horizons into battlegrounds

      Алия была простой девушкой, жившей на ферме родителей, на отдаленной планете, покрытой зеленью. Она не знала горя и трудностей, помогала по хозяйству, проводила время с местными. У неё была спокойная жизнь и добрая душа, поэтому, когда раненый Ромун оказался у порога её дома, прося о помощи, Алия не смогла отказать.       Некоторое время мужчина находился на ферме её семейства. Не обошлось без споров, но помимо доброты и сострадания в ней сидели упорство и целеустремленность, поэтому он остался, чтобы восстановить силы. Алия ухаживала за ним, приносила еду, обрабатывала раны. Ромун обещал уйти сразу же, как ему станет лучше, чтобы не докучать ей и её семье.       Девушка заметила за собой, что ей нравилось общаться с ним. У Ромуна был огромный опыт, о котором он рассказывал каждый день, словно сказки маленькому ребёнку. Сильный и храбрый, только спустя время мужчина смог довериться Алии и рассказать ей о том, кто он на самом деле и почему появился на её пороге. Джедай. Джедай, сбежавший от Империи. Один из последних. Алия поздно поняла, что её жизни грозила опасность рядом с ним. А Ромун понял, что это самая интересная девушка во всей галактике, которая приняла его в свой дом, даже не спросив, кто он такой.       Влюбиться в Ромуна было легко. Он притягивал, как магнит. Страх за собственную жизнь отошёл на второй план. Тепло разливалось в душе, когда Алия видела, как пришедший в себя джедай помогал ей и её родителям по хозяйству. Они не знали его тайну и какое-то время сторонились. Но спустя время семья девушки увидели в нём хорошего человека, стала принимать его, относится по-доброму, вместе работать, а Ромун только улыбался, чувствуя себя полезным, производя впечатление на Алию. Ему было больше некуда деваться, и он не хотел терять то, что нашёл.       В первый раз они поцеловались поздно вечером, недалеко от дома, когда Алии пришла идея прогуляться, а Ромун не смог отпустить её одну. Ему нравилось проводить время с девушкой, она была словно солнце, освещающее его, лучик надежды на новую жизнь, и он поклялся себе, что никогда не обидит её и будет оберегать.       Несколько лет они жили на ферме. Ромун был рядом, когда от болезни погибли родители Алии, поддерживал, не давал потеряться в боли. Сам он остался без семьи ещё в раннем детстве. Ферма перешла в их владения, и в память о семье девушки они продолжили работу на ней, ухаживали за территорией и животными. Жильцы в окрестностях приходили только к ним за продовольствием. Жизнь проходила размеренно. Алия утопала в любви Ромуна, а он считал её самой прекрасной девушкой во всей галактике, и его чувства усиливались с каждым днём.       Ромун не использовал свои силы и мало говорил об этом. Но Алия знала, что он был достоин называться джедаем, что он отдал все свои силы ради этого. Но всё же синий световой меч был спрятан в сундук, под замок, ради безопасности их семьи. Как бы сильно Ромун ни хотел справедливости, Алия стала важнее. Он не желал подвергать её опасности. Империя поступила с ним ужасно, как и со всеми. И жизнь с девушкой помогла ему забыть это.       Спустя некоторое время Ромун сделал ей предложение. Счастью их не было предела. Ферма процветала, как и отношения между ними. Они провели небольшую церемонию, где не было никого из гостей. Им было достаточно видеть только друг друга.       Через несколько лет Алия поняла, что беременна. Они были рады этому событию. Ромун очень хотел стать отцом, ведь сам рос без него. Семья крепла, а чувства не угасали.       Рожала Алия дома, а помогал ей врач, который также был близким другом их семьи. Это длилось несколько часов. Но когда крохотный младенец оказался на руках доктора, волнение пропало. — У вас девочка. Но… Её глаза. Поразительно.       Родители увидели, в чем была причина удивления врача. Сиреневые глаза. — В чём может быть причина таких глаз? — Не знаю, Ромун. Я в первый раз с таким сталкиваюсь. Надеюсь, ей это не навредит.       