Иллюзорна мгла. Часть третья. Эндшпиль

      Я стояла в самом центре бескрайнего поля, а холодная тишина окутала весь мир вокруг. Безмолвно сыпался снег, но над головой, вместо привычного неба, раскинулась молочно-белая пустота. Среди снегов что-то чернело и с хрипами двигалось на едва различимой дороге.       Я подошла ближе, присматриваясь. Вороной, сильный конь, поверженный хищниками. Мглистый?       Сломанная нога, разорванные шея и брюхо, белеющие рёбра среди лохмотьев почерневшей плоти… Снег вокруг потемнел от остывающей крови. Чудовищно, но конь был ещё жив. Он хрипел, скреб копытами, и от каждой его судороги замирало сердце. Мглистый посмотрел на меня уцелевшим глазом, пронзительно и чисто. И я обратила внимание, что этот глаз не лошадиный, а человеческий. Серый, как у Эйрина.       – Как это случилось? – я дотронулась до морды своего питомца, изнемогая от навалившейся тяжелой тоски, но стоило ощутить подушечками пальцев его ускользающее тепло, Мглистый растаял, обратившись в густую вязкую смолу. Жижа впиталась в дорогу, оставив на ней темные кровавые разводы.       Снег сменился дождем. Я протянула ладони, и алые кляксы расползлись по рукам.       Тишина давила на меня, капли падали, но, касаясь земли, не производили звуков. Когда-то мне приходилось видеть кровавый дождь… В Трясине. Нет, только не снова!       Поднявшись на ноги, отправилась вперёд по дороге, только не знала, получится ли отыскать выход из этого кошмара. Кровавый дождь непрерывно лился на меня, пронизывал вездесущий серебристый туман, пахнущий сладкими храмовыми благовониями и лавандой. Но чем дольше тянулся мой путь в никуда, тем сильнее искажался этот аромат, обращаясь в едкую удушливую гарь.       Алый дождь прекратился столь же внезапно, как и начался, я осталась одна в жутком белом безмолвии, окровавленная с головы до ног. Захотелось кричать, но не вышло – мои губы что-то стягивало, позволяя только мычать. Дотронувшись до лица, нащупала грубые нитки, сшивающие рот. Я рвала их, но они вырастали вновь, на моих ладонях вместе с кровью оказывались кусочки моей собственной плоти.       Ужас не прекращался, туман становился плотнее, и сквозь него плыла эфемерная черная змея с горящими фиолетовыми глазами.       «Проснись! Проснись!» – далёкий голос с хрипотцой разорвал тишину и канул во мгле.       – Я не сплю, – ответила я. Нитки пропали, лицо оказалось в порядке.       «М-м… тебе за свою жизнь немало приходилось бояться…» – уже другой голос, скользящий, шипящий, женский.       Змея проплыла вокруг меня по воздуху и заключила в кольцо своим массивным чешуйчатым телом. Ребра затрещали, мышцы свело болью. С криком весь воздух вылетел из лёгких, но видение тут же растаяло, оставив меня с колотящимся сердцем.       «Видишь этот форт на холме? Местные называют его Башней Рассвета...» – голос Эрандура раздался из прошлого, сохранившегося в моём сознании.       Я подняла взгляд.       Сквозь туман отчётливо проступили очертания форта.       «Это был я. Я запер дверь».       Белизна расступилась, и в глаза хлынула чернота, перемежающая с горячим светом. Я смотрела на Храм Призывателей Ночи сверху, но стоял он не на утёсе над Данстаром, а на отвесной обсидиановой скале, омываемой лавовым морем. Небо пронзали вспышки молний, а башня, охваченная пламенем, чадила ядовитым черным дымом.       «Я запер дверь».       