You take me to And lead me through oblivion
Кончик сигареты — маленькая искорка в практически кромешной темноте. В темноте сраной жизни Шэй Кормак. Только вот эта искра не станет пожаром. Не разожжет пламя. Она будет лишь временным спутником на очень короткий срок. В комнате пахнет табаком для кальяна со сладковатым привкусом грейпфрута, шоколадным ликёром и кожей. Той самой кожей, липнущей к тебе, когда мокрая от пота задница опускается на сидение. … не чужие люди. Кенуэй издевается. Иначе это назвать не получается. Кормак хмыкает и делает длинную затяжку. Она задерживает дым в лёгких на несколько секунд, следом выдыхает в полоток, запрокинув голову, пока туго затянутый на затылке хвост свисает чуть ли не до самого пола. Под приглушённую музыку она ощущает себя почти Карди Би в новом клипе. Жаль только ей никогда до подобного не добраться. Но помечтать — пожалуйста. — Мы не так хорошо знакомы, чтобы я тебе рассказывала всё о себе. Какие-то факты — пожалуйста. Остальное — за определённую плату. Смех Хэйтема глубокий, проникающий если не в самое сердце, то глубоко в душу, отдающийся лёгким отголоском в голове. Если бы она видела его в первый раз, то решила бы, что это самый идеальный человек на земле, не имеющий никаких изъянов. Но сейчас то она знает, он любитель снять девочку на ночь, а обычных девушек, нужные для более близких отношений на месяц другой, он меняет, как перчатки. Но никто не может и не хочет возразить, ведь это же Хэйтем Кенуэй. Наглый, самодовольный, богатый и не лишенный привлекательности. Даже в слабом красном свете от светодиодной ленты она видит улыбку на его лице. Сродни Чеширскому коту, с его морды она тоже никогда не сползает. — И сколько ты хочешь? Он заинтересован. Лишь непонятно, чем вызван его неподдельный интерес. Хочет завести с ней непродолжительный роман? Тогда он может просто купить Кормак и не париться. Денег у него хватит. И это проще, чем строить долгие романтические отношения с кем-то и в последствии расстаться. Едва только Шэй стоит задуматься об этом, как в голову лезет Лиам. Ну да, даже в её собственных мыслях он отгоняет от неё всех мужчин, пускающих слюни или имеющих более серьёзные намерения, чем мимолётный заинтересованный взгляд. А сам он, конечно же, крутит шашни с Хоуп. Какая неприятность. — Мне не нужны деньги, — равнодушно произносит Шэй, вновь делая тягу. Сигарета под конец уже начала горчить, но девушка не даёт ей умереть быстро, очередной затяжкой. Она отправляет её в пепельницу, выдыхая в этот же момент дым, но не удосуживается затушить об стеклянное дно. — Тогда что тебе нужно, если не деньги? Ради чего ты работаешь здесь? — Кенуэй расставляет акценты уверенно и чётко, но растягивает некоторые слова, как лакричные конфеты из детства. — Любишь виски? — Предпочитаю ром. Они встречаются не первый раз, но сегодняшняя встреча — разговор по душам. Хэйтем не стремится стянуть с неё невыносимо короткое платье с блёстками и дешёвыми стразами, как и не стремится заставить её торчать у шеста и танцевать для него, постепенно оголяясь полностью. Шэй чувствует себя с ним на равных, опуская в мыслях факт того, где они находятся и при каких обстоятельствах. С ним Кормак легче, даже как-то уютно. А в последнее время она не чувствует себя комфортно ни с кем. Даже Лиам начинает раздражать, постоянно выводя её на ревность. Он вообще осознаёт, что делает? — Пригодится, при случае, — фраза ни что иное, как прямой намёк. Не нужно быть провидицей или иметь третье око, чтобы понять подтекст в его словах. — Может всё же