Младенца передали на руки Алии. Счастливая улыбка появилась на её лице. Девочка была очень милой, а глаза привлекали больше всего внимания. — Как вы её назовёте? — Руби. ***       Девочка росла на глазах. Тёмные волосы создавали контраст с яркими большими глазами, милое личико и худощавое телосложение. Она взяла от каждого родителя по чуть-чуть. Добрая и сострадательная, самоотверженная. Она спасала бедных зверей, помогала друзьям, хорошо училась в местной школе, была справедлива. Другие дети были рады общаться с ней. В таком маленьком возрасте Руби рассуждала о вещах, которые многим ребятам были ещё непонятны. Родители души в ней не чаяли, но не баловали, воспитывали с небольшой строгостью, учили уважать других, помогать людям.       В её детстве стала проявляться сила. Это получалось случайно, когда эмоциональное состояние Руби надрывалось. Вещи, находившиеся рядом, сдвигались или сжимались. От этого она пугалась ещё сильнее, но отец сказал, что бояться нечего, ведь это её волшебный дар, о котором, к сожалению, нельзя никому говорить. Мужчину волновало, что эту силу может почувствовать кто-то другой.       Когда Руби была уже в осознанном возрасте, Алия и Ромун устроили с ней беседу. Они решили рассказать ей всё о силе, о её способностях, о том, кем она может быть и какие возможны последствия. Девочка должна скрывать то, что умела, чтобы быть в безопасности. Но также Руби должна уметь защищать себя, поэтому Ромун устраивал ей небольшие тренировки, чтобы совладать с силой, бурлящей в её жилах. Он был вынужден это делать, ведь по-другому девочка просто погибнет.       Но в один день всё разбилось. Кажется, кто-то увидел, как отец учил Руби управлять своими способностями, и донёс об этом, либо кто-то ощутил это. Огромный корабль приземлился недалеко от фермы, уничтожая ближайшую зелень. Штурмовики заполнили их дом и вытащили на улицу. Они хотели забрать на корабль всю семью, но Ромун не позволил. Джедай сказал, что он показывал свою силу дочери. Он пойдет с ними на корабль, будет сотрудничать только в том случае, если его семью оставят в покое. С того момента Алия с дочерью больше никогда не видела Ромуна. ***       Ферма завяла. Скот погибал, а растения увядали. Задний двор зарос сорняками и высокой травой. Люди перестали ходить сюда. Они перешептывались и бросали косые взгляды, когда жительницы этого дома выходили на рынок.       Алия завяла. Она ничего не делала, лишь сидела на кровати и смотрела в обшарпанную стену напротив, иногда отрываясь, чтобы накормить дочь. Женщина исхудала, щёки впали, а раннее горящие глаза потухли. Она ненавидела весь этот мир, себя и своего ребёнка. Каждый день Алия смотрела в эти чистые сиреневые глаза и вспоминала Ромуна. Ей хотелось запереть дочку на чердаке и больше никогда не видеть её взгляд.       Руби пришлось быстро повзрослеть. Тяжести жизни резко свалились на её хрупкие плечи. Она чувствовала, как материнская любовь к ней угасала. Алия равнодушно проходила мимо, иногда бросала на неё короткий взгляд и молча уходила. Ночами она слышала горькие рыдание мамы за стеной. Каждый день девочка сидела в своей комнате и думала о том, что она сделала не так. Родилась?       Руби научилась контролировать свои эмоции, чтобы не допускать выплеска силы. Тёмная сторона была привлекательна, но не имела хороших последствий. Девочка никогда её не использовала. Она решила, что это проклятие, которое рушило её жизнь.       Однажды Руби захотела всё исправить. Перед сном она пришла к маме в комнату, где та стояла у зеркала и рассматривала своё лицо. — Ты красивая, мам.       Девочка стояла в дверном проёме и не решалась зайти. За несколько лет они отдалились друг от друга. — Уже не так, как раньше.       Алия смотрела на дочь через отражение в зеркале, не выражая эмоций. — Ты что-то хотела, Руби, или так и будешь стоять столбом?       