Над Храмом вновь появилась змея, обратившаяся в призрачный силуэт женщины. Её макушка была увенчана двумя изогнутыми рогами, а в огромных глазах горели все самые отвратительные и пугающие видения. Из-за спины принцессы даэдра вырастали змеиные головы, левая ладонь сжимала уродливый посох с безглазым черепом в навершии, а в правой руке она держала ослепительно сияющий белый шар. Она встала на крышу башни, прошлась по ней с хозяйским видом и взмахом посоха сорвала трепещущий стяг со шпиля. Обрывок ткани, сгорая, устремился к лавовому морю.       – Вермина… – произнесла я, неотрывно глядя на жуткий образ Владычицы Кошмаров. – Отпусти меня!       Чьи-то белые руки, как веревки опутали мое тело. Их было восемь, и они держали крепко, не позволяя мне шевельнуться.       «Ещё немного и он станет моим!» – ласковый змеиный язычок коснулся мочки уха, и по спине побежала дрожь.       Я увидела, как по мосту, протянувшемуся ко мне от горящего Храма, спускается Эрандур. Броня его как у дреморы, а глаза заполнены черной смолянистой тьмой.       Вырваться из объятий даэдра оказалось непросто.       – Вермина!.. – злобно процедила я сквозь зубы, и холодная ладонь успокаивающе коснулась моей щеки.       «Тсс… тише…»       Но я боялась не её, а того, кто сейчас шел ко мне по дороге. Это был не Эрандур, хоть и похож на него как две капли воды.       Я закричала, рвалась сбежать хоть куда-нибудь, и в итоге мой лоб встретился с каменным полом. От шишки спасло только наличие циновки на полу.       Спина промокла от пота, разум не мог понять, что происходит, а комната перед глазами крутилась – серые углы мебели, погруженные в темноту, то плыли вверх, то резко замирали. В слепой надежде, что не перебудила всех, я вернулась на кровать и села, пытаясь осмыслить увиденное.       – Что это было? – спросила я у темной комнаты и потянулась к свече, чтобы зажечь её.       Тьма, обступившая меня, знать этого не могла и отвечать не спешила. Но на тумбочке у кровати лежало добытое мною в Данстаре Снохождение.       – Мать твою, Вермина… – зарычала я. – Вермина! – схватив книгу с тумбочки, швырнула её в стену и призвала пламя, направив его на упавший в угол фолиант. Огненные языки облизали книгу со всех сторон, но не причинили никакого вреда ни переплёту, ни страницам. Успокоившись и поняв, что мои действия тщетны, прекратила тратить силы впустую и вышла вон из спальни, оказавшись на круглой кухне маяка. На стуле, у очага, уронив голову на грудь, дремал Эрандур, облаченный в броню стражника Данстара. Я порадовалась, что не потревожила его сон, и осторожно обошла спящего жреца, направляясь к столу.       Там, в котелке остывал недоеденный картофельный суп.       От воспоминаний о Храме Призывателей Ночи теперь по спине бегали мурашки. Никак не получалось выкинуть из головы густую черноту за выломанной жителями Данстара дверью. Когда мы с Алисаном проезжали мимо, мне пригрезилось, что внутри затаилось нечто, готовое вырваться наружу и погрузить во мрак все живое. Приёмный сын спал сейчас в другой комнате, и, судя по всему, моё громкое пробуждение не встревожило маяк, ставший нашим временным пристанищем.       Как ни странно, пережитый мною страх усилил голод, поэтому я взяла ложку и принялась доедать чуть теплый загустевший суп. Внизу была ещё солонина, но риск встретиться с фалмерами и корусами перевешивал желание вкусно поесть. К тому же, пришлось бы разбирать баррикаду, которую мы с Эрандуром впопыхах соорудили тут в прошлый раз из мебели.       Пока уминала суп с черствым хлебом, все пыталась вспомнить, когда наши блестящие планы срабатывали безукоризненно. Не получилось. Всегда что-то вмешивалось в ход вещей.       Эрандур проснулся, вскинув голову. Не знаю, что именно его разбудило – хлюпающие звуки, стучащая по дну котелка ложка или что-то другое.       – Джулия? Уже утро? – он сонно посмотрел на меня.       – Не знаю. Но спать рядом с тем… даэдрическим опусом больше не буду! – заявила я, допив остатки супа прямо из котелка. – Кое-кто снова утащил меня в Трясину.       – Этого не должно было происходить! – Эрандур заметно заволновался.       – Но это происходит. Один разок прогулялась туда, и теперь дорога открыта, – я постучала по виску. – Метка – надежнее всяких имперских документов.       – О, Мара… Что же я наделал? – жрец сокрушенно покачал головой и провел ладонями по лицу.       – Ты изучил Снохождение? – я решила сменить тему. – Что-нибудь для нейтрализации Апатии нашел?       – Мои опасения только подтвердились, – он отвернулся к огню. – Не хочу даже думать об этом.       По его тону я поняла, что способ есть, но такой, что лучше оставить метку в покое и не трогать. Авось сама пропадет когда-нибудь. Я придвинулась поближе к очагу вместе со стулом и посмотрела на данмера, на лице которого отражались нешуточные переживания.       – Скажи, что тебе удалось узнать.       – У меня были предположения… – не поворачиваясь ко мне, заговорил он вполголоса, – теория, как можно избавить тебя от связи с Верминой. Если она извращает, искажает воспоминания, как это уже происходило с тобой, или вселяет ужас и кормится твоими эмоциями, тогда самый действенный способ избавиться от неё – это забыть. Нет воспоминаний и эмоций – и ей нечего больше брать у тебя, – объяснил Эрандур. – И я мог бы создать Апатию из твоих воспоминаний о кошмарах, отобрать их у тебя и уничтожить. Конечно, это навредит тебе, но и разорвет вашу связь на время.       – На время? – огорченно спросила я.       – Да. И это время нужно использовать, чтобы избавиться от её влияния раз и навсегда.       – А каким образом воспоминания извлекаются из головы? – я машинально почесала лоб. – Это больно?       – Ты действительно хочешь знать? – Эрандур взволнованно повернулся ко мне. – Эти тайны известны только Призывателям Ночи.       – Расскажи. Я должна понять всё от начала и до конца, чтобы знать, на что соглашаюсь.       – Это отвратительный некромантский ритуал с использованием черных камней душ. Прося благословения Вермины, её служитель разрывает твою душу на части, калеча её и оставляя лишь гнетущую пустоту, – не скрывая ненависти, поведал жрец.       Я некоторое время молчала, обдумывала сказанное. Всё внезапно сошлось в одну точку, под монотонный голос Хермеуса Моры, витающий среди книжных столпов над черной водой.       – Из света – оружие. Это боги. Боги могут победить даэдра. Их сила способна нас защитить, а не просто какой-то кинжал. Покров из тьмы это Апатия, вернее, её воздействие. То средство, что спрячет меня от Вермины. И поможет в итоге выйти из игры. А камни из небытия… Эрандур, – я подняла глаза на внимательно слушающего мои рассуждения данмера. – Откуда берутся черные камни душ? Этих кристаллов ведь не существует в природе, как белых камней.       – Верно. Это осквернение белого кристалла с помощью чёрной магии, – голос Эрандура стал почти неразличимым. – Не думаешь ли ты, что Хермеус Мора намекнул тебе именно на это?!       – Вот именно так я теперь и думаю, – озадаченно протянула я. – Всё сходится. Только после того, как ты выкачаешь из меня воспоминания, мне придется стать…       – Нет! – Эрандур взвился с места и навис надо мной. – Разве я сказал, что сделаю это?! Мы найдем другой способ!       – …жрицей, – закончила я свою фразу, дослушав жреца.       – Чьей жрицей? – данмер нахмурился, отступив на шаг.       – Какого-нибудь бога… Джулианоса, например. Или Мары. Ты же научишь меня, как правильно служить богам?       – Не уверен, что это твой путь, хотя твоё стремление похвально, – Эрандур мягко улыбнулся. – Учение Госпожи Мары это не только любовь и семья, но и смирение. Пожалуй, он не совсем подходит архимагу, чья стезя поиск сил и знаний.       – Тогда может, Дибеллы? – хитро улыбнулась я, но суровый взгляд жреца заставил меня сникнуть. – Шучу. Но видимо, вот оно, наше спасение.       – Жрец это не то же самое, что почитатель в миру. Ты должна в полной мере осознавать, что ступив на этот путь, тебе придется полностью посвятить себя аэдра. Тогда, возможно, их сила очистит тебя… – в голосе данмера зазвучали неуверенные нотки. – Не думал, что когда-нибудь скажу такое, но… прежде чем решиться на это, поговори с Хермеусом Морой снова! Спроси у него, есть ли другие способы? А я… я попробую обратиться к Её Милости. Возможно, она дарует нам подсказку.       – Знать бы как… Хорошо, что хотя бы один ответ нам известен, – я заерзала на месте, вспомнив вдруг пугающие сны. – Эрандур, забери из комнаты Снохождение. Похоже, только ты можешь каким-то образом сдерживать этот артефакт.       – Хорошо, – жрец тут же отправился в комнату и обнаружил фолиант на полу. Подобрав книгу, замер в дверях и вопросительно на меня взглянул.       – Я... погорячилась. Ненавижу Трясину! – я в гневе сжала кулаки. – Как вообще можно удержать эту проклятую силу?       – Так её и удерживают, обращая внимание на себя, – грустно улыбнулся Эрандур, прошёл через кухню и убрал фолиант в рюкзак. Я некоторое время осмысливала его слова, и от внезапного озарения стало совсем худо.       – То есть… ты… всё это время… видел такие кошмары? – я вытаращилась на жреца, поражаясь его невозмутимости.       – Я привык, – он пожал плечами и вернулся к очагу.       – Но… ты… ты больше не кричишь во снах.       – Это и раньше не всегда происходило, насколько ты помнишь. И это был я сам, а не сила Вермины. Она не могла на меня повлиять в то время, но теперь магия книги может воздействовать на мой разум. А в Трясине для меня раз за разом одно и то же, и в какой-то момент это стало немного скучным, – будничным тоном поведал Эрандур. – Либо я вижу твою смерть, либо, что я вновь возглавляю культ. Но в этих снах, довольно реалистичных, неотличимых от яви, я всегда понимаю, что это всего лишь кошмары. Просто чувствую это.       – А я тоже научилась различать. И в один прекрасный момент просто осознаю, что происходит.       – Это признак сильного духа. Ты действительно могла бы стать неплохой Призывательницей Ночи, – данмер странно на меня посмотрел, будто оценивая. – Подозреваю, Вермина чувствует в тебе этот потенциал. Вот только… – он вдруг осекся. – Не знаю… Надеюсь, я ошибаюсь.       – В чем?       – Это же настоящий даэдрический артефакт. Что если, она вновь набирает силы и вместе с тем, артефакты восстанавливаются. Надо найти способ уничтожить фолиант. Эти знания губительны. Искать в них ответы было ошибкой.       – И ты, тем не менее, нашёл…– у меня от одной мысли, что всё может начаться снова, по спине пробежал холодок. Перед глазами вновь возникла чернота за дверью Храма.       – Ты не заходил в Храм, когда сбежал?       – Видел, что дверь выломана. Проехал мимо, – сказал Эрандур, глядя прямо на меня.       – А твой алтарь Мары на месте? – сердце часто заколотилось. Возвращаться и проверять, конечно, глупо, но, кажется, именно Мадена своей непримиримой борьбой с даэдра дала Вермине шанс на возвращение на Белый Берег.