расскажешь, чем занимаешься в свободное время? Когда не приходится трясти своей прекрасной задницей перед такими нахалами, как я. — Работаю барменом в баре «Зелёный дракон». А ты? — Кормак поднимается из кресла и подходит Хэйтему. Шаг за шагом всё ближе и ближе, изящная и грациозная кошка. Такой её видят, такой она и должна быть. Это её образ: ласковая, нежная, но между тем весьма самодостаточная и может даже выпустить коготки. Она опускается на край дивана, на котором сидит тамплиер и тянется за кальяном. — Мне казалось, что ты знаешь об этом. Мы же виделись там, не так ли? — Я не о том. Не о твоей второй работе. И даже не о том, что у тебя есть мотоцикл, — Хэйтем не придвигается ближе, но тянется рукой, касается самыми кончиками пальцев места, где должна быть чёрная татуировка, но там — пластырь и толстый слой тонального крема. В его жесте есть что-то нежное и осторожное, он касается её скулы, проводит большим пальцем по подбородку. По телу Шэй пробегают мурашки. Не от волнительности момента и трепета перед Кенуэем, а от зарождающегося где-то в глубине страха. — Может расскажешь о Братстве ассасинов? Вздох. Ничего не должно выдать волнения. Ни единый мускул на лице не должен дрогнуть. Она не имеет права даже сжать край платья, чтобы унять дрожь в коленях и руках. Шэй радуется, что она успела сесть до этого каверзного вопроса. Иначе бы точно оступилась. В темноте Хэйтем вряд ли видит, какие огромные у неё зрачки. Его вопрос, прикосновение пальцев — скрытый клинок у горла, острый кончик у яремной впадины. Едва дёрнешься и ты в могиле. Жаль только слова не пускают кровь. Лучше бы он приставил дуло пистолета к её лбу, а она бы сама нажала на курок. Не дрогнула бы ни рука, ни нервы. Кончики пальцев ледяные. Они похолодели за считанные секунды. Вопрос Хэйтема — вкрадчивый шёпот — прозвучал, как выстрел в гробовой тишине. Идиотка. Какая же она идиотка. Кормак растягивает уголки губ. На её лице — ухмылка. Она подаётся вперёд, ближе к Кенуэю, как это бывало в моменты их близости, когда она ради хрустящих банкнот извивалась, ластилась, делала вид, что наслаждается процессом. Холодная, едва влажная ладонь Шэй скользит по груди Хэйтема. Если он возьмёт её за руку — план провалился. Он поймёт её волнение, почувствует её страх. Если уже не почувствовал и не понял. Она стискивает лацкан пиджака, тот самый, в том самом месте, где в первую их случайную встречу за пределами основной работы, был крест. Шэй даже кажется, что она чувствует его сейчас под своей ладонью. Но это всего лишь иллюзия. — Тогда ты не откажи мне, расскажи об Ордене Тамплиеров, об Abstergo. Кормак готова поклясться, что сердце Хэйтема забилось в несколько раз быстрее, а дыхание участилось. Заволновался? Испугался? Подозревал ли он, что Шэй давно обо всём знает? Ха, конечно же подозревал. Нужно быть полным идиотом, чтобы не уметь читать знаки. — А ты лиса. Не удивительно, что Орден ничего не знает ни о тебе, ни о твоих действиях. Кормак — это твоя настоящая фамилия? — Хэйтем кладёт ладонь на руку Шэй и едва сжимает. Он ей не враг.This is the morning of our love It's just the dawning of our love