Она замялась с ответом. Ей хотелось как раньше, обнять маму, поговорить с ней, рассказать о своих снах. Хотелось бегать с отцом по улице, кататься на его шее. Сейчас всё не так. — Я просто хотела о чем-нибудь поговорить с тобой.       Алия обернулась на секунду, окинув девочку быстрым взглядом. — Мне не о чем разговаривать.       Руби опустила голову, расстроенно вздохнув. — Ты скучаешь по папе?       Она обернулась резче обычного. Кажется, эти слова вывели Алию на эмоции. — Не смей о нём говорить!       Эти слова были как пощёчина для Руби. Хотелось плакать, но все слёзы уже, кажется, высохли. — Я не виновата, что так произошло, мам.       Они не говорили об этом никогда. Это было больно для каждой, но рано или поздно время для обсуждения пришло бы. — Ещё как виновата. Если бы не твоя сила… — Я не хотела её!       Алия обернулась. На лице вдруг разлилась страшная улыбка. Как у безумной. — Каждый раз, когда ты плакала, радовалась, расстраивалась, что-нибудь вокруг двигалось. Знаешь, ты ведь даже убивать можешь, используя силу. — Мама, хватит… — Давай… Покажи мне её. Используй её. Убей. Я не вижу смысла больше здесь оставаться.       Руби чувствовала, как внутри зарождалась энергия. Как она пронизывала маму, все вещи вокруг, планету, Вселенную. Хотелось выплеснуть всё, что скопилось внутри, но нельзя. Отец учил другому. — А как же я…? — А что ты? Каждый день я смотрю на тебя и желаю больше никогда не видеть. Твой отец умер, потому что защищал тебя, хотел скрыть твою силу. Лучше бы тебя не было, и тогда мы с Ромуном жили бы счастливо.       Дверь захлопнулась. Руби умела справляться со своими эмоциями, потому что знала последствия. Она видела их своими глазами. Поэтому девочка молча закрыла дверцу и вернулась к себе.       Следующим утром она проснулась от гнетущей тишины в доме. Волнение расползалось по всему телу. Всё было как обычно, но почему-то именно сейчас Руби чувствовала, будто что-то не так. Ноги понесли её в мамину комнату. Когда девочка открыла дверь, первым, что она увидела, были исхудавшие ноги, пронизанные яркими линиями вен. Они висели в нескольких сантиметрах от пола. Громкий всхлип разорвал тишину в комнате. Тело Алии повисло на толстой верёвке, шея была неестественно выгнута. Руби упала на колени, закрыв лицо руками. Эта картина отпечаталась в её памяти на всю жизнь.       Девочка убежала на улицу, крича о помощи. Соседи и мимо проходящие со страхом смотрели на Руби, со слезами на глазах сидевшую на траве. Она кричала, срывая голос.       Спустя время Руби оказалась в небольшом приюте, где она росла с такими же сиротами до своего совершеннолетия. Многие сторонились девочку, а кто-то проявлял интерес, ведь её глаза были уникальными, а сама она стала замкнутой. По этой причине Руби становилась объектом издёвок и насмешек, поэтому ей пришлось учиться защищать себя ещё больше. За такими детьми, растущими в приюте, приходили работорговцы и забирали их на другую планету. Это ожидало всех без исключения.       Руби осталась совсем одна. И разбираться со своей жизнью она училась сама. ***       На совершеннолетие жизнь преподнесла мне подарок. Наверное, на такое количество боли приходится немного хорошего. Знаю, оказаться в рабстве — плохо, даже ужасно, но не тогда, когда твой рабовладелец является известным главой мафии, которого все боялись, занимающийся продажей оружия, но в то же время справедливый и честный человек, даже добрый глубоко в душе, но об этом мало кто знал.       Гарум Татти был высоким, статным человеком с холодными серыми глазами, густой щетиной с лёгкой проседью. Людям было достаточно посмотреть на него, и они уже разбегались по своим домам. Он имел репутацию жестокого лидера. Я видела, как он расправлялся с предателями или врагами, а у него их было много. Гарум никогда не просил кого-то делать за него грязную работу. Его руки были по локоть в крови.       