***

      Ранним утром на следующий день мы покинули маяк. С Моря Призраков ползли тяжелые темные облака, сулящие шторм и снегопад, но над нами всё ещё светило солнце и золотистые лучи, отражаясь от снега, слепили глаза. Вдали можно было разглядеть очертания Коллегии, и даже силуэт статуи Азуры на горе. Я полной грудью вдохнула приятный морозный воздух и обернулась к Алисану, поправляющему найденную на маяке меховую шапку, которая была ему великовата и постоянно сползала на лоб.       Эрандур уже подготовился к путешествию и собрал вещи. Я в это же время потихоньку собрала кое-какие оставшиеся от семейства смотрителя драгоценности, которые нам сейчас куда нужнее, чем мертвецам.       Неподалеку от маяка алели конусы имперских палаток и горели костры. Из лагеря раздавались крики, прислушавшись к которым, я различила командирские приказы. Вот только людей было очень мало. От силы три-четыре отряда. Лагерь в Пределе был больше как минимум впятеро.       – И это всё? – вырвалось у меня.       – Возможно ли, что другая часть армии будет атаковать с другой дороги? – предположил данмер.       – Хм... с дороги, которая полностью под контролем Братьев Бури? – озадачилась я. От воспоминаний о том тракте, я зябко поежилась. Данмер помрачнел.       – Тогда я не понимаю, отчего здесь так мало людей. Если не ошибаюсь, сегодня уже одиннадцатое. То есть, для осуществления плана довакина у нас около трех недель, а два владения до сих пор под контролем мятежников, – несложные подсчеты жреца не внушали надежд на освобождение Скайрима до наступления зимы. Да и северный ветер, снова несущий к нам бурю, сулил только очередные испытания.       – Мы сейчас присоединимся к Легиону, чтобы им помочь? – нетерпеливо спросил Алисан, дотронувшись до моего плеча.       – Мы едем в Винтерхолд. Некогда здесь останавливаться, погода скоро испортится, – ответил Эрандур, повернувшись к уже волнующемуся морю.       – Перекусить бы, – я сглотнула слюну, глядя на костры, над которыми наверняка что-то варилось. Недоедание плохо на меня действовало, а в последние дни я почти постоянно ощущала легкий голод.       – Перекусим, когда прибудем на место, – данмер как всегда был серьёзен и собран. Он слегка ударил Стрелу пятками и пустил вниз по склону, в направлении гор, позади которых стоял Винтерхолд. Я поспешила за ним.       Добраться до города до бури не получилось. Уже к полудню дорогу начал засыпать снег. Сначала редкий и мелкий, но становящийся все крупнее и чаще с каждой секундой. Силуэт статуи Азуры, на который я примерно ориентировалась, вскоре пропал за стеной непогоды. Мир стал полностью белым, как в моем кошмаре. Но в отличие от царящего во сне безмолвия, ветер взвывал, бил по лицу, а шторм обрушивал на побережье метровые волны. Море словно ожило, превращаясь в многоликое чудовище с тысячами конечностей, и чем-то напомнило мне Хермеуса Мору, зависшего над своим Апокрифом. Такое же черное и шевелящееся нечто. Необходимое, но вместе с тем, смертельно опасное.       Тропу очень быстро замело, и вскоре кони начали увязать в образующихся сугробах. Алисан прижался ко мне.       – Где мы?! – крикнул он.       – Без понятия! – ответила и позвала жреца. – Эрандур! Ты видишь, куда мы едем?!       – Впереди горы! Но до них ещё далеко! Нельзя останавливаться! – его голос долетел сквозь рычание ветра.       Я жмурилась и напряженно думала о том, что могу сделать против погоды. На ум ничего не приходило, и от того меня захлестнуло чувство беспомощности. Прислонившись к Мглистому, чья порода явно не была приспособлена к путешествиям в таких суровых условиях, я погладила шелковистую гриву и сказала коню, словно он мог меня понять:       – Только не умирай. Нам надо идти.       Животное не ответило, продолжая упрямо тащить нас с Алисаном вперед, хотя ускориться никак не получалось. Слева меня всю облепило снегом, щеки нестерпимо жгло от мороза и ветра. Одним глазом я кое-как видела дорогу и едущего впереди Эрандура.       На самом деле, в Скайрим уже пришла зима, способная похоронить нас в ледяной пустоши. И это, когда мы решили, что безопасность уже близко!       – Держимся левее! – скомандовал данмер. – Мы отклонились от тропы! До гор ещё пара часов…       – За пару часов мы превратимся в ледяных привидений! – прокричала я. Наглотавшись снега, закашлялась. Рот наполнился безвкусной талой водой.       – Просто следуйте за мной!       Метель не прекращалась и не утихала. Возможно, это затянется не на один день. Я пыталась думать о хорошем, надеяться. Пришла к мысли, что в такую погоду даже саблезуб из логова носа не высунет, возможно, дорога хотя бы без хищников. Но упомянув ледяных привидений, не переставала опасаться их появления, и то и дело смотрела по сторонам. Всюду был снег, и ни единой живой души. Пальцы рук начали неметь от холода, но поводья я не отпускала. За спиной дрожал Алисан, и я чувствовала, как тяжело Мглистому преодолевать сугробы. Сильные мышцы коня напряглись, голова была низко опущена в попытке сопротивляться ветру.       – Указательный столб! Мы идем правильно! – донесшийся спереди голос Эрандура обнадеживал. Справа действительно торчал невысокий, сложенный из камней столбик, отмечающий дорогу. Его почти занесло и виднелось только три верхних камушка, но даже этого мне хватило, чтобы обрадоваться.       – Скоро приедем, Алисан… Совсем скоро… Держись! – сказала я мальчику, но он не ответил. Обернувшись, я поняла, что юный редгард уснул. И это был очень плохой знак.       – Алисан! – крикнула я. – Спать нельзя! Слышишь?!       Он снова не ответил, и я едва не прокляла себя за то, что вытащила его из безопасного Данстара. Потянув на себя вожжи, я остановила Мглистого.       – Эрандур! Стой! Алисан замерзает!       Я тоже не так хорошо, как норды, переносила холода, но для родившегося на юге мальчика они были ещё опаснее, чем для меня, привыкшей к морозам в Бруме. Развернувшись в седле, принялась тормошить Алисана. Он всхлипнул носом и открыл глаза.       – Ты весь ледяной… – я зубами стащила перчатки и начала растирать его руки, а потом щеки ладонями.       – Спать хочу, – зевнул он, смежив веки.       – Это от холода. Но спать ни за что нельзя. Двигайся, насколько это возможно. Шевели руками! Мы почти приехали! – я говорила уверенно, чтобы ребенок ни за что не распознал моего страха.       Посмотрев вперед, я вдруг поняла, что Эрандур уехал далеко от нас. Скорее всего, он не услышал моего крика сквозь рев вьюги.       – О нет!.. Нет-нет… Мглистый! Но! – замерзшими пятками ударив по бокам коня, и он яростно заржал, словно от боли. Очертания гор действительно уже были совсем рядом. Казалось, что совсем чуть-чуть, и достигнем перевала у самого города. Конь ускорился, но совсем ненадолго.       Вьюга гнала по пустошам жуткие вихри из колючей ледяной крошки. Впереди раздался странный звук и сдавленный вскрик.       – Эрандур! – завопила я, пытаясь переорать бурю. С её непрестанным ревом сложно было тягаться.       Данмер стоял на тропе. Рядом лежала лошадь. Жрец присел возле нее и попытался лечить, но Стрела не шевелилась, и её мощное тело укрывалось снежным саваном.       – Стрела! – испуганно вскрикнул мальчик.       – Она… пала! – сообщил Эрандур, отстегивая от седла сумку и рюкзак. – Идем! Мы уже совсем близко.       Острые черные зубья камней, торчащих из-под снега, указывали на близость скал. Эрандур теперь отставал, а я, забрав у него вещи, прокладывала путь, то и дело оборачиваясь, чтобы проверить состояние Алисана и не потерялся ли данмер. Не знаю, сколько это продлилось, но, чтобы нормально вести коня, приходилось постоянно подогревать руки чарами. Старалась не думать о кошмаре и мертвой лошади. Не могло же это быть дурным предзнаменованием, которое сбылось? Ведь во сне я видела, что погиб Мглистый, а не Стрела. Не знаю, что буду делать, если наяву останусь без своего верного питомца…       И вдруг мир застыл в непривычной тишине, такой, словно уши заложило. Ветер утих, бьющая в лицо метель улеглась. Мы укрылись за горной стеной, а справа я снова заметила каменный столбик, отмечающий дорогу.       – Перевал! – обрадованно выдохнула я, но вместо голоса услышала вырвавшееся из горла сипение. Вместе с радостью проснулись жажда и усталость. За глоток горячей похлебки, я готова была убить.       Эрандур догнал нас и остановился перевести дух. Начало темнеть и всё поглощала холодная серость, которая вскоре станет смертельно ледяной ночью.       – В таверну! – хрипло скомандовал данмер, обходя Мглистого. Конь неспешно двинулся за ним по дороге.       Я устало прикрыла глаза и улыбнулась посиневшими от холода губами. На лице будто треснула хрупкая стеклянная маска. Наконец-то мы добрались до Винтерхолда. Здесь безопасно.

