки, выбивая у него бонусы за усердную работу. Она никогда не применяла силу, редко ругала и всегда утешала. Астрид многому научилась у неё, для неё она была больше, чем мать. Удивительно, в каких местах можно отыскать хороших людей. — У тебя уже есть заказ? Кто клиент? — Тот мужик лет тридцати с родимым пятном на шее, помнишь? Он был у нас в прошлый четверг. — Он даже ничего такой. Повезло тебе, подруга, — в этот момент Зои вспомнились все её клиенты, желавшие больше, чем обнаженные сиськи. Чтобы получить чаевые, приходилось разрешать им притронуться к себе, терпеть их противные прикосновения, которые оставляли едва заметные синяки. — Ага. Да только платит сукин сын неохотно. Без чаевых почти. — Ублюдок.       Ответом девушке послужила лёгкая улыбка. Зои закончила с волосами и приступила к выбору одежды, а Астрид принялась раскладывать вещи.       Ближе к вечеру стали подтягиваться остальные девушки. Раздевалка становилась всё многолюдней, и подымалась та самая суматоха, что нравилась Астрид.       Весь процесс подготовки девушки весело обменивались последними новостями, помогали друг другу с макияжем, волосами, нарядом. Создавалось даже ощущение семьи, которой так сильно не доставало Хофферсон.       Стоя у напольного зеркала, она наконец смогла втиснуться в аквамариновый корсет с черными завязями. Покрутила бедрами ещё раз, проверяя, идеально ли сели ажурные трусики черного цвета и сетчатые чулки. Затем сзади чья-то мягкая рука легла на её очерченное плечо. — Идеально, милая! — одобрительный отзыв прозвучал приятным голосом. Мамочка глазела на Астрид так, словно гордилась ею. Локоны выжженного русого оттенка обрамляли её улыбчивое лицо с тонной косметики, что с трудом скрывала старческие морщины. Наставнице Хофферсон насчитывалось всего тридцать лет, а выглядела она намного старше. Всё-таки образ жизни сказывался на ней, и всё же клиентов от этого не убавлялось. Так что секрет таился не в возрасте…       Мамочка усадила Астрид за столик и принялась наносить последние штрихи. — Такие шикарные волосы стоит собрать в высокий пучок, чтобы сделать акцент на твоей тонкой шее, — Мамочка провела длинными ногтями атомного цвета по мягкой коже Астрид, чем вызвала волну мурашек. — Ты когда-нибудь хотела иметь детей? — вдруг тихо и задумчиво спросила Астрид, утомленная ее молчаливостью. Мамочка расслабленно улыбнулась. — Они у меня уже есть. Две дочери пяти лет, — подобный ответ Хофферсон явно не ожидала, судя по удивленному лицу. Она уже хотела узнать об отце, но её опередила Зои: — И кто же тот счастливчик, что обрюхатил нашу Мамочку?       Астрид любопытно глядела в зеркало, замечая, что данная тема нисколько не смущает их защитницу. — Это неважно, главное, что мои девочки растут счастливо и без отца, — тут Мамочка закончила возиться с волосами Астрид. Пшеничные волосы были собраны в небрежный пучок с парой свободных прядей, спускающихся к выпирающим ключицам. — А теперь макияж, — воскликнула наставница, крутанув сидение к себе.       Астрид погрузилась в свои мысли, пока Мамочка ваяла искусство на её гладком лице. Она никогда не задумывалась о том, что когда-нибудь настанет время для рождения детей. Казалось, молодость бессмертна. Но Мамочка являлась доказательством обратного. Хофферсон всегда мечтала о семье, доме, в который её будет тянуть. Но она не видела себя в роли матери. И не была уверена, что ребенок поможет ей отойти от дела стриптизерши. А ведь это её единственный способ прокормить себя. Потому на данный момент у неё стояла только одна цель — накопить денег на нормальное образование, которое, наконец, позволит ей найти достойную работу. Однако по подсчетам девушки, это случится ещё нескоро. — Вуаля! — Мамочка позволила взглянуть Астрид в зеркало.       Дымка черных теней тянулась до самых бровей и ещё сильнее выделяла её голубые глаза. Пышные ресницы покрылись толстым слоем туши и стали намного длиннее. Космического оттенка глиттер обещал светиться в темноте, добавляя дикости в образ Астрид. Но особо шикарно выглядели пухлые губы под обильным покрытием серебристой помады. — Воу, подруга, да ты прямо ходячий секс! — лучезарно улыбнувшись, воскликнула Зои, прежде чем вернуться к своему макияжу. Через мгновение губы девушки заалели. Её клиенты в большей степени любили классику. — А теперь вперед, красотка, сегодня тебя захотят даже женщины! — Мамочка шлепнула Астрид по пятой точке, и та с самоуверенной ухмылкой, возникнувшей при последнем взгляде на зеркало, на своих высоченных каблуках отправилась покорять Кампо.       