Огни Лас-Вегаса

      Угольный «Форд Мустанг» одиноко рассекал каньон в ночи. Под рычание мотора, будоражащего холодную землю, Зак возвращался в город после разговора с Астрид и Иккингом. Беседа, которая должна была насытить Торстона их страхом, обреченностью и повиновением, только оставила в груди паршивые чувства. Успей он тогда перехватить Эльзу у сцены, всё было бы иначе.       Красная стрелка спидометра пересекла границу в сто двадцать миль в час, но машина тем не менее и не думала замедляться. Бешеная скорость не пугала Зака, она его опьяняла. Он бы и дальше продолжил ускоряться, но мощность двигателя остановила его на сто девяносто миль в час.       Поворот в сторону дома был намеренно упущен. Сейчас видеть семью Торстону хотелось меньше всего. Он знал: Зои сидит у окна в его ожидании, нуждаясь в брате больше, чем в ком-либо ещё. В нём, способном приласкать любимую сестру и успокоить, но не в монстре, чьи поводья дьявол в этот момент собирается перехватить у Зака.       Парень остановился у «Зефира», одиного из многих ночных клубов, который принадлежал Базилье. Солдаты мафии часто приходили сюда, чтобы расслабиться в кругу знакомых без всяких ненужных происшествий.       Преодолев длинную очередь, Зак кивнул вышибале в знак приветствия, и тот без лишних слов пропустил головореза внутрь, несмотря на всеобщее возмущение толпы. Первой целью парня стал алкоголь. — Водку, — бросил блондин, и стопка прозрачной жидкости моментально оказалась прямо перед ним. Осушив её, он потребовал добавки. Второй цели искать самостоятельно не пришлось.       Изящные женские руки со змеиной гибкостью окутали его со спины. В нос ударил приторно-сладкий аромат духов, последней новинки этого сезона, а вот звон украшений на запястьях даже не привлек внимания Зака. — Давно не виделись, Зак, — ладони брюнетки крепче прижались к рельефной груди парня, а длинные ногти с аккуратным бордовым гель-лаком готовы были впиться в живую плоть от всеми знакомой жажды. — В прошлый раз ты пахла менее отвратно, — не разделяя энтузиазма собеседницы, ответил Торстон. — А где же фраза «я тоже тебя рад видеть, Салли»? — с наигранным недовольством спросила Салли.       Но на глупые игры у Зака не было ни сил, ни желания. Приняв на грудь третью рюмку водки, он слез с барного стула и схватил эту самую Салли за запястье. С нескрываемым мраком в глазах брат Зои потащил девушку прочь ото всех.       Они поднялись в VIP-ложу, туда, куда Салли всё время мечтала попасть. Вся элита Вегаса, решавшая рассеять скуку в Зефире, обитала там, в месте, где кредитная карточка стиралась от частого использования; чеки за выпивку выходили больше метра длиной; одни проститутки сменялись другими. И даже это не было пределом для золотой молодежи города грехов.       Шагнув через порог ложа, Салли попыталась как можно сильнее впитать в себя его роскошную атмосферу. Она старалась подолгу не рассматривать гостей, подозревая, что все они здесь сыновья и дочери очень влиятельных особ если не страны, то хотя бы города. В полумрачном углу тусовки, как ей показалось, даже мелькнуло лицо мэрского сына.       Зак не позволил Салли вдоволь изучить всех присутствующих и их фешенебельные наряды, он спешно завел её в туалет, не менее быстро протолкнул её в кабинку и задвинул засов. — Свою жену ты тоже будешь трахать только в туалетной кабинке? Мы можем уже сменить эту локацию? — с легкой досадой в груди произнесла брюнетка, словно это как-то могло повлиять на Зака.       В его глазах при упоминании жены внезапно вспыхнул образ Эльзы, и это только ещё больше разозлило головореза. — Слишком много слов для шлюхи, — с этими словами Зак резко повернул Салли к себе спиной, после чего принялся расстёгивать ширинку. С заднего кармана штанов он достал презерватив и открыл его одним умелым движением.       Салли, изнывая от желания, выгнулась в свойственной себе манере и руками оперлась о туалет. Под коротким платьем из розовых пайеток она не носила трусов. Поэтому Зак без всяких прелюдий полностью вошел в неё. Она не сдержала стона боли, но эта боль была приятной и долгожданной. Зак никогда не был нежен и ласков с кем-либо в сексе, сегодняшний раз не был исключением. Итак быстрый темп с каждым толчком усиливался, но ни Салли, ни Зак не были близки к освобождению. Грубость Торстона только заводила Салли ещё больше, но сегодня он был особенно жесток. Сдерживать стоны становилось сложнее, пока она всё же не сдалась. Освобождение пронзило девушку непреодолимой волной, тело затряслось от дрожи и больше уже не было сил продолжать. Оргазм словно поймал её врасплох, но Зак продолжал входить в неё, пока сам не почувствовал, как напряжение в теле настигло своего пика, через мгновение член окутало теплом, и наконец все мышцы позволили себе расслабиться.       Глубоко дыша, Зак отпрянул от Салли, пока та ещё пыталась прийти в себя, обнимая спинку туалета. Затянув ремень, головорез пошарился в карманах и положил неизвестную для себя сумму на диспенсер с туалетной бумагой, после чего молча вышел.

