***
Пасмурная погода держалась стойко. Природа словно дразнилась: где-то вдалеке время от времени появлялись полоски молний, порывы ветра подхватывали волосы и полы людских одежд, но дождя всё не было и не было. Во вторник, где-то в десять утра, за окном грянул гром — довольно редкое явление в Вегасе. Девушка, которая с особенным упорством старалась переставить формочку с красной смесью со стола в печь, от внезапного небесного грохота и вспышки за окном уронила её. Тесто для кекса расплескалось повсюду, замарав пол и одежду юной хозяюшки. Пятна, больше похожие на кровавые, заставили Хедер вскрикнуть от ужаса и упасть на колени, даже схватиться за голову, однако это не остановило цепную реакцию зарождавшейся паники. Мать была на работе, поэтому единственным живым существом, способным откликнуться на сей возглас, была Анна Разенграффе — временная — наверное — гостья в доме Хэддоков. Хоть она и не питала нежных чувств к брюнетке, не прибежать на столь душераздирающий крик она не могла. Анна нашла Хедер дрожащей у формочки, в которой ещё частично оставался когда-то будущий кекс. Сперва Разенграффе показалось, что девушка истерически смеется, но потом она услышала сдерживающиеся всхлипы и отчаянные попытки восстановить дыхание. Это была не Хедер… это было тело сломанной куклы — согнутое, угловатое и очень хрупкое. Дрожь всё росла и росла, не забывая охватить ни один, даже маленький мускул. Всё происходило так быстро, что Анна не сразу смогла осознать происходящее. — Хедер? — Младшая Разенграффе попыталась подхватить брюнетку под руки и поднять, но у неё ничего не вышло и она завалилась на пол следом за ней, больно ударившись копчиком о пол. Анна очень часто слышала сплетни о «странной младшей сестре одного умного мальчика», гулявшие в их районе. Ей всё это казалось враньем и глупостью. Однажды с местной детворой они даже решили проверить эти смешные слухи. Дождались, когда «странная девочка» подойдет к окну, чтобы в привычной себе манере понаблюдать за прохожими. Анна помнила каждый миг произошедшего… Главарь их проказливой группировки осмелился подкрасться к окну. Он резко схватил до этого улыбчивую девочку за руку и повалил к себе на плечо. Так Хедер Хэддок впервые против своей воли оказалась на улице. Анна честно пыталась смеяться вместе со всеми, но тот абсолютный ужас, застывший каменной маской на лице «странной девочки», сковал её до кончиков волос. Время спустя из дома выбежала мать и «умный мальчик». Детвора в истерическом смехе и криках рассыпалась по району, а Анна, точно прилипшая к земле, заворожённо наблюдала, как маленькую крошку с шелковистыми хвостиками спешно поднимают с газона и уносят в дом. А «умный мальчик» громко грозится наказать каждого балбеса, сотворившего это. То обещание Иккинг всё-таки выполнил. Но Анне повезло быть сестрой его лучшей подруги. Она всего лишь отделалась ожидаемыми нотациями от сестры. Белки глаз Хедер за пару минут покрылись красными сеточками капиллярных сосудов от напряжения во всем теле. Она дышала так тяжело, будто бы только что пробежала марафон. Всхлипы прерывисто вырывались из груди один за другим. Взволнованная Анна не придумала ничего лучше, чем прижать девушку к себе, даже не заметив, что и сама замаралась смесью. Её взгляд бегал по кухне, будто бы здесь было что-то, что способно помочь. — Кекс… — вдруг прохрипела Хедер, — Мы в двадцать пятое число каждого месяца готовили с ним кекс… Я думала, что он вернется до следующего такого числа, и мы опять его приготовим… Но он не вернулся!.. Анне стало страшно, как в тот самый день у окна, и от воя Хедер, и от самой ситуации. Конечно, она скучала по сестре и могла только гадать, что с ней, когда вернется. Младшая дочь Агнарра очень корила себя за то, что провернула столь глупую идею с похищением. Будь у неё на тот момент побольше мозгов, Эльза бы сейчас была дома, в безопасности. А Иккинг рядом с Хедер… Прошло около месяца с их исчезновения, но этого сполна хватило Анне для осознания всех своих ошибок. Ночуя на диване семьи Хэддок, она не раз давала волю слезам, пока все спали. Тем не менее, Анна понимала, так же как и Валка, что уныние и слёзы ни к чему хорошему не приведут. Переезд к женщинам семьи Хэддок помог усмирить внутренний страх за сестру и Иккинга, помог справиться с шоком от их исчезновения в день возвращения из «плена». Девушке казалось, что тут она под защитой. Хоть под какой-то. Но Эльза всё не возвращалась. Не вернулся и Иккинг. Оба неизвестно где, неизвестно с кем. Неизвестно, вернутся ли… Эти бесконечные мысли тревожили и раньше, но в сегодняшней борьбе с ними Анна проиграла. Больше не хотелось сдерживаться. Разенграффе заревела в унисон с Хедер, продолжая крепко прижимать её к сердцу. Они сидели так продолжительное время, пока Резенграффе не почувствовала тяжесть внизу живота. Под бедрами становилось