Стены и всё остальное вокруг дрожало от тяжелых басов динамичной музыки, когда Астрид вышла к людям. Биты заводили толпу, окружившую островок, где воздух рассекали дорогие бокалы в проворных руках Джека и Джейми. Парни искусно владели навыками создания коктейлей, что дело этот процесс ещё одним шоу в Кампо.       Внезапно народ взревел, затмевая музыку. Астрид подтолкнули вперед. Она заметила, как вереница её коллег радостно поплелась на свои места, однако её клиента нигде не было видно, а потому Хофферсон, со вздохом оглянув толпу ещё раз, прильнула к бару, на стойку которого уже залезла Зои.       Ареолы девушки с трудом прикрывал лифчик с треугольными чашечками, а тонкое бикини ядовито-зеленого цвета цепляло первые чаевые из мужских рук. — Выглядишь как элитная шлюха! — крикнул Джек на ухо Астрид, когда та опустилась на стул. Парень, в отличии от многих, не подавался ритму музыки, он мастерски контролировал свое тело. С Джейми же была противоположная ситуация.       Восемнадцатилетний паренёк не стоял на месте, а двигался в такт музыке и при этом ловко обслуживал клиентов. Выглядел он весьма заведенным. К полуголым девушкам он, должно быть, уже привык, а потому они не вызывали у него особого интереса.       Реплика Фроста вызвала ухмылку на лице раздосадованной от усилий впустую Астрид. — Спасибо! — произнесла она, глядя на него из-под прикрытых век. Она повернула голову, оглядывая сумасшедшую толпу, а потом поймала на себе испытывающий взгляд Беннета. Его веселость отчего-то улетучилась, сменившись… Ревностью?       Астрид знала, что парнишка очень привязан к Джеку, но не думала, что настолько, чтобы бросать испепеляющие взгляды из-за каждого комплимента от Фроста. Многих уже не удивляла его ориентация.       Прошло минут пятнадцать, все из которых Хофферсон непривычно провела за разглядыванием округи и Зои, зажигающей на стойке. Она чуть не разбила бокал, выбив его каблуком из руки чертыхнувшегося Фроста, что заставило Астрид залиться смехом. Ничего интересного больше не происходило.       Блондинка приняла угрюмый вид: вместо того, чтобы получать деньги с таким потрясающим макияжем, она сейчас сидела у стойки бара, точно бедная родственница. Ведь все клиенты уже были разобраны, а другие ограничивались лишь пожиранием взглядом. От скуки Астрид завертела головой. Ненароком она заметила пристальный взгляд Джека, обращенный в сторону игровой зоны. За почти пустующим столиком с консьержем сидел молодой парень с взъерошенными волосами. Он держал карты весьма уверенно, и на секунду Астрид показалось, будто дьявольская ухмылка скользнула на его стоическом выражении лица. Выглядело пугающе. Да и Джек совсем не сводил с него глаз. Это настораживало ещё больше. — Знаешь его? — теперь Хофферсон не пришлось перекрикивать толпу, которая стала бушевать возле клетки, где набивали морду друг другу двое мускулистых бойцов. Джек резко отвел глаза.       Девушка удивленно приподняла бровь. Фрост несколько секунд не в свойственной себе манере вглядывался в её глаза, будто бы решая: поведать ей мировую тайну или унести секрет с собой в могилу? Через мгновение он всё же произнёс, наклонившись к подруге: — У меня есть к тебе одно предложение…       Разговор с Фростом оказался кратким. Нескольких фраз хватило, чтобы Астрид выбило из колеи.       Её клиент всё-таки пришёл. Во время приватного танца она долго думала, откуда у Фроста столько наглости и смелости говорить на такую тему в присутствии огромного количества свидетелей. Мысли о разговоре сделали танец девушки бездушным, однако клиент не жаловался. Плохо или хорошо, он всегда оставлял ту же сумму денег.       Девушка бездумно, механически выкручивала бёдрами и оплетала клиента руками. Все её мысли остались об одном до тех пор, пока они не встретились с Фростом наедине.       Пока клиент возбуждено стонал, когда она закидывала ногу на диван рядом с ним, сознание её выдавало картинки: серьезный Джек, затем тот парень с картами и копной каштановых волос. А в ушах её звенел гортанный голос друга, сообщающий о сумасбродном плане, который она услышала полчаса назад: — Я хочу ограбить казино.