Я попала к нему, когда в приют прилетел корабль с работорговцами. Они привезли меня на совсем чужую планету, далёкую от моей, и поселили в каменном городе с самым огромным рынком во вселенной. Здесь каждый торговец боролся за своё место и товар. Люди и всякие другие существа разных видов каждый день носились по узким улочкам.       Татти показали нескольких сирот, но его взгляд остановился именно на мне. Склонив голову, он подошёл ближе. Вокруг него стояли люди с автоматами в руках, поэтому страх пронзил меня насквозь. Один из них, с короткой стрижкой и редкой щетиной, которого звали Барс, неприятно посматривал, улыбаясь, он был похож на змея. Этот человек был правой рукой своего главаря. Гарум взял меня за подбородок и поднял голову вверх. — Какие прелестные глаза, — произнёс он. — Я возьму её. Как тебя зовут, юная леди? — Руби.       Он приказал рассказать свою историю, по какой причине я оказалась в приюте. Я поведала Татти о том, как мой отец умер от болезни, а мама не смогла справиться с горем и повесилась. Отчасти, это было правдой.       Несколько лет я работала на Гарума Татти, и он даже платил мне. Я узнавала о конкурентах на рынке, пробираясь в их помещения, портила оружие, один раз даже сожгла весь склад, доносила информацию, иногда искала клиентов, но в основном, можно сказать, я была шпионом и помогала Татти успешнее продвигать свой товар. Гарум всегда был доволен моей работой.       И по какой-то причине он относился ко мне лучше, чем ко всем остальным. С его помощью я жила в собственной небольшой комнате с замком на двери, иногда ужинала за его столом, он брал меня на переговоры, учил стрелять, бывало, мы оставались наедине и разговаривали о чём угодно. Татти никогда не позволял себе большего, даже защищал от нападков своих приспешников. Ему нравилась моя компания. Я качественно выполняла задания, не подвергалась сомнениям, можно было сказать, что я не была его рабом, а просто помощницей, почти правой рукой.       Я остригла свои чёрные длинные волосы по плечи. Глаза всегда привлекали внимание, иногда это раздражало. У меня было худощавое телосложение, но я достаточно гибка и вынослива.       Некоторые его шестёрки уделяли мне чересчур лишнее внимание. Единственная девушка рядом, ещё и с изюминкой в виде сиреневого цвета глаз, рабыня, на которую, как думалось, всем плевать. Чего удивляться? Однажды, когда один из мужчин коснулся меня ниже поясницы, Татти сломал ему руку. После этого случая я ловила лишь взгляды.       Барс не делал ничего лишнего. Лишь смотрел исподлобья, иногда нахально улыбался, мог сказать пошлую шутку, но я научилась не обращать внимание на это. Он боялся Татти. Гарум всегда говорил своим ребятам: — Имейте уважение, парни, она же девушка. С ней нельзя обращаться так, как вам хочется. Или я каждому оторву то, что болтается у вас между ног. Не ведите себя как животные.       Я была благодарна Татти за то, что он мне дал, поэтому я всегда выполняла свою работу.       Но что-то хорошее никогда не происходит без плохого. В тот день по приказу Гарума я отправилась на наш склад, чтобы проверить оружие. Я стояла у первого стеллажа, делала в блокноте пометки насчёт товара, что нужно было исправить, что пополнить, что починить. Информация лично для Татти. Смотритель склада даже мог что-то скрыть от своего хозяина. — Привет, фиалка.       Я слегка дёрнулась от неожиданного голоса и обернулась, нахмурив брови. Барс, сложив руки на груди, прислонился к стене и смотрел на меня. Он часто называл меня так, хотя я не была уверена, видел ли он вообще этот цветок вживую. — Что ты здесь делаешь? — я отвернулась от него, продолжая царапать бумагу ручкой. — Ничего особенного, — он обошел меня с боку, и я снова кинула на него быстрый взгляд. — Пришёл к тебе, если быть честным. — Татти будет против, — ответила я, не поднимая глаз, скрывая лёгкое волнение и страх. — Он не узнает, — Барс улыбнулся и сделал несколько шагов ко мне. — Барс, — резко произнесла я, останавливая его. — Сделаешь ещё один шаг, и я расскажу всё Татти. — Знаешь, ты очень хорошо устроилась, — мужчина склонил голову. — Прикрываешься им. А если его не будет рядом?       