***
Голова по тяжести напоминает шар для боулинга. Словно кто-то взял и подменил её тайком от Шэй, а она заметила только сейчас. И всё это из-за мыслей, носящихся в беспокойным и несмолкающим роем пчёл. Кормак прекрасно знала, что Хэйтем не какой-то дурак. И он рано или поздно должен был догадаться, кто такая Шэй, кем она является и чем занимается помимо своей унизительной работы. Чтобы этого не понять нужно быть как минимум совершенно слепым или тупым. Но её поражает, с каким спокойствием Кенуэй говорил, что всё понял. Ему не было страшно, колени не тряслись, а внутри явно ничего не трепетало от возможности получить удар скрытым клинком и закончить свою жизнь с сигаретой в зубах, либо с эрегированным членом, так нормально и не кончив. Сцепив руки в замок, она укладывает на них свой подбородок. Локти упираются в шероховатую поверхность старого стола, только эта самая деревянная поверхность ещё удерживает её в реальности, но уже не напоминает где Шэй находится. Кормак нервно постукивает большими пальцами друг о друга. Какая же она дура. Самой большой глупостью в жизни было набивать татуировку на шее, а потом маскировать её различными пластырями и тональниками, в надежде, что никто не обратит внимание на эти чёрные линии. Тайная организация на то и тайная, чтобы о ней никто и никогда не узнал. И не видел даже символа. Хотя, зачем вообще тайным организациям собственный логотип? Чтобы распознавать друг друга? И тем не менее теперь он знает о ней ровно столько же, сколько и она о нём. Вот только никто из них не попытался даже приставить пистолет к голове друг друга. А был ли вообще у Хэйтема пистолет? У неё — нет. Не при себе точно. В сумке в гримёрке стриптизёрш — да, там же и клинок. А у Кенуэя? Она не помнит, чтобы кто-то досматривал приходящих на входе, так что у Хэйтема вполне могло быть с собой оружие. Но если бы он хотел — он бы убил. Именно к этому выводу и пришла Кормак, прокручивая ситуацию в голове снова и снова. Кенуэй не похож на человека, у которого дрогнет рука. Тем более, они ничем не обязаны друг другу. Жизнь всё равно заставит их встретиться ещё несколько раз. Они ввязались в игру, в погоню каждый за своими идеалами. И будет лучше, если кто-то из них умрёт раньше, чем кому-то придётся убить другого. — Кормак, ты вообще слушаешь? Хватит мечтать, у нас полно работы! Резкое обращение, громкий голос, Хоуп недовольна. Видимо, Шэй не дала ответ на ещё один уточняющий бесполезный вопрос или просто проигнорировала её чрезмерную нудный инструктаж. Да, точно, инструктаж. В очередной раз Дженсен нудит, что важно соблюдать осторожность. Их жизнь подразумевает под собой лишь риск. Они постоянно рискуют, но всё равно пытаются быть осторожными, пытаются сохранять Братство в секрете, не выдавать никакой информации. Хотя, наверное Шэй стоило бы послушать инструктаж Хоуп. Два пальца касаются поблекших линий татуировки. Кормак начала её сводить, но уже слишком поздно. Хэйтем знает слишком много. Осталось как-то сообщить, что она теперь совершенно бесполезный шпион, сумевший облажаться по полной программе и раскрыть свою личность. Интересно, в следующий раз, когда она выйдет на смену, её задушат в подсобке? Или может отравят, а потом выбросят где-нибудь между мусорными баками. И быстренько подчистят документы. Нужно было быть осторожно. Нужно было послушать бубнёж Хоуп. Поздно. Нужно уволиться или перестать прятать пистолет в сумке. — Я слушаю тебя прекрасно. Сколько можно меня дёргать? То что я не заинтересована в инструктаже, так это всё потому, что из раза в раз он у тебя не меняется. Что толку каждый раз повторять одинаковые фразы. Ещё журнал сделай и заставь нас в нём расписаться. Какая глупость, Хоуп. Давайте просто возьмём и сделаем это. Хватит рассусоливать. Делу это поможет ровно никак, — Шэй не злится, но брови к переносице сводит. От голоса Дженсен у неё разболелась голова. Никто не может слишком долго терпеть нравоучения. Ещё меньше люди могут терпеть, когда их