***

      Они так ничего и не заказали. Встреча с Заком наложила такой жирный отпечаток на их состояние, что понадобилось где-то десять добрых минут, чтобы прийти в себя. Такое бывает: после огромной дозы тревоги наступает небывалая усталость. Астрид и Иккинг ощущали себя пробежавшими марафон.       Тот самый официант, так и не получив ответа на свой главный вопрос, хотел подойти к столику снова, но увидел, как молодые гости засобирались и ушли.       Путь обратно в отель казался очень долгим. Погруженный каждый в собственные мысли, Астрид и Иккинг шли молча, ведь после напряженного разговора с Заком, который будто высосал из них всю жизнь, сил хватало только волочить ноги. Хофферсон шла с полуприкрытыми глазами; Иккинг временами оборачивался, оглядывая округу, чтобы убедиться, что их не преследуют. Однако единственный, кто не спускал с них зорких глаз, был белоголовый орлан.       Подходя к отелю, они заметили, что в окнах их номера частично горел свет; но когда стриптизерша и шулер зашли внутрь, никто не обратил на это внимания. По телевизору шла какая-то научная передача про акул. А напротив на кровати лежал Джек, впервые за долгое время погрузившийся в крепкий сон. Иначе при первом же дергании ручки он проснулся. На его плече посапывала Эльза, поджав ноги и обвив колени руками. При виде такой идиллии, точно из сопливого подросткового сериала, Астрид закатила глаза. — Давай… скажем им завтра, — шепнул Иккинг, как только Астрид хотела пнуть бармена. — Я, конечно, всё понимаю, но повод, по-моему, серьезный, — изогнула она бровь в ответ. — Скажем утром, ничего не изменится, у нас будет достаточно времени до девяти вечера, о которых говорил Зак, — возразил Хэддок. — Лучше всем выспаться и обсудить всё на свежую голову.       Астрид не горела желанием говорить и видеть ошарашенные лица этих двоих, такие, словно их поймали на особо тяжком преступлении. Особенно Джека, который в последнее время ни во что её не ставил. Согласилась она легко. Проделав все необходимые банные дела, девушка вошла в смежную комнату, где раньше спали Джек и Иккинг. Выбрав для себя мягкую постель Иккинга, она юркнула под тонкое одеяло и поежилась от приятного ощущения тепла. В комнату чуть позже вошел и Хэддок, явно удивленный выбором девушки. До этого она часто лежала на жесткой кушетке Фроста, когда его не было в номере: лежать с Эльзой было не слишком неудобно. — Стоило разбудить Джека? — невинно уточнила Астрид. Её глаза, светившиеся от яркости люстры, изучающе наблюдали за ним. — Вовсе нет, лягу на его постель, мне без разницы.       Хэддок избавился от белой футболки, потертых джинс, оставшись в одних черных боксерах. Астрид была благодарна, что он стоит к ней спиной, ведь так рассматривать его тело было легче всего. Покрытая веснушками широкая спина при всяком движении играла рельефом мышц. Даже на голый торс Джека тело Хофферсон так не реагировало, как сейчас на Иккинга, когда он повернулся, чтобы выключить свет. Они были примерно одинакового телосложения, значит, дело было совершенно в другом…       Иккинг нажал на выключатель, и кромешная тьма ослепила обоих, пока свет луны не разлился по комнате сквозь тонкую щель штор. Астрид не знала, что там делает Хэддок, они больше не обменялись ни словом. Она отвернулась к стенке и постаралась скорее уснуть, чтобы забыть этот день. А затем услышала пожелание доброй ночи, которое вызвало в ней улыбку. Ответа от неё не послышалось, она боялась не сдержать дрожь от избытка чувств.