Барс всегда меня пугал. Высокий, худощавый, но жилистый, сильный, постоянно с оружием, неаккуратный шрам над бровью. Взгляд у него иногда был каким-то диким. Ему нравилось убивать, глаза вспыхивали огнём, когда он лишал кого-то жизни, а делал он это часто. — Барс, советую тебе уйти, — произнесла я, сжимая челюсть.       Мужчина двигался, словно зверь, схвативший свою жертву. Он осторожно взял из моих рук блокнот и положил его на полку. — Ты удивительна, — взгляд Барса, как у безумного, пробежался по моему телу.       Я сделала несколько шагов назад, но его пальцы крепко схватили меня за предплечье и потянули на себя. — Отпусти.       Он молчал, стал водить ладонями по плечам, рукам. Не успела я открыть рот, как была резко прижата лицом к стеллажу. — Издашь хоть звук, я тебя убью, — жаркое дыхание опаляло ухо, а в бок больно упёрся острый конец ножа.       Я не уступала ему, принялась дёргаться, пытаясь выбраться из крепкого хвата. Тогда его рука оказалась на тонкой шее, сжимая ее, перекрывая поступление воздуха в лёгкие. Ладонь водила по телу, проскальзывая под одежду, касаясь голой кожи. Я чувствовала его возбуждение, меня пугало то, что могло сейчас случится. А Барс уверенно подхватил край моих штанов, желая спустить их вниз.       Я ощутила энергию, пронизывающую его, всё вокруг. Словно лёгкие вибрации, нарастающие с каждым разом. Сила во мне кипела, чувствовала других. Когда услышала звук ремня, я позволила этой энергии вырваться наружу. Она разливалась по всему телу. Послышался тихий хрип. Хватка ослабла, и с поднятой перед собой рукой я медленно развернулась назад. Барс удивлённо уставился на меня, хватаясь за голову. Лицо его покраснело, а глаза словно стали вываливаться наружу. — Джедай…       Он хрипел, надрываясь, упал на колени. Я не хотела убивать его. Это был самый большой страх в моей жизни. Я хотела напугать его, показать, что я сильнее, чем он думал, что я не сдамся так просто. Но эта сила для меня была неконтролируемой. В одну секунду голова Барса сложилась в шар. Кровь резко брызнула в разные стороны, заставив дёрнуться. Тело глухо упало на спину, заливая пол алой жидкостью.       Сквозь пелену я уставилась на свою руку, которую будто не контролировала. Широко распахнутыми глазами я смотрела на труп, у которого больше не было головы. Ладонями я закрыла рот, пытаясь сдерживать всхлипы, слёзы полились по щекам.       Ноги подкашивались, поэтому я осела на холодный пол, не отрывая глаз от тела. Не знаю, сколько времени прошло, пока я там сидела, захлебываясь слезами, разрушая тишину громкими всхлипами. Голова была словно в тумане, поэтому до меня не сразу дошло, что стоило сбежать со склада уже очень давно.       Когда я услышала тяжёлые шаги, волнение заставило моё тело трястись ещё сильнее, зубы стучались друг об друга. С трудом вскочила на ноги, надеясь спрятаться между стеллажами, но мозг так медленно крутил шестерёнки в голове, что я осталась стоять посреди помещения, не сдвинувшись с места. — Что за…?       Смотритель склада. Мужчина стоял в проходе, уставившись на тело. Когда его глаза встретились с моими, он вдруг закричал и, развернувшись, убежал, крича о помощи, звал Татти. И тогда я поняла, что, возможно, мне не выжить после этого. В другом случае оставшиеся годы я проведу в тюрьме.       Я думала о том, чтобы сбежать прямо сейчас. Но не смогла заставить себя сдвинуться с места. Ноги словно приросли к полу, а взгляд приклеился к трупу, густая алая жидкость растеклась вокруг его тела. — Твою мать.       