систематически пилят. Может Хоуп и мастер ассасин, но от этого меньше врезать не хочется. У всего должна быть своя грань. И терпение Кормак уже на исходе. — Повтори, что я только что сказала. Если мне понадобится, то я обязательно сделаю подобный журнал. В первую очередь для тебя, потому что ты постоянно забываешь об осторожности. И вечно во что-то вляпываешься. Удар кулаками по столу. Шэй резко вскакивает. Стул отъезжает назад и падает, не удержав равновесие. Она подается вперёд, чтобы так сократить расстояние между собой и Хоуп, опирается на руки, ногти царапают поверхность стола. Один предательски обламывается практически под корень, но Кормак не обращает на неожиданно появившуюся слабую боль. Она смотрит только на Дженсен, не дрогнувшую от её выпада. — Повтори, — хрипло произносит Шэй. — Повтори, что ты сказала! — Шэй, — тяжелая рука Лиама опускается ей на плечо, но Кормак стряхивает её. Она выпрямляется, смотрит на Хоуп свысока, сжимая руки в кулаки. Дженсен явно не замечает границ и стоп-знаков. На её лице ухмылка, раздражающая и заставляющая зубы скрипеть от злости. Один удар кулака точно бы её стёр. Кормак не мужчина, ей бить девушек не стыдно. Хоть какое-то преимущество в череде постоянного дерьма, сваливающегося на неё из-за одного факта, что она девушка. — Пусть повторит то, что сказала! — Шэй, прекрати, — Лиам берёт её за руку, как делал это всегда, пытаясь успокоить. Вот только сейчас это не успокаивает. Сейчас Кормак вообще вряд ли что-то успокоит. Будь у неё возможность, она бы четвертовала Дженсен просто за подтверждение факта — она и правда не осторожна и из-за неё теперь Кенуэй знает, что представители Братства есть в Нью-Йорке и следят за Орденом. Омерзительная, но правда. — Я сказала, что ты только всё портишь, — Хоуп скрещивает руки на груди, чем выводит Шэй из равновесия в разы сильнее, чем было до этого. — Что от тебя одни проблемы. Ты даже свой гнев контролировать не можешь, что уж говорить о нормальном выполнении задания. Ты постоянно косячишь, Кормак. Ты — ходячая проблема. Тормоза отказывают. Внутренний ограничитель срывает, как срывает чеку гранаты. Безопасные три секунды до взрыва. Прятаться бесполезно и невозможно. Шэй хочет обойти стол, но Лиам отдергивает её за руку назад и не даёт сделать даже шаг. — Закройтесь обе, идиотки. Нам некогда сраться. Давайте разберемся с планом. Хватит терять время. Сегодня, через сраных четыре часа прилетает самолёт с посыльным тамплиеров. У них шкатулка. и мы должны получить её любым путём. Чтобы это сделать нужно действовать слаженно. Вы же сцепились, как две ободранные подзаборные кошки. Взяли себя в руки. Хватит. Все косяки коллективные. Нет правых и виноватых. Давайте закончим уже с этим. Шэй испепеляет взглядом Дженсен, нахмурившуюся из-за резкости О`Брайена. Внутри появляется торжество. Но ровно на одно мгновение, пока Кормак не начинает понимать, Хоуп разочарована. Она не ожидала, что Лиам может на неё накричать. Ну да, конечно, ведь он же должен орать только на неё, но никак не на Дженсен. Не все всегда на твоей стороне, Хоуп. Тем не менее, напряжение в теле спадает. Шэй уже не рвётся вмазать мастеру ассасину. Хотя может и стоило бы, ради профилактики завышенной самооценки. — Рано или поздно, все мы пересобачимся и устроим огромную перестрелку, — сухо цедит Шэй, — И выскажем все претензии. Так какой у нас план по итогу?***