***

      Эльза проснулась от криков в смежной комнате. Резко встать с кровати ей не позволило покрывало. Хотя она помнила, что ночью засыпала без него. По телевизору крутили, как слоны длинной цепью брели в поисках воды. А громкие споры всё не прекращались: — Что за бред сумасшедших?! К вам приходит Зак, а вы решаете отложить эту маловажную новость до утра?! Почему не разбудили, почему я узнаю сейчас?! — гнев пропитывал каждое слово Джека. — Это ничего бы не изменило… — спокойно ответил Иккинг, но закончить ему не позволили. — Не изменило?! А если он следил за вами? А если бы пришел ночью и всех нас перебил?! — отрезал Джек. — Хватит орать на нас, Фрост, и делать вид, что ты наш гений-командир, а мы твои тупицы-солдаты! — встряла Астрид. Она-то уж куда более сильный соперник, чем Хэддок, в спорах с Джеком. И желание поставить на место своего оппонента уже давно зрело в её душе.       Фрост театрально развел руками. — О, сарказм, разумеется, сарказм! Королева сарказма! А какая ещё ты королева?! Решили устроить свиданьице и сходить на прогулочку, а теперь мы все на мушке! — Хватит, Джек, — нахмурился Иккинг, — он бы итак нас выследил, ты знаешь. И на мушке мы все уже давно. — Простите, что решили не прерывать ваше свиданьице, — отзеркалила Астрид, тем самым подписав себе приговор.       Джек посмотрел на неё так, как не смотрел никогда. Он испепелял её взглядом. — Да что ты знаешь о свиданиях? Тебе лишь бы потрахаться, — уже спокойнее произнес он.       Волна ярости накатила с такой силой, что Астрид на одном дыхании пересекла комнату и оказалась рядом с Джеком. Пощечина вышла звонкая, очень точная и болезненная.       Она ненавидит его. Человека, с которым она делила диван, потому что на полу никто спать не желал, с которым ела из одной тарелки, которому доверяла секреты и чьи секреты хранила — это уже не он стоял перед ней. Не тот Джек, которого она знала, сейчас медленно поднимал на неё голову после удара. — Ты ничего обо мне не знаешь, — бросила она, тратя все силы на то, чтобы сдержать застрявший в горле ком — частый предвестник слёз.       У Иккинга не было слов. Он не успел подумать о том, что нужно сделать, и на помощь пришла влетевшая в спальню Эльза. — Что тут происходит?! — взволнованно спросила она. — Астрид и Иккинг встретили вчера Зака, ничего особенного, — ответил Джек, тяжело дыша, точно разъяренный бык. — Ничего особенного?! Что он вам сказал? — Он хочет поговорить с нами сегодня вечером, — с легкой хрипотой в голосе, вызванной криками, пояснила Астрид. — Звучит, как новые неприятности, — задумалась Разенграффе. — Звучит, как ловушка, — съязвила Хофферсон. — Даже если так, выбора у нас нет. Придется согласиться, если мы снова сбежим, то нас точно найдут. И это будет уже не Зак, — произнес Иккинг.       На комнату опустилось грузное молчание. Никто не мог возразить: Хэддок был прав. Астрид, горло которой всё ещё пощипывало изнутри, едва терпела присутствие Фроста сейчас. Ещё одна секунда с ним и она готова была наброситься с кулаками при следующей его фразе. Чтобы не ухудшать итак паршивую ситуацию, она направилась прочь, гордо приподняв подбородок и не удостоив взглядом ни одного из них. Хоть девушка вышла, не проронив и слова, выражение её лица и стиснутые кулаки сказали всё сами за себя.       Иккинг проводил её понурым взглядом. — Каждому из нас нелегко, — позже произнёс он, глядя на носки своих замшевых ботинок, — но ты перегибаешь палку, — намек на недовольство мелькнул в глазах Хэддока, когда он резко взглянул на Джека. — Что она тебе сделала? Астрид старалась помочь всем нам не меньше твоего. Ты слишком жесток с той, без кого у тебя ничего не получилось бы.       Громким шагом после сдержанной вспышки злости шатен тоже покинул душную комнату.       Кем он себя возомнил? — думалось Джеку. Да он и сам справился бы! Нашел бы способ привлечь шулера… может, вышло бы не вовлекать во всё это дело Эльзу.       Кто вообще эта Астрид? Ну жили вместе, и что? Ну спали, и что? Ну были лишь одни друг у друга, и что?..       Стиснутые у переносицы брови Джека по мере того, как одна его мысль сменялась другой, расслаблялись. Потом вдруг чья-то рука легла на его плечо, отчего парень вздрогнул. — Я не знаю всего, но кое-что я услышала, — сказала Эльза, так проникновенно глядя в его глаза, точно пыталась рассмотреть в них саму суть его происхождения, — и я тоже не понимаю, почему ты так резок. Я думала, Астрид тебе дорога. По крайней мере, мне казалось, что она не просто твоя знакомая стриптизерша. — Между нами ничего… — поспешно вдохнул парень. — А речь не всегда о любви. Я думала, вы… друзья. — Серьезно? Ты сейчас серьёзно? — прихватив живот, надрывающийся от смеха, выдавил Джек. — Да! Как только он потянулся своими грязными лапами к завязке моих трусиков, я его как взяла да и пнула ногой в грудь, прямо в солнечное сплетение! — ответила Астрид. Она ухмыльнулась и нарочито высоко приподняла голову, точно какая-нибудь королева, сидящая на золотом троне, инкрустированном драгоценными камнями, а не на диване с не оттирающимся пятном неизвестного происхождения на спинке в их небольшой съемной квартирке.       Джека это позабавило ещё сильнее. — Ты бесподобна, Асти, — пытаясь отдышаться, сказал парень.       Ответом служила картинная лучезарная улыбка.       А когда он в последний раз видел эту её улыбку?        Да что ты знаешь о свиданиях? Тебе лишь бы потрахаться.       Он правда это сказал?