***

      Идти сразу в Коллегию по такой непогоде попросту не осталось сил. Мы с трудом добрели до таверны, разместив Мглистого в конюшне. К счастью, в «Замерзшем очаге» нашлись свободные комнаты, а драгоценности из маяка пригодились, чтобы заплатить за ночлег и горячую еду. Алисан, хромая, дошел до комнаты, сел на кровать и разулся, морщась от боли. Его пальцы приобрели жуткий светло-серый оттенок.       – Больно, – сказал мальчик, глядя на меня с надеждой.       – Серьезное обморожение, – заметил Эрандур, присев на стул в снятой нами комнате.       – Ничего. Сейчас вылечим… – я пошевелила распухшими от тепла пальцами.       – Мне теперь надо ноги отрезать? – в глазах Алисана вспыхнул неподдельный ужас.       – Ты же собирался стать легионером? Ноги тебе ещё пригодятся. Снимай второй сапог, – на моих ладонях зазвенели чары исцеления. Я готовилась увидеть то же самое, и мои опасения подтвердились. Теперь появились сомнения, получится ли излечить обмороженные конечности? Но раз шрамы затягивались, то и с этим должно помочь. Вот только хватит ли мне сил после такого приключения?       – Эрандур, ты в порядке? – я повернулась к жрецу, который до сих пор слегка дрожал.       – Жив, – коротко отозвался данмер. Жаловаться на своё состояние он не привык.       – Ладно, – я приготовилась творить Высшее исцеление. – Если упаду в обморок, то… ловите…       После потока золотого света, прошедшего сквозь ладони прямо из сердца, я на некоторое время перестала видеть комнату. Голоса Алисана и Эрандура звучали глухо и очень тихо, в ушах непрестанно звенело. Видимо, от голода и усталости мои магические силы иссякли быстрее, чем обычно.       Я осознала себя лежащей на кровати и тут же рывком села, удержав себя в почти вертикальном положении, несмотря на появившееся головокружение. Тело сопротивлялось движению, мышцы казались закованными в тяжелые стальные кандалы.       – Смотри! Все получилось! – Алисан сел на кровать и, приподняв ноги, пошевелил исцеленными пальцами без каких-либо следов обморожения.       Вяло улыбнувшись приёмному сыну, я упала на подушку. Утомление победило, и я провалялась в таверне до самого утра, а во снах мне грезились горы сокровищ, которые семейство смотрителя маяка оставило мне в ящиках и комодах. И чего там только не было! Рубины, сапфиры, изумруды величиной с кулак, золото, удивительные артефакты… Конечно, это было очень далеко от правды, но проснулась я с блаженной улыбкой на лице. Не каждую же ночь видеть кошмары разной степени абсурдности!       А метель ничуть не утихла, снег по-прежнему валил с темно-серых небес, превращая Винтерхолд в огромный пушистый сугроб.       Немногочисленные горожане и стражники уже похватали лопаты и расчищали единственную городскую дорогу, а я очень смутно представляла себе, как тут можно сражаться и каким образом отряды имперской армии пролезут через такие снежные заносы.       Мост, ведущий в Коллегию, сделался опасным испытанием. Всю дорогу по нему, я крепко держала Алисана за руку, а сама шла боком, чтобы не оступиться. Ветер очень мешал идти, приходилось быть вдвойне осмотрительной и скользящими движениями перемещать тело над бушующим ледяным морем.       Когда препятствие оказалось преодолено, я отпустила Алисана и выдохнула, посмотрев на юного редгарда, который лучезарно улыбался мне.       – Ну вот и перешли! Я же говорил. Не волнуйся, я бы тебя поймал, если бы ты оступилась, – выдал мальчик.       – Хорошо…       – Итак, госпожа архимаг? Каков план? – язвительные нотки в голосе Эрандура немного разозлили меня.       – Сначала, господин советник архимага, я бы хотела встретиться со своим заместителем, – процедила в тон ему. – Но прежде, мы разместимся в башне.       