На часах без пятнадцати шесть. Самолёт заходит на посадку. План прост и надёжен. Нужно перехватить шкатулку до того, как курьер сядет в машину встречающего. Чёрт знает, как разведчики выяснили и донесли Ахиллесу, когда и откуда прибудет шкатулка, но это решило ряд их проблем — им не пришлось самостоятельно её искать. Да и сейчас у них есть преимущество: они перехватят артефакт раньше, чем тот окажется в главном офисе «Abstergo». А там уже Хоуп и учёный, который неожиданно решил помогать им во имя науки, решат, что делать. Хоть на время Дженсен будет довольна и не будет никому промывать мозги. На душе всё ещё осадок от произошедшего. Но не время думать об этом. Иначе можно сорвать всю операцию. У Шэй задача небольшая: ждать. В серой толстовке, джинсах и потрепанных кроссовках, Шэй сидит на кресле в зале ожидания. Ей нужно дождаться сигнала, потом просто передать Лиаму, что «птичка в клетке». Вот такая бесхитростная стратегия. Сегодня Кормак никто не доверил перехват шкатулки. Ну и чёрт с ним. Какая нахрен разница? Ей сейчас просто нужно быть внимательной. В ухе гарнитура, она делает вид, что залипает в телефон, не привлекает к себе внимания, но краем глаза она всё равно наблюдает за терминалами. Связующее звено между Хоуп и Лиамом. Хоуп следит за посадочной полосой, Лиам украдёт шкатулку, а ей нужно лишь передать информацию, через какой выход будет покидать аэропорт их «гонец». Девушка открывает в телефоне фотографию. Им нужно перехватить молодого парня в чёрной футболке и клетчатой рубашке. Тут таких полно, но Кормак уверенна, что ничего не проморгает. Но Шэй невероятно любопытно, как шкатулку вообще можно провезти через таможню? Что там внутри неё? Она вообще не вызывает подозрений? Кормак видела только на фотографиях, как выглядит артефакт. И это просто странная деревянная коробочка. В ней, кажется, нет ничего металлического, чтобы она пропищала. Но если эта шкатулка, что-то удивительное и прекрасное, артефакт древней цивилизации, то приборы же как-то должны на неё реагировать? Наука против неизведанного. Наверное, именно причастность к построению нового мира и изучения чего-то такого, что создали не люди, а более совершенные создания, и будоражит сознание Кормак. Братство дало ей не столько пристанище, сколько возможность напрячь свой пытливый ум и приложить руку к разгадыванию самых интересных вещей, о которых не догадываются простые смертные. Если бы ещё не эта сомнительная идеология. Она готова даже закрыть глаза на то, что у неё пять тренировок в неделю, где её гоняют до схождения семи потов. В гарнитуре слышен сухой голос Хоуп: — Самолёт заходит на посадку. Ждём. Шэй убирает телефон, чтобы в любую минуту не профукать момент. Начинается мучительное ожидание. В такие моменты начинают дрожать всё: руки, ноги, даже иной раз мурашки проходят по телу, от чего передёргивает и приходится неловко вести плечами дабы успокоиться. Кормак кидает взгляд на часы на своей руке. Они торчат в аэропорту уже больше часа. И всё это время — ожидание. Да почти вся жизнь — это ожидание чего-то. Кто-то ждёт успеха, кто-то счастья, кто-то чуда, а они ждут преимущества. Готовятся вырвать его из лап тамплиеров, из рук Кенуэя. Интересно, он должен встречать посыльного? Или кто-то другой? Хэйтем похож на мелкую сошку, хоть и пытается строить из себя властелина мира. Кормак усмехается своим мыслям, но всё же оглядывается по сторонам. Есть ли здесь кто-то из людей тамплиеров? Да, скорее всего есть. Но, наверное, не так уж и много. Приятный женский голос из динамиков извещает о прибытие рейса. Их рейса. Сердце, как двигатель спортивного автомобиля, набирает обороты. Удивительно, что ещё не ревёт. — Вижу цель. Парень, лет двадцать пять. В