неприятно: мокро и липко. Анна, не выпуская из объятий Хедер, коснулась ладонью промежности: — Хедер, у меня кровь… — тихо прохрипела она, переводя помутневшие глаза на брюнетку. Хедер, не до конца понимая слов девушки и всхлипывая, отодвинулась в сторону. Волна ужаса охватила младшую сестру Иккинга, когда она увидела на руке Анны кровь. В следующую секунду Разенграффе скрючилась от резкой боли в животе. — Вызови скорую, Хедер! — загорланила Анна, щурясь от адской тяжести внизу. Бригада медицинской помощи ворвалась в дом через пятнадцать минут. Водрузив Анну на носилки, работники поспешили к машине. — Хедер! Хедер, не бросай меня! Мне очень больно! — кричала Разенграфые, а рукой тянулась к растерянной «странной» девочке, видя в ней сейчас единственного близкого человека. Хедер застыла у самого порога входной двери, наблюдая с удушающим трепетом в сердце, как Анна корчится от боли и как в тумане пытается найти хоть одно знакомое лицо… Могла ли тогда маленькая Анна поверить, что когда-нибудь эта «странная» девочка у окна поборет свой главный страх жизни только ради неё?.. — Я с вами! Я с вами! — кричала через мгновенье Хедер, стремясь к карете скорой помощи. А глаза выдавали неимоверный ужас внутри неё…***
Половина десятого. Серебряные ролексы не ошибались. Тревожность Зака выдавало постукивание пальцев по столику, за которым он вчера беседовал с Иккингом и Астрид. Что, если они уже сбежали? И почему чертов Питер не отвечает на звонки? Может, Джек его грохнул? Что бы это ему дало? Поток безобразных мыслей прекратился в ту секунду, как прозвенел входной колокольчик. Они пришли… Зак даже задержал дыхание, поддавшись вперед. Первым вошёл Джек. Потрепанные волосы ныне не привлекали внимание людей своей белоснежностью, грязно-каштановый цвет придавал ему вид ещё большего задиры, особенно в грубых потертых ботинках, нацепленных на ноги. Выглядел он так, словно готов был разорвать каждого, кто приблизится без спроса. За ним угрюмо следовал Иккинг, его руки были подозрительно спрятаны в карманах длинной куртки; Зак не боялся открытого боя, который навряд ли случится, покуда позади них шли Астрид и Эльза. Эльза Разенграффе… На ней Зак позволил себе задержать свой взгляд подольше. Сильно исхудавшая, она шагала очень скованно. Никаких ран на девушке не виднелось; одета она была в джинсы и серую ветровку с капюшоном. В моменте их взгляды встретились, Зак даже ненароком слегка улыбнулся. Но этот порыв быстро улетучился, тогда, когда его окатило холодным взором небесно-голубых глаз. Нет… Не холодным… Эльза был абсолютно безэмоциональна… — У твоего придурка-помощника случился приступ астмы. Но я не удивлена, ведь его нанял ты, такой же придурок. Иккинг мрачно улыбнулся словам Астрид, садясь рядом с ней напротив Зака. Больше никто не среагировал: напряжение было слишком велико. На краешке дивана примостилась Эльза, а сбоку стола сомкнул цепь Джек, оказавшись к Торстону ближе всех. — Рад тебя видеть, Джек, — беззаботно начал Зак, переводя взгляд с Фроста на Эльзу, но она никак не реагировала. Всё продолжала смотреть прямо в глаза, словно пытаясь докопаться до самой сущности души. — Как тебе моя прическа? — просиял Фрост, на что Астрид закатила глаза. Однако Хофферсон прекрасно понимала, что ехидством Джек пытается справиться с собственным напряжением и страхом. — Выглядишь как тот смазливый парень из плаката Астрид в её гримерке. — Джек ему и в подметки не годится, — вставила на это блондинка, вспоминая своего любимого актера, которому каждый вечер щедро дарила поцелуй. Неожиданно для всех с места вскочила Эльза. Все умолкли. — Эльза! — удивился Иккинг, хватая девушку за руку, — что-то не так? — Я пришла сюда не Роберта Паттинсона обсуждать, — прошипела она. — Она права. Извини. Присядь, я уже начну, — Эльза послушно вернулась на место, излучая теперь нетерпение. Без всяких пауз и прелюдий Зак продолжил: — я хочу занять место Питч Блэка. Фраза прозвучала уверенно и весьма коротко, он сказал — точно из пистолета выстрелил. Не понять эту фразу было бы сверх придурковатостью. Только вот Астрид и Джека это очень рассмешило. Захолустная забегаловка наполнилась раскатистым и приятным слуху смехом. — Тебе благословение наше дать или как? — после легкой истерики спросила Астрид. Иккингу с Эльзой было не смешно. Возможно, мысли о семьях так влияли на них, в то время как Джека и Астрид это нисколько не волновало. У Зака уже был готов ответ, который прервался вибрированием телефона. В такое время его могла потревожить только Зои или кто-нибудь из работы:В. и Х. у нас.
Зак почувствовал, как сердце перестало качать кровь, а кончики пальцев похолодели. Тело совсем обмякло, а мозг перестал генерировать команды. — Тоже приступ астмы? — недовольно съязвила Астрид, скрещивая на груди руки. — Блэк схватил твою семью, — вымолвил Зак, глядя прямо на Иккинга.