Пустынный двор Коллегии медленно утопал в снегу, высокие прочные стены защищали от порывистого ветра.       Оставив Эрандура и Алисана в покоях архимага, где мальчик тут же принялся разглядывать полки с ингредиентами, я направилась в Зал Достижений на поиски Энтира. С собой прихватила только посох. У каждого мага ведь должен быть посох! По пути к комнате Энтира свернула на кухню, где наконец-то утолила свой голод яблочным пирогом.       У себя босмера не было, а пока я бродила по Коллегии, мне не встретилось никого из мастеров. Поэтому мои поиски продолжились в Арканеуме, где я попала на… Совет. Стало ясно, отчего залы и коридоры Коллегии были пустынны. Все мастера сидели в библиотеке и что-то бурно обсуждали. Стоило мне войти, повисла тяжелая неудобная тишина, сравнимая с замершей над горизонтом грозовой тучей. Она ещё далеко, но вот-вот обрушит вниз молнии, гром и жестокий ливень.       Лица присутствующих отражали различную степень обеспокоенности, только мой заместитель был ироничен и весел.       – Джулия! – Толфдир встал с места, приветствуя меня с широкой улыбкой. Ураг помахал мне рукой из-за стойки библиотекаря.       – Хвала Восьмерым! Как вовремя, – протянул Энтир, хитро сверкнув глазами. Ох и не понравилось мне его выражение лица. Определенно, эльф что-то задумал и даже не пытался этого скрыть.       – Приветствую всех! – я смело пошагала к мастерам, чтобы предстать перед ними во всей архимажьей красе. Выглядела уставшей, но весьма похожей на архимага, как мне самой показалось. – Что обсуждаем? – поинтересовалась, обводя сидящих полукругом магов глазами. Встретилась взглядом с пышущей яростью Колеттой.       – Он утверждает, что мои записи никто не крал, а я сама их забывала! – без предисловий заголосила задетая за живое мастер Школы Восстановления. – И даже нашел часть из них. А то пошлое послание предназначалось не мне! Не верю! Вы все против меня сговорились!       Нирия, волшебница, которую я прежде на советах не видела, после этих слов колко переглянулась с Фаральдой.       – Это вообще не стоило нашего внимания! – прокряхтел недовольный старый зачарователь Сергий Турриан. – Какое отношение это имеет к реальным проблемам Коллегии?       – М-м, понятно, – я покивала, не зная, что сказать.       – Может быть, большая часть наших проблем от банального отсутствия взаимопонимания и ненужного соперничества? Пора это искоренять, – голос босмера был спокойным, а уверенный тон не терпел никаких возражений. – Ещё хотелось бы включить в Дж’зарго в Совет, – продолжил Энтир. – Он делает большие успехи в Школе Разрушения, выучил все экспертные заклинания. Он в шаге от сотворения чар высшего уровня, и мы хотели проголосовать за его повышение. Но раз госпожа архимаг так вовремя появилась в стенах Коллегии… – мой заместитель с лёгким поклоном отступил и занял свободный стул за своей спиной. Скинул с себя ответственность.        – Почему бы и нет? Он в действительности перспективный маг, – ответила я, а про себя додумала: «Хоть и мохнатый зазнайка!»       Каджит появился в Арканеуме, стоило только о нем вспомнить. Он бесцеремонно ворвался на совет, громко распахнув дверь библиотеки. Хвост был вспушен, уши плотно прижаты к голове, а глаза новоявленного волшебника преисполнены ужаса.       – Дракон! – завопил он. – Над Коллегией кружит дракон!       Ноги едва удержали меня на месте. Ещё дракона прямо сейчас не хватало! Неудачи так и сыплются на мою голову!       Маги не двинулись с мест и посмотрели сначала на Дж’зарго, нервно подергивающего усами, а после обратили требовательные и взволнованные взоры ко мне. Поняв, что от меня сейчас ждут какой-то команды или поддержки, собралась с духом и выпалила:       – Что вы сидите?! Вперёд! Нужно любой ценой защитить Коллегию!