чёрной футболке, рубашка красная в клетку. На голове чёрная бейсболка, за спиной рюкзак с логотипом Nike. Принимайте, сейчас будут подъезжать. Не зеваем. Теперь осталось дождаться прохождения паспортного контроля. Уж до него их «птичка» никуда не должна деться. Если только тамплиеры ничего не задумали. Неожиданно Кормак замечает, как через два ряда сидений, мужчина касается рукой уха. По губам она читает короткое «приняли». А вот и первые шевеления со стороны противников. Или ей показалось? Или она сама себе всё выдумала. Надо бы как-то это проверить, убедиться, но вот только как? Думать. Надо быстро думать. Так быстро, насколько это возможно. Какие ещё могут быть доказательства? Что такого можно сделать, чтобы подтвердить? Суета и волнение — не помощники в данной ситуации. Они только мешают. Шэй бегает взглядом по всему залу. Ищет что-то такое, что… На глаза попадается автомат. Кофе. Отлично. Почему бы не выпить стаканчик. Кормак поднимается, закидывает свой рюкзак к себе за спину и направляется к автомату. Она практически не спускает взгляд с мужчины. Просканировать? Вот только даст ли ей что-то шестое чувство. Шэй подходит к автомату, торопливо запихивает в него бумажку, но старается не оборачиваться и не смотреть. — Кажется, у нас гости, — едва слышно произносит она. — В зале подозрительных тип. Чёрные очки, жёлтая футболка с эмблемой хоккейного клуба, пингвин с клюшкой. Будьте осторожнее. Автомат с шумом выплёвывает стаканчик с кофе, наполняет его горячей жидкостью, от которой валит пар. Шэя оглядывается на пункт паспортного контроля. Вот он. В руках кепка и рюкзак, клетчатая рубашка. Подозрительный тип тоже замечает цель. Мужчина поднимается с кресла и направляется прямиком за парнем. Сомнений не остаётся, нужно спешить. – Направляется к B23. Мужик за ним. Попробую отвлечь, — девушке приходится прибавить шаг и рвануть чуть ли не наперерез амбалу в футболке в облипочку. Намеренно выставляет кофе перед собой. Сейчас будет горячо. Но это не останавливает. — Принято, — доносится голос Лиама из гарнитуры в тот самый момент, когда Шэй «случайно» налетает на мужчину. Всё происходит быстро. Она даже специально сжимает стаканчик с кофе. Он расплёскивается во все стороны, льётся на неё, на футболку мужчины, на пол. Липкий латте с двойной порцией сахара. А можно ведь было выпить самой. — Твою мать! — мужчина рычит. Самое время начать суетиться. — Господи, простите меня, пожалуйста. Совсем не смотрю, куда иду. Отвлеклась на телефон, — начинает тараторить Шэй. — Я сейчас вас вытру. Извините! — Ничего страшного, девушка. Ничего страшного. Я спешу, некогда вытирать. Пока мужчина протестует, Шэй успевает вытащить влажные салфетки. В самый последний момент она начинает тереть его футболку на животе, хотя кофе пролился и ниже. И почему жизнь настойчиво даёт ей понять, что дальше натирания мужских членов ей не стоит уходить? — Простите меня, простите. Я такая неуклюжая. Сама всегда говорила, что мне нужно смотреть по сторонам, а я… — неловкий смех, пока пальцы вцепились в жёлтую ткань. — Девушка, у меня такси у входа. Отстаньте. Всё нормально! — резко и громко рявкает жертва липкой аферы Шэй. Несколько человек даже оглядываются на них. — Да-да, я просто хотела помочь, — смущенно бормочет Кормак. Какая же актриса в ней погибает. Но агенту тамплиеров не суждено оценить её талант. Он удаляется чуть ли не бегом, хотя куда свернул их общий подопечный он вряд ли видел. — У тебя в запасе целых тридцать секунд, — произносит в микрофон Шэй и бросает стаканчик в ближайшую урну.