Crazy lab 2

Громадные капли барабанили по плотной чёрной ткани зонта в руках у молодой девушки. На вид ей было года двадцать два, но стиль одежды и некоторые мелкие детали внешности опровергали совпадение возраста с внешним видом. И правда, ей недавно исполнилось двадцать семь. Что же ее выдавало? Проступающие на лбу морщинки, привычная для преподавателя сосредоточенность во взгляде, одежда, несвойственная молодёжи. Она стояла под вечерним проливным дождём и смотрела в одну точку, на серую плиту с маленькой овальной фотографией, где удавалось различить черты молодой женщины чуть старше нее самой, с убранными назад волосами и повернутым в полупрофиль лицом, таким похожим на её собственное. Евгения заехала навестить своего наставника, который погиб пару месяцев назад, но, возвращаясь к такси, кидала мимолётные взгляды на плиты вокруг, пока не заметила фамилию Сергея. Тогда она остановилась и присмотрелась к фотографии на памятнике. Лица были так похожи, что девушка невольно ужаснулась — для нее это была мистика. Она проторчала на одном месте несколько минут, обдумывая увиденное и уже известное ей. Костенко иногда рассказывал о своей умершей жене, говорил, что она погибла из-за той ужасной аварии на АЭС, но ни разу не упоминал о поразительный схожести между ней и Женей, отчего последняя теперь чувствовала себя неприятно. Не желая устраивать скандал, она вздохнула, сглотнула ком и вернулась в машину. По пути домой, устроившись на заднем сидении, она вспоминала, как познакомилась с мужчиной. Странно, но это случилось все на том же кладбище. В тот день она навещала могилу одного из родственников и шел такой же сильный дождь, из-за чего землю размыло, и, направляясь к выходу, Евгения неудачно подскользнулась и вывихнула ногу. К счастью для нее, кладбище не было пустым и ей помог подняться довольно молодой с виду мужчина. Заметив, что с ее ногой что-то случилось, он взял девушку на руки, донёс до своей машины и отвёз в больницу. По пути она поблагодарила его еще не один раз и назвала свое имя, на что он улыбнулся, будто бы своим мыслям, и загадочно, пускай с облегчением проронил, что имя очень красивое, как и сама девушка. Он представился ей в ответ, но вышло это немного официально, что и подметила молодая особа, заставив его невольно улыбнуться. Он рассказывал ей что-то отвлечённое, лишь бы не ехать в тишине, порой и вопросы задавал, и радовался, что она отвечала на них. Конечно, она доверяла ему, ведь он был приятен в общении, помогал ей, открыто и так по-доброму вел беседу и вдобавок служил в милиции, что очень успокаивало, вселяло в душу ощущение защищенности. Пока ей перематывали ступню, он сидел в комнате, изучая ее лицо. Казалось, словно он смотрел на нее отнюдь не в первый раз, будто знал эти черты уже очень давно. Машина подъехала к подъезду, и Евгения вернулась из плена воспоминаний. Теперь она была уверена, что в тот день Костенко посещал могилу жены и, возвращаясь к авто, встретил её, молодую преподавательницу литературы. После той ситуации он отвёз ее домой, хоть она и отнекивалась, мол, он и так для нее слишком многое сделал, но получила ответ о том, что он просто не мог оставить девушку в беде, к тому же такую симпатичную, чем изрядно ее смутил. Сергей оставил номер рабочего телефона и рискнул попросить номер домашнего у самой Жени. — И зачем Вам мой номер? — Ну, вдруг вы мороженое захотите, а я как раз знаю, где самое вкусное, — немного хитро ответил он, и она улыбнулась. Девушка помнила, как позвонила ему через три дня, как они гуляли вечером в парке и ели то, действительно самое вкусное мороженое в ее жизни. Сейчас же она зашла в квартиру Сергея и сложила зонт, перевернув его, чтобы капли стекли в ванну, сняла верхнюю одежду и проследовала в главную комнату, где стоял большой сервант с множеством отделов и секций. Самый нижний, в углу, был закрыт, но за стеклом выше лежал ключ, поэтому открыть его не представлялось сложным. Девушка потянула ящик на себя и по вещам внутри поняла, что не ошиблась с местоположением. Внутри находились всевозможные женские вещи: книжки и записки, а также самое главное — фотографии. На одной из них она увидела себя. Точнее она знала, что видит погибшую жену Костенко, но эта женщина на снимке была не отличима от нее. Особое сходство Женя заметила в причёске. У нее были ровно уложенные волосы, что доходили до талии и были цвета ванили, и такие же блондинистые локоны с похожей укладкой были запечатлены на фотографии. Ладони слегка подрагивали, и она вернула фотографию на место, закрыла ящик и положила ключ назад. Подойдя к зеркалу, она бегло оглядела себя и, смахнув слезу обиды со щеки, начала всматриваться в свое лицо и в обрамлявшие его волосы уже внимательнее. Кивнув своим мыслям, она отправилась на кухню — готовить ужин. Следующим утром, когда мужчина ушёл на работу, она переоделась и покинула квартиру, направляясь в парикмахерскую, откуда вышла через пару часов с каштановыми волнистыми локонами чуть ниже плеч и другой формой бровей, так как по пути в салон она заглянула в сумку и пропустила угол лестницы за поворотом, посетила столь знакомую больницу, а затем продолжила путь в салон, после которого отправилась на работу, в университет. Вечером Сергей освободился раньше нее и потому предложил заехать за ней и добраться до дома вместе. Она согласилась и, покинув кабинет по окончании последней пары, спустилась к стоянке. Мужчина сильно удивился такой резкой смене ее образа, поэтому вопрос сорвался с его языка сам собой и оказался довольно грубым: — И зачем вот это все? — бросил Костенко, недовольный подобным решением, но, заметив пару швов на брови и удерживающий их пластырь, немного остыл. — Что с бровью случилось? Он приблизился и обнял любимую, но та была холодна и обижена. — А что, такой я тебе не нравлюсь? Лучше быть похожей на неё? — особенно выразительно выделила она последнее слово, смотря ему в глаза так, что он сразу понял, о ком речь. Он потупил взор, немного грустно усмехнулся и снова подошел к ней ближе. — Возможно, сначала я был влюблён в твою внешность, но по-настоящему люблю я только тебя.