Я уставилась на Татти, глаза которого увидели своего мертвого помощника. Когда он посмотрел на меня, Гарум не показал удивления, но в глазах его я прочитала именно это. — Руби, какого хрена?! — почти в два шага он преодолел расстояние между нами, заставляя меня поднять голову. — Она убила его, сэр! — промямлил человек за его спиной. — Она же джедай! Вы должны доложить! — Заткнись! — громкий голос эхом пронёсся по помещению, заставляя дёрнуться что смотрителя склада, что меня. — Руби, что произошло?       Гарум перевел сочувствующий взгляд на меня, тяжёлая рука ободряюще легла на плечо, некрепко сжимая. Я ощущала, как волнение потихоньку исчезало, но страх не пропадал. — Я сама не знаю, — тихо произнесла я, вытирая вдруг слёзы с щёк. — Гарум, пожалуйста… Он напал на меня, я просто защищалась… — Руби… — Сэр, про это надо доложить! Она чёртов джедай…       Громкий выстрел заставил меня вскрикнуть. Смотритель склада закатил глаза и глухо упал на спину, пуля продырявила его лоб. Татти стоял ко мне спиной, плечи его тяжело опускались с каждым вдохом. — Что вы наделали? — прошептала я, удивлённо уставившись на два бездыханных тела. — Ты знала о том, кто ты? — не поворачиваясь полностью, спросил он. — Да, — тихо ответила я, чувствуя, что не могла полностью успокоиться.       Татти устало вздохнул, потёр пальцами переносицу и развернулся ко мне. — Ты же понимаешь, что мне всё равно придётся сообщить о тебе? — произнёс Гарум. — А вы этого не хотите? — нахмурив брови, спросила я. — Руби, ты хороший человек, — ответил мужчина, вздыхая. — Ты добрая, верная, способная, качественно работаешь. Барс просто был ублюдком, и это моя ошибка, что я держал его у себя. Его давно надо было гнать, но люди с такой жестокостью были мне нужны. Но ты точно не должна попасться в лапы имперцев из-за того, что произошло. — Вы не считаете, что джедаи плохие? — поинтересовалась я. — Не считаю, — произнёс Татти, беря меня за руку. — Только тебе я мог доверить некоторые вещи. Поэтому я дам тебе время убежать отсюда, но через несколько часов я всё равно сообщу о том, что видел. Я дам тебе оружие со склада и гравицикл. — Гарум, — протянула я, сжимая его шершавую ладонь. — Это слишком много для меня… — На своих двоих и без оружия ты не выживешь, — произнёс он таким тоном, который всегда всех заставлял делать то, что он говорил. — Всё равно не думаю, что это поможет мне выжить, — я печально улыбнулась. — Зато оттянет время до смерти, — усмехнулся Гарум. — Спасибо, — сказала я, прижимаясь к нему всем телом. — Ты спас меня. Снова… — Идём.       Он похлопал меня по спине и потянул за собой. Выдал мне бластер, который я приметила ещё на тренировках, и вывел на улицу, где был небольшой склад с транспортом. Гарум подвёл меня к гравициклу песочного цвета и приказал стоять рядом с ним и ни с кем не разговаривать. Через несколько минут Татти вернулся с рюкзаком и заставил натянуть его на плечи. — Гарум… Ты делаешь для меня слишком много, — с отчаянием в голосе сказала я, но глаза мужчины холодно блеснули, и я послушно залезла на транспорт. — Помнишь, как им пользоваться? — спросил он, осматривая гравицикл. — Да, — вздохнула я, чувствуя, как дрожат руки, которые я положила на руль. — Отлично, — кивнул Татти, делая пару шагов назад. — Езжай, куда глаза глядят, Руби. Старайся не попадаться на глаза имперцам или их помощникам и реже используй силу. Стрелять я тебя учил, бегаешь ты быстро. У тебя почти все шансы выжить. — Спасибо, Гарум, — я смотрела в его серые глаза со слезами благодарности. — Спасибо огромное. Я в неоплатном долгу перед тобой. — Езжай уже, — усмехнулся он, складывая руки на груди. — Будь осторожна. Навести меня, когда всё утихнет. — Обязательно, — кивнула я, вытирая соленые дорожки на щеках.       Гарум протянул мне крепкую руку, которую я пожала в ответ. Он ободряюще кивнул, улыбнувшись. Вздохнув, я завела гравицикл, который громко заревел. Кинув на Татти последний взгляд, я тронулась с места, рассекая пустынную местность.